Sleeping Swan

Дверца почтовой ячейки никак не хотела закрываться, и Билл уже был готов взорваться от раздражения. «Черт, весь день неприятности одолевают!», — юноша откинул за спину падающие на глаза длинные черные пряди волос.

— Надо замок поменять, — за спиной раздался знакомый голос, и Билл чуть прикрыл глаза, испытывая знакомое чувство пробегающих по позвоночнику мурашек, вызванных низким бархатным тембром, что еще больше разозлило и без того взбешенного юношу. Нервным движением повернув ключ в замочной скважине, и услышав противный хруст, и брюнет отдернул руку, почувствовав укол. Посмотрев на ладонь, юноша снова чертыхнулся — в резком свете галогенных светильников алая капля крови на кончике указательного пальца выделялась особенно резко. А в замочной скважине торчал обломок металлического ключа, зловеще поблескивая острыми обломанными краями.

— Билл, давай я… — парень за его спиной сделал несколько шагов вперед, но остановился, столкнувшись с яростным взглядом молниеносно повернувшегося к нему лицом юноши.

— Нет, я сам! – в его голосе слышались истеричные нотки, а глаза горели нездоровым блеском.

— Конечно! – внезапно тоже разозлился второй парень, отрывисто кивнув, отчего черные тугие косички подпрыгнули на плечах. – Все как обычно! Счастливо оставаться! – прорычал парень и пошел мимо, нарочито задев высокого брюнета широким плечом.

Билл, тяжело и прерывисто дыша, опустил руку вниз, и красная капля крови упала на чуть сероватую плитку пола ровно в тот момент, как захлопнулась дверь за ушедшим соседом.

— Том…

Постояв еще минуту на одном месте, Билл все же оторвал взгляд от захлопнувшейся двери и медленно побрел по коридору, пальцами ведя по чуть шершавой поверхности недавно покрытой декоративной штукатуркой стены. Ремонт в их подъезде вспоминался, как один непрерывный кошмар – пыль стояла столбом, на зубах скрипел песок, а звуки, издаваемые различными инструментами, сводили с ума. Том тогда практически переехал к нему, потому что квартира Билла, находящаяся в самом конце коридора, а, следовательно, дальше других от площадки, была, пожалуй, единственным местом в доме, где парень мог отдохнуть после тяжелой смены.

«С этого все и началось», — усмехнулся юноша, но веселье его было горьким.

Открыв дверь квартиры, юноша переступил порог, роняя сумку прямо на темный ламинат, и едва не расплакался – в помещении царил жуткий холод, и брюнет вспомнил, что забыл закрыть окно перед уходом на работу, а значит, ноябрьский мороз за день превратил его жилище в ледяной склеп.

Плотно закрыв входную дверь, парень, скинув только грязную обувь, прошел на кухню, совмещенную с гостиной, и закрыл злополучную створку, ежась от холода, от которого не спасал даже не снятый пуховик. Впрочем, короткая курточка с оторочкой из искусственного меха едва ли могла считаться по-настоящему теплой зимней одеждой, не зря Том едва не устроил скандал в магазине, когда Билл все же остановил свой выбор на этой вещи, хотя в тот момент и сам понимал, что поступает так просто из вредности.

Билл проверил батареи, и попытался чуть подкрутить заглушку, чтобы прибавить тепла, но не смог сдвинуть красную ручку ни на сантиметр, едва не сломав при этом и так короткие для него ногти. Убедившись в бесполезности затеи, брюнет направился на кухню и включил все четыре газовые горелки и духовку, оставив дверцу открытой. Хотя это и было рискованно, но мерзнуть всю ночь, пока батареи прогреют холодное помещение, юноша не хотел.

Собравшись с духом, Билл все-таки снял с себя верхнюю одежду, тут же вздрогнув от охватившего теплое тело морозного воздуха, и быстро пошел в спальню. Открыв деревянную дверь, Билл облегченно вздохнул и улыбнулся – благодаря тому, что спальня была закрыта, порывы ветра из окна соседней комнаты не смогли ее выстудить, лишь добавив чуть свежего воздуха. Быстро захлопнув дверь, чтобы драгоценное тепло не утекло в гостиную, Билл, наконец, расслабился и присел на аккуратно заправленную синим пледом кровать. Ему хотелось просто упасть на мягкий матрац, закутаться в одеяло и проспать хотя бы до утра. «А лучше всю оставшуюся жизнь», — мелькнувшая мысль была уже довольно привычной.

Собрав остатки буквально испарившейся за день энергии, Билл все-таки встал с кровати и разделся, закутываясь в огромный, неподходящий ему по размеру халат. Выскользнув из спальни, юноша едва не бегом пробрался в ванную, морщась от соприкосновения голых ступней с холодным полом. «А, ведь Том говорил, что нужно сделать полы с подогревом, а я сказал, что это будет лишним». Не теряя времени, Билл скинул с плеч ткань и зашел в душевую кабинку, простонав от удовольствия, когда сверху на него обрушился поток восхитительно горячей воды. Упругие струи били по плечам и спине, заставляя жмуриться от удовольствия, и чувствовать, как окаменевшие за день мышцы расслабляются.

Биллу потребовалось минут пятнадцать такой релаксации, чтобы почувствовать хотя бы подобие облегчения и прилива сил. Вылив на мягкую пушистую губку порцию геля для душа с запахом марокканского ройбуша и красного апельсина, Билл вдохнул сладкий запах, и на его губах впервые за весь день заиграла легкая улыбка. Этот гель ему подарил Том, невзирая на все возражения Билла о том, что только он сам точно может знать, какая косметика ему подходит.

После душа, Билл накинул халат и закутал мокрые волосы в огромное полотенце, соорудив тем самым на голове нечто вроде замысловатой башни, и вышел в комнату. За то время, что хозяин квартиры провел в ванной, небольшая комната успела довольно ощутимо прогреться, так что брюнет поспешил выключить конфорки и духовку, пока газ не успел вытеснить весь кислород. Взглянув в окно, Билл поморщился – мелкие капли сделали пейзаж за окном размытым и серым, так что юноша с удовольствием опустил римские шторы, закрываясь от унылой непогоды.

— Надо что-то поесть, — сам себе сказал юноша и вздрогнул от того, насколько чужеродно прозвучал его голос в давно не слышавших разговоров стенах.

Посмотрев на холодильник, Билл почувствовал, что его сил просто не хватит даже на то, чтобы сделать сэндвич, поэтому, махнув рукой, юноша снова отправился в спальню, где незамедлительно нырнул под теплое тяжелое одеяло, скидывая мокрое от впитавшейся с длинных волос воды полотенце прямо на пол. Обняв вторую подушку, юноша закрыл глаза и уже через минуту глубоко спал.

Вдалеке пробили часы на городской ратуше, разнося по городу гулкий звук, подобный гонгу, оповещая о прошедших после полуночи трех часах. Но слабый, едва слышный звук не смог разбудить мечущегося по кровати юношу, который то кутался в большое одеяло, то сбрасывал его едва ли не на пол резким движением худых рук. Черноволосая голова вертелась из стороны в сторону, все больше спутывая рассыпавшиеся по подушке черные волосы, пышные ресницы дрожали, а с пересохших губ срывалось хриплое, тяжелое дыхание. Тонкое тело, запутавшееся в просторном халате, порывисто изгибалось, словно о чем-то прося, тонкие пальцы бессознательно комкали сатиновые простыни, цепляясь за ткань, как за спасательный круг. Юноша подался вверх, изгибаясь в спине, словно кошка, голова запрокинулась, открывая тонкую шею с судорожно двигающимся под бледной кожей кадыком, а потом все внезапно кончилось. Дрожащее, покрытое испариной тело опало на разоренную кровать и затихло, пальцы расслабились, выпуская ткань из мертвой хватки, а ресницы, несколько минут побыв неподвижными, дрогнули, а в следующее мгновение резко взмыли вверх, открывая огромные карие глаза, блестевшие в проникающем с улицы свете фонарей.

Тонкие руки заскользили по горячему телу, ловко развязывая узел пояса и распахивая мягкую ткань, а потом все так же плавно и уверенно, то поглаживая, то нажимая, перебрались на вновь задрожавшее тело. Кончиками пальцев пробежавшись по груди, одна из ладоней опустилась к животу, обводя по кругу ямку пупка, а потом надавила на низ живота, заставив изогнуться. Второй ладонью молодой парень провел по спутанным волосам, дотронулся до приоткрытых губ, обвел контур скулы, тихо простонав, а потом уверенно обхватил шею, чуть сжимая. На лице, все так же неподвижном, застывшими капельками слюды горели глаза, не сводящие взгляда с ничем не примечательного потолка.

Ладони продолжали изучать отзывающееся на каждое касание тело. Одна из ладоней, оставив нервно вздымающийся от частого дыхания живот, спустилась еще ниже, чуть царапая мгновенно краснеющую кожу острыми ноготками. Прогнувшись в пояснице, юноша чуть раздвинул длинные гладкие ноги, а рука, обойдя вниманием эпицентр возбуждения, спустилась ниже, заставив юношу зайтись долгим высоким стоном, в котором четко слышалось мужское имя. Вторая рука чуть сильнее сжала тонкую шею, четче обозначив голубые вены, Билл, сделав резкое движение, проник в себя сразу двумя пальцами и в тот же момент, всхлипнув и содрогнувшись всем телом, излился на безупречно черные простыни. Спустя долгое мгновение ладони вновь заскользили по расслабившемуся телу, будто успокаивая, розовый язык пробежался по пересохшим губам, а ресницы медленно опустились, закрыв все такие же неподвижные и пустые глаза.

Через пару мгновений юноша что-то недовольно пробурчал и, не просыпаясь, свернулся клубочком на краю кровати, нервным движением нащупав одеяло и укрываясь им едва ли не с головой.

Будильник разорвал тишину небольшой квартиры мерзким звоном, заставив черноволосого юношу простонать что-то невразумительное и, протянув руку, выключить источник шума. Спустя почти минуту Билл нашел в себе силы перевернуться на спину, подтягивая к подбородку сползшее одеяло. Не то, чтобы в комнате было холодно, но тело, разморенное сном под теплым одеялом, отзывалось на кажущуюся прохладу воздуха вне постельного кокона мурашками.

С трудом разлепив глаза, Билл поморгал, пытаясь обрести четкость зрения, и потянулся, вытягиваясь в струнку. Пальцы на ногах поджались от холода, потому что ступни выглянули из-под одеяла, и юноша тут же снова подтянул их к груди. Тело гудело и ныло, будто юноша всю ночь таскал на себе тяжести, а не отдыхал в мягкой постели. Билл тихонько застонал, жалобно похныкивая, но понимал, что максимум через пять минут ему придется, все же, подняться с постели и собираться на работу. Собравшись с силами, коих оказалось немного, Билл откинул в сторону одеяло и замер, увидев недвусмысленные следы на коже живота. Сам не зная почему, брюнет залился краской, поспешно запахнув полы халата, словно пытаясь сделать вид, что ничего такого он не увидел и поспешно поднялся на ноги, почти бегом отправляясь в ванную. На душе у парня было полнейшее смятение, ведь он не помнил, чтобы ночью ему снилось что-то такое, что могло привести к… такому результату.

Стоя под горячими струями воды, Билл подумал: «Может я и не помню, что мне снилось… Но вот КТО, могу сказать точно».

Билл закрыл дверь квартиры на замок и небрежно бросил связку ключей в один из карманов сумки. Взяв наушники от плеера, юноша сосредоточенно пытался продеть провод под одеждой, поэтому не заметил, как столкнулся с кем-то в коридоре. Подняв глаза, он встретился взглядом с внимательными карими глазами, пристально изучающими его лицо. Встреча была настолько неожиданной, что брюнет впал в ступор, даже не пытаясь отодвинуться от бывшего парня.

— Привет.

Некогда любимый голос снова вызвал привычное ощущение мурашек, волной прокатывающихся по спине. Билл буквально чувствовал, как его щеки загораются румянцем, ведь все, о чем он мог думать сейчас – это сон, приснившийся ему этой ночью. Он не помнил ни единой картинки из тех, что заставили его кончить, даже не проснувшись, но воображение вкупе с воспоминаниями вполне достойно заполнили пробелы в памяти, да так, что юноша смутился почти до слез.

Грохот на лестничной клетке этажом выше заставил Билла все-таки сбросить странное оцепенение, и юноша отпрянул от соседа, обходя его и направляясь к лестнице.

— Билл, подожди!

Сам не зная почему, юноша остановился и чуть обернулся к говорившему.

— Давай я тебя подвезу?

— Зачем это? – голос брюнета прозвучал холодно.

— Ну, — карие глаза внимательно изучили его лицо, и Билл мгновенно почувствовал себя почти что голым под этим взглядом, — ты что-то такой бледный. Вообще выглядишь неважно…

— Иди к черту! – выплюнул юноша и, развернувшись, мигом долетел до ступенек и понесся вниз, оглушительно хлопнув металлической дверью на первом этаже.

— Билл, все, пора домой!

