Добротный и придирчивый моряк

Немало видел глаз — в китайской гуще

Своей зимы, где нет ей робы — дня,

Немного словом обходил — ту сущность,

В которой трогать душу — без меня

Не стал бы мой властитель — без чудес

Иль без внутри знакомого — расстройства,

Что я моряк и рад бы стать — тебе

Ещё и другом в множестве — дрожжей.

Опять устал и сам сложил — свой век

Под парус превосходного — устройства,

Чтоб думать вплоть до нужной — синевы

О том, что могут выжимать мне — сны

Под редкой формой близости — довольства,

Что я добротный в теле сам — от лет

И выношу свой робкий, тихий — бред,

Когда я внутрь увиливаю — в рознях.

Мне снова вид угрюмостью — сердил

Ту схожесть ран и где-то — надоумил

Свой стержень малой пятки — под умом

В толпе ещё не ношенных — сердец,

Что может я баклан и множу — род

За видимой заоблачностью — холки,

Но делаю для пищи в свой — венец

Я малый внутрь противник — в этом сне.

Добыл сегодня слаженный мне — вид

Под ролью Сингапура, где — прилип

Я к взгляду стройной женщины — в плаще,

Когда иллюзий больше — на хвосте

Там много может вынуть — мой укор

В глазах задетой близости — от мощи,

Что я моряк и мне в той робе — лет —

Так плохо плавать к возрасту — любви.

Но был я в меру благ и этим — в факт

Богат и в том вместителен — под судьбы,

Что воздух согревал мой рупор — стрел,

Пока горели в душу там — огни,

А женщины мне плыли в руку — для

Искусства этой жизни, где поближе

Я вымерил им плотный пафос — чувств

Внутри притворной малости — добря.

А сам — Винсент и к впалой тяге дня

Я был чудесным образом — не прост,

Но холост в тридцать лишних — от себя

Людей и лет — под обыском из проз,

Где вышел сам на спрос — не отойдя

Я замертво — под толщей этой жизни,

Дав манну за преемственной — игрой,

Её внутри под королевский — рой

Исторгнутого чванства — для себя.

Так женщина в плаще была — худа

И может этим наводила свет — мне,

Что поле малой готики — под пруд

Ничейности потомственной, где крут

И я в своей беседе — до утра,

Со множеством прогнутого — уюта,

Что сняв корабль с потери — бытия

Я вышел сам на сушу — делать торт.

Зашёл сегодня в магазин — я для

Судьбы мгновенной в риске — обернуть

Тот казус древней мудрости, чтоб гнуть

Им малый плот поодаль — от себя,

А сам — енот и думать не хочу,

Что завтра в душу мстительностью — я

Лишь буду трогать зрелые — блага

И там им укорять противно — душу.

Мне было тридцать в пользе — от друзей,

На них смотреть и малому — матросу

Сегодня убеждать тот тихий — ад

За морем впалой нежности — к уму,

Что снова наш корабль диктует — взгляд

И может будем мы служить — по Богу

Ещё десяток лишних лет и — бед

За отмелью пропитанных — везде

Людей и улиц в прошлом, чтобы там

Я видел ровный полдень — на уме

И сам перенимал тот юмор — вне

Гадательной отмычки — между сотен

Имеющих пространственный предел

Обжитых лет, где странно — сохраняю

Я бред земной, что долго — не у дел

Иду и сам для счастья всё — играю

То с женщинами в возрасте — под ноль

Моей души — в обглоданной привычке

Иметь себе затянутый — апломб,

Чтоб мучить тело в личности — своё

И может рано в душу там — понять,

Где боль пронзила суматошный — вой

Моей души — в последней мостовой

Ещё одной не ношенной — отмычки.

Так женщина, всё видя мой — живот

Несмело улыбнулась, чтоб тот

Угрюмостью своей картины — лет

Ей снова восхвалил природный — свет

И сам напал по очереди — в роль,

Где только торс мигает — за одной

Моей противной почестью — быть там

Угрюмостью, что больше — не отдам

Тот свет надежды в близкой — суете

Мадам — внутри одной минуты, позже,

Чем может я провёл — на корабле

Свой тихий ад — в прикормленном раю,

Где был влюблён и смело — принимал

Себе на вырост слепленное — дрожью

Довольство малой привязи, что сам

Я вечно придираюсь — к небесам

И там лечу под прихвостнем — судьбы.

