Иря, слоник и пару слов о ведьме Варваре Петровне Коратаевой

Жуткий гул наполнил мою голову, казавшуюся мне огромным пустым чайником. Если есть гул, стало быть, еще живой. Но что произошло? Бля, что произошло?

Я открыл глаза, но изображение требовало точной настройки. Все что я видел, это два цвета — коричневый фон и темно-коричневые движущиеся силуэты. Постепенно, издалека, возвращался слух. Сил не было даже произнести пару слов. Темный силуэт, кажется, упорно бил меня по щам.

— Положи его, эт-сама, может хоть лежа этот ублюдок, эт-сама вот, расчехлится, — первое, что разборчиво я услышал, но тут же реальность снова укатила в страну Мальборо.

"Ублюдок..., ублюдок? С какого хрена я ублюдок?" — я возвращался в себя. Руки сильно болели, потому что были застегнуты наручниками под лавкой, на которой я лежал на спине. Я открыл глаза, боясь, что опять ничего не увижу, но, о радость, лампы дневного освещения. Гудят, значит еще и слышу.

— Улыбается падла, вот, не успел очнуться, — сказал некто, после чего супер-удар туфлей в бок опрокинул конструкцию "я и лавка", превратив ее в "лавка и я".

— Мужик, хорош, ты чего? Что происходит? — промямлил я из-под лавки.

— Это ты сейчас будешь рассказывать, что происходит. Малой, эт-самое, приведи допрашиваемого в соответствующее положение, вот.

Ко мне подошли две ноги Малого, рукой он схватил меня за грудки, и, действительно, привел в положение. Теперь я сидел на полу, лавка же стояла у меня за спиной.

У меня появилась возможность все осмотреть. Радовало то, что я в милиции, а не у каких-нибудь отшибленных маньяков (признаться, изначально была и такая мысль). Интерьер незамысловатый — пара столов, пара стульев, пара шкафов, тумба с микроволновкой и чайником, рядом кулер и вешалка. Зарешеченное окно, истертый линолеум. Собственно как и во всяком государственном заведении.

Первый мой мучитель был капитаном. Имел обычное телосложение, с красным лицом и огромной родинкой четко посередине лба. Эдакий единорог в погонах. Помощник его, он же Малой, был сержантом, ростом с добротного волейболиста и шириной… Бля шириной с дверь, он стоял, прислонившись к ней, полностью загораживая!

Я ощутил крепчайшее сужение в районе таза.

Капитан поставил передо мной стул, сел и уставился на меня. Сначала он даже глупо улыбнулся, потом сказал:

— Даже не хочется притрагиваться к тебе. Это самое. Я не представляю, что с тобой делать. Так что если будешь молчать или врать, то придется попросить Малыша тебе помочь, — он повернулся к Малому, я тоже. Малой добродушно улыбнулся, пожал плечами и слегка развел руками, мол служба есть служба, бить так бить.

— Докладывай, — громогласно рявкнул капитан, серьезно насупив брови, так что родинка его была сдавлена образовавшимися морщинами. А я отметил легкую небритость рога.

В мою голову никак не приходило мое недавнее прошлое, но я уже и сам верил, что натворил херни прилично. Я вперился в его красное лицо и тщетно ворочал мысли. В глупом молчании провели мы пару бесконечных минут. Но думал я уже только о том, что скоро придет на помощь сержантик. Я был прав.

— Не помнишь? — спросил, присвистнув на "ша" капитан, в ответ я помотал головой.

Одним взглядом киборг "Малыш" был приведен в действие. Легким движением его руки лавка была приведена в горизонтальное положение. А на мою грудь была приведена 32-х килограммовая гиря. "Ни хера себе, помощь", — мелькнуло в моем чайнике.

— Вспоминай и быстрей, — сказал капитан, через проушину гири я заметил его добрую улыбку, — а если будешь продолжать, эт-сама, немую игру, на смену Ире придет слоник. Вот. Ты же не хочешь познакомиться, эт-сама, со слоником?

— Да я и с вами еще не знаком, начал я сквозь давление гири, — наверно с этого в милиции должно начинаться? Вы у меня даже имени не спросили, — я хотел еще зарядить что-нибудь про милицейский беспредел, но кэп меня перебил.

— Ха-ха, во дает, а вчера кто нам интервью давал? Иван Демидов, 26 лет, образование среднетехническое — сварщик. Работаешь монтажником металлопластиковых окон. Узнаешь себя?

