За собеседником

Стоишь и собираешь свет его

Понурой мантии, в которой никого

Не стало в мире, подлинно идя

И только внутрь сражаясь — за него

Ты видишь часть Вселенной от ума,

Фантомный признак чувства и покоя,

Но что же ждёт иллюзию изгоя,

Когда под плахой сердца он — ведёт

Свои начала командирской лени,

Чтоб думать ночью в сердце, сгоряча,

А днём искать понурый свет меча

И снова отвечать на это лени?

Нет места в собеседнике ума,

Сокрыта тайна в стиле от Богов,

На что указывать им правилом волков

При этой форме властного рассудка?

Ты Землю к форме личности зовёшь,

Таскаешь смысл за общими плечами,

А ночью собеседник отвечает,

Что он иллюзий холит свет Богов.

За ночь не снята вольности причина,

Висит под месяц звук истошный мира,

А правом собеседник видит стену

И холст ума под влажностью небес.

На что тебе строптивая седина,

На что понурый облик между крыльев,

Когда ты веришь только лишь мотиву

От гордой белизны своих оков?

Ты частый холод в чуде от закона,

Спонтанный ветер у ревнивой силы,

А ночь твоей фигурой видит ворона,

Он сам не свой и тянет свет небес

Туда, где живы славой перелёты

Отходчивого смысла между веком

И новым утром в сердце человека,

Он сам решил искать внутри Богов.