2

Тропинка вывела нас прямо к ребятам, расположившимся на невысокой сопке у огромного валуна. В детстве я обожала загорать на нем в жаркие летние дни, устроившись на плоской, будто некто просто срезал кусок, вершине. Забиралась же на него по явным неровностям на одной из сторон, которые называла «ступеньками». Одно для меня всегда оставалось загадкой: как такая громадина появилась здесь, в месте, совершенно далеком от гор и скал, да еще и на вершине холма? Его словно принесли сюда и оставили, потому что смотрелся камень слишком уж чуждо, как если бы ванную установили прямо посреди кухни. Но поблизости никогда не велись никакие строительные или промышленные работы, насколько мне было известно. Помнится, на самом основании я однажды обнаружила смешные выбитые (или вырезанные) рисунки — ряд человечков, держащихся за руки. Всегда думала, что это дети прежних хозяев лесного домика баловались и играли, рисуя где попало и что попало. Вряд ли это дело рук взрослых людей, такое даже смешно представить. С годами же я перестала приходить на холм, оставив ребячество и игры в прошлом. Интересно, время еще не стерло нелепые картинки?

Странно, но в этой части леса ветер был намного слабее. Я медленно обводила взглядом округу, внимательно прислушиваясь к шумящим деревьям, стараясь уловить звуки, что могут скрываться в бесконечном шелесте черных веток. Сонька махнула ребятам и, отцепившись от меня, быстро вбежала на сопку, а мне оставалось последовать за ней.

— Держать надо вот так, и крепче, крепче, иначе потом на лечение вместо турпоездки все отложенные деньги спустишь, — Никита с видом знатока демонстрировал свои умения.

— Кого ты учишь, мальчишка, — Ярослав шутливо отмахнулся и, взяв у друга двустволку, поудобнее устроил ее у себя в руках. — Не тебя одного учили держать охотничье оружие. Мой дядя, опытный охотник, знаешь ли, в этом деле мастер и меня тоже кое в чем подковал.

— Впервые слышу такую интересную подробность, — Никита, видимо, вообразивший себя единственным докой, от удивления аж рот открыл.

— Конечно, ведь раньше же разговоры на подобную тему никогда не заходили.

— Веселитесь, мальчики? Все конечности целы пока? — язвительный укол Софии дал мгновенную реакцию в виде презрительного фырканья Ника. — Ладно, хватит острить. Дадите мне попробовать сделать выстрел? Хотя бы один.

Парни переглянулись в сомнениях: стоит ли поддаваться капризам подруги? Пока они обсуждали внезапно возникшую прихоть Соньки, которая еще несколько минут назад выступала ярой противницей таких идей, как стрельба, я решила осмотреть валун. Основательно отвыкнув от его вида за многие годы, сейчас будто впервые увидела его: древесно-угольный, грузный, высокий, но все с той же усеченной вершиной. Обойдя вокруг молчаливого великана пару раз, я остановилась как раз с той стороны, где на шероховатой и испещренной сколами поверхности виднелись «ступеньки». Заново знакомясь и изучая загадочный валун, приложила руку к нему и провела по холодному камню пальцами. Странно, что ребята не обратили особого внимания на такую громадину, стоящую тут так неуместно. Мне казалось, что хотя бы Ярик заинтересуется внушительным здоровяком, учитывая, что подобные вещи никогда не проходят мимо него. Тщательно осматривая сантиметр за сантиметром, наконец наткнулась на чудные «наскальные росписи». Цепочка из забавных человечков начиналась прямо под нижней «ступенькой» почти у самой земли, и примечательно было то, что первая фигурка оказалась больше остальных. Насчитывалось же их ровно четырнадцать, и, судя по тому, что последняя фигурка вытянула руку вперед, вереница должна была быть продолжена «художником», но, видать, тому надоело.

— А это что такое? — нахмурившись, я наклонилась ближе к рисункам, и, в конце концов, уселась на землю, чтобы получше рассмотреть обнаруженную любопытнейшую деталь. — Что за ерунда?

