Дайвер

Сева подал голос в шесть тридцать, на сорок минут раньше, чем было запланировано. Некоторое время он ползал по кроватке под музыку регги, которую я включил ему на айфоне. Ему очень нравится слушать музыку. Он научился подтанцовывать в такт, как заправский танцор. Нам с женой это нравится, но в такую рань, было не до веселья.

В семь десть подняли Митю. Он встал легко, наверное, сработала фраза: "Вставай, дайвер, тебе в море!" Гоша вставал тяжелее. Он не дорос до погружения, и опуститься под воду ему не светило. Гога просил оставить его в покое, всячески сопротивлялся подъему, отпихивал меня ногами и закутывался с головой в одеяло. Но Митя настоял на подъеме. Ему нужен был свидетель его будущих подвигов. Совместными усилиями Мити, Севы и меня мы подняли Гошу.

Получив четкие инструкции от Лары, что поесть, как натереться кремом и куда деть сандалии, чтобы они не утонули, мы отправились на завтрак. Позавтракали шариками с молоком. Митя запил их какао, завариное по одному ему понятному рецепту. Гоша его кулинарию не оценил, поэтому его чашка осталась одиноко стоять на столе.

Восемь десять мы у бассейна ждем инструктора по дайвингу. Вместе с нами ее ждут мама и бабушка, одного юного дайвера лет 9-10, имя которого я не знаю. Обсудили девушку инструктора, ее талант общаться с детьми, возраст и прочие сплетни и домыслы. Мама безымянного дайвера сообщила мне, что инструктор Аня, здесь уже три недели, и что сюда она сбежала из Питере для поиска заморского принца. В ее осуждающем тоне явно прослеживалась женская зависть. Наверно, в глубине души любая женщина, обремененная детьми и семьей, мечтает о такой беззаботной жизни. Но в большинстве случаев мечта остается мечтой.

Строго по инструкции натер детей и себя кремом от загара, снял шорты и футболку. Сандали запрятал в пакет. Задумался: «А зачем они нужны на дайвинг? Ведь достаточно только шлепок, которые я заблаговременно извлек из пакета».

Идет инструктор и ее босс турок… Над сандалями подумаю позже. Митя одел костюм для дайвера принесенный инструктором. Короткая фотосессия на память. Пока "вылетала птичка" из фотоаппарата, в глубине моего мозга, зудила мысль: «Что ты делаешь? Он же ребенок, а если что в море: акула, бешеный гигантский бычок или клапан заклинит...» Гоню прочь, эти мысли… Он же мужик, хотя и маленький, море спокойное да и ангелы хранители пока не подводили. Все будет хорошо! Но на всякий случай уточнил у инструктора: «Это не опасно?» Получил ожидаемый ответ, что они профессионалы, что каждый день погружаются и вообще у них оборудование лучше, чем в Египте. Не знаю, что меня успокоило больше — банальная фраза про профессионалов или оригинальная про Египет, но мне явно стало легче.

Босс нагрузил меня аквалангом, второй взял сам, третий несла девушка инструктор. Неся акваланг, я представлял, что сейчас мы поплывем на большом катере, похожем на те, что возят парашютистов. Однако катер оказался надувной лодкой с мотором размером с два шезлонга. Глядя на этот резиновый тазик с мотором, я стал прикидывать, как туда мы все поместимся: кто— то или что— то должно остаться на берегу, пакет с сандалями, одеждой и фотоаппаратом уж точно. Может, мама безымянного дайвера побоится плыть. Пока я рассуждал над этим, она ловко взобралась на лодку и разместилась на борту. Да, мадам не робкого десятка. Пакет с сандалями я отдал бабушке безымянного дайвера. «Надо потом спросить у жены, зачем же все же она надела Мите сандали?» Турок смотрел на Гошу недобро, наверное, он считал, что тот уж точно лишний. Гоша, почувствовав это, крепко обнял мою ногу и сильно прижался ко мне. Я часто замечал, что дети способны не понятным мне способом предчувствовать неприятные для себя события. Я стал прикидывать, куда деть Гошу и чем можно от него откупится. Имея многолетний опыт общения с детьми, я часто прибегал к этому способу переключения ребенка, предлагая ему вместо карусели игрушку, или, наоборот, вместо игрушки — катание на карусели. Но всегда более удобное для меня действие.

Проблему решила инструктор — она легко рассадила нас всех в лодке, на середину лодки бросили акваланги на них уселись будущие дайверы. Я, Гоша и босс — с правого борта, женщины — с левого. Лодка сильно погрузилась в воду но осталась на плаву.

