Безвкусный кофе.

Безвкусный кофе. В этой дорогой франшизе кофеен самый дерьмовый кофе за самые большие деньги. И, тем не менее, в одной из них я пью эту коричневую гадость прямо сейчас. И не только я. Тут куча народу. Золотая молодежь. Клерки среднего возраста. Парочки влюбленных. И все они ерзают на этих модных, но неудобных стульях. Я взглянул на телек. По широкой плазме транслируют местный новостной канал. ДТП, новая детская площадка, кот на дереве, которого мужественно спасает пожарный. Скука. Мимо меня прошла красивая официантка. Красивые длинные ноги в черных колготках, изящные икры и маленькие лодыжки. Все это под короткой юбкой. Уверен — пялился я на нее дольше положенного. К сожалению, объект мимолетного возбуждения, быстро скрылся за кофейной стойкой.

Я пришел в себя и стыдливо оглянулся. Все смотрели в экран телевизора. В нем все тот же местный канал внезапно прервал вещание на срочную новость. В городе обнаружился маньяк, который убивает молодых девушек. Хоть что-то интересное произошло в этом чертовом городе. Мне хотелось услышать подробности. Что же он такое с ними делает. Расчеленяет? Насилует? Душит? А может просто пристреливает? Но репортер говорит только о фотороботе.

Скрип стула. Из головы пропадают все вопросы. Я больше не смотрю в телевизор. Сердце бьется чаще. За мой столик садится незнакомец. Наши взгляды пересекаются. И это явно нездоровый взгляд.

Он берет стаканчик с кофе и придвигает его к себе.

— Привет, — произносит он.

Мне не хочется отвечать. Я пытаюсь встать и уйти. Он хватает меня за руку. Крепко ее сжимает.

— Никуда ты не пойдешь, — прохрипел он.

Я сажусь обратно на стул, который стал еще неудобнее.

— Чего ты хочешь от меня? — дрожащим голосом выжимаю я из себя.

— Чтоб ты меня послушал — ответил незнакомец.

Он отпускает мою руку. И берет стаканчик с коричневой жижей.

— Знаешь ли ты насколько идеально наше тело? Сколько миллионов лет эволюции потрачено на то, чтобы переваривать такое вонючее пойло как это? — он указывает на стакан. Ткани, органы, системы, что они образуют — все это редчайший механизм. Такое явление в природе сложно назвать случайностью. Но самое ценное и сложное, что есть у тебя и меня — это мозг. Самое загадочное явление на этой планете.

Мне стало совсем нехорошо. Хотелось позвать на помощь, но голосовые связки спазмировало. К горлу подступил комок.

Посетители тоже заметили незнакомца. Их взгляд показался мне странным.

— Смотри на меня и не отвлекайся, — произнес незнакомец.

Я подчинился.

— На определенном этапе развития, люди начали задаваться вопросами — откуда берутся мысли? Что есть норма в них, а что нет? Возьмем тебя. Ты пялился на изящные изгибы ножек официантки. Если бы кто-то тебя заметил, он бы осудил такое поведение. Сама официантка была бы недовольна. Но спроси себя и ответь — разве это ненормально? Разве такое не должно возбуждать любого мужчину?

— Вы подсели ко мне из-за этого? — перебил его я.

— Нет. Дослушай. И мы больше не увидимся.

Его ответ вдохновил меня. Нужно лишь перетерпеть этот бред и быстро покинуть это место.

Незнакомец продолжил:

— Это нормально. Нормально, что тебя возбуждают ее ноги. Они мне самому нравятся. Уверен, что большинство мужчин, не отказались бы от таких на своих плечах. И все же — в обществе это не является нормой. А в мозге — является. Это противоестественно, не находишь?

Я молча кивал. Боковым зрением я заметил некое движение в зале.

— Лично меня эти вопросы мучали с детства. Вначале я искал ответы в книгах. Но они ненаглядные. Впоследствии я начал искать их в телах животных. Затем в людских телах.

После этих слов в моих глазах потемнело. Тезис: «дослушай, и мы больше не увидимся» — теперь звучал иначе. Успокаивало только то, что место людное.

— Таким образом, я вскрыл порядка 6 молодых девушек. Они идеально подходят. Слабые. Наивные. Эстетичные. Идеальное состояние тканей. Делать разрезы на их телах одно удовольствие. Закончив предложение, незнакомец залпом опустошает стаканчик кофе.

Я чувствую, как желчь проникает через пилорический отдел в желудок, из него — в пищевод. В пищеводе за счет обратной перельстатики она попадает в горло. Меня рвет на стол гадкой коричневой жижей.

Я вытираю рукавом остатки липкой желчи с губ.

Это нисколько не смущает незнакомца. Он продолжает монолог: « Я хорошо изучил анатомию на них. Нахождение сосудов, нервов. Собственноручно нарезал их мозги и смотрел срезы. Пока они были живы — вставлял электроды в префронтальную кору и смотрел, как сработают рефлексы. Заставлял их плакать или радоваться одними лишь электрическим импульсам. Представляешь? Стимуляция зоны мозга — и вот ты рад, стоя на похоронах. Или горько плачешь, когда ножки официантки залазят к тебе в постель. Но все это тебе неинтересно».

И он был абсолютно прав. Зал к этому моменту опустел. Я не мог сдержать тремор. Стол трясся вместе с моими руками на нем. Почему я? Тут было столько народу. Почему я? Все из-за взгляда на ноги?

— Почему ты? — прервал мои размышления незнакомец, — я задавался этим вопросом, после убийства первой. Но нет смысла не него отвечать. Так сложилось. Все просто. Таков мой мозг.

Он замолчал.

От пота я начал скользить по стулу вниз. Мои ноги съехали по ламинату и упёрлись в твердый предмет. Я наклонился и посмотрел под стол. Это была большая черная спортивная сумка.

— Знаешь что там? — спросил меня незнакомец.

Я не знал что в ней. Но догадаться было несложно.

— Там седьмая — спокойным тоном сказал он и продолжил. — Там все мои записи. Все исследования. Где искать тела — тоже там.

Я молча смотрел на него. Он меня не убьет. Не сможет. Прасимпатическая система взяла верх над симпатической. Блуждающий нерв замедлил сердечный ритм. Уровень дофамина снизился. Тремор пропал. Стимуляция центров продолговатого мозга прекратилась. Дыхание стало редким и глубоким.

«Руки за голову, полиция!»

К нашему столику двигалось несколько вооруженных офицеров.

Я поднял руки вверх.

— Прощай, — произнес незнакомец, после чего встал и пошел к выходу.

Полицейский прижал мою голову к липкому заблёванному кофейному столику. Дверь за незнакомцем захлопнулась.