Черноволосый юноша вскинул голову, оторвав взгляд от монитора компьютера, и встретился со светло-бирюзовыми насмешливыми глазами шефа.

— Уже восемь часов вечера, что ты тут делаешь спустя два часа после окончания трудового дня? – Дэвид не приветствовал, когда сотрудники офиса задерживались, потому что считал, что все обязанности они должны успевать выполнять в рабочее время. – Ну, что ты там делаешь? – молодой мужчина обошел стол и встал позади кресла юноши, чуть наклонившись вперед. – Ты уже эпилог редактируешь? Слушай, у тебя на эту книгу еще три дня есть, зачем ты так спешишь?

— Да я даже не знаю, — Билл снял очки, аккуратно отложив их в сторону, и потер глаза, уставшие от многочасовой работы за ярким монитором. – Дейв, я даже не заметил, как все ушли, честно.

Шеф глянул на покрасневшие, даже чуть припухшие глаза своего лучшего работника и поцокал языком.

— Так, раз ты тут норму перевыполнил, чтоб завтра я тебя на работе не видел. Отдыхай.

— Но, как же, мне надо закончить эпилог, тут еще двадцать страниц, — попробовал возразить брюнет.

— Вот придешь в четверг и свежим взглядом на текст посмотришь, — отмахнулся от него Дэвид. – Билл, я не шучу, я скажу утром охране, чтобы тебя в офис не пускали.

Билл пару раз моргнул, а потом улыбнулся, чуть посмеиваясь.

— Дейв, честно, ну где еще я найду начальника, который запрещает ходить на работу?

— Да, я знаю, что я просто мечта, — ответил на шутку босс, и кинул едва успевшему поймать юноше его куртку, висевшую на вешалке. – Собирайся, я подброшу тебя домой.

— Спасибо, — обмотав шею теплым шарфом, брюнет выключил компьютер, подхватил черную сумку и последовал за шефом.

Стройное, украшенное замысловатой вязью татуировок, тело металось по скомканным простыням, одеяло давно уже покоилось где-то на полу, а подушки были раскиданы по всей кровати.

— Тоооом… — глухой стон разорвал тишину спальни, и карие глаза снова распахнулись, открывая остекленевший, глянцево горящий взгляд.

Плавно, один движением Билл поднялся с кровати, стащив следом легкую черную простыню, и чуть пошатываясь, сделал несколько шагов, приблизившись к зеркалу. Тонкие пальцы сжали щетку для волос, а пустой взгляд невидяще уставился в отражающий поверхность. Несколько раз проведя по черным волосам, и даже не поморщившись, когда зубцы цеплялись за спутанные пряди, Билл аккуратно положил расческу на консоль и легким шагом отправился вон из комнаты. Не заметив, как от его неловкого движения на пол упала сумка, юноша открыл дверь и выскользнул в коридор. Оставив дверь своей квартиры чуть приоткрытой, Билл медленно, словно прогуливаясь, направился в сторону лестниц, а черная тонкая ткань постельного белья подметала не слишком чистый пол.

Дойдя до двери с номером двадцать четыре, юноша остановился и несколько раз постучал, неуверенно и отрывисто. Буквально через несколько секунд щелкнул замок и на пороге появился сосед, одетый в одни мягкие спортивные штаны и с полотенцем на шее. По смуглым плечам стекали капельки воды, срывающиеся с кончиком блестяще-черных косичек, сильные пальцы стиснули дверной откос, когда взгляд кофейно-карих глаз остановился на ночном госте.

— Билл?

Юноша, смотря в одну точку, разжал пальцы, и ткань, стекая мягкими волнами, начала стелиться на пол.

— Ты что делаешь?! – откинув полотенце в сторону, Томас обхватил Билла, и затащил в квартиру, захлопнув дверь. – А если бы кто увидел?

Но брюнет не реагировал на вопросы молодого парня, а только подался вперед, плотнее прижимаясь к чуть влажному и теплому после душа телу. Том замер, когда губы, которые еще недавно он имел полное право целовать, оказались невозможно близко.

— Билл?

Почувствовав теплое дыхание на своих губах, брюнет прикрыл глаза и прижался к губам Тома, целуя мягко и так трепетно, а тонкие руки обвили сильные плечи, чуть царапая кожу ноготками.

Том, все еще недоумевая, стоял неподвижно, но такое родное и привычное тепло тонкого тела не могло оставить его равнодушным. Ответив на поцелуй, молодой парень обхватил хрупкую талию, прижимая к себе желанное тело, и чувствуя, как тяжелеет внизу живота. Забытая простыня черной волной упала на пол, и Том задохнулся, почувствовав под пальцами обнаженное тело.

— Билл, что…?

Но черноволосый юноша внезапно отстранился и, проведя руками по сильной груди с четко выраженными мышцами, отступил на шаг. Том, было, потянулся его обнять, но Билл развернулся, медленно направляясь в спальню, а Том несколько секунд просто наблюдал за тем, как плавно покачиваются узкие бедра. Как сомнамбула, он последовал за Биллом, который вошел в спальню и аккуратно присел на край кровати. Подняв взгляд на остановившегося в дверях спальни мужчину, брюнет плавно подвинулся на середину кровати и откинулся на спину, разводя в стороны чуть согнутые в коленях ноги. У Тома дыхание перехватило от этой картины, еще никогда его скромный, даже временами зажатый Билл не предлагал себя так откровенно, еще ни разу Том не сходил с ума только от одной картины, как тонкие пальцы скользят по внутренней стороне бедра.

— Тооом… — простонал Билл, выгибаясь всем телом и скользя ладонями по шелковистой, как помнил Томас, коже. Запрокинув длинную лебединую шею, юноша дотронулся тыльной стороной ладони до влажных припухших губ, а потом прикусил кончик указательного пальца, чуть поморщившись и тихонько простонав. Оторвав взгляд от лица брюнета, Том едва не рухнул на пол, увидев, как пальцы другой руки юноши настойчиво дотрагиваются до колечка плотно сжатых мышц, надавливая и потирая.

Острые худые колени еще шире разъехались в стороны, когда кончик пальца скрылся в горячей глубине тела, а с губ Билла сорвался короткий полувсхлип — полукрик, заставивший Тома, наконец, очнуться.

Сделав несколько шагов вперед, Том приблизился к краю кровати, как во сне дотрагиваясь до колена Билла, все еще не веря, что выгнавший его еще месяц назад парень лежит в его постели, готовый на все и жаждущий прикосновений. Встав на край кровати коленями, Том наклонился над юношей, удерживая свой вес на руках, а Билл томно изогнулся, практически отрываясь от кровати, а тонкие руки пробежались по широкой груди и спустились на обтянутые трикотажем сильные бедра. Том глухо застонал, когда пальчики скользнули под резинку и огладили напрягшуюся плоть, и задрожал всем телом, понимая, что за последний месяц невероятно соскучился по своему робкому мальчику. Только вот в этот раз Билл вовсе не выглядел неуверенным, а ладонь, скользящая по члену и вовсе на корню убивала все сомнения в том, что брюнет может не знать, чего хочет.

— Что ты творишь… — прошептал Том, всем весом опускаясь на изнемогающее тело, чувствуя, как стройные ноги обвивают его талию. Билл ничего не ответил, только сладострастно слизнул каплю пота с подбородка Томаса, заставив того вздрогнуть, почувствовав невероятное желание взять это тело и не отпускать. Томас подался вперед, плотнее прижимаясь к паху юноши, и тот, сорвавшись на громкий стон, вцепился ногтями в плечи молодого мужчины, заставив того зашипеть от боли. Том перехватил тонкие запястья и прижал их над головой юноши, и тут же замер, поняв, что натворил. Его Билл ненавидел, когда Том в постели пытался доминировать таким образом, и все попытки обычно кончались тем, что молодой парень оказывался выставленным из спальни и коротал ночи в одиночестве. Проявить слабость, прогнуться под кого-то для Билла было невыносимо, Том всегда считал, что именно поэтому красивый юноша так скованно ведет себя в постели. Брюнет не мог отпустить себя и наслаждаться тем, что кто-то доставляет ему удовольствие. И сейчас, когда Том вновь неосторожно сорвался на так присущую ему властность, молодой мужчина ожидал, что юноша оттолкнет его, как поступал обычно, но Билл лишь прерывисто, возбужденно вздохнул и покорно затих в его руках, готовый принять все, что Том готов дать ему.

Не веря в то, что Билл вот так просто подчинился, Том отпустил хрупкие запястья, легонько погладив тонкую кожу с трепещущими под ней голубыми венками, и снова принялся гладить и целовать изнеженную, пахнущую апельсинами кожу. Билл томно изгибался в его руках, покоряясь каждому движению, прижимался плотнее, откровенно показывая свое возбуждение, а потом шире развел колени, и Том ощутил, как его твердая плоть проезжается между ягодицами юноши. Прерывисто застонав, парень чуть отстранился, чтобы посмотреть на Билла, и увидел, как тот лихорадочно облизывает пересохшие губы, руками цепляясь за подушку, отдавая Тому полный контроль над ситуацией. Зрелище было невероятным и заводило до судорог, потому что именно об этом Том и мечтал все время их отношений.

Поблагодарив судьбу и собственную нелюбовь к уборке, Томас достал из ящика тюбик смазки и нанес прозрачную субстанцию на пальцы. Билл, почувствовав интимное прикосновение, вздрогнул всем телом и развел колени, давай Тому максимальный доступ к телу, и тот, не теряя времени, аккуратно ввел в такое уязвимое сейчас тело один палец. Как бы ни был возбужден Том, и как бы раскованно не вел себя Билл этой ночью, но парень помнил, насколько узким и чувствительным к боли был его нежный мальчик. Тщательно, не торопясь он готовил извивающееся тело, раскрывая тугие мышцы и сходя с ума от ощущения немыслимого шелкового жара, и грудных, вибрирующих стонов брюнета.

— Т-тооом…

Едва удержав себя в здравом рассудке, Том все же нашел в себе силы использовать презерватив, зная, как Билл не любит ощущать в себе чужое семя, и щедро использовал смазку. Молодой парень осторожно, стараясь делать все как можно медленнее и аккуратнее, проник в жаждущее тело, и остановился, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, настолько сильные эмоции одолевали Тома в этот момент. Целый месяц он не чувствовал тепла хрупкого брюнета, не вдыхал его запаха, не дотрагивался до упругой, по-весеннему свежей кожи, всегда пахнущей апельсинами и чем-то сладким, неуловимо-личным.

Билл замер под ним, все так же кротко принимая каждое движение мужчины, на его лице было написано настоящее блаженство, тело мелко потряхивало, как будто маленькие разряды тока то и дело вспыхивали в разных точках. Том ласково гладил покорную, восприимчивую плоть, сходя с ума от осознания, что его мечта, тайная надежда сбылась. Вот он, его любимый мальчик, безропотно принимает ласки, наслаждаясь каждым мгновением, отпуская себя и позволяя Тому распоряжаться и владеть его телом.

Осторожные плавные толчки плоти заставили юношу застонать и заметаться по постели, и лишь сильные руки молодого парня удерживали Билла на месте, принося невыносимо-сладкую муку. У Тома голова кружилась от ощущения того, как тугая плоть расступается, охотно принимая в себя его пылающее естество, казалось, что еще немного – и он просто потеряет себя в этом удовольствии. Билл был настолько сладким и уязвимым сейчас, что парень едва сдерживал себя, заставляя двигаться медленнее, помня о том, что его любимый мальчик слишком хрупкий для того, чтобы сметь обращаться с ним грубо. Но полная отдача и покорность Билла заставляли тело сотрясаться от волн жгучего вожделения, и молодой мужчина непроизвольно ускорял темп, пытаясь проникнуть глубже, и вздохи и стоны Билла, полные удовольствия только еще больше заставляли терять последние крохи самообладания. Схватившись за узкую талию, Том буквально впечатал любимое тело в кровать, накрывая Билла сверху, прижимая всем весом к мягкой постели, едва заметно пахнущей хвойным кондиционером. Розовые губы раскрылись под его напором, и Том едва не застонал, снова чувствуя маленький твердый шарик пирсинга в ловком языке.

Казалось, температура в комнате скоро достигнет отметки плавления, но Том не мог и не хотел останавливаться. Впервые он чувствовал, что Билл отдается ему целиком, что только от него зависит, насколько сильное удовольствие испытает брюнет в его объятиях этой ночью. И Том старался осыпать нежную чуть влажную кожу сотнями трепетных поцелуев, собирал губами испарину с высоких скул, ласкал чувственно приоткрытые губы, глотал громкие, несдержанные стоны, когда плоть внутри тонкого тела особенно глубоко и чувствительно задевала нужные точки, перебирал в пальцах шелковистые пряди волос, вдыхая любимый запах. А Билл только чувственно выгибался, раскрывая свое тело навстречу жадным ласкам, стискивал талию Тома коленями, не в силах контролировать себя, стонал, громко, на высоких нотах, и наслаждался каждым мгновением удовольствия, которое Том так уверенно держал в своих руках.

