Пепел

"Не хочу умирать, не узнав, зачем жил."
     Хулио Кортасар. Игра в классики

— Какого черта?! — руководитель финансового отдела сегодня был особо злым, из-за кучи мелких ошибок подчиненных, непонятных проверок с верхушки начальства, да еще и отчет за квартал, который Роман Викторович должен был сдать еще пять дней назад, оказался на столе только сейчас. — Я спрошу еще раз, какого черта Роман Викторович, Вы мне сдали отчет так поздно? Вы постоянно задерживаете его, я же сказал, он должен был быть у меня еще в среду, сегодня — понедельник! Вы, конечно, извините за выражения, но это уже ни в какие ворота, на кой хрен мне нужны такие работники?! — слюна разлеталась от лысой и заплывшей жиром головы во все стороны, а от размахивания руками и периодических стуков по столу бордовый пиджак замялся.

— Простите… У меня умер отец… Я не мог, не успевал, — пытался оправдаться Роман, надеясь что в его начальнике осталась хоть капля человечности.

— Меня это должно волновать? Каждый день умирают люди! Но это не значит, что работа должна стоять! — еще один удар по столу, да так что аж все бумаги подлетели. — Я сказал что отчет должен был быть в среду, значит в среду, а тебя не было со среды, где ты шлялся все это время?!

— Мне нужно было устроить похороны, это ведь мой отец. — Роман Викторович держался как мог, ели сдерживая слезы и то и дело глотая ком в горле.

— А ты не мог это поручить кому то другому? Передал он мне через секретаршу что его не будет не дождавшись моего разрешения!

— Но…

— Никаких «Но»! Ты мне надоел, завтра подпишу приказ о твоем увольнении! Таких как ты тысячи, найду другого экономиста-бездельника и буду увольнять всех, пока не найду того кто будет сдавать мне отчет во время и вылизывать мою задницу, а таких людей поверь достаточно! Ты понял меня?! Вон! — стукнув обеими руками по столу и приподнявшись, начальник указал пальцем на дверь и держал так руку, пока Роман Викторович не покинул его кабинет.

Подавленный и сломленный Роман Викторович пошел к своему столу в офисе, окружающие коллеги смотрели на него молча, не моргая, словно попав в самую настоящую кунсткамеру. Каждый из них слышал каждое слово, все понимали в каком состоянии сейчас находится Роман, потому что, как выразился начальник, таких как он тысячи и конкуренция на рынке труда невероятно огромная, следовательно, найти хорошую работу довольно трудно. Все это понимали, но никто ничего не говорил, никто его не хотел, да что там, просто не мог подбодрить. Если бы его просто уволили, может пару человек нашли бы теплые слова для Романа Викторовича — бывшего работника месяца и некогда улыбки офиса, но после того как умер отец Романа все были в ступоре. Наблюдали как он прячет свою чашку в чемоданчик и кучу маленьких офисной канцелярии которую он приобрел для себя. Сам Роман тоже молчал, а глаза его становились все более влажными, и ком в горле уже невозможно было проглотить, но он должен был это сделать, ведь стыдно так — взрослый мужчина рыдает как маленькая девочка, и все хотят, чтоб он просто держался.

Наконец сложив все в свой старый и подранный чемоданчик, Роман взглянул на золотые часы которые ему подарил отец перед смертью, он знал что умрет, все знали. Это был рак желудка, слишком поздно они узнали об этом, слишком поздно он — Роман заметил что его отцу нездоровится, а тот и молчал понимая что умирает, просто молчал, не хотел отягощать и без того заваленного работой единственного сына. Когда он давал свои часы Роману улыбка с его лица не спадала, это был последний раз когда он улыбался, ведь тогда он мог еще питаться, а дальше болезнь загнала его в постель, не встав с тех пор ни разу, ничего не ел, он умер в страшных муках которых не пожелаешь никому, испытывая невыносимую боль с голодом единственное что он мог делать это стонать, не хватало сил даже повернуть голову и увидеть его — Романа, своего единственного сына который стоял перед ним на коленях, держа отца за руку и рыдая. И в тот саамы момент, когда стоны отца прекратились из палаты, добрые медсестры, роняя слезу, услышали громкое и затяжное «Нет!», а дальше плачь перешел в вой, жалостный и страшный.

