Сборник в сборнике (миниатюры)

Подборка юмористических миниатюр от участников группы «Любовь, дружба и герои». Внимание! Это не избранные отрывки из произведений цикла «Герои Ландории». Но их вы можете найти в группе Вконтакте или в самих книгах.

Герои Ландории дружили настолько, что постоянно дрались. И однажды, когда Кристиан захотел поколотить Давида, тот ему пригрозил:

— Руки прочь! А не то друга позову!

— Какого-такого друга? — не поверил Кристиан.

— А вот! Звать его просто… Пнутя! — заверил Давид.

— Ну и где твой друг? — завертел головой Кристиан.

— А он незнакомцам показываться стесняется. Закрой глаза — и он придет, — пообещал Давид.

И только Воплощение Силы зажмурился — тут же мощный пинок свалил его на землю.

— Что это было? — удивился Кристиан, протирая глаза.

— А это он и был! — засмеялся Давид. — ПНУ-ТЯ! Он не только скромный, но еще и скорый. Не то, что ты, увалень! Вжух — и след простыл!

С тех пор Кристиан друзей Давида недолюбливал.

О быстроте одного из героев Ландории ходили настоящие легенды:

«Бравый волшебник Даниэль брел в бордель и брякнулся о бордюр».

И заметьте, у него ушло на это меньше времени, чем вам — произнести данную фразу в слух!

А вот Давид был темный эльф. Совсем темный — академий художественных не кончал. И ни грамматики, ни поэтики толком не знал. Хотя, казалось бы, звать Давидом — и должен быть не без этого. Поэтому герои его в библиотеку за книжками не посылали. А только за пивом. И всегда, что за досада — либо не дольют, либо обсчитают.

У Кристиана, как известно, было звание. Лейтенант. И у Даниэля тоже — маг. А у Анны не то что звания — фамилии не было!

«Зовите меня теперь Анка-лучеметчица» — и ну драунгов магией поливать!

А Давид, пока пиво нес, половину пролил. Ему за это другое звание дали. Не из тех, чтобы тут упоминать.

Звезда на коже — отличительный знак настоящего мага. Чем больше и ярче звезда — тем сильнее маг. Именно поэтому, если вы услышите фразу «Этот звезданутый герой», то почти наверняка речь идет о Даниэле.

Магнус, как известно, был старой развалиной. Его за это даже хотели отремонтировать, но он не дался.

— Это кому на капремонт пора? Сейчас я вам сам всем капремонт устрою!!! — и как шандарахнет молнией, что у всех магов звездочки поотрывались. Месяц потом назад не могли приклеить — и каждый утверждал, что у него больше была, и на коллегу завистливо косился.

А еще у Ашандара был бобер-самолет. С большими зубами и хвостом. Точнее, он думал — что это бобер. А на самом деле это была белка-летяга. Он ее выдрессировал у Зельды среди ингредиентов орехи воровать. Потому что сам любил шоколадный торт, а орехов — вечно не хватало. Но однажды Зельда обернулась совой, подкараулила зверушку, сделала из нее чучело и отослала Ашандару обратно. Но тот не сильно убивался. Шкурку-то Зельда орешками набила.

Однажды Ашандар решил порыться у Зельды в бельишке на предмет свежих носков. Выгадал момент — и поставил драунга вход караулить.

— Только тихо, — говорит. — Демониха пойдет — ты мне подмигни, и я смотаюсь.

А как драунг подмигнет, коли у него один глаз — и тот не закрывается? И видит он, что Зельда и впрямь направилась в свои покои. Заскакивает к Ашандару и пальцем тычет.

— Чего пялишься, балда? — не может понять Ашандар.

А тут и Зельда вошла. Досталось всем. Ашандара в угол поставили. А одноглазого повелитель тьмы с досады перевел в жмурики. Укокошил, то есть.

И во всем этом недоразумении виновата чья-то глупость. Но чья — ишак его разберет!

Однажды Даниэль наколдовал чего-то не того, и все герои превратились в мышей. Кристиан, как всегда голодный, подхватил любимую зубочистку, которая выпала из зубов на пол во время превращения, и побежал сражаться за сыр с магической мышеловкой. Давид так рассердился, что начал зубами грызть угол. Одна лишь Анна сохраняла спокойствие, любуюсь лоснящейся шерсткой в серебристом осколке талисмана. А Даниэль пытался хоть что-то наколдовать при помощи одного хвоста, потому что руки были коротки. Но их «мышения» были недолгими, как и срок действия заклинания. Так они и не стали первыми в мире мышами, поборовшими вселенское зло.

