САКЁ КОМАЦУ И ЕГО РОМАН "ГИБЕЛЬ ДРАКОНА"

ВЕРШИНА ТВОРЧЕСТВА ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ЯПОНСКОГО ФАНТАСТА САКЁ КОМАЦУ — РОМАН «ГИБЕЛЬ ЯПОНИИ».

Этот роман навсегда вошёл в золотой фонд мировой фантастики. Он был закончен в 1973-м году. Комацу писал его девять лет! «Гибель Японии» получила награду японской ассоциации писателей и детективов, премию Сэймун. Под названием «Гибель Дракона» в 1976-м она, в переводе, появилась и у нас. Как и всякое незаурядное произведение роман породил несколько продолжений и подражаний.

О чём эта книга? Как ясно из самого названия — о гибели целой страны. Япония тонет… Но назвать её просто «романом-катастрофой» — значит принизить. Эта вещь очень всеобъемлюща и многопланова. В ней присутствует недосказанность. Чисто восточная… И правда, читая последние страницы мы так и не можем узнать — что случится с главным героем дальше, какова будет его дальнейшая судьба? Его будущее лежит во мраке, проносящемся за окном поезда, который мчится по сибирским просторам…

Действие в романе начинается с таинственного события. Далеко в Тихом океане, к востоку от острова Бонин, внезапно и тихо, безо всяких извержений и цунами, уходит под воду небольшой островок.

Главный герой — океанолог Онодэра, пилот глубоководного батискафа, вместе с профессором Тадокоро, совершают погружение, чтобы узнать причину столь странного исчезновения клочка суши. И обнаруживают, что в этом районе океанское дно за каких-то два дня опустилось более чем на сто метров с уклоном на восток!

Обеспокоенный профессор начинает широкую программу исследований. Незаурядная личность — энциклопедические знания, талант и интуиция плюс любознательность исследователя — он чувствует, что этот малозначимый по геологическим меркам случай служит предвестником несоизмеримо более масштабных и грозных событий…

Но на продолжение исследований нужны немалые деньги. Тут бы дело и застопорилось, но на помощь учёному пришёл столетний патриарх верхушки дзайбацу (крупных промышленников и банкиров) Японии — Ватари. «Меня беспокоит поведение ласточек, — отвечает он Тадокоро на вопрос о причинах столь щедрой помощи. — Каждый год они прилетают и вьют гнездо под крышей моего дома. А в этот раз прилетели, построили гнездо и исчезли, оставив невылупившихся птенцов. Они почуяли какую-то беду? Какую?!»

Пользуясь своими связями Ватари «нажимает кнопки» — и вот уже к делу подключаются Силы Самообороны и секретный фонд кабинета министров. Все исследования ведутся в тайне — нельзя допустить паники!

…А в Японии стоит небывало знойное лето. Участившиеся землетрясения (правда, небольшой силы), приучили людей не обращать на себя внимание. Потряхивает — ну и что? Гораздо больше японцев измучила жара. От беспощадного солнца буквально некуда спрятаться. Разве что лишь под землю…

Напомню, роман писался на рубеже 60-70х годов. И вот, описывая Токио 80-х годов Сакё Комацу, в присущей ему ярко-реалистичной манере, широкими мазками рисует жизнь «подземной столицы». Ведь земли под застройку на островах очень мало — цены на участки слишком высоки. Вот и приходится строителям тянуть небоскрёбы под самые облака, а дороги — убирать под землю, размещать там супермаркеты, дорогие бутики, ночные бары с хостес («девушками-хозяйками»).

Впрочем, предоставим слово самому Мастеру:

«…Этот город всё время растёт ввысь. А люди внизу всё глубже загоняются в ущелья, куда никогда не заглядывает солнце, а то и ещё ниже — под землю… В сырых, вечно влажных, затенённых местах что-то постоянно гниёт. Не только то, что устарело, отстало, застряло, отброшенное потоком, но и те, кто провалившись, не в состоянии выкарабкаться…

Бледная, уродливая жизнь, черпающая соки в том, что в процессе превращения в неорганическую материю распространяет душное тепло и миазмы…»

Здесь Комацу поднимается до высот философии. Но философии японской, специфично-восточной.