У каждого вырезанного человечка имелось нечто похожее на хвост: не очень длинный, но явный. Но как же это осталось не замеченным мной тогда? Или просто забыла? Интересно, зачем им пририсовали хвосты, ведь на животных они ну совсем не похожи. А что, если кто-то?.. Кто-то… В голове внезапно возникла тупая боль, не дав собрать воедино возникшие вновь неясные образы из прошлого, точно подернутые мглой и демоническим светом красной луны. Мне оставалось лишь сжаться в комок и сдавить пальцами виски.

— Юля, мы хотим дойти до реки, ты идешь? — из-за камня выглянул Ярослав, который не сразу увидел меня у собственных ног. — Ты чего тут сидишь, да еще и на холодной мокрой земле? Это не дело, вставай, а то так и простудиться недолго, — он взял меня под руки и поднял с места.

— Что вы? Куда собираетесь?

— На реку. Ты с нами?

— Нет, идите без меня, а я еще немного побуду здесь — на солнышке погреюсь, да и ветер тут потише. Потом присоединюсь, — развернув от себя Ярика, подтолкнула его в сторону друзей. Он хотел было возразить что-то, уже открыв рот, но я настояла на своем, и парень, спустившись с сопки, стал догонять Соню и Ника. Мне оставалось лишь смотреть, как компания скрывается за деревьями, я даже вздохнула с облегчением: желания делить с кем-то в данный момент хилые душевные силы и разбавлять вожделенное уединение не было. Прикрыв глаза, жадно вдохнула сырой воздух, резкий порыв ветра обдал мое лицо и я, словно в туманной отрешенности, внезапно накрывшей меня, как тень накрывает землю с заходом солнца, прислонилась спиной к валуну. Все лишние мысли, что еще оставались «под коркой», разом стерлись, несмотря на то, что я продолжала хвататься за них. Однако они оказались столь зыбкими и хрупкими, что очень скоро их место заняло только одно: назойливый образ полной луны кровавого цвета, той, что смотрела на меня в ночь, когда я едва не лишилась жизни. Ее инфернальная природа пугала и наводила ужас даже в воспоминаниях, но я знала точно, что вытравить дьявольский облик, объятый пунцовым свечением, из сознания вряд ли выйдет. Но почему-то я не спешила открывать глаза, продолжая погружаться в видения… или игру воображения? А может, я сама насильно вытягиваю наверх все то, что должно казаться отвратительным и быть похоронено в самых мрачных и темных закоулках подсознания? В какой-то момент мне послышалось, что кто-то позвал меня, знакомый голос звучал глухо и доносился откуда-то из глубины леса. Я встрепенулась и, распахнув глаза, нервно оглянулась — ребята, что ли, вернулись? Чего им надо? Я же сказала, что догоню их позже. Но поблизости никого не оказалось, только бесконечная череда чернеющих стволов немых деревьев, за которыми скрывались угрюмые непроходимые чащобы. Скрывались вековые тайны там, где солнечный свет бывает очень редким гостем. Я смотрела замороженным взглядом вперед, выискивая среди темных древесных силуэтов сама не зная что. Время точно замерло, а вместе с ним и я. На мгновение, тянувшееся неестественно долго, округу окутало настолько душное и плотное безмолвие, пропитанное стылым воздухом, что, казалось, протяни руку и сможешь потрогать вязкую тишину. Но внезапный пронзительный птичий крик, раздавшийся где-то в глубине густолесья, разом разбил свинцовую мертвенность и заставил меня вздрогнуть всем телом. Я словно в забытьи отошла от камня и стала неторопливо спускаться с холма — непонятное желание прогуляться туда, куда я до этого ступать не хотела, засвербело в голове. Как в детстве, меня влекло в глушь. Нет, не просто влекло — тянуло со страшной и необъяснимой силой, будто там что-то ждало. Шагая неторопливо по сырой земле, выглядывающей черными пятнами из-под слипшейся пожухлой грязной листвы, я двигалась все дальше от сопки. Казалось, что кто-то незримый управляет моим телом, прямо как кукольник, спрятавшийся где-то в темноте, управляющий марионеткой. Но я не могла не повиноваться, и потому продолжала свою одинокую прогулку непонятно куда. Знакомо ли вам то странное состояние, когда читаешь книгу, и глаза вроде бегают по строчкам, а сознание где-то совсем в ином месте или отключаешься на время? А после «возвращения» обнаруживаешь, что мимо тебя прошло несколько страниц, и осознаешь, что ничего не помнишь из прочитанного? И взгляд был лишь механическим, неживым, запрограммированным на одно и то же. Или же тогда, когда ты замираешь, застываешь, уставившись стеклянными глазами в пустоту, и не слышишь ничего вокруг, будто провалился в бездонную бездну? Не знаю, сколько я так пробыла в накрывшем меня мороке, но очнулась от забвения черт знает где и почему-то без обуви. Ноги полностью выпачкались в грязи, а вместе и с ними и низ брюк. Весь холод, что поселился в земле, и заставивший ее впасть в пока еще только зыбкий сон, точно ветки колючего дикого шиповника окутал ступни и забрался под кожу. Мелкая дрожь пробежала по телу, вынудив поежиться. Но босые ноги оказались не единственной странностью: вместе с обувью куда-то исчезла и куртка.