Мне дама подмигнула в сто — шагов,

Потом нагнулась в почерке — не медля

И что-то прошептала в ухо — вскользь,

Чтоб чётче видеть мой внутри — резон.

Я близко обернулся, чтобы выпить

И там бутылка из руки — куда-то

Вдруг унеслась по мёртвой — былине

Того к беде искусства и — пространства,

Где мы стояли вместе — взяв урон

И сцепленные в том же — парике

Одной любви в желании — быть если

И стройностью уложенной — в душе,

Но только осторожной — в неглиже,

Когда бы мой живот — внутри нароста

Стал только мне мозолью — для игры

По сексу — через множество миров.

Я быстро познакомился — с мадам,

А звали её Джулия — под маской

Души природы готики, где дам

Ей только двадцать лет и — не одной

В душе ещё отметины — быть тонкой

Курьёзностью к прохладе — липких глаз,

Что тушью растеклись — судьбе назло

Под чёрной ношей времени — давно

И резво отпустили свой — приказ.

В нём я в морской привычке — дурака

Виляю мило прихвостнем — пока

Мой дымный шум матёрого — упрёка

Мне съездил между близкого — пера

И там я описал тот квант — в глазах,

Что буду другом для игры — мадам,

А Джулия мне стала — как изгой

В изнеженности краткого — устройства

Играть и бредить лаской — потому,

Что мы потом отправились — к углам

Ещё внутри не ношенной — привычки

Испить свой ром и — ненаглядный хлам,

Что делает друзей — вполне для снов

Ещё и обоюдным телом — в притче,

Как медленное море в талом — дне

К любви давно заброшенных — надежд.

Мне Джулия сказала, что — больна

Моей особой честностью — искать

Мне долгий шёпот волн и для того

Хотела там уплыть со мной — в урон

К любовным берегам — ещё украв

И дерзкий плач по утренней — весне,

Но было очень смутно ей — приврать,

Что стала мне ровесницей — играть

В глазах одна и та же ночь — намедни.

Ей оказалось тридцать — без пера

И без любви в разбросанной — колоде

Никчёмных карт — в замеченной руке,

Когда ты можешь думать — по губам

И тонкий неба шелест, что — отдашь

Ты душу — за морские пены в толще

Искомой бездны прямо — на кордон

Моей тщеславной оползни — вослед.

Мы вышли там на берег, где — и я

Ей быстро показал мой флот — рукой,

А после стал играть — наперебой

Я мускулами в солнечной — реке,

Когда бы страстью ставил — небосвод

На свет дурного качества — упрёка,

Но жил бы, словно Винсент — и один

В направленном искусстве об заклад.

На море было тихо, словно — рад

Был кормчий в толще пены — от любви

И звал к себе корабль — одной мечтой,

Чтоб жизни дать потерянное — время

И там ещё и Джулия мне — в такт

Опять внутри танцует мелкий — шаг

Под вальс души и странно — подаёт

Застенчивый уют, откуда — ждёт

Мой берег жизни — для одной отваги.

Я сам внутри опешил, что вот-вот

Я в ней нашёл тот остров — из забот

И вымышленный мир — одной души,

Где мне нет блага думать и — спешить,

Но мучить свет намедни — для того,

Кто быстро сам влюбился — и пропал

От личности искусственной — на тот

Поток знакомой роли — между лет.

Она была блондинка — за душой

И тонким голосочком стала — в ряд

Мне снова уговаривать — мой флот

Забрать её на пустоте — подряд

В то чудо совершенной были — дня,

Где плыли нам по сумеркам — миры

В одной, грядущей разнице — о торт,

Что может сам бы вылепил — и дал

Ей нужный берег счастья — за итог,

Где дамской формой стала бы — весна

Мне точно в лёгком чреве — за душой

Искать и чёрный ветер — неземной,

А после в дар волшебником — вести

Тот сумрак за космической — игрой,

Где мы в корабль уносим — этим сны

И сами говорим им право — вдоль

Любви — ещё не пройденной за шанс

Морали летней в прошлом — о порок,

Но близко к этим сумеркам — со строк

Хотим и жизни дать — ещё пароль.

