Дверь

Здравствуйте, меня зовут Джейк Холлоуэй. Расскажу немного о себе: мне 32 года, живу я в маленьком городке Плимут, со своей женой Анжелой и двумя дочерьми 5 лет: Кэти и Франсиной. В связи с недостатком денег у моих родителей, образование я получил неважное и поэтому сейчас работаю клерком в маленьком банке «Тайронс-бэнк» недалеко от пристани. Конечно, многие мужчины меня не поймут, но деньги в нашей семье зарабатывает моя жена Анжела — она художник и поверьте мне очень одаренный и востребованный. Вот так и живем, жена — «главный охотник — добытчик», а я — «хранительница очага». Т.к. Анжела работает в своей студии, ее почти весь день не бывает дома, особенно если на нее «снизошло озарение» поэтому с детьми нянчусь я, заодно готовлю им завтраки перед школой. После этого я провожаю их на автобус, целую на прощание за нас с мамой и возвращаюсь домой выпить чашечку кофе и посмотреть биржевые новости в «Таймс». Но в среду 14 апреля 1985 года все как-то не заладилось с самого утра, сначала я проспал на добрых полчаса и проснулся я только от того, что меня тормошила дочурка со словами: «Папа, а мы сегодня кушать будем?» Вот тут то я и осознал, что из меня вышел бы отличный сурок. Так быстро я еще никогда не готовил, за каких-то 10 минут я накормил обеих дочерей и собрал два розовых чемоданчика с Белоснежкой и Барби им в дорогу. Мы вышли почти вовремя, большой желтый автобус с эмблемой начальной школы «Майнц» стоял возле лужайки и как бы всем видом говорил: «Поторопись, папаша». Посадив детей в автобус, я облегченно вздохнул и пошел обратно домой, по пути к двери я вспомнил про сегодняшний номер «Таймс», в нем должны были опубликовать интересующие меня новости. Оглядевшись, я не увидел своей газеты, что меня удивило, ведь каждый день в 7:30 она лежала вот тут, перед моей дверью и «ждала» когда я ее заберу. Пробежав веранду на пару раз, газету я так и не нашел. Расстроившись, я зашел в дом и решил налить себе чашечку кофе, конечно уже не такого вкусного и бодрящего, как если бы у меня была газета. Кофе оказался неплох, настроение начало подниматься на должный уровень, при таком раскладе меня потянуло выглянуть в окно и встретить новый день, чтобы взбодриться окончательно. Вот тут то я и нашел то, что так долго и упорно искал — моя газета, она лежала на обочине возле дороги. Как она там оказалась ума не приложу, возможно, ее отнесло ветром или мальчик, разносящий газеты не смог докинуть ее до моего крыльца. Повинуясь обыденности, я пошел за газетой, чтобы как всегда изо дня в день, почитать пару колонок перед работой. Как был в пижаме и тапочках, так и вышел на крыльцо и продолжил свой путь в сторону трассы, которая проходила через мою улицу, обычно фуры проезжали здесь по вторникам и субботам, так что опасаться мне было нечего. Поэтому с легким возбуждением и ветреными мыслями о предстоящей встрече с любимой газетой я шел навстречу трассе, теперь спустя некоторое время я так и не могу понять, что произошло. Яркий желтый свет, пронзительный, закладывающий мгновенно уши, гудок и черная, убаюкивающая темнота….

Кто бы знал, что именно в этот день невысокий толстячок Билл Донфри — дальнобойщик из компании «Курицы от Бреди» — «лучшие курицы во всем северном полушарии» будет пересекать наш городок во внеплановой поездке, из-за прихоти своего начальства, которому понадобилась дополнительная партия товара на склад, ввиду приезда большой шишки из головного офиса. Позже, Билл признается: «я закрыл глаза буквально на секунду…простите меня». И его простят, но не сразу, сначала он отсидит 5 лет в тюрьме из — за халатности. Но мой рассказ не о Билле, а обо мне, так что давайте вернемся в среду 14 апреля 1985. Очнулся я в палате, в незнакомой мне больнице, хотя если подумать любая больница будет мне незнакома, т.к с самого детства я ни разу не уезжал дальше соседнего квартала от моего дома и даже если я болел, то врачи приходили к нам домой, т.к денег на медицинскую страховку у моих родителей не было. И даже повзрослев, я болел очень редко, и если возникала необходимость в лечении, всегда ходил в госпиталь при университете Плимута к моему старому знакомому доктору Роджерсу. В этот раз я явно не был у него в гостях, окружающая обстановка говорила мне о том, что я далеко от дома, в неизвестном мне месте, как я тут оказался и кто меня сюда привез, оставалось для меня загадкой.

