Редкая особа.

***

Глава 1.

А как хорошо начинался сегодняшний день! Приехала на работу, вышла в интернет, и, просматривая каталоги нижнего белья последних коллекций, (пусть в кошельке не густо, но ведь за просмотр, как говорится, денег не берут) одновременно переписывалась с коллегами по квадратным метрам. С вечера осталось несколько мелких дел, но ничего срочного, за исключением сдачи готового материала, не было. Я как раз закончила правку и подписывала, сделанную работу фамилией Жаркова Е. А. — редактор ИД «ГРИВ», чтобы отдать шеф — редактору на утверждение, когда от Али пришло сообщение о приходе нашего руководства в полном составе.

Все терялись в сомнениях и догадках о цели визита начальства. Не так уж часто оно вызывало аритмию у всего отдела своим появлением. Предположения строились от самых радужных — повышения зарплаты, до негативных — внеплановое сокращение штата. Всеми этими мнениями офис перекидывался в агенте, создавая внешний вид кипучей деятельности: усиленно мучая клавиатуру и не забывая время от времени отвечать на телефонные звонки. Минут через двадцать по общему ретранслятору Даниил Аркадьевич, один из учредителей ИД, пригласил всех собраться в конференц-зале, который издательство делило с торговой компанией, расположенной этажом ниже. Побросав все дела, мужчины запасались сигаретами, а женщины пудреницами и носовыми платками. Вдруг новость об увольнении застанет врасплох и вызовет неконтролируемое слезоотделение, настолько обильное, что потечет водостойкая эйвонская тушь, неоправдавшая рекламного обещания.

Разноголосье коллектива уже слаженно трансплантировалось по лестнице, когда мне позвонил автор, чье творение я недавно редактировала. Особа, надо сказать довольно нервная, но активно претендующая на Букер, впрочем, небезосновательно, но работать с ней от этого было еще сложнее. Правку она воспринимала как личное оскорбление и с пеной у рта, (мне так представлялось) готова была отстаивать буквально каждую запятую в отредактированном варианте. Вот и сейчас, позвонив с очередным намерением «подвиснуть» на моих ушах в ближайшие час сорок, меньше диалог с моей стороны и монолог с её — не длился, пришлось тактично объяснить, что нас собирает руководство, и я ей обязательно перезвоню, как только собрание закончится.

С горем пополам уложившись в десятиминутный разговор, сорвалась с места и выскочила из кабинета, не рассчитывая, что поблизости будет еще кто-то из опоздавших, налетела на мужчину, почти сбив бедолагу с ног. Подсознательно отметив его высокий рост, и как при таком будет больно падать; на автомате постаралась удержать равновесие, вцепившись в перегородку соседнего кабинета, но не учла разницу в росте и, резко подняв голову, поприветствовала еще и его нос.

Он не дал мне рассмотреть членовредительство, отпрянув от меня как от прокаженной, прикрыл пострадавшее место рукой, что ни в коей мере не помешало мне прекрасно расслышать ругательства, которые цедил сквозь зубы пострадавший. Красочно и с эпитетами поминая пустоголовых, и незрячих девиц, выбегающих из-за углов, как кабаны — смертники на дорогу. Возмущаться бестактности плохо выражаться обо мне в моем же присутствии, времени уже не было, поэтому я просто обошла его стороной, под пристальным взглядом карих глаз, а потом сорвалась с места в сторону лестницы, надеясь, что не сильно опоздала на собрание. Благо джинсы и балетки располагали к забегам. Знала бы, чем все закончится, завязала бы себе глаза, руки, ноги и приклеила себя скотчем к стулу.

Ворвавшись в зал в тот момент, когда Даниил Аркадьевич, в своем неизменном старомодном пиджаке из твида занял кафедру, раскладывая в воцарившейся тишине какие-то бумаги, а все остальные, затаив дыхание приготовились внимать его речам, я одна за весь коллектив дышала как загнанная лошадь. Сидячих мест уже не было, мужчины милостиво уступили их дамам, я же, как опоздавшая, не пожелала лезть к занятому для меня Алькой стулу попой к начальству, но растолкав пристроившихся в кильватере мужчин, протиснулась в первые ряды «застенков».

Пробежавшись взглядом по собравшимся, и встретившись глазами с подругой, жестами попросила воды. Бутылка в количестве одной штуки незаметно для окружающих исчезла со стола и «пошла по рукам» под ним. Забрав Н2О из рук Екатерины Дмитриевны, нашего менеджера по персоналу и сердечно её поблагодарив, я отвернулась, чтобы сделать большой и такой долгожданный глоток.

К сожалению, желудка он достиг с опозданием, застряв где-то посередине горла в тот момент, когда я подняла голову и увидела в проходе своего недавнего «знакомца». Поперхнувшись, и не зная, что предпринять: то ли открыть рот, чтобы выплюнуть, толи уже проглотить, неожиданно получила довольно неприятный хлопок промеж лопаток, жидкость таки спустилась вниз. Слова «спасибо друг» уже готовы были сорваться с языка в адрес того, кто чуть дух из меня не выбил, но зазвучавшая в тишине зала приветственная речь Даниила Аркадьевича, заставила замолчать и, повернувшись просто кивнуть Николаю из нашей дизайн — студии в знак благодарности. Закончив с реверансами, присоединилась к внимающим, но время от времени, почти помимо воли, взгляд перебегал с коллег на незнакомца.

Не сказать о его внешности было бы преступлением. Темные волосы, лежащие мягкими волнами (словно перед приходом сюда, он посетил салон), несколько прядей немного выбились из идеальной укладки и теперь частично закрывали травмированный нос. По крайней мере, с места, где я стояла, не было видно никаких повреждений. Высокий лоб и красивый овал идеально выбритого лица, губы не тонкие и не пухлые, то, что надо. Одним словом — повезло с генами. Единственным недостатком, портящим все это великолепие, был взгляд карих глаз, заставлявший органы меняться местами. Не самые приятные ощущения, если честно.

Мужчина с наливающейся отечностью, грозящей перейти в качественный синяк, поймал мой взгляд и так очень не по-доброму прищурился. Вся эта сцена с красноречивыми «гляделками» происходила под бодро звучащую речь Даниила Аркадьевича. Он радостно вещал о светлом будущем и долгожданных переменах, ожидающих наше издательство. Апофеозом сегодняшнего собрания стало представление нового лица, что поведет наш «корабль к новым свершениям и вершинам», обратив свое внимание на незнакомца. Занавес.

После того, как Даниил Аркадьевич представил нам Серебрякова Александра Владимировича под неслаженные хлопки приветствия нашего коллектива, и они пожали друг другу руки, всем своим видом выражая удовольствие от процесса, главный учредитель отошел в сторону, предоставляя новому директору его теперь законное место, свет в зале для меня начал меркнуть. Я уже не вслушивалась в слова господина Серебрякова, зато красочно живописала картину мести за сегодняшнее покушение на жизнь и здоровье начальника. К счастью для меня собрание очень быстро подошло к концу и нас отпустили по рабочим местам.

На негнущихся ногах я вышла в коридор, где меня догнала Алька, она же Капанова Алефтина Сергеевна. Моя единственная настоящая подруга на работе и теперь уже в жизни, занимающая стратегически важное место напротив лифта, наш главный информатор и по совместительству (как показала практика — одно другому не мешает), возглавляющая передовую корректоров.

