Меж двух огней

Привычная мелодия будильника разбудила меня ранним июльским утром. Яркие лучики солнца уже успели проскользнуть сквозь неплотно занавешенные шторы и заботливо согревали своим теплом, а пение птиц приятно щекотало слух.

Я встала и подошла к моему любимому зеркалу. На меня смотрела стройная среднего роста юная девушка, и на первый взгляд в ней не было ничего примечательного. Однако стоило ей улыбнуться, как все расцветало вокруг нее под действием ее чарующей улыбки. А взгляд этой девушки… В нем было столько глубины, кокетства, нежности и страсти, что даже его хозяйка не всегда понимала, кто она и чего хочет в данный момент. Но больше всего она уделяла внимание своим белокурым длинным волосам, которые были не просто ее гордостью, они были ее продолжением, ее неотъемлемой частью, придававшей сил и уверенности в себе.

Мне было девятнадцать лет, и я была студенткой педагогического колледжа, собираясь, стать учителем английского языка. Моя жизнь напоминала неспешное течение реки, которое с легкостью преодолевало те небольшие препятствия, случавшиеся на его пути, и никогда не отклонялось от заданного направления. И ничто не предвещало, что кто-то или что-то изменит ситуацию и заставит мое сердце биться быстрее.

До того дня у меня не было ни одного молодого человека, я ни разу не влюблялась и меня не пригласили ни на одно свидание. Порой я думала, что со мной что-то не так раз я не привлекаю к себе внимание. Потом я говорила себе, что молодых людей чаще привлекают веселые, беззаботные и вечно смеющиеся девчонки, а мне вовсе не хотелось быть похожей на них, претворяться и улыбаться тем, кто мне не нравится. Меня окружали в основном мои ровесники, которые никого и ничто в серьез не воспринимали. Я же всегда считала себя другой и гордилась этим. Однако к девятнадцати годам во мне скопилось столько чувств, сексуальной энергии и желания кому-то нравиться и быть любимой, что я невольно стала завидовать тем своим подругам, у которых были отношения с молодыми людьми.

И сегодня, наконец, должно было состояться мое первое в жизни свидание. Несколько дней назад на дне рождения одной из подруг я познакомилась с Максимом. Он был на семь лет старше меня. Это все, что я о нем знала, поскольку из-за шума и большого количества гостей пообщаться нам не удалось. Видимо я ему понравилась, и он предложил как-нибудь встретиться и погулять. Естественно, я с радостью согласилась, так как ничего отталкивающего в нем не было, а мечта быть приглашенной на свидание наконец-то осуществилась.

Вначале я хотела выглядеть, как девушка с обложки, этакая обольстительница, которая купается во взглядах мужчин, словно в свете софитов. Однако потом поняла, что в этом случае я потеряю себя, свою индивидуальность, а мне всегда хотелось, чтобы людей привлекала я, а не моя внешность. Я расчесала волосы, надела простое летнее платье белого цвета и поехала в центр города, где мы накануне и договорились встретиться.

— Алиса, привет! — улыбнувшись, поприветствовал меня Максим.

— Привет! Рада тебя видеть! — радостно ответила я, ощущая некоторое волнение в начале разговора.

— Может, погуляем по парку? — предложил он, и, получив мое согласие, неторопливо пошел по направлению к главной аллее.

Это был один из немногих июльских дней, когда солнечные лучи греют, а не обжигают, ветер обдувает, а не пронизывает и воздух пропитан свежестью дождя, а не заводскими выхлопами. Людей было немного, и тишину нарушали лишь дети, которые, заметив белку, пытались приманить ее орешками в руках.

— Расскажи о себе, чем интересуешься, чем занимаешься. — первым начал разговор Максим.

