О счастье

Никогда не мог сказать, что счастье носит количественный показатель. Оно относительно. И на относительность на эту мне хочется смотреть так: несчастье — это жадность к хорошему. Эта жадность в своем фундаменте имеет инстинкт самосохранения, обернутый в чувства и психологию.

А счастье есть разное. С этим все согласны, пока перед их лицом не поставишь какого-нибудь наркомана. В чем его счастье хуже счастья любящего свою жену и детей главу семейства? Подсознательно понятно, что эти два вида должны различаться, мораль одобряет семьянина и осуждает наркомана: "не должно быть у них ничего общего", — говорит мораль. Но если немного вдаться в науку, то окажется, что процесс одинаковый, выброс эндорфинов, воздействие на извилину удовольствия.

А еще глубже опять появляются различия, мол у одного счастье вредит здоровью, а у другого его укрепляет. Отсечь вред здоровью — в чем различия? Взять, например, фанатичное хобби, вроде склеивания моделей кораблей в бутылке. Любитель этого дела часами скрючивается в свете настольной лампы над стеклянной бутылкой. Ему это нравится, но нравится ему то, что одно и тоже занятие вызывает одни и те же эмоции. Хобби может надоесть, если его нельзя вколоть, большей дозой, как наркотик, когда организм привыкнет. Организм всегда привыкает, но хобби, в отличие от наркотиков более изощренная зависимость.

Другой пример: прослушивание любимой песни. Сидишь в метро, перебираешь новый плейлист в плеере и вот — попадется композиция, которая цепляет. Ты получаешь удовольствие, переслушиваешь ее, снова удовольствие, еще переслушиваешь и так далее… Кажется что повторяешь одинаковые действия, но на самом деле, доза растет. После каждого прослушивания мы все углубляемся в композицию, узнаем ее, она становится нам все роднее и все знакомее. Согласитесь, приятно узнавать знакомое. Узнавание знакомого сопровождается с постепенным забыванием и одну и ту же песню можно прослушать десять-двадцать раз, прежде чем она надоест. А почему она надоест? Потому что из нее больше нечего выжать — мы всю песню помним, ритм уже не несут в себе неизведанного и хочется послушать что-нибудь новое. Песня перестает быть счастьем становит не-счастьем, нулем, взамен положительного.

И мы приступаем к новой композиции. В этот момент мы ощущаем счастье разнообразия.

В разнообразии нет ничего наркотического — это другое счастье. Жизнь человека наполнена первым счастьем, зависимым и наркотическим и как часто в ней не хватает счастья разнообразия.

Страсть к разнообразию не диктуется инстинктом, инстинкт говорит, что нового нужно бояться, но счастье, порождаемое разнообразием является счастьем порождаемым личностью. Узнавать новое — это черта разумного существа.

Жадно выжимать удовльствие из компьютерных игр, коллекционирования марок, игры на музыкальном инструменте — это то, без чего человек не может обойтись, будучи в первую очередь животным, но так же он обладет разумом и интеллектом, которые необходимо кормить счастьем разнообразия