Графиня в поясе от самбо

Бежит сквозь иней — взять мораль

Одной рукой — себе на память

Мечта прекрасной смерти — вдаль,

Чтоб ощутить свой пафос — лет,

Но нет ответа жить — в причине

Над вековой заботой — чувства,

Когда в уме твоём — графиня

Ещё желает взять свой — свет.

В руках мечта и та — под тяжесть

В самбисткой пользе — для души,

Ей мирно трогает в том — радость,

Откуда ждёшь ты светом — тыл.

Как смерти тень — ещё в приливах,

Как жалкий воздух — перед льдом

Ты опрокинешь в смерти — жилу,

Чтоб думать в ящике — потом.

Но графский меч — нетленный праздник,

Он очевиден нам — во тьме,

Где жилам можно бы — отпрянуть

На свете этом лишь — под стиль

В культуре вхожей, полной — маски,

Где ты не граф, а просто — плут,

Ты движешь общество — в подсказке,

Но хочешь сам им — прыгать тут.

Так палец ты к губам — нетленно

Ей расположен взять — к судьбе,

Ты всё обвёл свой смерти — бренный

Затылок чувства — быть при мне

Эпохой мужества — для странной,

Самбисткой розни — от поклона,

Но что же делать графу — с раной,

В чьей форме мести — нет тоски?

Графиня в чёрном между — тенью,

Графиня мажет дух — со смертью

И только лик струится — дважды

Под опереньем — малой тьмы.

Но нет прихода возле — частой

Природы мира вдаль — причуды,

А ты глазами смотришь — рядом,

Не обессудив быть, как чувство.

Ты сам мужчина в полном — свете,

Но этим правом — сам от смелых ты

Не рад был только — графине пусто

Одной моралью — наметить рвы.

Графиня встала и между — смертью

Ещё твой разум — забрав в итог

Им стёрла право — играть не сразу,

А в дымке чувства забрать — поток

По роли самбо, по мерной грани,

Что смотрит ранний — пути намёк,

Когда в движении — ты целишь ей

Свой оперенья лик — под уголок.

Над модой права — восстала чаша

Безвинной глади — скульптуры лет,

А дама в самбо — искала важный

Свой не отлитый на дне — портрет.

Он жил ей столько, что смерти — мало,

А ты ложишься искать там — ветер

Внутри графини, заняв ей — платье,

Внутри от смерти — под совесть лет.

Ты меньше пятки, но важен чисто

Угнать свой разум, прожить невинно

Над прядью белой, пушистой — маски,

Откуда праздник нам будет — в свет.

Но не святой он, а просто в — жилах

Нальются кровью — твои могилы,

Где будит летний порок — столетий

Твой фатум мира — за этим днём.

Ты стал так нежно — природой прежней

И выше стати, о чём — некстати,

Ты шлёшь свой разум — обратно моде

Одной под выдох — культуры черт.

Но дама эта в погоде — сердца

Всё выше сказки и легче — танца,

Она ложится тебе — на блюдо

Для ровной смерти внутри — побед

И счастьем вынул — за этот ветер

Ты шёпот алой — той пудры встречи,

Но смертью мажешь — обратно разум,

Забыв свой повод — ещё устроить

К любви свидание у чёрной — рамки,

К себе обновку и жизни — карцер,

Но губит душу не целый — праздник,

А только ложь им — пускает страсти

На дне презрений, на этом свете,

Где жил ты свято, но стал богатым

Искать под ужас — свой день заслугу,

Точить у ножен — погоду к рожам.

Ей сердце губит и также — любит,

Ей страхом чистый — побит камнями

Твой ветер счастья — ещё увидев

Свой рок забвения — в печали зрения.

Ты одинок ей, но пояс — в самбо

Там будет мирной твоей — прохладой,

Когда из места у встречи — холит

Ей сердцу крови — одна лишь воля.

Ты обретаешь в графине — счастье

И только душишь ей форму — долга,

А сам оценкой ты медлишь — только

На дне презрений, забыв свой возраст.

Но графу было о чём — бояться,

Он тем уверен в любви — держаться

Свой нежный разум, что выжат — волей

И смерти более — не нужен рядом.

Когда стемнело и в бал — пробили

Часы двенадцать — то смертью были

Они над тенью, где разум — падал

К графине рядом и смехом — целил.

Пока одна лишь слеза — кропила

Ей тонны чувства — о том, что жило

Внутри преданий — единство клятвы

И в чувствах мира — любить обратно

Свой берег скользкий и час — умелый,

Свой нрав фривольный и образ — целый,

За что над смертью идёт — графиня

И топчет в крыльях — фортуну ролью.

Она из самбо сегодня — сшита

Внутри преданий от прозы — мира

И только светом — не видит чувство

В какое впустит на том лишь — грусти

Она — движение и будет лихо

Свой разум мерить, спадая бликом

Под чёрной сферой — игры в морали,

Под свод Европы — кидаясь в талии

На ринге бала, на сцене Рима,

На том, что было и то, что взяло

Свой потуг мирный от страха — счастья,

Где только розы на чёрной — власти

Ей не бояться играть — на жилах

И топчут кванты примера — вжиться

Ещё трагедией по Данте — к людям

И там по самбо играть — в прелюдию.

