Нет в забвении твоей души

Серый час не сереет один,

Он, что катарсис у ночи — твоей,

Он — одиночество в сферах любви,

Долго забытой и новой — приметы.

Сколько ты гложешь искусству — ума

Сложный мотив из под длинного — света,

Ты не узнаешь, откуда он был,

Только близ ясности слова — души.

Нет для забвения часа — тебе,

Нет и усталости жить — понемногу

В том, чтобы утром, сгибаясь — идти

В ту поколения сильную ногу

С редкой болезнью — на край бытия,

С новой причиной от власти, имея

Подлый фантом антуражного я

В мысли от мира и гения.

Нет у забвения новой руки,

Только страдают от ночи — тиски,

Нам они точно не знают — зачем

Вышли от нового ужаса мира.

Тают в забвении новой игры

Призраки лиц от такой — суеты,

Тают и снова стремятся — понять,

Что одиночество — это могила.

В дар красноречию снята — твоя,

Подлинной формы материя мира,

Но из неё ты не видишь — умом

Слову подобный надзор.

Тише и тише струится печаль,

Но из ручья не сбегаются — линии,

Вдаль по которым ты стал — идеал

К робе твоей удивлению — лирике.

Страшно стоять от такой — суеты

В мире пустом оконечности сказки,

Страшно, умнея искать — идеал

В личности форм, измеряя прогресс.

Нет для забвения личного я,

Чтобы убрать это поле — подсказки,

Что принимает внутри — от руин

Снова забвению подлые мины.