Портрет и роза

— Чёрные Властелины как всегда, замышляют коварные планы по захвату мира. Герои, как всегда, доблестно останавливают их, порой ценою собственных жизней. Искатели приключений — или грабят очередные гробницы, или же ищут сокровища, или же сражаются с мерзкими и противными монстрами — всякими орками, троллями, гоблинами. Одни мы идём, как неприкаянные, Хаос знает куда. И к тому же, без единой капли чего-то, чем можно унять жажду… — тут я перевернул над ладонью пустую бутылку, и пару раз ударил по донышку. Она не обратила внимания на мои приставания, и из неё не показалась даже капля драгоценной влаги.

— Угу — варвар сделал вид, что смахнул со щеки слезу. — Идем, всеми забытые… никто и не вспомнит о нас, если вдруг кости где-то положим… — с этими словами он наигранно шмыгнул носом.

— Ну не скажи… тот староста тебя еще долго будет помнить. И если ему кто скажет, что ты помер, то к этому, хо-хо, он вряд ли отнесется равнодушно.

— Ну а я что? Я ничего. Да и кто знал, что он настолько обидится за такой пустяк? Да, и если уж о том пошло, то я вообще не знал, что это староста того поселка.

— Вот всегда так… и из-за такого неприятия путешественников, и проявления немотивированной агрессии со стороны местных жителей, мы уже второй день бродим по этому ситлитхами забытому миру.

— Эх, и не говори…

— Чу! Слышу чей-то стон.

Через пару секунд из кустов вывалился человек в кожаной куртке, который тут же споткнулся. Когда он упал, я заметил торчащую у него из-под лопатки стрелу с черным оперением. Он попытался подняться — но из-за дрожи в руках упал. Потом попытался еще раз — и еще раз упал.

Нас он заметил только тогда, когда я уже развязал мешочек с сухарями, и уже надкусил один. Человек повернул голову на хруст, и сказал:

— Только вы… можете спасти… — тут он застонал, при этом на губах у него выступила алая пена.

— Кого спасти?

— Передайте это… — тут он, как будто не услышав моих слов, достал из внутреннего кармана куртки конверт, запятнанный кровью. — Передайте… его… Гархладу из Остена…

Сказав это, он уронил голову на землю. Из уголка рта потекла струйка крови.

— Так кого спасти? — спросил я еще раз, но только гробовое молчание было мне ответом. Пульс проверять не стал, мне и так было видно, что Мортис уже пришла за ним.

— Да уж, весело… — прокомментировал Хрюкер, глядя, как я обыскиваю тело. — Пойди туда, Хаос знает куда, и найди мужика, Хаос знает, что за мудака…

Денег при нем не было. Даже оружия не было, не то что драгоценных украшений. Только дешевый, не зачарованный амулетик на кожаном ремешке, из какого-то черного камня, сделанный в виде птицы, похожей на ворону, с распахнутыми крыльями. Одно крыло было неестественно скручено, так, как бывает с пластиковой статуэткой, которую подержали над огнем.

— И не говори. Главное, что заплатить-то у него нам нечем за курьерскую доставку — сказал я, стягивая с трупа сапоги. Сапоги были из кожи, с позолоченными пряжками. Кожа была похожа на телячью, но точно я не был уверен.

— Кур… куреер… чего?

— Забей. И, на всякий случай, приготовься внезапно достать свой топорик — я чую, трое сюда идут. Конечно, разбойники вряд ли стали бы гоняться за жертвой столько времени, еще и дав настолько оторваться — но кто знает, что день новый скрывает… — сказал я, неспешно взводя арбалет. И, пристроив бельт на ложе, под пружинящей стальной пластинкой, спрятал арбалет обратно под плащ, чтобы его можно было легко достать. Хрюкер тоже передвинул за спиной рукоять, подтянул пару ремешков, и расслабленно прислонился к дереву.