— Я перешла на четвертый курс колледжа, учусь на учителя иностранных языков. Чем интересуюсь? Многим: политика, литература, история, спорт, но главное увлечение — это музыка. Да, музыка — это моя жизнь, — с воодушевлением начала я. — Я меломан в самом прямом смысле этого слова. Музыка влекла меня с самого детства, просто вкусы с возрастом менялись. Я мечтала быть певицей, но некому было развивать мои вокальные способности, и теперь я пою только когда нахожусь одна дома. Я не представляю свою жизнь без музыки, она как воздух наполняет меня и уносит словно морские волны; она проникает в каждую клеточку моего тела, овладевает сознанием и, сливаясь со мной воедино, уносит в мир бесконечного наслаждения, — я была настолько воодушевлена, что мне пришлось сделать небольшую паузу, чтобы продолжить разговор, а не свой монолог. — А ты? Что тебе интересно? Ты работаешь?

— Сколько вопросов сразу, — улыбнувшись, заметил Максим. — Я работаю в школе учителем истории, но заочно получаю второе высшее образование. Понимаешь, когда я получил диплом учителя, я понял, что это не совсем мое. Поэтому я решил получить юридическое образование, чтобы потом зарабатывать больше.

— Тогда почему ты выбрал профессию учителя, если это не твое? — перебила я.

— Потому что мне нравится история, исторические книги, романы, политика в какой-то мере, здесь у нас схожие интересы, — он повернулся, словно ожидая моего согласия, которое и получил. — Но думаю, что главное мое увлечение — это футбол. Я с детства мечтал стать футболистом, но как-то не получилось, с восьми лет слежу за всем, что связано с этим видом спорта. Музыку слушаю не так как ты, конечно, но в остальном у нас много общего, — и он взял меня за руку, чему я нисколько не воспротивилась.

Мы шли все дальше и дальше, и Максим нравился мне все больше и больше. Он был худощавый среднего роста с темными слегка волнистыми волосами. Но привлекала не его внешность, а его ум и чувство юмора. С ним можно было говорить абсолютно обо всем, у него на все был ответ или остроумная шутка. Мы настолько увлеклись беседой, что не заметили, как вечер подошел к концу, и мне нужно было вернуться домой. На прощание Максим подарил мне красную розу, и мы договорились встретиться снова.

Разум мой был покорен, тело изнывало от желания, а душа пела от восторга, поскольку ее хозяйку кто-то наконец-то оценил по достоинству. Мы каждый день общались по телефону, ходили в кафе и просто гуляли в течение двух недель. В одну из наших встреч Максим загадочно на меня посмотрел.

— Я бы хотел пригласить тебя на ужин к себе домой, — на его губах промелькнула легкая, но уловимая улыбка. — Ты согласна? — спросил он словно кот, поймавший мышь.

— Да, с большим удовольствием, — ответила я, прекрасно понимая, к чему дело идет.

Утро, раскрытый шкаф, разбросанные вещи, распахнутые двери и растрепанная девушка, бегающая по всей квартире в поисках то одного, то другого. Нет, она не опаздывала на работу, и не собиралась в отпуск, просто вечером ее ждало важное событие, сама мысль о котором бросала ее в дрожь. Но дрожала я не от страха, а от предвкушения того, чего так долго ждала. Поцелуи, объятия, сплетение рук — все это пробуждало во мне женщину, которая желала большего, которая хотела быть не только любимой, но и желанной. И, прождав довольно долго, она не хотела терять время на детские нежности. К тому же я прекрасно понимала, что рядом со мной был не мальчик, а взрослый мужчина со своими вполне понятными желаниями. Поэтому, когда Максим предложил мне поужинать у него, я согласилась, практически не раздумывая.

