Ничья дорога

Павел настукивал хитовую мелодию. Дворники нудно стирали с лобового струйки дождя. Угораздило же забыться, свернуть не на ту дорогу. Стой теперь в пробке у переезда. Красный только загорелся, поезда не видать. Алиса, не иначе, уже в шикарном платье ждет, когда он позвонит в дверь. Друзья из банка, наверное, в этот самый момент паркуют машины у ресторана. А он — слушает радио, с трудом сдерживая желание вдавить педаль газа в пол.

В ожидание ворвался громкий звук — шлепок в окно. Чья-та ладонь, оставляя гадкий жирный след, бессильно съехала вниз. Испугавшись досадно больше, чем следовало, Павел приник к стеклу: на обочине стоял калека и беспардонно всматривался сквозь капли дождя. Обрубки голеней мерзавца были запакованы в сапоги со шнуровкой, да так, что носки смотрели туда же, куда и затылок. Коротышка с профилем бравого морского пехотинца, одновременно жалкий, держал в руке обмякший бумажный стаканчик. Самое хлебное место здесь — у переезда...

Дождь не прекращался, а в салоне премиум класса было комфортно. Как может быть только в другом, надежно закрытом изнутри измерении. "Чертвы попрошайки с грязыми руками. Надо дать задание Игорю помыть машину, все равно же несколько часов будет стоять без дела". Победно застав в расплох, преодалевая шумоизоляцию, раздался грохот колесных пар. На одном механическом дыхании, разрезая пространство словно острые портновские ножницы, поезд преодолел весь участок за 30 секунд. Немного погодя, зеленый щедро расплескался в луже напротив. Машины, оживленно газуя и выбрасывая из под колес обильные потоки грязи, вдруг начали проноситься мимо. "Ну и хер с ним… Танька сварит картошки". Вот, только, почему ожидание было какое-то другое. Сложно вспомнить, но точно удивительное. Будто он куда-то опаздывал. Странные видения происходили на этом переезде. Валерий, поиграв с горечью кадыком, ссыпал все монетки в накладной карман, и покатил себя задом наперед, как-то странно — не туда...