…Старое, умирая, даёт начало росткам новой жизни. Но и она, эта новая жизнь, не имея сил подняться наверх, к воздуху и свету, начинает чахнуть…

А вот, например, описание хостес:

«…но на их молодых лицах — а девушкам было не больше двадцати трёх-четырёх лет — лежала неизгладимая печать утомления. Дорогой шик в одежде — и несвежая кожа. Прекрасно держатся, но какие-то колючие… Конкуренция, зависть, ревность, деньги, неудержимое желание роскоши, блеска терзают их, сжигают внутри…

…Молодые, очаровательные, эти блестящие девушки, несмотря на свою молодость, уже не умеют по-настоящему радоваться. Сердца их не знают полноты, как не знает насыщенная звериная утроба. Они утомились от собственных желаний, которые в них постоянно искусственно возбуждаются. Где-то в глубине их глаз уже появились признаки мрачно-тусклой скуки. К тому же они всё время говорят умненькие вещи, но ни в одной не ощущается интеллекта…»

А здесь автор ныряет в глубины психологии. И ведь как верно подмечено! Причем, то, что здесь написано, верно не только для Японии. Читаешь эти строки, и словно наяву видишь завсегдательниц московских гламурных тусовок.

И вот этому футуристическому мегаполису, всем этим блестящим хостес и их беззаботным клиентам волей автора уготована страшная участь. Предвестником глобальной катастрофы становится Второе Великое Токийское землетрясение. Первое произошло в 1923-м году и унесло более ста тысяч жизней. Но теперь население Токио увеличилось почти в десять раз. Тут понастроили множество небоскрёбов-муравейников, провели множество веток метро и подземных автострад, проложили газовые сети, возвели нефтеперегонные и химические предприятия… Сбесившаяся техносфера стала дополнительным «поражающим фактором». За одну кошмарную ночь в Токио погибает более двух миллионов человек! Число искалеченных, обожженных, потерявших зрение от падающих стекол из разбитых окон, оставшихся без крыши над головой достигает нескольких миллионов…

Общие картины ущерба нанесённого землетрясением ( здесь Комацу нарочито бесстрастен, почти деловит) сменяются душераздирающими сценами горя отдельных людей.

…Вот по улице, заваленной обломками, в полной темноте (электричества нет) идут два полицейских — старый и молодой. Молодой потрясен и растерян, крушение благополучного мира, в котором он жил до сих пор, было для него тяжёлым ударом. Его старший товарищ помнит войну и американские бомбардировки, пожары и голод. Его размышления — плод жизненного опыта. Он опасается, что на волне народного возмущения, вызванного бедствием к власти придёт кто-то «навроде Гитлера».

Луч фонарика выхватывает из темноты развалины жилого дома с маленьким семейным магазинчиком на первом этаже. Около них на корточках стоит пожилой мужчина. Костюм, ещё недавно модный и дорогой, измазан грязью, седые волосы растрёпаны. Рядом лежит небольшой чемоданчик. Это владелец магазина. Когда он уезжал по делам, в доме оставались жена и дочь. А когда вернулся — нашёл одни развалины.

Полицейский пытается утешить его, говорит, что его близкие наверняка спаслись. Здесь неподалёку есть пункт сбора пострадавших — может, они там?..

«…— Нет, они погибли. Я был в префектуре Яманаси. Сегодня вечером добрался сюда с большим трудом… И вот…увидел… Столбы, балки, всё обуглилось. И груды земли… А там, под этим, нога жены и подол кимоно… Она лежит там, словно прикрывает кого-то своим телом… Я знаю кого — дочь. Ей шестнадцать было. Больная девочка, сердце и ноги… Не могла она встать с постели, ну и…

Закрыв лицо ладонями, мужчина зарыдал. Он был весь измазан сажей и золой. На руках запеклась кровь. Наверное, пытался разгребать завал.

— Я…наконец…этот магазин…но теперь всё пропало… — сказал мужчина, всхлипывая. — Вы же не поможете мне вытащить тела жены и дочери… Так что оставьте меня… Я буду здесь сидеть… Они же одни, а кругом — развалины, темнота… Не могу я их оставить здесь, понимаете, не могу…»

Это рвёт сердце, и такое невозможно придумать! Да, не было Второго Великого Токийского землетрясения, но были сотни других в этой стране вулканов и дрожащей земли.

