Над ястребом культуры пессимизма

Я была не влюблённой, а просто немой,

Мой души разговор заходил — за плохое,

Что честь чванство для мира, а что — для меня

Есть любовь в этой совести — сдавленной криво?

В этом золоте лет — всё в единстве земном

Я прошла свой роскошный морали — этюд,

Только так повзрослев и усилием — взяв —

Эту жизнь — через важность и строгое темя.

Над Куинстауном я так хотела — любовь,

Но она предлагала мне много — бесчестья,

Чтобы выманить тождество — слабо моё

И прийти к разночтению с миром — в довольство.

Мой отец — был служивый и очень хотел,

Оставляя — занять этот мир наготове,

На своей стороне от темницы — закона,

Что работал он в розыске — между людей,

А когда приходил он домой — то успело

Солнце встать и направить — ещё берега

В это озеро звёзд, где уже — повзрослела

Его дочь и ещё в постоянстве — спросила,

Где Амелия будет искать там — блага?

На рыбалку ходили мы просто — одни,

Приготовив потом и лосося — под жаркой,

Коронованной важностью, чтобы ещё

Убирать этот след на гордыне — к лицу,

Всё пока что сам Томас — не знал бы себе,

Что отец он сегодня — такой же, как время,

Как единство в прощании слёз — наяву,

Что пока я взрослею — то в мыслях бегу,

На прощание к звёздам — тот путь претворив.

Мне и было всего то — семнадцать, а жизнь —

Так была в мире лихо там пройдена — вдаль,

Что когда из-за окон я видела — к смерти

Эту близость — то шла к ней, пригнувшись ещё.

Не любила я только — движение в лопасть,

Что когда за мотором стремится — твой мир,

Ты стремишься за ним и диктуешь там — подлость,

Чтобы завтра очнуться на времени — лихом.

Я училась лишь в колледже званом — на вид,

А в себе не хотела быть просто — конфеткой,

Не хотела юлить — между мужеской лжи,

Только друг мой здесь Грегори — думал ещё

Наградить меня тонной сомнений, что сам

Обзывал всё на свете и гордо — вздыхал,

Чтобы стала я новенькой тёткой — со злой

Шевелюрой — из прихвостней этой весны

И потом растворилась бы в ум — по губам

На его долгожданных амбициях — слов.

Не была я внушаемой — только гордилась,

Что найду и получше, чем Грегори — в пуд

Здесь своей остановки украсить — те лица

Между каждым — кто хочет мне дать закурить,

А потом расспросить о плохое — вокруг

Элегантности недр — внеземной красоты,

Что есть боли полегче, чем знаем о том —

Мы предания в ложности — думать в загон

Этой слабости жизни, чтоб подрасти.

Жили мы необычно — ведь дом и ружьё

Сохранял пессимизма налёт — на глазах,

Жили долго, ведь предки мои — хоть куда

Были также тех мест и увиливать — тонко

Не хотели под лисами мелкого — дня,

Растекаясь за порохом славной — войны,

Что опять проходила — управив в бока

Между нами и, к слову, приезжими — этими.

Тонко чуяли люди, что долго живут,

Где они поначалу ходили и — думали,

Что отныне им смогут там верить — и ждут

С распростёртыми к небу морали — глазами,

Но ограбив два дома — не стали дышать

Мы уже как обычно и стали — врагами

Между этими в мыслях приезжими — там,

Что нарочно уж могут — подумать и нам

На какое внутри благородство — под сон

Упрекать в этом мужестве — долго семью,

А потом, распростившись с глазами — ума —

Там возьмут и ограбят — в бесчестии слова.

Пессимизм накалялся и спала — весна

Мне от глаз, где уже потеряла свой — мир,

Свой оценочный к свету фитиль, что ушла

Привыкать я к страданию — возле ответа,

Что когда мой отец приходил и — трубил,

Что умрём мы все быстро и что-то ещё

Про войну дураков и наследников — морга

Между каждым — кто хочет вести былину

И наставить иллюзии в сердце — к врагам,

Чтобы жить безопасно на свете, когда

Стало миром потом обязательно — врать

И учить этим мило детей — как играть.