Я решил оглядеться, чтобы сориентироваться в пространстве. Меня окружали четыре желтые стены, с каким — то грязным отливом. Под потолком медленно крутился вентилятор, на окнах, в тон ужасным стенам, висели желтые, на вид застиранные до невозможного, занавески. Не ахти что, но ничего не поделаешь, пациентов в палате, кроме меня было еще двое, их лиц я не видел, они лежали ко мне спиной, видимо спали. Немного успокоившись, я оглядел себя, руки-ноги на месте, пальцы 10 штук на своих местах, видимых наружных повреждений я не нашел. Возможно, все обошлось, подумал я и решил встать и пройтись, чтобы размять ноги и заодно справиться о своем местонахождении у кого-нибудь из медсестер, на посту должна была быть одна из них. Странное чувство тут же овладело мной, я не чувствовал своих ног, я мог пошевелить как правой, так и левой ногой, а также всеми пальцами, которые там присутствовали, но ног я все равно не ощущал, как будто они онемели или вообще отсутствовали. И все-таки я смог встать и даже дойти до двери, следовательно, все в порядке, на этой позитивной ноте я открыл дверь. Хлипкая на вид, деревянная дверь, цвета зубов моей тети Полли, что-то между водой из сточной канавы и экскрементов собаки из соседнего двора, открылась, и я увидел просторный коридор, освещенный потолочными лампами, состоящими из люминесцентных труб.

Табличка на двери оповещала, что номер моей палаты 17, что необходимо было бы запомнить, дабы потом вернуться, куда следовало бы. Выбрав направление своего движения, я пошел направо в поисках медсестры, больница пустовала, что вводило меня в заблуждение, ведь так быть не должно, и только спустя пару мгновений до меня дошло, что на улице поздняя ночь и такая окружающая обстановка вполне приемлема в данное время суток. Но, несмотря на это, дежурная медсестра должна быть на своем посту, либо на обходе по палатам и с некой вероятностью мы должны встретиться хотя бы раз за ночь. Наконец, я смог дойти до поста дежурной медсестры, медсестра Долорес Николсон — гласила табличка, стоявшая возле настольной лампы, на посту было пусто, лежал открытый регистрационный журнал, рядом стояла пустая чашечка кофе, размером чуть ли не с наперсток. «Видимо у девушки проблемы с мочевым пузырем» — подумал я, усмехнувшись размеру чашки. Решив, не задевать чувства незнакомого мне человека, перестал думать об этом, сосредоточившись на журнале. Сейчас требовалось найти свою фамилию и узнать, какая это больница и с каким диагнозом меня сюда доставили. Судя по журналу, за последние сутки в больницу привезли пять человек, среди которых моя фамилия не фигурировала. Все больше и больше чувство страха закрадывалось ко мне в душу, но паниковать было еще рано и, собравшись с силами, я двинулся дальше в путь в поисках информации. Томящая тишина и приглушенный свет коридора создавали обстановку качественного ужастика с кровавым сюжетом. Но я во все это не верил, поэтому спокойно вышагивал по длинному коридору, заканчивающимся автоматом с кока-колой. И в этот момент удача повернулась ко мне, так сказать лицом, и я увидел мисс Долорес Николсон, она вышла из-за поворота и направилась ко мне, смотря в свой планшет. Невысокая женщина неопределенного возраста с седеющими каштановыми волосами и немного прихрамывающая на левую ногу, в белом фартуке она шла мне навстречу, не поднимая глаз. Челка закрывала ее лицо, и я никак не мог его разглядеть, чтобы составить полный образ этой пожилой, на мой взгляд, женщины в своей голове. Окликнув ее, я ждал, когда же наши глаза встретятся. Медсестра остановилась и подняла голову, отвлекаясь от планшетки. То, что я увидел, повергло меня в шок. У Долорес не было лица, она выглядела, как манекен с витрины бутика — каштановая челка заканчивалась там, где у обычного человека должны быть глаза. Но лицо отсутствовало, гладкая поверхность телесного цвета — единственное, что я видел перед собой. Попятившись назад, я споткнулся о тележку с медикаментами и упал, поднявшись со скоростью неваляшки, я бросился бежать и очнулся только когда оказался в какой-то лаборатории.