Где стало светом в вампирской — гуще

Так метко сниться мне — поздно в сущий

Предмет страданий — ещё бежать им

И нагло биться — не видя разницы

От графа в томной картине — слова,

От жил прелюдий и смерти — Рима,

Пока надежда блуждает — тонко,

Вбиваясь в холки ещё на — длинной

Скульптуре счастья, где между — этим

Графиня блага — стоит на месте

И вынув меч свой — сбивает грани,

Притронув крылья — морали ранней.

За ней и я там — припрятал ровный

Замер искусства в картине — скромной,

Где голый путник — ещё боится

Обидеть графский предел — блудницы.

Но только ветер мне — опережает

Ту ветхой козни, где сам не знаю я,

Что делать мне лишь, довлея рамкой,

Когда графиня — сплетает шаркая

Свои ступени злой формы — ада

И в чёрном цвете крадётся — рядом,

Пожив немного за смертью — или,

Пройдя мне форму — забытой лилии.

Она — природа и нет от тлена

Ей мысли ближе — искать ту белую

Фортуну мысли, откинув прошлый

Манер искусства — забытый совестью.

Я был в том месте и бал — я видел,

Но сам не стал я ей трогать — крылья,

А только лёг там — внутри украсив

Свой куст герани — над прошлой казнью.

Где сам теперь я — ещё от смерти

Свисаю к крыльям — подкинув первый

Свой дух остаток — и между слова

Я стал, как мышка — летать сурово.

Лежу ночами и душу — в козни

Мне дух графини всё сверлит — поздно,

Она, что ладан в одной мне — жизни

Имеет прозу за древней — позой

И жжёт в том крылья — ещё опешив

Свой рай стремлений, где нет у тени

Надежды сдаться и — быть понурой

Картиной вида — внутри культуры.

Ведь самбо смотрит, редея в мысли

На свод по людям — меняя призраки

У часа смерти — к истцу свиданий,

В котором были мы — одни страданием.

Лежали притчей — под этой волей

И чёрной сбруей — виднелся повод

За стелой мира, за целой массой

Культуры сложной и нам — опасной.

Но стал я видеть ещё — природу,

А мир готичный струился — к водам

Морали мёртвой и только — тише

Я стал для видной гордыни — ближе.

Там было солнце из сердца — жилам,

Как долгий фокус — одной обиды,

Желая взять свой оплот — страданий

И мельче жизни — забрать могилой.

Но сон графини — мой век и мука,

За что гадаю — причислив к скуке

Я жизнь свою лишь, отпряв взрослением

Под дух восточный — своим умением.

Бродил и видел — глазами к слову

Её богиню и дал в том — смерти

Я меньше сказок, что был ответом

На том желании и — графской муке.

Нет жизни в том мне — искать ценою

Тот бал и сердце — бежать за кровью

И ждать свой разум — пока сольются

Графини губки — под смелой ртутью,

Чтоб верить чувствам и этим — мнить ей,

Как я достоин желать бы — слиться

В любви страданий — ещё белее

От страсти в мелкой — своей идее.

Она мне мучит за сном — свиданий

Мой ветер страсти и рядом — ходит,

Задев в герани — мотив столетний,

Где нет в Европе мне места — встретить

Её глазами и жить там — долго,

Блуждая в кознях — иллюзий мира,

Но буду ждать я по силе — стойко

Свой мел придирки и повод — робкий.

Когда хочу я всё сбиться — с толку

И ждать предание в любви — истока,

Где грезят болью и ждут — объятий,

По форме в самбо — в одно приятие

Без лести к дружбе и мифов — в роли,

Но встретив к счастью — одну от боли

Мораль предвечной фортуны — встречной,

Когда от чар нам — приходят в ужас

Те склоны мира и ждут — по стилю

Графиню в страсти, графиню — в мысли,

Но гордый ворон — струится в месте

Под дверью в той лишь — обратной песне.

В которой разум — он потерял здесь

И меньше мухи оставил — совесть

Под ложной крышей — случайно боли,

Где графский ворон — мотив неволи.

Он будит резкий — остаток чувства

И я проснулся, как нечисть — грустно,

Я жив, но больно мне таять — в мире,

Любя графиню — в культуре стиля.

В глазах свободы, где нет устройства

Мне ждать последний — остаток слова,

Но этим в самбо идёт — за кровью

Мой ветер к чувствам — искать у роли

Под гневной песней — моральный выступ

По недрам склочной — съедобной крысы,

Что хочет выждать — мой труп последний,

Когда из гроба — я вылью слепней

И буду ждать там — всё время тая

В глазах под душу — любви моралью,

Как видел сам я — графиню в чреве

Над сердцем жизни, идя к доверию

И там щадил я — гордыню строго,

Что будто сам я устал — над жизнью

И всё вишу ей — глазами к страсти

Так низко вынув — свой дух пристрастья.

За миром этим, за склоном — жажды

И может знает ей — пари не каждый,

Но часом смерти — прикован к чуду,

Так буду ждать я — свой день отсюда.