Я всегда придавала внешнему виду большое значение, поэтому не жалела времени на подбор наряда и прически. Мне хотелось выбрать что-то сексуальное, но в то же время элегантное и чарующее. Я около часа пыталась что-то подобрать из множества костюмов, брюк, кофточек и юбок всевозможных цветов и оттенков, которые у меня были, но в итоге остановила свой выбор на одном из платьев. Красное элегантное средней длины оно облегало фигуру, подчеркивая красоту каждого изгиба моего тела. Ничего лишнего, но грациозность линий, волнистые локоны и легкий макияж придавала моему образу неповторимый шарм,

— Ты потрясающе выглядишь, — комплиментом поприветствовал меня Максим, и он не лукавил, его взгляд, который я ощущала на себе, был красноречивее любых слов. — Ну что, пойдем? — и, получив утвердительный жест с моей стороны, мы направились в сторону его дома.

Он жил в центре города в обычной двухкомнатной квартире. Небольшая, но светлая и уютная она сразу же располагала к себе. Приглушенный свет, романтическая музыка и обстановка в целом предвещали незабываемый вечер, тем более, что его родителей не было дома.

Мы поужинали, и Максим предложил посмотреть его фотографии, которые находились в большом альбоме. Приобняв меня, он стал рассказывать про фотографии, путешествия, футбол и многое другое. Постепенно волнение, которое появилось вначале, куда-то ушло, уступив место спокойствию и умиротворению. Меня обнимали, и я чувствовала себя любимой и защищенной.

Почувствовав, что момент настал, он слегка коснулся моих губ и, не получив сопротивления, стал нежно меня целовать, стараясь изучить каждый их сантиметр. Его поцелуи становились все более страстными и обжигающими, а движения рук болеем смелыми. Мое дыхание участилось, и желание отдаться ему постепенно овладевало мною, оно проникало в мозг и растворялось в каждой клеточке. В одно мгновение я оказалась лежащей на диване в окружении множества подушек. И снова страстные поцелуи: губы, шея, грудь, живот и ниже… У меня невольно вырвался стон наслаждения, затем еще один и еще. Снятое платье, рубашка, брюки, ласки, поцелуи, объятия и стоны — все смешалось в водовороте страсти. Его губы тщательно исследовали все мое тело, а я и не думала сопротивляться, наоборот, я устремилась ему навстречу, позволив делать с собой все, что бы он ни пожелал. Он решительно овладел мною, стремительно, напористо, по-хозяйски, как будто это был очередной, а не первый раз.

— Тебе было хорошо? — после небольшой паузы спросил Максим.

— Очень, — и я была вполне искренна, отвечая на его вопрос.

Осознание того, что у меня появился молодой человек, грело душу и самолюбие, придавало чувство взрослости и самостоятельности. Мы встречались практически ежедневно благо мои каникулы и его отпуск это позволяли. Я с каждым днем все больше привыкала к Максиму, а его небольшие, но частые подарки только подогревали это чувство.

В отношениях с Максимом все было замечательно, пока в один из августовских дней я не пошла в колледж, в котором училась, и не встретила человека, который был мне далеко не безразличен. Все началось еще на третьем курсе, когда я впервые с ней познакомилась. Елена Николаевна преподавала фонетику английского языка. На первый взгляд она выглядела как обычный преподаватель: среднего роста, коротко подстриженные светлые волосы, очки и уверенная походка. Но стоило ей произнести первое слово, и я оказалась в плену ее необыкновенно красивого, чарующего и мелодичного голоса. Ее лучезарная улыбка, шутки, жесты, взгляд и неповторимое энергетика привлекали меня все больше и больше с каждым новым занятием. В канун нового года я решила подарить ей подарок, который должен был показать мою привязанность к ней. Она меня поблагодарила, однако ни до, ни после нового года особого внимания ко мне с ее стороны я не замечала.

В июне я ездила в Германию, откуда привезла Елене Николаевне очередной подарок. Но вернувшись, я узнала от одной из одногруппниц, что она больше не будет преподавать в нашей группе. Это была одна из тех новостей, от которых сначала подкашиваются ноги, затем наступает желание разнести все вокруг в пух и прах, а в конце чувство бессилия что-либо изменить разрывает душу на части. Лето и встреча с Максимом немного смягчило мою горечь, но ощущение потери чего-то родного не покидало меня.

