Рассказы о конях. Рассказ первый

Вячеслав Матосов

РАССКАЗЫ О КОНЯХ

Рассказ первый "Сияние с неба"

Яркое солнце с трудом пробивалось через маленькие оконца мастерской скульптора Лисиппа в городе Линдос на острове Родос в четвёртом веке до н.э… Четыре формы из специальной земли, каждая из двух частей, для процесса литья были уже готовы. Рядом лежали рычаги и катки для передвижения готовых отливок.

Будущие скульптуры предназначались для бронзовой квадриги "Бог Гелиос на колеснице" для храма Апполона в Дельфах. Эту квадригу городской совет острова Родоса решил приподнести в дар жителям города Дельфы.

Ученик скульптора Лисиппа Эмонос целый день медленно нагревал котёл с бронзой, часто подбрасывая уголь в топку под котлом. Он терпеливо переносил сумашедшую жару и сильный запах горелого металла в мастерской.

На нём был хитон из серого полотна, длинные рукавицы из кожи и сандалии с длинными ремнями. Волосы сдерживались праздничной широкой красной лентой. Обе ноги его были укутаны толстым холстом, для защиты от капель расплава. Он старался изо всех сил выполнить хорошо эту его первую ответственную работу.

В мастерскую почти вбежал Мастер Лисипп. Его синий платок охватывал длинные рыжие волосы на голове, руки — в длинных рукавицах, а чёрный кожаный фартук подчёркивал торжественность исполнения заказа. Глубокая морщина на лбу свидетельствовала о сильном нервном напряжении в это время. Непреклонный и властный характер его был подогрет дружбой с Императором Александром Македонским.

На минуту остановившись, он замер в проходе и затем махнул рукой, дав сигнал начинать.

По этому знаку специальным железным рычагом Эмонос открыл заслонку в нижней части котла и расплавленная бронза, как жидкая солнечная энергия, потекла по жёлобу в разливной ковш. Когда разливной ковш был полон, Эмонос закрыл заслонку котла.

Он взялся за рычаги разливного ковша, прикреплённого к крюку на блоке, движущемуся по бревну на потолке. И медленно начал двигать ковш вдоль одного ряда форм, наклоняя ковш и заполняя их. На лице Эмоноса застыл страх потому, что существовала опасность попадания капель расплава на тело. Некоторые капли падали на земляной пол мастерской. Остывая, бронза отражала солнечные лучи, падающие из маленьких окон. И тогда лужи расплава превращались в многочисленные горящие костры радости, так как от них прыгали на стенах весёлые "зайчики".

Когда все формы были наполнены, Лисипп с важным видом начал готовить на маленьком столе секретные смеси для добавки в каждую форму. Он тщательно делил всю смесь на равные части для каждой формы.

Но в тот момент, когда он закончил это занятие, всё торжество было разрушено звоном стекла в мастерской и сотрясением земли. Они оба почувствовали сильный удар в пол.

Внезапно, загадочное голубое сияние разлилось по всей комнате. Оба готовы были упасть от удара и удивления, когда увидели, что в земляной пол мастерской почти полностью вошёл кусок черного вещества. От него распространялось это сияние.

Лисипп подумал, что силы небесные помогают ему.

Когда их испуг прошёл, сияние ещё продолжалось некоторое время. Они стояли, не в силах продолжать работу. Через некоторое время Лисипп почувствовал сильную слабость и боль в глазах. Пришлось прекратить работу. Его ученик Эмонос помог добраться до постели в доме. Ложась в постель, Лисипп приказал:

— Эмонос, только ты сможешь завершить эту работу. Положи в каждую форму по одной части добавки и убери в мастерской.

Эмонос сам чувствовал недомогание, с большим трудом заканчивая работу.

Лисиппу было страшно подумать, что придётся умереть, не закончив остальную работу. Ещё нужно было сделать отливки для скульптуры бога Гелиоса и для скульптуры колесницы.

Прибежал в дом его второй новый помощник и Лисипп приказал ему позвать лекаря. Лекарь сделал кровопускание и оставил больного Мастера в постели.

Закончив работу в мастерской и превознемогая себя, целую ночь Эмонос провёл рядом с учителем в доме. Утром проснулся на полу в комнате Мастера. Странно было, что в постели учителя не оказалось, и Эмонос побежал в мастерскую.

Там он застал Лисиппа за работой: Мастер в дальнем углу в бешенном ритме на столе лепил из глины каких-то уродов. Возбуждённое лицо учителя было в грязи, поту и глине!

