Стук сердца

Здесь так тихо.

Я слышу стук собственного сердца.

Я лежу на полу в гостиной дома у моих друзей, потому что несколько минут назад мою грудь стрелой пронзила резкая острая боль. Настолько внезапная и беспощадная, что я, 32-летний мастер спорта по лёгкой атлетике и трёхкратный чемпион мира по прыжкам в высоту, как подстреленная дворняга, с безумным выражением ужаса на лице рухнул с подкосившихся ног прямо на новенький паркет в квартире моего лучшего друга во время праздника новоселья. Я вижу мелькающие испуганные лица людей вокруг: кто-то звонит по телефону, — наверное, вызывает «скорую», — судорожно пытаясь объяснить, что произошло, и умоляя помочь поскорее. Кто-то обсуждает произошедшее между собой, лишь изредка поглядывая в мою сторону. Друг, конечно же, говорит со мной. Он что-то спрашивает, стоя на коленях возле меня, что-то показывает, вопросительно глядя мне в глаза, — он хочет чем-то помочь сам, как это водится у нас с детства. Но нет, брат, в этот раз я не могу тебе ответить и не могу моргнуть «один раз, если да, два раза, если нет». Я не сломал ногу, упав с дерева, и не разбил подбородок, перелетев через руль нового велика.

Я смотрю в потолок, не двигаясь и никого не слыша. Лежу и вспоминаю маму, которая, скрывая гордость за мои спортивные достижения, всегда просила меня стать чьим-нибудь обычным соседом из второго подъезда, который сидит в офисе пять дней в неделю, а по выходным вывозит всю семью на дачу, жарит шашлыки, играет в бадминтон с дочкой и гоняет мяч с сыном. «Ну кому они потом нужны будут, эти твои медали? Что ты после себя оставишь?» И я вот теперь думаю: а правда, что останется после меня, мам?..

Приехали врачи, посмотрели, послушали, что-то кольнули — видел, но не почувствовал. Глаза почему-то начали закрываться, веки медленно сомкнулись под немыслимой тяжестью внезапно накатившей усталости и желания поспать. Все начали суетиться, тормошили меня, трясли, щипали, но просыпаться мне совсем не хотелось. Я лежал в оглушительной тишине, полной безмятежности, и вокруг меня не было никого и ничего. И сердца своего я больше не слышал.

Я лежал и, как на киноленте, по кадрам просматривал всю свою жизнь, от и до. Вот мои первые шаги, все радуются длинным детским ножкам и приговаривают: «Ростом в отца пойдёт!». Первые слова, первые куличики, первый друг, первый класс, первая тренировка, первые соревнования, первая любовь, первая золотая медаль. «Жаль, что отец не дожил», — первый и последний раз озвучила мама нашу с ней общую мысль, полную боли, скорби и немыслимого чувства одиночества. Вот я приглашаю на свидание сосватанную мне друзьями девушку, мы ужинаем, гуляем, я провожаю ее домой. Вот мы с ней ставим свои подписи в самом главном семейном документе и выбегаем из дверей ЗАГСа под громкие крики и аплодисменты в счастливую жизнь, полную открытий и приключений. Обустраиваем нашу новую квартиру, вместе выбираем мебель, обои, раковину и шкафы. А вот разглядываем пальчики на ручках нашего малыша на экране аппарата УЗИ в районной поликлинике и начинаем выбирать для него имя. Вот мы, опустив головы, выходим из роддома без него, с самым страшным детским документом в руках. Как не хватает отца сейчас рядом, он бы понял, он бы забрал меня на рыбалку, на природу, за новым велосипедом или на футбольный матч. Как мне хотелось самому стать отцом… Первая попытка покончить с этой болью раз и навсегда. Неудачная. Вот мы разъезжаемся по разным квартирам, в суд не приходим — разведут и так, она топит горе в вине и бесконечных поездках заграницу, я — с головой ухожу в спорт. «Тренируйся поменьше, сынок, здоровье угробишь». Я послушный, не хочу расстраивать мать. Вот я начал искать работу, попытался создать новую семью, но бывшая жена все время объявляется в самое неподходящее время и не даёт возможности забыться и начать жизнь сначала, напоминая о том, что произошло. Я постоянно взлетаю, но не в силах преодолеть очередную планку, с позором падаю вниз. Следую примеру бывшей и завожу дружбу с бутылкой. «Бросай, сынок, целая жизнь впереди». Вот я нахожу в себе силы все изменить, бросаю спорт и бутылку, уезжаю жить в другой город, открываю своё дело, купаюсь в деньгах, строю новые отношения, высылаю маме деньги, чтобы она купила билет и перебралась ко мне. А вот я вернулся в родной город на мамины похороны. Я продаю бизнес, разрываю отношения и живу в квартире мамы, с утра до вечера тренируюсь, в надежде, что она хотя бы приснится мне и отругает: опять ты за своё! Но она не снится. Наверное, она где-то там, далеко, встретилась с папой и им теперь не до меня.

И вдруг все кадры помчались перед глазами с бешеной скоростью, заискрились и сменились вспышкой белого света. Я различаю голоса рядом: «Пробуйте ещё, он молодой, он спортсмен, боец, он не сдастся! Никогда не сдавался!» Я давно уже сдался, брат. Задолго до того как обновил ваш паркет в гостиной. Я приоткрываю глаза и смотрю на своего друга, на человека, который видел все важные кадры моей жизни своими глазами.И в ответ на его «Ты живой? Ты ещё с нами?» моргаю дважды. Нет.

Я закрываю глаза в последний раз. Холодок пробегает по телу от шеи до пят. Но две знакомые руки ложатся на мои плечи и согревают.

Мам, пап, привет. Наконец я смогу подержать на руках сына.