Благодарю

1 глава.

Без пятнадцати пять в кабинет вошел высокого роста, молодой, с темно — русыми волосами (похожими на цвет каштанов) человек. Имя его ассоциируется с некой строгостью и в то же время мягкостью. Лицо в большинстве случаев принимает выражение безразличия и спокойствия, но сегодня же было все по иному, будто произошло нечто такое, которое поменяло сознание и ход мыслей, наступил так называемый "переломный момент". Встреча эта для Андре с его бывшим учителем, ныне психологом, играла немаловажную роль: серьезную, которая может разрешить затруднительную ситуацию, убрать сомнения и дать волю раскрепощению и открытости. А все потому, что его душа длительное время искала и так не нашла утешения, и именно поэтому он принимал часто рассудительное и задумчивое положение. Особенно любил ходить по улице в сумерках, перебирая в голове новые мысли, анализировал их, далее подходил к красной скамейке, садился, положив левую ногу на правую, и закрывал глаза. Так он отвлекался и уходил в свой мир: добрый, светлый и невообразимо прекрасный, который не сроден с явью, и если кто-нибудь отрицал это, что, дескать, хорошее есть и ты не печалься, то он просто вставал и находил место для уединения, после чего начинал доводить себя до такого состояния, что трудно было начать разговор в течении целого дня. Он необычная личность, но и весьма сложная, склонная к внутренним монолам. Андре поздоровался с мужчиной довольно приметных лет и подошел ближе, дабы начать диалог. Он задал первый вопрос Сергею Анатольевичу, затем с нетерпением и едва заметным дрожанием рук( которые намеренно скрыл сзади ) стал ожидать ответа:

— Сергей Анатольевич, Вы могли бы выслушать меня, если, конечно, будет угодно?

— Андре, — Сказал он с улыбкой на лице и блеском в глазах. — Ах, как нежданно ты ко мне пожаловал.Я думал, что ты более не придешь и не проведаешь меня. Конечно, конечно, мне приятно будет услышать то, что заставило тебя явиться сюда.Что случилось?

Молодой человек глубоко взохнул и тут же выдохнул, собравшись с силами и настроившись ответил:

— Последнее время… — Он сделал паузу и переформулировал начатую фразу. — Нет же, давно меня встревожило то, что все говорят, словно я переменился, стал другим и многие не узнают меня, принимая за незнакомца. Порой кажется: они правы. Правы, ибо престал наблюдать те мгновения, которые дарят тепло и веру в то, что люди пытаются становиться лучше, но это не так. Меня стало угнетать та пора, когда я нахожусь рядом с ними, тем более когда слышу их голос, а в речах царит одна лишь пустота. Разочарование накрывает меня такой волной, что все это приводит к удушью, к потере управления собою. Что со мной не так? Моя "странность" разрушает бытие: невозможно естественно общаться и что-либо делать.

Близкий человек Андре серьезно отнесся к данным словам, с высокой внимательностью. Его лицо было напряжено, взгляд устремлен прямо на говорящего. Он все понимал, ибо был профессионалом в своей работе, посветившей почти всю свою жизнь, даже часы, когда требовался хороший, глубокий сон, но он все это отвергал ради того, дабы помогать людям. Сергею Анатольевичу недавно исполнилось 53 года, но несмотря на это был в поразительной физической форме и с особой аккуратностью ухожен. Аккуратность была одной из главных черт в его характере. Многие сказали бы, что этот человек идеален, но все знают, что не бывает людей, которые идеальны во всем, просто Сергей был ближе к нему в отличие от многих, к сожалению. Учителя замечали еще в детсве, что мальчик рос остроумным и с хорошими знаниями о гуманности и благородстве; очень любил читать, фиксировал в памяти информацию так быстро, что с легкостью воспроизводил ее на практике. Интересовала литература больше всего по психологии. "Лженаука" и подтолкнула его к высоким карьерным целям. Немного поразмыслив, Сергей устремил глаза на окно, после сел на свое мягкое, черное кресло, положил руки на стол и обратился к рядом стоящему Андре :

— Вот что я тебе скажу: сегодня я не смогу тебе разъяснить подробно о том, какие меры нужно предпринять, чтобы устранить проблему. Ты сможешь придти завтра чуть пораньше, и я тебе все объясню. Хорошо?

Молодой человек, выслушав Сергея Анатольевича, немедля согласился, поблагодарил его и пошел дорогой, ведущей к его излюбленному месту.

2 глава.