Я тоже прислонился к дереву, и замер в ожидании. Ждать пришлось недолго — через полминуты уже можно было невооруженным ухом слышать мужские голоса. А еще через полминуты — уже и лицезреть обладателей этих голосов.

Приоткрыть глаз меня заставил крик — «Капитан, мы его все-таки нашли!». Как я и говорил, их было трое — безусый юнец, который, судя по всему, и кричал. Второй, со спутанными черными волосами, обладал косым шрамом от уха до глотки. И посередине стоял лысый. У крайних за спинами виднелись длинные луки. Все трое — в черной кожаной одежде, и в черных же плащах. Похоже, что в этом мире черное было в моде.

Лысый был не новичок, и он сразу же обратил внимание на нас, удосужив труп лишь взглядом.

— Обыщи его. И стрелу достань — сказал он противным скрипучим голосом, от которого у слабонервных, наверное, пошли бы мурашки по коже. Но излишняя впечатлительность никогда не входила в список моих недостатков, поэтому я просто с улыбкой наблюдал за тщетными поисками молодого. Лысый неотрывно смотрел на меня, видимо, пытаясь просверлить меня взглядом насквозь. Все с той же усмешкой я посмотрел ему в глаза. Через пять секунд он отвел взгляд. Я пренебрежительно хмыкнул.

— Капитан, у него ничего нету — закричал парнишка, пытаясь вытащить стрелу.

— Вы случайно не это ищете? — спросил я, с видом фокусника вытащив конверт из-под полы плаща. Они сразу же напряглись: тот, что со шрамом, потянулся за луком, юнец бросил вытягивать стрелу и схватился за меч.

— Ну к чему все это, мы ведь цивилизованные люди? — задал я вопрос, откинув полу плаща так, чтобы все заметили заряженный арбалет, направленный на их капитана. Хрюкер тоже громко зевнул, и медленно почесал шею, держа руку очень близко к рукояти топора.

— Чего вы хотите? — спросил их капитан, стараясь не смотреть на наконечник бельта.

— Ну как чего? Драгметаллы, монеты, деньзнаки — если у вас есть что-то из вышеперечисленного, то мы сможем договориться.

— То есть вы хотите денег? — спросил второй, который со шрамом. Он так и застыл, с заведенной за спину рукой.

— Умничка. Быстро соображаешь — улыбнулся я его догадливости.

— И сколько же вы хотите? — спросил лысый.

— Хм… Нас двое… Шестьдесят золотых. — сказал я, прикинув наибольшую сумму, которая у них могла оказаться.

— Это что, каждому из вас? — ужаснулся молодой.

— А ты как думаешь? — спросил я, улыбнувшись своей коронной улыбкой, которой опасались даже гремлинские торговцы. Конечно, я рассчитывал по тридцать на брата — но разве принято отказываться от денег, которые тебе предлагают?

Они подошли поближе друг к другу, и начали о чем-то шептаться. Меня обрадовал звон золотых монет, раздававшийся при этом, но арбалета я не опустил. Да, да, да — я различаю монеты на звук по материалу и по достоинству, а по запаху определяю год выпуска.

Не прошло и минуты с начала их разговора, как они уже закончили шептаться, и лысый подошел ко мне поближе.

— Ну, что порешили?

— Мы согласны — хмуро проговорил он. — Только вот…

— Только вот что?

— У нас с собой нету таких денег. Набралось со всех всего лищь двадцать золотых. Если вы пройдете с нами к нашему хозяину, то он, несомненно, вознаградит вас как по…

— Двадцать пять.

— Чего?

— Монет. Золотых. Двадцать пять.

— Но у нас больше не…

— Ну кого ты будешь обманывать? — я посмотрел на него проникновенным взглядом, какой бывает у батюшки, который исповедает грешника, при этом подсчитывая в уме стоимость индульгенции по прейскуранту. И добавил:

— А мы подтвердим серьезность наших намерений.

Поколебавшись некоторое время, он со вздохом высыпал из кошелька еще пять золотых, и протянул мне руку с деньгами. А я ему — амулет.

