Глава 1. Поезд в Страну Предков

" Я никогда не позволял себе поддаватся упадочным чувствам отчаяния и безысходности. В самых мрачных и холодных застенках, куда я попадал по воле царских держиморд, меня грела мысль о том что Революция неизбежна, и мир самодержцев и холопов, капиталистов и бесправных пролетариев, попов, помещиков и лакеев, полицейских и уголовников сгинет под её лучами как грязный сугроб весной .

В самые тяжелые моменты молодой Советской Республики, среди голода, разрухи, тифа, предательства, разгула спекуляции, уголовщины и просто нашего родного бюрократического головотяпства… я никогда не позволял себе даже мысли о том что великое дело Маркса и Ленина потерпит поражение !

Когда подлый мятеж чехословацкого корпуса отрезал молодую Республику от Урала и Сибири, когда подняли голову контрреволюцинеры на Дону и Кубани, были подавлены восстания пролетариата в Германии и Венгрии, когда казаки взяли Царицын — все эти тяжелейшие испытания не смогли лишить нас, старых и закалённых борцов за счастье трудящихся, веры в победу !

Даже когда наш Вождь был предательски убит сумашедшей террористкой, и многие начали шептатся о том что нас ждёт судьба Парижской Коммуны, когда казачьи корпуса прорвали фронт под Орлом и двинулись на Москву ...

Даже в те страшные дни осени 1919 года, среди всеобщего отчаяния, я был в числе тех кто решил не поддаватся страху, не бежать в эмиграцию и не искать героической смерти, а остатся для подпольной работы .

Белогвардейцам нечего предложить народу. Да и никаких идей кроме звериного, яростного антикоммунизма у них нет. Без сомнения, как военная организация, войска Деникина и в меньшей степени Колчака показали себя неплохо и молодая Красная Армия не смогла победить их в окрытом бою… Но нельзя править только угрозами штыка и виселицы ...

Я, как и многие мои товарищи, был уверен что военную диктатуру белогвардейцев вскоре сметёт могучий вал народных восстаний. Как же мы недооценивали всю косность, трусость, лень, угодничество и приспособленчество что живёт в каждом русском человеке ...

И в тот проклятый ноябрьский день ...

Улицы Москвы, залитые кровью революционеров и пролетариев, были украшены триколорами, попы вовсю трезвонили в колокола, и народ вышел на Красную Площадь встречать Деникина

Кругом стояли колонны казаков и пехоты, на крышах домов виднелись пулемётные расчёты

Оправившиеся от ужаса недобитые буржуи и их приспешники, торжественно вырядившиеся в фраки и мундиры, и их жены в мехах и брильянтах тащили охапки цветов и горы икон

Немало было в толпе и всякого рода бывших совслужащих, успевших рассказать победителям что они большевиков всегда ненавидели и вредили им как могли, ну а на службу пошли что бы прокормить деток и вообще их заставили ...

— Слыхали то? Деникин землю даёт! По двадцать десятин! — обсуждали в толпе последний указ Верховного Правителя

Никто из нас не считал Деникина глупым человеком, и увильнуть от решения этой важнейшей проблемы конечно он никак не мог ...

— Но по двадцать десятин… это ж где столько земли взять? — недоумевал какой то господин в пенсне

— Найдём… — хмыкнул кряжистый усатый есаул

— Вот хотя бы у абреков можно забрать… Они то нам в спину стреляли, пока казаки Русь Матушку от жидов спасали

— Жиды то так, мелочь! А вот правит ими сам Антихрист — добавил бородатый монах, от которого разило сивухой

Площадь залили приветственные возгласы и женский визг

— Едет! Сам едет !!!

Показалась колонна броневиков и штабных легковых автомобилей. Пожилой человек с седой бородкой в генеральской папахе вышел к толпе в сопровождении адьютантов и телохранителей ...

И тут монах истово перекрестился и бухнулся на колени

— Государь! Государь вернулся!!! — завопил мракобес

Я стал свидетелем столь мерзостного и уничтожающего веру в человека зрелища… Вся площадь, десятки тысяч человек стояли на коленях в снегу и размазывая слёзы и сопли славили нового Царя

Огромные усилия воли мне потребовалось, что бы последовать примеру остальных ...