А события на страницах романа идут своим чередом. Перед лицом невиданной угрозы (Тадокоро установил, что скоро вся Япония погрузится в океан — сползёт в Японский жёлоб.) правительство принимает беспрецедентное решение — ВСЁ население страны должно быть эвакуировано! По возможности — всё. При этом и премьер-министр, и члены его кабинета понимают — может ничего не получиться. И дело даже не в том, что подобные операции по эвакуации сто миллионов человек в столь короткие сроки никто никогда не проводил. Главный вопрос не КАК а КУДА? Много ли найдётся в мире стран, готовых принять к себе на постоянное проживание несколько миллионов беженцев? Людей чужой культуры, чужого языка, другого цвета кожи (чего греха таить?). Принять, опасаясь, что в будущем, размножившись, эти пришельцы могут потребовать для себя автономию, а то и вовсе — отдельное государство? (Сейчас у нас есть великолепный пример такой «ползучей агрессии» — Косово!) А если у тебя в стране населения всего чуть больше двадцати миллионов, как в Австралии? А тебя просят принять десять миллионов японцев? А что, если двадцать? Тридцать? Да ведь и не в чистом же поле их селить! Надо будет давать крышу над головой. Работу. Поить, кормить. Не всё же они привезут с собой! Надо решать проблему медицинского обслуживания, теплой одежды (если у тебя в стране холодные зимы), языковую проблему, наконец! Лидеры других стран колеблются. Всё это показано в романе Комацу предельно честно и обнажено. Без прикрас.

Между тем маховик небывалой геологической катастрофы продолжает раскручиваться. Активизировались спящие вулканы. Малые и большие землетрясения происходят теперь постоянно.

Онодэре, который участвует в подготовке спасательной операции, звонит старший брат. Он в Западной Японии и сообщает неприятную новость: власти здешних префектур обеспокоены — на побережье повсеместно идёт непрерывное опускание почвы. «Такое впечатление, — с нервным смешком добавляет брат. — Что Западная Япония медленно тонет!» Онодэра хмурит брови: плохи дела. До сегодняшнего дня была надежда, что хоть западное побережье не уйдёт на дно. Но события пошли по худшему сценарию.

А брат уже делится своими личными проблемами. Он работает менеджером в крупной компании. И вот начальство предлагает ему ехать вместе с семьёй в Европу, чтобы занять руководящий пост в тамошнем филиале. Но это так далеко… другая культура, другие люди. Стоит ли отрываться от своих корней?

— Соглашайся, брат! — Онодэра чуть не кричит в трубку. — Не раздумывай. Это для тебя новые перспективы! Мир увидишь!

— А что ты так разволновался? — удивляется старший.

Онодэра молчит, сжимая трубку побелевшими пальцами. План спасательной операции — «План Д» — ещё не вступил в силу. Пока все работы идут под грифом «Совершенно секретно». Во избежание паники и хаоса. Все участники работ давали подписку о неразглашении. Если он сейчас хотя бы намекнет брату, то нарушит клятву. Изменит долгу, а это — хуже смерти.

(Тоже — типично японский конфликт. Противоречие между долгом и привязанностью к любимому человеку, родным или друзьям. Эта тема обыгрывается во множестве самурайских боевиков (так называемых «драмах на мечах»). В западной культуре этот конфликт не получил столь глубокого отражения.)

Мне очень нравятся произведения Сакё Комацу. Да и кто останется равнодушным, прочитав, например, «Повестка о мобилизации»? Призрак прошлой войны поднимается из могилы и хватает живых. Или — «Времена Хокусая»? «Продается Япония»? Но, всё-таки, вершиной его творчества, несомненно, является «Гибель Японии». В этом романе его талант раскрылся полностью.

Я уже говорил, что эта книга не рядовой «роман-катастрофа». Страшилка, призванная пощекотать нервы обывателю. Здесь рассказывается о людях. Обычных людях, с их радостями и печалями, страхами и надеждами… О борьбе с жестокостью природы и превратностями судьбы…

Хотя роман писался «о будущем», в нём даётся широкая панорама жизни послевоенной Японии. Сакё Комацу — патриот своей страны, он очень любит Японию и японцев. Особенно тепло он пишет о так называемом «маленьком человеке». Неутомимом труженике. Заботливом отце семейства. На плечах которого строилось теперешнее мирное благополучие Страны Восходящего Солнца.

Впрочем, лучше самого автора всё равно не скажешь:

«…Все семейные — люди терпеливые и грустные, подумал Онодэра с горечью. Ему-то легко. Но большинство мужчин его возраста, как и Ямадзаки, бесконечно терпеливые, смертельно усталые отцы семейств. Работают на совесть, изо всех сил, содержат жену и детей, следят за учёбой, за воспитанием своих сыновей и дочерей с первых классов школы и до окончания университета, ютятся в тесных квартирах, отказывают себе во многом, сдерживают все свои порывы, потому что ответственны перед семьёй, потому что должны строить жизнь своей семьи так, чтобы она не вступила в противоречие с обществом…»

Здесь, тоже, как видим, хотя речь идёт о японской семье затрагивается тема долга перед обществом. Сейчас в Европе (а порой и у нас) о долге перед семьёй, а уж, тем более перед обществом вспоминать не принято.