Выйдя из помещения, Андре не спеша побрел вдоль моста, под которым текла мелководная и прозрачная речушка, по которой плавали утки кряквы и тут же остановился около киоска с печатью. Он изучающе взглянул на стенды и приметил для себя интересный журнал, который назывался "You and society"[1], сразу же его купил и убрал в кейс. Позднее с нетерпением устремился к своей давно знакомой красной скамейке, располагавшейся в сквере и присел, как и всегда, положив левую ногу на правую. Он достал журнал и с любопытством начал читать первые страницы, но, читая примерно 5 минут, по непонятной причине отложил и посмотрел прямо в даль. По его глазам можно было понять: человек увлечен какой-то мыслью, и причем мысль эта была для него столь важна, что и не заметил и не почувствовал накрапывание мелкого, только начинающегося дождя. Он все сидел, сидел и не мог вернуться в свое прежнее довольно благосклонное самочувствие, которое, казалось бы, так радовало его с того момента, когда услышал утвердительный ответ со стороны Сергея Анатольевича. Дело в том, что Андре был на распутье в правильности своего решения и стал себя спрашивать: может и не надо было туда ходить? Я бы мог и сам справиться… Хотя, наверное, все же не смог бы, ибо погиб бы в своем отчаянном и лживом "мирке": а может так, а может эдак. Истину одному весьма трудно найти и, понимаю, без помощи мне не обойтись, вот и прибегнул к такому итогу событий. Моя философия многократно мне прокладывала тропинку в тупик, теперь же надо как-то с этим бороться. Таки, смекнувши, сознаюсь себе в том, что стою на верном пути. Сделав вывод, Андре больше не затруднялся в вопросах ( на неопределенное время.) Он посмотрел на "нахмурившееся", мутно-синие небо и на дорогу с немалым количество воды. По дороге этой шла молодая девушка с серо-розовым зонтом, в пальто, длинных до колен сапогах без каблуков, а шею украшал белый платок и леопардовая, светлая шляпа. Она поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, словно ища что-то, но дойдя до скамейки, на которой сидел молодой человек, остановилась. Как только начала говорить, Андре вспомнилась песнь колыбельной его мамы, которую она пела ему в детстве, ибо голосок ее был настолько приятный и нежный, что он не смог просто не ответить милому созданию:

— Дом номер 24? Знаю, видел. Это напротив яркой зелено — желтой площадки, Вы сразу же найдете: она настолько броская, что трудно не заметить.

— Мм, благодарю. Это Вам.

Она достала из пакета свежую коробку конфет, недавно приобретенную в магазине, и протянула ее Андре. Но Андре, смутившись, отказался взять подарок: то, что он сделал, не имеет какого-либо важного значения. Ведь он всего лишь подсказал, где находится дом. Но в поступке девушки не было ничего удивительного: тех, людей, которые помогали ей, находила способ незамедлительно отблагодарить. Сердце ее было настежь открыто миру. Она не была человеком " в футляре" как Андре. Она просто была самой собою. Незнакомка взяла в руки конфеты, которую он протянул и положила рядом около стоящего на скамье кейса, после чего последний раз взглянула на него и удалилась. Девушка Андре показалось какой-то иной: он никогда еще не встречал такой. И в один миг подумал: как она прекрасна и хороша собою, личико свежее и загадочное. Она было настолько красива, что каждая могла бы позавидовать ей. Да… Хотел бы я любить и сердце отдал бы… — Подумал он. На улице начало темнеть, зажглись фонари и подул сильный ветер. Все начали собираться в шале[2], в особенности те люди, которые гуляли с маленькими детьми, но те не хотели идти домой и начинали плакать и хмуриться — вполне естественная и предсказуемая реакция почти каждого ребенка в данной ситуации. Андре наблюдал за ними и вспомнил себя на их месте: как гулял с мамой и тоже не хотел идти домой, начиная обижаться и опускать вниз глаза. Глубоко вздохнув и выдохнув, он пошел восвояси.

3 глава.

Андре поднялся по лестнице на 4 этаж: занятие это хорошо сказывается на работе человеческого сердца, открыл металлическую дверь, вошел в прохладную, проветренную квартиру, сразу же снял свое черное, длинное пальто и повесил его на крючок в прихожей, кейс же поставил на полку. Он внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале и почувствовал, что в его жизни что-то изменилось, а что конкретно, он не мог дать четкого ответа. Он устал и ему требовался отдых. Поэтому, не трапезничая, дошел до кровати, переоделся и лег спать. Спальня была очень просторной и самым уютным местом в квартире. Она сочетала в себе совокупность различных видов дымчатых оттенков и немного черного. Почти все стены, кроме одной, были закрыты книжными стеллажами, т.к. книг было довольно много, примерно 600, и все они прочитаны и несколько заучены так, что Андре мог безошибочно пересказать многие из имевшихся. Кровать была не большой, но мягкой и на пружинах, обеспечивающих хороший и протяжный сон. Около нее стояли две тумбочки: одна с фотографией его матери, а другая со стопкою книг и электронными часами. Над кроватью были установлены светильники, которые он включал в 9 часов вечера и думал о чем-то, смотря в окно. Спустя 5 часов Андре проснулся от того, что ему приснился непохожий на прежние сон. Ему даже показалось, что то, что ему приснилось, уже свершилось или свершится наяву: та девушка, которую он встретил на улице и помог ей, увидел в библиотеке. Она выглядела так, словно только что распустившийся цветок, была весела, чуть смешна и промолвила ему:

— Ах, это Вы. Да, да, я узнала Вас. — И тут же засмеялась.

Дышать Андре стало трудно, ритм сердца стал учащаться. Он и мечтать не смел, что встретит ее во второй раз, ибо очень корил себя за то, что не спросил хотя бы как ее зовут или еще что-то, что бы помогло ему найти ее. Может и вправду я смогу вновь встретиться с нею. — Подумал Андре. — Может судьба даст мне шанс… Он очнулся от мыслей и вспомнил, что еще ничего не ел со вчерашнего дня и принялся готовить еду: сделал тосты и заварил чашку горячего и ароматного кофе. После кушанья посмотрел на время. Было 3 часа ночи, но спать ему не хотелось. Он подошел к прихожей, взял кейс, достал из него журнал, пошел в гостиную, принял удобную позу и начал читать. То, что он читал, дало хорошее представление о том, как правильно себя вести с людьми, чего придерживаться, как расположить к себе человека и пр. Журнал заставлял отвлекаться и анализировать прочитанное. Да, это была хорошая вещь, и он прочитал ее от альфы до омеги и был доволен собою, ощутил прилив энергии, сил и вдохновения. Ему никогда в голову не приходило сочинять стихотворения, рассказы, эссе и т.д., но буквально в течение 10 минут в его голове прозвучало несколько строк. Андре всколыхнулся и побежал в спальню за дневником, ручкой и стал записывать все, что говорил ему внутренний голос:

Что со мной? Что за усталость? Что за вздор?

Сижу и думаю о ней, о той,

Чьей имени не знаю.

Она пришла во сне, словно ангел,

Сошедшая с небес.

Но где она ?

Прочитав это, Андре понял, что действительно хочет увидеть ее. Строки, написанные его рукой, показались ему очень искренними и важными, ведь поэты никогда не пишут просто так, ради забавы. В каждом тексте есть особый смысл, оставлена частица своей души.

4 глава.

С хорошим настроением Андре встретил новый день. Пение птиц, пение созданий, олицетворяющих чистоту, все духовное, пробудили его. Он был готов слушать их вечно. Эти Божественные существа давали ему надежду на следующий день, на то, что появился на свет и живет в этом мире не просто так, а как все нормальные люди, у которых есть свое предназначение. Именно птицы были его самыми настоящими друзьями. Они понимали его — он понимал их. Только с птицами Андре мог по настоящему говорить, не с людьми. Всякий раз, беседуя с кем-то, он упоминал их и каждый упрекал и поправлял его в том, что он не прав, многие называли его ярким представителем мизантропии[3]. Однако Андре всегда оставался при своем мнении: позиция других на этот счет казалась довольно глупой, не характерной людям, размышляющим о том, что такое на самом деле свет и кто его излучает. Даже сейчас, когда Андре подошел к своему окну для того, чтобы поприветствовать птиц, он обратился к ним со словами:

— О, творение Божие, о чудо, созданное руками Господа, как ты прекрасно, как Вы прекрасны, птицы. Вы моя душа и Вы все знаете: о моих желаниях, причинах грусти и о многом другом, чем наполнено мое сердце. Вы несравнимы с людьми: люди — нелюди, пропитанные злом, чернью, всем тем, что противоположно добру. Они только и хотят казаться хорошими, теми, кем хотел видеть их Бог, но они не способны на это, большинство неспособно… Мои друзья, свою любовь к Вам мне невозможно описать, но ее можно сравнить любовью родителей к своим детям…

Сказав это, по его щеке потекла слеза, выплеснувшая всю горечь и страдания, накопившиеся за тот промежуток времени, когда он остался совсем один, наедине с собой и стенами: мертвыми, безжизненными и такими же холодными, как его слеза и его руки. Он снова ощутил себя на том месте и ему невыносимо стало жаль себя.