Финал обоих был таким, что еще несколько минут уставшие, будто разом потяжелевшие тела не могли сдвинуться с места. Том огромным усилием воли смог освободить Билла от своего веса и отодвинулся в сторону, чувствуя, что сон одолевает его. Уже в полусне он уронил использованный презерватив на пол, набросил одеяло на их разгоряченные обнаженные тела и погладил тонкую кожу на сгибе локтя юноши.

— Билл, я люблю тебя, — прошептал Том и мгновенно погрузился в сон, будучи уверенным, что его ждет самое чудесное утро на свете.

Билл дышал все медленнее, пульс перестал напоминать чечетку, а тело, гудевшее после полученного удовольствия, с трудом слушалось. Осторожно, все так же плавно Билл поднялся с кровати и, не оглядываясь, вышел из спальни. Подобрав на пороге черную простыню, он снова накинул ее на влажные от испарины плечи, открыл замок захлопнувшейся двери и вышел в коридор.

Путь до его квартиры брюнет проделал удивительно быстро, не ощущая босыми ногами соприкосновений с ледяными плитами пола. Собственная спальня встретила юношу тишиной, и Билл опустился на кровать, откидываясь на спину. Через несколько минут, когда его дыхание стало совсем спокойным и глубоким, медленно моргающие ресницы плотно закрылись, и юноша, завозившись и что-то пробурчав во сне, повернулся на бок, подтянув острые колени к груди, и закутался в спутанные простыни.

Том проснулся, но глаз не открывал, предвкушая, как сейчас увидит на соседней подушке черноволосую голову, встретится взглядом с карими сонными глазами и зацелует заспанное личико юноши, а потом может быть снова заставит его потерять голову, как это было ночью.

Но рука, потянувшаяся в сторону, нащупала только холодные простыни, и Том буквально вскочил с кровати, не понимая, куда мог деться Билл. Пройдясь по квартире, и даже дважды проверив ванную, Том не нашел и следов пребывания в квартире юноши этой ночью. Недоумевая, что могло произойти, что Билл после восхитительной ночи оставил его в постели одного, Том глянул на часы и чертыхнулся. Его смена в больнице начиналась через сорок минут, и единственное, что он успевал сейчас – это быстро принять душ и одеться.

Через двадцать минут Томас уже захлопывал за собой дверь квартиры, и уже хотел было отправиться в сторону лестницы, когда его взгляд упал на дверь в самом конце коридора. Не удержавшись, Том подошел и, секунду помедлив, настойчиво постучал. Послышались шаги, и через мгновение дверь открылась, и Том оказался лицом к лицу с взъерошенным, каким-то истерично-раздраженным Биллом, который окинул его яростным взглядом и холодным тоном спросил:

— Чего тебе надо?

Том опешил, не зная, что сказать, а Билл только раздраженно топнул ногой, обутой в мягкий домашний тапок, и захлопнул дверь перед носом бывшего парня.

Молодой мужчина несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь уложить в голове странное поведение брюнета, и уже было хотел снова постучать в дверь, но вспомнил, что до начала дежурства осталось всего пятнадцать минут, и опаздывать ему никак нельзя. Пообещав себе обязательно разобраться со всем этим сегодня же вечером, Том бегом отправился на работу.

Захлопнув дверь, Билл едва смог доковылять до дивана, чувствуя, как мышцы отзываются тупой болью от каждого слишком резкого движения. Ранний визит Тома, своим цветущим видом, словно насмехающегося над бледностью хозяина квартиры, вывел едва успокоившегося брюнета из и так шаткого равновесия. С кряхтением, достойным столетнего старика, Билл опустился на диван в гостиной, сразу же заваливаясь на бок и поджимая колени. Лениво нажав кнопку пульта, он бессмысленно уставился в экран, на котором тошнотворно радостная ведущая утреннего выпуска новостей щебетала о том, как много браков в этом месяце было зарегистрировано в их городе. Впрочем, его мысли были далеки от темы передачи, он вспоминал, как началось злополучное утро.

Билл медленно открыл глаза и посмотрел на зеленые цифры, высвечивающиеся на дисплее будильника – тяжелый разочарованный вздох сорвался с пересохших губ. То, что он умудрился проснуться так рано в свой неожиданно свалившийся выходной, раздражало, к тому же с трудом открытые глаза чесались, будто в них песка насыпали. Минут двадцать брюнет лежал, не меняя позы, в надежде, что сон, не успевший до конца рассеяться, снова заберет его в свои пушисто-уютные объятия. Однако Морфей решил, что на эту ночь его работа закончена, и юноша перевернулся на спину, выпрямляясь с легким стоном, который моментально перешел в болезненный вскрик.

Тело заныло, каждая мышца, словно завибрировала, а кожу живота неприятно и чертовски знакомо что-то стягивало. Зажмурившись, Билл мысленно разразился ругательствами в адрес всех высших сил, ну и не забыл помянуть главного виновника всех его страданий. Пусть и во сне, но сосед продолжал приносить ему сплошные неприятности.

Отлежавшись, некоторое время, Билл со стонами поднялся с мягкого матраца и поплелся в ванную, встретившую его приятным запахом любимого геля для душа. Мельком взглянув на полочку, брюнет заметил, что вечером забыл закрыть крышку бутылки, и теперь запах апельсинов распространился по небольшому помещению, окутывая облаком уюта и тепла. Теплые струи воды, как это бывало всегда, вернули Биллу хотя бы подобие нормального самочувствия, и, изрядно повеселевший, юноша надел любимый домашний костюм, вернулся в спальню, и замер на пороге, разглядывая развороченную постель. Приблизившись, брюнет брезгливо, двумя пальцами приподнял простынь, испачканную чем-то непонятным. Решив не задумываться о том, откуда на его постели появились подобные загрязнения, юноша снял белье и, скрутив в один узел, запихнул в стиральную машинку, не забыв включить режим дополнительного полоскания.

Все это сопровождалось тяжкими вздохами и постанываниями, поскольку тело нещадно болело. Разобравшись с уборкой, Билл заварил себе большую чашку чая, и присел за столик, не забыв поморщится от очередной порции неприятных ощущений. Казалось, болят не только мышцы, но и все внутренние органы.

«Если бы я не знал точно, что этой ночью в моей постели никого кроме меня не было, подумал бы, что кто-то меня довольно цинично тр*хнул», — усмехнулся брюнет, когда от соприкосновения с диваном его пятую точку прошила молния боли.

Повозившись несколько минут, но так и не найдя безболезненной для своего неизвестно от чего пострадавшего тела позы, Билл чертыхнулся и решил, что следует хотя бы в интернете посмотреть, откуда могут появиться такие странные симптомы. Дотянувшись до валяющегося на другом краю дивана ноутбука, Билл водрузил его себе на колени и нажал кнопку включения. Через несколько секунд перед его глазами появилась заставка рабочего стола. Брюнет вздохнул и отвел глаза – с монитора на него смотрели две пары счастливых карих глаз. Сколько раз уже Билл порывался удалить заставку, сменив ее на нейтральные виды природы или иллюстрации к любимым книгам, но в последний момент останавливался и несколько минут разглядывал изображение. Время, проведенное с Томом, отложилось в его сердце где-то настолько глубоко, что юноша и не надеялся когда-нибудь избавиться от воспоминаний.

Отбросив ненужные мысли, Билл открыл поисковик и попытался сформулировать симптомы, вызывающие у него опасения. На «боль в мышцах» ничего достоверного не нашлось, потому как юноша мог точно сказать, что за последние полтора месяца особых физических нагрузок он не испытывал, да и беременность тут тоже была вероятным диагнозом. А вот на «тянущую боль в области живота» интернет вывел такое количество противоречивой и ужасной информации, что у Билла, открывающего ссылки одну за одной, разболелась еще и голова. Поняв, что интернет ему не поможет, брюнет отбросил ноутбук в сторону и снова улегся на диван, мысленно благодаря Девида за то, что сегодня ему не нужно идти на работу.

Звонок в дверь заставил юношу зарычать от бессилия и осознания того, что вот сейчас ему придется сначала сесть, а потом встать с дивана, дойти кажущееся теперь огромным расстояние до входной двери, и попытаться открыть замок. Собравшись с силами и прокляв для порядка стоящего за дверью посетителя, Билл добрел до двери и открыл ее, натыкаясь взглядом на соседа, которого вспоминал не единожды за это утро.

На законный вопрос, что ему надо, Том не ответил, и Билл разозлился, почувствовав на себе изучающий взгляд карих глаз.

«Что, радуешься, что без тебя я совсем расклеился, да? Урод!», — подумал брюнет и с грохотом захлопнул дверь перед носом соседа. Вернувшись на диван и приняв прежнюю позу испуганной улитки, Билл неожиданно вспомнил, что примерно так же себя чувствовал после третьей ночи с Томом. «В первые пару раз он меня еще щадил», — брюнет невольно залился краской, вспомнив эти самые первые разы, — «Зато потом вертел меня всю ночь, как куклу. После этого я так же не мог пошевелиться». Почувствовав, что дальнейшие размышления на эту тему вынудят его снова идти в душ, Билл решил отвлечься и начал переключать с канала на канал, в надежде найти что-нибудь, кроме слезливых бразильских сериалов.

Том возвращался домой в таком состоянии, что опасался уснуть прямо на ходу, не дойдя до собственной квартиры. После тяжелой смены в приемной скорой помощи он даже побоялся садиться за руль, потому что глаза закрывались, а голова гудела, как будто в ней была наковальня. Бросив машину на стоянке, парень спустился в метро, где умудрился проехать нужную ему станцию, из-за чего не успел на автобус, который мог довезти его практически до дома. На другом автобусе Том все же доехал до начала улицы, на которой располагался его дом, но пятнадцатиминутной прогулки по промозглым осенним тротуарам ему избежать не удалось. Подойдя к дому, Том по привычке посмотрел вверх, на окна крайней квартиры, и удивленно приподнял брови – судя по тому, что не мелькало и проблеска света, Билла дома не было. Взглянув на светящийся в темноте циферблат наручных часов, стрелки которых показывали двадцать минут второго, юноша подумал, что его сосед может быть и дома, но уже точно видит десятый сон.

Квартира встретила его привычным безмолвием и едва слышным тиканьем больших настенных часов, украшавших гостиную. Скинув ботинки, Том пристроил их у теплой трубы, мысленно говоря спасибо проектировщикам дома за такую странную систему отопления, которая начиналась прямо с коридора. Изрядно промокшую куртку парень повесил на спинку стула в гостиной, придвинув его как можно ближе к батарее, отметив, что к утру одежда снова станет сухой и теплой. Включив электрический чайник, Том отправился в спальню, попутно стягивая с себя свитер и футболку, и поморщился, уловив исходящий от одежды слабый запах медицинских препаратов. Юноша вспомнил, как Билл всегда жаловался на то, что вся одежда Тома пахнет больницей, и постоянно заставлял парня добавлять при стирке какие-то совершенно убойные кондиционеры с резким, сильным запахом. Впрочем, Тому действительно было приятнее ощущать запах можжевельника или мелиссы, чем уже въевшийся в сознание больничный тяжелый дух.

Не включая света в спальне, Том бросил одежду на кресло и, захватив чистое белье и халат, отправился в ванную. Спать хотелось невероятно, но лечь в постель, не приняв душ после смены… Том передернулся от отвращения и шагнул в кабинку, сразу же выкручивая кран с горячей водой на максимум. Обжигающе горячие струи усыпляли еще больше, но Том, который, казалось, продрог насквозь, наслаждался теплом, предвкушая, что через несколько минут окажется в мягкой постели, которая еще хранила запах тела Билла.

Вспомнив о своем соседе, Том усмехнулся. Билл всегда был для него загадкой, но сейчас поведение молодого парня совершенно не укладывалось в голове. При всей своей заморочености и капризности, поступки брюнета всегда отвечали какой-либо логике, и Том, хорошенько подумав, мог точно сказать, почему его парень поступает так, а не иначе. Прошлой ночью Том сделал вывод, что их отношения все же значат для Билла достаточно, чтобы попытаться их возобновить, и именно с этой уверенностью и желанием поцеловать припухшие со сна губы Том утром наведался к Биллу, и едва не был впечатан лицом в захлопнувшуюся дверь. Как оказалось, выводы Тома оказались неверными, но при всем желании парень не мог понять, что же затевает Билл, ведя себя так противоречиво.

С самого начала их отношений Том чувствовал себя сапером — никогда не знаешь наверняка, когда бомба рванет, разрывая тебя на куски. Билл был довольно мирным и милым мальчишкой, но ровно до того момента, пока Том не попытался в каких-то моментах повлиять на его решения. Звоночком стал поход в магазин, где Том, беспокоясь за здоровье хрупкого брюнета, настаивал на покупке нормальной зимней одежды, а не той симпатичной, но бесполезной тряпки, на которую положил глаз Билл. Юноша тогда едва не устроил скандал, упрекая Тома в собственичестве и тирании, а Том едва не рычал от досады, что Билл так воспринял его заботу. Впрочем, в тот раз ссора быстро исчерпала себя, стоило только коснуться мягких розовых губ Билла.