…После заявления премьера и объявления плана эвакуации страна испытала шок. Была опять введена карточная система. Продовольственные магазины и лавки сразу же опустели. (Значит, не только у нас ушлые «бизнесмены» словно стервятники готовы воспользоваться бедами народа и страны?)

И вот Комацу снова показывает нам настроения людей глазами столь любимого им работяги-японца.

Немолодой мужчина выходят из дома с мешком за плечами. Дети просят есть, и надо добыть что-нибудь съестного. Точно так же он, мальчишкой, брал мешок и шёл на промысел. Шло голодное послевоенное время, а маленькие братья и сёстры хотели есть. И вот всё повторяется.

«…Война давно закончилась, но путь из прошлого в сегодняшний день был долгим и мучительным… Неужели опять?.. Он стоял, застыв во мраке, подняв глаза к ночному небу, покрытому редкими облаками… Жизнь, которую он создал вот этими руками, до изнеможения трудясь в фирме, принеся в жертву все свои «желания»… Труд, упорный труд… Порой немного дешевого саке, чтобы как-то расслабиться… Свою жизнь с молодой женой он начал в крохотной, снятой в чужом доме комнатке, наконец-то дождались собственного жилья — построили двухкомнатную кооперативную квартиру. Появились дети…росли, пошли в школу… Пришлось арендовать дом. Потом наконец-то скопили денег на задаток, купили участок земли, заплатив такую сумму, что, казалось, не содрали с себя только кожу. Построили свой дом, потом бесконечно выплачивали ссуду — полгода не прошло, как расплатились. Тридцать лет упорного труда, терпения… Да, он отказался от всех желаний, от всех надежд юности, вернее, сама юность принесена в жертву семье… Порой, по ночам, его охватывала безысходная тоска, он вскакивал и залпом выпивал стакан холодного саке, чтобы расслабиться. Упрекая детей в небрежном, легкомысленном отношении к деньгам и вещам, он частенько упоминал войну и тут же получал в ответ чуть ли не презрительное: «Ну и что? А мы-то здесь при чём?» И тогда он выходил из себя. Подавляя желание ударить, изображал подобие улыбки и от этого чувствовал себя ещё более жалким. И опять пил, чтобы расслабиться… Но это…это всё прекрасно… Лишь бы не те былые муки!.. Люди, словно волки, могли убить друг друга из-за куска гнилого батата… Ни за что не дать детям пережить то, что пережили мы — было навязчивой мыслью его ровесников. (Наши деды, прошедшие войну говорили точно так же. — Д.С.)

С этой мыслью он пил горькое саке в дешевой забегаловке, веселился, говорил плоские шутки хозяйке заведения… Порой он даже распевал военные песни со случайным соседом по столику, человеком одного с ним возраста, и молодые парни смотрели на него с презрением. Ну и пусть, всё равно было хорошо… Как бы то ни было, мы старались… Жизнь в Японии наладилась. Люди стали богаче… Последнее время о еде вообще не думали… И вот сейчас… Вдруг… Япония утонет…Что их ждёт?.. А какая жизнь ждёт его самого? Сумеет ли он в неведомой стране начать всё сначала? Ведь у него семья — жена, уже не очень молодая, и дети, еще не очень большие. Сумеет ли он найти работу? Сумеет ли приносить домой столько, чтобы все были сыты?

Ему уже за пятьдесят… И он очень устал. Опустив голову, он тихо брёл в сторону дома. Но нет, он ещё повоюет! Он отец своих детей! Он муж своей жены! Он мужчина! Зрелый человек! Ради них он ещё раз принесёт себя в жертву. Ну что ж, не будет тихой жизни «человека на покое», на которую он рассчитывал… Увольнительного пособия тоже не будет. Но какая ему разница? Разве до сих пор он получал удовольствие от жизни?.. Да, в неудачное время родилось наше поколение, думал он…»

Судьба героев романа трагична. У Онодэры погибает невеста. Самого его успевают в бессознательном состоянии, в страшных ожогах, успевают эвакуировать. Профессор Тадокоро и старик Ватари остаются в загородном доме последнего, чтобы умереть вместе со своей Родиной… Из ста двадцати миллионов японцев успевают вывезти шестьдесят пять. Как сложится их жизнь на чужбине?..

…Говорят, Сакё Комацу, с молодым соавтором написал продолжение своей лучшей книги. Надеюсь, что её переведут, и она появится на прилавках наших магазинов…