"Белая чайка"

Она стояла у холодного окна и смотрела куда-то вдаль, на бескрайние просторы полей и острые шпили гор, которые протыкали насквозь хмурящееся небо: оно набухало с каждой секундой все больше и больше, и вот-вот должно было разразиться в настоящей июльской буре. Птицы летали низко, что тоже предвещало непогоду. Деревья затихли, и ни один их листочек не шелохнулся. Вся природа была в ожидании бури.

Ожидала бурю не только матушка-природа. Её ждала одна девушка… Ждала с самого рассвета прошлых трех лет. И вот сегодня, наконец, дождалась. Ей нетерпелось погрузиться в эту бурю безумия, в пучину страха, только для того, чтобы все эти муки побыстрее закончилось. Каждый день в страхе… каждый захочет от такого как можно быстрее избавиться. Однако, вот незадача-она любила стабильность. Чтобы каждый день проходил словно по ее намеченному плану, исправлять который могла только она. Ей совсем не хотелось перемен. Но пришлось, увы, выбирать. Или стабильность, смешанная с каждодневным страхом, который ей был обеспечен на всю оставшуюся ( вполне возможно, совсем не долгую при таких обстоятельствах) жизнь, либо несколько недель криков и страха, и как итог-возможная счастливая жизнь.

Она выбрала второй вариант, который, как считают все здравомыслящие люди, — самый правильный.

Ей было правда страшно принимать такое решение. И её можно понять. Кто знал, как он мог отреагировать на такое заявление от своей жены? Законной жены, с которой он прожил всего-то пару лет, но с которой нажил много всего: как материального, так и нематериального. Но, увы, виноват он был сам. Исключительно он.

Она пыталась. Пыталась сглаживать углы, но он был беспощаден. Кровожадный зверь, с совершенно… совершенно отсутствующим чувством сострадания. Когда у человека нет такого чувства, ему бесполезно заводить семью. Да и вообще, ему бесполезно жить в обществе. Лучше бы ему поселиться в стае с волками. Хотя и те более человечны, чем он....

Честно говоря, если подумать, она тоже была виновата. У нее же был другой вариант… другой человек, который любил её не меньше того зверя, но никогда бы не предал, который был готов отдать жизнь за нее… но она ошиблась. Выбрала чудовище во плоти. Но как… Как можно было выбрать столь бесчувственного дьявола? По нему с самого начала было видно, что жизнь с ним— ничто иное как ад. Но любовь, как всем известно, слепа. Она просто ослепла от своих чувств к нему. К беспощадному злодею, выжравшему у неё оставшиеся, и так расшатанные тяжёлым детством нервы… Взял и добил её, глупую.

Ладно. Никто не имеет права осуждать людей за поступки, совершенные в прошлом. Значит, у неё на тот момент не было другого выбора, или же она просто его не видела. Ведь чем старше мы становимся, тем больше всего мы замечаем… не в плане зрения, конечно… хотя, как говорил один известный человек: "мудрость не всегда приходит с возрастом. Иногда возраст приходит один ". Да и тоже: все наши размышления очень поверхностны, ведь мы никогда не можем утверждать, что будет даже через 1 минуту, не то чтобы через десятки лет… так что, дело не только в мудрости или в её отсутствии...

Буря все-таки началась. Дождь хлестал по крышам, молния протыкала, также как и горы, небо насквозь, гром гремел так, словно по небу катилась повозка с древнейшим богом, а ветер чуть ли не выдергивал деревья с корнем.

Само же небо проясняться, видимо, не желало. Оно становилось все чернее и чернее… чернее настолько, что не понятно откуда взявшаяся, насквозь промокшая белая чайка смотрелась на фоне неба как яркая звёздочка в тёмном космосе...

А девушка, как и природа, все продолжала погружаться в бурю. В бурю у себя внутри. Заметную лишь для неё одной...

Хотя, по большей части, она останавливала себя, говоря, прямо вслух, что нервничать сейчас нельзя, но… уговоры, увы, уже не помогали.

В душе у неё все ещё продолжало твориться нечто: перемешивались все лучшие моменты с самыми худшими. Каждый момент из жизни с этим человеком проматывался у неё в голове как на кинопленке. Перед смертью бывает также. Каждое воспоминание, даже самое незначительное, промелькивает в этот роковой момент перед глазами… ты вспоминаешь все. И начинаешь понимать, кстати, тоже многое. И тогда думаешь: черт, как я раньше до этого не додумался… но, увы, тогда бывает уже слишком поздно.

А она же тоже, если подумать, умирала. Точнее, не полностью она, а только её частичка… ещё один болезненно пережитый промежуток времени....