Томас видел, что Билл очень самостоятельный и независимый, как много работает, и ему очень хотелось помочь и хотя бы изредка делать так, чтобы у юноши не было поводов беспокоиться. Но Билл любое его предложение, касающееся его жизни, воспринимал в штыки, словно Том был его врагом, а не любовником. Молодой парень не знал, как подступиться к выпускающему по любому поводу колючки Биллу, поэтому постепенно перестал что-либо спрашивать и предлагать, поскольку не хотел быть навязчивым.

Единственной сферой, где Том не смог отойти в сторону, была постель. Комплексы Билла, обладавшего ничтожно малым сексуальным опытом, сводили юношу с ума. Том устал каждый раз уламывать брюнета попробовать новую позу, устал получать синяки от острых локтей и коленок Билла, дергавшегося каждый раз, когда прикосновения становились слишком интимными на его субъективный взгляд. Хотелось взять все в свои руки, заставить Билла потерять голову и забыть свои глупые предубеждения, но брюнет едва позволял просто ласкать себя, а о том, чтобы полностью передать контроль Тому и довериться и речи быть не могло.

Однажды Том просто устал от бесконечных «нельзя». Нельзя делать минет. Нельзя сзади. Нельзя держать руки. Нельзя тянуть за волосы. Нельзя оставлять засосов. Нельзя при свете… Слишком много запретов Билл возвел между ними, и Том не выдержал. В один из вечеров он сделал все, как мечтал – тонкие запястья удерживала шелковистая веревка, изящная спина по-кошачьи выгнута, аккуратные, нежно-персикового цвета ягодицы приподняты над одеялом, и все это было очень хорошо видно в свете настольной лампы. Том ласкал юношу, не обращая внимания на протесты и угрозы, ловко уворачивался от острых зубов, и продолжал свою игру. В ту ночь у юноши будто отказали тормоза, он сладко мучил Билла до самого утра, не отпуская ни на секунду, а Билл после первых двух оргазмов уже даже не мог сопротивляться и что-то возражать. С его губ срывалось тяжелое дыхание вперемешку со слабыми стонами, которые снова и снова заводили Тома, заставляя набрасываться на желанное тело.

Уже на рассвете Том отвязал затекшие руки парня от спинки кровати и осторожно повернул тонкое тело на бок, прижимаясь к Биллу спиной и веря, что утром у них начнется совершенно другая жизнь.

Однако едва проснувшись, Том почувствовал, что день будет не так прекрасен, как прошедшая ночь. Билл, сидящий в кресле у окна, окинул его ледяным взглядом и совершенно спокойно сказал, что все вещи Тома уже собраны в коробку, которая стоит у входной двери.

— Когда будешь уходить, не забудь оставить ключи от моей квартиры на комоде в коридоре, — Билл встал, едва заметно поморщившись, что не укрылось от взгляда Тома, и направился к выходу, — Я ухожу на работу. Вечером тебя здесь быть не должно.

Потом Том ни раз пытался извиниться перед оскорбленным юношей, хотя, где-то глубоко внутри вовсе не чувствовал себя виноватым. Билл оставался холоден к просьбам Тома простить и попробовать начать все сначала, и через пару недель парень решил, что дальше приставать к брюнету со своими чувствами вовсе не стоит. Да и было чуточку обидно, что Билл вот так легко перечеркнул все, что между ними было только из-за своеволия и излишней самонадеянности Тома, который просто решил заставить Билла почувствовать себя более раскрепощенным.

Спальня встретила Тома уютом, а постель просто манила к себе, обещая крепки и сладкий сон измученному сознанию и уставшему сверх меры организму. Поправив обернутое вокруг стройных бедер полотенце, молодой парень принялся аккуратно выжимать из косичек воду, орудуя толстым махровым полотенцем, а потом подошел к зеркалу, пытаясь прикинуть, сколько еще его прическа будет выглядеть пристойно без коррекции. Разглядывая короткие волоски, смешно топорщащиеся у корней, Том на мгновение замер, прислушиваясь. Если его не обманывал слух, то только что тихонько щелкнул дверной замок, и дверь с тихим скрипом приоткрылась, а через мгновение снова закрылась. Напрягшись, мужчина пристально вглядывался в зеркало, в котором отражался дверной проем спальни, а одна из ладоней непроизвольно сжала увесистую статуэтку, привезенную когда-то из Испании. Неясный тонкий силуэт словно выплывал из мрака, и Том уже хотел обернуться и кинуться на предполагаемого вора, но остановился, как только ночной гость шагнул на порог комнаты, попадая в круг света от небольшого настенного бра.

— Билл?

Юноша никак не отреагировал на свое имя, произнесенное хриплым голосом. Он постоял несколько мгновений, опираясь на дверной откос, и прошел в комнату. Том сглотнул, увидев, как тонкая гладкая ткань пижамы обрисовывает идеальное тело мальчика, и мимолетно удивился, что этот предмет гардероба все еще есть у Билла. Том привез ему эту пижаму из Франции, когда ездил на пару дней в Леон на свадьбу троюродной сестры. Темно-лиловая, как разбавленное красное вино, ткань, приворожила парня, едва только он увидел ночной комплект на манекене в витрине магазина. Тома в тот момент совершенно не смутило, что пижама была женской, он просто не мог отделаться от мысли, как его Билл будет выглядеть в нежнейшем облаке шелка, и как он будет медленно снимать эту ткань с любимого тела. Это был один из немногих подарков, который не вызвал у Билла чувства противоречия и упрямства. Собственно, Том полночи до того, как преподнести нарядный сверток своему парню, отрезал этикетки и бирки, где было указано, что одежда вообще-то женская. Как оказалось, их расставание не стало поводом избавиться от подарка.

Погрузившись в созерцание невероятно прекрасного Билла, Том все так же заворожено смотрел в зеркало, не замечая, что предмет его желаний уже подошел совсем близко, и вздрогнул, когда на его лопатку легла тонкая чуть прохладная ладонь. Непроизвольно вздрогнув от холода, Том развернулся, оказываясь лицом к лицу с Биллом. Тот словно не заметил нервозности молодого мужчины, и снова положил ладони на горячую после душа кожу. Брюнет не поднимал глаз, следя за тем, как его пальцы скользят по рельефам выступающих мышц, как кожа покрывается мурашками, а дыхание учащается. Том, словно во сне, наблюдал за Биллом, стоя смирно, и не пытаясь прикоснуться к юноше. Но когда кончики пальцев, пробежавшись по дорожке волос, проскользнули за край полотенца, все еще прикрывающего уже изрядно проявившееся возбуждение, Том схватил Билла плечи, но тот словно не заметил, и ловким движением развязал узел, заставив белую ткань, набравшую в себя много воды, упасть на светлый ковролин. Том выдохнул, когда упругий язык лизнул его ключицу, а потом острые зубки сомкнулись на твердом соске. Пухлые губы поцелуями стали спускаться все ниже и ниже, а руки молодого мужчины бессильно соскользнули с плеч, а потом и вовсе вцепились в столешницу стоящего позади комода.

Том тяжело дышал, беспрестанно облизывая мгновенно пересыхающие губы, и неотрывно наблюдал за ласкающим его юношей, не веря, но предполагая, что его ждет впереди. Когда ставшие чуть влажными губы ткнулись в основание члена, Том со всей уверенностью мог сказать, что сейчас его стеснительный зажатый Билл собирается сделать ему минет. От одной мысли, что эти невинные губы, еще никогда прежде никого так не ласкавшие, будут дарить ему интимную ласку, Томас едва не кончил, поражаясь тому, какое сильное желание вызывают одни лишь фантазии. А когда кончик горячего языка лизнул истекающую смазкой головку, молодой мужчина не выдержал и низко застонал, запрокидывая голову назад.

Билл действовал порывисто и неумело, но Тому казалось, что еще никогда никто не заставлял его настолько сходить с ума от удовольствия. Он посмотрел вниз, и снова глухо простонал – Билл мелкими поцелуями опускался к основанию члена, томно прикрыв глаза пушистыми ресницами, и это выглядело настолько эротично и невинно одновременно, что Том не удержался и слегка подался бедрами вперед, еще сильнее стискивая пальцами деревянную столешницу. Билл отодвинулся, и аккуратно обхватил нежной ладонью влажную плоть, скользя пальцами, и заставляя Тома двигаться навстречу.

— Билли…

Названное в тишине спальни имя будто стало сигналом для юноши, стоявшего на коленях. Облизав пухлые губы, брюнет наклонился вперед, носом проведя по всей длине плоти вверх, а потом одним движением обхватил головку, повторяя каждый контур языком. Том дернулся, когда нежной кожи коснулся твердый шарик пирсинга, и чуть улыбнулся, на грани сознания радуясь, что мечты все же сбываются. Сколько раз, целуя упрямого Билла, он грезил о том, как прохладный металлический пирс пройдется по самым чувствительным места его тела.

Тому не потребовалось много времени, чтобы прийти к финалу. В последний момент, содрогаясь всем телом от накатившего удовольствия, молодой парень успел отстранить брюнета, а потом и вовсе упал на колени, обхватывая хрупкие плечи и утыкаясь раскрасневшимся лицом в изгиб грациозной шеи.

— Билли…

Тело в его руках била мелкая дрожь, и Томас, чуть отстранившись, понял, что мальчик, подаривший ему совершенно непередаваемые ощущения, возбужден до предела. Затуманенный взгляд, устремленный куда-то в стену, нервно скребущие по его плечам ноготки и твердая плоть, мимолетно задевающая его бедро. Не веря, что может это себе позволить, Томас расстегнул пуговицы рубашки и стянул прохладный шелк с гладких плеч. Билл выглядел так доступно и волнующе, что Том едва удержался от того, чтобы повалить мальчика прямо на пол. Но, пожалев тонкую спину с цепочкой выступающих бусинок-позвонков, Том поднялся на ноги, поднимая Билла следом, и в два шага достиг кровати, укладывая на мягкую перину любимое тело, все еще дрожащее от желания. Забравшись на кровать, Том стянул с Билла остатки одежды, аккуратно развел стройные ноги, не забыв поцеловать острые коленки, и улегся сверху, чувствуя, как сознание заволакивает знакомый запах, как тело чувствует родной шелк кожи. Не отдавая себе отчета, Том зацеловывал каждый сантиметр доступного в этот момент тела и сам не заметил, как возбуждении накрыло второй волной, заставляя плотно прижаться к худому юноше и, подхватив узкие бедра, начать раскачиваться, создавая трение, и едва удерживаться от громких стонов. Том старался молчать, сдерживаясь, чтобы слышать, как брюнет стонет от его действий и ласк.

Почувствовав, как тело под ним тряхнуло и выгнуло дугой, Том только ускорил ритм, и через пару мгновений тоже кончил, заливая семенем живот Билла, и наваливаясь на хрупкое тело всем немалым весом.

Только через несколько минут Том нашел в себе силы освободить Билла от своего веса. Том откатился в сторону и лег на бок, наблюдая за тем, как медленно опускаются пушистые ресницы черноволосого юноши, срывая блестящие карие глаза. Вдоволь налюбовавшись видом спящего любимого мальчика, Том укрылся одеялом и подполз к Биллу, обнимая и прижимая к себе. Его восторгу не было предела, когда тонкие руки обвили его в ответ. Пообещав себе непременно поговорить с Биллом утром, молодой мужчина крепче прижал брюнета к себе и сладко зевнул, погружаясь в сон.

Билл проснулся в одно мгновение, словно в голове что-то щелкнуло. Подивившись столь странному для себя состоянию, юноша посмотрел в окно и нахмурился, не понимая, откуда там появилось дерево. Голые ветки, зловеще раскачиваясь на ветру, были самым унылым зрелищем на свете. Оглядевшись, Билл узнал знакомую обстановку и попытался вспомнить, почему остался на ночь в квартире Тома. Впрочем, за этой мыслью пришла и другая – что он вообще делает в квартире Тома, в его спальне, его кровати… А, почувствовав, как со спины его обнимают сильные руки, крепче прижимая к широкой горячей груди, а в спину отдает легкой вибрацией стук чужого сердца, Билл напрягся, чувствуя, как его глаза принимают форму идеального круга. «А самое главное, что я делаю в его постели, да еще и … голый!», — осознал ситуацию брюнет, и сам же начал уговаривать себя не паниковать.

Полежав несколько минут совершенно неподвижно, Билл все же решил попробовать освободиться от объятий бывшего бойфренда, и через некоторое время ему это удалось. Во дворе сработала сигнализация чьей-то машины, и Том, заслышав сквозь сон неприятные звуки, перевернулся на другой бок и накрылся одеялом с головой в надежде создать себе надежную звукоизоляцию. Билл, облегченно выдохнув, поднялся с кровати и с удивлением обнаружил на полу свою пижаму. Подхватив тонкую одежду, брюнет выскользнул за дверь, не забыв плотно прикрыть ее, и оделся, путаясь в завязках и пуговицах, так сильно дрожали пальцы.