Я высмеял ей формы слов — пока

Она мне угощалась липким — льдом

Из ромовой потребности — искать

Свой дух хмельной, чтоб после — от него

Упасть к ногам моей оценки — глаз

И торса — в этой зрелости ночной,

Но мы не вышли в топи — в облаках

К любви спокойной — может неземной

И просто там на личности — неслись,

Пока по рому в пользе — дней таких

И выли к песням молодости — в ряд

За взглядом спелой пошлости — подряд,

Что может я моряк на службе — лет

И сам я не хочу в гранитах — слов

Умеючи блистать внутри — миров,

Где женщина бахвалится мне — в том

Искусственном приметой — дураке,

А только льёт свой ром — наперевес

И думает о точности — в прогрессе

Той мучимой скабрёзности — потом.

А Джулия — уснула на руках

И лёгкий шум проплыл — на облаках,

Пока сидели на обломках — звёзд

На набережной в толще — из мозгов

И думали, что больше — не хотим

Мы там искать свой путь — наедине

Морского шарма, что не полетим

Мы внутрь системы риска — о любовь,

Когда и тело мучает нам — рябь

На дне морском о толщу — за беду,

Но сам я Винсент — думать не могу,

Что буду жить я моряком — по ту

Свободу злобной притчи, где умел

Я жить на судне в рабстве — дураков,

А может сам енотом стал — таков,

Что женщин мило отшиваю — в том

И там теперь я не хочу им — быть

В вопросах — рассудительным к перу

И в личности, как ястреб — поутру

Над набережной сложности — внутри.

Так близко мы сидели вровень — звёзд

И быстро потемнело в час — от глаз,

Вдруг вороны вскружились — надо мной,

Чтоб легче было душу — замечать

Им в той печали схожей — темноты,

Где я держу блондинку — за любовь,

А после та мне держит душу — в ряд

Моей противной жизни, где подряд

Я сам умею думать — в этой тьме

И смело прохожу свой дух — вовне

Придирчивой скабрёзности — к лицу,

Что, дескать, я мужик — и не пойму

В том мужестве простора — дел ещё,

Как сам люблю я прошлое — своё,

Где вечно я служу под нервом — дел

В моей любви морской, когда удел

Мне стал бы может и пехота — для

Искусства жизни подлинной — идя,

Где сущностью успел я — прикорнуть,

Чтоб вылепить героя в слёзах — сути

И там направить подлостью — звено

В свои мечты, где я имел — давно

Мою волшебной близости — черту

Угадывать по женскому — лицу

Тот каждый лик манерного — луча,

Что падал мне на ясности — причал

И внутрь тиши — под корабельной мглой

Тащил свой тлен подзорной — тишины,

Где Джулия могла бы видеть — сны,

Как я закончу свой служебный — путь

И стану ей и мужем — и душой

В одной загробной древности — уснуть

И быстро видеть сон — наедине

Под тёмным веком алого — пути,

Где сам в морской пучине — не имел

Я тонким блеском мира — этот мел,

Но видел дар небес — себе назло,

Где шепчут мне приданый шарм — ума

Те бледные от общества — круги

За чайками природной формы — лет.

Когда наутро Джулия — под вой

Сирен и подлой склонности — ума

Проснулась вся в объятьях — этих лет

На набережной в пользе — моряка,

Что держит влажной оторопью — глаз

Внутри понурой близости — тот путь,

Когда бы стало небо — этим гнуть

Под парусом идейности — свой стиль,

Заняв ещё и прошлый ветер — грёз,

Где в душу можем мило — мы вести

Ту сумрачную древности — черту,

Что чёрный фатум в близкой — суете,

Что мы хотим ужиться в пользе — лет,

Когда бы тот корабль внутри — приплыл

И стало сердцем тихо — на душе,

Что стиль морской и парус — для ума

Нам падает опять — под бури вслед

И мой брезгливый почерк — не урон

Мне в той опавшей веренице — лет,

Где я служил и думал этим — взять

Давно в душе — пропущенное счастье

И там я познакомился — под хруст

К любви, с той дамой — может потому,

Что ей сегодня на лице — так грустно

Внутри обжитой подлости — уметь

И свет своей потерянной — игры

Опять искать — за давностью примет,

Где будем в этом страхе мы — больны

В своей наивной прозе — за другой,

Ещё интеллигентной робой — вспять,

Что я моряк добротный и — покой

Любви к душе сегодня — охранять

В воинственной обычности — на вид

Моей спонтанной близости — границ,

Что сам тому имею склад — из грёз

И машет, может странный — там откос

На древнем чреве страха — за ответ —

Мой берег, где устал сегодня — свет

Играть в глазах таинственной — беды

За женщин в той прохладе — у воды.