— Ты чего так задержалась? Я нам места заняла, можно сказать грудью пробивалась в вип зону, чтобы к руководству поближе. Глядишь, заметят такую красоту, премию выпишут. — говорила она, мечтательно приложив свою пухлую ладошку к груди четвертого размера.

— Альк, не поверишь, из-за Федосеевой. Я уже собиралась уходить, когда она позвонила, и как всегда с места в карьер. Пока я дождалась, когда можно будет вставить слово, пока объяснила. Ну, ты знаешь. В итоге на всех парах вылетела из каморки и прямой наводкой на нашего нового директора. Сто… ста…тьфу, состыковались вобщем, знатно. Я его чуть не погребла под собой, удержавшись буквально повиснув на пластиковой перегородке, а потом добавила ему своей головой. — Капанова слушала, округлив глаза и открыв рот, впечатлилась значит масштабом трагедии.

— Это ты его так жизнерадостно приложила? А я — то гадаю, когда успел. Я его еще у лифта заприметила, когда он вышел вместе с начальством. Даже позавидовала, что кто-то отхватил себе эдакого Аполлона. Ты не дрейфь, может он тебя и не запомнил.

— Ага, то — то, оскалился, увидев меня в зале. Чувствую вторыми девяносто пятью, с сегодняшнего дня жизнь моя станет разнообразнее и веселее, правда весело будет преимущественно не мне.

Мы шли самыми последними, совершенно не торопясь заняться рутинной работой. Мне ко всем уже имеющимся обязанностям предстоял еще долгий и нудный разговор с упомянутой Федосеевой, что даже через телефонные линии умудрялась вытянуть мне все жилы, выпить жизненные соки и выесть мозг.

Медленнее нас, походкой от бедра, гарцевала только Светочка Пономарева. Типичная блондинко из анекдота, когда — то посаженная на место секретаря Павлом Исакиевичем, вторым учредителем. В отсутствии прямого начальника, выполняла чисто декоративную функцию в интерьере. Впрочем, иногда отвлекаясь от покрытия десятым слоем лака своих ногтей, подходила к принтеру или факсу. Сталкивались мы с ней редко, но метко. И чувствую, сейчас был один из таких моментов.

— Женечка, — про себя прямо сплюнула, знает ведь, как не люблю уменьшительно ласкательные суффиксы, — ты сегодня какая — то грустная. Уж не заболела ли? У меня где — то в сумочке был парацетамол, могу посмотреть.

— Я, пожалуй, откажусь, пожить еще охота. — Светочка на мой комментарий, только надула и без того пухлые губы. Произнеся свое коронное, — «Как знаешь», — еще активнее заработала длиннющими ногами, так, что бедра выписывали неописуемые восьмерки, а каблуки грозились быть вбитыми намертво в бетонные плиты.

— И почему меня все время подмывает ответить ей колкостью, прямо язык чесаться начинает? — вопросила я Альку, приближаясь с ней к кофемашине. Подруга на это только многозначительно промолчала.

После обеда всех сотрудников ждал неприятный сюрприз. Первым документом, подписанным новым директором был приказ о введение дресс — кода для сотрудников ИД. Подобная новость не просто ошеломила, она вогнала в ступор многих, кто последний раз одевал костюм на выпускной и его же на собственную свадьбу. Женщинам в этом плане, наверное, было проще. В гардеробе найдется юбка приличной длины, чуть выше колен. Прикинув, что у меня как раз такая имеется, я не стала разводить панику на пустом месте и ушла в работу, хотя новые джинсы со стразами определенно жаль.

Остаток дня прошел без экстрима. Все дела, запланированные на сегодня я сделала, незапланированные тоже.

Без пяти шесть, привычно убирая бумаги в шкафчик стола и, запирая его на замок, подготовила рабочее место к завтрашнему дню. Мигающий конвертик всплыл за секунду до того, как я собиралась выключить компьютер.

Сообщение от Капа: ты идешь или как?

Сообщение от Белка: как раз собиралась.

Встретившись с Алькой у лифта, обе радовались окончанию этого насыщенного на события понедельника.

— Тебе в магазин надо, — спросила Капанова, с загадочным видом ковыряясь в своем кошельке.

— Надо! Все выходные провалялась дома перед телевизором, так что холодильник выглядит изумительно чистым и свободным от всего съестного, но сейчас идти лень. Я попозже схожу, наверное.

— Мне бы так, — печально вздохнула подруга, — у нас же холодильник, словно в аномальной зоне стоит. Только приготовила еды, думаю, дня на два должно хватить, а возвращаюсь вечером домой ничего нет, как в черную дыру засосало. То сын, друзей приведет, то у мужа футбол и он под это дело сметает все, до чего рука дотягивается.

— Вот поэтому я и не замужем. Я ведь просто рассвирепею от такого и покалечу в состоянии аффекта, судьи у нас в городе преимущественно мужчины, значит, не оправдают.

— То, то и оно. Может к маме съездить, — задумчиво сказала Алька, после того, как несколько минут пребывала в состоянии глубокой задумчивости, постукивая указательным пальчиком по подбородку.

— Съезди, развеешься.

— Нельзя развеяться, — начала сама себе противоречить подруга, — потому что в этом случае от дома ничего не останется: кошка будет жить под ванной, муж одевать стоячие в углу комнаты носки, а ребенок как беспризорник, будет питаться всякой гадостью и ходить в школу как «сын анархии».

— Это как? — на всякий случай решила спросить.

— Это в косухе, бандане, дранных джинсах и серьгой в брови.

— Наверное, печально, так выглядеть в девять — то лет. — сказала, еле сдерживая смех от драматического надрыва в голосе Капановой.

— Печально оставить этих двух детей хотя бы на день без присмотра, а все остальное, ерунда.

Разговаривая о тяжкой женской доле, мы добрели до остановки. Усиленно работая локтями, я запрыгнула в свою двадцатую маршрутку и, изогнувшись знаком бесконечности, помахала рукой на прощание, поехала домой. Алька же с чистой совестью утрамбовав меня в газельку, пошла вниз по тротуару к небольшому продуктовому магазинчику, цены в котором были несколько ниже, открывшегося недавно в городе новомодного супермаркета.

Без пятнадцати семь я стояла посреди зала в своей квартире и по совместительству единственной комнате, и обозревала творческий беспорядок. Сознание посетила мысль оставить все как есть, позволив себе отдых после трудовых подвигов, но представив себя с тряпками, ведром и на четвереньках в субботу, (прошедшая суббота прошла под девизом: нам фантики еще не по колено и мусор нам не по плечо) я решительно отогнала лень и принялась за дело. Как не жаль было двух часов убитых на уборку, оно того стоило. Добросовестно разложив всю одежду до сего момента сваленной кучей украшающей диван и выбросив милые сердцу обертки от шоколадок, я с чистой совестью водрузив на колени ноутбук полезла во всемирную паутину.

Среди гор ненужной информации, игр с ужасной графикой и сопливой попсы я нашла то, что могло разнообразить до крайности скучный вечер одинокой жен…, нет, все — таки еще девушки. Экспрессивные отзывы, кричащие о бомбе в застоявшемся мире отечественной фантастики привлекли мое внимание на раз. Как — никак работа редактором обязывает читать и быть сведущей в вопросах графоманства. Вот только не хочется получать новые впечатления на голодный желудок, недаром народная мудрость гласит: «голодный редактор — злой редактор, испоганит и опошлит, все зарубит на корню».

Проголодавшись, но морально пока не в состоянии совершить марш бросок в магазин за продуктами, я поставила в микроволновку, последний из сохранившихся полуфабрикатов на черный день — пиццу. И обеспечив себя чаем и пропитанием, погрузилась в обещанный «шедевр» современной фантастики.