Выскользнув из квартиры бывшего любовника, Билл буквально бегом кинулся к своей квартире, моля Бога, чтобы дверь не была заперта. К его огромному облегчению, она открылась от небольшого толчка, и уже через мгновение Билл захлопнул ее, закрывая на все замки, а потом медленно по стеночке опустился на пол.

— Я… хожу во сне?..

— Я вызову полицию! – пожилая женщина почти кричала, а бигуди, удерживающие седые пряди, забавно колыхались, едва не заставив Тома улыбнуться.

— Прошу прощения, фрау, — молодой парень попытался остаться вежливым.

— Фройляйн! – педантично поправила его старая перечница, как уже успел окрестить ее Томас, и захлопнула дверь квартиры.

Молодой человек снова бросил взгляд на дверь, в которую стучался последние двадцать минут. Едва проснувшись и не найдя Билла в своей постели, Том, наскоро умывшись и натянув на тело первые попавшиеся вещи, ринулся к своему сумасшедшему соседу с целью выяснить наконец, в какие игры тот играет. Злость и растерянность перемешались в такой взрывной коктейль, что Том просто не мог позволить себе отступить.

Но в крайней дверью коридора все это время не было слышно ни звука. Том продолжал колотить кулаком по деревянной поверхности, намереваясь таким способом все же вывести из себя черноволосого сумасшедшего мальчишку, который, как Том был уверен, просто прячется от него.

Однако размеренного стука не выдержала соседка Билла, пожилая старая дева, уже больше тридцати лет не дававшая остальным жителям многоэтажки существовать спокойно. Впрочем, еще до того, как женщина разразилась грозной тирадой, Том понял, что в ближайшее время дверь не откроется, а сторожить Билла в коридоре он все равно не сможет, так как необходимость идти на работу еще никто не отменял. Сильно, так, что боль отдалась в руке, Том последний раз ударил кулаком по деревянной поверхности и поспешно ушел, с грохотом захлопнув за собой дверь собственной квартиры.

Билл сидел на полу, прислонившись спиной к входной двери, и вздрагивал каждый раз, когда по ту сторону Том с остервенением наносил удары. Глаза, стеклянные, будто потухшие, смотрели в противоположную стену, а тонкие пальцы судорожно комкали край длинного кардигана мышиного цвета. Особенно сильный, последний удар заставил юношу зажмуриться и отползти от дрожавшей под натиском Тома двери. Прислушавшись к знакомому ритму шагов, а потом и к хлопку двери, Билл смог заставить себя расслабиться и подняться с холодного пола.

Брюнет не знал, что он чувствует в данный момент. Он был буквально раздавлен тем, что с ним произошло, и особенно угнетало то, что обвинять в такой ситуации получалось только себя. Билл каждое мгновение прокручивал в голове утреннее пробуждение в постели с Томом, и пытался понять, как же так произошло. Но единственное, что он мог вспомнить – это то, как он читал журнал перед сном, уютно устроившись под ватным одеялом. Статья очередного женского глянцевого журнала, которые периодически почему-то приходили на его почтовый адрес, рассказывала о том, как правильно доставить удовольствие мужчине. Как припоминал Билл, последнее, что он смог прочитать было рассуждение о минете. И если бы ни тот факт, что поутру он проснулся в кольце сильных рук Тома, то подумал бы, что его воображение под воздействием уставшего от воздержания тела, породило эту больную фантазию. Но против фактов трудно поспорить. Билл не помнил, как попал в квартиру своего бывшего любовника, как оказался с ним в постели, и, черт возьми, он не помнил, что сделал такого, что на утро у него ужасно болели пересохшие за ночь губы. Самым очевидным выводом о странных ночных перемещениях стал лунатизм.

Интернет, так часто теперь исполняющий обязанности лечащего врача, выдал горы информации об этом расстройстве, и Билл, одновременно пытаясь запихнуть в себя завтрак, просматривал предлагаемые странички, буквально по крупицам собирая необходимую информацию.

Как оказалось, самостоятельно такое расстройство вылечить не удастся, но и применять радикальные меры в виде постоянной жизни на сильном снотворном, Билл не хотел. Однако он не мог больше вести себя так, будто все в порядке. И дураку было понятно, что подоплекой происходящего следует интересоваться в первую очередь.

«Том… Ты так крепко засел в моих мыслях, что… Днем я нахожу в себе силы держаться от тебя подальше, но ночью… Что же ты со мной такое сделал, что теперь я во сне способен открыть три замка, пересечь коридор и войти в чужую квартиру».

Биллу было очень страшно и невероятно стыдно. Он просто не мог поверить, что, находясь в бессознательном состоянии, идет к бывшему любовнику, которого сам же и выставил за дверь, и… Щеки каждый раз становятся подозрительно горячими, а на глаза наворачиваются слезы бессилья.

«Ведь я мог перепутать дверь и окно, и тогда…», — брюнет содрогнулся. — «И как мне смотреть в глаза Тому?». Билл не помнил, что происходило этой ночью, но, анализируя события предыдущих нескольких дней, к его горлу подкатил горький комок желчи, так как все говорило о том, что его сегодняшняя ночная прогулка не была первой. А, учитывая умения Тома в постели, Билл даже боялся предположить, чем занимался в прошедшие ночи.

Билл понимал, что нельзя впадать в панику, но все его мысли сейчас были сосредоточены на том, как теперь смотреть в глаза своему соседу. И где-то на краю сознания родилась мысль, что ему, во что бы то ни стало, нужно узнать, что произошло между ним и Томом этой ночью.

Звонок сотового телефона заставил Билла очнуться от тяжелых и сумбурных мыслей. Еле заставив себя подняться, Билл добрел до комода, на котором лежала трубка, и ответил на звонок.

— Билл, привет. Как у тебя дела? – из динамика раздался всегда позитивный голос Девида.

— Нормально, — хрипло ответил Билл и негромко прокашлялся.

— Ты, что, заболел?

— Нет, Дейв, просто… — Билл не знал, как объяснить работодателю тот факт, что его работник находится на грани помешательства.

— Мне не нравится твое молчание, — заметил Девид после минуты тишины.

— Яхожувосне! – пробормотал Билл и зажмурился, ожидая реакции начальника.

— Что, прости? – переспросила трубка.

— Хожу я во сне, — снова буркнул юноша, но в этот раз куда членораздельней.

Молчание теперь царило на другом конце провода.

— И куда ты ходишь? – осторожно спросил Дейв.

— К Тому, — решив ничего не скрывать, ответил юноша.

— Это твой бывший и, по совместительству, сосед? – переспросил начальник.

Билл только утвердительно промычал что-то в трубку.

— И как ты узнал, что прогуливаешься во сне?

— Проснулся сегодня в чужой квартире в обнимку с бывшим любовником, — раздраженно ответил Билл. Его настроение с каждым мгновением становилось все хуже. – Как я там оказался – не помню.

— А Том что говорит?

— Ничего, — голос Билла был почти безжизненным.

— То есть как это? – голос Девида был полон возмущения, — К нему приходит парень, бросивший его, и…

— Дейв! – рявкнул Билл. Одно дело – знать, что подобное произошло, но слышать это от других людей было просто невыносимо.

— Ладно, все, успокойся. Билл, скажи, ты с ним разговаривал вообще?

Билл отрицательно покачал головой, забыв, что собеседник не может его видеть. Опомнившись, он разлепил сухие губы и ответил:

— Нет.

— Только не говори, что ты собрал шмотки и сбежал от него? – пораженно и недоверчиво произнес начальник.

Но ответом ему послужило молчание, которое красноречивей любых слов говорило о том, что Девид угадал.

— Черт, неудивительно, парень, наверно, в полной прострации. Как думаешь, он догадывается?

— Не знаю, — едва не захныкал Билл.

— Поговори с ним, — логично посоветовал Девид.

— Ни за что! – пылко ответил юноша, в ужасе вскакивая с места и начиная ходить из угла в угол.

— Ты как маленький, честное слово, — возмутился мужчина. – Поговори с ним, объясни, что происходит…

— Что я ему могу сказать? Том, я приперся к тебе этой ночью, переспал с тобой, но это ничего не значит, потому что я просто так по ночам гуляю! Замечательно! – Билл с размаху плюхнулся на диван и обнял шелковую подушку с вышитым на наволочке оленем.

— Ну, я бы конечно посоветовал выбрать несколько другие выражения… Но поговорить вам все равно надо.

— Дейв, — почти простонал брюнет, — что я ему скажу, если сам ничего не понимаю. Почему я вообще начал во сне гулять? Никогда такого со мной не было…

— Скажи спасибо, что ходишь к Тому, не к тому твоему соседу, у которого еще дома живет крокодил.

Билл судорожно вдохнул, прокляв себя за живое воображение. Толстый, огромный, как дирижабль, итальянец, живший через три квартиры от него, был невероятно мерзким. В его пышных усах всегда были частички еды, по которым точно можно было определить, что он ел вчера на ужин. Мясистые, вечно потные ладони напоминали щупальца какого-то морского гада, а высокий голос, как электродрель, резал слух. На секунду Билл представил, что заявился бы среди ночи к этому куску бекона и …

— Дейв, меня сейчас стошнит, — прохрипел юноша.

На другом конце провода раздалось мерзкое хихиканье.

— Короче, мой больной на всю голову подчиненный, даю тебе еще один день отгула и сейчас вышлю адрес одного замечательного доктора, к которому ты просто обязан сходить.

— Что за доктор? – без интереса спросил Билл.

— Друг моего старшего брата, один из самых лучших в стране психотерапевтов.

— Психотерапевт!? – возмущенно переспросил юноша. – Я что, похож на психа?!

— Ты во сне ходишь, — спокойно заметил Девид.

Билл, уже собирающийся разразиться гневной речью в адрес своего любимого боссе осекся и замолчал. Через пару мгновений, взвесив все за и против, брюнет сам себе кивнул и ответил:

— Хорошо, схожу я к нему.

— А поговорить с Томом?

— Не сейчас. Не думаю, что мне хватит духу два раза подряд вывернуть душу перед посторонним человеком.

— Хм… Ты действительно считаешь Тома посторонним?

— Нет, — после секундного молчания сказал Билл. – Но от этого не легче.

— Доктор Зегерс примет вас через пару минут, присядьте, пожалуйста, — заученно улыбнулась ему секретарь и снова стала раскладывать бумаги по папкам, внимательно вчитываясь в текст и делая какие-то пометки.

Билл устроился в удобном кожаном кресле цвета топленого молока и стал разглядывать окружающую его обстановку. Офис посоветованного Дейвом доктора был шикарно-сдержанным и элегантным. Благородные цвета, качественная дорогая, но при этом очень практичная мебель, и даже секретарь – женщина средних лет с безупречной прической и ниткой жемчуга на шее, буквально кричали о том, что доктор относится к своей практике очень серьезно.

— Герр Каулитц, проходите, пожалуйста, доктор Зегер ждет вас.

Встрепенувшись, Билл поднялся на ноги и подошел к массивной двери цвета лесного ореха и, глубоко вздохнув, будто перед прыжком в воду, толкнул дверь, заходя в помещение.

Доктор, пожилой мужчина с волосами, изрядно тронутыми сединой, чуть улыбнулся и поднялся с места, встречая нового пациента.

— Вильгельм Каулитц, если не ошибаюсь? – его голос оказался необычайно мягким, словно обволакивающим.

— Он самый, — смущенно кивнул Билл, переминаясь с ноги на ногу, — Но лучше просто Билл.

— Хорошо, — кивнул доктор, и Биллу на секунду показалось, что его насквозь просветили рентгеновской вспышкой. – Девид сказал, что у вас расстройство сна.

— Да…

— Билл, в ногах правды нет, присаживайтесь, — доктор указал на большое кресло, которое даже на вид было очень уютным. Юноша, все еще сомневаясь в том, правильно ли поступил, придя на прием, аккуратно присел на край кресла, держа спину прямо. Доктор же присел напротив, дружелюбно улыбаясь.

— Не хотите рассказать подробнее?

— Я выяснил, что хожу во сне, — Билл подумал, что теперь уже отступать поздно.

— Как вы это поняли?

— Сегодня утром я проснулся в чужой квартире, хотя предыдущим вечером совершенно точно ложился спать в собственной спальне.

— Как думаете, это был единичный случай.

— Нет, — покачал головой Билл, — я уверен, что это повторяется уже не первый раз.

— Вы проснулись сами, или вас разбудили? – доктор взял со стола блокнот и ручку, и брюнет тут же занервничал.

— Сам. А потом увидел, где нахожусь.

— А как вы попали в чужую квартиру, вы не помните? Может, вам открыли дверь?

— Не думаю, — покачал головой брюнет, и чуть покраснел, — у меня есть ключ.

Биллу показалось, что глаза доктора заинтересованно блеснули, хотя может быть это был всего лишь блик в стеклах его очков.

— Кто живет в этой квартире?

Билла поразило, как быстро врач находит именно те темы, которые беспокоят его больше всего, хотя это немного и смущало.

— Мой бывший парень.

— Он как-нибудь прокомментировал произошедшее?

— Не успел, я сбежал, — Билл отвел глаза.

— Билл, как вы думаете, чем вы занимались ночью во время «прогулки»?