«Ну что в путь!» Турок дернул веревку мотора, но тот не подал признаков жизни, он судорожно дергал еще и еще — японское чудо техники не оживало. Устав дергать, босс крикнул, что— то на турецком людям на берегу. В тот же момент вокруг нас собралась толпа из пяти шести человек. Они все вместе стали проверять наличие бензина, крутить какие-то ручки, при этом громко говорили и жестикулировали руками. На передний план выдвинулся худой загорелый турок, по-видимому, он был главный. Худой погладил мотор, прочитал молитву и воздал хвалу Аллаху, после чего дернул веревку. О Чудо! Мотор сперва медленно, потом все быстрее и быстрее стал тарахтеть. После этого худой отправился в шатер на берегу и с чувством выполненного долга растянулся на шезлонге. Мы тронулись в путь.

Вода заливала борты. Гоша дрожал и крепко прижимался ко мне. Я сказал ему, что бояться не стоит, во-первых, он в жилете, во-вторых, вчера он научился плавать и даже переплывает пол бассейна, да и я не лыком шит, если что, то спасу. Мои доводы, похоже, были убедительны, и дрожать он перестал, но руку мою не отпускал и крепко сжимал ее всю дорогу. Да оно и правильно, на судьбу надейся, а сам не плошай.

Во время движения ко мне вернулось беспокойство за судьбу моего Мити. Я вновь стал сомневаться в надежности оборудования: а знает ли турок чудодейственные слова для акваланга, и не появятся ли в этой части моря акулы— убийцы. Хорошо, что плыли мы не долго, и сильно накрутить себя я не успел. Остановились у буйка похожего на глобус, напротив соседнего отеля. Начались приготовления к погружению. Босс спустил за борт акваланг инструктора и девушка спрыгнула в море. Затем спустили второй акваланг и за ним безымянного дайвера. Одев оборудование и помахав нам руками, они погрузилась под воду. Нам оставалось только ждать. Турок аккуратно следовал за дайверами, оберегая их от лодок, скутеров и катеров. Иногда он глушил, потом заводил мотор, тот реагировал на его действия с первого раза, видно молитва была действительно сильная...

Прошло полчаса. На поверхности показалась голова инструктора, затем безымянного дайвера. Все в порядке, все живы и здоровы. Теперь очередь Мити. Он начал судорожно натягивать ласты. Они не одевались, вся сила его движений ушла на раскачивание лодки. Понаблюдав за этим безобразием, турок взял ласты, ловко заломил их задник и легким движением руки поочередно водрузил ласты на Митины ноги. Также легко он погрузил Митю в воду. В воде Митя держался спокойно, но мой отцовский взгляд по его немного нервной мимики лица, и по тому, с какой силой он цеплялся за шею инструктора в момент одевания акваланга, угадывал, что он волнуется.

Они погрузились в море… Я волновался! Особенно когда вдалеке виднелись яхты и скутера. Яхт я боялся меньше, ими управляли турки зарабатывавши себе на жизнь катанием туристов на парашюте, банане и прочих водных аттракционах. Они— то точно знали, что в этом месте возможно погружение и наша лодка подтверждение тому, что дайверы тут есть. А вот скутером уж точно мог управлять и отдыхающий, который, бравируя, мог промчаться в опасной близости от нас.

По дороге из аэропорта гид рассказал историю о том, как у русского на скутере заклинало руль, и он выскочил на нем на пляж. Слава богу, никто из загорающих не пострадал, а вот ездок сломал ногу. Тогда я не воспринял это в серьез. Мне было все равно до сломанной ноги этого горемыки. Но сейчас эта история будоражила мою фантазию, только с корректировкой на время и место. В данной ситуации я мог только контролировать действия турка, и при опасном приближении скутера махать руками. Турок делал все безупречно, и даже не глушил мотор. И это было хорошо! Катера и скутеры не приближались. Кислород появлялся на поверхности регулярно и равномерно, значит там под водой тоже все без эксцессов.

«Всплыли! Ну наконец!!!» Митя улыбался в полный ряд своих белоснежных зубов. Инструктор отцепил от него жилет с кислородными баллонами, я вытащил Митю на борт лодки. Митя в захлеб рассказывал, о том, что он видел рыб и водоросли, как они попали в холодное течение, а потом в теплое. Он достал ракушки! В доказательство этого сын раскрыл свою детскую ладошку и всем продемонстрировал свой первый трофей — три маленькие серенькие ракушки, каких полно на любом пляже. Но в тот момент это была для него самая ценная вещь на земле. Особую ценность ей предавал тот факт, что безымянный дайвер поднялся с пустыми руками. По дороге к отелю инструктор его утешала тем, что у него лучше получились фотографии, которые она делала на подводный фотоаппарат. Мама безымянного дайвера сказала, что фотографии лучше, чем ракушки, и он согласился с ней. Но мы с Митей и Гошей понимали, что ракушки намного ценнее!