Глава третья

Сегодняшняя первая игра стала самым длинным часом в жизни Саши, тянувшимся целую вечность от непривычного ощущения после возвращения в окружение товарищей по команде. Ведя рукой мяч, стучащий по полу, ты пытаешься не дать противникам перехватить ход игры в свои руки, попутно выстраивая наиболее оптимальную стратегию игры и продумывая каждый свой следующий шаг. Разумеется, делу помогало то, насколько хорошо он уже успел изучать каждого своего «противника», будто мог узнать решение оппонента раньше, чем он сам. За этот год они вместе провели бесчисленное количество совместных тренировок, сколько было обсуждений и разговоров о слабых и сильных сторонах каждого из участников, казалось, он уже знал их, как своих родных братьев или даже ещё лучше. После очередного «соревнования» все дружно сошлись во мнении, что им бы не помешал небольшой отдых перед многообещающим продолжением. Зачастую объектом обсуждения во время перерыва становилась, очевидно, прошедшая игра, да и тема баскетбола в целом, лишь изредка сменяясь разговорами о личной жизни, планах на будущее и нечто подобное, но сегодня всё было совершенно иначе. «Возвращение» Алекса после его негласного ухода стало крайне резонансным событием в кругу его спортивных товарищей, сложно было не уловить, как они то и дело удивлялись столь резкому и безмолвному появлению парня, некоторые уже начали раздумывать над возможными причинами его отсутствия, а кто-то и вовсе выдвигал предположение о возможном полноценном уходе юного таланта из игры. При всем этом стоящем бурном обсуждении, практически никто не удосужился лично переговорить со своим товарищем на этот счёт, то ли не желая лишний раз поднимать неприятный вопрос, то ли просто зная натуру Алекса, не желали беспокоить его с абсурдными расспросами, впрочем, в каждом правиле есть своё исключение, в этом случае первым из них стал Макс, который решил не просто оставаться в стороне надумывать себе многочисленные версии варианта развития событий, но напрямую обратиться к своему другу.

«Ну если он мне скажет, мол, ему это не хочется обсуждать, то тогда окей, тогда не буду, переведу тему или вообще диалог закроем… Но не оставлять же всё просто так, типа вообще ничего не произошло, и он не пропадал без вести, никому ничего не сообщив, на целую неделю?», — именно эта мысль крутилась в голове блондина в тот момент, когда он медленным шагом приближался к своему товарищу, молча устремляя взгляд в потолок, в очередной раз, по крайней мере, с виду, задумавшись о чём-то своём и вместе с этим изредка улавливая отрывки разговоров своих друзей. Они действительно ждали его возвращения? Не было ли наигранным то удивление, когда зайдя за порог зала, каждый из них мог увидеть, как он в очередной раз забрасывает мяч в кольцо, как давно он уже не делал этого, будто несколько лет даже не держал в руках мяч.

— Кажись, я действительно соскучился по всему этому в какой-то мере…, — ощущение ностальгии накрыло его, он вспоминал каждую прошедшую игру, каждую тренировку, вспомнил своё первое попадание в кольцо, незабываемое ощущение, которое Саша никогда не сможет выкинуть из собственного сознания. Мог ли он тогда подумать, что всё может зайти насколько далеко? Это была просто игра, просто способ весело провести время после школьных будней, почему это зашло так далеко? Почему за столько лет, это перестало быть обычным бездумным развлечением? Груз ответственности взвалился на его плечи, сколько надежд было возложено на юное дарование. Будто бы вся его жизнь уже была спланирована остальными, каждый его последующий шаг, будто бы за него решили, кем он хочет стать в будущем, по какому пути он желает пойти и теперь, просто не способен изменить это решение. Так, плавно перетекло «обычное развлечение», в нечто гораздо более значимое и серьёзное, оставался лишь вопрос — действительно ли это было к лучшему?