Билл почувствовал, что его уши загораются красным, и опустил голову, прекрасно понимая, что сейчас доктор все поймет и без его объяснений. Но Зегер молчал, терпеливо ожидая, пока пациент сам осмелиться озвучить произошедшее.

— Мы занимались сексом, — все-таки пробормотал Билл.

— Вы злитесь из-за этого?

— Да, — кивнул юноша.

— На бывшего парня?

— Нет, — Билл вскинул взгляд и покачал головой, — думаю, Том даже не понял, что я не осознаю своих действий. Он бы остановился, если бы заметил.

— Вы уверены в этом? – врач склонил голову набок, глядя в глаза брюнету.

— Да, — твердо ответил Билл. Что бы он не думал о Томе сейчас, но не признать, что молодой человек был просто неспособен так цинично воспользоваться его состоянием, Билл не мог.

Врач помолчал некоторое время, перечитывая сделанные в процессе разговора записи.

— Билл, скажите, в чем причина вашего разрыва с Томасом?

Билл, не ожидавший такого вопроса, оторопел, и захлопал ресницами, не зная, что сказать. А потом его щеки залила краска смущения, стоило вспомнить обстоятельства их разрыва.

— Билл, — видя смущение юноши, врач отложил блокнот и чуть наклонился вперед, заглядывая в глаза пациенту, — этот разговор останется только между нами. Вы можете рассказать мне все.

— Я… выгнал его. – Билл сглотнул, в ужасе от того, что ему придется рассказать все незнакомому человеку. Юноше было невероятно стыдно.

— Почему?

— Он… заставил меня кое-что сделать… — голос Билла стал совсем тихим.

— Думаю, что не ошибусь, сказав, что дело касалось интимной близости, — предположил врач, но голос его был полон уверенности. – Что произошло?

— Он… привязал меня к кровати, — сказал Билл и зажмурился, чувствуя, как от смущения по телу бегают мурашки, а пальцы рук просто трясутся.

— Он применил к вам насилие?

— Ну, он связал меня, — Билл задумался, не зная, как ответить, — но Том не делал мне больно.

— То есть, это была такая игра с его стороны?

— Не думаю, — покачал головой Билл. Юноша только сейчас задумался, почему Том, зная, как подобное ненавидит Билл, все же решился на такие действия. – Он просто хотел взять все под свой контроль.

— Это в его характере?

— Да, определенно, — кивнул юноша, чуть улыбаясь.

— То есть, вы считаете, что ваш бывший молодой человек был несколько деспотичен?

— Н-нет, — покачал головой Билл. – Он просто… хотел заботиться, и его раздражало, когда я поступаю неправильно по его мнению.

— А вы сами как считаете, Том часто оказывался прав в таких ситуациях?

Билл замолчал, отводя взгляд. Калейдоскопом картинок перед ним мелькали совсем недавние воспоминания – вот он ежится от холода, проклиная себя за то, что не купил более теплую куртку, вот в очередной раз пытается через узкую щель достать конверт из почтового ящика, а вот ищет тапочки, потому что не хочет ходить по ледяному полу.

— Да, — брюнет кивнул.

Врач помолчал некоторое время.

— Билл, а в тот раз, когда он применил к вам связывание, он был прав?

— Нет! – слишком поспешно ответил молодой парень.

— Хорошо. Как вы думаете, почему он так поступил в тот момент?

Билл смутился, но все же ответил:

— Думаю, его не устраивало то, как я веду себя… с ним.

— Что конкретно ему не нравилось?

— Боже… — Билл закусил губу, чувствуя, как его лицо сравнивается цветом со свеклой.

— Билл, еще раз напоминаю, мне вы можете рассказывать все.

Кивнув доктору, Билл сглотнул и облизал пересохшие губы.

— Том многое хотел попробовать, а я… не могу так.

— Например?

— Ну… Минет…

— Что еще?

— При свете…

— Еще.

— Когда он пытается меня… держать.

— То есть, когда вы не контролируете ситуацию? – подвел итог Зегер, старательно не замечая жуткого смущения юноши, за что тот был ему чрезвычайно благодарен.

— Да, наверное.

— Вы боитесь отдать контроль в другие руки. Всегда так было или только с Томасом?

— Ну… всегда, наверно, — брюнет отвел взгляд, рассматривая статуэтку белой лошади, стоящую на столе.

— Билл, вы что-то недоговариваете.

— Ну,… просто я не знаю, всегда так или нет. Я… Том был первым.

— Сколько вам лет, Билл?

— Двадцать один.

— А с Томом вы сколько встречались?

— Полгода, — Билл уже понял, к чему клонит доктор. – Да, я понимаю, что быть девственником до такого возраста это ненормально, но… Я просто никому не мог довериться…

— А Томасу смогла?

— Почти сразу, — признался юноша.

— Как давно вы поняли, что вас привлекает свой пол, Билл?

— Почти в пятнадцать.

— С девушками у вас были отношения?

— Нет, — покачал головой Билл, он немного расслабился, поняв, что никто не будет его осуждать.

— Вы с Томом находились всегда в одной роли или менялись?

— Нет, только в пассивной, — краска, едва схлынувшая со щек, снова вернулась.

— Вас это беспокоит?

— Нет, — Билл закусил губу, — то есть, наверно волнует, но я просто не представляю, чтобы было по-другому. Я просто не смогу…

— Не сможете, или не хотите?

— Я… не знаю.

— Хм, что же… Билл, вы любите Тома?

— Нет!.. – поймав спокойный всезнающий взгляд голубых глаз доктора, Билл осекся, понимая, что сам себе врет. – То есть… Я не знаю.

— Билл, вы запутались, и очень нервничаете по этому поводу. Ваше подсознание постоянно занято анализом информации, но, судя по всему, вы совершенно к нему не прислушиваетесь. У меня есть одно предложение к вам. Я практикую гипноз, как средство терапии, и если вы позволите, могу погрузить вас в такое состояние, что мы вместе вытащим воспоминания о произошедшем из вашего подсознания.

Билл распахнул глаза, не веря, что такая возможность существует.

— Вы будете как бы сторонним наблюдателем, я постараюсь, чтобы вас не задели эмоции, испытываемые в тот момент.

Согласны?

— Да, — хрипло ответил Билл.

— Хорошо, тогда ложитесь на кушетку и постарайтесь расслабиться, — Зегер отошел к шкафу и что-то взял с полки, сжимая предмет в ладони.

Билл переместился не мягкую кушетку, устраиваясь удобнее и стараясь, чтобы ритм сердца хоть немного успокоился.

— Дышите ровно, почувствуйте, как каждая мышца вашего тела расслабляется…

Билл чувствовал, как его веки тяжелеют, и закрыл глаза, не сопротивляясь умиротворению, охватывающему все его существо.

— Через вашу голову проходит луч света, он постепенно заполняет все тело…

Мягкое свечение становилось все ярче, но Билл чувствовал, что этот свет несет в себе тепло, на бледных губах сама собой появилась улыбка.

— Билл, где вы?

— Я у себя в спальне, лежу на кровати.

— Вы спите?

— Да… Нет… — голос пациента стал неуверенным, а пальцы вцепились в обивку кушетки.

— Что вы делаете?

— Я встаю с кровати и подхожу к зеркалу.

— Зачем?

— Хочу, чтобы волосы были гладкими, как любит Он.

— Что вы делаете дальше?

— Иду к двери, открываю замок и выхожу в холл.

— Куда вы идете.

— К Нему.

— Билл, описывайте все, что вы делаете.

— Я подхожу к двери и стучу… Том… — имя молодого парня Билл произнес надрывным шепотом. – Он открыл дверь, что-то сказал, но я хочу его поцеловать…

— Что делает Том?

— Он обнимает, и я оказываюсь в его квартире. Он говорит что-то, но я…

— Билл, сейчас вы шаг за шагом вспомните все, что происходило этой ночью, — врач поставил на подлокотник диктофон и включил запись. – А потом так же вспомните следующую ночь.

И Билл заговорил, задыхаясь и срываясь на легкие стоны, а врач, тактично старающийся не слушать особенно откровенные моменты, радовался, что, кажется, проблему этого пациента он сможет решить быстро. С остальным справится его бывший бойфренд.

Спустя двадцать минут Билл замолчал, все так же тяжело дыша, и Зегер выключил запись, поняв, что сеанс можно заканчивать.

— Билл, сейчас на счет три вы проснетесь и будете помнить все, о чем только что рассказали. Итак, раз, два, три!

Черноволосый юноша медленно открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на враче, но зрение все еще не совсем вернулось в норму.

— Билл, как вы себя чувствуете?

— Нормально вроде бы…

— Вы помните то, о чем только что мне рассказали?

— Что… А… Да, — юноша залился краской до кончиков ушей.

— Здесь запись нашего сеанса, — Зегер протянул ему маленькую кассету, — Я думаю, вам стоит еще раз послушать все, что вы вспомнили. Это поможет сделать правильный вывод.

— Спасибо, — Билл уже просто мечтал выйти из этого кабинета, чтобы без препятствий сгореть от стыда.

— Если будут проблемы, звоните, Билл. Хотя, думаю, если вы все правильно поймете, мы больше не встретимся, — улыбнулся доктор.

— До свидания. Спасибо вам.

— Это моя работа. Удачи, Билл. Вам и вашему Тому.

Билл лежал на кровати в позе звезды и уже третий раз прослушивал кассету с записью сеанса гипноза. Его голос, звучавший необычно и чуточку отстраненно, погружал будто в другой мир, и самым удивительным было то, что Билл совершенно не узнавал себя в том парне, что с упоением принимал ласки бывшего бойфренда с такой страстью и самоотдачей, что это напоминало какой-то культ. Том был для него единственным желанием, касаться его было почти такой же необходимостью, как дышать. Билл краснел и задыхался от мысли, что позволил Тому так много, что сам делал вещи, которые раньше казались ему недопустимыми. От новости, что он сам, без принуждения встал перед Томом на колени и сделал ему минет, юношу прошибло дрожью.

Но самым странным было другое – Билл не чувствовал отвращения. Да, ему было неловко и стыдно, но вот былого чувства брезгливости и отторжения уже не было. Раньше, когда Том пытался развести его на какие-то такие штучки, Билла трясло от злости, он просто не представлял, как такое помет приносить удовольствие.

Теперь же ему стало многое понятно. Разве может быть противным и противоестественным то, от чего твой партнер стонет и задыхается в судорогах удовольствия, а потом благодарно целует, гладит и отвечает тем же… Второй раз прослушивая собственные слова о том, как невероятно выглядит Он, когда теряет голову от удовольствия, и как ему нравится Его вкус, Билл поймал себя на мысли, что ему хочется все это повторить.

А Том… Билл буквально до дыр заслушал пленку, пытаясь поверить, что том дважды признался ему в любви. Нет, в то время, пока они встречались, парень не скупился на признания в своих чувствах, но его слова, сказанные после расставания, заронили в сердце Билла сомнения относительно того, что у их отношений нет будущего. Том был такой нежный и страстный, так заботился и целовал, что… Где-то в сердце больно защемило, а в душе заскребли кошки от осознания того, как он был неправ по отношению к Тому. К Тому, который все это время пытался заботиться, ограждать от проблем, а он так его отталкивал каждый раз, а он продолжал говорить о любви…

Чувствуя себя последней сволочью на земле, Билл застонал и свернулся клубочком на покрывале.

Все это время он старательно гнал от себя мысли о том, что поступает неправильно, жил своей уверенностью, что никому не позволит контролировать даже часть своей жизни. Но Том, пробравшийся так глубоко в его сердце и мысли, стал частью его жизни, да такой, которую не вычеркнешь.

— Мое тело ему доверяет, — прошептал Билл в тишине квартиры, — Может быть, пора к нему прислушаться?

Билл взял с прикроватной тумбочки телефон и криво улыбнулся, увидев сообщение о том, что за прошедший день было тридцать два пропущенных вызова, и все до единого – от Тома. Вздохнув, брюнет набрал номер Тома и стал ждать, когда тот ответит. На третьем гудке Том все же ответил.

— Билл?! Какого черта ты не берешь трубку?

— Привет, — тихо сказал Билл, и буквально почувствовал, как на другом конце провода замер его собеседник.

— Билл, с тобой все в порядке? – голос Тома звучал взволнованно.

— Я хочу с тобой поговорить. Ты когда с работы придешь?

— Около одиннадцати только, — Билл слышал, как Том расстроено пнул ножку стола.

— Ничего, я подожду. Зайдешь ко мне?

— Конечно.

— Жду, — произнес Билл и нажал на отбой.

«Ну что же, пора проверить, право ли мое тело, отдаваясь Ему».

Билл медленно обходил комнату, неслышно ступая по мягкому ковру, и зажигал свечи одну за другой. Словно в трансе, он отложил коробку с длинными каминными спичками и присел на край кровати, застеленной шелковым покрывалом густого аметистового цвета. Блики от неровного пламени свечей играли на глянцевой поверхности, создавая сиреневую дымку, словно парившую над кроватью. Окно спальни, закрытое тремя слоями ткани, складками ниспадающей с массивного карниза, казалось порталом в другую реальность, и Билл был почти уверен, что, отдернув шторы от окна, за стеклом он не увидит привычного пейзажа старого парка, занесенного первым в этом году снегом.