В реальный мир я вернулась далеко за полночь, с четким ощущением, что грядущий рабочий день буду усиленно сцеживать зевки в кулак и литрами пить кофе: бедное сердце, почки и до свидания кальций. Прочитанное мной сегодня, оказалось далеко от совершенства и, было искренне жаль времени потраченного впустую. Безусловно, есть интрига и даже несколько интересных моментов, но на этом все и заканчивается. Выключив ноут и умывшись, рухнула на свой раскладной диван, чтобы уже через три часа поднять свое измученное тело на работу.

***

Глава 2.

Ужасный день, просто наихудший из всех возможных вторников. Такое чувство, что все несчастья, договорились выступить против меня единым фронтом. И первым в очереди на преступление, стоял мой будильник. Я даже не отрицаю такую мысль, что это была месть за ужасное обращение с ним. Ну, скинула раза четыре на пол, каюсь, и один раз метнула им в стену, но ведь это был выходной, мой законный день на сон и отдых. Проспав, я на ходу собирала все жизненно необходимые мелочи, не забыв, бросить в свою огромную сумку зубную щетку с пастой. Умываться придется позже и на работе.

Держа в одной руке чулки, а в другой связку ключей от квартиры, я фурией залетела в едва открывшиеся двери лифта и, закусив ручки сумки зубами, принялась натягивать чулки. Конечно, вселенская подлость, не обошла меня стороной и здесь. Наставив зацепок и с трудом вернув юбке приличную длину, я взяла стремительный разгон к остановке.

Скорее всего, проезжающие мимо водители, и прохожие, спешащие в этот ранний час по своим делам, подняли себе настроение за мой счет. Ещё бы, бежит деваха, как профессиональный спринтер, с препятствием в виде семисантиметровых каблуков за маршруткой и размахивает сумкой, совершая ею немыслимые круговые движения.

Ворвавшись в холл нашего офисного здания, я была почти счастлива. Ибо часы показывали без двух девять. Однако счастье моё было недолгим, потому что стоя у лифта, заметила уже знакомое лицо, которое опознает меня сразу, как только пройдет во входную дверь и минует металлоискатель. Не теряя времени даром, я метнулась к лестнице, надеясь на чудо и слепоту шефа, авось пронесет.

Только совершая стремительное восхождение по пролетам между маршами, я осознала, что утренняя пробежка за маршрутным такси была всего лишь разминкой. Каждая жилка и связка дрожали от напряжения. Вбежав на наш родимый седьмой этаж хромоногой белкой и огородами пробираясь к рабочему месту, услышала оповещение об остановке лифта. Усталость как рукой сняло и последние двадцать метров, отделявшие меня от кабинета, я, кажется, преодолела со скоростью звука. Посадка в кресло с разбега, что жалостливо крякнуло подо мной от жесточайшего обращения и моментальное открытие стола с бумагами, рукописями и прочим хламом, для создания образа примерного работника, проходила под уже слышимые в проходе шаги начальника.

К несчастью риск быть застигнутой вне рабочей обстановки был на сегодняшний день не последним приключением. Наш новый директор прошел по коридорам в сторону своего кабинета и уже через несколько минут спешил обратно на выход с папкой документов. Я же блаженно растеклась по столу лужицей, обнимая его с двух сторон руками, как самое дорогое в этой жизни. В таком виде меня и застала Алька.

— Что с тобой случилось? — рассматривая меня во все глаза, поинтересовалась подруга.

— Не поверишь… банально проспала. И ладно бы занималась чем-нибудь стоящим, так ведь читала очередной бред. В итоге ни морального удовольствия, ни полноценного отдыха.

— Мужика тебе надо, Женька! Тогда вопрос чем заняться ночью, вообще подниматься не будет. Пойдем, напою тебя горячим кофе. Все наши уже в курилке.

— Угу, оперативно работаешь, однако.

— А то! Чай не зря, занимаю свое место.

Не теряя времени даром в отсутствии непосредственного начальника, мы дружным строем отправились в курилку, а там как в фильме «Служебный роман», кто-то красится, кто— то курит, кто — то пьет кофе, а кто — то и умывается…

Пока дамочки делились божественным огнем зажигалки Зиппо, настоящим раритетом, доставшемся в качестве компенсации за моральный ущерб Наталье после расставания с очередным «мужчиной её жизни», я надраивала щеткой зубы и терла закрывающиеся глаза.

— Рассказывай Жаркова, как докатилась до жизни такой? — раздался за спиной голос хозяйки раритета. Наташа работала в издательстве достаточно долго и была вторым человеком, с которым я начала общаться, как только устроилась на работу. Отчасти благодаря Альке и её удивительной черте характера сочетать несочитаемое. В данном случае не только представить нас, но и наладить общение. Не было таких тем, где бы наше мнение совпадало. Мы были настолько диаметрально противоположны, что повстречай друг друга в обычной жизни, за неимением общих интересов — разошлись бы, не успев толком познакомиться.

— Да нечего рассказывать, Наташ. Будильник не прозвенел, как видишь, исправляю последствия спешного сбора на работу.

— Ну и как этот будильник зовут? — продолжала допытываться Орлова, не веря в озвученную версию и судя по лицу, еле сдерживалась, чтобы не начать подкалывать.

— Хм… дай подумать, — решила выдержать мхатовскую паузу, приступая к рисованию лица — имени не знаю, но сбоку было написано MadeinChina. Да, как сейчас помню. — ответила ей совершенно серьезно.

— Этого хватило, чтобы смех Наташи разнесся по уборной. К нам не преминули обратиться за разъяснением причин веселья и Орлова не раздумывая, принялась делиться с дамами, особенностями моей сегодняшней побудки.

Пока Наташа была увлечена рассказом, я предпочла вернуться к себе любимой. Глядя в зеркало красными от недосыпа глазами, я видела в нем невысокую жен… девушку, с каштановыми волосами до плеч, торчащими в разные стороны и странно вьющимися при отрастающей челке, завиваясь наружу. Этакий Пиннокио женского пола. Глаза, ну про них я уже сказала — красные, в нормальном состоянии серо — зеленые. Размер, разрез и прочие тонкости, которыми авторы снабжают своих героинь, опущу. Ибо неинтересно. Лицо, как лицо. Славянская внешность с гуляющим татаро — монгольским геном. Оттого и волосы темные, скулы высокие, рост маленький, а вот кожа светлая.

Образование высшее филологическое и ровно год я работаю почти по специальности. Кто в наше время смотрит «корочки», где в графе специализация прописано: преподаватель русского языка и литературы. Устроившись в издательство (каким — то чудом) в неспокойные для него времена, я вцепилась в свое место, как клещ. Работа, не то чтобы предел мечтаний, скорее какой-то бесконечный Дом-2. И вроде осточертело до жути, и все равно идешь смотреть. Вот и подумала о жизни, докрашивая второй глаз и начиная понемногу вникать в суть сегодняшнего междусобойчика.

Слет женского общества был посвящен одной теме, точнее одному человеку. И ценительниц мужчин с опрометчивым желанием почесать языки, не останавливало, что объект для обсуждения наш директор.