Я стояла и думала в жизни, что — я

Простою лишь на этом крыльце — потому,

Что умру от застенчивой формы — раба,

Покоряясь иллюзиям в шум — от людей.

Справа сел мне на ветку, как было — ещё,

Только тронувшись с места — один на один

Милый ястреб и тонко глазами — его

Я увидела, что непокорно на — свете —

Моё мужество ждать — в обращении слёз,

Что сегодня, взрослея под мнимой — игрой

Буду также игрушкой в судьбе — убегать

Я за новой культурой и тоже — ей врать,

Что хочу унижаться — прижавшись к лицу

Постепенной основой — прожитой тоски,

Что лежу в этом фатуме мира и — жду,

Как начальство мне скажет — внутри о себе

И опять понарошку на север — смотрю,

На итог обращения квантовой — мглы,

Где уже не умею там думать — ещё,

Но в глазах повторяю за взрослыми — тоны.

Этот ястреб так близко к уму — посмотрел,

Что увидела солнце я сразу — сквозь тьму

И поладила с миром своим — будто я

Написала уже десять книг — о любви,

Или выскочив замуж — всё время ждала,

Что не буду влюблённой, как дура ему,

Что пойду и найду откровение — слов,

Где, быть может, исчезну за этим — сама.

Всё пока мой отец — не бежал от углов,

По которым искал он преступников — зря,

Ведь так много их было — нам в этих краях

От случившейся розни — внутри бытия.

Моя мать, словно Дороти — близко ещё,

Пригорюнившись думала, что не поймём

Мы сегодня особенный мир — по глазам

И останемся там на душе — мизантропами

В этой гиблой среде, отпустив на угон

Тучу сладкой харизмы и этим — коря

Жизнь в себе беззаботную — будто её

Мы опять не хотим покорять — на годах,

Но учтиво там верим, что в стать — попадём

И над множеством целей — устало вести

Будет много в глазах аллегорий — за счёт

Дум непрошеных — если бы встретился враг.

В тот же день мы узнали, что стало ещё

Хуже в городе жить — понемногу коря

Этот мир субъективный и маску — найдя

Мы надели её, чтоб тихонько — прижаться,

Чтобы выглядеть лучше, откуда бы — мир

Стал тебе обращением — возле любви,

По которой ты судишь иллюзии, словно

Ты и сам разузнал бы пародии — им.

Так стоим мы уже на полёте — вещей

Год-другой и не верим, что чудо — внутри

Приведёт к разумению новой — игры

И предстанет ещё — разновидностью толка.

Вновь сказал мне и Грегори, что полюбил

Мою душу скупую и что-то — хранил

Мне у сердца приятное там — по нутру,

Чтобы выждать сегодня — особую метку,

Но в лице отказала я там — и ему,

Подождав только месяц, откуда пойму

Я свой мир понемногу, задвинув углы,

Что не просятся к ветру, а только уносят

К параллели забытого общества — здесь,

К неимению большего — сладко уснуть,

А потом, загибая тот юмор — под весь

Уникальности мир — под другого упасть

И прожить там несметное поле — причин,

Что одной мне неловко — указывать жить,

Что, быть может, устала от жизни — и я

Понарошку от этой культуры — маня

Идеалом в душе — от которой не прошена.

Мне нахмурился Грегори, вместо — лица,

Показал сам истерику, что-то в душе,

От которой мне стало немного — вокруг

Неприятнее жить, но опять — уходить

В этот омут судьбы, от которой — дышу

И не знаю, что будет мне дальше — вокруг,

Что ещё утомлением к масти — вести

Я смогу, закрывая тот истины — круг.

Я внутри отошла от него, чтоб понять,

Что теперь будет мстить он уже — одному

Неимению шанса — за быстрой игрой

Понимать утопичность коварного — чуда

И грести в этой муке — направив войну

Так уже на меня, что не свойственно — там

Для любви уникальной, откуда — прожив

Тонет Грегори в этом потёмке — из лжи.