Вздохнув, Билл почувствовал влажный, терпкий аромат трав, который смешивался с чуть сладковатым запахом шоколада, и улыбнулся, вспомнив, как еще несколько минут назад, выкупавшись в ванне с настоем можжевельника и пряных специй, нанес на тело крем, сделавший его кожу мерцающей. Юноша знал, что в свете свечей она будет светиться золотом, и это придавало ему уверенности.

Поправив спавший с плеча легкий халат из черного батиста, Билл взял расческу, и, перекинув густую массу волос через плечо, начал медленно разбирать пряди, разглаживая и делая волосы мягкими.

Бросив мимолетный взгляд на часы, которые показывали без двух минут одиннадцать, брюнет отложил в сторону расческу и медленно поднялся с кровати, направляясь к зеркалу. Из отражения на него смотрел чуть бледный высокий юноша, закутанный в легкие складки ткани, его волосы светились внутренним сиянием, а глаза, чуть испуганно раскрытые, внимательно вглядывались в зеркальную поверхность. Помедлив мгновение, юноша кивнул самому себе, будто на что-то решившись, и тонкие пальцы раскрыли стоящую на комоде шкатулку. Погладив лежащий на дне тонкий футляр, Билл еще раз внимательно вгляделся в отражение и уже более уверенно достал дорогую тушь для ресниц, подаренную когда-то Томом.

Нескольких взмахов кисточки хватило на то, чтобы его лицо превратилось во что-то невообразимое и притягательное, и на секунду, когда Билл увидел свое отражение, ему захотелось немедленно все смыть, потому что так он чувствовал себе невероятно уязвимым. Все его черты, которых он так стеснялся, будто выявились с особой остротой, и юноша не знал, как теперь вести себя, чтобы эта новая его оболочка казалась естественной.

Тихий щелчок открываемого дверного замка заставил Билла вздрогнуть. Убрав на место тушь, Билл пересек комнату и сел на кровать, забираясь на ее центр. Он чувствовал, что едва ли сможет найти в себе силы стоять на ногах, глядя в глаза своему личному наваждению.

— Билл? – голос, раздавшийся из коридора, послал стаю мурашек вдоль позвоночника, заставив тонкое тело вздрогнуть. В одно мгновение юношу одолело такое количество противоречивых эмоций, что он едва удержался, чтобы не вскочить с постели и запереться в ванной, избегая того, что сам для себя решил.

— Я…здесь, — тихо сказал Билл, но был уверен, что Том его услышал.

Судя по шорохам, раздававшимся из темноты квартиры, Том снял верхнюю одежду и обувь, а сумку привычно швырнул в угол, Билл буквально видел каждое движение молодого мужчины, и это необъяснимо волновало и успокаивало одновременно.

Шаги раздавались все ближе и ближе, Билл чувствовал, как его сердце ускоряет свой ритм, и неосознанно вцепился в покрывало, сминая ткань в складки. Когда же знакомый силуэт возник на пороге спальни, освещенный неверным светом свечей, дыхание и вовсе покинуло Билла.

Том остановился, не смея переступить порог комнаты, и во все глаза, смотря на чудесное видение, равного которому он не видел даже в своих снах.

-Билл?

— Иди сюда, — Билл едва смог протолкнуть слова сквозь пересохшее от волнения горло.

Том, как во сне, переступил порог, окунаясь в лиловый сумрак комнаты, но взгляд его, пробежавшийся по зажженным свечам, снова вернулся к Биллу, который, как некий идол, сидел на кровати, закутанный в мерцающую ткань.

— Билл, что это значит? – молодой мужчина не понимал, что происходит, но все равно отчаянно надеялся, что все это ему не сниться.

— Иди сюда, — голос брюнета был низким, вибрирующим, как пламя неровно горящих свечей, и Том просто не смог ослушаться, делая несколько шагов вперед, пока не оказался у самого края кровати.

Билл, грациозно поднявшись на колени, приблизился к краю, заставив полы халата немного раскрыться, а Тома сглотнуть от картины, как легкая ткань на мгновение открыла острое колено, словно погладив нежную кожу. Парень очнулся только тогда, когда тонкие пальцы пробежались по его груди и чуть потянули вверх тонкий джемпер, оголяя кожу живота.

— Билл, — Тому стоило огромного труда не поддаться искушению и остановить нежные прикосновения, — что происходит?

— Том, — Билл поднял на него глаза, и молодой парень почувствовал, как его тело напряглось от одного взмаха невероятно длинных, загнутых, как черный пух, ресниц, — не спрашивай меня ни о чем…

— Но…

— Прошу тебя, — тонкий палец прижался к губам мужчины, и тот понял, что у него просто нет шансов сопротивляться.

Все еще под гипнозом взгляда огромных карих глаз Том снял кофту и вздрогнул, почувствовав на коже чуть прохладное прикосновение узкой ладони. Билл опустил глаза, разглядывая его тело, а руки повторяли контур каждой мышцы, исследуя и запоминая. Юноша наклонился вперед, и Том резко втянул в себя воздух, когда мягкие теплые губы заскользили по его прессу, он неуверенно поднял руку и дотронулся до гладких черных волос, струящихся по худой спине, словно шелк. Билл поднял на него взгляд, полный чувств, и улыбнулся, заставив Тома слегка расслабиться. Но в следующий момент напряжение вернулось в десятикратном объеме – Билл, все так же, не разрывая с ним зрительного контакта, медленно расстегнул ремень, удерживающий широкие джинсы на стройных бедрах. Том как-то меланхолично проследил за тем, как тяжелая джинсовая ткань упала на ковер, и перевел взгляд на Билла, который медлил, не решаясь раздеть его до конца.

Неожиданно Том понял, что в этой ситуации для него больше всего удивительно – сейчас, в этой спальне, перед ним сидел тот самый Билл, которого он знал. Он видел, как за показной решительностью и нарочитой раскрепощенностью, прячется привычная робость и неуверенность, и это заставляло согреваться в волнах тепла, идущего от сердца. Да, Тому безумно понравились предыдущие ночи, когда Билл, сгорающий в пламени желания, дрожал в его руках, целовал без оглядки и страха, но в то же время, молодой парень чувствовал, что что-то было не так. Тот соблазнитель был не похож на робкого мальчика, которого Том успел полюбить. Сейчас же перед ним находилось невероятно прекрасное создание, его Билл, одним взглядом заставляющий задыхаться от нежности.

Том чуть отстранился, и Билл недоуменно вскинул испуганный взгляд на мужчину, но тот только погладил юношу по щеке, и улыбнулся, наклоняясь и целуя дрожащие влажные губы. Тонкие руки обвили его шею, а Том, клянясь себе запомнить каждое мгновение этой ночи, прижал юношу к себе за умопомрачительно тонкую талию, вставая коленями на край кровати. Билл выгнулся в его руках, откидывая голову назад, когда мужские губы дотронулись до его шеи, скользя к впадинке за ухом, в Том только наслаждался прохладными прикосновениями тяжелых прядей волос, скользивших по поглаживающим стройную спину рукам.

Не удержав равновесия, Том опрокинул Билла на спину, в последний момент, сумев удержать свой вес на локтях, чтобы не придавить хрупкого юношу. Но Билл, почувствовав увеличившееся расстояние между ними, немыслимо изогнулся, прильнув к груди Тома и откидывая длинную шею, безмолвно прося, чтобы Том снова подарил ему ласку. Том подул на пушистые ресницы, заставив Билла чуть улыбнуться, а потом поцеловал точеный подбородок, голубую венку под тонкой кожей, судорожно дергающийся кадык, лизнул ямку у основания шеи, прикусил тонкую ключицу, а брюнет только еще больше раскрывался в его объятиях, заставляя чувствовать себя всемогущим.

— Тооом… — томный выдох отразился дрожью в теле молодого мужчины, Том посмотрел в запрокинутое лицо своего любимого мальчика и приник к раскрытым губам, лаская его рот требовательно и глубоко, и едва не лишился рассудка, когда Билл под ним чуть поменял положение, а потом крепко обхватил стройными ногами его талию, безмолвно предлагая себя.

Немного отстранившись, Том сел на кровати, оглядывая раскинувшегося на покрывале Билла, и не веря, что может сейчас сделать все, что ему захочется. Юноша медленно открыл глаза и встретился взглядом с горящими карими глазами Тома, и выражение, которое он в них прочитал, скрутило судорогой вожделения низ живота, а сердце екнуло, потому что Том смотрел на него с непередаваемой нежностью. Билл застыл на месте, не смея оторвать взгляда от молодого мужчины, и зная, что навсегда запомнит этот момент, чтобы потом уже никогда не сомневаться в любви Тома к нему.

— Билл…

Сильные ладони легли на щиколотки чуть согнутых в коленях ног, и заскользили вверх по гладкой бархатистой коже, пока не достигли края халата, прикрывающего теперь только верхнюю часть бедер. Приостановившись, Том глянул на Билла, но тот только часто дышал, прикрыв глаза, и облизывал припухшие губы. Решившись, Том скользнул на внутреннюю сторону бедер, и Билл легко развел ноги, открывая ему еще больший доступ, чем молодой мужчина не преминул воспользоваться. С пухлых губ сорвался громкий стон, когда пальцы Тома обхватили напряженную плоть и огладили по всей длине, тонкое тело задрожало, а карие глаза распахнулись, и Том уже был готов увидеть в них испуг и запрет, но Билл снова обмяк на постели, расслабляясь и доверяя.

Одной рукой продолжая ласкать мечущегося от удовольствия Билла, другой Том развязал пояс черного халата, все еще скрывающего тело от его взглядов. Тонкая кожа под его ладонями становилась горячей, а дыхание Билла все более тяжелым и прерывистым, и Том испытывал невозможное удовольствие от того, что именно в его руках мальчик так теряет голову.

— Том… Возьми…на комоде…

Билл приоткрыл глаза, чуть расфокусированные от эмоций, и Том увидел в них обещание. Страстно, но коротко поцеловав чуть улыбающиеся губы, Том вскочил с кровати и в два шага добрался до комода. Помимо шкатулки он увидел только небольшой флакон, похожий на те, что продают на восточных базарах. Повертев его в руках, Том поднял взгляд и застыл, наблюдая за отражением в зеркале.

В колыхающихся отблесках пламени кожа обнаженного Билла сияла золотом, халат темным пятном стек на пол, а контуры татуировок, как роспись на драгоценной вазе, хотелось повторить пальцами и губами. Юноша поднялся на колени и, повернувшись к зеркалу спиной, приподнял волосы, перекинув их на одно плечо. Том проследил за грациозной линией позвоночника, бусинками выступающего под переливающейся кожей, и ощутил, как его собственное тело стремительно занимается огнем.

С трудом вернув себе хотя бы крохи самообладания, Том отвел взгляд от отражения в зеркале, чтобы увидеть воочию то, что происходило на кровати. Медленно повернувшись, и все еще сжимая в руке хрупкий флакон, Том продолжил наблюдать невероятную картину соблазнения.

Билл, оглянувшись через острое плечо, закусил губу, поймав взгляд Тома, и опустил длинные ресницы, словно на что-то решившись. Неспешно он наклонился вперед, скользя руками по нежному шелку цвета грозового неба, пока не коснулся щекой покрывала. Он буквально чувствовал взгляд Тома на своей пламенеющей коже, и сквозь неуверенность и стыд пробивалось какое-то новое чувство, то, отголосок которого он слышал в собственном голосе с записи сеанса у врача.

Том с хрипом выдохнул, не замечая, что все это время боялся сделать хотя бы глоток воздуха или моргнуть, чтобы не пропустить и мгновения немыслимой сцены. Никогда до этого Билл так явно не отдавал себя в его власть, и Том боялся верить в то, что сейчас это происходит. На дрожащих ногах он приблизился к кровати, не в силах оторвать взгляда от изогнутой спины и аккуратных ягодиц, приподнятых над постелью. Протянув руку, он кончиками пальцев погладил упругую половинку, скользнув на поясницу, повторил контуры соблазнительных ямочек, и остановился, впитывая тепло нежной кожи юноши. Тело Билла чуть заметно подрагивало, но при этом Том не чувствовал напряжения, казалось, брюнет смущен и неуверен, но не испытывает дискомфорта. Закусив губу, Том снова встал на колени позади Билла, погладив бока и трепещущий живот юноши, но, пока не прижимаясь слишком близко. Молодой мужчина едва сдерживал себя при взгляде на открытого и доступного любимого, но он не мог лишить себя удовольствия еще немного полюбоваться на такую картину, которую он и не надеялся увидеть.