— Что это?

— Из всего ценного на нем был только этот амулет. Несомненно, это ценная вещь… во всяком случае, для него он точно был ценным…

— Дык, эта… нам того, скока туды ходыть? — почесав голову, спросил Хрюкер. Даже очень внимательный наблюдатель, увидь его таким, не смог бы заметить и проблеска интеллекта в его глазах.

— Три часа ходьбы пешему — хмуро отозвался лысый, который внимательно наблюдал за тем, как я пересчитываю деньги. — Долго еще пересчитывать будем? Я не обманул.

— Никто и не обманывает, просто порой люди сами не замечают, как монетка выскакивает из рук и попадает в карман. И не только люди. И не только монетки выскакивают, а еще и всякие там кольца тоже любят одеваться на пальцы. А главное, сами.

— Так скоро мы пойдем?

— Терпение, товарищ, терпение — вот основной залог успеха. Я всего лишь второй раз пересчитываю, даже не пятый. Да и вообще, я уже почти закончил… Так что, в принципе, можно выдвигаться.

— Да быть того не может…

— Куды ходыть мы с Пыхтачком… — затянул варвар песенку, которой я его научил. Но поймав мой недовольный взгляд, замолк.

***

Солнце уже село за горизонт, когда мы подошли к стене, высотой метра три, сложенной из желтого кирпича. Наши вынужденные спутники оказались неразговорчивыми, я еле сумел из них вытянуть местонахождение ближайшего населенного пункта. А также примерные адреса многих Гархладов, обитавших неподалеку. Ну а заодно Гордиев, Генрихов, Гулькаров, и тому подобных.

Лысый заорал — «Открывай, это мы» — а потом постучал в дубовые, с железными полосами ворота: три раза, потом один, потом четыре.

Ворота начали со скрипом открываться внутрь. За ними показалось чье-то лицо…

— Ну что, добыли? — хитро прищурившись, спросил седой дедок, усохший от старости.

— Да. Лорд у себя? — спросил лысый.

— Ну где ж ему еще-то быть? Да, кстати, это-то что за…

— Идемте — прервал его лысый. И добавил, уже обращаясь к нам. — Сейчас вы получите свою награду.

Обитель их хозяина действительно выглядела интересно — за стеной и дубовыми воротами скрывался высокий двухэтажный особняк, построенный в стиле, весьма напоминавшем мне викторианский. Если посмотреть сверху, то, наверное, он был бы похож на букву «П».

Хоть и осмотреться внутри нам не дали, а сразу же попросили подняться на второй этаж — но я успел заметить лестницу, ведущую вниз. Наверное, подвал. Или сокровищница. Или даже, быть может, камера пыток.

С тех пор, как мы вошли, прошло не больше двух минут, а мы уже стояли перед высокими дверьми из черного(или покрашенного) дерева. Лысый постучал два раза в дверь, и прокричал:

— Позволите войти, Повелитель?

Дверь медленно, беззвучно открылась. Внутри слуг видно не было.

— Войди, Седрик — раздался голос из зала. Лысый вошел, знаком показав нам следовать за ним. Я же сказал остальным:

— Только после вас… — но меня бесцеремонно и грубо толкнули в спину. Я подмигнул Хрюкеру и задумчиво почесал кадык. Он в ответ мигнул обоими глазами. Эх, хорошо все-таки, когда тебя хоть один человек понимает с полуслова.

Лысый подошел к рабочему столу из того же черного дерева, стоявшему под противоположной стеной от входа. От двери к столу был проложен красный ковер, по обе стороны которого из пола высилось по три витых черно-белых колонны. За столом сидел черноволосый человек с большим носом и выступающим вперед подбородком.

— Ты добыл его, Седрик?

— Да, мой Повелитель.

— Где оно, Седрик?

— У них, мой Повелитель.