— Какого?.. Что за бред? — в этот момент я почувствовала, как каждая мышца на лице пришла в движение, исказив его. Оставалось в полном недоумении крутить головой в поисках потерянных вещей? Потерянных… зачем мне вообще понадобилось их с себя снимать? С каждой секундой меня все крепче сжимала мертвой хваткой нервозность, дерганное лихорадочное состояние, не способное помочь хоть чем-то никогда и никому. Я почувствовала, как мои губы задрожали от холода, да и пальцы на руках тоже замерзли. Озираясь по сторонам в попытке понять, где сейчас нахожусь, в какой части леса, я развернулась в противоположную сторону и сделала несколько неуверенных шагов, но тут же замерла. Могу поклясться, что слышала тихий, но отчетливый хруст веток, будто кто-то бродит рядом. Я замерла и прислушалась. Но на меня безмолвно смотрела лишь обступившая со всех сторон сплошная стена из елей, сухих разросшихся кустарников, поникших кленов и печальных осин. Тишина. Надо выбираться отсюда поскорее, но куда идти, ведь я так и не знаю, где именно нахожусь? Одно понятно: сюда в прошлом я не забредала, иначе бы запомнила такое странное место. Небольшой клочок тверди, похожий на неровную поляну, покрытую бугорками, по краям которой торчали обломанные тонкие деревца, сухие и скрюченные. Отовсюду вылезли плотные комья сырой земли вперемешку с мертвыми корнями, словно кто-то отменно поработал здесь орудиями земледелия. Только приглядевшись внимательнее, стало совершенно понятно, что столь укромный затерявшийся в чащобе уголок явно был не творением природы, и тот, кто его создал, точно не желал, чтобы поляну могли так просто обнаружить. Зачем же еще понадобилось тогда прятать ее? И от подобных мыслей мне стало окончательно не по себе — одному черту известно, какие секреты таят в себе эти леса, в которых никто, кроме бывших хозяев нашего домика, не удумал поселиться. Закоченевшие ноги и дрожь поторопили меня наконец сойти с места, и я, обхватив плечи руками, скоро двинулась в ранее выбранном направлении. Земля тут оказалась гораздо рыхлее и странно-вязкой, она точно цеплялась за ступни, желая поглотить меня. «Идти быстрее, еще быстрее», — подгоняла саму себя, будто кучер хлыстом лошадь. Какой-то неведомый страх овладел мной, и я уже не шла, а почти бежала, а знакомой дороги или какого-то выхода все не показывалось.

— Моя куртка! — выпалила неожиданно осипшим голосом и бросилась к внезапно и так своевременно найденной пропаже — терпеть холод было просто невозможно.