Пережитый шок все еще давил на мозг, и я пытался думать о чем-то отдаленном, но неестественная красота моей подружки Долорес, никак не выходила из головы. Собравшись с мыслями, я вышел из комнаты, в которую «залетел как пуля» когда убегал от чудовища, встреченного мною в коридоре. Все тот же приглушенный свет и все та же пустота ожидала меня и не более того. «Возможно, мне показалось» — подумал я, «Действие наркоза еще не прошло, ведь такого просто не бывает, чтобы у человека отсутствовала такая важная часть тела, как лицо». Остановившись на этой позитивной для себя мысли, я вновь начал поиски медсестры, дабы убедится, что я не сумасшедший, просто немного под кайфом. Я вернулся к посту дежурной медсестры, но там меня ждал только пустой стул, мне опять стало не по себе, такой странной больницы я еще не встречал.

Тут у меня появилась идея: а почему бы не заглянуть в некоторые палаты, осведомиться, что у присутствующих там людей все в порядке с внешностью и спокойно лечь спать, а завтра ко мне придут любимые дочурки и жена. Приняв решение, я открыл самую близлежащую ко мне палату. Комната, на этот раз с синими стенами, помещала в себе восемь больничных коек, все из которых были заняты. На цыпочках я зашел в палату и, подойдя к первой койке от двери, попытался заглянуть в лицо, лежащего там человека.

Леденящий ужас сковал мои ноги, мне не привиделось, тогда в коридоре, это правда, у человека в кровати тоже не было лица, отшатнувшись, я лихорадочно сдергивал одеяла у остальных обитателей данной палаты, но и они ничем не отличались от своего предшественника. Я, как человек рациональный, пытался найти хоть какое-то благоразумное объяснение происходящему, но ничего не шло в голову. Я выбежал из палаты и столкнулся лицом к лицу, если так можно назвать, то, что я увидел, с Долорес. Медсестра, так словно меня не существовало, зашла в палату и обходила каждого пациента, что-то записывая в свой планшет. Но вдруг она остановилась и уставилась на меня, мои ноги, как будто, льдом приковало к земле, я стоял, не шевелясь, и ждал, что произойдет далее. Но то, что происходило в палате далее, выходило за рамки не только разумного, но также было вне моего мировидения. Как по мановению волшебной палочки пациенты начали вставать один за один и «глазеть» на меня. Температура в помещении, по моим ощущениям, упала градусов на 10, меня трясло так, как будто у меня началась лихорадка. Я бросился бежать, неважно куда, лишь бы уйти от этого сковывающего ужаса и состояния беззащитности. Какой-то резкий толчок в моей голове заставил меня остановиться, палата номер 17 — гласила небольшая деревянная табличка на двери. «Это же моя палата» — промелькнуло в моей голове, я вернулся туда, откуда начал. Толкнув дверь от себя, я заглянул в комнату, пока меня не было, ничего не изменилось, все те же ужасные желтые стены и застиранные занавески…стоп, мой мозг дал команду, что что-то не так — девочка возле окна. «Откуда в моей палате появилась маленькая девочка»? — кричал голос в голове. Она была небольшого роста, на вид лет пять-шесть, золотые кудри спадали на плечи, а в волосах торчал белый бант. На ней была белая курточка с феями на спине и розовая юбочка до колен, в руках она держала воздушный шарик. Услышав скрип половиц, она повернулась ко мне, и я увидел ее лицо. Белое, словно выточенное из камня лицо, выделяющиеся скулы и острый подбородок, голубые глаза заканчивали портрет. Но что-то в ее лице заставило меня удариться в холодный пот, широкая улыбка желтых, как будто прокуренных зубов, без единого намека на губы вынуждала меня отвернуться от отвращения. На желтом, воздушном шарике, парящем над потолком, было написано: Привет, Джейк.

