Часть 1. Великая Охота

Глава 1

Риата:

Прошёл почти месяц с тех пор, как Ваэрд вынудил меня пойти с ним.

Как ни странно, но до родового замка мы добрались очень быстро — меньше, чем за неделю, хотя жил наш клан на окраине Дориантской империи, и куда попасть можно было из Анрэйта, предварительно пересечь Риалон — ещё одну страну, недавно павшую под натиском имперского войска. Оказывается, в Дорианте, как называют империю местные жители, распространена и повсеместно популярна магия, отчего различные её направления развиваются с завидной скоростью. И с помощью какого-то амулета, Ваэрд перенёс нас к окрестностям родового замка.

Наш клан многие века жил на северо-западе Дориантской империи, охраняя её границы. К нашему замку прилагались несколько окрестных сёл и деревень, и один большой город — приграничная столица, называемая Тароккой.

Простор манил, а местные жители, знавшие о том, что их хозяева — оборотни, не боялись, даже наоборот, были этому рады, поразили в первый момент. Это потом я узнала, что наш клан попросту держал всю округу в железных рукавицах, тщательно следил за своими границами и без жалости расправлялись с нарушителями их покоя. Оборотней этих краёв не просто боялись, их старались обходить стороной и не привлекать к себе излишнее внимание.

Я стояла и смотрела в окно из своей спальни. Жизнь по ту сторону стен кланового замка шла полным ходом: весна давно вступила в свои права, и природа активно этим пользовалась. Землю украшала зелёная молодая травка и мелкие цветочки, а на деревьях появились распустились почки, наполнив воздух приятным ароматом. Солнце грело всё и вся, до куда доставало, а зверюшки и птички этому радовались. Картина за окном умиротворяла, успокаивая разум, и одновременно наполняя сердце тоской, а вслед за сердцем, тревожилась душа.

— Всё грустишь?

Ремир, братишка.

— Ри, хватит уже убиваться. — В его голосе я слышу беспокойство. Переживает. Жалеет.

— Я не убиваюсь. — Отстранённо отметила, что мой голос говорит об обратном — слишком тихий, слишком… слабый.

Вздох, полный обречённости.

— Ри.

— Рем, я не убиваюсь. — Продолжая смотреть исключительно в окно, ответила я. Не хочу смотреть ему в глаза. Не хочу увидеть жалость, иначе снова упаду духом.

— Ты сидишь безвылазно в своих покоях изо дня в день. — Продолжал доказывать мне очевидное брат.

— И что? Меня всё устраивает.

— Что-то я в этом сомневаюсь. — Проворчал оборотень. Я хмыкнула. Конечно, я недовольна. Меня многое не устраивает, но, если начну требовать чего-то, ничего хорошего мне это не принесёт.

— Рем. — Устало протянула я. — Ты же знаешь, что сижу здесь не по своей воле.

— Эрд не запрещал тебе выходить за пределы своих покоев. — Напомнил Ремир. — Ты можешь свободно передвигаться по Саэри. — Так назывался клановый замок, старинная крепость, расположенная на северо-западе Дорианта.

— Только по Саэри. — Снова хмыкнула я. — И ни ногой за пределы.

— Ри, — укоризненно протянул братишка.

— Рем, хватит. — Я разозлилась. Обернулась к оборотню, с которым мы были очень похожи, чтобы продемонстрировать всё своё недовольство. — Я не желаю бесцельно бродить по замку, где отовсюду получаю неприязненные взгляды наших "родственников". Это, знаешь ли, не очень приятно, когда свои же не признают.

Ремир замолк.

Единственный, кто всячески поддерживал меня всё это время, был мой брат-двойняшка. Он ежедневно проводил со мной по несколько часов, рассказывая о Дорианте, о нашем клане, его истории и многом другом. Ваэрд фактически запер меня в Саэри. Он не опасался того, что я сбегу — куда мне спрятаться от полноценных оборотней с усиленным восприятием? Такого места я не знаю. Впрочем, если я чего-то не знаю, то это ещё не значит, что его не существует.

— Я понимаю, тебе сложно. — Не отставал Ремир. — Но ты должна освоиться, раз уж живёшь теперь здесь.

— Нахожусь, Рем. — Поправила без эмоций. — Не путай понятия "жить" и "находиться".

— Не понимаю разницы. — Признался оборотень.

— Мне здесь не нравится. Я чувствую себя чужой. Мне не рады. — Перечислила очевидное. Когда же он поймёт? — Я даже не могу заниматься тем, что мне нравится!

— А чего бы ты хотела? — заинтересованно подался вперёд мужчина.

— Хотя бы снять эти тряпки! — указала на платье, в которое была облачена.

С того момента, как мы прибыли в Саэри, Ваэрд заставлял меня носить платья. Нет, я не отрицаю, что в них выгляжу намного женственнее, чем в бесформенном дорожном плаще, но мне гораздо привычнее, когда одежда облегает. Вдобавок в платье я чувствовала себя неуверенно, неуютно, и, пусть практически научилась не наступать и не путаться в юбке, постоянный контроль над осанкой, — это напрягает. Самое интересное заключалось в том, что местные оборотницы, хоть и обретались здесь в малом количестве, предпочитали штаны и удобного покроя рубашки с куртками. А мне приходилось мучаться!

У меня давно зародилось подозрение, что Ваэрду доставляет удовольствие лицезреть мои муки. Иначе как объяснить все его действия? Он не мог не знать, что оборотни невзлюбят меня. Ему также известно, какую одежду обычно ношу, так как именно благодаря нему я стала наёмницей. Да ещё оружие отобрал, какое нашёл.

Как итог — я чахну, запертая в клановой крепости, не имея возможности делать то, что мне по душе, с мыслями о том, что от оборотней мне не сбежать (пробовала уже два раза). Закономерный итог, по-моему.

А вот Ремир этого до сих пор не понял.

— Рем, пойми, я не могу сидеть здесь и ничего не делать! Мне нужно чем-то заниматься, чтобы не сойти с ума.

— Я же тебе предлагал изучить замок. — Откровенно недоумевал братишка.

— Нет, Рем, это не то. — Раздражённо отмахнулась и попыталась объяснить. — Я не какая-то там леди, чтобы днями напролёт сидеть дома и не забивать голову чем-то, кроме нарядов и украшений. Ох, как же мне не хватает… — я резко замолкла, боясь даже произнести вслух то, что фактически разрывало меня на части.

"Не хватает тех дней, когда я жила в королевском дворце Анрэйта", — вот что я хотела, но не решилась сказать. Ремир понял без слов. Наверное, немалую роль в нашем удивительном взаимопонимании играло то, что мы являлись двойняшками.

Оборотень, видимо, ждал продолжения. Я не горела желанием делиться тем, что не хотела никому показывать. Или просто привыкла скрывать то, о чём думаю и чего желаю.

Ремир подождал ещё немного, но, так и не дождавшись, покинул комнату, оставив меня наедине с мыслями. Я, пользуясь возможностью, погрузилась в размышления. Последнее время именно этим и занимаюсь.

Анрэйт...

Кто бы мог подумать, что я настолько привяжусь к этому месту и своей работе?

Я была одинокой, но свободной. Люди сторонились меня из-за внешности, я сторонилась их, прекрасно зная, какие скрываются пороки в их сердцах. Так было долгое время. Потом меня поймали, и начался новый этап в жизни, где всё вертелось вокруг забавной и порой неугомонной Фиолы. Приятно вспомнить.

Потом случился император Дорианта, захват Риалона и побег. И вот я вновь на службе, но уже у другой королевской семьи.

На новом посту не было времени на отдых и развлечения. Впрочем, развлечения с лихвой компенсировали постоянные разборки с очередными обнаглевшими личностями. И да, эта работа, всё же, была гораздо приятнее той, когда мне приходилось таскаться по не самым безопасным и чистым местам в поисках очередной жертвы заказа. Сразу вспомнилась Гелла и её обращение во время приёма высоких гостей, когда меня назвали "леди". Накаркали ведь — наш клан, как оказалось, имел дворянский титул, передающийся по наследству. Только к чему он мне? Я прекрасно жила и без титулов, и без "семьи", если так можно назвать напыщенных оборотней.

Мои "родственники" все, как один, были мрачными и вечно недовольными особями. Думаю, причина заключалась в том, что все они были насильно подчинены Ваэрдом. Из рассказов Ремира я узнала, что предыдущий глава — наш с ним отец — был убит, и не абы кем, а магами. А чародеи просто так не нападают на обычного оборотня, и уж тем более на главу. Вот всё "семейство" и переполошилось, решив делать ноги на всякий случай — своя шкура-то дороже.

А Ваэрд, воспользовавшись шумихой и паникой, кого успел, отловил, и, так как его зверь очень силён, то звери оставшихся членов "семейства" безоговорочно признали его новым главой. К слову, клан при этом значительно обмельчал.

Так как признан Ваэрд главным не человеческой, а звериной половиной оборотней (иметь две половины у них норма), то покинуть клан никто не может при всём своём желании. Вот если б наш дорогой предводитель внезапно помер, что маловероятно, так как он слишком осторожен для случайной смерти, звериные сущности оборотней стали свободны, и все они могли бы разбежаться, кто куда пожелает. А так они вынуждены подчиняться. Могут скалиться, кривиться и демонстрировать всю свою "любовь" и, особенно, уважение, но уйти — никак. Потому и бесятся. Впрочем, это не мешает им выстраивать иерархию внутри клана: кто посильнее да проворнее, тот выше по статусу, а кто послабее, тот, в лучшем случае, на побегушках.

На меня их иерархия не распространяется при всём желании, так как у меня нет ни звериной сущности, ни, соответственно, силы. Вдобавок, что является весьма приятным дополнением, никто из оборотней не может мне приказать, особенно Ваэрд. Я могу ослушаться, могу сделать по-своему, сколько на меня не рычи. Запугивать, кстати, пытались первое время, когда поняли, что приказы я игнорирую. Тогда же и случилась первая стычка, закончившаяся потасовкой.

Меня быстро уложили на обе лопатки, я даже понять толком не успела, как это случилось. И всем сразу стала очевидна моя неспособность противостоять полноценным оборотням. Ваэрд не стал исключением. Видимо, у него на меня какие-то особые планы, потому что он запретил кому-либо вредить мне физически. Приказа главы никто не посмел ослушаться, и больше на меня никто не нападал. Но это не мешало оборотням, которым я была особенно неприятна, с превосходством улыбаться, если случались стычки. Правда, улыбки их были больше похожи на угрожающие оскалы, а в глазах так и стояла фраза: "Не зарывайся, девочка, нам прекрасно известна твоя слабость".

Будь я полноценным оборотнем, то рычала бы от досады и злости. Конечно, гордость каждый раз просыпалась в такие моменты и требовала принять откровенный вызов. Но я уже давно не юный волчонок, чтобы бросаться в омут эмоций с головой. К тому же, достаточно вспомнить мой минутный позор, и становилось очевидным, что идти против оборотней чревато последствиями: начиная от оскорблённой чести и унижением и заканчивая гневом Ваэрда.

К слову, Ваэрд не являлся нам с Ремиром прямым родственником. Он приходился каким-то там троюродно-четвероюродным кузеном по отцовской линии. И это не помешало мне в своё время в него влюбиться.

Да, как бы неприятно было вспоминать, но Ваэрд действительно был моей первой любовью и первым мужчиной. И на очередном задании, которое мы выполняли вместе, он бросил меня.

Честно говоря, я плохо помню, в чём заключалось наше задание, вроде бы, надо было куда-то проникнуть. На тот момент балом правил Ваэрд, иногда давая мне свободу действий. А вот что хорошо мне запомнилось, я бы даже сказала, запомнилось на всю жизнь, это как меня бросили.