Мне Джулия сказала, чтобы — снял

Я свой подземный юмор — на огне

И стал сегодня к миру — словно квант

Я дерзко охранять ей сон — в душе,

Но мне пришлось уплыть — на бытие

К своим делам под корабельный — бум,

Что нынче я служил и — обгонял

Там парус шумной встречи — на бегу

С протёртой формой волн, когда и я

Им вижу плотный хаос — между недр

Искусственного зрения — пронять

Ту форму необычности — в руках

И сам держать тот руль — наедине,

Что может я был странным, но пока

Служил сегодня — думал этим быть

Для дам в душе — под робой дурака.

Мне Джулия расстроилась, что та

Не сможет жить — пока я уплыву

И бросится со скал — обняв бока

Над строгостью иллюзии — уснуть

В той роли злой пучины — от идей

И равной формы близости — за край

Моей в душе прискорбности — иметь

Ту форму джентльмена, чтобы — я

Ей сам сопроводил — мой крайний путь

И этим вышел к морю, где — опал

Под пуд звена, что выше я — над ним

И стал серьёзным в разнице — огня

Искать её глаза — напротив жил,

Где тайны мне мерцают в сто — свечей

И думают прожить ещё — и для

Любви — внутри идейности морей.

Мне женщина открылась — в той мечте,

Но сделать я никак не мог — увы

С той формой здравой роли — для неё,

Что просто я моряк и выше — скал

Там прыгнуть не смогу — пока плывут

Мне близкой формы дни — из-за угла

И тонут в повседневности — приюта

Давно в душе потерянного — утра,

Что рано встал и думал — уж уйти,

Но видя сам, как Джулия — сопит

Решил поймать ей пользу — до утра

И выждать, что проснётся — от меня,

В руках зажав ту разницу — в груди,

Как нервный аист в притче — без углов,

Когда бы утро расставляло — дни

В моей примете древности — миров

И плыло вслед за ревностью — ещё,

Когда-то формой длящегося — дня,

Что жил я просто в мире — от паров

Искусства той дилеммы — корабля.

А он мне душу потчевал, что сам

Я должен там служить — наедине

С той мыслью — возле ревности в окне

Моей тщеславной жизни — ото дня

И часа в прошлой близости — закрыв

Тот шум искоренённой пользы — глаз,

Где сгинут прошлой женщины — огни,

Мне дав в душе вместительный — приказ,

Что стал любовью думать — я давно

На том кормой заточенном — клейме,

Что быть готов я капитаном — гроз

За бледной перемычкой — на окне,

Когда плыву я защищать — мой флот

И формой между сердцем — те огни

Мне душу подзывают, чтобы жить

Над роскошью забытого — вдали

Моей химеры счастья, чтобы я

Нашёл в глазах блондинки — этот ад

И просто понял в трезвости, что сам

Влюбился в ранний довод — на губах,

Но был в причине заточён — к уму

Над робой в том подземной — тишины,

Где все больны любовью — от углов

Могильной розни в разнице — войны

И смотрим тенью мира — там пока

Нам шепчут, словно вороны — огни

За редкой вереницей слёз — понять,

Что море разделяет — эту память

И очень сном не хочет — обнимать

Мой пуд в душе тщеславной — тишины,

Мой рой в глазах подземной — глубины,

Что тянется под риском — до войны.

Так я сидел и думал, что же сам

Я буду делать в мире — на огне,

Когда и страхом Джулия — тогда

Мне душу обещает — наказать,

Проняв мой плач волшебника — ещё

Внутри забытой роли — быть, увы,

Ей только — падшим ангелом ума

И раной без объятий — до войны,

Где чёрный мир не шлёт — наперевес

Той пользы рассуждений — быть ещё

И равным счётом к миру, где устал

Я жить внутри придания — по снам

И метко хоронить свои — мечты,

Что женщины мне могут — дать уже

И в том препровести — в один итог

Любовью долгий сумрак — между строк.

Я вынул свой бумажник — из души,

Я дал там даме вотчину — прожить,

Пока я сам не стану ей — благим

И службу не закончу — дорогим

Приданым к той таинственной — звезде,

Где будем мы играть внутри — людей

Элегии — под тонкий рай чудес

И думать в час пространства — о себе,

Что были мы лишь частью — бытия

В давно душе заброшенной — беде,

А нынче Сингапур — в одной воде

Нам прочит власть любви — наедине,

Чтоб ночью не понять, когда бы мы

Устали в этой памяти — души

Искать свой рой чудес — себе назло,

Чтоб только чайки мучили — за тот

Искусственный, проявленный глоток

Над мелким шагом моря — из нутра,

Где ждёт меня проблемы — тишина

И зов далёкой каторги — под рок.