Бурный поток многочисленных мыслей Алекса прервал раздавшийся будто бы из ниоткуда кашель, пытающийся привернуть внимание задумавшегося юноши. Ещё до того, как повернуть голову в сторону собеседника, он знал, кого увидит возле себя, можно сказать, с нетерпением ждал этого момента, пытаясь предсказать, куда же последует этот разговор. Лёгкий кивок головой, парень очевидно дал понять — он готов к разговору, теперь лишь оставалось ждать, когда же его собеседник наберётся решимости, дабы задать уже вполне очевидный вопрос. Прошла минута, начала уже идти вторая, однако между ними так и висело молчание, и пусть оба уже прекрасно понимали, что планирует сказать другой, никто из них так и не решался перебить эту тишину, кажись, им просто был необходим этот момент недлительного молчания, когда вокруг слышен каждый посторонний шорох, но сколько ещё места осталось для несказанных слов. Прозвучал тренерский свисток, тренировка должна была продолжиться, это прекрасно понимал каждый, поэтому, позабыв обо всех прочих делах, его друзья отправились обратно на поле, лишь двое продолжали стоять в кромешной тишине, будто пытаясь прочитать мысли друг друга без единого слова.

«Попытка начать диалог пошла коту под хвост… Да и он в принципе не выглядит разговорчивым, ну как всегда так-то…не думаю, что мои расспросы сейчас будут уместны в принципе…», — Макс собирался уходить, так и не сказав ни слова, сколько вопросов было у него в мыслях в момент, когда он подошёл к своему другу, но каждому из них было суждено остаться без ответа, он так и не нашёл в себе силы спросить, начать этот неудобный разговор, не ожидая получить ничего, кроме сухих ответов и отнекиваний, впечатление человека замкнутого в себе, глубоко погруженного в собственные мысли, не терпящего пустую болтовню, именно таким он видел Сашу. Стоило ему только многозначно вздохнуть и повернуться в сторону выхода, он услышал знакомую речь своего зачастую молчаливого товарища. Насколько это было удивительно и, мягко говоря, непредсказуемо, что изначально, парнишка свалил всё на собственные галлюцинации, пропуская каждое слово мимо ушей, более того, что он мог сказать ему кроме как: «Думаю, пора уже отправляться на тренировку», так он думал, вплоть до момента, пока не услышал собственное имя.

— Макс, можешь перестать меня игнорировать и действительно выслушать, — ожидая услышать в очередной раз его холодный и безэмоциональный тон, Максим лишь собирался бросить в ответ нетерпеливое «Угу» и как ни в чем не бывало отправится на тренировку, но на этот раз всё было совсем иначе. Впервые за долгое время, столь много эмоций Алекс вкладывал, просто обращаясь к нему. В его голосе читалось нехарактерное раздражение, некая злость, с другой же стороны, прозвучало это как просьба, мольба остаться и поговорить, но было ли этому, практически всегда молчаливому и неохотному на любой диалог брюнету, сказать что-либо? Было ли столь велико его любопытство, что он решил не только остаться здесь сам, но и попросил остаться своего товарища, или за этой просьбой таилось нечто большее, чем просто желание услышать вопрос собеседника. Раздался тяжёлый вздох, прерывающий повисшую в воздухе неловкую тишину, у него было что сказать, он знал, о чем хотел поведать прямо сейчас, хотел поделиться собственными мыслями с кем-то, кто мог бы понять его, от кого он не услышит слов непонимания и осуждения после своего рассказа, всем сердцем он надеялся, что выбрал для этого правильного человека.

— Полагаю, ты хотел узнать у меня про причины отсутствия на тренировках, верно? — с нервным смешком он начал этот разговор, сколько бы не старались оба избежать его, прекрасно понимали, насколько необходимо им обсудить всю ситуацию. Может быть, они и близко не были лучшими друзьями, может, они не общаются тесно даже за рамками игры, но, возможно, только этот человек сможет понять потерянную в собственных желаниях душу Саши. Он говорил, говорил не минуту, не две, это было похоже на разговор с самим собой, никакой фальши, ни одного слова лжи, он был готов поделиться с этим человеком каждой своей мыслью, буквально всем, не было желания скрывать что-либо, утаивать даже малейшие детали, парень был полностью открыт, возможно, даже слишком, возможно, даже больше, чем стоило бы, впрочем, он уже не мог остановиться, начало было положено, он избавил себя возможности вернуться назад и пойти по другому пути.