Мне сказал лишь отец, что не нужно грустить,

Что найду я себе в расстоянии — лет

Много новых друзей и внутри — ухажёров,

Что опять к постоянному сердцу — приду,

Чтобы жить и осваивать — недра людей,

Их в душе необычность и мелкую — дрожь,

Что опять мне на совести слов — пронесли

В этот день — только птицы и слово «любовь».

Так в любовь я не верю, но смело — молчу,

Чтобы в жизни казаться культурой, когда

Я опять для безумия вверх — посмотрю,

Чтобы этим отдать привилегии — в сердце

И учить в расстановке друзей, где и сон —

Всё такой же от жизни фантом — наяву,

Всё в руках постоянное общество — глаз,

Где не носят мой древний отныне — приказ,

Но усвоят обыденность слова — в тоске

И по ней я одна в постоянной — игре —

Буду жизни ещё отдаваться и — жить,

Как гордыня от слов и — особое время.

Может гранж мне тогда по уму — напевал,

Что могу я вести этой жизни — предел,

Что уже постарею от вольности — стен,

Но в душе никогда не открою — то время,

Где была я так счастлива — просто одна

И крутила педали — не выучив слог

В беспричинной, обыденной ёмкости — зла,

Что любила внутри — только волю вины.

Я виновной к себе не снимала — черту,

Не сбивалась я в колледже, что по уму

Обучалась спокойно и в мысли — не зря

Постигала гранит я науки — под сон

Между этим в тоске привидением — лишь

И забытой культурой, откуда б могла

Я решиться пройти уникальный — престиж,

Чтобы выдумать общество — для бытия.

Словно имидж в депрессии — сам находил

Мне культурные коды и — между входил

За обыденной сложностью — выть от себя

И затрагивать позу внутри — от взросления.

Но почуяла ловкости смелую — смерть

И достигла внутри отрывания — глаз

От реальности множества гиблых — углов,

Где уже не вернусь, не построю — рассказ,

От которого буду потом — унывать

И играть просветлённое облаком — лет,

Это юное тождество, где — обошёл

Мой предивный портрет и — ещё силуэт.

Мне немного дано и опять — я в уме

Вижу птицу, которая слышит — по мне,

Как в глазах снова ястреб гарцует и — мир

Понимает напротив, что будем — увы

Мы теперь — проникающей маской игры

Между каждым — кто хочет её унимать

И претензией ловкости — там создавать

Мир другой, от причины — не сложенной завтра.

Буду словом сегодня ухаживать — вновь

Я за новой моралью и этим — пойму,

Как внутри озарила ту пищу — в мозгах,

За которой умеючи — стала могильной.

Закурила я снова и верила — что

Буду тяжестью тогу свою — обходить,

Где внутри повзрослела, но памяти штрих

Не составила юркий, а только — парик

Мне ложится по осени — в дар от чутья,

Чтобы этим сложением — снова и я

Разбивала бы внутренний комплекс — души,

Что ему не явлюсь внутри — пессимистом.

День был долгий и ветер — качал имена,

За которыми слава качалась и — вновь

Было лишним в тоске сумасшествие — для

Идеальности видеть — не такую любовь,

Но обратный расчёт мне уже — не игра,

Я устала и вновь посмотрела — на мир,

Как иллюзии будят мой день, отойдя

От движения редких алмазов — воззря,

Что не буду я нищенкой — в образе дел,

Что останусь сегодня кокеткой — от глаз

И уж после я колледжа — снова пойму,

Где моё обучение встретит — весну,

Как в глазах мне советовал — этим отец,

Он внутри понимал, что искала — не ту

Я реальности мудрою позу — загнав

Идиллический остров — за памятью прав,

Что уже потому я горю — под рукой,

И рассеявшись в мудрые тени — стою

На крыльце этим в доме, откуда пою

Жизни новый в душе экзальтации — раб.

Новый день или новая в жизни — любовь

Мне уже поднимали то время — вокруг,

Что устала я верить по людям — и ждать,

Что одни мне поднимут те тени — от мук,

Всё сегодня, когда я была им — нужна,

Что прошла и не верила в памяти — лет,

Где уже я — простая от жизни слеза,

Где корю свой обычности слов — силуэт.