Он повернул голову и уставился на нас так, будто только что заметил наше присутствие. Я, чтобы не спалиться, продолжал рассматривать залу. Она была высокая, метров пять в высоту, с окнами, занавешенными плотными шторами, во всех стенах. Окон не было только в задней стене, с дверью. Кажется, эта зала находилась в конце одного из крыльев.

По ауре этого типа можно было увидеть, что он маг. И, если он не маскировался — то довольно слабый. Хотя, рассуждая логически — зачем ему маскироваться, когда он дома?

Секунд десять он нас рассматривал, потом спросил у лысого:

— Чего они хотят?

— Денег.

— Сколько?

— Девяносто пять золотых.

Носатый вздохнул, пробормотал что-то себе под нос, и сказал:

— Ну что же вы, право, как дети… Убейте их! Элакрэ, кохирэ, иборис, фаэдэнтэ… — и метнул в Хрюкера ледяную стрелу. Хрюкер же, едва услышав слово «Убейте», кинулся к двери, но на пути у него встал тот, молодой, вытащивший меч. Не останавливаясь, варвар на бегу пригнулся к земле, и, подбив его плечом под колени, перекинул через то же плечо.

У меня дела были неплохи — все было честно, я и моя сабля против лысого и типа со шрамом. Носатый тем временем коротко выматерился, глядя на торчащий из груди юнца осколок льда, уже окрасившийся багряными потеками, и нажал что-то под столом. Дверь захлопнулась прямо у Хрюкера перед носом, но он не остановился. После сильного удара в двери осталась вмятина, посередине которой виднелся металлический отблеск. Варвар удивленно хрюкнул, и встряхнул головой, с которой посыпались щепки.

— В окно, ходу! — крикнул я ему, вытащив арбалет и выстрелив в носатого. Тот уже начал создавать стрелу земли, когда мой бельт полетел ему в голову, и попал бы аккурат между глаз, если бы не покров. Причем бельт попал хорошо — так, что он отскочил от покрова, а не отклонился. Остаться на вечеринку я не захотел — варвар уже выбил тушей окно, вместе со ставнями. Оставив лысому царапину на запястье, а шрамованому — длинный порез на ноге, я выпрыгнул из окна, ухватившись за штору.

Приземлился я на полусогнутые, и резво побежал к забору, обгоняя Хрюкера. Из окна полетели маты, стрелы, и заклинания. Заклинание ни одно не попало, на маты мы не обращали внимания, а одну из стрел я пафосно отбил прокрутом сабли. На стену я запрыгнул с разбегу, и, усевшись на ней, помог перебраться варвару, после чего, не оставаясь надолго на простреливаемом месте, спрыгнул на другую сторону.

— Ты со мной согласен, что за такое надобно наказывать? — спросил я тихо. Следы мы запутали, и оторвались от погони — и теперь сидели в лесу, неподалеку от того же забора.

— Ага, за такое надо… — тут он стал перечислять список казней, ни одну из которых, я, к сожалению, не могу тебе сказать в силу их крайней жестокости. И под конец спросил:

— А почему ты не колдовал? Ты ведь можешь, я знаю.

— Смотри. Я конечно мог бы их убить там, на месте… Но убийство — это ведь раз, а потом уже все, не так ли?

— Ну… да, ты прав. И что с того?

— А то, что мы поступим коварней. А поскольку я их не хотел убивать, то это было бы только привлечение внимания — то, что я скрываю ауру, он не заметил. А если бы он узнал что я маг — то сейчас он сидел бы у себя в домике и обвешивался бы по полной защитными заклинаниями. Я конечно смог бы одним заклинанием перетравить всю эту конюшню — но мы поступим по другому. Слушай сюда…

***

Тихо-тихо мы крались по той же клумбе. Ветер, помогая нам, пригнал такие плотные тучи, что они полностью закрывали и месяц, и звезды. Я показал жестом — «Тихо, стой тут» — а сам подкрался к охраннику, стоящему у двери с фонарем, и вырубил его одним ударом кошелька. И показал жестом — «За мной».