Я шла по столь знакомым коридорам своего колледжа, когда случайно встретила свою любимую преподавательницу.

— Привет, Алисочка, — поприветствовала она меня.

— Здравствуйте, — с нескрываемой радостью ответила я. — Елена Николаевна, — более сдержанно начала я. — Мне сказали, что Вы больше не будете преподавать у нас, это правда? — в этот момент меня охватила такая грусть и отчаяние, которых я давно не испытывала.

— Нет, я буду вести в твоей подгруппе, — непринужденно ответила Елена Николаевна.

— О, Боже! — только и смогла произнести я, будучи не в силах скрыть ощущение неописуемого счастья.

И это было действительно счастье, такое неожиданное и оттого такое искреннее. Оно поднялось из самых глубин моей души и накрыло с такой силой, что я готова была выпрыгнуть из своего физического естества, которое сковывало мой порыв. Видимо моя столь эмоциональная реакция настолько тронула Елену Николаевну, что она подошла ближе и обняла меня. Это было настолько неожиданно и молниеносно, что я не сразу поняла что произошло. Мы попрощались, и я пошла дальше.

Завершив необходимую работу, я поспешила домой. Я шла, не чувствуя землю под ногами, мне казалось, что я могла бы даже взлететь, да только крыльев не было. Дома я стала ходить из одной комнаты в другую не в силах остановиться, но через какое-то время успокоилась и села в кресло. Однако успокоилось лишь мое тело, а душа трепетала. Это объятие сильно на меня подействовало, я помнила каждую секунду и каждое ее прикосновение ко мне. Еще ни разу в жизни я не испытывала подобного трепета от прикосновения женщины. Мне понадобилось несколько дней, чтобы заглушить воспоминания о встрече с Еленой Николаевной, но изгнать их из памяти не удалось.

Наступил сентябрь, и передо мной встал выбор: образование или личная жизнь. Учебный процесс в педагогическом колледже был построен таким образом, что домашние задания приходилось выполнять каждый день, а особенно тщательно по тем дисциплинам, которые были связаны с изучаемыми языками. Поэтому мне было сложно уделять достаточно времени встречам с Максимом. Я не хотела жертвовать образованием ради любви, и мой молодой человек полностью поддерживал меня в этом. Он приезжал ко мне вечером в среду, а с субботы на воскресенье оставался на ночь. Мама не была против его присутствия у нас дома, поскольку у меня была своя комната. Уставшие и соскучившиеся друг по другу мы никуда не выходили, проводя время за разговорами или в постели.

Так проходила неделя за неделей, выходные за выходными, встреча за встречей, и через два месяца я поняла, что больше так не могу. К тому моменту я полюбила Максима и хотела проводить с ним больше времени, хотела постоянно ощущать его поддержку, особенно когда заданий было слишком много. Но даже в те моменты, когда мы были вместе, я постоянно вспоминала о присутствии мамы, несмотря на закрытые двери в нашу комнату. Тогда и возникла мысль жить вместе, так как мы оба были уверены в своих чувствах. Оставалось лишь поговорить с родителями.

Взаимоотношения между мной и Еленой Николаевной вернулись на прежний уровень. Мы встречались только на занятиях, к которым я стала готовиться еще более тщательно. Подарок ко дню ее рождения всколыхнул мою память, и позабытые воспоминания и чувства вновь нахлынули на меня, но она была преподавателем, а я студенткой, поэтому мне пришлось снова заглушить их для своего же блага.

Прошел еще месяц, а я все не решалась поговорить с мамой. Я была такой уставшей, а впереди были экзамены. Максим терпеливо ждал, периодически напоминая мне о необходимости разговора, и я понимала, что он прав. Нужно просто было выбрать подходящий момент и настроиться. Я выбрала вечер, когда мама пораньше пришла с работы и была в хорошем настроении. Мы ужинали, рассказывая друг другу последние новости, и наконец, я решилась.