Мне Джулия сказала, что больна

И ждать не хочет в маске — дурака

Той тайной власти сумерек — из лет,

Где там она прибила — мой портрет

И больше жить не хочет, чтобы зло

Ей смяло душу в прошлом — от итога

И там внутри потерю — не нашло,

Когда бы стало мученику — в срок

Так тошно жить надеждой — о её

Глаза — внутри проблемы без любви

И думать о каком-то — корабле,

Что жизни дать единство — и мечту

Она не сможет в радости — своей,

Но будет жизнью мельче — умирать,

Кидаясь на обрывки — из людей

И слов души — в единственную память.

Мне Джулия сказала, чтобы — я

Ушёл из жизни быстро — до того,

Как тени станут белыми и — сны

Пройдут по этой впадине — миров,

А после станут мёртвой — тетивой,

Внутри ещё разборчивой — души,

Где я моряк — над малой мостовой

На прошлом этой близости — ужал

Ей жизни свет в единственном — плаще,

Когда она искала цвет — из глаз,

А вороны стащили сердце — вскользь,

Забрав её в вороний слепок — яда

В ещё забытой прихвостнем — судьбы,

Избитой мере пошлости, когда

Она уже не может видеть — сны,

А только плачет в образе — весны

Над прошлым — по потере из миров,

Где Винсент был — единственным её

Знакомым — если к счастью, то вот-вот

И мерой слов — под низкий оборот

Влекомой жажды счастья — от ума,

Что стал там мелкой формулой — расти

И после — под объятия пера

Ещё и звать тот пафос — до утра,

Как жадный ветра подлости — моряк

Внутри своей изнеженной — гряды

Никчёмности — быть только от воды

В себе там — джентльменом до утра,

Но впасть в свою немилость и — почить

За этой ловкой, каменной — стеной,

Что только от придирок — по любви

Был край его в надеждах — неземной

И горький стыд там падал — от ручья,

Что время после бдительности — лет

Не может вновь собрать — за этим я

Тот строгий формы нам — автопортрет.

Я вжался от испуга в чернь — свою,

Я думал будет худо мне — пока

На небе выше реют — облака,

Чтоб мысли поднести ещё — вот-вот

И там настроить мир — судьбе на нос,

Где будет ждать та дама мне — на факт

Моей любовной тяги — выбирать

Ей ловкий сердца, расторопный яд.

Я выпил ром опять и мне — слегло

На сердце этом в жизни — понимать,

Что может не увижу я — тот ход

В глазах от силы Джулии — на порт,

Над небом символичности — куда

Так быстро устремил свой грёз — раскат,

Ведь был добротным моряком — ума

Я сам и небо помнило — тот факт,

Когда давало мне слои — из грёз

И внутрь могилы заполняло — свет,

Где мог бы жизни мучить я — свой ад,

Но жил на корабле — опять пригнув

Им робкий шелест мира — об заклад,

Что Винсент может будущему — стать

И верным капитаном — где-то в том

Придворном часе будущего — в квант.

Мы быстро попрощались и — пошёл

На свой корабль я миром — по пути,

А Джулия пошла одна — домой,

Коль скоро нужно небо — привести

В порядок звёзд на малом — этаже

И жить там близко к миру, что уже

Мы стали — только маленькой игрой

В руках той притчи мела — неземного.

Им шли и будто думали, что час

Нам станет мелким эхом — набекрень

От сгубленной харизмы — видеть день,

Как подлинный потомок — выбирать

За счастьем — тот остывшей белизны

Ещё и рупор в дерзости — углов,

Что страхом вид мечты — не изменить,

Но думать по морской игре — потом,

Как делает добротной формы — зверь,

Когда он помнит правило — души,

На коем часе внутренне — стеречь

Он может этот будущий — апломб

И знает формы в женщинах — рука,

Где близко воют принципы — туда

В моей груди обычной, где и — сам

Устал я думать в пользу — небесам,

Но ждать той встречи в мудром — бытие,

Где я не понял жизни — эпилог,

А ждал концовку славную, когда

Я сам бы выбирать сегодня — мог

И платье подвенечное — из роз

Из близкой словом мании — крича

В любви одной — так быстро хохоча,

Что в мужеском пророчестве — не горд.

