Х.О Целую и Обнимаю или Очень Старая планета

К.Воннегуту посвещается.

При помощи этой установки нашли уже пять экзопланет, включая аномальную XO-3b.

Снимок Джеффа Стиса с сайта ifa.hawaii.edu Кому интересно: www.gzt.ru/topnews/science/243991.html?from=copiedlink

I

В 2007 году команда астрономов, называющая себя Командой X.O (ИксО) по названию предпочитаемого всеми её членами коньяка марки Hennessy X.O, обнаружила очередную в своём списке звёздных находок экзопланету, уже третью по счёту. Эта планета восьмерила вокруг двух звёзд X и O, открытых командой ранее. Третья экзопланета, к всеобщему удивлению, двигалась по замысловатой траектории поперёк экваторов обоих звёзд. Вы скажете, что этого не может быть? Сразу отвечу – может.

Гораздо позже, 29 сентября 2048 года, последователями Команды будет открыта уже тридцатая в их списке планета, и названа она будет “XO-B30” в честь и во знаменование 100-летия спуска на воду какого-то русского эскадренного миноносца проекта «30-бис», на борту которого ходил в море дед одного из членов команды. Удалось распознать, как говориться, издалека, но наверняка, что на экваторе “тридцатки-бис” (так любовно её стали называть) всегда было темно, а полюса были наоборот – всегда освещены двумя звёздами. Ещё через год космическая экспедиция пошлёт с орбиты планеты на её поверхность зонды и обнаружит, что она населена разрозненными племенами гуманоидов, сразу же названными “Бисами”. Племена бисов были разделены огромными расстояниями и от того не ведали о существовании друг друга. Экспедиция примет решение высадиться на планету и осуществить долгожданный контакт с внеземным разумом. Бисов и разум так и не найдут, и экспедицию тоже.

Все эти телонебесные движения происходили, происходят и будут происходить далеко за пределами нашей солнечной системы, точнее за 850 световых лет, то есть, примерно, за тысячу триллионов километров, в созвездиях Жирафа и Рыси, где-то между Большой Медведицей, Кассиопеей и Близнецами, а точнее – уму это не растяжимо.

А пока что в 2007 году расчёты показали: масса третьей по счёту открытой экзопланеты в 12,79 раза превышала массу Юпитера, и в 1,317 раза – его радиус, и, скорее всего, она продолжала расти. Это была самая массивная и крупная более чем из пяти сотен известных землянам на тот момент планет.

Мне известно до сих пор всего штук пять или шесть планет, но я тоже считаю себя землянином, то есть продолжаю в это верить.

Название первой открытой экзопланете дал первый командор Команды X.O и конструктор телескопа Питер МакКаннегл. В свободное время он любил собирать модели военной техники, и поэтому планета была названа им “ИксО-Б1” – в честь французского пехотного танка “B1” и американского стратегического бомбардировщика “B1”, экипаж каждого из которых состоял из четырёх человек, как и Команда X.O на тот момент.

Название второй открытой экзопланете дал второй командор Команды X.O и генератор идей Питер Уиллис. На рубеже веков, в двухтысячном он познакомился с русскими киношниками и музыкантами: во время съёмок ими в Штатах фильма “Брат-2”, точнее, во время записи саундтрека к нему. Так планета была названа “ИксО-Б2”.

Киношники и музыканты, узнав тогда о русском происхождении Питера и проникшись его кино-идеями, дали ему “путёвку” в кинематограф, сведя с нужными людьми. Уже через год он стал промоутером в одной из ведущих кинокомпаний Голливуда. На его бенджике красовалось «Willis Peter, Promoter». Объёмная талия была теперь обхвачена камербандом, а шею стягивала шёлковая бабочка. А ведь ещё пару лет назад, в середине девяностых, он был простым начальником топливных складов Северного Флота в посёлке Роста, Мурманской области, и тогда он был – Подполковник Бардин Петр Николаевич.

И вот Бардин-Уиллис ушёл из кинобизнеса, потому что ему это очередное на его жизненном пути дельце “чертовски осточертело” и он решил стать

Первооткрывателем.