Прямо среди кустов, запутавшись в безжизненных ветках, напоминавших застывших змеек, висела верхняя одежда, почти полностью перемазанная грязью. Но такая мелочь сейчас волновала меньше всего, поэтому, слегка отряхнув куртку, я без брезгливости накинула ее на себя. Вот бы еще ботинки найти! Но как бы я не осматривалась по сторонам, как бы тщательно не приглядывалась — их нигде не оказывалось. За своим плутанием не заметила, что стало темнеть, а я все продолжала бродить по лесу, время от времени окликая ребят. Но после того, как прошла значительное расстояние — так мне казалось — и наткнулась на собственные следы, я поняла, что хожу по кругу. Бес крутит! Было не до шуток: сумерки сгущались, пальцы онемели так, что их и не ощущала, а я неизвестно где и никто не отзывается на мои крики. Где-то за спиной снова, как на той поляне, хрустнула ветка, потом звук повторился, и вскоре в пропитавшей каждое дерево, каждый лист на нем мрачной тиши отчетливо прозвучал отчетливый звук ломающихся кустарников. Так, словно кто-то упрямо и целенаправленно пробирался через них.

— Ребята, это вы? Я здесь! Долго же вы меня искали, — на мгновение с души свалился тяжеленный камень, и я выдохнула, но радость моя была недолгой.

Из тьмы, накрывшей округу, прямо в лицо пахнуло омерзительным запахом — таким пахнут здоровенные немытые псы, только эта вонь была гораздо сильнее и невыносимее. До ушей донесся непрерывный и очень-очень тихий шепот; спиной ощутила, как за мной кто-то стоит и тут же почувствовала на собственном затылке чье-то горячее дыхание. Это не друзья… Это… Сердце заколотилось с бешеной скоростью, дыхание участилось настолько, что я не успевала хватать ртом остывший воздух. На глазах проступили слезы, а мое тело задрожало. Что это? Рычание? Нет, нет, нет! Не смей оборачиваться! Не смей! Бежать! Я рванула со всех сил вперед, моля бога дать мне выбраться из проклятой чащи. Ноги заплетались и, в конце концов, перестав смотреть, куда ступаю, споткнулась обо что-то и повалилась прямо на землю. Но все на закончилось просто падением — меня ждало дно оврага, куда я быстро скатилась и здорово приложилась головой о камень. Отключилась мгновенно.

— Юля, приди в себя. Куда вы смотрели, придурки?! Как вообще можно было оставить ее одну?

— Ты тоже хороша, нечего нас винить во всем! И знаешь, мне кажется, Юльке нужен хороший специалист, с ней явно что-то не то в последнее время.

— Надо было мне настоять на том, чтобы она пошла с нами.

— Естественно, надо было.

Очнулась я от громких и горячих споров между ребятами. Кряхтя, открыла глаза и поняла, что нахожусь в гостиной домика.

— Ч-то случилось? — приложив руку к макушке, попыталась встать с дивана. — Моя голова… вот дьявол! Как же болит.

— Ну, наконец-то! — всплеснула руками Сонька и тут же пригвоздила меня обратно к тахте. — Лежи и не вставай, а я принесу тебе чистую одежду и таз с водой. Нет, воду принесут мальчики, да? — она повернулась к Ярику и Нику и грозно уставилась на них.

По всему их виду стало ясно, что какое-никакое чувство вины их все же гложило, и они без лишних разговоров отправились выполнять поручение Сони. Положение, когда становлюсь объектом чьих-нибудь неудобств или проблем, мне всегда не очень-то нравилось, потому настояла на том, что хлопотать и возиться со мной не надо — сама в состоянии и обмыться, и переодеться. Голова гудела и была будто из чугуна сделана — тяжелая, едва подъемная, но, преодолев малоприятные ощущения, я все же села, откинулась на спинку дивана и окинула комнату взглядом. Гостиную окутывал мягкий желтый свет лампы, камин тоже исправно горел, отдавая свое тепло комнате, и я поймала себя на мысли, что чертовски рада оказаться сейчас хотя бы здесь, в стенах этой хижины, а не там… Но это место начинает меня сводить с ума окончательно, а лес — клянусь, он «говорит» со мной, если только это не плод моего сознания. В окно заглядывала угрюмая темнота, и меня передернуло от осознания, что могла бы в ней в это время бродить до сих пор.