Здание, куда мы проникли, оказалось полным королевской стражей. Как удалось выбраться оттуда Ваэрду, на тот момент я не знала, хотя сейчас понимаю, что в этом ему помогли способности оборотня. О том, что этот человек совсем не является человеком, я смутно подозревала, на каком-то подсознательном уровне. Впрочем, жёлтые глаза и, похожие на мои, волосы, сказали о многом ещё при нашей первой встрече. А слова "Это наше последнее дело", должны были насторожить. Только когда юная и влюблённая девушка мыслила разумно?

В общем, об этом можно говорить много, а искать виноватых долго. Урок я усвоила. Отношение к партнёрству изменилось к резко негативному. Влюблённость испарилась, будто её и не было вовсе, зато пришло осознание: за каждый свой шаг, за каждое действие мне придётся отвечать самой и, возможно, даже жизнью. Ваэрд был забыт, вместо него остался опыт и память.

Прошло более двух лет, и он вдруг объявился. Да каким способом: самоуверенный, наглый и жёсткий вожак новой стаи, ставит мне условия! Сомневаюсь, что Ваэрд вдруг воспылал ко мне страстью, да и, честно сказать, сейчас сомневаюсь, что ранее испытывал ко мне нежные чувства...

Ваэрду было мало испоганить мою жизнь, и он, видимо, решил добить меня окончательно, раз заставил пойти с ним. Теперь я вынуждена сидеть в мрачной крепости, не имея ни малейшего понятия, что делать...

От тяжёлых мыслей отвлёк стук в дверь. Вернее, даже не стук. У меня сложилось впечатление, что в дверь били исключительно, чтобы показать, насколько меня не желают видеть ни в своих комнатах, ни в Саэри в общем, и стремятся таким образом выкурить отсюда.

Размеренные удары в дверь стали требовательнее и яростнее.

Вздохнув, пошла посмотреть, кто так желает сломать дверь. В принципе, я ожидала, что этим "кем-то" окажется оборотень, поэтому не удивилась, когда моему взору предстала недовольная, мрачноватая физиономия одного из "родственников".

Как его звали? На "м", кажется. А, не важно, я не имею ни малейшего желания запоминать своих недоброжелателей. К тому же, их более тридцати, а я одна...

— Чего так долго? — зло спросил он. И вот так, примерно, звучат приветствия остальных моих родичей.

— А тебе что, в кустики понадобилось срочно? — не менее дружелюбно отозвалась я. — Так иди, сбегай, я подожду, щеночек.

Оборотень с буквой "м" в имени отчётливо зарычал, показывая мне, как сильно бесится. Сам виноват, нечего было рассчитывать на доброе общение, если обращаешься к человеку таким тоном.

— Нет, не хочешь? — продолжила издеваться, прекрасно зная, что оборотень не посмеет нарушить приказ главы. — А чего тогда припёрся?

— Вожак сказал пер-р-редать, чтобы зашла к нему. — С трудом сдерживаясь, ответил парень. — Сейчас.

— Пер-редал? — с удовольствием его передразнила. — А теперь вали отсюда!

Рыча и ругаясь, парень поспешил убраться. Правильно, мальчик, уходи, пока окончательно не довела тебя до греха, вернее, до гнева того самого вожака.

Проводила юного оборотня взглядом до поворота, дождавшись, пока он не исчезнет из поля зрения. Сама же отправилась к другому оборотню, прикидывая, что же тому могло от меня понадобиться. В голову не приходило ни одной дельной мысли, так что к Ваэрду я пришла в какой-то степени заинтригованная.

Несколько мгновений я стояла перед закрытой дверью, думая, как же дать о себе знать: постучусь робко, решит, что волнуюсь; учтиво — может показаться, что захотела подлизаться; а если тихо, то решит, что смирилась. Как всё сложно!

Разозлившись на свою неуверенность, с чувством пнула дверь. Та приоткрылась, и я расслышала смешок.

— Входи уже. — Насмешливо разрешил Ваэрд, заставив меня недовольно поджать губы.

— Зачем звал? — гордо вскинув подбородок, спросила с порога.

Ваэрд стоял ко мне спиной, лицом повернувшись к окну, как стояла совсем недавно я у себя в спальной комнате, сцепив руки за спиной. Ему до сих пор нравится смотреть вдаль? Надо же, у нас осталось что-то общее.

Встряхнула головой, прогоняя наваждение.

— Ко мне заходил Ремир, — медленно произнёс новый глава клана, полуобернувшись. Он бросил на меня задумчивый взгляд, видимо, надеясь увидеть мою реакцию.

— И при чём здесь я? — вопросительно изогнув бровь, сверлила взглядом лицо самого крупного оборотня, какого мне доводилось видеть. Странно, что с таким мощным телосложением, его вторая ипостась именно волк, а не медведь. Впрочем, я ещё ни разу не видела своими глазами, как он меняет её, чтобы быть до конца уверенной в этом.

— Он просил меня, — выделив какой-то особой интонацией слова, Ваэрд задумчиво разглядывал меня, — дать тебе возможность тренироваться с ним. Якобы, тебе это будет на пользу.

Теперь обе мои брови поднялись в немом удивлении: Ремир просил?.. Больше всего меня поразило не то, что он просил, а то, о чём. Неужели понял?.. Хотя, с чего бы ему не понимать меня? Он единственный во всём Саэри, кому доступно это поистине чудесное умение.

Ваэрд продолжал изучать меня взглядом и… молчать. Под прицелом его жёлтых глаз мне стало неуютно. Кажется, я начинаю понимать, каково было тому, кто шарахался от меня, стоило на него посмотреть… А вот те, кто не съёживался и не начинал нервничать, когда вели со мной разговоры и видели мои глаза, заслужили бесконечное уважение.

Оборотень молчал.

Я уже собиралась что-нибудь сказать, чтобы нарушить гнетущую тишину, как он вдруг произнёс:

— Я склонен с ним согласиться. Потому что в ином случае ты не продержишься долго.

Я не стала спрашивать, что он имеет в виду. Ваэрд прав: я медленно умираю, лишённая всего, что у меня было раньше. И, если жизнь в теле можно ещё поддерживать, то разум ничто не спасёт — только желание жить. Но для этого меня нужно чем-то заинтересовать, дать взамен нечто стоящее. И, похоже, новый клановый вожак это понял.

— С завтрашнего дня начнутся тренировки. Твоим наставником первое время будет Ремир. Потом, когда освоишь базовые приёмы, получишь более опытного оборотня.

Я хотела возмутиться: Ваэрд открытым текстом признавал мою подготовку, по меньшей мере, никудышной, но предпочла сделать по-другому.

— То есть ты себя в роли моего учителя не видишь. Забавно, а ведь именно ты когда-то обучил меня всему, что я умею. — Мстительно заметила я, надеясь задеть Ваэрда. Только куда мне до него непробиваемого?

— Хочешь сказать, что я учил тебя, как правильно быть уложенной оборотнем в один вдох? — ехидно отозвался Ваэрд. — Постой-ка, а ведь я действительно учил тебя, как надо лежать под оборотнем...

Гнев накрыл волной, подтолкнув к необдуманным действиям.

Я бросилась к оборотню, не раздумывая.

Он среагировал мгновенно: двинулся мне навстречу, и за каких-то два вдоха припечатал меня к ближайшей стене, больно сдавив запястья. Он зафиксировал их выше головы, то есть как можно неудобнее для меня.

Мужчина навис надо мной, словно скала над молодым деревцем, на его губах играла победная улыбка с нотками превосходства и надменности.

— Сволочь! — прошипела я, пытаясь вырваться.

Я знала, что это бесполезно, но задетая гордость не позволяла так просто сдаться. Поэтому я решила воспользоваться относительно свободными ногами, и как следует ударить туда… куда дотянусь.

Мне помешала проклятая юбка! Она оказалась слишком важным фактором, повлиявшим на мою участь.

Ваэрд вновь среагировал быстро. Не дав мне опомниться от своего промаха, он ловко просунул колено между бёдрами, и надавил, заставив меня, раздвинуть ноги. Сам он навалился на меня, всем весом придавливая к холодной каменной стене.

Я почувствовала себя щенком в лапах огромного хищника. Неприятное чувство. Но гораздо неприятнее оказалось то, что сказал Ваэрд:

— Так хочется снова испытать ощущения нашей близости? — насмешливо протянул он. Захватив одной рукой оба моих запястья, другой грубо сжал скулы, повернув мою голову так, что я видела стену справа от себя.

Я почувствовала, как мужчина склонился к моей шее и потянул носом. Нервно сглотнула, начиная осознавать, чем всё может закончиться. Я не хотела ни близости с ним, ни даже родственной связи. Единственное, чего мне сейчас хотелось — это оказаться как можно дальше от него, от клана, от замка… желательно — в Анрэйте.

Ваэрд тем временем, почти касаясь губами кожи, медленно поднялся к уху. Представив, что сейчас произойдёт, я, поддавшись слабости, закрыла глаза и приготовилась к худшему — он крупнее и сильнее, у меня нет шансов на сопротивление.

Интимно склонившись к моему уху, Ваэрд поведал:

— Когда сможешь дать отпор среднему по силе оборотню, тогда можешь попробовать потягаться со мной. А пока ты не научишься держаться хотя бы против молодняка, не стоит пытаться провоцировать меня на драку.

Я почувствовала, как давление ослабло — Ваэрд отстранился. Легко и резко.

Я с трудом удержалась на ногах. Колени и руки мелко подрагивали, выдавая сильную степень волнения. Чтобы хоть как-то это скрыть, начала осторожно растирать запястья, понимая, что завтра, вместо покраснения, выступят синяки.

— Мой зверь не признал тебя парой. — Жёстко произнёс оборотень. В его голосе послышалось уже знакомое превосходство и надменность. — Но, — усмешка, — если вдруг пожелаешь вспомнить былое, я буду не против, обращайся.

Я с ненавистью смотрела на того, кого когда-то любила. Я не питала иллюзий на его счёт, и прекрасно знала о том, что у Ваэрда жёсткий и одновременно жестокий характер, а сам он амбициозен и тщеславен, но сегодня ему удалось пронять меня до глубины души.

— Я так понимаю, это значит "нет". — На губах оборотня играла улыбка, которую так и хотелось стереть, в идеале — приложив его об стенку.

С трудом сдерживаясь, я практически вылетела из его кабинета, не забыв, как следует хлопнуть дверью. Шипя и ругаясь, влетела в свои покои и заперлась изнутри. И уже там медленно съехала вниз, глотая злые слёзы и проклиная нового главу клана волков.

Глава 2

Риата:

Хотелось выть в голос от горькой обиды, но я сразу решила, что не выдавлю из себя ни звука, хотя злые слёзы редкими каплями скатывались по щекам. Не дождутся! Не позволю оборотням узнать о своей слабости — они только и ждут подтверждения моей никчёмности.

О Ваэрде я больше не думала. Вернее, я обдумала всё, что с ним связано, в самом начале, и теперь просто не видела смысла забивать голову ненужными переживаниями. Хватит с меня обид и боли, я уже всё пережила, всё случилось, что могло. Остались только воспоминания, которые этот волчий гад умудрился отравить. Именно по ним я лила горькие слёзы, а не по его отношению.

Больше всего меня сейчас интересовало, почему он так поступил.

Ваэрд мог бы промолчать, обойти тему наших отношений, на крайний случай, прямо сказать так, как есть. Но так болезненно растоптать прошлое, напоследок жестоко поиздевавшись...

Меня не покидало ощущение, что он хотел вывести меня из себя. Ему это удалось. Только для чего? Хотел задеть за живое? Получилось. Хотелось растоптать гордость? Ваэрд больше не относится к тем, кто способен это сделать, на таких людей я давно не обращаю внимания.

Ответ никак не желал находиться, но вопрос отрезвил и заставил собраться с мыслями.