— Мам, мы с Максимом хотим жить вместе, — нерешительно произнесла я. — Он говорил со своей мамой, и она предложила первое время пожить на съемной квартире, а потом переехать в их собственную, которую они пока сдают.

— Алис, а вы не торопитесь? — абсолютно спокойно спросила мама

— Нет, — уверенно ответила я. — Мы уже месяц об этом думаем, но нам необходима твоя помощь и поддержка.

— Ты же знаешь, что я всегда тебе помогу, — ее голос звучал как всегда доброжелательно. — Если ты все сама решила, то я не стану тебя переубеждать, ты уже взрослая и умная девушка. Возможно, действительно настало время тебе начать свою жизнь отдельно от меня, — она пыталась не показывать грусть, но ее глаза говорили обратное. — Разумеется, я помогу вам. Только будь осторожна насчет детей. Тебе еще рано.

— Да мы и сами их не хотим пока, не волнуйся, — я улыбнулась, чтобы поднять ей настроение. — Спасибо за понимание и поддержку. Поверь, я знаю, что делаю. Я уверена и в нем и в себе.

После разговора с мамой у меня словно камень с души свалился. Конечно, мне было жалко оставлять ее одну, но и жить самостоятельно тоже хотелось. Через три недели я и Максим переехали в однокомнатную квартиру, расположенную в центре города, которую мы выбрали вместе с родителями. Небольшая, но уютная, минимум мебели, а больше и не нужно двум влюбленным, которые наконец-то все свободное время смогут быть вместе.

Наступил новый год, который я и Максим встретили со своими общими друзьями. Все зимние каникулы мы посвятили обустройству на новом месте. Я постепенно училась готовить, следить за чистотой и порядком в доме. Честно говоря, мне это было нелегко, поскольку я к этому была не приучена. Впрочем, на тот момент Максима все устраивало, и жизнь казалась прекрасной.

Совместная жизнь приносила мне двойственные ощущения. С одной стороны я стала более самостоятельной, ответственной и независимой, что приносило мне огромную радость, давало почувствовать себя старше. Но с другой, помощи в домашних делах ждать было не от кого, многое приходилось делать самой, а это было крайне непривычно для меня. Помогало то, что Максим понимал все сложности и помогал, как мог. Но все равно иногда я чувствовала, что моя природная неряшливость выводила его из себя. Я старалась меняться, но не все получалось сразу, поэтому периодически между нами возникало непонимание, которое, впрочем, быстро разрешалось.

В конце марта заканчивался семестр, а для студента это значит одно — пора сдавать долги, которых накопилось предостаточно. В то же время приготовление пищи, уборку квартиры и заботу о любимом человеке никто не отменял. Я была уставшей, нервной, обессиленной и апатичной и держалась из последних сил.

На последнем занятии по фонетике Елена Николаевна должна была дать вопросы к экзамену. Поскольку я в течение года выполняла все задания, то не думала, что у меня возникнут какие-либо проблемы. Однако к моему удивлению теоретическая часть состояла из вопросов, касавшихся исключительно последней темы.

«Как? Это же самая сложная тема! — с ужасом воскликнула я про себя. — Получается, что я зря прикладывала столько усилий?! Зря писала эти скучные конспекты и учила диалоги, доводя их произношение до совершенства?! И теперь меня завалят из-за одной темы, которую мы толком не прошли, а все остальное не имеет значения?!!! — голос Елены Николаевны звучал где-то далеко. — Столько времени и сил потрачено в пустую!!! Она ничего не заметила!!!» — и горькие слезы покатились по моим щекам.

Я, молча, плакала и не могла остановиться. Горечь и обида, словно веревки душили меня, а чувство несправедливости только усиливало ту боль, которая разрывала мое сердце. Все объяснения эхом отзывались в моем сознании, а действия выполнялись на автомате.