Все мы можем представить бурю в природе. Это что-то страшное, но все же, под нашим пониманием, не вечное.

В душе все работает по таким же принципам… Только человек не воспринимает душевные терзания как обычные капризы природы, которые могут быстро и без особого урона для будущего закончиться. Для него это что-то более массовое, более непреодолимое, имеющее сотни последствий.

Так казалось и ей. Ну конечно, люди, если вдуматься, от друг друга почти ничем не отличаются.

Ей казалось, что она погрязнет в этом навсегда. Что закроется не только от себя, но и от всех своих друзей и родных в целом. Казалось, что это конец. Такой мини конец света, только для неё, личный. Дикая безысходность...

Ей казалось, что умирает не только её частичка, а она сама. Сама её душа будто бы покидала это тело, и устремлялась куда-то туда, где нет страданий и предательств, где нет этого черствого существа, где вообще нет людей, которые могли бы причинить ей вред.

Она не кричала. Не кидала ничего в стену. Не топала ногами. Не рвала на себе волосы.

Она стояла. Просто стояла и чувствовала, как по щеке стекает противная, холодная слеза отчаяния и той самой безысходности, когда кажется, что всё, что это— точка невозврата.

Ветер всё еще продолжал срывать листья и кружить их в похороном вальсе, дождь продолжал стрелять по огородным посевам и сбивать спелые яблоки с помятых и погнутых, в некоторых местах даже обрубленных яблонь… но уже не так яростно.

Боль в её душе начинала притупляться. Сил плакать уже не было: лицо сводило.

А вот на небе, наконец, потихоньку стало просветляться. Дождь стал лишь легонько моросить, ветер окончательно стих, и на деревья упал такой долгожданный свет: выходили первые лучи "постапокалиптического" солнца.

И вот снова, на абсолютно том же месте, пролетела та же самая белая чайка, уже ни капли не выделяющаяся на небосклоне.

Девушка, заметив это, чуть улыбнулась. В её душе тоже вышло некое " солнышко ", которое осветило почти полностью убитые нервы и разум. Она вытерла слезы, сделала пару глотков ледяной, но такой вкусной воды, и облегчённо вздохнула.

Видимо, всё закончилось.

Теперь она была уверена, что выбрала правильный вариант.

За окошком окончательно посветлело, и кто-то из соседских домов повыскакивал подышать свежим, послегрозовым воздухом.

Прямо перед её окном был поставлен низенький деревянный заборчик, через который, как заметила она, стало перелезать нечто очень похожее на человека, с взъезрошенными светлыми волосами, в вымокшей курточке, со сгорбленной спиной, но зато с невероятно весёлым, улыбающимся лицом. Этот кто-то держал в правой руке букет. Букет из ромашек— её любимых цветов.

Девушка пребывала в удивлении, но тут же очнулась, и побежала вниз, навстречу к молодому человеку. Тот, подхватив её на руки, обездвижил горячим поцелуем. Та, засмеявшись, тут же поникла, и тихонько сказала :

— Саш, на будущее, будь аккуратнее с резкими движениям.

— Что, прости? Ответил тот, в недоумении смотря на неё.

— Понимаешь, нам нельзя теперь. Проговорила она и, смотря на свой живот, погладила его рукой.

— у тебя будет ребенок… но… кто отец...

— Он. Тихо сказала она и совсем поникла.

Молодой человек поставил её на землю, но руки её не отпускал.

Тут он, вытащив из кармана салфеточку, постелил её на мокрую траву и сел на одно колено.

Девушка снова расплакалась, но уже с небольшой, измученной улыбкой.

Тот же, порывшись в кармане брюк, вытащил небольшую бархатную коробочку, и открыл её.

В ней находилось колечко, совсем простое, без бриллиантов и других драгоценных камней, зато лишь с единственной выгравированной по всему периметру кольца надписью:

" ты моя любовь навсегда ".

Девушка бросилась к нему на шею без всяких слов.

— Если ты не против, то я бы хотел воспитать вашего сына как своего родного...

— Сына? Улыбнувшись, спросила она.

— Да. Сына. Ведь он такой сильный… столько уже вытерпел...

Будто бы такими стойкими могут быть лишь представители мужского пола. Конечно, этот молодой человек бы так не думал, если бы знал обо всех мучениях, которые пережила она...

— Знаешь, Варь, мне сегодня снилась чайка, такая белая, посреди чёрного неба… и… и… когда я проснулся, то почему-то сразу понял, что вот именно сегодня все наладиться.

— Я тоже сразу так подумала....

— Тебе что, тоже снилась чайка?

— Будем считать, что так. Ответила Варя и подмигнула ему загадочно, и, взяв его за руку, повела куда-то за горизонт.