Даже если Ваэрд преследует какие-то свои цели, сейчас мне это только на руку: тренировки против оборотней придутся как нельзя кстати. Я в любом случае не собираюсь отсиживаться здесь, наивно думая, будто меня не собираются использовать в чьих-то делах. Вдобавок я хорошо помню слова Ремира, когда он явился на Игрища: "Ему нужна ты. И твои дети в перспективе". И, если Ваэрд действительно думает, что я останусь, то серьёзно ошибается.

Хотелось бы мне пропустить ужин, или — ещё лучше — поесть у себя. Да вот с этим были проблемы. Вернее сказать, это — результат проблем, которые я устроила, сбежав через неделю после прибытия из Саэри.

За первый раз в качестве наказания Ваэрд заставил ходить на совместные "семейные" трапезы. До этого я питалась исключительно в одиночестве, не покидая выделенных в собственное пользование покоев. К слову, наказание из этого вышло неприятное. Особенно меня "радовали" взгляды моих дорогих и любимых родственничков. Обычно в воздухе мгновенно разливалась смесь презрения и ненависти, которую можно было не то что почуять, а даже увидеть невооружённым глазом.

В первый свой выход я с трудом удерживала себя от того, чтобы не съёжиться под пронизывающе-холодными жёлтыми глазами оборотней — как же, с ними за одним столом сидит дефектная оборотница, не имеющая не только второй ипостаси, но даже остатки гордости, раз осмелилась явиться. Гордость, однако, у меня имелась, и потому, вопреки ожиданиям, я стоически выдержала все трапезы.

Ваэрд же, как мне показалось, с каким-то извращённым удовольствием следил за моей реакцией. Его ожидание того, что я вот-вот не выдержу молчаливого давления, сломаюсь и начну молить о пощаде, лишь придало мне сил и злости. Конечно, не обошлось без казусов, но, в целом, я справилась.

Такие трапезы-наказания продлились для меня ровно два дня. И все эти два дня мне приходилось лицезреть надменные ро… лица родственников. А потом я снова сбежала, в этот раз потратив меньше времени на планирование нового побега.

Во второй раз Ваэрд решил не ограничиваться в своей фантазии, и со словами "Ты происходишь из благородной семьи, вот и веди себя как благородная леди, которая должна быть благодарна за то, что о ней заботятся" заявил, что с этого момента я должна к каждой "семейной" трапезе выряжаться. Другими словами, я вынуждена не просто являться на собрание обиженных жизнью волков, но и выглядеть при этом "достойно", то есть в платье. И вот под такими "дружелюбными" взглядами, полными ожидания того, что я споткнусь, запутаюсь, или, что гораздо веселее, нечаянно порву или испорчу одеяние, хочешь, не хочешь, а начнёшь вести себя не хуже придворных дам. Благо, пример благовоспитанности и "кротости" (фальшивой, разумеется) я видела два года подряд, отчего демонстрирую чуть ли не безупречные манеры — как за столом, так и всюду за пределами моих покоев.

К концу дня у меня обычно ноет спина из-за необходимости постоянно держать эту проклятую осанку, ноги болят от туфлей на немалом каблуке (и кто придумал эту изощрённую пытку?), и невыносимо чешутся кулаки — так хочется "отблагодарить" родственничков за сомнительной ценности комплименты, которыми они сыплют при каждом удобном случае.

Ремир первое время порывался успокоить меня. Только что может сказать оборотень в оправдание тех, кого сам прекрасно понимает? Ничего по-настоящему действенного. По мне так, это я должна подбирать слова утешения, чтобы хоть как-то облегчить его жизнь: в конце концов, меня не подчиняли против моего желания и лишили воли, а всего лишь заперли здесь.

Кстати, о Ремире. Он обычно заходит за мной, оказывая, таким образом, моральную поддержку. И ему это вполне успешно удаётся — без его постоянного присутствия я не продержалась бы так долго.

Ремир появился с таким довольным лицом, что мог смело соревноваться с начищенной до блеска короной и всеми её драгоценными камнями. Мы встретились взглядами (я к этому моменту не подпирала дверь, а сидела на кровати). Его лицо перетекло из состояния вседоволенности в неуверенно-недоумённое.

— Ри… — совсем растерялся Рем.

— Хандрю. — Быстро ответила, пока он не сообразил, что произошло на самом деле. — Идём? — Вскочила с кровати и показательно направилась к двери, чтобы не стал спрашивать.

Ремир понял, что это отвлекающий манёвр — его глаза на миг озарились пониманием. Но он поступил правильно, промолчав. Мы двинулись по направлению к столовой.

— Ваэрд разрешил мне тренироваться. — Желая заполнить неловкую паузу и заодно прояснить кое-что, перевела тему. — Это ты постарался?

— Я попросил его не ограничивать тебя во всём. — Подтвердил мои догадки брат. — Всё же, даже если у тебя нет второй ипостаси, в душе ты волк, любящий свободу.

И вновь этот виноватый взгляд. Почему он считает себя виноватым и в чём, я не знала. Предполагала, будто он уверен в том, что ещё в утробе матери отобрал мои силы оборотня, лишив тем самым возможности перекидываться в волка. Это вроде как была теория какого-то лекаря-целителя (в чём различие между целителем и лекарем, до сих пор не запомнила). Однако мне удалось не без труда переубедить братца в обратном. Он поверил, даже перестал переживать. Но вот беда — похоже, в его голове поселилась другая заморочка. И с ней необходимо разобраться, пока он не придумал что-то хуже, чем уже есть.

— Рем, о чём ты думаешь?

— Сейчас? — с ходу понял оборотень. Мы вообще невообразимо хорошо понимаем друг друга, порой даже с полуслова, что меня не перестаёт поражать.

— Да. — Он вдруг замялся, запустил руку в короткие такие же как у меня пепельно-серые волосы только на тон темнее. Этот жест я выучила одним из первых, и означает он высшую степень смятения и неуверенности.

— Да вот думал… — затравленно посмотрел на меня, удивив ещё больше. — Если бы я тогда тебя не нашёл, ну, когда сбежал из дома, то ты бы жила по-другому и вряд ли бы сейчас сидела под замком...

Я положила руку ему на плечо, останавливая. Заглянула в глаза — практически отражения собственных — и постаралась успокоить:

— Знаешь, Рем, — начала мягко, — откровенно говоря, я не уверена в том, что, если бы ты не нашёл меня, я смогла бы пережить тот год. Да и то, что случилось потом… — ненадолго задумалась, — я не знаю другой жизни, кроме той, которой жила. И, знаешь, меня она вполне устраивает. Со всеми недостатками и лишениями. Я бы даже сказала, что рада всему, что произошло со мной. Вряд ли я смогла бы жить здесь, и оставаться довольной отношением к себе. — Сказала и поняла, что это правда. На душе отчего-то стало легче, я даже приободрилась. — Ведь, в конце концов, мы с тобой сумели встретиться. И я очень рада тому, что у меня есть такой брат. — Улыбнулась.

Я говорила искренне и потому убедительно. Это стало сразу понятно по изменившемуся лицу оборотня. Оно посветлело, тень сошла, оставив после себя неверие и едва ли не щенячье обожание и благодарность. Какой он открытый и эмоциональный… Мне порой даже кажется, что мы не ровесники, а он младше семь-восемь лет. Наверное, отпечаток наложили слишком разные условия, в которых мы выросли.

— Спасибо, Ри, правда. — Жёлтые глаза стали серьёзными, но тон, с каким говорил Ремир и то, как он смотрел, грели душу. — Я тоже рад тому, что ты есть.

Крепкие объятия уже давно стали чем-то близким и родным, дарили тепло и мимолётную ласку, утешали и ободряли. Наверное, такие ощущения должны рождаться каждый раз, если растёшь в нормальной семье. К сожалению, определение нормальности как нельзя хуже подходило к представлениям о семье конкретно к обитателям Саэри. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Ремир нуждался во мне не меньше, чем я в родительской любви и ласке. Это было ясно по тому, как он меня обнимал, по его жестам, порой немного застенчивым и нерешительным, но неизменно доказывающим, что обо мне заботятся. И я, не колеблясь, отвечала ему взаимностью — слишком хорошо понимала, что кроме меня по-настоящему близких у брата не осталось. А если учесть то, с какой лёгкостью от меня отказались наши родители, нетрудно представить, каково приходилось ему тут в одиночку все эти годы.

У незапланированной семейной сцены, на наше счастье, не нашлось свидетелей. В ином случае было не отвертеться от насмешек и подколок. Каждый день здесь, что битва с маленькой армией злобных родственников, которые не упустят шанса укусить побольнее. Ежедневное противостояние не столько утомительно, сколько напряжённо. Даже боюсь думать о том, как было при предыдущем главе, особенно, если вспомнить, что наш клан охраняет часть границ империи. И как им удаётся совмещать обязанности и внутриклановую грызню?

— Рем, — позвала я, когда мы закончили с обменом нежностями и двинулись дальше.

— А? — жизнерадостно отозвался братишка. Настроение у него изменилось к лучшему, как и у меня.

— Ваэрд сказал, что первое время ты будешь моим наставником на тренировках. Почему только вначале?

— Потому что я слаб как оборотень. — Немного извиняющимся тоном ответил Ремир.

А я вдруг растерялась, не зная как реагировать на это заявление. С одной стороны это — признание слабости и низкого положения в клане. С другой — возможно, ему было тяжело сказать о таком. С третьей мне захотелось его утешить, но нужно ли ему моё сочувствие и поддержка в таком… деликатном вопросе?

Я вздрогнула от неожиданности, когда мне на голову опустилась рука и легко потрепала и без того торчащие во все стороны волосы.

— Не думай об этом. — Сказал Рем с улыбкой. Лицо его не было омрачено, как бывало в моменты, когда затрагивалась тема подчинения Ваэрду, но на дне жёлтых глаз плескалось что-то очень личное и явно болезненное. Именно в такие мгновения я задумываюсь, кому из нас двоих пришлось тяжелее на самом деле. — Я такой, каким родился. Этого не изменить. Также как не изменить того, что ты не можешь перекинуться в волка. Это — факт, и мы оба с этими фактами смирились. Поэтому просто не забивай голову ненужными мыслями. — Посоветовал братишка и вдруг его губы расплылись в по-мальчишески задорной улыбке. — Я уже представляю наши тренировки.

Такая резкая смена настроения не могла не насторожить, но я позволила себе расслабиться и немного подыграть.

— А я — совершенно не представляю, чего мне завтра ждать. Ты раньше тренировал кого-нибудь?

— Было дело — гонял молодняк по полигону. — С отрешённым видом кивнул оборотень, видимо, вспоминал. — Да и сам не раз там бывал...

— По какому ещё полигону? — не скрывая подозрения, глянула на братца. Тот лучезарно улыбнулся.

— Тренировочному. — Лукаво ответил он.

— Ре-е-ем, — протянула я, начиная опасаться энтузиазма, охватившего оборотня.

— Да-а-а? — в тон отозвался братишка, продолжая хитро улыбаться.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? Например, про полигон. Или что меня завтра ждёт?

— Полигон. — С совершенно серьёзным лицом ответил Ремир. А в глазах — озорные искорки. — Тебя уже ждёт тренировка на полигоне. А остальное узнаешь непосредственно во время тренировки.

— Ну знаешь… — попыталась возмутиться и потерпела поражение на начальной стадии, потому что кто-то потянул меня вперёд и с хулиганской улыбкой напомнил, что мы уже опаздываем к ужину, и стоит поторопиться.

И вновь эта обстановка. Ничего с прошлого раза не изменилось: всё те же недовольные и мрачные рожи, пронизывающие взгляды, ухмылки. Пожалуй, благодаря "семейным" трапезам я теперь могу похвастать умением держать лицо не хуже придворных дам. Вдобавок мне вряд ли будет грозить когда-нибудь подавиться под чьим-то недоброжелательным взором, если вдруг меня удостоят чести делить стол с какой-то высокопоставленной особой — после месячного пребывания в Саэри выработался мощнейший иммунитет к прожигающим взглядам и презрительным усмешкам. Так что, в целом, ужин прошёл как обычно — относительно спокойно и тихо.