Да уж, оказывается, многого я не помню. И уж точно происшедшего. Дышать поначалу было не сложно, первые пять вдохов. Но сейчас уже гиря казалась непомерным грузом. Кажется, я бы сознался во всем. Вот только мне не говорили моей провинности. Кстати, получается, я тут вторые сутки уже. Только подумав об этом, напомнил о себе и желудок, разбросав окончательно мои мысли в разные ненужные стороны.

Вдруг открылась дверь и зашла поразительно знакомая мне девушка, она беспрепятственно подошла ко мне, взяла меня за руку и повела за собой прочь из комнаты. Оглянувшись, я был крайне удивлен, капитан и малыш стояли, держась за руки, и смотрели нам в след с предобрейшими лицами. Девушка повернула меня к себе и одела мне на грудь большую медаль похожую на солнце. Выйдя из комнаты, мы очутились дома у Вари. Точно, ее звали Варя!

— Садись, amicus meus, — тихо шепнула она, указывая взглядом на ярко-зеленый диван.

— Я Иван, опять ты меня Микки Маусом называешь, — постепенно я припоминал некоторые детали видимо позавчерашнего дня. Тогда Варя часто говорила непонятные фразочки и много улыбалась.

Я сел на диван, медаль сильно давила мне на грудь. Варя подошла к страшно-черному комоду.

— Я пришла показать тебе небольшой секрет, — она присела и вытащила нижнюю полку комода, растормошив какое-то белье, показала пальцем на черную шкатулку, — об этой шкатулке расскажешь следователям. Тогда они тебе поверят. Это моя благодарность за amor more.

— Мормоны? Чего? Чему поверят Варь? Я ни черта не помню!

Она с сожалением вздохнула и исчезла. Я сидел на диване и продолжал копошиться в своих извилинах. Вдруг подошел малой и сдернул с меня медаль, я глубоко вдохнул, открыл глаза: лампы дневного освещения. По щам прилетали частые шлепки. Рефлекторно я попытался отмахнуться, но наручники все также сдерживающие мои руки под лавкой мне не позволили.

— Ну что, утырок, вспомнил чего?

— Да-да, давайте только без гири.

Малыш привел меня в сидячее положение.

— Девушку вспомнил. Она довольно прямолинейно зазвала меня в гости. Буквально у подъезда познакомились. Ну, думаю, пятница, чего б ни развеяться случайным знакомством. Кстати, какой сегодня день?

— О как Иря рот развязывает. Звали как ее, эт-самое?

— Варя, точно Варя.

— Ты охренел? Девушка Варя?! — с замечательным именем в мое ухо прилетела ладонь капитана, — Не Варвара ли Петровна, это самое, Коратаева, сорок первого года рождения?

Но последние слова я не расслышал из-за свиста в моем левом ухе.

— Продолжай.

— Чай, болтовня всякая, понимаете? Душ, кровать. Как это обычно бывает, — лицо капитана еще более покраснело, а мое ухо снова приняло удар на себя.

— Это у тебя так обычно, э-это самое, бывает? М-мудила, — он явно нервничал. Я тоже.

— Я не понимаю ничего! — крикнул я срывающимся голосом.

— Сейчас ты все поймешь, — сказал кэп, встал со стула и опрокинул мою лавку. Мне пришлось лечь набок, по велению лавки.

Он звонил по телефону. Когда подняли трубку, он рявкнул только "Результаты мне, живо, две минуты, время ноль". Даже ни разу не сказал эт-сама, подумал я.

— Товарищ капитан. Честно, я не понимаю, что такого в обычном сексе с красивой девушкой. Миссионерская поза, потом она сверху. Если вам такие подробности нужны.

— Красивая девушка говоришь? А не под, это-самое, психа ли ты косишь? Сколько лет девушке было?

— Почему было то? Лет двадцать пять от силы. Ну, край тридцать, если очень уж хорошо следила за собой.

— Допустим, поверим твоим, эт-сама, бредням, что дальше было, рассказывай. Как в итоге оказалось, что тебя нашли отключенного рядом с убитой бабушкой Варей? — капитан брезгливо и одновременно ненавистно глядел на меня, его ноздри, казалось, сейчас порвутся.

— Какой бабушкой? Как убитой? Что вы такое говорите вообще! — моему недоумению не было предела.

— Малой!

— Что? — буркнул сержант. Он еще и говорит, оказывается, подумал я.

— Что-что, слона запрягай, — сказал капитан, изображая рукой хобот, — видишь, не сознается, наш извращенец.