Странно смотрит отец, что один — он уму —

Этот строгий надсмотрщик, что угонял

Время модное сам на работе — пеняя

На коллег, что в обычное дело — не мнут

Для него привилегии жизни — и врут,

Что помогут ему бросить небо — на ад

И пройти по служебной там лестнице — на

Символический ужас, от которого больно

И грешно в постановке иллюзии — глаз,

Что и новая правда в культуре — слепа,

Но дрожит преимуществом — возле угла,

Где утонет над памятью — этого мира.

Что-то мельком в глазах проскочило — ему

И увидел он белую в свете — фигуру,

А потом он услышал стрельбу — за углом

Между домом соседским и — доводом этим.

Серой тучей скатились на мир — облака,

Стали мирно пунцовой обычностью — лет,

Где не отнял он сам — укротителя глаз,

Только выключил странное поле — из фраз

И уже не умеет искать — по губам

Новый имени, странный морали — ответ,

Где история машет — сегодня не нам,

А ворам, что опять покусились — на свет

И пытаются выстрелить этим — на два

Интереснейших способа — время угнать,

Но, быть может, сегодня не встретили — мы

Унижением страха — опять для больных —

Эту рознь из приезжих и быстро в — углу

Стали смерти глаза разбирать — потому,

Что в руках уже было ружьё и — над ним

Постоянное светом преддверие — мира.

Стало холодно в сердце — верить и ждать,

Что воры убежали там в лес — поутру,

Но проверив тот дом — оказалось, что мы

Лишь услышали всплеск — от такой суеты

И сегодня уже не умеем — болтать,

Просто видим, что этих соседей — уж нет,

Только трупы в реальности стали — искать

Свет сереющий в сказке от тех — королей,

Свет блестящий и мир от того — заполнять,

Что в умах не успели мы копам — внести

Слов служебный надзор, от которого спать

Станет плохо и очень обидно — на том.

Я решила, что это конец — нашей жизни

И спокойно не сможем опять — отнести

Этот свет мы в семье и придётся — искать

Дом другой и подальше от места — в уме,

Дом, где будут обитые стены — в часах

Только маленьким призраком — между своей

Уникальности долгой фортуны — под мрак

Обнажать ирреальность и мира дурак.

Томас быстро тогда позвонил и — нашёл

Этих горе в уме беглецов, что — ушли

По лесам и по вехам, откуда бы — слон

Не внушением часа — себе упростил

Этот день — для угоды опять пролететь,

Словно ястреб — над личностью ниже угла,

Чтобы видеть приметы — от этого зла,

В час, когда создаются такие — портреты

И бежишь ты по улице — мерно отняв

Свой прожитый остаток культуры — во сне,

Свой манерный движок, от которого сам

Ты в ублюдка ещё не совсем — превратился.

Мы в сердцах переехали заново — там

На другую лишь улицу, где — поднесли

Этой мыслью ещё приключений — годам,

Что узнали там тайну особой — причины,

Где в кладовке внизу был один — силуэт,

Что лежал — между прошлым и новой строкой,

Как скелет и пробитый апломб — на умах,

Что должны мы опять говорить — потому,

Что наткнулись на клад в построении — лет,

О хозяев на доме том, чтобы — взломать

Этот миф поколений, откуда бы — им

Всё сегодня под смыслом — опять передать

День в искусстве и жизнь — от такой красоты,

Что умеем мы в сердце — увидеть черты

Близкой смерти, когда и в душе — разговор

Западает — на бдительной ноше в укор

И стремится прожить — идеальный рассвет,

Где уже никого в этом доме — и нет,

Только подлинник мифа в шкафу — обошёл

Мерный смысл идеалов — тогда по тебе.

У хозяев того беспричинного — дома

Мы уже насладились той выемкой — лет

И горим по весомой культуре — души,

Что опять повторяем ей снова — портрет,

Где уже по скелетам — не знаем причал

В этой скромности жизни, что мирно ворчал

Я сегодня внутри, чтобы тело — отдать

Для своей современности — слово воздать.