А вот следующий день оказался полной противоположностью.

Ремир поднял меня рано утром, за несколько часов до завтрака, чтобы начать тренировку. Моему счастью не было предела: ненавистные юбки сменились на удобные штаны, корсет — на рубашку, а орудия для пыток ног, по ошибке называемые женскими туфельками — на невысокие и лёгкие сапожки. Правда, счастье после этого начало куда-то убывать.

Тренировка началась с пробежки. Сначала мы немножко поразминались в саду, раскинувшемся на заднем дворе, а потом Рем весело подмигнул и, бросив на ходу, чтобы догоняла, понёсся прочь от замка. Первые мгновения я опешила — покидать Саэри мне было запрещено, но, прикинув, что раз Ваэрд дал согласие на тренировки и сам назначил Рема моим наставником, значит, всё так и должно быть. Я припустила вслед за братцем.

Догнать оборотня оказалось непросто: стоило мне приблизиться к нему, как он играючи увеличивал расстояние между нами, а как только начинала серьёзно отставать, быстро приближался. И всё это делалось с лёгкой улыбочкой, которая будто приросла к его губам и налётом снисходительности во взгляде. Что начало постепенно раздражать.

Мы бегали больше часа. По моим внутренним ощущениям — несколько часов. Конечной точкой, куда мы прибыли, стал клановый замок. Я мысленно благодарила всех богов и духов за то, что пытка закончилась — отвыкла от постоянных физических нагрузок за два с лишним года и потому очень быстро выдохлась.

Оглянувшись по сторонам (чтобы исключить возможность того, что нас кто-то может вдруг увидеть), и, не заметив никого из "любимого семейства", я без раздумий рухнула на землю, раскинув руки. Глядя в голубое небо, по которому неторопливо проплывали белые острова облаков, чувствуя кожей, как щекочет молодая травка, я медленно восстанавливала сбившееся дыхание и частое сердцебиение. В ушах постепенно перестало оглушительно стучать, и я даже услышала щебетание птичек. Прислушавшись, смогла различить, как ветер играет с ветками и листьями. Закрыв глаза, я позволила телу расслабиться и полностью отдаться ощущениям.

Видимо, в какой-то момент, убаюканная живыми звуками природы, я задремала — мне впервые было так хорошо, так… свободно. И я наслаждалась этим ощущением.

Очнуться помог Ремир: братишка осторожно потряс за плечо, тихо шепнув, что пора подниматься.

— Уже? — сожаление в голосе я даже не собиралась скрывать. Подниматься, и уж тем более идти куда-то, было совершенно лень, хоть тело и требовало движения, устав от отсутствия активности за последний месяц.

— Да. — Проигнорировал мой печальный вздох мужчина. — Пошли на второй заход.

Если до этого я ещё лелеяла надежду поваляться на зелёной травке, наслаждаясь природой, то сейчас резко раскрыла глаза и с удивлением посмотрела на братца.

— Ты шутишь? — решила уточнить на всякий случай. Неужели того времени, что мы потратили на пробежку, мало? Лично мне хватило.

— Нет. — Судя по лицу, Ремир действительно не шутил. Заметив мой взгляд, он осторожно поинтересовался: — Устала?

— Ещё как! — не сдержала усмешки. Смеялась я над собой: столько ждать, когда дадут возможность размяться, и так быстро раскиснуть. Обидно!

— Тогда с бегом закончили. — Легко пошёл на уступки Рем. — Вставай, тебе ещё нужно привести себя в порядок до завтрака.

— Точно. — Я успела подзабыть об этом.

Рем протянул мне руку. Я с радостью приняла его помощь, и вскоре мы разбежались по своим покоям, чтобы принять ванну и переодеться.

На завтрак прибыли вместе, весело скалясь. Настроение у нас обоих после утренней пробежки было хорошим, несмотря на пульсацию в мышцах. На "родственничков" мы не обращали внимания, хотя взгляды угрюмых оборотней часто останавливались на нас (видимо, из зависти).

Рем посоветовал не налегать на еду — мне всё ещё предстояло близкое знакомство со специальным тренировочным полигоном, на который братишка собирался вести после утренней трапезы. Это радовало — энергия переполняла меня и требовала выхода. В итоге через час, едва ли не подпрыгивая от нетерпения, мы вновь покинули клановый замок, направляясь куда-то в лес.

Мысли о побеге посещали, но были почти сразу отвергнуты. Опыт подсказывал, что из этого ничего хорошего не выйдет: как бы далеко я не убежала, меня всё равно найдут и вернут (пытаться обмануть нюх оборотней — себе дороже), а Рема накажут. Только в этот раз вопрос будет состоять в одном — насколько серьёзным будет наказание для каждого из нас. В том, что мне лишь туже затянут поводок на шее, я не сомневалась. Дышать, несомненно, станет труднее, но воздух не перекроют окончательно. Гораздо страшнее для меня была участь Ремира. Ваэрд, учитывая его характер, способен подвергнуть его физическому наказанию, в частности, пыткам — расправы с ослушниками и слабыми в клане всегда жестоки. Я — живой пример. Именно это являлось решающим фактором, удерживавшим меня от очередной попытки оказаться как можно дальше от волчьего клана.

Мы брели по тропинке, вытоптанной, очевидно, оборотнями. Она проходила сквозь негустой лес. В леске было очень зелено и светло, а ещё приятно пахло мокрой травой и землёй и отовсюду слышалось пение птиц. Не желая разрушать эту идиллию, мы тихо переговаривались между собой, шутя и развлекаясь. Вдали от замка не я одна чувствовала себя свободнее: Ремир, не ощущая мрачного давления, неизменно возникавшего в клановой крепости, стал более раскрепощённым и весёлым. Улыбки его стали искреннее, а взгляд всё чаще становился мечтательным.

Настроение братишки изменилось мгновенно, стоило ему посмотреть вперёд. Проследив за его взглядом, я увидела то, о чём говорил Ремир.

Перед нами находилась огромная площадка, немного заросшая и выглядевшая заброшенной. С одной стороны находилась полоса с препятствиями, где располагались горизонтально разной высоты брёвна. Расстояние между ними было не одинаковым (видимо, по ним нужно уметь перепрыгивать). Далее, под деревянными арками, на которых были подвешены огромные, с виду тяжёлые, мешки, проходили узкие и длинные брусья. Тут мне предлагалось научиться уворачиваться от раскачивающихся мешков и без опаски идти вперёд. Следующее препятствие — закопанные вертикально грубо срубленные брёвна, тоже разной высоты и расстояния между друг другом. Подозреваю, это будет самым сложным из всего предложенного. Но нет, я ошиблась. Стоило посмотреть на отвесные стены, где были перекинуты потрёпанные жизнью и оборотнями грязные верёвки, как я поняла, где мой предел: с лазанием у меня всегда были проблемы.

— Как тебе? — заметив мой полный скептицизма взгляд, спросил Ремир. На губах его вновь появилась улыбка, лёгкая и довольная, а во взгляде — ностальгия. Похоже, он вспоминал, как когда-то сам учился.

— Выглядит впечатляюще. — Ответила я, возвращаясь к созерцанию препятствий. — Ты тоже здесь тренировался? — Ответ мне был известен, но я хотела узнать, что сейчас чувствует Рем.

— Да, как и все молодые волки. — Подтвердил братишка. Он тихо вздохнул, словно вырываясь из воспоминаний. — Ну что, попробуешь преодолеть хотя бы одно препятствие?

— Это провокация, Рем. — Хмыкнула я. — Я не полезу туда, пока не удостоверюсь, что случайно не сверну шею.

— Это провокация, Ри. — Усмехнулся оборотень, повторив мои слова. — Но, раз ты так хочешь посмотреть, как это сделаю я, то не буду разочаровывать тебя, сестрёнка. — Он безошибочно угадал мои мысли.

Озорно подмигнув, братишка двинулся к первому препятствию, а я приготовилась к просмотру первой части увлекательного зрелища.

Что ж, зрелище оказалось действительно увлекательным. Рем прыгал по брёвнам, ловко уворачивался от раскачивающихся мешков, даже по горизонтально воткнутым брускам скакал не хуже, чем коза по кочкам. А в завершение очень проворно вскарабкался на четырёхметровую стену. И всё это так… изящно и легко, будто ничего и не стоило.

Когда Ремир приблизился ко мне, я всё ещё пребывала в лёгком шоке. Оно и не мудрено — мне до его уровня как до небес.

— Твоя очередь. — С усмешкой произнёс он. — Рискнёшь?

— Рискну. — Ответила я.

Пусть я не обладаю физическими возможностями оборотня, но тоже кое-что могу. К тому же Ваэрд когда-то продолжительное время сам занимался моим обучением, а значит, случайное падение или травма по неосторожности мне не грозили.

— Тебя страховать? — догнал вопрос в спину.

— Как хочешь. — Пожала плечами. Не то, чтобы я была настолько уверена в своих силах, что не нуждалась в подстраховке, но и неуклюжим новичком не являлась. Так что я предоставила выбор Рему — захочет посмотреть со стороны, и ладно, захочет подстраховать — мне же спокойнее.

Первое же препятствие оказалось не таким простым, как мне изначально показалось. Во-первых, все брёвна (а это были не обтёсанные бруски, а натуральные деревья, разве что на них отсутствовали ветки и кора, но присутствовали бугорки, оставшиеся после обрубки сучков) были разделены напополам вдоль ствола, и сторона, на которую я должна была встать, была покатой и неровной, а местами и вовсе видела глубокие и многочисленные борозды, оставить которые могли когти. Вдобавок не только между брёвнами было различное расстояние, но и от земли они возвышались порой на целый метр, и очень выразительно скрипели и покачивались, стоило на них ступить. Поэтому чувствовала я себя на каждом новом брёвнышке очень неуверенно, и постоянно прислушивалась, ожидая характерного хруста или скрипа и боясь, что не внушающая доверия конструкция сломается под моим весом. К счастью, я смогла преодолеть первое препятствие, отделавшись только испугом.

— Неплохо. — Раздался голос Ремира совсем рядом.

Резко повернув голову, я смогла увидеть братца, стоящего близко ко второму элементу тренировочной полосы. Всё-таки страховал, хоть я и не видела его — слишком была сосредоточена на том, чтобы удержаться и действительно не получить растяжение или перелом конечности.

— Надеюсь, ты не думал, что я поскользнусь и украшу собой эту площадку? — Не смогла удержаться от подколки.

— Конечно, нет. — Деланно оскорбился брат. — Всего лишь предположил, что при неудачном исходе растянешься между брёвнышками и придётся снимать горе-сестричку, как ленточку с ветки. — И по-доброму оскалился.

Я улыбнулась в ответ. Беспокоится. Непривычное ощущение, но приятное.

Следующим номером были раскачивающиеся мешки, мимо которых нужно было проскользнуть по узким длинным брусьям.

Мешки действительно оказались очень тяжёлыми — Рем, дабы я восприняла их как серьёзное препятствие, милостиво разрешил попробовать раскачать. Мне это удалось далеко не сразу и пришлось приложить немало сил. Более того, мешки оказались высотой чуть больше половины моего роста, и очень жёсткими на ощупь, местами даже острыми. Рем подтвердил моё предположение о камнях внутри. "Чтобы молодняк учился воспринимать любое испытание как серьёзную опасность", — сказал он. Да уж, самый безобидный набор, который оставит после себя столкновение с таким "препятствием", — синяки и болезненные шишки. А уж если раскачать мешки… тут и до переломов недалеко. Интересные методы воспитания подрастающего поколения.

Я отошла от мешка, не переставая сосредоточенно рассматривать его. Мысленно представила, как буду обходить.

— Давай. — Бросила Ремиру, отойдя подальше, к начальной точке прохождения этого препятствия.