Через некоторое время Андре привел себя в порядок: умылся, принял успокоительное и начал одеваться, готовясь к встречи с Сергеем Анатольевичем. Он надел рубашку темно-синего цвета в белую тонкую полоску, брюки с черными лаковыми туфлями и взял кейс. Погода была теплой, поэтому не пришлось сверху накидывать пальто.

По дороге Андре размышлял как пройдет его первое занятие с психологом и, не заметив как прошло время, увидел перед собой то здание, в которое ему нужно было сейчас войти. Через 4 минуты он постучал в дверь и вошел. Сергей Анатольевич сидел в кресле, читал газету и пил чай. Он поднял глаза на Андре, после открыл ящик для того, дабы положить газету на место и сказал:

— Здравствуй, Андре, здравствуй. Как ты поживаешь? Сегодня, как я и обещал, объясню, что же с тобой происходит.

— Здравствуйте. Не плохо. Давайте приступим, мне очень это нужно.

— Хорошо. Прежде всего Андре причина твоего негативного отношения к людям начала проявляться еще в юношеском возрасте, ведь так? Я слышал, что отец ушел из твоей семьи, и ты со своей матерью остался один.

— Да… В-верно. — Ответил Андре дрожащим голосом. — Но откуда Вы знаете об этом?

— Твоя классная руководительница сообщила мне в 10 классе. Но нас не должно сейчас это волновать. Ненависть к людям начала у тебя проявляться с того момента как ушел твой отец, и это и послужило тому, что, разочаровавшись в его предательстве, ты закрылся от окружающих тебя людей и появился страх того, что когда-нибудь и они уйдут от тебя. Вот исток твоих терзаний.

Как только Сергей Анатольевич закончил фразу, в кабинет зашел пожилой человек и начавший разговор пришлось прервать.

5 глава.

Лик пожилого мужчины выражал несчастье и некое недовольство от жизни. Наверное потому, что она была к нему несправедлива, и он надеялся на лучший поворот событий. Слова, произнесенные им, были еле слышимы, т.к. голос немного охрип, разобрать было нелегко. Несколько секунд пробубнил что-то себе под нос и замолк. Можно было предположить, что старик живет один и ему просто некому выговориться, но это не так: ему действительно требовалась помощь. Андре эта сцена оказалось понятной и в объяснениях он, безусловно, не нуждался, а просто вышел, закрыл за собою дверь и стал ждать, когда Сергей Анатольевич обсудит с ним кое— какое дело и возратится за ним. Коридор казался мрачнее, нежели кобинет: ни луча света не попадало и буквально за несколько минут можно было заснуть. Сидя в мягком кресле, Андре чуть не погрузился в сон, но какой-то грубый голос помешал ему. Точно определить было невозможноя, каким полом фразы были произнесены: то ли мужским, то ли женским. Однако Андре это не озадачивало. Он молча продолжил ждать, когда посетитель освободиться и во второй раз таки удалось немножко вздремнуть.

— Мужчина. — вдруг мимо проходящая женщина окликнула его. — Мужчина!

— А. — сказал Андре, нехотя открывая глаза. — Что?

— Ничего. Спать будете дома, здесь не место. — И далее пошла по своим делам.

Как только она отвернулась, Андре ухмыльнулся, и уголки его губ следом поднялись вверх.От его улыбки веяло иронией.

Да… — Тихо прошептал он. — Даже здесь не дают покоя эти людишки. Все то им не по нраву, вечно пытаются нарушить мой покой… а он такой редкий. Все то им не терпится изменить, поменять, переделать. Окружающие ни в чем не смыслят-только они правы.

Как только Андре закончил свой монолог, увидел напротив качающего головой Сергея Анатольевича. Этот взгляд был похож на того, кто познал только что какую-то тайну.

— Ну, друг мой, пойдемте, еще раз приношу свои извинения за то, что из-за меня Вам пришлось так долго ждать.

— Ничего страшного. Все нормально. — ответил молодой человек и последовал за Сергеем.

Первое, что заметил глаз — это лежашие на столе листы, исписанные ручкой и несколько раз перечеркнуты. Данная информация была написана в спешке и, скорее всего, до конца не доведена, а под столом виднелась бутылка спиртного, наполненная почти полностью, но маленькая доля была выпита.

Что объединяет этих двух людей? Ведь не будут же незнакомые люди выпивать, да еще во время ответственной работы… Ответа на этот вопрос не было.

Сергей Анатольевич чуть было не начал говорить, но что-то его заставило замолкнуть. В его душе таилось некое переживание, ярко заметное на лице: слезящиеся глаза опущены вниз, ни шорох, ни какие-либо слова не могли отвлечь его. Было даже такое ощущение и ожидание, что крик, который он удерживал в себе, вот-вот вырвется на ружу и все станет явным. Андре подумал, что ему просто необходимо поговорить с ним. Первое, что он произнес это:

— Могу ли я обратиться к Вам?