Однажды, после очередной победы его кинобанды на очередном кинофестивале, Питер случайно прочёл объявление в интернете о том, что некоему астроному-любителю нужна была спонсорская помощь: для настоящего открытия тому не хватало 30 тысяч долларов.

И Питер принял решение. Он позвонил астроному и предложил ему материальную поддержку, если тот возьмёт его в КОПы и сделает равноправным партнёром.

Расстроенный звонком какого-то сумасшедшего с русским акцентом, астроном-любитель – тёзка промоутера Питер МакКаннегл, объяснил Уиллису, что он не cop, то есть не полицейский, и попросил больше не беспокоить.

– Command of openers of planets, – проговорил живым голосом Магистра Йода в телефонную трубку русский Питер. И МакКаннегл, сам так и не поняв почему, согласился.

Заручившись готовностью астронома собрать команду COPs – Команду Открывателей Планет, Питер Уиллис вытащил из банковской ячейки бутылку французского коньяку и выставил её на аукцион, с одним условием – откроет её он сам или его предок. Бутылка была продана за 60 тысяч долларов с оговорённым условием, а деньги переведены астроному.

Вместе с деньгами астроном получил от Уиллиса какой-то «Протокол о намерениях двух сторон», в котором помимо прочего предлагалось переименовать команду в более благозвучное, чем COPs, название – в Команду X.O, а себя называть Командорами. И все небесные тела, которые намеревалась открыть Команда, также предлагалось называть XO, с добавлением чего-нибудь стоящего. И опять МакКаннегл согласился и подписал протокол. Он, почему-то, полностью доверился этому русскому.

Уиллис в тот же день поменял киношный бенджик на “космический”: «Willis Peter, Pioneer of Galaxies». Шнурок, на котором висел бенджик, был продет теперь в шлёвку просторных льняных штанов, на ноги были обуты индейские мокасины, на шею был повязан цветастый платок на манер пионерского галстука.

Новоявленный Открыватель Галактик предложил астроному-любителю перебраться на Гавайи и начать отращивать бороды, и тот сразу же согласился.

Вы спросите – причём тут бутылка?! Willis Peter не любил тратить наличные и предпочитал, чтобы все дела были выгодными и при этом знаковыми, что ли. Бутылку “Hennessy XO” подарил ему отец, Николай Иванович. И перед отъездом в 98-м Петра Николаевича из России в Америку он сказал сыну:

– Откроешь её, когда решишь открыть что-нибудь стоящее!

Америка была давно открыта, и вот Пётр решил открыть планету.

По словам отца, бутылка эта в 1947 году была презентована ему лично прямым потомком капитана Ричарда Эннесси (Хеннесси), основателем французского коньячного дома месье Морисом. Папе Коле было тогда 7 лет, и звали его Ник. Морис Хеннесси приехал за его другом детства Жаком по просьбе семейства французских мастеров-виноделов Филью, коим Жак приходился родственником, и месье Морис нашёл Жака в Германии.

Жак и Ник жили на острове Рюген, в рыбацкой деревушке с опекуном, который подобрал их на одной из послевоенных германских дорог. Опекуна звали Герхард, он был из рыбацкой семьи и антифашистом, и возвращался в тот год из плена домой. Он где-то раздобыл велосипед и ещё два колеса. В канаве у дороги Герхард нашёл двух голеньких ребятишек, которым было лет по пяти от роду. На них были обрывки мешков из-под угля. На обочине лежал и догорал перевёрнутый грузовик, попавший, под авианалёт. Из дымящегося разорванного кунга свисали обгоревшие конечности людей. Мальчишки, по всей видимости, уцелели, и выбрались из-под горы трупов наружу. Казалось они были мертвы, но нет – они просто крепко спали, прижавшись друг к другу заячьими тельцами. Герхард не хотел их будить, накрыл шинелью и стал мастерить прицеп с коляской.

Месье Морис забрал папиного «братика», как Николай Иванович называл Жака всю свою жизнь, накупил опекуну Герхарду и Нику на прощание одежды, обуви и всякой всячины, и подарил Коле бутылку с тёмным содержимым, украшенную виноградной лазой. На бутылке красовались золотым оттиском буквы X и O и собственноручная подпись Мориса Хеннесси. Французский и русский мальчишки обнялись на прощание и расплакались. Герхард взял их на руки, прижал к груди и заплакал вместе с ними. Им не суждено было больше встретиться.