Поначалу все разговоры сводились к восторженному оханью и закатыванию глаз. Еще бы, почти два метра сплошной харизмы и мужского обаяния на истосковавшиеся по красоте и вниманию женские сердца. Даже замужние дамы не остались равнодушными и поучаствовали в разговоре, по достоинству оценив внешность директора. От дискуссии о брутальности Александра Владимировича плавно перешли к рабочим моментам: кто— то пожаловался на автора, с которым работал, кто — то на маленькую зарплату, а потом разговор незаметно свернул к обсуждению автора — фантаста, недавно появившегося на просторах интернета и уже завоевавшего всеобщую любовь публики, благодаря своему циклу про «недочеловеков».

Лично я относилась к этому буму крайне спокойно. Конечно, на волне всеобщего увлечения и я осилила одну книжечку Хоста, — автор подписывался этим именем, не пожелав раскрыть своего инкогнито, — но осталась к ней равнодушной. Я нашла даже нестыковки в сюжете. Не так чтобы рояли, но придраться есть к чему. Конечно, не обошлось здесь и без жаркого спора. Наши дамы разделились на два лагеря: тех, кому понравилось и тех, кому индифферентно. Была еще третья сторона — я, отстаивающая свою позицию, об обыденности сюжета с большим количеством «махалова» и крови. Автор не привнес в своё произведение ничего, что не встречалось бы у других.

Произнося свою вдохновенную речь о том, что пишут сейчас все кому не лень, да еще и с ошибками, скрываются под псевдонимами, придавая этакий ореол загадочности своей персоне, и возбуждая в читателе еще больший интерес, по — моему мнению, просто боятся быть узнанными и осмеянными — критика дело жесткое и неблагодарное, нас и застал Серебряков А. В.

Судя по лицу с ярко выраженными эмоциями гнева, он внимал нашему разговору достаточно продолжительное время, за которое настроился убивать, да еще с особой жестокостью.

— Значит госпожа, — замер директор, ожидая помощи в подсказке имени от окружающих, люди у нас добрые — подсказали, — Жаркова, вы считаете молодых авторов бездарностью?

— Я так не говорила, — попыталась я защититься от обвинений в свой адрес.

— Я цитирую: «Сейчас пишут все кому не лень, не имея за плечами среднего образования, да еще и с ошибками, скрываясь под вымышленными именами из страха быть узнанными и осмеянными». — Вы отказываетесь от своих слов? — едко поинтересовался он, отпираться дальше было уже глупо.

— Да, я действительно так думаю и могу доказать на примере Хоста.

— Даже так? — осведомился Александр Владимирович с иронией в голосе и абсолютно непроницаемым лицом, — хорошо, я жду вас в своем кабинете через пять минут, и вы подробно расскажете мне о ваших умозаключениях. А вам дамы… смею заметить, что сегодняшнее собрание в курилке объявляю закрытым раз и навсегда. «Дамы» не посмели возразить новому начальнику, и послушно загасив, бычки, отправились по рабочим местам.

Из кабинета Серебрякова А. В. я вылетела через полчаса, пылая гневом и горя жаждой мести. Пробежав стометровку от директора до своей «коробки» и абстрагировавшись от окружающих, я готова была громить и разбивать все, что только попадется под руку. Прокручивая в голове моменты нашего разговора и на каждую указанную ошибку в произведении Хоста, в ответ получая контраргумент от Александра Владимировича, что умело апеллировал к некому высшему предназначению того или иного действия героев и расставлял акценты в сюжетных перипетиях, моя шкала нелюбви к автору опустилась с единицы до ста. Вот ведь что делает народная любовь к писателю! Радость от продолжения цикла застит глаза на элементарные ошибки. И Александр Владимирович не исключение. Ясно как божий день, что он еще один из «хостинцев», приверженец его стиля.

План мести созрел мгновенно, стоило подумать об этом. Не теряя времени даром, я зашла на популярный ресурс начинающих авторов и принялась изучать правила. Ну, с регистрацией все довольно понятно. Как бы себя обозвать? Хотя, чего заморачиваться, воспользуюсь своим привычным ником, и не надо будет ломать голову над новым паролем.

Зарегистрировавшись пользователем, отыскала страничку Хоста и, размяв пальцы, приготовилась атаковать. Чтобы не быть голословной, не люблю необоснованных нападок, если уж критиковать, так на конкретном примере, зашла в комментарии к произведению, с которым имела возможность ознакомиться.

Одно название чего стоит «Товарищи небожители» — громко, с пафосом, а вот в тексте никак не раскрывается. Не порядок! С этого и начнем!

Белка: Уважаемый автор, прочитала ваше творение и решила внести ложку критики в бочку похвалы и лести. Да, простят меня ваши поклонники, и вы сами, за акт скверны. — О, как загнула, филолог я, в самом деле, или где, и раз уж мне сегодня наш любезный начальник в доступной форме разъяснил некоторые особенности произведений в жанре фэнтези, не буду наступать на одни и те же грабли дважды. — В заявленном вами названии, нет и намека на небожителей. Если не принимать во внимание человекоподобных обезьян, скачущих по просторам, созданного вами самобытного мира К…х, с дубинками наперевес ровно до того момента, когда они были осчастливлены приземлением нашего межпланетного корабля, прибывшего из далекого 3049 года по «земному» летоисчислению.

Примерять к землянам, то же звание, уж простите, после написанного вами, язык не повернется. Сверяясь с вашим произведением, наш доблестный десант, высадившийся «на диких землях» был поражен неизвестным до сей поры вирусом, симптомы вроде чесотки, температуры и диареи опустим, и инфицированные члены, схоронившись в лазарете, начали превращаться в местных аборигенов, со всеми вытекающими. Кого вы имели в виду под словосочетанием «товарищи небожители» для меня так и осталось загадкой.

Написав свой пост и нажав на значок «Добавить комментарий», я со спокойной душой закрыла сайт, не забыв сохранить его в закладках, попыталась вернуться к работе.

Ключевое слово попыталась. Не успела я настроиться на бруталов из космоса, которых Канарейкина словно через копирку делала высокими, сильными и мега красивыми блондинами, как пришло сообщение от «Некромант».

Под режущим слух ником скрывался наш редактор Щурин Виктор. Комплекцией Витя не вышел, зато умело владел языком и неуемным воображением. После его редактуры в очень редких случаях что-то оставалось от первоначального варианта. И авторы частенько терялись в сомнениях, что им по ошибке отправили не их произведение, а разобравшись, начинали злиться и обрывать телефоны издательства в попытках добраться до него.

Сообщение от Некромант: Как назывались пули в XIV веке?

Сообщение от Белка: если ничего не путаю, то картечь. У тебя редактура исторического романа?

Сообщение от Некромант: неа, скандворд разгадываю.

Сообщение от Белка: я тебя прибить готова, мне сегодня сдаваться, а он меня на сканворды отвлекает. Интернет тебе на что?

Сообщение от Некромант: так интереснее. И добавил смайл с крылышками.

Выйдя из агента, чтобы не отвлекали все кому не лень, снова погрузилась в чтение. Через полчаса у меня болели глаза, через час голова, через два, я просто положила её на руки и … уснула.

Пробуждение было болезненным и неприятным. Видимо во сне, пытаясь найти место поудобнее, положила голову на клавиатуру, которая мало того что отпечаталась на моем лице, кажется, вдавила скулу, так сильно она сейчас болела. Но даже не это было самым страшным. Настоящим ужасом было проснуться от рук собственного директора, что карающей десницей навис надо мной с грозным видом и активно пытался вывихнуть мне еще и плечо.

— Жаркова, это как понимать? — вопросил он, хмуря брови и разглядывая мой помятый вид. — Я помнится, сказал вам закончить редактуру сегодня и сдать главному редактору, а не спать на рабочем месте.