Я сглотнул. Малыш достал из шкафа противогаз и шел ко мне. Я, конечно, слышал о подобных издевательствах, но не в руках же дяди милиционера! Когда он стал одевать на меня резиновую маску, я изо всех сил попытался отбрыкаться, но получил логичный удар под дых, после чего противогаз очутился на моей голове.

— Вспоминай быстрее, Иван, — услышал я через противогаз от Малого вторую его фразу, после чего он пережал шланг. Сквозь стекла его лицо показалось мне огромной ряхой. Из-за удара под дых у меня и так не было воздуха, так что отключился я быстро.

Я сидел в троллейбусе. И никого кроме меня не было. Где-то должна быть Варя. Я обернулся. Нет. Конечно, за рулем, я добежал до кабины водителя, в которой сидела бабушка.

— Привет, красавчик! — подмигнула бабуля, расплывшись в улыбке.

— Варя? — спросил я в шоке.

— Почему ты не сказал про шкатулку?

— Забыл, потом скажу. Пока есть время, объясни мне все! Пожалуйста.

Она глубоко вздохнула, и мы очутились в странном месте. Похоже на церковь, как в Американских фильмах, знаете, когда стоит гроб, над ним священник, и две колонны скамеек для скорбящих. Та же история для свадеб. И действительно, зашел священник и начал читать с книги:

— Гражданка Варвара Петровна Коратаева умерла естественной смертью, в результате инсульта. В среду 23 июня сего года, около 18-20 часов. На теле Коратаевой следов избиения, удушения и прочих не обнаружено. Посторонних веществ, могущих вызвать преждевременную смерть, обнаружено не было. Следует отметить, что во влагалище гражданки Коратаевой была обнаружена семенная жидкость...

— Блять, во дела, Варя, ты объяснишь может что-нибудь?

Варя выглянула из гроба, стоявшего рядом со священником, который продолжал что-то бубнить. Хитро посмотрела на меня и помахала дряхлой старческой ручкой. Глаза мои заволокло темнотой, после чего будто издалека втянуло меня обратно в противогаз.

Малой снял с меня маску слона.

—… Экспертиза установила, что образцы спермы совпадают с образцами спермы гражданина Демидова, — капитан читал с какой-то желтой папки, — Хмм. Дело вроде упрощается, эт-самое, но с другой стороны усложняется. Да вы, товарищ, Демидов, у нас некрофил, это-самое? Срок вам конечно теперь светит гораздо меньший. Но тогда следующий вам допрос, прошу заметить, что слоник все же на страже правды. Каким образом и с какой целью, вы, Иван, проникли в квартиру умершей Варвары Петровны Коратаевой?

Я таращился на него, тщетно пытаясь осмыслить последние данные о моей жизни. Как же это?

— Товарищ капитан. Я говорю же, познакомился с девушкой на улице, она и привела к себе. Потом секс, потом ничего не помню.

— Малой, походу наш извращенец плохо познакомился со слоником.

— Нет, нет, стойте, я вспомнил. После вашей гири, я отключился, и ко мне в сон пришла Варя, — начал я, как можно быстрее тараторить, чтобы капитан успел дослушать, прежде чем начнет меня избивать, — Она сказала, чтоб я рассказал, про ее шкатулку, которую если вы найдете, то все прояснится. Честно не знаю, что там. И вообще существует ли она. Но это мой последний шанс оправдаться, пожалуйста, найдите ее. Там есть черный комод, на нижней полке, в конце под бельем, справа, должна быть эта шкатулка.

— Что за хрень ты несешь, придурок?!

— Все равно я уже одной ногой преступник, язык не поворачивается сказать, некрофил. Посмотрите шкатулку.

— Ну дурак. Сейчас посмотрю.

Он взял со стола мобильный телефон. Кого-то вызвал.

— Алло, алло, Глотков? Ты с Себриным еще на Балкановской?

— ...

— Там? Хорошо. Есть там черный комод?

— ...

— Ага, открывай нижнюю полку, бля, поверить не могу, что иду на поводу у дибила. Нет, не тебе я это. Что там, на полке этой?

— ...

— Посмотри, там где-то в конце должна быть некая шкатулка. Под тряпками гляди.

— ...

— Глотков, что там, Глотков твою мать! Алло! Хрень какая-то, — он видимо перезванивал.

— Алло, Себрин, что там с Глотковым? Живее! Что? Что? Откачивай! Как посинел? Что значит умер? Сука.

Вот ведь прояснилось, подумал я. Секс.