Переэкзаменовка

— Здравствуйте, я пришёл на переэкзаменовку!

— На какую переэкзаменовку?

— Ну, я учил, читал. Рассчитываю пересдать.

— Вы куда пришли?

— На переэкзаменовку.

— Вы верите в реинкарнацию?

— А при чём тут реинкарнация?

— А что вы подразумеваете перед переэкзаменовкой?

— Возможность идти дальше.

— Куда?

— Совершенствоваться.

— Зачем вам это?

— Хочу быть лучше.

— Так вы верите в реинкарнацию?

— Нет.

— То есть вы не хотите вершить добро по спирали?

— Я не придерживаюсь теории, согласно которой история представляет собой модель спирали.

— Но я не имею в виду историю.

— Историю вершит человек!

— Историю вершит личность. Вы так не правы. Теперь понятно, почему вы здесь.

— А человек не может быть личностью?

— Ни в коем случае.

— А что это?

— Личность — это высшая форма человеческого существования, которая отличается сознанием.

— А человек сам по себе бессознателен?

— Разумеется.

— А как он живёт?

— По инерции.

— Разве так можно?

— А что, законы физики применимы к человеческому бытию?

— В том и дело, что законы физики к человеку применимы, а к личности — нет.

— Это как?

— Личность существует вне пространственно-временного континуума.

— Зачем?

— Это его увлечение, переходящее в образ жизни.

— Вы серьёзно?

— Возьмите, к примеру, Маяковского. Вы его знаете?

— Да.

— Сможете по памяти что-то рассказать?

— Не уверен. «Я сразу смазал карту будняя, плеснувши краску из стакана»… Эм-м. Забыл, как там дальше.

— Но помните же?

— В определённой степени. В юности читал.

— И я знаю. А значит, что он больше, чем надгробная плита. Возьмите его книгу — это надгробная плита. У каждого пятого дома есть надгробная плита Маяковского. Это означает, что необязательно посещать кладбище, чтобы почувствовать Маяковского. Понимаете?

— Допустим. Но надгробная плита — это олицетворение чего-то неживого.

— Кто вам сказал такую глупость?

— Так считает общественность.

— Вот поэтому к общественности применимы законы физики.

— Аргументируйте!

— На кладбище упокоен его прах. То есть он. Настоящий Маяковский. Тот самый, что жил когда-то и прославлял нашу с вами общую, между прочим, родину. И в книгах его стихи. Его авторства. Маяковского. Это живые понятия. Вы понимаете?

— Нет.

— Вас много читают?

— Я и не пишу.

— Вас многие знают?

— У меня много друзей.

— Это не показатель.

— А что показатель?

— Благие дела и намерения.

— Разве доброта должна быть общеизвестным фактом?

— Выносить её на всеобщее обозрение самостоятельно — грех. А настоящая доброта становится известной сама по себе.

— При чём тут Маяковский?

— Он что, не добрый?

— Откуда вам это известно?

— А то, что он пытался создать ваше сознание и сойти с пути инерции, не является его добротой?

— Мы не современники.

— Но вы же его читали!

— В юности!

— Юность — период, когда приятно допускать ошибки.

— Их надо допускать?

— Почему бы и нет?

— Ошибаться больно.

— А не ошибаться — смертельно.

— Почему?

— Сидя на месте, вы разлагаетесь.

— А почему только в юности допускать ошибки можно?

— Я не запрещаю вам допускать ошибки в любое время.

— Нет, вы выделили юность.

— А она запоминается лучше.

— Вы считаете, что чтение Маяковского — это моя ошибка?

— Бог с вами! Это ваше единственное достижение!

— Почему единственное?

— Вы ещё кого-то читали?

— Да я не помню.

— Ничему вас Маяковский не научил.

— А вы говорите, мол, личность.

— Он — да.

— А кто нет?

— Вы.

— Почему?

— Потому что ничему вас Маяковский не научил.

— А чему он должен меня научить?

— Стать личностью.

— Я должен писать стихи?

— Нет.

— Лезть в политику?

— Нет.

— Участвовать в военных кампаниях?

— Нет.

— Что я тогда должен?!

— В том-то и дело, что личность ничего и никому не должна.

— А кто, по-вашему, личность?

— Чувствующий.

— А люди не чувствуют?

— Господь с вами!

— Но боль, страдания, переживания…

— Генетическая предрасположенность.

— То есть?

— Они всегда знают причину своего настроения

— А у личностей?

— У них всё спонтанно. Плохо — это потому что плохо. Хорошо — это потому что хорошо.

— Что может быть хуже хаоса?!

— Наша вселенная зародилась из хаоса. Это, своего рода, эксперимент, при котором использовалось чёрт знает что. Результат оказался соответствующим.

— Вы подчёркиваете, что хаос нанёс вред человечеству?

— Человечеству нанесло вред склонность ко всему, что под руку попадётся.

— Но вы только что говорили о хаосе.

— Что у вас сейчас под рукой?

— Моя рука.

— Возьмите и швырните ею в меня.

— Но тогда я останусь без руки.

— Вот видите. А многие не приходили к этому умозаключению. Просто брали и швыряли. Так и эволюционировали.

— Вы обижаете человека как биосоциальное явление!

— Человек сам себя обидел, оставив себя человеком.

— Маяковский — человек!

— Господь с вами, кто вам сказал такую чушь?

— Общественность!

— Делайте выводы. Вы слишком глупы.

— Я хочу стать лучше! Иначе я бы не пришёл на переэкзаменовку.

— О какой переэкзаменовке вы всё время говорите?

— Об обыкновенной такой переэкзаменовке.

— Вы же говорили, что не верите в реинкарнацию.

— Я помню.

— Но не помните стихи Маяковского.

— Они не мои.

— Реинкарнация — тоже не ваш конёк.

— Почему?

— Вы в неё не верите.

— Я и в Деда Мороза не верю.

— Вот он к вам и не приходит. Взрослый человек, а такие суждения. Ну право слово, стыдно, стыдно! Нельзя вести себя так в обществе.

— А вы считаете себя личностью?

— Нет. Иначе почему я здесь?

— А кто вы?

— Заурядный такой человек.

— Но почему вы противитесь своего окружения?

— Я человек в процессе революции.

— Может, эволюции?

— Революция рождает новые суждения мгновенно. А от эволюции это нужно ждать столетиями. Не люблю ждать. А это — первый шаг к переходу к личности.

— Почему?

— Личности не ждут. Они делают. Много и постоянно. Потому они и личности.

— И всё же: при чём тут реинкарнация?

— Хотите снова вершить добрые дела. Но не верите в реинкарнацию.

— Не снова — продолжить. Почему невозможно это?

— Вы скончались.