Зельда очень любила петь. И пение ее было столь же прекрасно, как и она сама. Когда она пела — тролли впадали в ступор, а драунги — в кому. Пока она слегка не подохрипла — и больше уже не могла петь. Только пяткой ритмично настукивала. А отмозолив пятку, стала злей пуще прежнего. Но жалко не это, а то — какую певицу мы все-таки потеряли!

Маршал Изинбек был очень стеснительным. И стесняла его не только одежда. Любимым его блюдом был жареный поросенок. Хотя нет, жареных цыплят он мог уплетать с не меньшим удовольствием. Хоть весь выводок за раз. Да и говядиной не брезговал. Впрочем, от шоколадного торта Изинбек тоже никогда не отказывался. И со взбитыми сливками и клубникой тоже. И даже без торта мог навернуть. Но стеснялся попросить. Потому брал без спросу. Впрочем, платить он тоже стеснялся. Поэтому, когда он шел по улице, все рестораны закрывались на учет. Но они не учитывали одного факта. Стучаться Изинбек тоже стеснялся. Выносил дверь с петель и занимал свой любимый столик. Единственное, чего он не стеснялся — это сделать заказ. Как-то раз он подозвал совсем еще зеленого и неопытного официанта и громко огласил избранные пункты из меню.

— Жареный кабан, блюдо перепелиных яиц, фаршированных креветками, икра морской жабы в козьем сыре, копченый крылатый карп, фарш по-дониарски, эльфийский пудинг в шоколадном соусе, мусс из горной клюквы, вишневый пирог… И это все на вас одного, маршал? — удивленно посмотрел юноша на важного гостя, его жену, а также личную охрану, смиренно глотавшую слюни за спиной.

— Да. По три порции, — будничным тоном ответствовал маршал.

Однажды Кристиан забыл, что он Кристиан, а подумал, что он — Даниэль. А Даниэль, наоборот, возомнил себя Кристианом. Взял метлу — и с криком погнал драунгов до самого Виека. А Кристиан заклинания пытается вспомнить, аж раскраснелся от натуги. Да на ум только частушки похабные приходят. А Анна помнила, кто она такая, но позабыла, где Кристиан, а где Даниэль. А Давид помнил кто кем кому приходится, но промолчал. Злопамятный он был. А-то как за пивом — так все его да его. А ему, быть может, в библиотеку хочется. Подшивку «Эльфийского балабольца» полистать на досуге.

А еще поговаривают, что у Изинбека был двоюродный брат. Звали его Кузиншаг. И если маршал много чего стеснялся, то у кузена был другой недостаток. Он редко куда торопился. Приедет в гости — и на пол-года. И как только его маршал вытурить не пытался:

«Братишка, тебе не холодно? В Ронделле, говорят, сейчас бархатный сезон!.. Кузиншаг, тебе удобно? В Дониаре, я слыхал, такое комфортное поместье продается. И почти задаром!.. Дружище, хочешь изысканно покушать? В Воллее, мне донесли, новый ресторан открылся...»

И все безрезультатно. Но однажды Изинбек подошел к своему кузену, безмятежно развалившемуся в гамаке и потягивавшему вино из личных запасов маршала прямо из бутылки, и приветливо обратился:

— Кузен, я тебе не помешал?

— Нет, что ты, дражайший Изинбек. Можешь оставаться здесь сколько угодно! — милостиво разрешил двоюродный брат.

— Просто в королевстве готовится новый указ. И, хочу сказать по секрету, вводятся важные поправки. Призыв в армию продлевается до сорока лет, а родственников особо отличившихся военных за заслуги их семей будут ставить в передние ряды. Причем, ни меча, ни щита не дадут, а только знамя. Чтобы остальных на подвиги вдохновлять. Кстати, а ты сам служил?

Обернувшись, вкрадчиво поинтересовался маршал, но увидел лишь раскачивающийся гамак. А Кузиншага и след простыл!

Гномы очень любили смотреть кулачные бои. Все бросали — и смотреть, как друг дружку мутузят. Зубы трещат, пот брызжет, а в котелках — каша остывает. И добыча горная падает. И рождаемость — тоже падает. Поэтому ввели правило — один из соперников на арене должен быть хотя бы на две головы ниже. И на две ладони уже. А то на годы могли поединки затянуться. Знай только пиво с бараниной подноси в перерывах.

Однажды в Ландории наступила зима. На улицах Ронделлы — сплошной каток! Хоть на коньках, хоть на лыжах! Идешь в припляску — все скользит! А вот вышли герои на снежную площадь. А там горка деревянная. И так она построена — что хоть вверх ходи, хоть по наклонной… Не скользит! А Анне захотелось покататься. Села и ползет, подгребая ногами, будто гусеница, по этой горке. Доползла до половины — и заплакала. А Кристиан ее успокаивает: Эту горку выстроили не для «булок», а для "ватрушек".