Охранялся этот особняк никудышно, даже магических пологов я открыл всего лишь два. Пройдя по коридору на втором этаже, к комнате, перед дверью которой виднелся третий полог, я кивнул варвару, и бросил кинжал, соответственным образом зачарованный. И, приоткрыв дверь, заглянул. Носатый там дремал собственной персоной. Конечно, мне сильно хотелось жахнуть его чем-то по голове, а потом испытать одно из моих новых заклинаний — но я сдержался, и просто кинул туда скляночку, которая жалобно звякнула. Чем обыденней начинается шутка, тем веселее она становиться потом.

Усыпив и остальных жильцов(правда это я делал уже намного экономней — наливал немного зелья на тряпочку и набрасывал тряпочку на рот), мы уже могли полностью зачистить весь особняк от предметов, представляющих хоть малейшую ценность. Что, собственно, и сделали, начиная с первого этажа. Все монеты и украшения я складывал в один мешок, а столовые приборы (и прочую золотую и серебряную утварь) — в другой. Повозившись минут пятнадцать с дверью сокровищницы, (А как оказалось, в подвале она действительно была. Правда, пыточная тоже находилась неподалеку) я все-таки открыл ее. Конечно, можно было бы и вышибить — но это опять же, не красиво выйдет. Оставлять в кажущейся целости намного веселее…

В сокровищнице же мы нашли не много — пару сотен монет, которые, не считая, ссыпали в мешок. И тут я заметил в углу небольшой мифриловый шкафчик…

— Хэ-хе, смотри сюда. Тут сейф. Небольшой. Прикручен к полу. А главное — он мифриловый! — обрадовался варвар, тоже заметив его.

— Да… пожалуй, мне его не открыть.

— И что, так его и оставим? — удивился Хрюкер.

— Ты шутишь, или издеваешься?

Минут через пять мы поднимались по лестнице. На втором этаже ценного было не много — но из чистой мстительности варвар украл и рычаг, управляющий включением двери. Последним, финальным пунктом нашей экскурсии был прощальный визит в комнату к носатому. К тому времени уже как раз развеялось зелье. Я еще раз обрадовался, что не пожалел целого бутылька снотворного — там было несколько хитрых ловушек, которые могли бы не вовремя его разбудить, реши я вдруг подойти вплотную, чтоб усыпить его с помощью тряпки. Ценного в его спальне было не много — несколько вышитых золотом вещиц, кожаный пояс, кажется — зачарованный, два меча, кинжалы, щит — и почти все оружие с золотыми инструктациями. Не понимаю я, конечно, смысла в подобном — пустое позерство, не более того. Когда мы просматривали книги с книжной полки, проверяя, не спрятано ли там внутри чего-нибудь ценного, варвар вытянул с книжной полки труд некоего падре Рикардо: «О великих и малых свершениях». И этим включил механизм, предоставивший нам возможность лицезреть еще один сейф. Ключ от этого сейфа, как оказалось после недолгих поисков, висел у носатого на шее, на золотой цепочке. Внутри оказалось несколько драгоценностей, (кажется, зачарованные — проверять мне уже не хотелось) и какие-то дарственные на земли. Повесив ему на шею ключ( хоть мне и сильно хотелось снять цепочку, но он это сразу бы заметил), мы стали приводить комнату в «порядок».

Осторожно прикрыв дверь, мы, весело посвистывая, направились в сторону портала. Пришлось изрядно попыхтеть, вытаскивая трофеи, даже довелось достать пару зелий, сильно увеличивающих силу, чтобы не делать два захода. Одно в них плохо — потом отходняк мучительный, когда мышцы ощущают всю нагрузку, что довелось испытать за время действия. В мифриловом сейфе, который мы захватили с собой, выломав его из пола вместе с креплениями, действительно не оказалось ничего ценного, только засохший цветок, да портрет какой-то дамы.

Посоветовавшись, решили вернутся обратно в тот мир, и заглянуть в город, который назывался, кажется, Берникап.