Куинстаун — это город из белой тюрьмы,

Это общество маленькой формы углов,

Где немного людей, но однажды и ты

Станешь розыском в метре — от той красоты,

Где уже притворившись в скелета — лежишь

Ты в подвале и что-то ему — проведёшь

От таинственной жизни — забытой под грош

Идеальности смерти — на мира причине.

Надо мной пронеслась куча воронов — сквозь

Удивительный берег искусства — за миг

И почуяла новый оттенок — под фарс

Я в себе, что уже не такая, как — мир,

Что могу показать этим душу — свою,

Точно холю внутри уникальный — рассвет

И играю под остров — подземного я,

Чтобы внутренне там принимать — на душе

Свой апломб разновидности — думать ещё,

Как у взрослого думают — мифы в мозгу,

Как летают те птицы — собрав берега

В опрометчивый воин, покуда — блага

Стали новому смертью — угрюмо хранить

Этот мир безызвестный и — полной луной

Стали веером схожести — там надо мной,

Что не могут в реальности — жизнь полюбить.

Стала словом в себе человеческой — я,

Отучилась и вышла там замуж — под сны,

Но реальность не гложет, убив времена,

Только озеро ходит над тучей — простора,

Занимая свой вид от внушения — вдаль,

Что упрёком не знаю, откуда бы — стала

Я реальностью большей и просто — устала

Верить сказкам от пошлости — милых людей.

Над ястребом из этого мира — полна

Я сегодня до встречи и вылита — вдаль

Между собственной яростью, стоя на дне

Иллюзорной привычки — играть на огне,

Но в сердцах пессимизм, что понурый ответ

Мне приветствует утро, как будто война

Стала новым мне смыслом и позой — на рок

Думать в мысленном теле, обратно пройдя,

И исчезнув там скоро — не вылетят мне

Словом гиблые пользы, откуда бы — враг

Был сегодня властителем мне — по уму,

Что желал бы понять удивительный — шаг,

От моей этой жизни, что женский — расчёт

Вылит стержнем обыденным — мне по руке,

Знает общество славное, чтоб объявить,

Что напрасно сегодня ужимками — в теле

Вижу разные сердцу глаза, чтоб допеть

Идеальности мысль, от которой — прошу

Быть иллюзией времени — снова учась

На ошибках другого лишь, где заплачу

За ответственный выбор — такой красоте,

За ничтожество жизни — бытуя над ней,

Но в реальности сложенной маски — верчу

Этот хруст идеальности — точно молчу

И догадкой в себе покоряюсь — взрослению.

Вот и жизнь моя кончилась — снова во сне,

Стала старая в этом приданом — огне,

Вижу озеро то и нещадный — там плут

Видит мне обелиском мой времени — труд,

Что сегодня тот город — тоске означал,

Где и ястреб под правом — однако журчал

И доискивал пленный мотив — по углу

Беспричинной, затерянной маски — на льду,

Что ещё я по кромке себе — подвожу

День отломленный в мире, откуда — войду

В старый сердцем пароль и не буду — вести

Здесь угрюмый расчёт, чтоб опять подрасти.

Ведь расти уже некуда — тени под львом

Стали уровнем жизни, стали тюрьмой,

А глодает мне нужный каприз — только он,

Разновидности пафос, что имени — слон,

Что гордыня и стойкий ответ — наяву,

Где у старости много реалий — под звук,

Где ложится тот ад и — наверно не мстит,

Потому что забыл о тебе — в этом мире.

Он не помнит друзей, он уже — покорён,

Но испрошен для личности — только на вид,

Где горят лишь глаза — поднимаясь уму,

Как зажиточный свет оправдания — мира.

Мне неловко в той самости — дверь отворить

И направить глаза для другого — в уме,

Но сегодня в Куинстауне — мерно волью

То задумчивой позы — спесивое время

И наверно не буду скучать — по глазам,

Где уже проживала тот ад — для себя,

Где тогда распрощалась я с птицами — лет

И в наивности видела этим — ответ,

Где не буду украдкой считать — берега,

Но оставлю над правилом смерти — себе

Эту бездну искусства внутри — убывать,

Как луна в пессимизме — на долгой игре.