— Ты собираешься пройти?.. — с сомнением в голосе спросил оборотень.

— Да. Я скажу тебе даже больше: я смогу пройти. — Заверила его.

— Ри, я не сомневаюсь в тебе, — медленно, подбирая слова, ответил Ремир, — просто ты же сама только что проверяла — мешки не соломой набиты...

А, так он не хочет, чтобы я покалечилась. Это всё меняет.

— Не волнуйся, Рем, — успокаивающе улыбнулась. — Меня сложно просто так покалечить. Ты ещё не слышал, наёмничеству, да и всему, что я умею, меня учил Ваэрд.

— Серьёзно? — не поверил братишка.

— Абсолютно. — Подтвердила я. — К тому же, хоть я и ущербная, но доля силы оборотня во мне всё же есть.

— Ри. — Осуждающе посмотрел на меня Ремир. Он не разделял точки зрения, которой придерживались наши горячо любимые "родственники" и очень злился, когда слышал, как они меня называют.

— Раскачивай, — я сделала вид, что пропустила замечание мимо ушей.

За сегодняшний день это был третий раз, когда я позавидовала тому, что Рем оборотень. Он, внешне оставаясь спокойным, немного поднатужившись, раскачал каждый из восьми висевших мешков. На лбу у него выступила испарина, мышцы на руках вздулись, увеличившись в размере. Но когда он бросил на меня взгляд, я заметила в нём звериный блеск — глаза стали ярче. Вот уж никогда бы не подумала, что такое может быть.

Ремир указал на качающиеся мешки. Я кивнула. Сейчас проверим, насколько изменились мои навыки. Пусть Ваэрд не заставлял меня проходить через такие ужасы, но он был очень требовательным и жёстким учителем. Впрочем, он такой во всём. Тем не менее, благодаря его вмешательству, я многое приобрела. В том числе и навыки, которые позволили мне проскочить мимо мешков без особых проблем.

— Ух, — выдохнула я, миновав последний мешок, прошедший в опасной для меня близости. К счастью, отделалась лишь царапинами. Теперь же пыталась отдышаться, согнувшись пополам и опираясь руками в колени.

На спину опустилась тяжёлая рука, чуть не лишив равновесия. С возмущением уставилась на Ремира.

— Прости. — Он убрал руку. — Знаешь, это было здорово. Особенно для того, кто впервые проходит это препятствие.

— Готова поверить на слово, только давай сегодня обойдёмся без… — указала взглядом на стену. — Я даже не стану пробовать залезть туда. — Сразу предупредила я.

— Почему не хочешь попробовать? — нахмурился братишка.

— Не люблю лазание. — Призналась я. — С детства плохо даётся.

И это правда. Сколько себя помню, так всегда было. Ваэрд, помнится, заставлял делать упражнения для укрепления мышц на руках, но я так не любила их, что зачастую пропускала.

Рем какое-то время думал, пока я восстанавливала дыхание.

— Ладно. — Согласился он. — Пока оставим. Но потом всё равно придётся вернуться к этому со временем.

— Потом так потом. — Поддержала я. Главное, что не сегодня — сегодня я даже морально не готова к этому, а уж физически...

Оставшееся до обеда время Ремир заставлял меня выполнять различные упражнения, иногда гоняя по площадке. Даже пришлось повторить подвиг по прохождению первых двух препятствий. Правда, когда я пошла на третий круг, голова у меня плохо соображала, а тело с трудом подчинялось. Я была готова капризничать, как это обожают делать нежные барышни, когда оказалась перед мирно висящими мешками. К счастью, Рем этого не допустил (иначе бы я со стыда сгорела, вспоминая этот эпизод) — мы отправились обратно в Саэри и вовремя, потому что даже не успели переодеться, дабы не опоздать на обед.

Оборотни воротили носы. Понимаю, после тренировки мне требовалось помыться, но по-моему не настолько остро.

Увы, не рассчитали время, так что придётся вам помучится, дорогие "родственнички". Последняя мысль несколько удивила — раньше не замечала за собой злорадства. Хотя, если взглянуть на это с другой стороны, то в таком окружении это даже нормальная реакция...

После обеда Рем предложил сходить к озеру. Я охотно поддержала его — в стенах мрачного замка сидеть не хотелось.

У озера мы какое-то время валялись на солнышке, оживлённо болтая обо всём на свете. А потом долго купались (заодно помылись), брызгая друг на друга и играясь. После купания грели бока, лениво перекидываясь фразами. Даже подремали. А потом пришлось возвращаться — солнце медленно катилось вниз, забирая с собой тепло и свет.

Я с трудом дождалась ужина, настолько устала и не хотела куда-либо идти, хотя ощущала голод. Ремир тоже клевал носом, приходилось даже пару раз тыкать его в рёбра, чтобы не уснул прямо за столом. Он вяло улыбался и игнорировал шепотки и обсуждения наших персон. Мне тоже было абсолютно всё равно.

Зато потом я с величайшим удовольствием запрыгнула в кровать и быстро уснула. Впервые за этот месяц с улыбкой на губах.

Глава 3

Риата:

Неделя пролетела быстро. Я сосредоточилась на наших тренировках и отдавалась им полностью, чтобы не оставалось времени и сил думать о том, что сейчас происходит в Анрэйте. Это было сложно — я переживала за Фиолу больше всего. Об Измаэле старалась не вспоминать, потому что каждый раз в груди начинало невыносимо ныть, и я потом долго не могла справиться с тоскливым настроением. А мне сейчас нельзя хандрить, нельзя расслабляться. Если хочу выбраться отсюда и каким-то образом раз и навсегда разрубить узел, связывающий меня с кланом, нужно сохранять трезвость ума и быть готовой в любой момент воспользоваться шансом, как только таковой представится.

Большую часть дня Ремир посвящал тому, что гонял меня по окрестностям и тренировочному полигону. Потом, уже по традиции, мы бежали к озеру, где плескались до изнеможения. Я запомнила, в каком направлении находилась наша площадка, а где озеро и клановый замок. Ещё узнала, почему полигон показался мне заброшенным — оказывается, до того, как предыдущий глава погиб, клан был первым по численности во всей империи. Сейчас осталась лишь третья часть от былого величия и могущества. "Молодняк" же, как объяснил Рем, разбежался первым — тут и родители их науськали, и сама природа требовала не сидеть на одном месте. Вообще, "молодняк", как я поняла, это оборотни от десяти-одиннадцати до двадцати лет. По моим наблюдениям, в замке под этот критерий подходило от силы два-три оборотня. Потому полигон и оказался заброшен — за ненадобностью.

Я быстро приходила в форму, хотя и не без труда — отвыкла от активных ежедневных тренировок. В Анрэйте же Ардаур делал упор не на силу, а на мастерство владения оружием. Честно говоря, я даже не помню, чтобы белобрысый прохвост даже бегал по утрам или выполнял простые упражнения. Так что Ремировы усилия я ценила.

В таком режиме я и жила. Пока не случилось кое-что важное.

О том, что в Саэри посторонний, я узнала во время ужина. Собственно, этот "посторонний" находился за одним столом со всеми и сидел по правую руку от Ваэрда. Я обратила на него внимание сразу же. Причин было несколько. Во-первых, мужчина был мне не знаком, хотя я провела в замке чуть больше месяца и знала каждого "родственничка" если не в лицо, то по запаху. Во-вторых, незнакомец пах как оборотень. И оба пункта вместе настораживали.

Впрочем, малознакомые мужики интересовали меня гораздо меньше жизнерадостного в последнее время братишку. Так что внимание вполне оправданно было переброшено на него, а посторонний — временно забыт.

Ремир после ужина рассказал мне о том, что гостя зовут Диркан Кеол. Он действительно оказался оборотнем, но свободным от клана. Под его ответственностью находилась приграничная столица — Тарокка. И раз в месяц оборотень наведывался в Саэри, чтобы доложить о состоянии города, сообщить обо всём, что происходит в приграничье и какие слухи ходят по империи. С Ваэрдом они знакомы давно.

Мне показалось странным, что Диркан — свободный оборотень. На вопрос о том, какая у него вторая ипостась, Рем сказал, что тоже волк, хоть и другого вида. Почему же тогда Ваэрд не подчинил его?

— Дирк — глава другого семейства оборотней, намного меньшего, чем нашего. Они не подчиняются нашему клану, но не имеют ничего против сотрудничества. — Ответил братишка. — В прошлом бывали стычки из-за того, что предки не могли поделить территорию, но со временем мы пришли к согласию. А в нынешнем положении нам выгодно иметь союз с ними, чем пытаться контролировать.

Не сомневаюсь — клан, насколько я поняла, ослабел после того, кто Ваэрд стал его главой. И позиции лидера удерживаются исключительно потому, что сравниться с ним не может ни один зверь. Если бы он был человеком, то вряд ли бы продержался так долго: слишком сильно горят ненавистью жёлтые глаза у фактически порабощённых оборотней. Будь у них свобода действий, они не стали церемониться и свергли своего "правителя".

Следующий день приподнёс нам с Ремом ещё парочку неожиданностей.

День мы начинали с пробежки, плавно перемещаясь к полигону. И обычно ничто не могло помешать, ставшего уже привычный, распорядку. Каково же было наше удивление, когда на полигоне обнаружился десяток оборотней! И если бы там были только они...

Почему за нами пристально наблюдали всю тренировку Ваэрд с Дирком, мы узнали потом. Оказывается, последний попросил в помощь для начала четвёрку оборотней. Якобы в Тарокке усилилась преступность среди населения, обладающего магией, и им крайне не хватает следователей со звериным чутьём. И для того, чтобы за нас не надо было волноваться, мы должны пройти усиленную и жёсткую подготовку.

Ваэрд включил нас с Ремом в список возможных кандидатов в подчинённые Кеола. Почему он вдруг это сделал, осталось загадкой. Но, зная этого амбициозного оборотня, могу с уверенностью сказать, что он что-то задумал.

Исходя из таких размышлений, я не знала, как относиться к тому, что теперь кандидатка в помощники. С одной стороны — возможность слинять из-под бдительного ока Ваэрда и покинуть мрачный и унылый замок. С другой — сомнительная честь стать подчинённой другого оборотня. Чем лучше или хуже Диркан Ваэрда, я не знала, а проверять боялась. Чего ждать от Эрда я хотя бы смутно, но представляю, а чего ожидать от своего возможного начальника — большой вопрос. Может статься, что с ним отношения сложатся гораздо хуже. И что тогда? Бежать? Я не смогла сделать это уже дважды, меня обнаружили и вернули сразу же. И как тогда совершить побег из города, где каждая шавка знает Кеола? А если, поймав, меня вернут обратно в загребущие лапы Ваэрда?

Тупик. И как найти выход из этой ситуации, пока она не стала паршивой? Плыть по течению и надеяться на чудо? Это не по мне — слишком мало чудес случалось в моей жизни. Но, видимо, придётся спрятать зубы и ждать. Снова.

Больше, чем свою внешность, я не любила ждать. В детстве приходилось ждать, когда в приют заявятся родители и заберут меня домой. Потом пришлось ждать, что умру где-нибудь в лесу, когда меня бросила Дара — нянечка, которая вроде как должна была заботиться обо мне. Дальше было только хуже: живя с волками я в страхе ожидала, что что-то случится. Дождалась… Пожалуй, это был единственный раз, когда ожидание оправдалось. Ещё был случай, когда Ваэрд оставил меня на растерзание королевским стражникам правящей семьи Риалона и напряжённые недели ожидания, что рухнет в очередной раз, но уже наладившаяся в Анрэйте, жизнь.

И вот теперь снова.

Ненавижу ждать, потому что в ожидании появляется время для сомнений. Ненавижу бездействовать. Ненавижу сомневаться, правильно ли поступаю. Ненавижу гадать, как и что может случиться. Не-на-ви-жу. Но это всё, что остаётся мне делать. Впрочем, я чувствую нарастающее волнение. Активизировалось чутьё. Значит, что-то скоро произойдёт. Знать бы что...

