Родственники по собачьей линии или Шаурма 2

Продолжение рассказа "Шаурма"

Начало — writercenter.ru/library/yumor/rasskaz/shaurma/

— Вон! Пошла вон! Давай, вылазь! Киса, вон! — реакция на нуле. Ни один мускул на теле не шелохнулся.

За воротами послышался лай. Собаки нервно реагировали, вынюхивая запахи из-под ворот, словно не хозяйка приехала, а чужие.

— Киса, не бойся, выходи! Киса, сюда, ко мне! — большие глаза грустно глянули из-под лоба. Черный хвост только слегка зашевелился.

"Вот, я себе проблему привезла… Оно мне надо было..."— с досадой думала уставшая женщина, пробуя сдержать раздражение на весь собачий шум и свои бесплодные попытки.

"Наверное, жить будет прямо в машине. И можно, даже не закрывать на замок дверцу с такой охраной," — эта мысль даже слегка рассмешила ее.

Киса никуда не торопилась. Видимо, на заднем сиденье было тепло, уютно и, наконец-то спокойно.

— Что-то тут не то… Явно грубые команды не действуют. Дурацкие советы знатоков этого зверя не стоят и выеденного яйца… — так думалось и вспоминалось.

Вспоминалось это утро в закусочной. Разговор с молоденькой продавщицей и уже с раннего утра пьяненьким, якобы другом хозяина этой "роскошной девочки", уютно лежащей на заднем сидении машины — американского стаффордширского терьера.

После долгой ночной поездки и всего выпитого кофе из термоса, под утро закончились все силы. Глаза начали предательски слипаться и стало небезопасно вести машину. Оставалось всего 30 километров до дома, но организм требовал кофеина. Любимая закусочная в сонном городишке, к счастью, уже была открыта.

— Сначала много-много кофе… — думала женщина— водитель, — А потом… Потом шаурма, — и, предвкушая удовольствие, довольно улыбалась.

Вся большая парковка полностью была в ее распоряжении, и паркуясь прямо возле дверей закусочной, она сильно удивилась, увидев знакомую собаку.

— Слишком рано и хозяина собак не видно. Странно.

Тройной эспрессо со сливками сделал свое дело, и мысли сразу упорядочились. Сонное состояние полностью испарилось. На очереди был завтрак.

Пока еда готовилась, женщина ненавязчиво расспрашивала девушку о собаке.

А та со скуки рада была поболтать в отсутствие покупателей.

Оказалось, что собаку все зовут почему-то Кисой, а хозяина несколько дней назад туманным вечером сбил автомобиль на переходе.

— Вы знаете, её хозяин вечно кричит на неё. И только команды криком она и выполняет, — делилась своими наблюдениями молоденькая продавщица с женщиной.

— Но Киса не подходит к людям. Мясо не ест. Хлеб тоже. Лакала только молоко. Тут один дядя ей по утрам приносит молоко и творог. А она сидит и ждет. Вот! Вот, он идет.

По тротуару, шатаясь, передвигался медленно низенький мужичок с коробкой в руках. Возле двери закусочной поставил коробку на землю и небрежно подтолкнул к собаке ногой, резко открыл дверь и вошёл со словами: " Доброго здоровья! Кофе хочу. Сделай". И положил на прилавок деньги.

Женщина поморщилась от такой грубости по отношению к продавцу, но девушка, видимо привыкшая к такому обращению, только усмехнулась и, заправляя кофеварку, сразу заговорила с ним о собаке.

— Кушать Кисе принесли?

— Да. Творог. Молоко вечером принесу. А что? — пробурчал недовольно в ответ.

— Нет-нет, ничего. Вы хороший человек. Она только это и кушает.

После слов "хороший человек" он разговорился. О том, что домой собака с ним не идет, ждет хозяина здесь, что она глупая и ее, наверное, пристрелит полиция, потому что люди её боятся, что хозяин в больнице в реанимации с переломами, и что деньги на еду для собаки, оставленные хозяином, уже заканчиваются, что ему это все не надо и надоело, и не друг он ему, вообще, чтобы помогать и так далее и тому подобное.

А женщина, молча стояла и слушала. Такой ноюще-информативный монолог. Слушала и уже понимала, что собака поедет с ней.

И собака пассивно пошла с ней к машине.

Вечером в отделение реанимации послышался мелодичный звонок входных дверей. Звук открывающегося замка сменился радостно-удивлённым голосом:

— Какие люди! Каким ветром тебя занесло? Одевай бахилы и халат.

Встретились бывшие коллеги. После короткого разговора они прошли по коридору в направлении второй палаты. Остановившись в проёме двери, женщина смотрела на почти не изменившийся интерьер и двоих спящих пациентов и никак не решалась войти.

— Интересно, который из них..

Вдруг голова ближайшего пациента повернулась. Рот округлился и заговорил:

— О! А ты чё тут делаешь?! Работаешь тут? Медсестра или докторша? — с нагловатой ухмылкой заявило тело, лежащее на широкой больничной кровати, чья правая нога белела в своей наготе на вытяжке.

