Степь (эпизод 1)

Эпизод I

Страх — самый надежный замок на болтливые рты!

Ильяс Есенберлин

Кочевники

Середина зимы в северных степях казахского ханства всегда была суровой. Ветер и холод верный спутник казахов зимой. Зимняя стоянка на Сырдарье давала возможность перезимовать северным родам казахов. Кыстау называли казахи зимние стоянки. Часто строили постройки в местах зимовок. На зимовку не уходили только егинши. Они были более бедны и научились жить за счет даров земли и возможности посеять что-либо. Их постройки были незамысловаты, но пережить зиму получалось. Богатые роды всегда уходили на зимнюю кочевку. Главная юрта Хана Кайыпулы была в центре кыстау все самое лучшее было в его юртах где жил он и его жены с детьми. Род Хана относился к ветви Джучи, и племенем Алимулы он руководил уже три года. После его успешного устранения хана Абдулхаира в сговоре с Барак Ханом, Кайыпулы стал Ханом племени Алимулы. Сам Барак Хан был руководителем городов близ Сырдарьи и его интересы были понятны. Кайыпулы Хан сейчас был занят мыслями об отношениях с джунгарами. Кайыпула принял российское подданство, но не хотел терять связи с джунгарами, и конечно он думал об отношениях с другими ханами безграничных степей казахского ханства. Думал он и о его помощнике Кайреке, Хан ожидал новостей. Не просто так он отправил Кайреке в старший жуз. Хан периодически выезжал в степь и всматривался в даль в ожидании. Аксакал Минде всегда был рядом с Ханом. Старый мудрец поправлял выводы Хана или поправлял его решения. Минде прожил свою жизнь в разных родах казахов чужаком и знал менталитет родов и их недостатки. Хан же ждал новостей о визите русских к другим ханам. С чем они поехали к ним? C какими предложениями? Кайыпулы Хан знал что не признал сына Абулхайра, как наследника и это могло больно ударить по его позиции в степи. Вот чего он опасался. Старый аксакал Минде сидел перед рекой и пел старую песню о временах Чингиз хана. — Присядь Хан, отдохни от мыслей. Дай лошади отдохнуть. Мысли вечны если есть что терять. Хан спешился и помыв руки в реке присел рядом с аксакалом. Аксакал поклонился сразу реке. — Прощения попроси у духов воды. Нельзя просто так беспокоить воду. Еще Чингизхан говорил не трогать воду просто так, а если использовал попроси прощения или дар оставь духу воды. Хан посмотрев довольно надменно не сдержался. — Ты старик уважаемый и знаешь что наш род принял Ислам и для нас есть только всевышний Аллах и его пророк Мухаммед. Да будет доволен им Всевышний. В Коране нет духов воды. Хан отвернулся и разложил несколько камешек на земле приговаривая про себя что то. Аксакал знал страшный нрав Хана. — Ты хан мудрен не по годам. Прости старика. Но вот знаешь ли ты чем твой род живет сейчас? Праздник готовят молодые джигиты и девушки. Ты знал об этом? Хан посмотрел исподлобья…

Степь (эпизод II)

Широко раскинулась кыстау Хана Кайыпулы. Все были заняты своими делами с раннего утра. Женщины занимались хозяйством, мужчины были заняты охотой и заботами о своих отарах. Молодые джигиты то и дело любили проверить свою удаль в борьбе или в стрельбе из лука. Как и во все времена молодые люди мечтали, что станут батырами и принесут славу своему роду. Роды шекты, шомекей, бозгыл, карасакал все были преданы хану Кайпулы. Лучшие молодые джигиты этих родов были готовы идти за ним. В сердце держа всегда любовь к Аллаху и свой боевой клич, уран «Дойт» вычеканенный на их Тамгах. Еще помнили все ханы трех Жузов и жители степей битву у Анракайских гор и годы великих бедствий, когда Джунгары смогли захватить территорий у Иртыша, Тарбагатая, Семиречья все эти события воспевали в песнях куйши вечерами, в назидание молодым. В народных преданиях Анракайские горы носят название «место стонов и рыданий врага». Помнили, конечно, кочевники и когда объединились все три Жуза казахов на Каракумском Курултае против Джунгар и смогли отстоять свою землю во главе с Абулхайр Ханом. Цинский Китай сейчас на своих границах теснил Джунгар. Китайские летописцы тогда писали, что Джунгары это часть монгольского народа Ойрат. В степи говорили это эхо Чингисхана. Хан Кайпулы сидел в своей юрте один. Поглотили его мысли о выборе решения для его рода. Выбор был сложный. Русская императрица Елизавета не признала его даже как Хана родов шекты, шомекей, бозгыл, карасакал. Нуралы же сына Абулхайр Хана императрица России Елизавета Петровна признала Ханом и грамоту даже дала, на правление. Значит за ним теперь сила, уступил я ему Младший жуз, все попытки стать Ханом младшего жуза были напрасны. О Всевышний нет за мной поддержки сильных родов степей. Говорил себе Кайпула. Ничего не изменишь сейчас. Все по воле Всевышнего. В любом случае молодец Кайреке не зря я тебя посылал, и узнал все что мне нужно и торгует хорошо. Надо наградить его обязательно. Джунгары. Соседи проклятые. Сейчас Джунгар теснят китайцы и разобьют. Их тьма цинцев. Но надо поддерживать пока с Джунгарами хорошие отношения. Они еще сильны, но не устоят Джунгары без хана своего Цэвана-Рабдана. Забрал, призвал его их Бог. Теперь родственники Цэвана и дети перегрызут друг друга в борьбе за власть и цинцы легко их перебьют. Сколько раз такое было и в наших Жузах, раздумывал Хан Кайпула вспоминая рассказы аксакалов о времени, когда Казахи разделились на Жузы. Исчезло Казахское ханство Жанибека и Керея. Первое знамение смутного времени это было. Мой род Алимула исчезнуть не должен даже если в степь придут раздор и интрига. Он вспоминал слова из священного Корана: Сражайся на пути Аллаха, ведь ты несешь ответственность только за себя самого, и побуждай верующих. Быть может, Аллах удержит мощь неверующих. Аллах могущественнее всех и суровее в наказании. Были времена и тяжелее. Сказал себе Кайпула. Накинув на себя шубу из верблюжьей шерсти и выпив теплого молока с бараньим маслом, Хан дал указание позвать к нему старика Минде и всех Хаджи. Кайпула еще в юности учился в Бухаре и особо ценил людей знающих и способных высказать мнение Корана. Хотел он узнать мнение старцев о цинцах, и возможности признать власть Пекина над ним. Но явно и сразу об этом говорить он конечно не будет. Надо для начала выслушать их.

Кыстау— место постоянной зимовки

Хаджи— мусульманин совершивший Хадж