Очередь.

Очередь.

Холодное осеннее утро. Алексей, толком не проснувшись, одевался. Так ему казалось, одевала его мама, женщина с усталым лицом и седой прядью волос. Они торопились.

— Нужно успеть сынок. — сказала мама Алексея.

Алексей надел шапку и вышел в подъезд, следом вышла мать, и они спустились по лестнице на первый этаж. Вышли из подъезда и холод осени окутал их. Холодно и свежо, листья на деревьях почти все опали. Мать заметно торопилась, и Алексей не поспевал за ней, время было около шести утра. К жилому зданию на первых этажах которого располагался единственный магазин на весь район.

Работать магазин начинал с девяти утра. Возле магазина уже была большая очередь, человек шестьдесят. Все стояли поежившись от холода, кто то с кем то спорил или ругался.

— Тише товарищи, давайте соблюдать дистанцию, не ссорьтесь, все согласно очереди!!!

Алексей узнал голос отчима, высокий крепкий мужчина в пальто и с усами и шарфом на шее.

— Светлана, мы двадцать вторые в очереди, вот за этой женщиной, ее Лидия Михайловна зовут.

— Доброе утро, Светлана. — Поздоровалась мать с женщиной.

— Я на работу, вот деньги и карточки. — Сказал отчим, обнял маму и исчез в толпе.

Народ прибывал, Алексей отходил от толпы людей на расстояние в пять, десять метров и понимал что очередь растет. И действительно было видно со стороны, что людей уже намного больше, около ста человек стояли и ждали когда откроется магазин, что бы в порядке очереди на талоны дающие право приобрести в ограниченном порядке необходимые продукты питания. Когда очередь приобрела большое, и длинное очертание Алексей уже не отходил от матери, держал ее за руку и думал.

— Вот если бы я жил в другой стране, может быть, и не надо было стоять за продуктами по пять часов? Пролетала грустная мысль у мальчика.

Его мама тоже была в своих мыслях и постоянно смотрела в даль.

— Господи. Летели мысли в голове матери Алексея.

— Как так вышло, ведь вроде живем в современном обществе, нет войны, победили практически все болезни, а жить по человечески не можем. Рухнул строй, развалилась страна, кто бы мог подумать… Мы первые побывали тридцать лет назад в космосе, сейчас не можем прокормить семьи… Эти мысли не давали покоя Светлане. Она посмотрела на сына, как ей показалось, он стоял и засыпал на ходу.

— Бедный ребенок. — проговорила она в слух и прижала его рукой крепче к себе.

Алексей немного замерз, но не спал, просто закрыл глаза и прижался к матери. Ему казалось все происходящее, каким то не реальным и не правдоподобным. Он хотел домой, точнее хотел в другой мир, где все будет хорошо и мама будет чаще веселой, где отчим не будет сутками пропадать на работе, а будет с ним ходить на рыбалку и смотреть с ним мультфильмы. Ему очень хотелось туда где все будет по другому, но где эта страна или мир он не знал…

После четырех часов ожидания, толпа оживилась, время подходило к открытию магазина. Люди общались или обсуждали происходящее в стране, которая не могла быть прежней, а какой быть новой не знала. Открылась дверь и из нее вышел заведующий магазином.

— Товарищи, прошу минуту внимания! — сорванным голосом пытался успокоить сколыхнувшуюся толпу людей сначала назад при открытии двери и вперед.

— Товарищи, сегодня завоза хлеба и сахара не будет! Есть макароны, водка и чай! Все в ограниченном количестве! Толпа озверела от новости, что сахара и хлеба нет. Послышались возгласы, недовольных ожидающих.

— Когда же это кончится! Как в блокаду по карточкам стоим по пять часов в очереди и не можем купить хлеб! Голос звучал как гром, женщина преклонных лет возмущалась больше всех и негодовала. Но это быстро прошло, лед тронулся, людей начали впускать в магазин по пятнадцать человек, чтоб не допустить давки. Начали выходить первые счастливые и довольные покупатели с авоськами и бумажными кулями. Это время Алексей запомнит на всю оставшуюся жизнь. Когда он стал взрослым и у самого появились дети, он старался не рассказывать о своем детстве. Его дети жили хорошо, он старался. А про очереди за продуктами и нищету тех времен он не говорил. Иногда по вечерам дети слышали, как папа и мама вспоминали о прошлом своих детских дней, думая, что дети спят.