— Бросить все начинания и планы ради каких-то собственных амбиций, похожих на сказку? Или же идти по заранее спланированной тропе, которую мысленно выстраивал чуть ли не целую жизнь? Я просто не могу понять…какой выбор будет по-настоящему правильным и есть ли он вообще? — каждое слово подталкивало несдержанный ручей слез, переизбыток собственных эмоций, так долго они копились внутри, и ни с кем он просто не мог поделиться ими, он сам стал своим единственным советником и собеседником, боясь быть осуждённым, непонятым, страх заставил его отречься от остальных, закрыться в самом себе в попытках отыскать заветную истину. Быть может, были и другие причины, по которым продолжалось столь долго его молчание, впрочем, думать об этом не было уже никакого смысла, мысли были напрочь забиты абсолютно иными проблемами, ему не хотелось копаться в причинах собственной закрытости, не хотелось думать о собственных страхах и чувствах, хотелось лишь понять — какой выбор будет «правильным»? Отчаяние, безмерное и гнетущее, нахлынувшее после неудачных попыток найти все ответы внутри себя, заставило его обратиться с просьбой о поддержке впервые за долгие годы. Каждый раз хотелось быть лидером, хотелось быть сильным, оправдать чужие ожидания, не подводя при этом самого себя, хоть иногда и казалось, что настоящее его «Я» уже давно затерялось за этими бесконечными попытками угодить всем вокруг, попытками стать идеальным, лучшей версией самого себя, принимать исключительно верные решения, при этом даже не задумываясь, существует ли верное решение в принципе и действительно ли избранный им путь столь надёжен? Он никогда не думал об этом, принимал за истину, внушая себе мысль, что сможет подарить себе счастье на всю оставшуюся жизнь, если будет принимать решения на основе холодных расчётов, продумывая наиболее оптимальную стратегию игры в жизнь. Разумеется, и этими мыслями, он просто не мог не поделиться, будто непроизвольно слова начали вырываться с его уст, он хотел остановиться, замолчать, прекратить эту душераздирающую тираду в сей же момент, однако что-то по-прежнему мешало ему остановиться, он шёл вразрез с тем, что считал «Наилучшим вариантом» — он открылся другому человеку, при этом даже не представляя, какого ответа может сейчас ожидать?

— Алекс, — голос парня прозвучал на удивление серьёзно, никогда раннее Саша ещё не слышал, чтобы тот обратился к нему в таком тоне, впрочем, не то чтобы он сам когда-то открывал душу своему товарищу, как сегодня, каждый раз он держался будто в стороне ото всех остальных, лишь игра объединяла его с остальными участниками команды, но не могло ведь правило обойтись без своего исключения, — советую тебе отбросить все эти мысли о правильности твоего выбора, о том, как вообще лучше будет и что тебе «нужно» делать. Это всё не имеет никакого смысла до тех пор, пока ты закрываешь свои чувства не от окружающих, как ты сказал, но от самого себя, Саш, — было столь неожиданно слышать насколько серьёзные речи от этого обычно шутливого мальчика, насколько легко он воспринимал всё происходящее вокруг, а его стремление общаться с кем угодно о чём угодно было абсолютной противоположностью характерной молчаливости Воронцова. Никогда раньше Саше не приходилось видеть в этом «маленьком мальчике» настоящего советчика, человека, к которому он сможет обратиться за советом, поделиться тревожащими его мыслями, будто считая Максима слишком инфантильным и незрелым, наблюдая за его поведением, но быть может, на деле он был гораздо взрослее самого Александра? Постепенно приходило осознание собственного наплевательского отношения даже к своим близким. Он делал вид, что их не существует, когда пытался в гордом одиночестве справится со своими внутренними проблемами каждый раз до сегодняшнего дня? Или же просто посчитал всех остальных недостойными удостоиться таких «тайн», они не смогут понять, стоит ждать лишь презрения да предательства, осуждения и непонимания.

— И тебе даже не нужно сейчас слушать меня… Я ещё малец, считай, сам толком ничего не понимаю, чего от жизни то хочу, не жди от меня совета, чем тебе стоит заниматься и не жди его от никого другого, — вновь нависшая в воздухе тишина, эта резкая пауза. Блондин сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с тем бурным потоком мыслей, пытаясь найти в себе силы продолжать говорить. Насколько тяжело было ему произносить каждое слово, этот разговор, он был тяжёлым для обеих сторон и каждый из них прекрасно осознавал это, не стоило торопиться, подобные диалоги вовсе не требуют спешки, моментами, стоит остановиться, сделать паузу, дабы найти подходящие слова, крутящиеся где-то глубоко в мыслях.