А видел сам в китайских я — морях

Так много женщин смелых — и умел

Им душу открывать — судьбе на яд,

Где прошлое не стало мне — в урон

По той фортуне ветхости — блюсти

Закон морской, а просто — выбирать

Ту зрелость — по исходному пути,

Где мы должны в судьбе — ещё понять,

Как горько расставаться нам — одним,

Как мелко пишет мания — за сном,

Чтоб вечностью пройти — ещё опять

В давно судьбой застывший — унисон,

А после умереть — не возродясь

В придирках склоки доли — моряка,

Что может сам не понял — для любви

Он быстрый шёпот странного — покоя,

Но вышел к смерти смело — покорив

Ей славный путь таинственной — мечты,

Что можно было к даме — потому

Обнять в душе примету — будто сну

Ты видишь белый остов — между лет,

Ты сам туда попал — как явный ад

И тонешь между древности — куда

Бы сам заправил мыслями — снаряд

И ловким часом на корабль — взошёл,

Чтоб снова провести свой рейд — души,

Когда добротной ношей — не парят

Тебе в той воле мудрости — шаги,

Но быстро говорят о ноше — лет,

О том, что может надо — выбирать

И даму сердца в близости — своей,

Что чёрный, обольстительный наряд

На сердце в рукавах — одной души,

Горящей — между ценностью миров

И топкой остановкой — вылить яд

На палубу за древностью — под вой

Сирен и смелой публики — когда б

Ты шла ко мне в том мире — на убой

И думала, что сон мужской — не тот

Отвыкший срез пристрастия — на бой

Вести судьбу, чтоб смело — говорить

И видеть падший ангел — за собой,

Что чёрный он и старит — в новостях

Ту пошлости черту, завидев стяг

Над разницей безумной — тишины,

Над словом от людского — бытия,

Где мы сегодня в близости — больны,

Умея видеть пользу — в этом я

И странно проведя свой дух — внутри

Мы смотрим в это тело — не найдя

Той близкой субъективности — в черте,

Чтоб только говорить — о красоте

И думать в пользе счастья — для себя.

Когда я через год вернулся — сам

На берег Сингапура — в этой мгле,

То ветер мой портрет — там окрылял

И думал, что причислил — этим я

Тот парус нежной, шёлковой — мечты

Взамен на пользу опыта, где — я

Увижу быстро Джулии — черты

И там ей прямо подскажу, что сам

Я жду внутри свидания — от лет,

Я низко преклоняюсь — над кормой

Судьбы искусства — думать, отойдя

От близости той мысли — и покоя,

Что место мне корабль — не перевёл

За стольким часом близкого — туда,

Где жил бы я один — и берега

Раскрасили мой путь — всегда едва.

Нашёл я адрес Джулии и — вспять

Мне время повернулось, чтобы там

Я жил той встречей в мире — на огне

У глаз блондинки — только переняв

Её черты из пошлости — земной

И смелый ад, в котором — выбирать

Мне заново пришлось — один чертой

Мой времени корабль, куда бы — я

Устало вышел в мире — от любви

И замер в этом призраке — пустом,

Где нет уж никого, а только — дом

Стоит и ждёт мой жухлости — фонарь.

Он снова не горит, потух и — я

Нашёл сегодня Джулии — огни

На кладбище в той прозе — бытия,

Где были мы влюблённостью — вдали

Не мечены и в той проблеме — грёз

Отмечены — под надобностью зла,

Но формой опредмечены, когда б

Ожили в мёртвом теле — для себя

И смело танцевали в мире — в ряд

Одной простой системы — от любви,

Одной в душе фантазии — принять

Свой ужас повседневности — уже,

Как длинный рой фамильной — череды,

Где близкий может сразу — не успеть

Наладить разговор — внутри судьбы,

Но вылепить тот казус — точно зверь

Теряет прошлый миром — диалог

И хнычет после юмора — под стиль

Одной любви таинственной, где мог

Он снова в совершенстве — провести

Тот дар внутри влюблённости — ещё

За бледной занавеской — под итог

Придирчивого общества — в душе,

Где сам дородный миром — я у строк

Моряк — в своей обычности ума,

Придирок подлой странности — вести

Тот давний разговор — напротив зла,

Измерив слов просторные — пути.