Лисипп бросился к ученику и закричал:

— Я вижу их! Они что-то говорят, но я не пойму что! А ты их видишь?

Да, Эмонос видел вчера странное сияние, у него тогда болела голова, но сегодня он был в порядке.

Лисипп, наконец, закончил эту странную работу, в страхе разбросал по полу вылепленные фигурки. Затем, прошёл в дом и лёг в постель, засыпая там беспокойным сном.

Эмонос испуганно осматривал те странные фигурки. Некоторые из них разбились, а каждая из оставшихся, казалось, танцевала какой-то дикий танец. Он подобрал их все и положил в нижний ящик стола.

Эмонос принялся искать тот чёрный кусок на полу, но не нашёл ничего.

Только на следующий день Лисипп встал здоровым и отправил второго помошника к Александру Македонскому, чтобы попросить его отдать приказ изготовить телеги и приспособления для погрузки и отправки отливок после окончании всей работы в город Дельфы.

Через несколько дней все скульптуры, — четыре конные, бога Гелиоса и колесницы, были готовы. Погруженные на большие телеги, они двигались по дороге к городу Дельфы. Сопровождающие воины из армии Александра Македонского криками подгоняли запряженных лошадей. Путь коней только начинался.

Вячеслав Матосов

Рассказ второй "Землетрясение"

У подножья горы Парнас между двух скал Федриад располагался храм Аполлона в городе Дельфы в Греции. Шёл 373 год до нашей эры.

На двухскатной крыше храма была установлена скульптурная группа "Бог Гелиос на колеснице и четыре коня".

Внутри в помещении-адитоне для жрецов стояла огромная фигура бога Аполлона.

Перед обращением к этому богу люди мыли свои ноги в бассейне, расположенном чуть ниже уровня храма .

Сошёл к бассейну и молодой атлет Ареос, радуясь тому, что он будет завтра участвовать в Пифийских Играх.

Он был одет в светлокоричневый понтийский хитон с короткими рукавами, на ногах— сандалии, длинные ремни которых были украшены позолотой. Золотистый пояс из виссона охватывал его тело и жёлтый плащ-гиматий искусстно драпировал его атлетическую фигуру. Длинные белые волосы были перевязаны на лбу голубой лентой. Наклонившись и зачерпнув воду в бассейне, он вспомнил глаза Пифии.

Сегодня ему нужно было проникнуть в ту пещеру, где пророчествовала Пифия и узнать от неё, победит ли он в решающем поединке с главным своим соперником Лобосом. К тому же, хотел увидеть её глаза. И чувствовал, что с того первого раза что-то влечёт к ней, толкает на уединение с ней.

Совершая омовение ног, он вспоминал первую встречу с этой прорицательницей, когда собирался попросить искупление за пролитую кровь в пьяной драке с одним из воинов.

Тогда войдя в храм, он прошёл в отгороженное круглыми стенами пространство-святилище. Посредине стоял жертвенник, а рядом с ним узкая каменная лестница вела в подземную пещеру оракула. Спустившись вниз, он попал в комнату, сооружённую из пяти огромных камней с арочным сводом.

Там за небольшим столиком на низком кресле из красного дерева сидел оракул с разложенными перед ним письменными принадлежностями. Смущённо остановившись перед столиком, Ареос изложил причину пролития крови. Оракул записал на пергаменте изложенное, встал и направился ко входу естественной пещеры.

Ареос издалека увидел сидящую в глубине пещеры на золотом треножнике, усланном лавровыми ветками, прорицательницу Пифию с длинными волосами.

На ней была длинная одежда с позолоченным орнаментом по подолу, а сама она была укутана в длинную красную ткань.

Ареос почувствовал едкий запах. В глубине пещеры из-под камней Федриадиса выходил удушливый газ, поднимавшийся из ущелья под храмом. Тот газ оказывал наркотическое действие на прорицательницу.

Несмотря на слабое освещение пещеры, — на стене был прикреплён один горящий факел, Ареос увидел незабываемые благородные черты лица Пифии. Он захотел поближе взглянуть на красивую девушку, но оракул преградил ему путь. Пришлось отступить на отдалённое место у стены.

