Пролог

— Ну, что тебе сказать? Вот смотри что у меня есть… — апостол Петр взял со стола кипу каких-то бумаг и не спеша начал просматривать каждую страницу, — Так… Не очень много, конечно, но ты уж извини — сам виноват, начудил ты в прошлый-то раз…Ага… Вот смотри — шестьдесят два года, татарин, трое детей, основное место проживания Челябинск, это город такой в Сибири, и профессия слесарь.

— Кто, кто? — его собеседник был явно не в восторге от услышанного.

— Это что-то вроде ремесленника, — апостол посмотрел на него поверх очков: старая привычка, оставшаяся еще от земной жизни, — Условия хорошие: зарплата неплохая, квартира большая, трехкомнатная, санузел раздельный. Охота, рыбалка. Ну как, будешь брать?

— Нет, в Сибири холодно, где-нибудь на юге, возле моря, а? — посетитель как-то совсем уж тоскливо посмотрел на Петра.

— Вот есть Санта-Моника, это в Америке, — апостол опять вопросительно глянул на собеседника, — Новый свет, при тебе его еще не открыли. Тоже семья: трое детей, дом большой, по профессии адвокат, это такой судья наоборот, в целом неплохие условия, семьдесят шесть лет кстати, но надо стать армянином.

— Не хочу армянином, слишком много родственников. Слушай, мне бы куда-нибудь поближе к своим старым местам: Самарканд, Бухара?

— Да зачем тебе эта глушь? Вот есть Стамбул.

— Стамбул? Стамбул это хорошо, что там? — посетитель явно оживился, вытянул шею и краем глаза попытался заглянуть в бумаги апостола.

— Куда зыркаешь? Конфиденциально, — насупился Петр и глядя на недоуменное выражение лица своего собеседника добавил, — То есть только для служебного пользования, понятно? А что касаемо твоего вопроса — ничего особенного: семья, дети: две дочки и трое сыновей, домашнее хозяйство. Шестьдесят восемь лет. Турецкое гражданство мусульманского вероисповедания.Женщина.

— Что?! Да ты, старый, совсем ополоумел! — его глаза вспыхнули недобрым огнем и в голосе снова, как и много лет назад, зазвучала сталь.

— Ну ладно тебе, что завелся-то? — апостол явно пошел на попятную, — Не нравится, не бери, зачем так орать? Не хочешь Стамбул, вот пожалуйста, есть Шанхай. Жена, один ребенок ( у них с этим сейчас строго ), небольшой бизнес по ловле рыбы. Поездишь по всему миру, там теперь интересно, опять же восемьдесят один год. Китаец. По моему все очень неплохо, ну как?

— Нет, меня на волнах тошнит. Что еще есть?

— Ecть Рязань, русский, пятьдесят четыре года, два брака, двое детей от разных жен, достаток переменчивый, характер вспыльчивый, но замкнутый, склонность к самоедству и алкоголизму. Короче, будешь писателем.

— Писателем? А другого ничего нет? — посетитель был явно разочарован.

Апостол Петр наконец не выдержал:

— Слушай, что ты все торгуешься и выпрашиваешь? Ну прямо как еврей, ей Богу!

Его собеседник ухмыльнулся:

— Ну, тебе лучше знать. Ладно, писатель, так писатель.

Он взял со стола последний лист бумаги, повернулся и пошел по направлению к двери, все еще по привычке хромая на правую ногу. Взявшись за ручку обернулся и спросил:

— Когда можно начинать?

— Да хоть сейчас, — апостол еще раз посмотрел на посетителя, — послушай, Тамерлан…

— Нет, нет, нет, — перебил его собеседник, — я теперь Иванов Сергей Михайлович, прошу любить и жаловать.

— Хорошо, Сергей Михайлович, не забудь про самое главное — выбор уже сделан, надо лишь осознать его.

— Да уж постараюсь.

Последние слова потонули в холодном северном ветре...