На улице лило как из ведра, денег на такси не было и ждать общественный транспорт было невыносимо долго. Промокнув до нитки Роман решил что терять уже нечего и отправился домой пешком. Не смотря на то что зима уже закончилась, снег растаял но дни все еще были достаточно короткими, по этому казалось будто уже глубокий вечер ведь тучи затянули все небо и солнца не было видно и вовсе. Погрузившись в свои никому ненужные мысли Роман просто шел вперед опустив голову и подняв над головой свой чемодан, так как зонт он, конечно же, снова забыл дома из-за невероятной спешки на «любимую» работу. Последняя неделя выдалась для Романа не самой лучше, да что там скрывать это конечно же просто ужас, катастрофа. Даже покурить не удается, чертов дождь не дает зажечь сигарету, она летит вниз и плывет по течению в канализацию. Постоянные толчки в плечи со всех сторон, кто эти люди, откуда они все? На улице такая ужасная погода, а вы ходите. Пожалуйста, оставьте меня одного, пожалуйста, молю, не трогайте. Скорее, быстрее, домой, только домой, но там снова разочарование ждет меня. Мысли у Романа Викторовича были все об одном. Да и домашнее разочарование было действительно оправданным, — бестолковая жена, безработная якобы домохозяйка, которая не может картошки толком начистить, а вот транжирить денежки в бутиках то с радостью. Даже когда умер отец Романа, она поддержала его так словно ей это не надо, ее это не интересует и не касается. Боже, зачем? Почему я живу с этой женщиной, потому что я любил ее, когда то. Когда был молод и наивен, я не знал, что все сложится именно таким образом, как же я был глуп. Как хочется все исправить, но я не могу развестись, хорошо, что нет детей, мне было бы их жаль, прискорбно иметь подобных родителей и расти в такой семье когда отец постоянно пропадает на работе, а жена или с подругами в кафе или с подругами в магазине.

Последний толчок остановил Романа, так как он был сделан рукой и в грудь. Он поднял голову и увидел троих молодых человек одетых в спортивную одежду, абсолютно лысых головой и лица, лишенные какого либо зародыша интеллекта.

— Опа-па, а кто это у нас тут такой грустный? — выговорил средний из них, самого большого роста крутя в руках какую то металлическую блестящую штучку. — Ты че такой серый, бизнесмен, а?

Непонятным образом вокруг никого не было, и все было не знакомым, видимо погрузившись в свои мысли Роман свернул не там и оказался в чужом дворе, где еще ни разу не был, дороги вокруг — грунтовки, а вокруг нее гаражи и несколько домов — хрущевок.

— Ты че глухой, я не понял?! — еще один толчок в плечо от нахального парня справа.

— Пацаны мы на инвалида попали, ха! Посотри на него, лягушонок, ты чего такой кислый, а?

— Что Вам нужно? — опомнился Роман

— Опа-па, пацаны — прозрел! Ты оказывается еще и говорить могешь. Короче так, выкладывай все, что есть и мы тебя не будем трогать, понял?!

— Но у меня ничего нет.

— Да ладно те, глянь какой костюмчик, явно что-то в карманах есть. — писклявый голос парня слева.

— Ребят, серьезно нет ничего.

— Ты че пургу нам несешь, думаешь мы тупые? У тебя ж на фейсе твоем буржуйском, все написано-то. — парень по средине брезгливо пальцем обвел контур лица Романа

— Нет ничего ребят… — немного отступая назад Роман делал голос тише и услышал в ответ.

— Свалить решил, вали суку!

На него тут же накинулись сразу все трое. Били куда попало, но били больно, пока роман не упал на землю, они тут же полезли по карманам, вы тащили кошелек не разбирая забрали его себе и со словами «а это тебе за наглость» пырнули металлической штучкой, которая оказалась ножом-бабочкой в бок Роману, не углубляя лезвие просто сделав небольшой надрез, не смертельный но очень больной и сняли с левой руки отцовские часы. Через пару минут они исчезли из виду и Роман их больше никогда не увидел.