— Правильного выбора не существует, Алекс, есть лишь ты и твои собственные чувства. И если ты хочешь стать по-настоящему счастливым… — Саша никогда раньше не видел подобного выражения на этом лице: уста сложились не в широкую детскую улыбочку, но в тонкую, еле заметную ухмылку, медленно начинающую угасать спустя пару секунд, — прислушивайся к этим чувствам почаще, — на этом разговор безмолвно закончился. Никаких прощений, никаких дальнейших расспросов, по одному взгляду Саши было ясно — он услышал достаточно, теперь, желая оставаться в полном одиночестве. Без лишних слов Макс медленно пришёл к осознанию этого. Ещё сколько всего он хотел сказать, расспросить и обсудить, но тяжёлый вздох парня сказал всё лучше любых слов. Выходя наружу он не стал оставлять двери открытыми, в этом не было никакого смысла. Не хуже самого Саши он понимал, куда тот собирается направиться сегодня, а пока нужно было оставить его одного, дать ему уединиться с мыслями, от которых каждый раз он старался убежать со всех ног.

«В идеальной жизни не должно быть проблем», — эта мысль была с ним всегда, заставляя его не сталкиваться с трудностями лицом к лицу — убегать от них, что есть силы, но вот, наступил момент, когда бежать уже просто не осталось сил. Взвалившись на землю, теперь, он должен был найти в себе силы подняться на ноги и встретиться с тем, чего так сильно боялся: увидеть перед собой собственные проблемы и прийти к моменту, когда ему придётся сделать финальный выбор, перестать зацикливаться на мысли «Что будет лучше», переходя к непосредственному решению, оттягивать это уже не было никакого смысла, парень понимал это как никто другой.

Никто не стал искать его, попытавшись задать десяток вопросов, только Макс мог попросить остальных участников команды об этом и за это решение Алекс был ему безумно благодарен. Период, проведённый в полном одиночестве, стал одним из наиболее важных в его жизни. Момент, когда он перестал убегать, когда решил перестать бояться собственной жизни. Никто другой не смог бы помочь ему в этом, теперь, только он сам должен был выкарабкиваться со всем этого, так как сам загнал себя в это положение, сознательно оградившись от всех остальных, лишив себя возможности получить стороннюю поддержку, загнан в угол одиночества самим же собой, отстранён как чужак даже от тех, кого считал самими близкими людьми.

«Возможно, будь кто-то из них рядом в этот момент, смог бы дать мне эту поддержку…», — губы сжались в кривой дрожащей улыбке, казалось, что вот-вот и с минуты на минуту он сорвётся на истерический плач, никогда ранее он не был так близок к этому чувству, столь далёкому от агрессии, это было нечто совершенное иное, о чем раньше он даже не догадывался, или же просто не хотел думать о том, что способен на такие чувства.

«Финальная точка — я остаюсь один со своими гнетущими мыслями, отдалив себя ото всех, игнорируя людей, желающих помочь мне… Неужели в попытках построить идеальную жизнь, я успел уже сколько раз ошибиться? Насколько же смешна эта ситуация, ирония в чистейшем виде», — если бы ему не хотелось плакать, он бы смеялся, громко и долго, от осознания того, до чего довёл собственную жизнь, пытаясь быть лучше всех остальных, извлекая каждый свой изъян. Момент, когда уже не стоило ждать чьей-либо поддержки, вокруг им же была выстроена каменная стена, через которую невозможно было пробиться долгие годы и сейчас, когда она рухнула окончательно, ни у кого не осталось желания увидеть, что же кроется за ней, по крайней мере, так думал сам Саша, вплоть до того момента, как в дверь не раздался ненавязчивый стук. Нежданный гость стоял на пороге, в ожидании ответа, но кто же скрывался снаружи? Любопытный юноша, жаждущий погрузиться в малейшие детали, а быть может человек, не желающий оставлять заблудшее среди внутренних терзаний «Я» в кромешной тьме одиночества? Сказать об этом можно было лишь после открытия двери. Медленно сжимая пальцами ручку, парень потянул её вниз, немного приоткрывая дверь, самый разгар продолжения тренировки, кто же решит бросить всё и посетить его?