Но Сергей не ответил ему, значит, все настолько серьезно, что Андре просто-напросто нужно было покинуть его. И без надежды на разговор( многие бы задержались еще на несколько секунд, дабы услышать ответную фразу) отправился в парк, как обычно, находящийся недалеко от темно-коричневого здания с редким количеством окон, в котором он на данный момент прибывал.

6 глава.

Когда Андре начал приближаться к парку, мысли в голове стали витать в хаотичном порядке.(И это нормально: всегда было так.)Их было много, в основном они затрагивали тему вопроса, проблемы, которую, конечно же, нежелательно откладывать на потом. Однако решил для себя: все же отложит ее на неопределенный срок, а Сергея Анатольевича оповестит завтра утром в письме.

Мне нужно дело, которому я бы посвещал большое количество свободного времени, пока оно у меня есть. — Размышлял он. — Я веду праздную жизнь и ни в какой мере не поощряю себя за это, напротив, мне неловко и стыдно. Незадолго до этого я был полностью отдан работе и получал удовлетворение. Нет, я не доволен собою. Это неверно...

Андре, так и не дойдя до скамьи, развернулся и пошел в сторону своего дома. Ему необходимо начать новую жизнь, пуститься в поиски новых стремлений, целей, а не далее прожигать свою одну единственную жизнь. На улице было очень темно и фонари, как назло, не горели. Наслаждаться нечем: природа погрузилась в сон. На улице не было ни одного человека, но Андре услышал чьи-то слова, произнесенные за углом дома, в котором жили приемные дети с хозяйкой Афанасьей Филипповной-женщиной с дурным характером и" умершей " внешностью: она всегда надевала одежду, напоминавшую траур. За углом Андре увидел девочку со светлыми волосами и испуганными глазами, смотрящими прямо в его глаза. Она сжимала в руке кусок черного, только испеченного хлеба. Андре стало не по себе: ее очи будто бы заколдовывали его, шептали о чем-то тревожном.

— Ты меня боишься? — Спросил он ее. — Не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю. Я просто хочу узнать, почему ты находишься в такое позднее время на улице.

— Я хочу есть, очень хочу и это все, что у меня есть. — Ответила девочка, показывая пальцем на кусочек хлеба. — И мои друзья тоже хотят. — Добавила она.

— А где твоя хозяйка?

— Хозяйка… Хозяйка вон в том доме. — Показала она ему. — Это дом пьяницы, с которой познакомилась тетя Афанасья. Она каждый день к ней ходит, а про нас забывает. Дома на полке нет ничего, что бы мы могли перекусить, а готовить не умеем. Мне только что принесла женщина хлеб. Очень добрая женщина. Мы ей всей благодарны, и если бы не она...

— Так, я помогу тебе и твоим друзьям. — Промолвил Андре. — Пойдем со мной домой. И… не бойся. Я возьму приготовлю еду и отнесу ее к вам. Мы примерно через 30 минут вернемся.

— Дядя, а я могу Вас около дома подождать?

— Нет. Это опасно. Лучше иди со мной. Клянусь, что я ничего тебе не сделаю.

— Ладно. — С ноткой недоверия сказала девочка. — А как Вас зовут?

— Андре. А тебя как?

— Нора.

— Приятно познакомиться, Нора[4]. Ну, пойдем.

И они пошли вместе: девочка впереди, а Андре взади. Он внимательно смотрел на нее. На ней было надето обтрепанное, белое платьице, давно превратившиеся в серое и порванные тапочки на ногах. В это мгновение Андре понял, что он действительно любит детей и вовсе к ним не равнодушен. Он был равнодушен только к людям. А если вел себя иначе, то это могло означать только одно: использование человека в корыстных целях. Андре не мог себе в этом до конца признаться: такая правда была бы для него слишком ужасна; это неблагородно и бесчеловечно с его стороны. Да, молодой человек размышлял о моральных ценностях и хорошо знал, что эгоизм— порок, требующий наказания. Однако его натура была неизменна.

Через 10 минут Андре и Нора вошли в дом. Андре быстрым шагом подошел к холодильнику, взял все необходимые продукты и положил их в пакет. Продуктов было немало: боялся, что не хватит кому-нибудь из детей. Когда все было готово, они пошли к пункту назначения.

Усадьба с наружи была среднего размера, с большими, красивыми окнами, и совершенно не требующая ремонта, но то, что было внутри, привело Андре в замешательство.