Вот такие в Ландории горки! Заднеприводно-несовместимые! Хоть и делаются, зачастую, через...

Как-то раз мудрый Магнус поинтересовался у своего закадычного друга Енисея:

— Енисей! А Енисей! А как тебя зовут?

— Я-нисей! — басовито протянул приятель.

— Я не спрашиваю чей-ты, — оборвал волшебник. — Я спрашиваю, как тебя зовут?

— Я-нисей!!!

— Я не об этом спрашиваю! Я спрашиваю, как тебя зовут?!

….

Так они ни о чем хорошем и не договорились в тот вечер.

Однажды кто-то в ассоциации магов изобрел очень мощное оружие. Прикладной Утяжеленный Короткий Армейский Луче-Испускающий посох. Но полное название было слишком длинным. А сокращенное — слишком смешным. Из-за этого его так и не приняли на вооружение, а ведь какой перелом в войне мог бы случиться!

У героев Ландории был свой неофициальный гимн:

Смотри, как мы пришли!

Всем мы вернулись на удивленье.

На лезвии кишки!

Сейчас устроим представленье.

Мы герои!

Мы разгоним скверны туман!

Мы герои!

Дэни, Анна, Кристиан!

Когда не хочешь жить,

Зови ты нас — и мы поможем.

Научим мы дружить

И властелинов злобных тоже!

Мы герои!

Бьемся в битвах, после пьем эль.

Мы герои!

Дэви, Анна, Даниэль!

Мы герои!

После битвы эль любим пить!

Мы герои!

Дэни, Анна и Давид!

Они любили распевать его в тавернах. Половые доские трещали от топота ног, а люстры со свечами раскачивались от мощного исполнения. Но никто не обижался, кроме Зельды, которая аж синела от зависти, что у нее никогда не получится так хорошо.

Королевский распорядитель Кайл никак не мог дозваться маршала Изинбека на совещания:

— Эй, Изинбек! — кричал он ему вслед.

— Я не Изинбек, я маршал! — важно ответствовал военачальник.

— Эй, маршал! — поправлялся Кайл.

— Я не маршал — я Изинбек! — вновь возражал тот.

— Маршал Изинбек! — умолял распорядитель.

— Ты уж определись, кто я — Изинбек или маршал? — бросал напоследок тучный завоеватель и заворачивал за угол.

Что тут сказать — переменчивой натурой был Изинбек. Или маршал. Или маршал Изинбек.

В Ландории было два города: Воллей и Троллей. И в каждый из них было попасть не так-то просто. В первый не пускали без мяча, а во второй — без билета. А если и удавалось достать билет, то проверяющий говорил… что билет просрочен. И все равно не пускал. Не зря ведь он назывался… Город Троллей!

Однажды колдун Элайа и маршал Изинбек устроили соревнование, кто из второстепенных злодеев круче.

И колдун показывает из окна: Видишь Кристиана? Сейчас я при помощи ментальной магии заставлю его козявки есть…

И так оно и случилось! А Изинбек говорит:

— При чем тут магия? Сколько он у меня служил, только и тем и занимался, что ел козявки! Сейчас я покажу тебе класс. Я был «Easy`n`back», а стану «Hard`n`forward»!!!

И выпил зелья. И его распучило во все стороны.

— Не считается! — возмутился Элайа. — Постоянно что-то ешь, вот тебя и пучит.

— Ну, раз так, — обиделся маршал. — Я все равно победил! Потому что я не второстепенный злодей. Я главный!

И пошел армию драунгов на плацу мучить.

Кристиан был из очень знатного и уважаемого семейства. В котором не он один был знатный и уважаемый. Так, у него был брат Оливер. Невероятно умелый и талантливый человек! В честь него даже назвали салат "Оливер". Это как "оливье", только колбаса — ливерная… Что тут сказать? Нелегко жилось ландорийцам в условиях тотального дефицита!

Однажды Кристиана, как мужика из мультика "Падал прошлогодний снег", послали к праздникам за елкой. Хотели Давида, но тот уже за пивом убежал. А Крис по дороге разбил армию драунгов, поставил Изинбеку фингал под глаз, расстроил коварные планы Зельды… но вернулся без дерева. И в наказание герои поставили его в угол… Заместо елки. Благо штаны у него были бежевые, как ствол, а свитер зеленый, как хвоя. И обмотали всяческой мишурой.

И стоит он, скучает. А Анне стало его жалко, и она подошла:

— Извини, — говорит, — что без подарка…

— Как это без? — удивился Крис. — Ты — лучший подарок под елку! Но раз ее нет — вставай рядом!

Так они и стояли… скованные одной цепью, именуемой любовью.