— В свое оправдание могу сказать, что я честно пыталась, но ЭТО, ткнула пальцем себе за спину, где стоял мой компьютер, — выше моих сил. Если не верите мне, почитайте сами немного.

С минуту шеф просто разглядывал меня, наверное, взвешивая все за и против. А может просто оторопев от моей наглости. Я же со своей стороны постаралась сделать лицо пожалостливее и глаза попечальнее. Наконец, Александр Владимирович прервал молчание.

— Собирайтесь Жаркова, отвезу вас домой.

— Меня? Домой? К кому домой? — потом в сонный мозг все — таки проникла информация. — А разве рабочий день уже закончился? — задала я вроде бы правильный вопрос.

— Да, и вы его благополучно проспали. Так что жду вас у лифта через пять минут. — после чего развернулся на каблуках и стремительно вышел. Все — то у него в пятиминутках исчисляется!

Компания шефа не радовала, но и телепаться по городу в помятом виде не хотелось. Подумав немного, решила, что все же откажусь от совместной поездки, и вызову такси.

С твердым намерением так и поступить, обесточила компьютер, проверила ящики стола и, выключив настольную лампу, пошла к лифту.

— Знаете, — сходу начала я, не дав себе времени подумать, — я, пожалуй, вызову такси. Не хочу вас утруждать, да и неудобно это.

Меня опять смерили пристальным и тяжелым взглядом, перед тем как ответить.

— Не удобно, спать на клавиатуре, не для этого предназначена, знаете ли, и ваши возражения не принимаются, — ухватившись за локоть, шеф просто втянул меня внутрь, разъехавшихся створок лифта.

Я не стала больше испытывать его терпения, и молча, углубилась в разглядывание носков своих туфель. Вроде середина мая, а долгожданное тепло, все никак не приходило, заставляя людей брать с собой — то куртки, то плащи и зонтики. Задумавшись о погоде, я не сразу услышала его вопрос. Наверное, подумает, что контуженая, а в сумме: несет ересь, сбивает с ног, спит на рабочем месте и закономерное — УВОЛИТЬ! Все это пронеслось перед глазами бегущей строкой.

— Что простите? — все же пришлось переспросить.

— Где вы живете?

— А, улица Свердлова. Свердлова, 17. Если вам не по пути, я могу сама… — договорить мне не дали, перебив на полуслове.

— Жаркова, я не люблю повторять дважды. Я вас отвезу, и хватит об этом.

Ну, хватит, так хватит.

Выйдя из здания, мы свернули на парковку, расположенную чуть в стороне от главного входа. Я со своим метр шестьдесят семь активно семенила вслед удаляющейся фигуре начальника. И пока была возможность оценить другой ракурс, бесцеремонно этим пользовалась. Не то, чтобы были видны все особенности фигуры, большую часть скрывало классическое пальто черного цвета, доходившее до середины бедра, полы которого сейчас свободно раздувал ветер. Брюки с ровной стрелкой от костюма двойки, казалось, делали его ноги еще длиннее. Завершали образ делового человека, начищенные до блеска остроносые туфли, которые и в такую грязь были идеально чистыми, не в пример моим.

Проходя между рядами машин, я все гадала, возле какой именно он остановится. Мы миновали внушительные джипы и скромные четырнадцатые, прошли мимо Audi и Renault, и наконец, замедляя движение Александр Владимирович достал ключ, и отключил сигнализацию синей Mazda, моргнувшей фарами, в приветствии.

Без лишних пояснений я открыла пассажирскую дверь спереди, залезая внутрь авто, просто утонула в кожаном сиденье. Находиться в холодной машине было несколько неприятно и, поежившись, постаралась поплотнее укутаться в свой тонкий светлый плащик, мысленно наподдавав себе подзатыльников. Увидела с утра солнце и рада стараться. От шефа не укрылась моя попытка согреться и уже через минуту я ощутила тепло сидения. Странное ощущение, что филейная часть поджаривается, быстро уступило место чувству комфорта и желанию никуда не вылезать из этой чудо машины. Стоит задуматься уже о покупке съемного обогревателя в свою малышку, раз уж встроенного не имеется, жалко, что сейчас она в сервисе. Нужно не забыть, позвонить им сегодня.

Весь путь от офиса до моего дома мы провели в молчании, стараясь не тяготиться им, я вслушивалась в негромкую музыку, льющуюся из динамиков. Начальник неплохо водил и ориентировался в городе, насколько это возможно, будучи не местным. Наши подкованные в вопросах шпионажа дамочки быстро выяснили, что раньше господин Серебряков обитал в Москве, где у него в собственности осталась квартира в одном из престижных районов столицы. Мне не то, чтобы было сильно любопытно сунуть нос в его жизнь, некоторые мысли по поводу его переезда в наш маленький городок уже имелись, осталось только подождать случая, когда можно будет уточнить несколько деталей.

Пока я была занята размышлениями, объект моих дум свернул в сторону дома.

— Какой у вас подъезд? — спросил начальник. Побоявшись прослыть еще и слабослышащей, я поторопилась с ответом.

— Пятый, можете высадить меня здесь, чтобы не плутать по двору, — внесла я разумное предложение, но, видимо, как всегда погорячилась. Ибо заботу этот странный мужчина воспринимал исключительно, как оскорбление своему Эго.

Не утруждая себя ответом, он подъехал к дому, лавируя между кое — как припаркованными машинами и остановился прямо перед подъездом. Тихо вздохнув, подумала, как обрадуется Тамара Васильевна, моя вездесущая, пенсионствующая с незапамятных времен соседка, такой инфе. Чувствую, жареная сплетня уже к завтрашнему утру облетит всех её товарок и на работу меня выглянет провожать половина соседей. Ну да, Бог с ними. Моей репутации «старой девы», не помешает разнообразие.

— Э… спасибо, что подвезли и простите за сегодняшнее. Я не хотела спать на работе. Вернее хотела, потому что спала сегодня от силы часа три, но я ненарочно.

— И что же вам не давало спать? — ненавязчиво поинтересовался шеф. Прощу простить за нескромный вопрос, вы не обязаны отвечать.

— Я читала. — заметив недоумение в глазах начальника, поспешила развернуть ответ. — Набрела на отзывы читателей о романах Хоста и не удержалась. — разговаривая с Александром Владимировичем, я старалась избегать прямого взгляда глаза в глаза, чувствуя некую интимность в нашем общении в столь замкнутом пространстве. Заговорив о том, как провела свой вечер и половину ночи, подняла голову, всего лишь на мгновение, заметив промелькнувшее нечто в глубине его глаз, но, не пожелав сейчас включать в себе Пиза, постаралась свернуть разговор, чтобы побыстрее подняться к себе и вздохнуть свободно.

— И как вам творчество этого автора? Хм… дайте вспомнить наш сегодняшний разговор и бурное обсуждение в туалете. Вы остались им недовольны.

— Не то чтобы недовольна, это просто не мой автор, я, конечно, люблю не только фэнтези, обожаю фантастику, в том числе и научную, но я не воспринимаю чисто мужского взгляда на некоторые вещи. Вот, к примеру, авторов — женщин часто ругают за женоподобность главных героев, сказывается различие мышлений мужчины и женщины. Но почему никто не ставит автору — мужчине в вину тоже самое. У того же Хоста, любовная линия состоит из: «пришел — увидел — победил». И женские образы прописаны как жалкая пародия, проще говоря — картон. Женщина в книге не личность и даже не рабыня, она тень, лишенная воли и характера, слабая и бесполезная; правда многочисленные недостатки призвана компенсировать неземная красота, — я, говорила с шефом о книге и сама себе удивлялась, эк меня понесло в дебри словесности и психоанализа. Свою роль в этом сыграл и Александр Владимирович, оказавшийся хорошим слушателем. Не перебивая, он казалось, ушел в размышления, а в некоторых местах даже кивал, видимо, соглашаясь с моими доводами.

