Глава 1

Глава 1

Вы замечали, что порой жизнь бывает так непредсказуема, что даже не знаешь, где окажешься в следующий момент.

Переплетение судеб. Как много смысла в этих двух словах. Иногда нам кажется, что знаем все о своем будущем: куда пойдем, что будем делать — а нет. Вклинивается кто-то свыше и меняет все по-своему усмотрению. Знакомо, не так ли? Я думаю, у каждого такое бывало. И у меня тоже.

Пятнадцать счастливых лет я жила, не зная горя и забот. Мою жизнь изменил простой осенний дождь, который был частым явлением в городишке Ньюлив, что был расположен на окраине графства Килкенни. В тот непогожий вечер моя мама Маргарет Кейн возвращалась домой из пекарни, в которой работала помощником повара. Легкий дождь с сопровождением пронизывающего ветра стал решающим в ее жизни. Наутро она слегла с температурой, а через два дня умерла от жара. Тогда я думала, что это самый тяжелый день в моей жизни, но я ошибалась, он был просто первым из многих. С тех пор столько всего изменилось. Отец, когда-то прославивший своими работами лавку стекольщика, стал пьяницей. Все теперь знали, что Грай Кейн не выдающийся мастер по изготовлению дутого стекла, а опустившийся старик. Что до меня, я с тех пор в свой адрес слышала лишь: «Каролин, мать твою, принеси мне еще бутылку Гиннесса!»

Прежняя жизнь предалась забвению. Это касалось и дома, который начал основательно разрушаться и как бы я не пыталась поддерживать его, мне не хватало сил и денег, чтобы сделать так, как было раньше.

Каждый день я встречала с новыми надеждами и мечтами, не смотря на то, что и старые не сбылись. Слишком рано став взрослой, я пыталась строить свою жизнь сама. Вить нить судьбы собственноручно. Признаться честно, не всегда это получалось. Порой мешали какие-то обстоятельства, а порой и я сама, когда переставала верить в себя. Но просыпавшись новым днем, со мной пробуждались и новые силы, а самое главное вера. Она не раз меня спасала. Особенно в стуженые зимние ночи, когда я лежала на продавленной кровати и закутывалась в куртку, коченела от холода. Даже тогда я верила, верила в скорый приход весны, в то, что отец образумится и жизнь станет лучше. Но все было неизменно.

День и ночь в голове роились мысли: где взять поесть, как не замерзнуть зимой, куда устроиться на работу, чтобы платили больше. В нашем городке довольно-таки сложно было найти что-то стоящее и неважно работа это или жилье.

Окруженный со всех сторон лесом, Ньюлив был как крепость, что-то наподобие оазиса среди пустыни, только здесь кругом были заросли. Невысокие домики, в основном двух и трех этажные, выстраивались ровненькими улочками, по которым дети любили ездить на велосипедах, не замечая прохожих. Ухоженные клумбы перед домами, приветливые соседи и запах утренней газеты «Ньюлив таймс» — вот, что я знала с самого детства. До смерти мамы я никогда не замечала, что хорошая погода в нашей местности это такая редкость, что проще увидеть на конце радуги леприкона с горшком золота.

Не замечала я и того, что наш городишко, с семитысячным населением, превращался для многих в клетку, ключ от которой был выброшен в близ лежащую реку Нор. Она была настолько спокойной, что хранила в себе не только такие мелочи, но и улов по крупнее в виде утопленников, которых вытаскивали по одному каждую весну.

Однако, больше всего меня убивали пуританские взгляды людей Ньюлива. У нас, как и в прежние времена смотрели на твое происхождение, девушек учили полностью подчиняться мужу и блюсти честь смолоду. Хотя, конечно же, современный мир имел свое воздействие, особенно на подростков.

Единственной отрадой для души были приезжие, на счастье, они частенько у нас бывали. Через Ньюлив лежала двадцать девятая трасса до Уотерфорда. Зачастую гости оставались в городе на ночь, а иногда даже на пару дней. Было интересно слушать их истории о городе из которого прибыли, куда едут. В такие дни все местные бизнесмены ликовали, ведь на приезжих и держался наш город. Все заведения, начиная от «Бертон хотел», паба «Олдмен» и заканчивая той же лавкой стекольщика, выручали неплохие деньги на приезжих. Я не раз слышала об этом от жителей города. Нельзя было сказать, что Ньюив шел вверх, развивался, но и умирать не собирался это уж точно. Город просто был стабилен. Я же его видела, как гроб, в котором можно без проблем похоронить свое мало-мальски нормальное будущее.

Спустя год после смерти мамы, мне наконец-таки удалось найти работу. До этого многие не хотели брать меня из-за того, что возраст слишком мал, поэтому все это время приходилось продавать вещи из дома, чтобы хоть как-то прожить. Но в один не очень прекрасный осенний день мне повезло, я устроилась на работу в «Олдмен».Когда я узнала, что принята, в душе затеплилась надежда.

Так я и стала работать в пабе. Это заведение ничем не отличалось от ему подобных. Паб был расположен на Беккет стрит. Узнать его не составляло никакого труда, над входом висела вывеска с названием, а рядом с ней пластиковый старичок, с довольной физиономией и кружкой пива в руке, который ночью освещался, заманивая всех любителей выпить. При входе в «Олдмен» сразу можно было понять, что это далеко не самое простецкое заведение. Многочисленные фотографии со знаменитостями, которые здесь были проездом, доказывали преимущество этого паба, перед другими подобными заведениями города. Справа тянулась длинная стойка, за которой стоял первый бабник нашего захолустья Тедди. По левой руке располагалась череда столиков. Все было в лучших традициях исконно ирландских пабов: нескончаемая череда посетителей, особенно в конце недели, многие прямо с работы бежали сюда; сигаретный дым и конечно же похотливые физиономии завсегдатаев, которые готовы за кружку пива продать родную мать.