— Билли…

Брюнет вздрогнул, почувствовав на своей пояснице горячее дыхание мужчины, и тут же расслабился, когда вслед за ним кожи коснулись не менее горячие губы, медленно ласкающие его тело. Билл непроизвольно выгнулся, подставляясь под ласку, и почувствовал, как Том улыбается сквозь поцелуи. На мгновение юноше захотелось оглянуться, но он только крепче стиснул лиловую ткань, понимая, что в этом случае сгорит от стыда на этом самом месте. Том тем временем продолжал изучать каждый миллиметр кожи, спускаясь все ниже и ниже, а Билл едва сдерживал себя, чувствуя, как в паху все горит и тянет от желания. Он уже хотел поторопить Тома, но едва только его губы разомкнулись, тишину комнаты нарушил полукрик-полустон. Билл дернулся, но Том удержал его за бедра на месте, и погладил по пояснице, успокаивая, словно испуганное животное. Но юноша не мог контролировать свое тело, раз за разом содрогаясь и вскрикивая, когда мокрый язык касался его в самом укромном месте, вызывая дрожь на грани обморока. Никогда еще Том не пробовал ласкать Билла таким способом, но сегодня, когда тот одной своей позой буквально свел его с ума, молодой мужчина не удержался и осуществил свою главную фантазию. И сейчас все было именно так, как Тому мечталось, тонкое тело бесконтрольно извивалось в его руках, содрогаясь от удовольствия, с губ любимого мальчика срывались жалобные молящие стоны, от которых в голове у парня взрывались фейерверки, а руки сами гладили и нежили горячую чуть влажную от испарины кожу.

Билл чувствовал, что с каждым касанием наслаждение подобно волне, накатывает все сильнее и сильнее, накрывая с головой, заставляя задыхаться и бессильно метаться по постели, и единственное, что удерживает в реальности – сильные руки мужчины, являющегося источником этого безумия. Но когда вслед за упругим языком в его тело скользнул длинный палец, Билл не выдержал натиска эмоций и вскрикнул, пачкая шелк под собой, и чувствуя, как Том удерживает его, аккуратно укладывая на постель.

Тома буквально разрывало от восторга, к которому примешивалась изрядная доля самодовольства, ведь он смог довести Билла до пика одним только языком, а картина того, как в судорогах оргазма задрожало любимое тело, почти заставило его самого кончить. Он уложил Билла на постель, осторожно переворачивая на спину и укладываясь сверху, прижимаясь к влажной ароматной коже.

— Билл, ты невероятный… Я люблю тебя.

Длинные ресницы задрожали, и Билл открыл глаза, ловя взгляд Тома. Молодой парень застыл, не зная, что теперь ожидать от противоречивого возлюбленного, но юноша только улыбнулся и погладил его по чуть колючей щеке кончиками пальцев. Том перехватил изящную кисть и поцеловал центр ладони, заставив Билла тихонько рассмеяться. Но улыбка мигом слетела с его губ, когда он ощутил прижатую к его бедру твердую плоть. Глядя в темно-карие глаза, Билл медленно и сладострастно потерся всем телом о напряженное тело любовника, заставив его задохнуться, а потом покорно развел колени, приглашая к действию.

Том, не сдерживаясь и уже ничего не боясь, смял податливые губы в поцелуе, врываясь в сладкий рот резкими движениями, а руки его тем временем жадно трогали и сжимали расслабленное изнеженное тело, которое отзывалось на каждый жест. Билл никогда в жизни не чувствовал себя лучше, все смущение и неуверенность канули в небытие, а тело пело от наслаждения, и юноша точно решил, что никуда больше не отпустит своего самого лучшего соседа на свете.

Когда в его распаленное тело скользнули смазанные пальцы, Билл выгнулся на постели, но тут же оказался прижатым обратно сильной рукой Тома. С трудом приоткрыв глаза, Билл замер от восторга, увидев выражение лица своего любовника – карие глаза полыхали пламенем, и Билл не был уверен, что это всего лишь отблеск свечей. Том уже не контролировал себя, и ему было бесполезно сопротивляться, но мысль о том, что этот мужчина сейчас может сделать с ним все, что ему захочется, совсем не пугала. Билл слегка улыбнулся и закрыл глаза, доверяя человеку, который знал его лучше, чем он сам.

Горячая плоть, скользнувшая в глубину его тела, принесла волну палящего удовольствия, заставившего почти кричать, и каждый последующий толчок выбивал из юноши вздохи и стоны, накаляющие и без того знойный воздух спальни. Том беспощадно врывался в раскрывающееся для него тело, сжимал ладонями худые бедра, заставляя юношу изгибаться так, чтобы открыть максимальный доступ. Билл метался по постели, не зная, как совладать со шквалом ощущений, но Том решал все за него, удерживая на месте и не давая касаться себя. Запястья Билла оказались прижаты к матрацу, ноги широко разведены в стороны под напором сильных бедер, и Билл чувствовал, что еще никогда ему не было так хорошо. Он повиновался каждому движению Тома, не пытаясь задавать свой ритм, а просто следуя за любимым и упиваясь тем, что его любят.

Второй за вечер оргазм выбил Билла из реальности, заставив громко и несдержанно закричать, цепляясь за сильные плечи Тома, раз за разом толкающегося в сведенное судорогой удовольствия тело. Задыхаясь, Билл попробовал отстраниться, но Том снова перехватил тонкие запястья, прижимая их над головой ослабевшего брюнета и продолжая движения. Билл, едва придя в себя после пережитого удовольствия, жалобно застонал, ощущая, как твердая плоть движется внутри болезненно чувствительного тела, его ощущения были на грани боли, но он видел, что Том сейчас не остановится. На мгновение юноше захотелось повести себя, как раньше, закричать, отпихнуть Тома, но что-то остановило его. Замерев под вильным жарким телом, Билл на мгновение открыл затуманенные глаза, вглядываясь в лицо любовника, на котором отражалось дикое, необузданное желание, и глубоко вздохнул, сознательно расслабляясь. Закрыв глаза, он снова обвил ногами талию любовника и прижался как можно ближе. Том, не чувствуя больше сопротивления, отпустил его запястья, и Билл тут же обхватил его шею руками, притягивая тяжело дышащего мужчину ближе. Том ускорил ритм, заставив Билла закусить губу от противоречивых ощущений, и жестко притянул худые бедра, заставляя глубже принимать в себя обжигающе горячую плоть. Билл дрожал и вскрикивал от каждого движения, чувствуя, как внутри все болезненно сводит от новой волны желания, как тело, еще не отошедшее от прошлого оргазма, отзывается на чуть грубые ласки партнера, доставляющие наслаждение столь острое, что его можно перепутать с болью. Но с каждым мгновением Билл понимал, что его ждет самый невероятный взрыв удовольствия в его жизни, и на секунду даже испугался, что может попросту потерять сознание, но Том, в это мгновение ворвавшийся в его рот жадным, мокрым поцелуем, заставил растерять все мысли. Прижавшись ближе к сильному тренированному телу Тома, Билл еще выше подтянул колени, заставляя Тома зарычать от интенсивности ощущений, и перехватить стройные ноги под коленями, почти что складывая тонкое тело пополам. Билл задергался, чувствуя, как плоть тома до предела растягивает его напряженное тело, но молодой парень закрыл его рот очередным лишающим воздуха поцелуем, и резко качнул бедрами, изливаясь невероятно глубоко в юном теле своего любимого мальчика. Билл всхлипнул, запрокидывая голову, и кончил в третий раз за ночь, чувствуя, как сознание ускользает в темноту.

— Билл… — сквозь пелену к нему в сознание пробивался родной голос, и Билл заставил себя открыть глаза. Встретившись взглядом с испуганными карими глазами мужчины, юноша только чуть улыбнулся и успокаивающе погладил встревоженного Тома по предплечью.

— Билл, ты в порядке?

— Да, — тихо ответил Билл чуть хриплым голосом.

— Точно? Черт, прости, я, кажется, перестарался, — выражение лица молодого парня было невероятно виноватым, но Билл только хихикнул, чувствуя необычайную легкость.

— Со мной все хорошо, — он провел ноготками по руке Тома, — Мне все очень понравилось.

— Билл, но я не должен был доводить тебя до обморока, — сокрушался Том, готовый линчевать себя за такую жестокость, — Обещаю, такое больше не повториться.

— Что? – Билл приподнялся на локтях, что далось ему с ощутимым трудом, и возмущенно уставился на Тома. – Как это, не повториться?! Я тогда опять буду лунатить!

— Ч-что? – Том отшатнулся, не понимая, что имеет в виду любимый. «Неужели три оргазма подряд заставили его повредиться умом?!» — в ужасе промелькнула мысль, но тут же исчезла, когда он увидел смущенную, такую родную улыбку на розовых губах.

— Понимаешь, Том, — замялся юноша, — вот сколько раз за последние дни я к тебе приходил?

— Два раза, — ответил Том, не понимая, куда клонит брюнет.

— Понимаешь, это был как бы не я, — Билл отвел глаза.

— То есть как это? – возмутился Том, — я что, тебя мог не узнать?

— Нет, это, конечно, был я, но…- юноша метнул мимолетный взгляд на ошарашенного молодого парня, — Просто я спал в этот момент.

— Спал? – Том скептически хмыкнул, пошло поиграв бровями, — Ну, я бы не сказал, что ты был сонный. Такое вытворял…

Билл залился краской и с трудом поборол в себе желание залезть под одеяло с головой.

— Том, это правда. Погоди, не перебивай меня, хорошо? Мне тяжело об этом говорить…

Том мгновенно осекся, понимая, что шутки на сегодня кончились.

— Я вчера проснулся в твоей постели и ужасно испугался. Том, я не помнил, как там оказался. Вообще, словно переместился из своей спальни во сне. Я сбежал, потому что не знал, что вообще происходит, я испугался…

Том, видя на лице любимого мальчишки отражение тех страшных эмоций, придвинулся ближе, обнимая в защитном жесте.

— Я сидел под дверью, когда ты стучал, и не мог сдвинуться с места, просто не понимал, что мне дальше со всем этим делать…

— Прости… — прошептал Том, сжимая в руках тонкую ладошку Билла.

— Я понял, что, кажется, хожу во сне… Том, я так испугался, ведь такие прогулки могли закончится как угодно… Я рассказал все Девиду, — Билл посмотрел на Тома извиняющимся взглядом, молодой парень не очень то любил, когда Билл рассказывал что-то об их отношениях, — он отправил меня к психотерапевту, и тот погрузил меня в гипноз, чтобы я вспомнил все свои ночные похождения. Он все записал на пленку и отдал ее мне, сказав, что только я сам могу найти решение проблем, заставляющих меня в бессознательном состоянии гулять по ночам. Я слушал эту пленку несколько раз, и … Том, я так виноват перед тобой, — Билл подался вперед, утыкаясь носом в грудь мгновенно обнявшего его Тома.

— Билл, ну что ты, ни в чем ты не виноват…

— Виноват, — возразил Билл, и посмотрел в глаза Тому, — Я ничего не замечал вокруг себя, ни твоей заботы, ни желания помочь, ни твоей… любви. Прости меня, пожалуйста.

— Билл, но… — молодой мужчина осекся под умоляющим взглядом карамельных глаз, — Билли, конечно, я тебя прощаю, маленький. – Том обнял юношу, крепко прижимая к себе и гладя по шелковистым волосам.

— Я многое понял, — шептал юноша, обжигая кожу плеча парня горячим дыханием. – Ты мне нужен, Том.

— Нужен? – мужчина отстранил Юношу и заглянул ему в глаза, — Почему?

— Потому что я тоже тебя люблю, — шепотом ответил Билл и снова уткнулся носом в основание шеи парня, пряча горящие смущенным румянцем щеки.

— Билли, какая же ты бестолочь, — усмехнулся Том, стискивая тонкое тело в объятиях и целуя черную макушку. – Дашь мне запись послушать?

— Нет! – взвизгнул Билл, мгновенно отстраняясь и глядя на Тома огромными испуганными глазами, — Я такое там говорил!

— Билл, может ты там что-то такое и говорил, а я то прекрасно помню все, что происходило, — на губах мужчины расцвела самодовольная сытая улыбка. – Я же в этом принимал самое непосредственное участие, — пошло улыбнувшись, Том окинул взглядом открытые участки тела любовника.

— Нет, Том, я не дам тебе эти записи, — категорично заявил Билл, сурово глядя на Тома.

— Ну, хорошо, — покладисто согласился Том, а юноша, несколько мгновений смотревший на него с недоверием, успокоился и снова вернулся в его объятия. Через несколько минут его дыхание стало ровным и глубоким, а Том, аккуратно отстранив Билла, поднялся с кровати, чтобы затушить свечи. Подойдя к консоли с цветами, он заметил за горшком с орхидеей маленькую кассету. Улыбнувшись неожиданной удаче, парень схватил находку и спрятал ее в одном из карманов брошенных на пол джинсов. Погасив все свечи, кроме той, что горела на прикроватной тумбочке, Том снова вернулся в постель, где его тут же обнял Билл. Вглядываясь в лицо своего любимого парня, Том улыбнулся, и мысленно пообещал себе, что сделает так, чтобы все желания его мальчика исполнялись наяву, чтобы причин ходить во сне у Билла больше не было. «А кассета мне в этом поможет», — улыбнулся Том и задул последнюю свечу.