— По правде говоря, я, читая данную книгу, не задумывался над подобными моментами. Они воспринимаются скорее как необходимое дополнение, можно обойтись без них, но читать будет не в пример скучнее. Основное внимание уделяется сюжету. Его ведет автор, стараясь избегать наложения и излишков информации, и его же ведет читатель, следуя за вымышленными героями, как в компьютерной игре, от задания к заданию, накапливая бонусы перед встречей с главным злодеем.

— Вы правы, возможно, Хост еще молодой и начинающий автор, и исправит свои ошибки. У него достаточно большая аудитория читателей и мне кажется, кто — нибудь захочет помочь дельным советом, а там недалеко и до издания книг.

— Вы так думаете? — спросил меня шеф, пристально глядя в глаза, будто силясь прочитать ответ прямо в голове.

— Все может быть, издаются же у нас перлы Канарейкиной, — понимая, что разговор затягивается, постаралась свернуть наше общение, — Что ж, спасибо что подвезли, я, пожалуй, пойду, не стану вас больше задерживать.

— Да, конечно, до свидания.

— До свидания.

— Евгения, — окликнул шеф, когда я почти закрыла дверь машины, — не стоит читать до утра. Ни одна книга этого не стоит.

— Спасибо. Я учту на будущее. До свидания.

Обменявшись полагающимися любезностями, мы распрощались. В ожидании лифта я все гадала о загадочном значении последней фразы. Означало ли это — «ложись спать вовремя, иначе в следующий раз, уснув на рабочем месте, на хорошее отношение можешь не рассчитывать», либо имел в виду, то, что сказал и никаких скрытых смыслов в этом нет. Буквально влетев домой и, скинув надоевшие за весь день туфли, я с удовольствием размяла ноги и кинулась ставить чайник. Сбрасывая на ходу одежду по дороге в ванну и блаженно подставляя лицо под струи воды, вспомнила, что продукты я так и не купила. Мой полный отчаяния стон, больше похожий на вопль раненного тюленя, слышали, наверное, даже соседи на первом этаже.

Сидя на крышке унитаза с феном в руках в одной руке и расческой в другой, я прокручивала в голове события дня. И тут меня словно током ударило, к счастью не буквально. Побросав фен и расческу, я кинулась к телефону. Быстро набрав знакомый номер, приготовилась отчехвостить Альку. Еще подруга называется. Бросила, можно сказать, на поле боя. С пятого гудка трубка ответила её голосом.

— Капанова! — без лишних сантиментов, набросилась на подругу, — ты какого черта не зашла за мной, когда собралась домой?

— Жень, что случилось то? Ты не помнишь что ли?

— Чего не помню? — сердце от негодования стучало чуть ли не в висках.

— Я зашла к тебе. Ты спала! Потрясла за плечо и даже разбудила, сказав, что пора домой, а ты на это ответила мне, что тебе надо сегодня обязательно закончить и сдаться, иначе шеф тебя убьет. Ну, я и ушла.

— Блин, теперь уже все.

— Что все — то. Женька, ты можешь сказать прямо, что случилось? Или из тебя все надо клещами вытягивать?

— Конечно, могу! Побудка у меня была что надо. Врагу не пожелаешь. Сам шеф взял на себя эту неблагодарную миссию, а разбудив, заодно и высказал свое мнение о подобном времяпрепровождении на рабочем месте.

— Ну, ты даешь. Сильно кричал? Ругался?

— Ага, а еще бил ногами по почкам! Нет, не кричал, но приятного мало, когда тебя отчитывают ровным, спокойным тоном, взирая яростным взглядом, то чувствуешь себя так, словно как минимум кого — то убила.

— Раз все обошлось, так и не переживай. С кем не бывает. Давай не забивай себе голову, а завтра встретимся и обо всем поговорим, а то у меня котлеты подгорают и ребенок не кормленный конфеты таскает со стола.

Перед тем как положить трубку, услышала грозный голос Альки: «Положи на место, я сказала! Нечего аппетит портить». Я бы после такого окрика не только бы положила на место, еще бы из карманов вынула все до кучи и сложила горкой сверху.

Сглотнув слюну, пошла одеваться. Домашние котлеты мне сегодня не грозят, но пельменями себя точно порадую.

***

Глава 3.

Я сидела в своей ставшей такой привычной «кладовке» и уныло взирала на монитор с открытым вордовским файлом. «Кладовка» — это собственно моё рабочее место, напрочь лишенное окон, естественной вентиляции и дверей, которых не наблюдалось на вырезанном в этой коробке, прямоугольнике. Проблема их отсутствия была в нашем издательском доме повсеместной. Счастливые исключения составляли только кабинки «уединения» (см. санузел) и кабинет директора.

У нас же «бездверное» существование, по мнению учредителей должно было только укрепить корпоративный дух. А каким образом, мы, по-видимому, должны были придумать сами, как — никак творческий коллектив, подход должен быть соответствующий. Совместными усилиями додумались только до того, что руководство нехило сэкономило на дверях и прочих комплектующих нормально функционирующего офиса.

Каждому редактору и переводчику выделили по «кладовко» — рабочему месту с пластиковыми перегородками, компьютером и телефоном. Дизайн — студия, фото — студия и типография располагались этажом выше. За сим посчитав свою часть трудового договора выполненной, самоустранились, оставив во главе ИД нового директора Серебрякова А. В., что некогда работал на один из крупнейших холдингов МасМедиа в стране, но по каким — то причинам пожелал закончить свое плодотворное сотрудничество и перейти в наше неизвестное широкому кругу издательство, на любезно предложенную ему должность. Лучше бы не предлагали, честное слово, всем было бы спокойнее.

Прошло всего несколько дней с момента появления у нас нового начальства, а сколько кардинальных перемен уже постигло наш отдел: во — первых, ввели лимит на интернет, превышая который в ИД автоматически приходила распечатка сайтов, посещаемых сотрудниками за месяц, это было не просто стремно, это было подло. О чем только думал Серебряков, заставляя нас отказываться от посещения своих страниц «В Контакте» и «Одноклассниках».

В течение дня у половины издательства началась ломка и в кои — то веки, мы сплотились единым фронтом, на время, забыв об обидах. Я даже к Светочке начала относится по-человечески, ей было хуже всех, она же за год работы все время проводила на этих ресурсах и тут вдруг раз и заблокировали; во — вторых, это я уже считала личным оскорблением себе, на работу надо было приезжать к девяти и не минутой позже. Оправдания, что ноготь сломался или тушь засохла, у троллейбуса кончился ток, а у автобуса бензин, он не принимал. Вот и приходилось подниматься ни свет, чтобы успеть позавтракать, нарисовать себе лицо, одеться и не опоздать к означенному времени.

За таким необременительным занятием, как посторонние размышления на рабочем месте меня и застало оповещение о пришедшем сообщении. Нажав на мигающий конвертик, всплыло окно переписки с Капой.

Сообщение от Капа 09.01: шеф вышел из лифта. Не успела я набрать ответ, как еще один конвертик активно принялся мне подмигивать из окна переписки.