В перерыве между занятиями я хотела выйти из кабинета, но Елена Николаевна остановила меня.

— Алис, что случилось? — спросила она, немного понизив голос.

— Ничего, все в порядке, — сдавленным голосом ответила я, собираясь идти дальше.

— Пойдем, поговорим, — и она потянула меня за руку в сторону другого смежного кабинета. — Что с тобой происходит? — еще раз спросила Елена Николаевна, закрывая за собой дверь.

— Почему Вы выбрали последнюю тему? — слезы вновь покатились маленькими капельками из моих глаз. — Я два года работала как папа Карло, а теперь получу тройку из-за какой-то одной непонятной темы! — эмоции разрывали и переполняли меня, но с каждым словом я становилась все смелее — Почему Вы хотите завалить нас на экзамене?

— Нет, никто вас не завалит. Все сдавали этот экзамен, и вы сдадите. Я вас подготовлю, помогу, не переживай, — и она прижала меня к себе как маленькую девочку. — Ты все знаешь на отлично, у тебя потрясающее произношение. Не переживай, все будет хорошо, — и она снова меня обняла, на этот раз чуть сильнее.

— Хорошо. Спасибо Вам, — только и смогла вымолвить я, начиная понемногу успокаиваться. — Я пойду. Еще раз спасибо, — я вышла и вернулась на свое место.

В апреле началась первая в моей жизни практика. Она стала для меня еще большим стрессом. Я была благодарна за любую помощь, которую мне иногда оказывали. Максим все терпел, но однажды не выдержал. Это случилось как раз в тот вечер, когда я из последних сил рисовала наглядные материалы для урока и потому легла спать очень поздно.

— Я тебя люблю, — повернувшись и обняв меня, сказал Максим.

— Я тебя тоже, — сонным голосом ответила я.

— Почему ты никогда первой не говоришь мне таких же слов? Почему ты так холодна со мной?

— Я очень устаю, ты же знаешь. Тем более я не привыкла словами выражать свои чувства, для меня это сложно, — в тот момент у меня не было ни желания, ни сил с ним спорить.

— Я понимаю, но ты не слишком ли много времени уделяешь учебе? Я не говорю, что не надо учиться, но обучение закончится, а я останусь. Почему-то другие все успевают, а ты ни мне, ни дому совсем не уделяешь внимания, — постепенно эмоции брали верх над его разумом. — На кухне постоянно грязно, меня сама ты не обнимаешь, я же тебе не чужой!

— А мне кто-нибудь помогает?!!! — крикнула я, не выдержав напряжения, забыв про сон и время на часах. — Всем вечно что-то от меня нужно! А помочь никто не хочет!!! Кому я нужна? — я вспомнила, как попросила маму помочь мне с рисунками в тот вечер, но ей было некогда. — Зачем тогда жить, если никому не нужна?! — и я разрыдалась не в силах больше сдерживать слезы.

Я плакала как никогда прежде. Мне стало так одиноко, несмотря на присутствие любимого человека, что я на самом деле подумала о самоубийстве. Мне так была нужна его поддержка, а вместо этого я слышала только упреки в свой адрес. Да, он прижал меня к себе, старался успокоить, но исчезли лишь слезы, а боль осталась. Утром я постаралась забыть о случившемся, так же как забывала и о предыдущих ссорах.

Учебный год подходил к концу, и мне оставалось сдать всего один, но для меня самый важный экзамен. Однако Елена Николаевна приготовила для меня огромный сюрприз, прямо на консультации разрешив мне вытянуть билет и дома его подготовить. Я радовалась как ребенок, хотя в глубине души ожидала чего-то подобного. Возвращаясь домой, я думала только о ней.