Ошарашенный необычной встречей, я, молча, стоял в двери и не мог пошевелиться.

— Я давно жду тебя, Джейк — сказал милый, детский голосок. — Проходи и садись. Я по — прежнему стоял в двери в неком ступоре. — Быстро — рявкнула девочка. От страха у меня тряслись ноги, но я смог заставить себя зайти в палату и сесть на одну из кроватей.

— Ты знаешь, кто я? — спросила девочка.

Моим ответом — было лишь молчание, язык будто прилип к нижней челюсти, все, что я смог произнести — это мычание.

— Я — Офелия, хранительница ключей от врат мира мертвых и я пришла за тобой — сказала она.

— Погоди, я челюсть с пола подниму, и объяснишь еще раз — попросил я.

Усмехнувшись, девочка вышла из тени и рукой указала мне на стул: «Присядь, Джейк» — сказала она. Достав из кармашка курточки желтый конверт, она подала его мне: «Прочитай, и все поймешь». Открыв конверт, я извлек оттуда небольшую, смятую в четыре раза бумажку, полицейский протокол гласило название. Руки у меня тряслись, но я смог прочитать, что там было написано: 14.04.1985 Джейк Холлоуэй — мужчина тридцати двух лет был найден мертвым на трассе недалеко от собственного дома, после того как был сбит многотонным грузовиком. На теле найдены множественные ушибы и ссадины, открытые переломы обеих ног и черепно-мозговая травма. Умер в больнице, не выходя из состояния комы. Дальше читать у меня не было сил, я заплакал и конверт выпал у меня из рук. Я все потерял, жену, детей, даже работу и ту было жалко. А самое главное — я потерял жизнь.

— И куда мы теперь? — спросил я у нее, после того, как немного пришел в себя.

— Я не могу знать этого наверняка — ответила она, пожимая плечами.

— Но как? Ты ведь должна сопроводить меня наверх или вниз.

— Наверх или вниз, ты чего, фильмов насмотрелся? — усмехнулась девчушка, — Не я решаю, куда отправится человеческая душа, всю работу проделывает небесная канцелярия — она считает все твои достижения и проступки, которые ты совершил за всю жизнь, и выносит свое решение.

— Как все сложно — сказал я. «Кстати, где я? Куда я попал?» — спросил я, желая узнать тайну этого места, которое так напугало меня.

— Это — чистилище, Джейк, место, куда попадает душа человека, пока ждет решения о своем будущем местонахождении — объяснила девочка.

— А почему, оно выглядит как больница? И почему тут все без лиц? — спросил я у нее.

— Для всех оно выглядит по-разному, у каждого человека это место связано со смертью какого-то близкого человека — пояснила она. Видя мое непонимающее лицо, закатила глаза и продолжила: «Вспомни, Джейк, случай из детства».

— Бабушка — меня как молнией ударило, — Это больница Святого Патрика, тут я провел два дня возле постели бабушки — она была моим единственным другом — в этом момент для меня все прояснилось. — Но почему все без лиц? — до сих пор не понимал я.

— Пора — сказала, как отрезала Офелия. — Твоя дверь готова. Она подвела меня к выходу из палаты.

— За этой дверью тебя ждет новая жизнь — жизнь после смерти, та жизнь, которую ты заслужил, пока был человеком.

— Надеюсь, там Диснейленд — сказал я и открыл дверь.