Городская лихорадка

Я — листок измятый, запачканный по дорогам усталого города,

Абсолютно безвольно поднятый, над асфальтом гоним душой холода.

Мимо воинства зубоскального придорожных сугробов чернеющих.

Не рычания слышны, стоны их — чудищ, тая, спастись не умеющих.

Средь железных лиц предприятия с отстранёнными взглядами постными,

Безразличными, ввысь глядящими, с труб дымящимися папиросами.

А зима запугана слабостью, рвёт и мечется от безысходности,

Продаёт грусть со скидкой каждому, кто страдает весной от бессонницы.

А тела берёз белокожие в рубцах серых стоят оголённые,

Их не смогут согреть прохожие, чьи сердца, как крыла, опалённые.

Город полон ими невзрачными, вдоль зефирного снега идущими,

Как и я, бесполезно движутся меж витринами внутрь зовущими.

Исполины высоковольтные, о парижской мечтая красавице,

Переполнены напряжением. Ох и сильно она столбам нравится!

А подъёмных кранов то тут, то там маяки изумрудные светятся,

Замуровывая ко всем чертям город, что прожил тысячелетие.

Но сползает кожа рекламная с домов, улиц старинного города,

И брусчатка в щелях асфальтовых солнцу жмурится радостно, молодо.