«Она такая замечательная, я буду скучать по ней, — размышляла я, и только тогда начала осознавать, что вместе с дисциплиной уйдет и преплдаватель. — Неужели все так и закончится? Я отвечу билет, подам зачетку и все??? — меня аж передернуло от одной мысли об этом. — А ведь она даже не подозревает насколько дорога мне. Я должна сказать ей об этом. Но как? Сказать лично прямо в глаза? Нет, я не смогу, — я прокручивала в голове всевозможные варианты, пока меня не осенило. — Написать! Конечно! Нужно написать ей письмо!».

Вечер опустился на город, ознаменовав окончание очередного рабочего дня. Я весь день готовила ответ на экзаменационный билет и теперь уставшая, но довольная отдыхала, лежа на диване. Максим работал за компьютером, не нарушая мой покой. Впервые за долгое время я могла расслабиться и ни о чем не беспокоиться.

«Мне уже ее не хватает, — чуть слышно прошептала я и, закрыв глаза, окунулась в воспоминания, которые так старательно заглушала в себе. — У нее такие нежные и ласковые руки, — у меня по коже побежали мурашки. — Я не хочу терять этого человека. Я люблю ее! Господи, как же я раньше не понимала!!!», — это признание самой себе было настолько неожиданным, что на некоторое время я ни о чем не могла думать и смотрела в одну точку будто завороженная.

Я подошла и села за письменный стол. Мысли путались, сменяя одна другую, а сердце и не думало останавливаться и билось как сумасшедшее. С помощью невероятных усилий мне все же удалось немного успокоиться и сосредоточиться. Я взяла ручку, листок бумаги и начала писать, решив быть абсолютно искренней перед ней и самой собой.

Уважаемая Елена Николаевна.

Прошло почти два года с тех пор, как Вы стали преподавать у нас фонетику. И сейчас хочется сказать очень многое, поэтому я и решила написать это письмо.

Вы мне сразу понравились, на первом же занятии. Мне всегда было хорошо и комфортно на Ваших уроках. Когда прошлым летом мне сказали, что Вы не будете больше нашим преподавателем, я очень сильно переживала и с трудом верила в это. Но когда Вы сказали, что это не так, то наверняка заметили, как я обрадовалась.

Также сильное впечатление оставил тот случай в конце марта, когда Вы успокаивали меня, поскольку мне было очень плохо. И я знаю, что никто кроме Вас этого бы не сделал. Ваше объятие пробудило во мне то, что находилось очень глубоко… Сейчас, зная, что фонетики больше не будет, мне тоже плохо, потому что мне не хочется с Вами расставаться.

Когда я проходила практику, мне было ужасно тяжело, и в один момент я даже хотела покончить жизнь самоубийством, но воспоминания о Вас помогали мне, придавали сил. Ни с одним человеком мне не было так легко, как с Вами.

Я хочу сказать Вам огромное спасибо за все, что Вы сделали. Вы не только дали хорошие знания по своему предмету, Вы также показали пример настоящего педагога и потрясающего человека. Все это время я не понимала или пыталась убежать от себя, но сейчас я с уверенностью могу сказать, что я Вас люблю. Вы стали одним из самых дорогих мне людей. Я желаю Вам огромного счастья, благополучия и всего самого наилучшего. Оставайтесь такой же красивой, жизнерадостной, обаятельной и самой замечательной как сейчас.

С уважением и любовью.

Алиса.

Я не стала перечитывать письмо. Все, что хотела, я написала, а остальное было либо лишним, либо не очень важным на тот момент. У меня было ощущение, что я выпустила тигра из клетки и уже не смогу загнать его обратно. Мои чувства к ней проснулись и не поддавались какому-либо контролю с моей стороны. Мне оставалось только ждать момента вручения письма.

В день экзамена я с самого утра была взволнована. Протянуть преподавателю письмо на глазах у всех было страшно. Но другого выхода не было. Я первая ответила свой билет, но не торопилась сразу уходить.