Отец приходил в паб довольно-таки часто и напивался до полусмерти. Мне было очень стыдно. Я медленно начинала его ненавидеть. Однажды в пьяном угаре дошло до того, что он предложил одному из посетителей купить меня за бутылку пива. Благо, что мужчина оказался понимающий и отказался, сочтя это бредом. И так продолжалось каждый божий день, пока у меня не появился защитник, во всяком случае, я так думала.

В один воскресный вечер к нам пришли парни из местного участка полиции. Компания, из шести человек расположилась прямо в центре зала, тем самым еще больше привлекая к себе внимание. Ведь, не возможно не заметить этих красавцев в полицейской форме. Все как на подбор высокие и широкоплечие. Они веселились ни на кого, не обращая внимание. Хотя, нет. Один из них уж точно слишком часто смотрел на меня.

— Эй, Стив, посмотри вон на ту барышню, возле стойки бармена. Она ничего, да? — кивая головой в нужном направлении, сказал Олден. Стив с деланным видом знатока женской красоты медленно повернулся и посмотрел на девушку. За усталым видом и излишней худобой скрывалась настоящая красавица. Каштановые волосы были собраны в конский хвост, челка открывала слегка вздернутые брови. Тени под глазами делали взгляд немного туманным. Прямой нос. Улыбка Моны Лизы. Девушка о чем-то задумалась. На вид ей не больше шестнадцати.

— Ты издеваешься?! Она ведь такая маленькая, найди себе взрослую и раскрепощенную. Зачем тебе в твои двадцать пять этот цыпленок. Отпусти, пускай подрастет. — Возмущенно проговорил Стив.

— Хм… Можно конечно отпустить, но я ее хочу. — Облизнув губы, парень снова искоса глянул на девушку.

— О-о-о, Олдена как обычно понесло. — Засмеялся один из этой шестерки.

— Ребят, спорим, что мне хватит месяца, для того, чтобы ее влюбить в себя. Уточняю, не просто затащить в койку, а влюбить. — Присутствующим было видно, как засверкали глаза парня.

— Я согласен. — Сказал парень, что сидел слева от Олдена.

— Я тоже! — выкрикнул помощник шерифа Гейбл.

— Да мы все согласны, черт тебя дери! — выкрикнул еще один парень, который при одной этой мысли казалось, начинал заводиться.

Лишь один с этой, как всем казалось, замечательной идеей не соглашался:

— Эй, вы чего? — пытался образумить всех Стив. — Это же молодая девчушка. На что она вам?

— Ну, так на что будем спорить? — не унимался Олден.

Гейбл начал оценивающе смотреть на девушку, буквально раздевать взглядом. После недолгих раздумий умозаключил:

— Я думаю, что она стоит пару ящиков отличного Гиннесса.

В это же время лицо Стива исказилось от ненависти и презрения, наверное, впервые в жизни он почувствовал ненависть к своим закадычным друзьям:

— Ты себя слышишь?! — обратился он к помощнику шерифа. — Сидишь и оцениваешь девушку, как какую-то вещь! И ты еще себя считаешь блюстителем порядка? Твой отец был шерифом, не позорь его! Я уверен мистер Морган от твоих слов сейчас в гробу переворачивается.

— Не смей вспоминать моего отца! — буквально прошипел Гейбл, после чего его губы сжались в тонкую полоску и побелели.

Стив резко поднялся со стула и оперся вытянутыми руками о стол:

— Чувствуешь, что не дотягиваешь до его уровня? Еще бы он был замечательным человеком в отличие от тебя! — прорычал Стив.

Гейбл, не теряя ни секунды, схватил мужчину за грудки. После чего все за этим столиком начали разнимать ругающихся.

— Мне противно быть с вами. — С горечью произнес Стив, после чего сразу же вышел из паба.

Этим же вечером, выйдя из паба после конца смены, Каролин направилась на остановку. А следом за ней компания парней из пяти человек. Идя по темной улице, она даже предположить не могла, что находится под пристальным взглядом:

— Эй, мадам, Каролин, если я не ошибаюсь? — крикнул один из парней.

В этот момент сердце девушки заколотилось так, словно сейчас выскочит из груди: «Я должна собраться. Это как бояться лающей собаки, покажешь свой страх, и она тебя укусит». Не останавливаясь и не оборачиваясь, девушка ответила:

— Если вы хотели ко мне так обратиться, тогда нужно было сказать мадемуазель. — Дрожь в голосе все-таки выдавала девушку, но Каролин так уверенно шла, что скорее всего страха никто не заметил. Стук каблучков гулом расходился по пустынной улице. Лишь одинокий фонарь возле остановки вселял в дрожащую душу девушки надежду.

Тем временем шаги приближающихся мужчин слышались все отчетливее.

— Прошу прощения, мадемуазель. — Парень подбежал к девушке и схватил ее за локоть. Слабый свет фонаря скрывал, и испуганное лицо девушки, и похотливый взгляд мужчины.