Дождь прекратился, но костюм испорчен в грязи грунтованной дороги, так же как и брюки и туфли. Избитый Роман не мог подняться, он держался за рану но боку одной рукой, а второй опираясь о землю он пытался встать, кряхтя и ругаясь от боли. Наконец, собравшись с силами он стоял на своих двоих, развернулся и пошел обратно домой.

— Ой, посмотри на себя, ты похож на бомжа! Я же только недавно носила в химчистку твой костюм, а ты, сволочь. Посмотри, что ты наделал! Ну, негодяй, все не дождешься от меня больше ничего, и не проси! — писклявый крик жены в очередной раз встречал его только он ступил на порог своего дома.

— Ты ужасен! Ужасен, ужасен, ужасен! Как я могла повестись на такого мужчину, просто в голову не лезет! — она носилась из комнаты в комнату что то подбирая, что то делая, совершенно непонятно что, зачем и куда. Носилась как угорелая.

— Меня избили и ограбили, я не виноват. — попытался снова оправдаться Роман, только уже перед женой.

— Не виноват? Ты мужчина или кто в конце концов? Почему ты не защищался, а? Ты же даже не умеешь, хлюпик — тюфяк!

— Я очень устал, пожалуйста, не кричи.

Как только он зашел в дом головная боль проникла в мозг как будто ножами в уши ее воткнули и медленно. Очень медленно вращали их вокруг да около.

— А ты мне рот не затыкай! Что это, кровь? И поделом тебе! Не умеешь защищаться — будешь знать!

— Прекрати, я тебя очень прошу, — хотелось наорать на нее но сил уже не было, нужно срочно обработать рану и принять душ.

— Ладно, суп на плите нагреешь себе потом, нужно будет поговорить еще.

После того как Рома принял душ, обработал рану и перевязал тело пошел на кухню где его уже ждала жена.

— Могла бы и нагреть пока я мылся.

— С чего бы это? Уже взрослый сам можешь!

— Ладно, о чем хотела поговорить?

— Мне надоело ездить общественным транспортом, сколько можно? Рома ты взрослый мужчина, где твоя машина? Я не понимаю! Ты же такой крутой экономист! Вот и наэкономь денег на хорошую машину.

— Мне сейчас не до машины.

— А мне до машины! — криком перебила его жена. — Мне очень до машины! Вот муж моей подруги Оли купил ей машину, и она ездит вся как королева, а я тоже хочу! Разве я не заслужила?

— Чем ты заслужила? — рома покривился от прокисшего супа, — Ты вон не можешь суп нормально приготовить, вон скис уже весь.

— Да как ты смеешь?! Я хорошая жена, а ты тюфяк! Ты не мужик! Вот бы у все мужики были бы как Олькин!

Роман в тот момент не совсем соображал что произошло, но от всего навалившегося за весь день… Не мог собраться с мыслями со всех сторон одни унижения, крики… Все это… Непонятно как, но кухонный нож сам оказался у него в руке и сила появилась в нем непонятно откуда, он кинулся на жену с ножом с криками «Заткнись!» он ударил ее прям в грудную клетку, потом снова «Заткнись!» и еще один удар. Последовало еще удара три и сил снова не стало, на полу образовалась довольно большая лужа крови, туда упал нож, а после мертвая жена романа и сам Роман. Они стояли на коленях друг перед другом, роман обнимал безжизненное тело своей возлюбленной, рыдал и шепча говорил «нет, нет, зачем, дурак, дурак» Он гладил ее волосы, кричал ее имя, просил не умирать но было уже слишком поздно. Минутная слабость одолела его и он сорвался, не смог удержать себя в руках, не смог справиться с собой, не смог…

Он снова поднял нож, Роман хотел убить и себя. Поднес окровавленный нож к шее, он на минуту задержал дыхание, и… Нож снова упал на землю вместе с мертвой женщиной, но сам Роман остался стоять на коленях, молча проливая слезы. Я боюсь, я не хочу, страшно, я не смогу, я трус. Даже когда уже все кончено, и нечего терять, я боюсь, я не испугался убить ее, но я боюсь убить себя, я ничтожество. Роман потерял сознание и упал сверху на окровавленное тело своей жены.