— Это Вам, — и я протянула Елене Николаевне небольшой подарок. — И это, — я держала в руке конверт с письмом. — Также для Вас.

— Это мне? Я должна прочитать его дома? — спросила она.

— Да, — негромко ответила я, понимая, что любые другие слова будут лишними.

И мне стало так хорошо. Я отдала письмо, закончила учебный год и открыла в себе новое чувство, которое набирало силу день ото дня. Однако через некоторое время я поняла, что мне этого мало, что я хочу увидеть ее еще раз и понять реакцию на мое послание.

«Но как? Не спросишь же напрямую, — размышляла я на следующий день. — Значит, нужен предлог, — и, перебрав различные варианты, я остановилась на одном, который показался мне наиболее подходящим. — Если я ее не увижу, то сойду с ума» — и, приняв решение, я стала тщательно продумывать каждое свое действие.

Наступил понедельник, люди как всегда торопились на работу, а я шла к ней, к той, которая лишила меня покоя. Внутри все сжалось и трепетало от волнения, голова немного кружилась, а ледяные руки с трудом слушались. И чем ближе я была к цели, тем сильнее во мне росло напряжение. Я поднялась на третий этаж, где встретила руководителя нашей группы и поинтересовалась, у кого находился журнал. Получив ответ, что он может быть у Елены Николаевны, я устремилась в ее кабинет, еле держась на ногах. Но ее не было, и это дало мне возможность успокоиться и придти в себя. Я села и стала ждать, и минут через десять она пришла.

— Елена Николаевна, у Вас нет нашего журнала? — как можно более непринужденно спросила я.

— Нет, я отнесла его другому преподавателю, — также непринужденно ответила она, прекрасно понимая истинную причину моего прихода.

— Тогда извините, я пойду его поищу, — и я уже сделала шаг по направлению к выходу, когда действия стали разворачиваться как в кино.

Елена Николаевна взяла меня за руку, притянула к себе и обняла, обняла так, как не обнимал никто и никогда. В это мгновение словно электрический разряд пробежал по моей спине. Мне было так хорошо, что я готова была отдать все что угодно, чтобы этот миг длился вечно.

— Знаешь, твое письмо очень тронуло меня, — она пристально посмотрела мне в глаза. — Когда я его читала, из моих глаз капали слезки, — желая продемонстрировать, как это было, Елена Николаевна провела рукой по щеке. — Ты невероятный человек, очень чуткий и творческий. Я желаю тебе счастья, удачи, реализации в жизни и всего самого хорошего, чтобы все у тебя получилось.

— Спасибо, — улыбаясь, ответила я и поспешила уйти, так как прозвенел звонок.

Я была счастлива, счастлива от того, что моя любимая преподавательница не оттолкнула меня, чего я так боялась. Я рассказала обо всем Максиму и думала, что теперь, когда она знает о моем к ней отношении, мне станет легче. Но я ошиблась. С каждым часом я все больше думала о ней, вспоминала каждое слово, движения ее рук, которые сводили меня с ума, при воспоминании о которых мое дыхание учащалось, а в памяти вновь и вновь прокручивалась наша последняя встреча. Я не могла ни о чем ином думать кроме нее, я ходила словно в тумане и все, о чем я говорила в те дни, было связано исключительно с Еленой Николаевной.

«Я хочу видеть, слышать, чувствовать ее! Да, хочу еще раз оказаться в ее объятиях, — шептала я словно в бреду. — Я ее люблю! Это просто сумасшествие какое-то, — я покрепче укуталась в плед, пытаясь спрятаться от себя, но ничего не получалось. — Как же мне хочется снова ее обнять и сказать, как она мне дорога! Мне все равно, что она женщина, что старше меня. Я никого еще так не любила, никто не вызывал во мне столько чувств и эмоций. И сейчас я точно знаю, что не безразлична ей», — мое сердце радостно билось, потому что его хозяйка, наконец, познала то великое чувство, которое называется любовью.