Сообщение от Некромант. 09.01 прямо по коридору, до места прибытия 40 сек.

Привстав с кресла и пробравшись к выходу, на полусогнутых ногах выползла в проход, и пулей влетела обратно.

Сообщение от Белка: ответить пользователю Капа

ответить пользователю Некромант — Вижу цель. До связи.

Быстро позакрывав все окна, не связанные напрямую с работой, и почти уткнувшись носом в монитор, я просто физически ощущала приближение нашего шефа. Стоит сказать, что Александр, по батюшке Владимирович передвигался достаточно быстро и на удивление почти бесшумно, за что удостоился сравнения с хищником. Особы женского пола (кого он еще не успел распять на планерке) отзывались о нем не иначе как «Наш Лев» (от меня можно было услышать более простонародное и не лестное выражение, тоже мне, нашли, кому присвоить звание царя зверей).

Останавливаясь рядом со своей жертвой, он мог длительное время следить за тем, чем она занимается, никак не проявляя своего присутствия. По закону вселенской несправедливости, часто подобной «чести» взгляда в спину, удостаивалась я. Такое пристальное внимание к моей персоне, начинало меня, мягко говоря, злить, хотя седьмым чувством или что там, у женщин догадывалась, что таким образом мне аукается наше достопамятное знакомство.

Мысленно подгоняя шефа быстрее сдвинуться с места по направлению к своему кабинету, я еще усиленнее напрягла глаза и силилась прочитать хоть маленькую строчку бреда про нашу землячку, что волею судьбы занесло в межмировое пространство (в космос закинуло её в общем к каким-то гоблинам, не повезло, однако).

— Евгения, как ваши успехи с работой Канарейкиной?

Обернувшись на голос и нацепив на лицо выражение крайней озадаченности, уверенно отвечаю:

— Доброе утро, Александр Владимирович. Все прекрасно, работа кипит. — хотелось сказать, что закипают как раз таки мозги от этого бреда, но, по мнению шефа, неудачных работ не бывает. Бывает задумка автора, неоцененная по заслугам. От себя к его мнению добавлю, что если закрыть глаза на огромное количество смысловых, пунктуационных, орфографических ошибок, и в целом, на сюжет уровня шестого класса, то обязательно впечатлит.

— Очень хорошо, жду от вас правки к концу дня, на этом начальник покинул мой «кабинет».

Я с большим трудом удержалась от того, чтобы не сплюнуть прямо на пол. Да чтобы мне закончить ЭТО, надо баллон валерьянки и спички в глаза, потому как в сон клонит через предложение. И пока героиня стоически терпит домогательства гоблина с космического корабля, и отбивается от притязаний на свою руку короля орбитальной станции (вот слово в слово, как у автора), я ползу за очередной порцией кофе, ибо мозг мой после такого, без допинга функционировать отказывается.

Ближе к концу дня я все же домучила произведение, написанное автором в жанре любовно — фантастического романа, в отсутствии там как таковой фантастики и любви. В принципе это никого не смущало, за исключением меня, но мое дело маленькое.

Сдавшись, шеф — редактору, Татьяне Николаевне и получив новое задание, уныло побрела за кофе, решив заодно проведать подругу.

— Над чем работаешь? — поинтересовалась я, сунув нос в компьютер Альки, подруга смерила меня долгим оценивающим взглядом и без лишних слов, забрала у меня стаканчик с кофе, проигнорировав мое возмущенное: «Эй».

— Спасибо за кофе, о тебе же забочусь, дуреха — делая большой глоток черного напитка и жмурясь, словно кошка на солнце, снизошла до благодарности Капанова.

— Так над чем работаешь?

— Не поверишь, сегодня отдали на корректуру работу Хоста.

— Ты не шутишь? — изумилась я.

— Какие уж тут шутки, сама посмотри. — я и правда почти забралась подруге на колени и принялась вчитываться в текст. Убедившись, что это он, не смогла сдержать любопытства.

— А текст кто-нибудь приносил? Ты не в курсе?

— К сожалению, не знаю, — и, понизив голос, до доверительного шепота, делая при этом страшные глаза, Алька, не отказала себе в удовольствии поделиться свежей сплетней, — ходят слухи, что Хоста ведет сама Николавна, не доверяя столь ответственное дело никому. По другой версии, «Они», — выделив голосом слово, и показывая указательным пальцем правой руки наверх, — заключили с писателем договор, что его имя останется не раскрытым и издаваться он будет под всем известным псевдонимом. Только на этих условиях автор согласился подписать контракт с издательством на целую серию.

— Дело ясное, что дело темное. — подвела итог я.

— Вобщем — то да, но врагу нас не провести. У тебя что новенького?

— Да вот, с очередным заданием, на этот раз детектив.

— Ты завершила правку Канарейкиной?

— О, да и кому-то из вас посчастливится исправить все её ошибки. — подруга на это только горестно вздохнула и уныло провыла, — «наша служба и опасна, и трудна. И на первый взгляд как — будто не видна…

— Точно, пойду я, пожалуй, от греха. А то введут еще один запрет на долгое нахождение в чужом кабинете без предварительного согласования с начальством.

— И куда же ты, дитя мое, собираешься держать путь? — вопросила подруга, сдерживая смех.

— Пойду в приемную к Светочке, поднимать себе настроение.

— За её счет?

— Конечно.

— И не жалко тебе над ней издеваться?

— Ты думаешь, она от этого страдает? Как по мне, так она тоже много получает от нашего общения. Адреналин, знаешь ли, полезен в маленьких дозах, особенно её застоявшемуся от безделья организму.

В Альке как всегда проснулся скептик, и она не поддержала моей затеи.

Вот сейчас только закину работу в ящик стола и сразу же пойду. Что — то она там вещала своей закадычной подружке Оксане, по поводу способов соблазнения «обаяшки» Александра Владимировича? С трудом сдержалась, когда услышала, чтобы не нагрубить ей и не выдать свои длинные уши. Нужен только повод, в стан врага не ходят с пустыми руками. Кинув взгляд на стол, вспомнила, что не отдала ей телефонный справочник с прошлого года. Чем не возможность заглянуть к коллеге по — соседски?

И если к этому моменту её голова по прежнему занята глупостями и идеями фикс по охмурению шефа, от всей души наступлю ей на ногу, чтобы не демонстрировала всем туфли от Джимми Чу, которые она якобы привезла из Лондона. Ха, так я ей и поверила! На её лыжу 41 размера только вьетнамцы шьют в бараках под Москвой.

Стараясь не производить лишнего шума, я крадучись добралась до приемной. Мои подозрения подтвердились. Эта красопетка опять точила лясы со своей подружкой дурой, они и сошлись, наверное, потому, что у обеих в голове не просто ветер, а сквозняк. Прислушавшись к беседе, поняла, что экстренный слет, относится непосредственно к вопросу соблазнения, некоего господина Х. Тут и к гадалке не ходи! С появлением Александра Владимировича, у этой куклы юбки стали раз от раза уменьшаться в длине, а туши на ресницах, красной помады и декольте в геометрической прогрессии становилось все больше и больше.

Решив, что ничего нового не услышу, бодро направилась к ней в приемную.

— Светочка, здравствуй!

— О, Женечка, — постаралась не скривиться, — какими судьбами? — обратилась ко мне наша мисс красота и обаяние.

— Да, вот наводила порядок в столе и обнаружила телефонный справочник. Помнится ты в прошлом году одолжила его мне, а я растяпа такая и не вспомнила об этом.