Диркан Кеол провёл в Саэри в общем три дня. Он вставал на рассвете и неизменно находился на полигоне всё время, пока шла тренировка. Десяток молодых оборотней, амбициозных, как вожак, жаждущих деятельности, таких же свободолюбивых, как я, каждый день проходили полосу препятствий не по одному разу. Только их тренировки отличались от моих: Ваэрд делал акцент на аккуратном прохождений препятствий и скорости, то вместе, то попеременно, заставляя делать тоже самое и в звериной ипостаси. Он не ведал жалости, жёстко контролируя процесс и наказывая тех, кто не справлялся или отказывался проходить препятствие по различным причинам, будь то усталость, вывих или даже перелом. Дорога с поля была одна: только если теряешь сознание. Остальные обязаны одолеть норматив.

Я чувствовала иногда на себе пристальный, будто оценивающий взгляд Кеола. И он мне не нравился. Простой взгляд вызывал неприятные мурашки. Если оборотень находился рядом, мне хотелось оказаться как можно дальше от него. Само его внимание вызывало отвращение. Когда же оборотень отбыл, я смогла вздохнуть с облегчением.

К сожалению или к счастью, но через неделю Дирк вернулся. Как выяснилось на месте, для того, чтобы лично натаскать кандидатов в помощники и определить фаворитов. Это понравилось мне куда меньше, чем его безмолвное присутствие на полигоне.

Теперь первую половину дня мы целиком посвящали тренировкам на полосе препятствий, а вторую — Кеолу. Далеко ходить для этого не пришлось — сгодилась та же площадка-полигон, которую хорошенько расчистили и ещё немного расширили. Тренировки с оборотнем из Тарокки оказались не лучше, чем под надзором Ваэрда, впрочем, последний частенько присутствовал, но теперь уже в качестве судьи, всячески "подбадривая" далеко не лестными эпитетами. Никто не был рад тому, как нас подгоняли, однако возразить никто не решался — себе дороже выйдет.

От Дирка мы уходили измученные и просто зверски вымотанные. Складывалось ощущение, что нас готовят не в следователи или городскую стражу, а, по меньшей мере, для войны, которая должна вот-вот состояться.

Кеол показывал такие приёмы, на какие у меня в жизни не хватило бы фантазии. И свою звериную ловкость и скорость использовал иначе, чем я себе представляла. С другой стороны, я росла и воспитывалась как человек без способностей оборотней, потому и возможности у меня были серьёзно ограничены по сравнению с моими вновь обретёнными родственниками. Это чувствовала я, когда пыталась хоть как-то задеть Дирка в парном бою, это видели другие кандидаты, когда у меня не получалось и половины из того, что могли они. В конце концов, все понимали, что я — слишком слабая и не видать мне места помощника тароккского оборотня. Даже Рем это знал, но всё равно старался приободрить.

После единственного боя с Дирком, который я провалила с треском, заработав вывих коленного сустава и множество болезненных ударов, в партнёры мне достался Ремир. К слову, Кеол составил пары после того, как провёл бой с каждым. Подозреваю, что таким образом он определял наши способности и потенциал. И теперь каждую тренировку мы начинали с того, что пытались достать Дирка, потом он рассказывал о наших ошибках, показывал слабые места при атаке (после этого оставались синяки в лучшем случае), и мы принимались отрабатывать удары и связки на партнёрах.

Мне было тяжелее всех не только в физическом плане: я впервые ощутила, что окружающие превосходят во всём, и осознание этого давило гораздо сильнее, чем раньше. Издевательские ухмылки родственничков, не являвшимися кандидатами в помощники Кеолу, свидетельствовали о том, что другие оборотни охотно делятся впечатлениями от тренировок. В особенности, о моих провалах. Это одновременно бесило и заставляло приложить больше усилий, чтобы держаться с ними на одном уровне. В конце концов, я стала лелеять в душе надежду однажды начистить надменные морды и показать, что, пусть не имею когтей и клыков, но могу очень больно кусаться.

Две недели сплошных издевательств над телом под руководством Кеола начали приносить свои плоды: мне удалось скрутить Ремира один раз, и получалось вполне достойно сносить и атаковать его. Это невероятно воодушевляло меня, радовало Рема, и очень не нравилось нашим родственничкам. Ваэрд только загадочно хмыкнул после триумфального "укладывания" братца на лопатки.

За это время Дирка я стала опасаться больше. Он взялся давать мне частные уроки, благодаря которым и случились сдвиги в противостоянии с оборотнями. Но меня очень серьёзно беспокоили его странные взгляды и то, что он будто принюхивался время от времени. Его прикосновения во время наших тренировок, вызывали ощущения, словно меня тщательно и осторожно изучают, стараясь сделать это незаметно. Вне тренировочных часов же мы сталкивались подозрительно часто, настолько, что это напоминало преследование.

Вскоре меня начало всё это нервировать. Встреч вне полигона я старалась избегать, но привело это только к тому, что я вздрагивала от каждого шороха и практически начала шарахаться куда-нибудь подальше, если слышала чьи-то шаги.

На моё счастье, пытка под именем Диркан Кеол закончилась раньше, чем я начала сходить с ума от его навязчивого внимания. Оборотень уехал через восемнадцать дней также неожиданно, как и приехал. Однако обрадовалась я слишком рано: в тот же день Ваэрд вызвал меня к себе в кабинет для разговора, перевернувшего все мои планы и практически уничтожившего мой мир.

— Сегодня, буквально перед своим отбытием, ко мне заходил Дирк. — Загадочно начал вожак клана и сделал театральную паузу.

Я выжидающе молчала. Не стану идти у него на поводу.

Не дождавшись от меня предполагаемой реакции, Ваэрд продолжил:

— Его зверь признал тебя парой. — Сообщил он с донельзя довольным лицом. — И через два дня я передам тебя в семейство Кеол, как спутницу жизни их главы.

Нет! Я не хочу этого! Почему меня не спросили об этом?! Почему меня поставили в известность, словно...

Внимательно приглядевшись к Ваэрду, я поняла, что всё действительно уже решено, а то, что меня известили — великая честь.

— Ты же понимаешь, что теперь я точно не останусь здесь! — в ярости прошипела я.

— Я прекрасно помню, какая ты неугомонная. — Прищурив жёлтые глаза, произнёс оборотень. — Поэтому сделаю всё для того, чтобы ты никуда не исчезла, пока не вернётся Кеол со своим семейством. Уж он-то займётся твоим воспитанием.

— Я вам не собачка, которую можно дрессировать из прихоти!

— Увы, Дирку в этом плане не очень повезло. — С притворным сожалением сказал оборотень, заставив вспомнить, чему успела научиться на тренировках с Кеолом. — Не советую этого делать, если не хочешь продолжения предыдущего раза. — Моментально среагировал Ваэрд, погрозив пальцем. — Впрочем, Дирк вернётся только через два дня, так что можем успеть вспомнить былое. — Провокационно подмигнул.

Как же сильно хотелось опробовать на нём приёмчики, которые получаются у меня лучше всего! Но я слишком хорошо знала Ваэрда, и была уверена — он ищет предлог, чтобы наказать, заставить замолчать и быть послушной. Поэтому, буквально собрав в кулак всю свою злость, удерживала себя от опрометчивого поступка.

— И что меня ждёт? — каждое слово приходилось выдавливать из себя.

— Станете парой, родишь ему наследничков. — Меланхолично ответил глава клана.

— А если я против? У меня ведь нет зверя, я не признаю Дирка своей парой, как это делаете вы. Заставите насильно спать с ним?

— Зачем же? — Ваэрд и бровью не повёл. — В идеале для зачатия оборотням достаточно одного раза. Но ты у нас несколько… проблемная, — он так старательно подобрал замену слову "дефектная", что смысл абсолютно не поменялся. Получился весьма болезненный укол. — Так что придётся потерпеть раз пять-шесть для начала, для закрепления результата так сказать. Потом пойдут волчата, и тебя на время оставят в покое. А там ты уже вряд ли захочешь куда-либо пропадать. — Ваэрд пристально посмотрел мне в глаза. То, что я в них увидела, мне совсем не понравилось. — Ты ведь не сможешь сбежать и бросить своих детей, как поступили с тобой родители?

— Это низко и подло, Эрд. — Хрипло ответила я, не в силах отвести глаза.

— Это жизнь, какая она есть, Ри. — Отрезал оборотень. — Или ты собираешься уговорить Дирка отказаться от прав на женщину, подходящую на роль матери его детей, только потому, что ты его не хочешь?

Знаю, что это невозможно. Такова реальность в жизни оборотней этого проклятого клана. О, как я мечтаю разрушить круг жестокого подчинения! Но, видимо, мне этого не дано судьбой.

Я не смогу поступить со своими детьми так же, как поступили со мной родители — бросить, заставить чувствовать себя ненужными и нелюбимыми. Однако это не значит, что я стану рожать от того, кто мне даже не нравится.

— Это большая удача, что Дирк выбрал тебя парой — нам необходимо укрепить хорошие отношения с оборотнями из рода Кеол. — Ворвался в мысленные метания задумчивый голос Ваэрда. — Благодаря вашему браку мы укрепим свои позиции в приграничье.

Браки среди оборотней совершаются обычно один раз и на всю жизнь — по взаимному признанию звериной части обоих. У них не существует разводов, только смерть одного может разрушить пару.

До самой смерти быть привязанной к Диркану, лежать с ним в одной постели… Фу! Не хочу. Ни брака, ни его самого. Даже желания не возникает, как только представлю его мысленно. И тем более не хочу рожать детей, которых не желаю. Дети должны быть результатом хотя бы симпатии, что уж говорить о любви.

— Со временем привыкнешь к нему. — Словно прочитав мои мысли, сказал Ваэрд. — Можешь идти к себе, но не заставляй меня сомневаться в твоём благоразумии. Будешь послушной девочкой, и не придётся терпеть компаньонов.

— Ты хотел сказать надсмотрщиков. — Поправила его, мрачнея. Вот ещё чего не хватало, так это чтобы за мной повсюду таскались оборотни, жаждущие напакостить ради разнообразия своих серых будней. Я же тогда и шагу лишнего сделать не смогу: заподозрят в чём-то, и сразу побегут докладывать Ваэрду. И проблем после этого не оберёшься.

— Называй их как хочешь, но если мне что-то не понравится в твоём поведении, я стану твоим личным кошмаром, и к возвращению Дирка ты будешь готова вешаться ему на шею, лишь бы покинуть замок.

Я не стала даже спорить — поверила на слово.

— Я могу идти? — спросила, всем видом показывая обречённую смиренность.

— Иди. — Разрешил желтоглазый вожак. — Свадьба через два дня. До этого времени сидишь у себя в комнатах. Тренировки ты больше не посещаешь. Если понадобишься за тобой пришлю Ремира. И, — когда я уже собиралась уходить, продолжил он, — если будешь хорошо себя вести, сможешь свободно передвигаться по замку в сопровождении своего обожаемого брата.

Я ничего не ответила, молча покинула его кабинет и побрела к себе.

Замуж за малознакомого мужика, да ещё оборотня! За кого он меня держит? За одну из своих клановых марионеток? Видимо, так.

Думай, Риата, думай! Всего два дня до приезда женишка с его семьёй. Меня однозначно не выпустят, не дадут даже помыслить о побеге. А прорываться силой не вариант — меня скрутят за один вдох. Так что же делать?..

Боги, помогите найти решение!

Глава 4

Законы выживания. Диркан Кеол

Оборотни из рода Кеол уже давно соперничают с волками из рода Сариан, пришедших когда-то с Сарианских степей. Наверное, дело в том, что по природе своей хищники не привыкли делиться территорией и её благами, которые считают своими.

