Пережевывая бабочку

Однажды, по пути в институт, мне встретилась одна старая школьная знакомая, с которой, помнится, мы даже некоторое время дружили душа в душу, сидели за одной партой, да и после занятий частенько наведывались друг к другу в гости на чашечку чая с печенькой. После того, как она переехала в другой город, точной причины чего я до сих пор не знаю, хоть и спрашивала миллионы раз, общаться стали реже, периодически созванивались. Потом наша дружба превратилась в нечто напоминающее созвон по пятницам, потом по праздникам, ну и наконец исчезла вовсе. У меня тут же образовалась новая подружка, как оно обычно и происходит в двенадцать лет, в общем, связь была благополучно утеряна.

И тут, нежданно-негаданно, я ее встречаю в вагоне электрички. Не узнать было просто невозможно. Все те же длинные, небрежно собранные в хвостик темные волосы, карие глаза, серьезный, несколько напряженный чем-то озабоченный взгляд, как будто у нее что-то нехорошее произошло совсем недавно. Всегда удивлялась этому несоответствию раньше, ведь, по сути, жизнь у нее была куда веселее и безмятежнее, чем у меня: ее природная красота сводила с ума всех парней нашего класса и даже параллели, да что уж там, и старшеклассники порой заглядывались на ее к удивлению рано сформировавшуюся аккуратную фигурку.

Так вот, случай нас все же свел после долгих лет молчания, чему я, признаться, бесконечно рада, так как много чего для себя прояснила из нашего с ней разговора.

Ехать нам обеим предстояло долго, времени было предостаточно.

Поначалу, еще не отошедшие от эйфории неожиданности, мы улыбались, досконально изучая друг друга глазами и всевозможными расспросами. Позже, когда практически все темы были истрачены, наступила немного неловкая пауза. Я впервые за сорок минут непрерывной трескотни все-таки удосужилась заглянуть в окно, что в обычные субботние дни моих молчаливых поездок до столицы с плеером в ушах, было бы просто невозможно.

Примерно определив наше местоположение, я перевела взгляд на подругу. Она сидела молча, оперевшись локтем о резиновый подоконник, уже не улыбалась. Показалось, что ее что-то очень сильно волнует. Я, было, раскрыла рот, чтобы спросить в чем дело, но она, заметив мое замешательство, начала первой:

— Порой мне кажется, что я никогда не встречу по-настоящему подходящего мне человека, — сказала она, подняв взгляд на меня. — И чем больше я общаюсь с разными людьми, тем это чувство становится сильнее.

Я немного смутилась, так как не знала, что на это ответить, ведь за время поездки ни одна из нас не затронула тему отношений, что, кстати, крайне странно и скорее свойственно мужчинам, нежели женщинам. Но тут она продолжила:

— Ты не подумай, конечно, что я так говорю, потому что, например, меня бросили, и теперь я вдруг стала мужененавистницей и вообще феминисткой, совсем нет, — она дотронулась до кончика своих волос и начала нервно его теребить. — На самом деле я и сама в это с трудом верю, да и опыта у меня явно недостаточно, чтобы что-то утверждать. Я довольно влюбчивый, жизнелюбивый, позитивный человек. С внешностью, как мне кажется, тоже все нормально: не эталон красоты, конечно, но и не страшилка. Тут дело в какой-то сложности характера, если можно так выразиться. Просто никак не могу найти свое место в жизни, человека, с которым смогла бы сотрудничать, а не соперничать.

— Понимаешь, — продолжила она, — у меня никогда не было проблем с тем, чтобы познакомиться с парнем и начать новые отношения, но каждый раз я натыкаюсь на одни и те же грабли — я влюбляюсь. Казалось бы, ну что здесь такого плохого: «бабочки в животе», учащенный пульс, каламбур в мыслях, непрекращающееся желание летать?! Улыбка души, так сказать. Это сродни наркотику, бесплатному, заметь, да и для здоровья это очень полезно. Человек меняется в положительную сторону почти во всех сферах, кроме, пожалуй, тех, в которых необходима особая концентрация внимания и усидчивость.

И тут я вспомнила, как на первой своей официальной работе познакомилась с будущим мужем, и как сложно было собраться и работать в полной мере, так как это мне удавалось в самом начале практики.

— Между тем, — она продолжала, — влюбленность делает нас добрее, намного добрее, причем это распространяется подобно шлейфу дорогого парфюма на всех, кто попадает в диапазон видимости, и это здорово. Но у нее, к сожалению, очень короткая жизнь, и единственный способ продлить ее — периодически замораживать отношения, нарочито оттягивать моменты встреч. Мой рекорд — год, и это довольно много.