— Сколько же я была в отключке?

— Пару часов точно. Хорошо, голова цела осталась, но шишка определенно теперь будет. Может, обезболивающее дать? Всяко легче станет.

— Обойдусь, — мне оставалось продолжать разыгрывать спектакль под названием «Все в полном порядке» и не вызывать излишней тревоги у ребят. Хотя, как не вызвать ее, если меня притащили домой в таком состоянии? Но никому точно не стоит знать, что я видела в чаще. А что я видела?..

— Я осмотрела тебя, и вроде нигде нет порезов и ран, — как-то заговорчески продолжила подруга, и этот тон мне сразу не понравился. Она осеклась и, вытащив из-за тахты куртку, протянула ее мне, — Но тогда откуда на одежде вот это? Она явно не твоя.

Меж грязных пятен на плотной ткани выглядывали размазанные следы крови, не очень яркие, смешанные с земляными разводами, но не было никаких сомнений, что это — кровь. Осторожно прикоснувшись к собственной куртке с чувством брезгливости, я удивленно глянула на Соньку и в растерянности помотала головой — для меня увиденное оказалось таким же неожиданным и пугающим, как и для нее. Я не знала, что ответить, и что творится — тоже не знала.

— Так, ладно, вот ваша вода, и если на этом все, то я хотел бы пойти к себе и заняться более приятными делами, — в дверном проеме появился несущий таз Никита и Ярик с целой горой каких-то одеял и полотенец, — а то эта беготня по лесу меня вымотала. Юля, если тебе еще раз взбредет в голову выкинуть нечто подобное, только скажи, и я, как друг, привяжу тебя к батарее. Ради всеобщего блага.

Украдкой переведя взгляд на куртку и обратно на парней, мне стало понятно, что о кровавых пятнах им ничего не известно. Они даже не обратили внимание на верхнюю одежду, которую так небрежно бросила Сонька на пол обратно за диван. Без лишних церемоний и слов Ник оставил свою ношу у моих ног и поспешил к лестнице. Мгновение спустя шаги и скрип ступеней стихли.

— А где вы меня нашли?

— У того же холма с камнем, что странно, — Ярослав сбросил вещи на стул и уселся рядом со мной. — Мы тебя обыскались, прочесали везде, где можно, я самолично несколько раз возвращался и осматривал вокруг сопки, где оставил тебя одну. Прямо мистика какая-то!

— Но… как же… — все перемешалось в одну секунду. Нет, я не могла оказаться так близко к дому, даже не представляю, где находилась тогда. Может, сама дошла? Нет, исключено, невозможно! Нет… Но могу ли быть так уверена в этом? И откуда знаю, что вообще могла делать еще, не контролируя себя? — Я устала, хочу прилечь. Простите, что заставила вас понервничать и поволноваться, обещаю, что больше такого не повторится.

Находясь точно в трансе и смятении одновременно, стала лениво стягивать с себя испачканную одежду, и только легкий толчок в плечо напомнил, что рядом Ярик. Парень смущенно отвернулся и, дав понять, чтобы я не стеснялась говорить, если что понадобится, оставил меня и Соню наедине.

— Похоже, он все еще неровно дышит к тебе, хоть и старается это скрыть. Плохо получается, скажу я.

— Не стоит сейчас об этом, пожалуйста, — я тяжело выдохнула и, на мгновение прикрыв глаза, продолжила раздеваться.

Настроение говорить на тему влюбленности Ярослава совершенно не имелось, меня заботило совсем иное. Но с другой стороны, было бы ложью не признаться, что вижу страдания и вздохи парня по мне, которые много раньше не замечала, как и то, что в его обществе иногда теряюсь и смущаюсь. Однажды поймала себя на мысли, что тоже питаю к нему чувства, отличные от дружеских, и хотелось бы покончить с любовными терзаниями Ярика, ответив ему взаимностью, но, боюсь, что ничего, кроме проблем ему не принесу. Поэтому, держаться на расстоянии оказалось единственно верным решением, по крайней мере до того дня, когда я, наконец, разберусь с самой собой. Если разберусь.