Предостережение

Вячеслав Матосов

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

1

— Cиньёр Массимо! Синьёр Горки! — звучали детские голоса снаружи.

Алексей Максимович вышел в домашнем костюме на большой балкон виллы Блезус ди Мария и увидел интересную картину .

В ворота входили трое взъерошенных и разгорячённых итальянских мальчишек, неся чемоданы гостя. Сам Владимир Ильич шёл за ними, любуясь открывающимся пейзажем .

Он приехал проверить, как идут дела здесь в марксистском кружке рабочих, подумал Алексей Максимович.

Лето 1908 года на острове Капри приветливо встречало гостя из России.

— Хорош серпантин! — отдышавшись и увидев Горького, промолвил Владимир Ильич.

2

На следущее утро в море их ждала большая белая лодка для ловли рыбы.

Горький в сером пиджаке, в белой рубахе-косоворотке, подпоясанной ремешком, невозмутимо стоял, наблюдая за Владимиром Ильичом и опираясь на палочку, и его длинные волосы нежно трепал ветерок с моря.

В этот день Владимир Ильич в своём неизменном строгом чёрном пиджаке и в галстуке ловил рыбу с лодки без удочки, просто наматывая леску на палец, как его научили итальянцы.

Вечером рыбаки зажгли костёр на берегу и начали варить уху. Они с искренней радостью угощали вином гостей из России.

После принятия большого количества молодого вина Максим Горький и Владимир Ильич отошли, пошатываясь, в сторону моря и остановились у перевёрнутой кверху дном просмоленной рыбацкой лодки. Первым завёл откровенный разговор Горький:

— Я, вот, худо-бедно, а живу на свои гонорары. И не понимаю, на какие средства вы, Владимир Ильич, посещаете столь далёкие страны и города: Женеву, Париж?

Опираясь боком на лодку, Ленин удовлетворённо произнёс:

— Мы сегодня выпили вина и у меня отличное настроение. Я вам, батенька, открою этот секретик. Есть такое революционное слово "Экспроприация". Я его нашёл для Советской власти. Пусть капиталисты называют это грабёжом, но цель оправдывает средства.

Так вот, при подготовке революции нашу большевистскую партию спасал только грабёж, или эта самая экспроприация. В начало это были несколько десятков миллионов долларов при ограблении банка Азербайджана. Вместе с остальными участниками молодой грузинский революционер Коба тогда хорошо наказал капиталистов, возглавляя это ограбление. Были и другие случаи. И всё это было продиктовано необходимостью для спасения революции. Лес рубят — щепки летят. От таких экспроприаций оставались некоторые суммы, которыми я сейчас и пользуюсь.

— Так значит вы пользуетесь награб..., — побледнев и остановившись на полуслове, тихо произнёс великий русский писатель.

— Нет, я предпочитаю выражаться иначе. Мы экспроприируем у капиталистов средства для победы Советской власти! — мгновенно отреагировал Владимир Ильич.

— Видите ли, Владимир Ильич, я давно думал, что этот грузинский революционер, имея за плечами такое бандитское прошлое, не остановится ни перед чем, чтобы взять власть в свои руки в нашей будущей Стране Советов. И сейчас после вашего рассказа я только утвердился в своём мнении.

— Да полноте, батенька! Он всей душой предан делу революции. Хотя...

Хорошо, я проверю несколько фактов, давно интересующих меня. А потом мы поговорим на эту тему ещё раз.

3

И они встретились в 1924 году, вспоминая эту тему.

Горький, проходя к дому Ленина в Горках, встретил врача Виктора Петровича. Врач сказал, что Ильичу стало легче, но не разрешил говорить с ним долго.

— Присаживаетесь, Алексей Максимович, вот тут рядом. У меня иногда бывают минуты просветления. Я хочу вам сказать, что в такое вот положение я пришёл после одного случая. Я только сейчас вспомнил о нашем разговоре тогда на Капри. Ведь, вы были правы, — тихо говорил Владимир Ильич, лёжа в постели.

Как-то раз на вот этой даче в Горках я почувствовал себя очень слабым и присел на кресло. После недолгой дремоты я увидел перед собой Кобу-Иосифа, подходящего ко мне с врачом Виктором Петровичем. В тот момент меня охватила какая-то непонятная тревога. Коба объяснил мне, что сейчас мне сделают укол, после которого мне станет легче. Тот врач сделал укол и они ушли. Я ожидал улучшения своего состояния, но оно наоборот ухудшилось. Вот тогда я не смог подняться с кресла и встать! При этом я не мог говорить, — продолжил Владимир Ильич.

Горький увидел вдруг, что в глазах Владимира Ильича появился страх, и, повернувшись, увидел, что к ним направляется другой врач.

Этот врач сделал укол Владимиру Ильичу и ушёл, после чего Ленин закрыл глаза и заснул.

Но когда Горький пришёл следующий раз навестить его, то охрана уже не впустила.

Горький спросил у проходящей медсестры, где найти врача Виктора Петровича. Та ему ответила, что этот врач погиб на улице при аварии.

Идя прочь, Горький думал о том, чем же провинился перед ОГПУ личный врач Ленина. Может быть, этот врач много знал?

Вячеслав Матосов. Торонто.2018.