Тут она остановилась и замолчала. Ей хотелось выговориться. Такое бывает, когда долго обмусоливаешь свои мысли, но поделиться ими не с кем.

— Безусловно, очень сложно заставлять себя игнорировать любимого, когда так нереально сильно тянет увидеть, услышать голос, побыть рядом, — подумала я.

Со мной как раз нечто подобное происходило недавно. Поэтому ее слова показались мне чем-то жутко родным и искренним. Но с другой стороны, в разлуке чувства усиливаются, желание приобретает своего рода оттенок одержимости человеком, когда ты просто не можешь ни о чем другом мечтать.

Один мой друг, даже придумал образ этому состоянию. Помнится, он написал:

— Мне становится грустно без нее, и я начинаю ее воображать. Потом мне хочется сложить свои мысли в один небольшой ком и выкинуть. Но постойте, он возвращается! И вот, я опять вижу ее, и появляется новый ком.

Очень точное сравнение. После этих слов у меня даже дух перехватило, и я усомнилась в том, верную ли профессию он выбрал. Да, было дело…

— Ты слушаешь меня? — проговорила подруга немного обиженным тоном и укоризненно посмотрела, — или как обычно улетела куда-то далеко в свои мысли?

Я виновато улыбнулась. Со мной такое часто бывает, стоит услышать нечто знакомое, аналогичное, как «бац», непреодолимый поток мыслей уносит мое сознание далеко от этого места. Люди часто обижаются, но такова моя суть, видимо. Это не переделать, это с детства.

— Вот поэтому я и не хочу сдавать на права, — пошутила я, чтобы снять напряжение. Но, видимо, шутку поняла только я. Подруга только покачала головой и продолжила свой рассказ:

— Но проходит некоторое время, и ты чувствуешь, что одних чувств мало, нужны новые источники вдохновения. И как бы человек ни удивлял тебя, постоянно придумывая что-то новое, он не сможет утолить голод природного стремления к созданию чего-то крепкого и постоянного. Наверное, это и есть человеческая суть, смысл нашей жизни, потребность к созданию семьи. Не могу ручаться, что мужчины чувствуют тоже, но хочется в это верить. С позиции женщины это бы звучало именно так. Значит, у влюбленности тоже есть предел.

— Да, в нашем мире все имеет свойство заканчиваться, — наконец-то удалось мне вклинить свою реплику. — Просто на это надо правильно смотреть. Во-первых, конец влюбленности — это еще не конец отношений, а только их начало. Главное, то, что вы вместе. И не беда, что уже нет того напряжения, что было в начале. Просто нужно переходить на новую стадию отношений, нужно делать что-то вместе, создавать. Понимаешь меня? Не бойтесь трудностей. С ними сталкивается каждая семья. Главное — это то, что вы смотрите в одном направлении, вы чувствуете друг друга, предугадываете желания, понимаете самые тонкие намеки, невидимые окружающим.

Совсем недавно, кстати, заметила еще один очень интересный момент. Думаю, это поднимет тебе настроение. Влюбленные воспринимают со знаком плюс практически все, что хоть как-либо касается их избранника, им словно открываются ворота его внутреннего мира. Большинство из его увлечений постепенно становятся твоими, причем неосознанно и искренне в них погружаешься. И если с друзьями ты чувствуешь некую конкуренцию, избирательно относишься к их взглядам и вкусам, отстаиваешь, так сказать, свой суверенитет, то тут ты безгранично и безраздумно отдаешься во власть его интересов. Своего рода вливание, самоотречение. Я даже могу сказать больше, помимо заимствования пристрастий, происходит обмен словами, манерой поведения, что особенно странно выглядит, когда ты непосредственно с этим человеком общаешься и начинаешь замечать, что копируешь, в прямом смысле слова, его движения, делаешь такие же паузы между слов при разговоре. И сразу становится не по себе. Такое чувство, что ты воруешь его харизму.

— С тобой, говоришь, такое недавно было? — она рассмеялась.

— Да, буквально после праздников, наверное. В какой-то момент, когда меня о чем-то спросили или попросили помочь, я поймала себя на плагиате. Честно говоря, надеюсь что он этого не заметил, но мне было жутко неудобно, что хотелось провалиться сквозь землю. Но именно в тот момент я поняла, что я — это уже не я прежняя. Что где бы он ни был и с кем бы он ни был, он останется во мне. Это самое главное.

Внезапно машинист объявил конечную станцию. Дорога пролетела незаметно. Попрощавшись, я еще долго крутила у себя в голове ее слова, вплоть до самого института. Потом были лекции.