***

Гархлада из Остена нашли, соблазнив трактирщика пятью серебрянными, вырученными за продажу сапог. Он рассказал все как на духу: и где его найти, и когда, и как связаться если его не будет. Оказалось, что Гархлад — довольно частый посетитель этой таверны.

— Эх, как я благодарен вам, друзья… вот, все что у меня есть — это вот это ожерелье и три десятка золотых. Вам, наверное, многое пришлось пережить, убегая от тех прислужников коварного Кортора, компромат на которого вы мне доставили. — сказал Гархлад, выпивший уже немало вина, и протянул нам кошелек и амулет. Я осмотрел амулет — там была такая же птица, как и у того, убитого.

Мы с Хрюкером хитро переглянулись.

— Если честно все вспомнить, то в принципе, ничего сложного сделать не пришлось. Кстати, а что в этом письме такого было? И что это за амулет?

— Амулет этот мне очень дорог как память о моем друге…

— Ну а нам зачем нужна твоя память? — проворчал я себе под нос.

— … А в письме — сущий пустяк, а помимо этого пустяка — сведения о незаконном скупе домов, проводимым им при помощи его вышибал. Просто против него никто не решается выступать в одиночку, потому что он великий маг…

— Ну, не такой уж и великий… — пробормотал я.

— Простите, вы, все-таки, что-то сказали?

— Нет-нет, продолжайте.

— Так вот, он великий маг, и никто не решался против него выступать. Но с помощью этого я подниму народ…

— А что бы ты дал, за то, чтобы этот Колтор лишился всего своего богатства?

— Ну… оторвал бы от сердца самое последнее, что только осталось — последние десять золотых.

— Ну тогда дуй за этими золотыми. Я даю тебе слово следопыта, что до завтрашнего дня он лишиться львиной доли своих богатств.

— Что, правда?!

— Я никогда не вру…

— Деньги у меня с собой, бежать никуда не надо. Возьмите их — это точно последнее, что у меня оставалось.

— Что же, тогда счастливо оставаться. Держи, кстати, свой амулет, и амулет своего друга — протянул я ему его амулет и второй, который я прихватил во время турне по особняку.

— Ну а мы пойдем дальше — помогать невинным и обездоленным… продолжил я, допивая кружку пива, которой нам проставился благодарный получатель письма. И хлопнул дверью таверны. Надо было еще, как минимум, «обналичить» дарственные — нам-то те земли не получить, не на нас они записаны, но зато можно вернуть их бывшим владельцам… если те выложат определенную сумму, разумеется.

***

— Чёрные Властелины замышляют планы по захвату мира. Чтобы принести в мир счастье и на долгий срок остановить войны. Герои, как всегда, науськиваемые светлыми магами и волшебниками, доблестно останавливают их, порой ценою собственных жизней. Искатели приключений — или опять нарушают покой мертвых, или же ищут сокровища, или же сражаются с мерзкими и противными монстрами — всякими орками, троллями, гоблинами — и при этом даже не задумываются о том, что именно этот, конкретный орк, которого они убили, возможно был великим поэтом. Ну а мы, как всегда, идем туда, где можно чего-нибудь пожрать, испить, ну а так же… повеселиться. Ведь дух настоящих приключений не в том, чтобы убивать разумных драконов. И не в том, чтобы спасать мир, будучи за это «щедро» вознагражденными благодарными людьми. Колом per rectum, или же щедрой порцией сухих дровишек. А в том… хотя ладно, что-то я расфилософствовался, на ночь глядя, не так ли, Хрюкер?

— Угу… Наверное, не стоило брать тот бочонок… — Точно. Надо было взять два. А то и три. Но ничего, вон, кажется, впереди еще один город — там и утолим жажду. Вперед — нас ждут великие дела!

***
***

Ну, вот так вот и была добыта эта роза… а так же тот портрет, что тебя так заинтересовал. Коль есть желание — можешь спросить про какой-то другой экспонат моей коллекции, времени у нас пока хватает…