II

Телескоп Хаббла стоил 10 миллиардов долларов. Команде X.O приходилось довольствовалась 60 тысячами. Питер МакКаннегл ещё раз перепроверил свои расчёты и, накупив имеющихся в широкой продаже серийно производимых компонентов цифровой фототехники, собрал телескоп.

Увидев первый раз это чудо, Питер Уиллис был обескуражен: он явно усомнился в компетентности астронома-любителя. Но, “… мы не привыкли отступать…”, он улыбнулся улыбкой добродушного толстяка и, решив всё-таки извлечь хоть какую-нибудь выгоду из явно, как тогда ему показалось, провального проекта, отправил MMS с короткой запиской знакомому режиссеру, некоему Эндрю, в голове которого мечта пятнадцатилетней давности тут же обрела законченную форму. А ещё через несколько лет, когда были найдены 120 миллионов долларов, на экраны всего мира вышел «Wall-E».

Итак, май 2007 года. Команда первооткрывателей сидит на краю кратера действующего вулкана Халеакала на острове Мауи на Гавайях, распивает по заложенной Питером Николаевичем традиции бутылочку Hennessy и придумывает название новой планете.

Название даёт третий командор Команды X.O, он же программист, обеспечивающий работу телескопа, Филлип Лерой, француз по происхождению. Он назвал планету “ИксО-Б3” – по названию компании своего отца, спонсирующей в тот год исследования – «3b Interior». Отец Филлипа, Жак Филью, в своё время отказался от высокого династического звания Мастера-винодела и основал компанию, которая занималась изготовлением анатомических моделей: скелеты, торсы, органы человека, муляжи верхних конечностей для обучения внутривенным инъекциям, и всё такое.

Два командора Питер и Филлип были членами одной команды, но они и представить себе не могли, что их отцы в далёком прошлом были больше чем братьями и жили несколько лет под одной кровлей, и спали в одной кровати. Питер знал от отца фамилию Филью, но Филлип носил фамилию матери. И ещё Питер недолюбливал француза за то что у того была шикарная космическая борода, а ему приходилось довольствоваться редкой щетиной. Филлип, в свою очередь, недолюбливал Питера за его русскую разухабистость, мокасины, бенджик, приверженность к Хеннесси и постоянным насмешкам в свой адрес. Поэтому им никак и не удавалось поговорить по душам, даже сейчас, на краю кратера действующего вулкана.

Очередная бутылка была выпита, очередная планета названа.

III

По узенькой лесной тропинке, поскрипывая пружинами сидения и виляя передним колесом велосипеда, ехал мужчина. Было ему лет тридцать, он был физически крепок и хорош собой. Мужчину звали Йозеф. Он беспрерывно чихал и от того постоянно теребил себя за нос. Это была аллергия на какую-то цветочную пыльцу. Мужчина был доктором и знал это наверняка: и то, что он доктор, и то что это цветочная пыльца. И так каждой весной. Каждый чих при этом сопровождался лаем собаки – славной немецкой овчарки, бежавшей впереди велосипедиста.

Мужчина выехал на опушку, выскочил на шоссе и, проследовав через открытые массивные ворота каменной башни, въехал на территорию богоугодного заведения – брефотрофии, как он его называл. Увидев детей, играющих возле дороги в пыли, он напрягся и перестал чихать. Дети играли в “крестики-нолики” а, завидев Йозефа, встали и выпрямились. Овчарка подбежала и обнюхала ребят: от одного из них пахло испражнениями и ото всех вместе – безнадежным страхом.

Жгучий холод тончайшими ледяными лезвиями и белым огнём операционных ламп раскраивал и расплавлял маленькую головку мальчика. Нервная система ребёнка не справлялась: превышенный порог боли привёл мальчика, превратившегося в четырёхлетнюю горстку нервных окончаний, к исступлению – эта горстка жёлтых помутневших нервов не могла даже плакать, её тошнило сухим без примесей страхом. Малыш не мог произнести ни звука. Душа и Разум, которыми наделил Господь это маленькое тельце, не могли уже воспринимать БОЛЬ и хоть как-то реагировать на неё ТАКУЮ. Они отключились сами. И тогда Боль дошла до Бога. И ОН ужаснулся.