И в этот момент я понял что в моей подпольной работе больше нет никакого смысла… Наша Революция не проиграла, нет! Весна прекрасна, но она неизбежно сменится летом… И это лето не для таких как я ...

На следующий день я сел на поезд в Париж ..."

Евгения закрыла книгу и бросила задумчивый взгляд на мелькающие за окном вагона леса и поля Эстонии ...

Девушка поправила свои очки в пластиковой оправе и вздохнула

— Скучно… надо было самолётом

Господин Дженкинс, сосед по купе, скрюченый радикулитом старикан из Бирмингема покачал головой

— Вы не правы, мисс… Самолёты убивают всю прелесть от путешествий. Я понимаю, вам поскорее хочется увидеть страну своих предков, но стоит растянуть удовольствие, не так ли ?

— Я не туристка — отрезала Евгения

— Всегда стоит совмещать работу и удовольствия… Помнится, когда я был молодым клерком и переехал в Кению, то вначале подумывал о самоубийстве. Жуткое место — жара, дикари, москиты, малярия… Но мало помалу начал находить что то хорошее в этих местах. Хотя бы дешёвые черные шлюхи ...

Дженкинс прикусил губу

— Простите мисс, к сожалению старость влияет и на умственные способности

Девушка кивнула

Англичанину всё ещё хотелось почесать языком

— Кстати, вам следует избавится от книги

— Почему? — удивилась девушка

— Русские таможенники могут признать её подрывной литературой, и тогда вы найдёте много неприятностей на свою ...

Евгения выразительно откашлялась и Дженкинс придержал язык

— Это мемуары моего деда — поведала она

По внутреннему радио поезда послышалось предупреждение о прибытии на Нарвскую таможню и просьба приготовить документы для проверки

Вскоре в купе вошли двое мужчин в мундирах русской и эстонской таможенной службы

Эстонец Евгенией никак не заинтересовался, русский блюститель порядка покрутил в руках её французский паспорт

— Госпожа Перепёлкина? Путешествуете в одиночку в столь юном возврасте ?

— Да

— И какова цель вашего визита в нашу страну ?

Девушка молча достала гербовую бумагу с сургучной печатью

Таможенник взял документ, повертел в руках… Через мгновенье он встал смирно и угодливо улыбнулся

— Счастливого пути, барышня !

Чиновник тут же покинул купе

Дженкинс попросил Евгению показать ему эту бумагу ...

— Личная печать Императора ?! Извините, мисс, а что тут написано ?

— Приглашение в Институт Благородных Девиц — пожала плечами Евгения

Поезд снова тронулся ...

— То что русская железная дорога перешла на стандартную европейскую колею очень хорошо для бизнеса — заметил Дженкинс

— Сократились задержки и затраты, повысилась конкурентноспособность грузовых и пассажирских перевозок… А вы знаете историю о том что когда русский Царь выбирал стандарт колеи, то потребовал сделать рельсы шире на ...

— Длину своего пениса — зевнула Перепёлкина

— Что ещё ожидать от нас, мужчин — философски заметил старик

— Итак, Император Дмитрий задумал создать нечто подобное нашему Кембриджу? Знаете, в него кого попало не пускают, и простолюдину не купить место там за любые деньги… Так что будь я в составе правления вашей компартии, у меня появилось бы к вам очень много вопросов, мисс Евгения

Девушка усмехнулась

— Ну раз проблем всё равно не избежать, то нет особого смысла отказыватся? Наша семья вовсе не богата ...

Дженкинс влил в себя остатки виски из фляжки и наконец захрапел, прекратив докучать соседке ...

Перепёлкина смотрела на леса и поля России, иногда мелькавшие в окне скоростного поезда суровые и момументальные здания железнодорожных станций, ещё Романовской эпохи ...

— А какие проблемы ждут меня там? — раздумывала девушка

— Не понимаю, почему я вообще согласилась… В России коммунистов до сих пор казнят, и даже несчастную сумашедшую Новодворскую не пожалели… странно всё это ...