А ты когда-нибудь говорил "спасибо" Солнцу?

«Если вы делаете что-то прекрасное и возвышенное,

а этого никто не замечает — не расстраивайтесь:

восход солнца — это вообще самое прекрасное зрелище на свете,

но большинство людей в это время еще спит».

Джон Леннон

«Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»

И.В. Гёте, «Фауст»

Вечер был не по-августовски хмурым и ощутимо давил на плечи грузом всех скопившихся туч. Ветер излишне резко дергал выгоревшую листву, зло бросал пыль в глаза прохожих, свистел, завывал, сталкиваясь с препятствиями. Улицы обезлюдели в ожидании грозы, и если среди бетонного массива это было еще не столь заметно — съежившимся людям приходилось спешить по своим делам, машины, как всегда, сновали туда-сюда, — то частный сектор казался почти полностью вымершим. Не было слышно смеха разогнанной по домам детворы, лая собак и щебета птиц; лишь подвывания ветра и чуть заметный шум от федеральной трассы, проходившей где-то за домами.

И посреди всего этого, седой и хмурый, шел пожилой мужчина. Ему, кажется, было совершенно все равно на царящую вокруг погоду. Годы не смогли согнуть его стан, походка была уверенной, но не торопливой, глаза, выцветшие и спокойные, скользили по окружающему пространству так, что создавалось невольное впечатление, будто он — Хозяин и сейчас осматривает свои владения.

Мужчина шел вдоль улицы ивдруг остановился около одной ограды, которую от дороги отделяли заросли малины, перекатился с пяток на носки, словно хотел идти дальше, но, хмыкнув, нагнулся и заглянул куда-то вглубь зарослей — взор его скрестился с чужим взором. Веснушчатый мальчишка лет шести-семи, сидевший прижавшись спиной к сетчатой ограде, зыркнул на него волчонком, насупился, плотней прижал руками коленки к груди и резко отвернулся в другую сторону. Повисла немая пауза: мужчина внимательно рассматривал ребенка, а тот принципиально не поворачивался к нему лицом — и так продолжалось довольно долго, пока мальчишка зло не буркнул: «Уйди. Я тебя не знаю».

Тогда мужчина присел на корточки, всем корпусом развернувшись к ребенку, и спокойно заговорил: «Я вижу, тебя обидели. Обидели незаслуженно» — и он не спрашивал, а утверждал. После этих слов глаза сначала еще больше набычившегося ребенка вдруг наполнились крупными слезами. Малыш уткнулся лицом в коленки и разрыдался, приговаривая: «Уйди-уйди-уйди». Не обращая внимания на это, мужчина подался чуть вперед, протянул руку и погладил его по светлой головке: «Ты хотел помочь, сделать приятное. Очень ждал, что тебя похвалят. Вместо этого тебя наругали. Тебе больно и обидно — это естественно». Мужчина ненадолго замолчал, продолжая успокаивающе гладить ребенка по голове, а после убрал руку и вдруг спросил: «А ты хоть раз сказал "спасибо" Солнцу? Оно светит для тебя каждый день… просто так».

Мальчик от неожиданности на секунду замер и поднял заплаканное лицо — слезы остановились, в глазах — лишь недоумение. А рядом никого уже не было. Он подался вперед, наполовину выбрался из зарослей малины и стал озираться по сторонам. В это же мгновение совсем рядом раздалось: «Ах, вот ты где!» — и какая-то женщина подбежала к ребенку, схватила его за руку, рывком вытянула из кустов, поставив на ноги, и поволокла за собой. Сначала испугавшийся и дернувшийся прочь мальчишка не сопротивлялся, не плакал, покорно поплелся следом. Правда через несколько шагов обернулся, ища кого-то взглядом…

***

Так долго собиравшаяся гроза разразилась только к полуночи. После того, как отсверкало и отгремело, воцарилась блаженная прохлада, дождь прибил пыль, очистил воздух от смога, и небо как никогда ярко сверкало отмытой россыпью звезд.Ветерок несмело бродил по пустым улицам, но теперь эта пустота была виной не погоды, а позднего времени — город спал. Правда, спали не все — город никогда не замирает полностью, только неспящий ночью ребенок это скорее исключение, чем правило. А он и не думал ложиться: сидел у раскрытого окна, сложив руки на подоконник и опустив на них голову, и смотрел широко распахнутыми глазами в небо. Ветерок нежно касался его лица, после, запутавшись, трепетал в шторе и, наконец, тонул где-то в глубине темной комнаты.

Иногда глаза мальчишки на время закрывались, он, кажется, засыпал, но после вздрагивал и снова вглядывался в небо. Все же к утру, как ребенок не сопротивлялся, сон его сморил, и мальчик не увидел, как небо начало светлеть, а звезды, наоборот, гаснуть.

Рассвет подкрадывался медленно, черная глубина ночи истлевала, нехотя уступая место новому дню. Все вокруг приобретало привычные формы: деревья, столбы больше не казались страшными монстрами, а солнце, уже окрашивающее небо в багровый цвет, должно было вот-вот показать на горизонте. В это самое время над домом низко пролетел самолет, и его шум разбудил мальчишку. Ресницы дрогнули и глаза медленно раскрылись. Ребенок зевнул, сонно потянулся и… увидел, каким было небо, как первые солнечные лучи прошивали облака. Он даже привстал с места, с раскрытым от восторга ртом наблюдая за восходом солнца. Казалось, что все вокруг было наполнено этим событием, дышало им. Только пространство менялось слишком быстро: насыщенный багровый цвет превратился в яркий желтый, солнце вдруг показалось в просвете меж домов… и мальчик негромко воскликнул: «Ты прекрасно!»…

…ветра шелестом в листве, улыбками-бликами на окнах пронеслось чуть слышное: «Спасибо».

22 февраля 2013 г.