— В последнюю очередь подобного я ждал от тебя… Коля, — осматривая стоящего перед дверью юношу проговорил удивлённый брюнет, ещё несколько раз пробегая взглядом по стоящему пред его лицом силуэту. Не сказать, что они были слишком далеки друг от друга, никогда не общались за рамками игры и уж тем более были врагами, всё это было совершенно не так, но никогда раньше, Воронцов не уделял этому особого внимания. Безусловно, чем-то он отличался на фоне остальных, больше Алекс мог ассоциировать себя именно с ним, будто этот человек понимал его лучше всего, однако, было ли это так на самом деле? Таким вопросом юноша задавался каждый раз и постоянно приходил к одному ответу: «Вряд ли, всё же, мы с ним не насколько близкие друзья», — однако, только сегодня он уже успел убедиться в том, как часто реальность не совпадает с его собственными убеждениями, насколько далеко могут зайти его собственные домыслы, буквально начиная изменять мир вокруг, от чего создавалось впечатление собственной абсолютной правоты, ложное и обнадёживающее ощущение.

— Знаю-знаю, я не любитель долго языком трепаться и вообще мы с тобой вроде никогда не общались, как лучшие друзья или около того, продолжали всё же держать какую-то дистанцию на расстоянии «участники одной команды» или же просто «соперники», думаю, тут ты со мной полностью солидарен, верно? — вопросительно взглянув на собеседника, Коля получил одобрительный жест в виде лёгкого кивка головой, он мог продолжать собственную мысль.

— И я, считай, даже не особо как-то интересовался, что это с тобой случилось, пока тебя не было на тренировках, считай, я просто накручивал себе какие-то мысли, уже и думал, что ты решил навсегда нас покинуть, отдать место лучшего игрока нашего коллектива кому-то другому, — лёгкий нервный смешок, он старался выглядеть как можно менее глупо в глазах товарища, хоть и понимал переменность своего успеха. В следующий же миг он постарался сделать максимально серьёзное выражение лица, не выражать ни одной лишней эмоции, пытаясь сохранять холодность, присущую и самому Саше вовремя чуть ли не каждого их разговора.

— Ну так вот, давай немного ближе к сути подойдём. Я просто хотел сказать, вне зависимости от того, как ты себя чувствуешь, какие у тебя может проблемы будут, сомнения и прочее, ты всегда можешь обратиться ко мне с просьбой поговорить. Я всегда буду рад выслушать тебя и помочь вообще всем, чем смогу, только если ты не станешь закрывать это всё в себе, — и вновь в воздухе эта тишина, она длилась будто бы целую вечность. Алекс толком не понимал, что ответить. Подобной ситуации в этот момент он ожидал меньше всего, даже не надеялся на то, что в конечном итоге кому-то действительно будет не всё равно. Не смотря на ту стену, им же построенную, уже не одному лишь человеку удалось дождаться момента, когда она рухнет. Ему сложно было выразить всю благодарность, которую хотелось, передать её сухим «Спасибо» было невозможно, проявить эмоциональность также было бы не лучшим решением, ставить ничего не ожидающего парня в ступор ему вовсе не хотелось, точно также, как и просто промолчать в такой момент.

— Пожалуй, ты даже сам не представляешь, как много для меня значат эти слова, Коль…, — в последний раз он окинул парня взглядом перед тем, как вновь выйти наружу. Дверь открылась полностью, будто выходя из тьмы на свет, Саша делал медленные шаги вперёд, теперь для него это стало будто место «Перерождения», кажись, теперь, он выйдет отсюда абсолютно другим человеком, но сложно было сказать, к чему же приведут эти резкие изменения. Впрочем, даже если он пожалеет о результате в будущем, он уже не хотел думать об этом, строить стратегии и планы, ведь жизнь — это далеко не игра в баскетбол. Проходя мимо своего друга, он не отводил от него взгляда, полного благодарности. Сколько всего хотелось сказать, о скольких вещах он желал ему поведать. Быть может он не разделит его точку в полной мере, не разделит интересов и мыслей, однако далеко не это было важнее всего, не по причине практически полной схожести взглядов люди остаются друзьями и не стоило забывать об этом факте. Он обязательно расскажет ему всё немного позже, сразу после того, как уладит нечто важное и что на этот раз уже нельзя было отложить в длинный чёрный ящик. Наконец, он принял окончательное решение, не отступил в очередной раз, столкнувшись с этим выбором и сейчас был намерен твёрдо озвучить его не только для себя, но и для ещё одного человека, которому был безмерно благодарен — Михаилу Геннадьевичу. Настало время расставить все точки над «і», наконец-то забросить мяч до кольца и сделать финальный мазок на этом полотне, окончательно собирая воедино и демонстрируя всю картину.

Конец