Возвратившись, оракул взял со столика запись и отдал в руки Пифии. Прочитав пергамент, прорицательница откинулась назад и глубоко вдохнула газовые пары. Так она просидела в неподвижности довольно долго, а затем начала скороговоркой проговаривать какие-то фразы, но Ареос не расслышал их. Эти фразы быстро записывал оракул. Затем он немного подумал, на другом пергаменте написал ответ и отдал Ареосу. Там были записаны молитвы в стихах, которые нужно было произнести в храме во время богослужения жрецов и получить "отпущение грехов".

Затем, Ареос поднялся в храм, опустился на колени перед скульптурой бога Аполлона и громко произнёс молитвы. В тот же миг он почувствовал, как необъяснимая радость опускается сверху с небес в его сердце.

— Значит, Апполон услышал мои молитвы и я прощён! — закричал тогда он, сильно удивив остальных молящихся в храме.

Сейчас он оглядывал эти живописные зелёные холмы и мраморные скамьи вокруг храма и думал о том, что завтра во время Пифийских Игр это место наполнят нарядно одетые граждане Дельф.

Они будут свидетелями моей победы, радовался в душе он. На предъестале почёта меня нагрядят лавровым венком, который уже был приготовлен и висел на лавровом дереве посреди храмового двора.

Но что это? Ареос услышал тревожный подземный гул. Вслед за этим мощные подземные толчки стали сотрясать храм. Из храма выбежала толпа жрецов и вошедших уже в храм людей. Они стали разбегаться в разные стороны на зелёные холмы.

Поддавшись всеобщей панике, он побежал через восточные ворота. Взбежав на холм, он обернулся и увидел, как огромные колонны храма падали на мраморные ступени и разбивались.

Огромная трещина как хищная змея появилась на западной стене, увеличиваясь всё больше и больше. Ещё большая трещина появилась перед храмом на земле. Она медленно расширялась. В неё падали люди, находившиеся рядом. Фронтон Храма стал уходить в сторону. Скульптуры медленно наклонялись вперёд и наконец упали вниз. Гелиос и колесница исчезли в образовавшейся пропасти, а кони задержались у края.

В попытке спасти хоть кого-нибудь из своих собратьев-жрецов Ареос сбежал вниз и направился к скульптурам коней. В то же время второй страшный толчок сбил с ног и он стал падать в пропасть. В этот последний момент его спасла одежда. Хитон, зацепившийся за корни недавно срубленного дерева, спас его. Вися над новой образовавшейся пропастью, он стал прощаться с жизнью.

И вдруг почувствовал на лице тепло и увидел тонкий голубой луч, исходивший из глаза одной скульптуры коня. От той, голова которой была приподнята. Затем этот луч передвинулся на его руку и Ареос почувствовал прилив сил.

И тогда он сумел ухватиться за корни дерева, отцепить хитон, подняться по корням наверх и лечь на краю пропасти. Отдышавшись немного, он подошёл к тому коню и осмотрел его, но ничего не нашёл.

Он вдруг вспомнил, как на окраине города Афин ещё в детстве кормил из рук лошадей. Сердце сразу наполнилось любовью к изображению этих животных. Тогда отец учил, как обращаться с этими умными животными .

Ареос привязался к одному из них, каждый раз припасая для коня сладкий тростник, который привозили с других стран. Этот конь не дожил до счастливых своих дней, будучи ранен в одной из спортивных игр.Тогда, в детстве Ареос горько плакал, узнав о его смерти.

Подойдя к каждой из скульптур, он погладил коней по животам как живых.

Но тут же он вспомнил о своей Пифии. Что с ней? Надо бежать к ней!

Он осмотрелся вокруг. Всё было разбито, — он не узнал это место.

Воды в бассейне не было. Разбитые колонны покоились на выщербленных ступенях храма. Камни из разрушенных стен валялись вперемежку с черепицей кровли храма, лавровыми венками для награждения победителей Игр, окровавленными трупами людей, побитыми камнями от храма.

Несколько жрецов бродили в этих руинах и Ареос попросил их помочь ему, чтобы перетащить коней с края трещины и огороженного двора храма на безопасное место у холма. На том месте он бережно присыпал их песком и щебнем, как будто бы похоронив их.

И только окончив эту работу, он вспомнил о Пифии. Он посмотрел туда, где лесница спускалась вниз, но на месте святилища храма высилась нагромождение камней и осколков разбитых статуй.

Он понял, что потерял самое дорогое в своей жизни. Долго сидел он на этой куче, закрыв руками голову и углубясь в воспоминания.

Вячеслав Матосов.