Небольшая стая Кеол — пришлая. Их волки поселились в Тарокке почти два века назад, когда приграничная столица была затхлой деревушкой, а империи ещё не существовало. В те времена было множество княжеств, баронств, раздробленных миниатюрных государств, возглавляемых далеко не отпрысками королевских кровей — представителями наиболее знатных семейств, считавших, что если имеешь титул пусть даже самого захудалого и бедного остатка от графства, то можешь провозгласить себя едва ли не императором.

Но вскоре расколу пришёл конец, когда появился ещё никому не известный Антар Дорэйн, основатель правящей династии Дориантской империи. Он, путём интриг и сделок, сумел присоединить к своим владениям сначала самые маленькие "государства", а затем договорился о сотрудничестве с одним наиболее прозорливых "правителем". Таким образом Дорэйн превратился из мелкопоместного дворянина в благородного и достойного виконта, сразу же привлёкшего к себе внимание на политической арене.

Стремительное появление конкурента, никого не обрадовало, даже напугало. Начался период интриг, который длился долгое время.

Пока лидеры бодались на политической арене, их помощники и родственники делали всё, чтобы добиться поддержки от представителей нечеловеческих рас. Каждый новый союз склонял чаши весов то в одну, то в другую сторону. Новая война была не за горами. Один из сыновей Антара сумел заручиться поддержкой оборотней из рода Сариан. Война за объединение была выиграна, по сути, так и не начавшись: волки прослыли свирепыми и жестокими противниками.

Конфликт между оборотнями достиг апогея, когда волки из стаи Кеол крепко обосновались в Тарокке в отсутствие Сарианских волков. Клану пожаловали замок и прилегающие к нему земли, а заодно и дворянский титул. Однако переселиться в Саэри означало отдать Тарокку чужакам. В итоге начались открытые столкновения, заканчивавшиеся уже не синяками и ссадинами, а кровью и сломанными костями. Рано или поздно конфликт привёл бы к упадку и разрухе тогда ещё маленькой деревеньки. Глава стаи Кеол быстро сообразил, что их просто истребят — числом чужаки сильно уступали. В итоге был заключён договор, по которому пришлые оборотни остаются в Тарокке и полностью отвечают за неё, но обязаны сотрудничать с кланом, в особых ситуациях, даже подчиняться им.

Диркану Кеолу не нравились ни предыдущий, ни нынешний глава Сарианских оборотней. Слишком жёсткий и холодный взгляд был у Маркуса, ни тепла, ни живого интереса. Такой продаст не задумываясь. Впрочем, если вспомнить страшилку, которой пугали непослушных детишек, о том, что Маркус предпочёл избавиться от собственной дочери потому, что она оказалась позором для всего клана, то ничего удивительного в его поведении не было.

Дирк считал, что предыдущий глава Саэри получил по заслугам: нечего было жениться на той, кого зверь не признал своей парой. У оборотней жёсткие законы, но, благодаря им, выживание не ставилось под угрозу. Главный же закон гласил: звериная сущность должна признать пару, иначе потомство рождается слабым и, зачастую, больным. Маркус же проигнорировал голос зверя и выбрал себе спутницу из стаи Кеол, намереваясь укрепить хорошие отношения с ними. Закончилось всё плачевно: наследники получились слабыми, своё положение как вожака пошатнул, внутриклановые отношения значительно ухудшились. А уж когда его убили, клан и вовсе практически развалился.

Диркан не любил эту процедуру, через которую проходил каждый месяц. Ему не нравился замок клана и его обитатели. От этих оборотней исходил запах злобы и ненависти, а сама обитель незримо давила. Атмосфера же имела привкус мрачности и обречённости. Впрочем, если вспомнить, что большая часть оборотней попросту сбежала после гибели вожака, значит, никто не горел желанием оставаться тут и дальше.

Правда, в этот раз Дирк был даже рад поездке. Тому было две причины: ему позарез требовалась свежая кровь — Кеольские оборотни не справлялись со своими обязанностями из-за резкого скачка уровня преступности среди людей, обладающих магией. А вторая причина стала для Дирка настоящей и приятной неожиданностью. Среди обычного состава угрюмых лиц он увидел незнакомку. Та сидела с молодым оборотнем, похожим на неё, и улыбалась. От неё пахло странно: смесь зверя и человека, но запах оборотня почти не ощущался. Внешне же она почти не отличалась от обитателей замка. Диркан знал, что её сосед — сын Маркуса, а сложив очевидные факты, догадался, что это та самая Риата, — дочь жестокого отца, позор клана. Только вот что она здесь делает?

Риата произвела неоднозначное впечатление хотя бы потому, что выделялась на общем фоне своим настроением.

Ваэрд заметил интерес Дирка, и в голове сразу родилось подозрение, что это неспроста. Догадку он решил проверить, пригласив гостя на тренировку, якобы для того, чтобы тот лично убедился в том, что физическая подготовка будет производиться на должном уровне. Удивительно, господин Кеол держался молодцом, Ваэрд даже было подумал, что ошибся в предположениях. Разочарование сменилось упрямством, когда ему удалось-таки подловить, как волк мельком глядел на Риату.

Взгляд Диркана неизменно находил Волчицу. Кулаки почему-то произвоильно сжимались, когда видел, как она получает синяки и безобидные царапины. И мысли, они отчего-то предательски крутились вокруг "позора клана", сбивая и отвлекая. Это злило. Главе Тарокки необходимо думать о ситуации в городе, о том, как её решить, а он не мог. И перебороть себя было трудно.

Решив избавиться от наваждения, Дирк сообщил Ваэрду, что уезжает — его присутствие необходимо в городе особенно в это неспокойное время. Он честно занимался делами: лично участвовал в расследованиях, облавах, преследованиях, патрулировал улицы и ловил преступников — им катастрофически не хватало дополнительных рук и умных голов. А в свободные минуты волк изнутри будто соскребал когтями душу, недвусмысленно давая понять, чего хочет, вернее, кого. Именно в отдалении мужчина понял, что его зверь нашёл пару, подходящую самку для продолжения рода, как выражались сами оборотни. Он рванул в Саэри, когда понял, что ещё немного, и начнёт сходить с ума — стоило вспомнить, как запах Риаты щекотал нос, возбуждая, отвлекая и вызывая помутнение разума, как становилось невыносимо, настолько, что хотелось выть.

Риата была права в своих суждениях: она никогда не зависела от природных инстинктов оборотней просто потому, что лишена своего внутреннего зверя, и потому не сможет принять Диркана в роли супруга и отца своих детей ни разумом, ни сердцем. Оборотни, даже если ненавидят кого-то своей человеческой частью, остаются зависимы от своей звериной сущности. Стоит распознать в ком-то свою пару, как становится неважным личное отношение — ведь рано или поздно инстинкты возьмут верх, и даже лютая ненависть превратится в своеобразную любовь и привязанность до самой смерти. Люди руководствуются расчётами, идут на поводу разума, но не звери. Однако предать способны именно они: оборотни крепко связаны между собой, и защищают семьи и тех, кто им дорог, до последнего вздоха.

Никто не знал о планах Ваэрда. Он с самого начала планировал вернуть блудную кузину — после того, как клан распался, Сарианских волков осталось слишком мало, практически столько же, сколько было в стае Кеольских. Каждый оборотень на счету, особенно самки, кои осталось всего шестеро. Все они неприязненно скалились, узнав от Ваэрда, что для восстановления численности и укрепления позиций, срочно требуются волчата, и, если кто-то из самцов признает свою пару среди них, вожак без вопросов отдаст. Риата понадобилась именно для этих целей.

Оборотень изначально не собирался просить и уговаривать. Для него существовал только один метод — подчинение, абсолютное. Но Риату подчинить было невозможно, оставалось только надавить на больные места, что он и сделал. То, что Волчица оказалась, мягко говоря, проблемной, Ваэрд понял ещё в тот момент, как она согласилась идти с ним. Упрямый взгляд, насупленные брови и гордо вздёрнутый подбородок свидетельствовали, что им придётся ещё повоевать. Но мужчина был готов терпеть ради достижения своей цели. К сожалению, ни один оборотень, проживавший в Саэри, не признал женщину своей парой. Более того, её не приняли. Только презренно крутили носы — как же, "позор клана" вернулся. А тут Риата ещё решила добавить проблем, попробовав сбежать. Оба наказания для неё оказались мягкими, Эрд предупредил: следующий раз плачевно скажется на Ремире. Она угомонилась на время, чтобы дать понять — помрёт с тоски. Буквально.

Отпускать Волчицу обратно Ваэрд не спешил. Однако держать её в Саэри стало проблемой: конфликт между ней и остальными становился всё опаснее. Вдобавок никакой пользы от её пребывания. Ситуация оказалась не такой, каковой представлялась вожаку. Оставалось надеяться, что Риату станет возможно сплавить кому-то из соседней стаи, пусть даже оборотню на побегушках — главное получить с неё хоть какую-то пользу. А вот то, что на проблемную кузину западёт сам вожак Кеольских волков, Ваэрд даже не надеялся. Ему даже не было известно, есть у того уже пара — приоритеты были другие. Зато теперь можно было требовать от стаи полноценного союза. Ради этого Эрд готов был рискнуть. Он делал всё, что было в его силах, лишь бы подтвердить — выбор пал на Риату. И, когда это произошло, только криво усмехался, довольный успехом.

Диркан с самого начала планировал лично натаскивать тех, кого выбрал Ваэрд. Во-первых, так он мог сам дать наиболее справедливую оценку умениям и определить потенциал будущих бойцов. А во-вторых, во время боя он видел, кто вёл себя наиболее адекватно: порой дежурства на улицах Тарокки превращались в настоящую бойню, и для того, чтобы выжить, или элементарно не потерять сознание, схлопотав добрый десяток далеко не самых безобидных заклинаний, требовался трезвый расчёт. Кеол был рад тому, что увидел. По его подсчётам выходило, что половина сможет заступить на дежурства уже после двухнедельной подготовки, остальные требовали либо дополнительной нагрузки, либо вовсе не подходили.

Две оборотницы прекрасно справлялись, даже на фоне мужчин, от природы более сильных и выносливых. А вот Риата откровенно сдавала. Первое же противостояние с ней закончилось очень неудачно: выбита коленная чашечка, несколько раз она подвернула лодыжку, да ещё получила болезненные удары. Дирку было невыносимо это видеть, а уж причинять боль… Но он старался не подавать вида, что его волнует "дефектная". Волк не был дураком, и сразу понял, что Ваэрд замыслил. Ему не нравилось идти на поводу, но инстинктам не прикажешь, и, рано или поздно, всем станет ясно, что выбор сделан.

Диркан и Ваэрд ровесники, разница в возрасте составляла всего пять-шесть лет, что для оборотней — сущая ерунда. Рассуждали они похоже, характерами тоже совпадали, разве что у одного преобладала жестокость, а у другого — жёсткость. Мыслили, соответственно, почти в идентичном направлении, потому и недолюбливали друг друга. Оба мужчины были практически равны. В этом и заключалась причина, по которой Дирк без труда разгадал планы Эрда.

Однако, как бы не старался, со своей сущностью вожак Кеольских волков сделать ничего не мог. Вот потому его и тянуло туда, где была Риата. Он ходил за ней, как привязанный, часто попадался на глаза. Словом, вёл себя как истинный самец в брачный период, вызывая при этом прямо противоположные чувства. И для того, чтобы показать свою привязанность, стал заниматься с ней отдельно. Она была так упряма и одновременно волнительна, ей было тяжело, приходилось балансировать на грани своих возможностей, но она не сдавалась. Риата произвела впечатление достойной пары и сильной матери для будущих детей Дирка. В последний день мужчина решился сообщить о своём выборе Ваэрду. Он не сомневался, что его уже ждут и знают, что собираются требовать. Так и случилось.