Брови женщины в удивлении полезли вверх, глаза округлились от такой фамильярности, казалось ещё секунда и она рявкнет на него за такую наглость.

Но рот пациента растянулся в такой счастливой, искренней улыбке, что она не выдержала, и сменив гнев на милость, тихо рассмеялась.

— Нет, я не работаю здесь. Я так… Заскочила по делам, к родственнику, — всё ещё улыбаясь ответила.

Ее мысли хаотично бегали, и совсем не хотелось проговориться, что зашла-то она по делу именно к нему.

"При такой наглости этот фрукт все, что угодно себе надумает," — пронеслось в голове.

Ее изрядно постаревшая коллега, но всё ещё в форме, медсестра Лиля, проходя мимо, бесцеремонно ляпнула:

— Она тут давно уже не работает. Было времечко, правда? Неплохо нам работалось вместе? — подмигивая, заметила.

— Да, хорошо с тобой было в паре дежурить. Это правда, — уже не скрывая свою принадлежность, ответила женщина и провожая взглядом её, практически не изменившуюся, фигуру, добавила:

— Мы бы и сейчас сработались, уверена.

Из коридора с тихим смехом донеслось:

— Давай, переодевайся, лишние руки тут не помешают.

Пока длился этот быстрый диалог, мужчина с хитрой и довольной улыбкой молчал.

— Да, я в момент понял, что ты тут своя. Очи твои… Глаза, то есть, такие...

— Какие такие?, — удивлённо отреагировала.

— Такие… Как бы это описать… Ты вошла и сразу окинула взглядом всю палату. Глаза твои посмотрели как-будто на всё и всех одновременно, оценивая обстановку. И это такое чувство, что видишь в них мысли.

"Вот так проницательность.." — пугливо пронеслась мысль в голове женщины. Видимо, и на ее лице отразился испуг, и это заметил пациент.

— Слушай, скажу тебе одной по секрету.

Я — капитан. Мне скоро в плаванье, — вдруг, с очень серьезным видом и слегка надменным тоном, произнес мужчина.

— Что ?!

Изумлённые глаза женщины встретились с насмешливыми глазами "капитана", и в этот момент в палату вошла Лиля.

"Капитан" строгим голосом скомандовал, обращаясь к ней:

— Клава, иди сюда! Принеси сУдно! Мне срочно в плаванье надо! — и так заливисто расхохотался собственному остроумию, что рядом лежащий пациент, проснулся и превозмогая боль, засмеялся-застонал в ответ.

— Какой капитан?!

— Какая Клава?!

Возмутились обе медсестры.

А пациент, не прекращая хохотать, пробовал сквозь судорожный смех объяснить.

— Писать хочу — не могу!!! СуднО или сУдно — игра слов!!! Поэтому капитан. А Клава — моя собака!!! Её не забуду, как звать, а сестричек здесь немеряно с разными именами. Я старый и склерозный!

Теперь хохотали уже все трое… Нет, четверо...

Вдруг он резко посерьёзнел и быстро заговорил.

— Ты же помнишь мою псину? Ты должна ее помнить! Хотела же ее отобрать у меня… Тогда… Помнишь?

— Знаешь, я, наверное, пойду..

— Она там одна теперь… Кто ей жрать даст? Она и не возьмёт у чужого… Сдохнет моя ...

— Я пойду. Скорее выздоравливай. Тогда встретитесь.

— Слушай… У меня нет денег сейчас… Но может ты съездишь посмотреть мою Клаву? Она же тебе нравилась! Ты гладила её! Я тебе потом денег дам… Погибнет же… Ласку она любит, а я орал вечно...

— Мне пора..

— Как тебя хоть зовут? Клава? — и снова захохотал.

— Люся.

— Я — Лёня.

— Так поедешь к ней, Люся?

— Вряд-ли..

— Противное твое имя...

— Спасибо… Как и твоё...

И она вышла в коридор. Проходя мимо первой палаты, заглянула попрощаться с Лилей. Обнявшись, они медленно пошли к выходу.

— Там в сетке, что я оставила в дежурке, вещи и еда для этого мужика. Их его старушка-соседка собрала. Еда от меня. И записка для него в конвертике. Как уйду, сразу дай прочитать.

— Так он твой родственник?

— Ага, по собачьей линии...

— К нему так никто и не приходил. А ты ещё придешь?

— Вряд-ли...

Дверь отделения тихо закрылась.

Медсестра быстрым шагом прошла ко второй палате.

Женщина уже стояла в фойе, ожидая лифт, когда пациент второй палаты, дочитав её записку, с облегчением выдохнул слова:

"Я так и знал… Как только её увидел.."

Она их, конечно, не слышала, но интуитивно понимала, что другой реакции не могло быть на сообщение:

"Кису забрала я. Не волнуйтесь"

"Забыла исправить Кису на Клаву", — подумала, улыбаясь.

"Хотя он и так поймёт..."