— Как мило с твоей стороны вернуть мне его обратно через полгода, но не хочу тебя расстраивать, нам эти телефонные справочники приносят через квартал, так что этот оставь себе, вдруг еще на что сгодится.

Вот ведь змеюка, еще и острит, ну сейчас я тебе устрою.

— Как это мило с твоей стороны, как раз думала, во что точить карандаши, а тут целая тысяча страниц в моем полном распоряжении. Кстати, случайно услышала ваш разговор, вы уж простите, шумоизоляция в офисе никакая. Так вот, хочу дать бесплатный совет, чтобы не попасть впросак с соблазнением. По достоверным данным, — показывая пальчиком в сторону директорского кабинета и постаравшись создать соответствующее моменту выражение лица, чтобы не запалить контору, продолжала вдохновенно просвещать хищниц, — он гей, только старается не афишировать свою сексуальную принадлежность, дабы работа никак не влияла на его личную жизнь и наоборот.

Окончив свою речь, я наблюдала милую сердцу картину, как лицо Светочки приобрело удивленно — вытянутое выражение, а Оксану скрутило как от зубной боли. Вот это прямо бальзам на сердце, лишь бы у Светы хватило ума, понять мой тонкий намек на её благоразумное молчание, иначе в скором времени меня точно будет ждать увольнение, и скорее всего по статье. Такую ложь не прощают.

Взяв себя в руки, я покинула приемную, чтобы отправиться в свой кабинет. До конца рабочего дня я пыталась вчитаться в произведение, в принципе оно было неплохо написано, что несказанно радовало, но мысли мои все время скатывались к ориентации шефа, дернул, же черт сказать о нем такое. Решив отвлечься от грустных размышлений, я зашла по сохраненной ссылке на страницу Хоста, в раздел комментариев к произведению «Товарищи небожители». Оказывается, как много я пропустила. Меня за мой коммент, почти четвертовали, просмотрев по диагонали, все отзывы на свой счет, я добралась до главного — мне ответил сам автор.

Хост: Уважаемая Белка (он даже подчеркнул обращение ко мне, как мило), прочитал ваш отзыв и очень за него благодарен (работает на публику, позер), согласен с тем, что название несколько не соответствует основной идее данной книги. Но думаю, меня оправдывает то, что это черновой вариант. Это касается и всей серии книг в целом, названия подобраны условно. Выложенные сюда работы имеют только одну цель — ознакомление с ними. Сейчас я активно исправляю все неточности и ляпы, чтобы в скором времени, полюбившие мое творчество читатели, могли приобрести на бумаге окончательный и удобоваримый вариант этих книг. Со всем уважением, Хост.

P.S жду от вас дальнейшей конструктивной критики, не стесняйтесь пишите. Буду рад!

О, не сомневайся, я напишу, но попозже. На сегодня рабочий день закончен. Совершив уже привычные манипуляции и подхватив с вешалки плащ, я отправилась к лифту. Альку сегодня дожидаться не было необходимости, потому что подруга давно должна сидеть на собрании в школе, чего она терпеть не могла, но как всякая мать мальчика, несла этот тяжелый крест до конца.

Возвращаться домой я решила через автомастерскую. Зачем звонить, когда можно прямо на месте узнать причину поломки, если таковая уже исправна, то расплатиться и забрать мою малышку домой. Очень уж я скучаю за ней.

Причина была — старость. Как сказал механик, наш отечественный автопром не рассчитан на столь долгую жизнь. Моей машинке без малого было уже пятнадцать лет и она все еще ездила. Ну, относительно, скорее это было похоже на быструю ходьбу.40 км/ч, а с горки и до 60 для нас было вполне нормально. Не пожелав внимать какому — то дяде Ване, давшему совет, похоронить её с почестями на свалке автомобилей, я села за руль своей ласточки и поехала домой.

Уже по дороге вспомнив про пустой холодильник, пришлось менять траекторию движения, и раз теперь мы с моей машинкой снова вместе, решила воспользоваться случаем и заехать в супермаркет. Давно собиралась выбраться в люди. Ехать с полными пакетами, нагруженными всякой снедью в маршрутке, как это делали некоторые, я считала верхом безумия, оттого и затягивала с вылазкой. Свернув на перекрестке налево, я припарковалась у большого торгового комплекса, пестревшего вывесками о скидках и рекламой модных брендов. С трудом найдя место на парковке, почти рядом с выездом, аккуратно припарковалась, и, взяв с собой сумочку, вошла в рай для шопоголиков.

Я брела среди длинных рядов с продуктами, переходя из отдела в отдел, и утрамбовывая в тележку все новые полуфабрикаты, радовалась тому, насколько проще стала жизнь одинокой жен…, девушки с их появлением. Нет, готовить я умела и иногда даже любила, но больше я ценила свой комфорт и время, сэкономленное на готовке. А случаи моих кулинарных изысков за год, — пальцев одной руки хватало, чтобы пересчитать все. Новый год и наезды родителей, остальное время я была свободна от этого неблагодарного труда.

Сворачивая в молочный отдел, за йогуртами, сметаной, кефиром, и целиком уходя в набитые на тетрапаках цифры срока годности, я не сразу услышала, что ко мне кто-то обращается. А подняв голову и обернувшись на голос, поняла, что зря не заехала на рынок рядом с домом. В свет мне, видите ли захотелось! Теперь уж точно — засветилась!

— И вы здесь?! — стараясь быть любезной и натянув доброжелательную улыбку, поинтересовалась у Александра Владимировича.

— Как видите. Решил заполнить холодильник, — при этих словах я заглянула в его полупустую тележку, где сиротливо жались друг к другу карбонат и круглая головка сыра «Президент», переводя взгляд на свою тележку, заваленную почти доверху всякой всячиной. Сравнение оказалось не в мою пользу. Толи он на диете, толи я так много жр… ем.

Задушив первый порыв выложить из тележки сразу половину, когда еще выберусь затарить холодильник, я постаралась быстрее попрощаться, сославшись на домашние дела, но не тут — то было.

— Я уже собиралась идти к кассам. А вы как вижу еще только приехали?

— Вобщем — то нет, мне осталось выбрать вино и овощи, на этом планирую завершить покупки.

— Ясно, — не зная, что еще можно ответить в этом случае и не имея намерения поддерживать разговор, лаконично выразилась я.

— А вы как вижу, ждете гостей? — поинтересовался шеф, с любопытством оглядывая содержимое моей тележки.

— Что вы, вовсе нет. Просто я крайне редко выбираюсь в магазин, потому и закупаюсь на неделю вперед. В основном различными полуфабрикатами.

— Не любите готовить? — мне не нравились вопросы из разряда личных, но ведь не пошлешь его лесом … начальник…

— Люблю, но жалею время, которое можно посвятить своим делам и провести с большей пользой.

— Что же не буду вас задерживать, — произнес Александр Владимирович, столь долгожданные слова.

На этом мы и разъехались. Я, свернув свою закупочную программу на всевозможной скорости, скользя на поворотах, подлетела на кассу. Как назло вечером кассы были зоной сплошного скопления народа, а обилие товара на ленте, относящегося к одному покупателю зашкаливало. Смотря на других и сравнивая с собой, возникала странная ассоциация, что город готовится как минимум к войне. Какие тут соль, спички и сухари? Люди банками брали оливки, пачками спагетти, крупы и сахар, а самые отчаянные ведра шашлыков и мешки с углем. А еще говорят в стране кризис — врут всё!