– Изуверство, – остановился и сказал на “ЭТО” Бог, но боль не прекратилась.

ОН и представить себе не мог, когда создавал человеческое тело, что кто-то будет пытаться разрушить его создание таким яростномученическим и при этом, О, ужас! разумным способом. Тело, как естество из плоти и крови, создавалось Богом с любовью и для любви. Ненависть была неизбежна — с этим Господь смирился. Человеку Богом было дано его собственное начало – божественное: разумом и душой Бог наделил человека, каждого – способностью создавать: и что-нибудь для жизни, и даже самою жизнь. Казалось бы, своим телесным естеством человек превосходил Бога, но плоть изнашивалась и отмирала, а потом умирало и тело. Душа и разум возвращалась к Богу и далее по его усмотрению. При этом часть души Бог всегда оставлял близким и родным умершего, а часть воплощённого разума – всем окружающим.

А тут кто-то решил разрушить самоё НАЧАЛО. Бог обернулся и в недоумении посмотрел на доктора Йозефа.

Тот нервно курил, наблюдая за умирающим мальчишкой, и размышлял: “Что же происходит у него в мозгу? – размышлял док, – возможно, блокирована память, ведь ему же больно? почему он не плачет? Попробую-ка сделать надрез”. Йозеф взял скальпель и “наживую” быстро провёл им по запястью ребёнка вдоль сухожилий. Потом взял пинцет и поддёрнул одно из них. В раскрытых венах пульсировала кровь, но мальчишка не шевелился, и даже рефлекторно не сжималась кисть. Йозеф решил было отрезать ручку, но ему пришлось отвлечься на второго ребёнка.

На соседней кушетке лежал второй малыш. Он был в забытьи. В уголках синих искусанных губ скопилась сукровица, глазные яблочки уже без зрачков хаотично вертелись под полуоткрытыми веками – ещё один комочек нервов был покрыт первородным страхом. Под этим покровом прибилось к горлышку детское беспомощное непонимание происходящего ужаса. Боли вообще не было. Сердечко малыша в последний раз сжалось и остановилось, но в эту долю секунду доктор сделал в него ещё один прямой укол другим шприцем, не выпуская из пальцев сигареты, и сердце разжалось, снова сжалось и толкнуло в тело мальчишки кровь. Мозг засопротивлялся хлынувшему по его капиллярам потоку и отключился.

Забрать жизнь ни у детей, ни у “доктора” Йозефа Бог не мог, и он решил дать ещё одну детям: Бог подождал, когда на них наступит смерть, и сохранил им жизнь. Потом ОН повернулся и пошёл дальше.

Док накрыл тельца простынями и в расстроенных чувствах незадавшегося дня сел за “медицинский” отчёт.

Ещё через пару лет, весной сорок пятого, из ворот брефотрофии вышел человек в форме солдата. Он непрерывно чихал. Велосипед с запасными колёсами и собаку он, всё же, бросил у ворот и зашагал прочь. Он торопился на запад. За его спиной над воротами висела надпись «Arbeit Macht Frei».

Мальчишки очнулись от взрыва, выбрались из-под полусотни мёртвых тел из грузовика и отползли к дорожной канаве.

– Жак, ты как?..

– Ничего Ник, никак, только я хочу… живот болит…

– Только сними штаны, как я тебя учил, а то вонять будет долго…

– Нет у меня штанов… И у тебя нет…

Мальчишки хотели улыбнуться, но пока не умели. Тогда они спустились в канаву, легли и уснули обнявшись.

Разбудил их лай собаки, той самой немецкой овчарки. Жак и Ник встали и выпрямились. Перед ними стоял мужчина. Он взял их за руки и осмотрел запястья, после показал им своё – на руках у всех троих были клейма из пятизначных чисел. Страх отступил, и мальчишки вдруг улыбнулись. Мужчина обнял детей и посадил их в корзину, к которой надёжно были приделаны колёса. Потом прицепил её к велосипеду, и они тронулись в путь.