Сказать, что Риата была недовольна тем, какой поворот сделала судьба — ничего не сказать. Она была в ярости, отчаянии, чувствовала горечь и разочарование. Впервые женщина была готова оплакивать свою судьбу все те два дня свободы, что ей остались до возвращения Дирка. Она не сомневалась, что будущий супруг окажется не менее властным, чем Ваэрд, а значит, и бескомпромиссным. Бежать? Куда? Как? Зачем? Она уже дважды пробовала, её быстро находили и возвращали. В этот раз за ней присматривают.

Выхода нет. Придётся смириться. Однако это — единственное, что была не готова сделать Риата. Ей надоело мириться с несправедливостью в своей жизни. Она хотела действий, хотела изменить ситуацию. Только как? Ответ не желал находиться, и женщина каждый раз кусала губы от досады. В конце концов, всё это привело только к тому, что волнами начала накатывать паника. Нервы грозились не выдержать.

День свадьбы настал.

Риата была на взводе, даже Ремир не мог успокоить сестру. Она словно с цепи сорвалась: постоянно огрызалась на реплики родственников, пару раз затевала драку, и почти что не лезла на стенку. Поздравления застряли где-то в горле, на полпути, стоило увидеть, в каком состоянии она пребывает. Слова утешения закончились почти сразу, как он услышал о том, как Риата относится ко всему. Говорить о радости язык не поворачивался, а скорбный вид брата служил ещё худшим катализатором. Она напоминала волка в клетке, знающего, какая участь его ждёт, и непременно выбравшего между цирком и смертью, последнее.

Что можно предпринять, чтобы успокоить сестру, Ремир не знал. Нужных слов тоже не находил. А оставить одну не решался. Всё, что он мог — быть рядом, молчаливо выражая свою поддержку.

Риата не находила себе места. Её разрывали на части чувства. Её душила клетка, имя которой — Саэри. Она готова была ненавидеть всё и всех, весь мир. Волчица даже была готова умереть, лишь бы избавиться от того груза, которым давило осознание: она не сможет вернуться в Анрэйт после свадьбы никогда — оборотни не отпускают свои половинки. В итоге пришла мысль попробовать избавиться от супруга. Убить. Только как на это решиться? Убить того, кто всецело вынужден доверять, потому что так решила природа, того, кто будет предан до последнего вздоха, того, кто готов умереть ради защиты своей пары. Мучимая сомнениями и угрызениями совести, она ушла в себя, не замечая ничего вокруг и не слыша. То, что что-то не так, она поняла не сразу...

Диркан с нетерпением ожидал дня, когда Риата станет принадлежать ему. Будь он в обличье зверя, то и дело облизывался. А так приходилось ждать и пока только мечтать. Его зверь начинал сходить с ума от одних фантазий, приходилось прерываться и немедленно успокаиваться, иначе он, несмотря на все формальности и дела, уже бы мчался к своей паре. А этого допускать нельзя: ему и так оказали милость, назначив торжественную передачу всего через два дня. Зная Ваэрда, Дирк предполагал, что тот мог заставить его помучаться, набивая цену их договору — сам бы поступил также. К счастью, ждать оставалось всего два дня, которые пролетели настолько быстро, насколько это было вообще возможно.

Церемонии бракосочетания у оборотней не существовало, только пожелания брачующихся: например, сыграть пышную свадьбу или тихо обвенчаться в семейном кругу, как принято у людей. Единственный обряд, через который проходили волки из клана Сариан и стаи Кеол — торжественная передача невесты жениху. Новобрачные обязаны провести первую ночь в их доме. После этого женщина становится собственностью супруга и обязана всецело ему подчиняться. У животных же всё гораздо проще: самка выбирает себе пару на всю жизнь, они спариваются и живут и растят волчат вместе до самого конца. У оборотней все существующие традиции были позаимствованы у людей и переделаны под себя. И, так как пару себе нашёл вожак, вся стая Кеольских волков была обязана явиться для засвидетельствования передачи невесты.

Обряд должен был пройти быстро, как бывало прежде. Но, видимо, у судьбы оказались иные планы на этот счёт.

Ещё на подъезде к клановому замку Диркан почуял неладное. Как всякий оборотень, он был очень чувствителен к запахам, однако дополнением к обычному набору служила способность ощущать магию. Все Кеольские волки выросли в Тарокке, где с младенчества жили бок о бок с магами, оттуда со временем и проявилась чувствительность.

Впервые Дирк порадовался тому, что обитель Сарианских оборотней представляет собой крепость: на Саэри напали.

Безумцев, рискнувших бросить вызов клану репутацией самых свирепых волков, было немного, возможно, чуть больше, чем оборнявшихся. Однако проблема заключалась в том, что почти все нападавшие оказались магами. Слабыми ли, сильными, умелыми или неуклюжими, — сейчас не имело значения, потому что окажись врагов даже вполовину больше, но простыми людьми, с ними церемониться не стали — перегрызли глотки и поломали кости уже через десять минут. Но тем и отличаются маги от бездарных, что совладать с ними гораздо труднее, а уж с опытными и вовсе почти невозможно, если нет необходимых навыков для борьбы.

Стая во главе с Дирком мгновенно ощерилась, ожидая команды. Раздумывать было некогда — оборотни, пусть и соперничают между собой и испытывают неприязнь друг к другу, но сплачиваются в по-настоящему тяжёлые времена во имя выживания. А уж если вспомнить, что внутри находится пара вожака… Оборотни рассвирепели разом: никому не хотелось бы потерять свою половинку, слишком уж это болезненно, — словно вырывают сердце и душу, оставляя пульсирующую пустоту. Испытать такое ни у кого не было желания.

Не теряя времени даром, Диркан перекинулся и понёсся вперёд, подавая пример стае.

Это была самая настоящая бойня. Маги и оборотни бились до последнего.

К несчастью для хозяев замка, нападавшие оказались известными своими радикальными взглядами на иные расы фанатиками из ордена Истины Неоспоримой. Самые безжалостные и безумные в своих рассуждениях, маги против самой жестокого и свирепого, но ослабленного осколка клана. Будь оборотней больше хотя бы вдвое, они смогли бы дать отпор. Вдобавок против них сыграл фактор неожиданности: маги слишком хорошо подготовились и нанесли серьёзный удар. Они потратили много сил на то, чтобы перенестись сразу за стены крепости, и, пока одни отвлекали и гибли, другие устанавливали защитный контур, который не даст выпустить тех, кто решит позорно сбежать. Противники каким-то непостижимым образом отлавливали наименее удачливых волков, и убивать их по одному, держась при этом группами из пяти-семи человек.

Численность обитателей Саэри начала стремительно сокращаться, отсеивая слабых, когда прибыло подкрепление. Они пронеслись ураганом, уничтожая тех, кто не успели ничего предпринять для своей защиты. Дальше стало сложнее: каким-то образом врагам удалось известить друг друга о том, что появились ещё оборотни.

Риата сообразила, в чём дело, когда стало слишком поздно, чтобы бежать. Да и стоило ли бежать от магов? Диркан не уставал повторять на тренировках одно и то же: убежать от новичка или недоучки — просто, ещё проще скрутить, так как они слишком упиваются мнимым могуществом и не готовы признать, что существует кто-то гораздо сильнее и умнее. А вот связываясь с по-настоящему опытными магами, не стоит слепо надеяться на удачу, с ними шутить не удастся. От новичков они отличаются расчётливым умом и знаниями, которые не выветриваются при виде оборотня. Против опытного мага порой выступать — чистое безумие, особенно, если не готов к этой встрече. Он не станет церемониться, не будет стоять и, дрожа, пытаться вспомнить хоть одно, самое простенькое боевое заклинание, а сразу же ударит, не думая, не сомневаясь. И гадать о том, оцепенеешь ли после него или отправишься к предкам, будет некогда, — нарваться на заклинание просто нельзя.

Помня наставления Кеола, Риата приготовилась обороняться. Она была готова продать свою жизнь дорого, если придётся, но никак не вымаливая быстрой и лёгкой смерти у врага. Для этого женщина готова была даже отрастить клыки и когти, которых у неё никогда не было. Пусть у неё нет звериной оболочки, но в её жилах течёт звериная кровь, она не волк по сути, но в душе им является. Её воспитывали волки, они же показали, что гордые и сильные создания. И, раз уж так вышло, порочить гордость, не собиралась.

Когда в покои вломились, Риата ожидала чего угодно: услышать взрыв, увидеть срывающиеся с пальцев шары огня и молнии, да хотя бы увидеть, что противник вооружён, чтобы не было страшно погибать. Крик же стал полной неожиданностью. Кричали её имя. А хозяином голоса оказался Ремир.

— Рем?! Это ты? — позабыв о своих планах, отозвалась Волчица.

— Ри, ты здесь? — не веря удаче, оборотень побежал туда, где спряталась сестра. Обнаружив её целой и невредимой, он облегчённо выдохнул. А вот Риата пребывала в ужасе: с головы ручейком текла кровь, заливая висок и падая на грязную и местами рваную рубаху.

— Тебя ранили. — Она заволновалась.

— Всё в порядке, но нам надо уходить отсюда...

— Поменьше нежностей, больше рассудительности, Ремир. — Приглушённо посоветовал знакомый голос из другой комнаты.

— Ты не один? — удивилась Риата.

— Ри, я тебе всё...

— Ремир! — рявкнул Дирк. — У нас нет лишнего времени!

— Пошли. — Не дожидаясь ответа, Ремир взял за руку сестру и быстро вышел из покоев, чтобы сразу стать свидетелем того, как Диркан в облике большого волка с тёмной шерстью бросается на человека.

Хруст ломаемых костей и противное чавканье сказало больше, чем зрение. Когда волк повернул свою голову, брат с сестрой увидели, как с его пасти капает кровь. Риата не раз видела смерть, да и сама убивала, но картина, представшая её глазам сейчас, была в стократ отвратительнее, чем то, к чему давно привыкла.

Дирк хотел подойти, убедиться в том, что она не пострадала, но увидев, как непроизвольно дёрнулась его избранница, замер на месте. Риата же, с брезгливой гримасой на лице, боролась с тошнотой — слишком впечатлило убийство, к такому она не была готова. Волк рыкнул, явно пытаясь что-то сказать, только вот Ремир его не понял, о чём и сообщил. Зато Риата сумела понять. Видимо, вместо звериной ипостаси, ей досталась способность понимать волков. Что ж, справедливый, насколько это слово применимо к её жизни, обмен.

— Он говорит: "Не стой столбом". — Машинально произнесла Риата.

Волк, с явным удивлением на морде, уставился на свою невесту.

— Ты его… понимаешь? — Ремир задал вопрос, который интересовал Диркана.

Риата поморщилась, будто съела лимон. Она не хотела это обсуждать, тем более, сейчас.

— Ладно, потом поговорим. — Согласился Рем. — Сначала спасаем тебя.

Уже втроём они неслись по пустым коридорам, старательно избегая мест, где шли бои, или где Дирк чувствовал магические ловушки. Удача достаточно долго сопровождала их, давая возможность приблизиться к цели, но под конец покинула подопечных, чтобы проверить, достойны ли они её покровительства.

— Нас преследуют. — Сообщил Дирк. Он перекинулся в человека, чтобы Риате не приходилось каждый раз переводить, тем самым выдавая врагу своё положение.

— Сколько? — Ремир был необычайно собран и серьёзен.

— Четверо. — Помедлив, ответил Кеол. — А, нет, уже трое. — Меланхолично поправился он. — Один — слабак, от других фонит.

— Плохой расклад. — Хмуро сказал Ремир.

— Но это лучше, чем было прежде. — Отозвался Диркан.

— Почему? — Не удержалась от вопроса Риата.

— Потому, моя дорогая, — женщина скривилась от такого обращения, но мужчины не заметили — слишком заняты другим, — что слабый маг — слабое звено. И тут два варианта действий: либо они оба его защищают и отвлекаются, либо дадут помереть.

— Да, но они не настолько глупы, чтобы стоять и глядеть, как их товарища сожрут. — Заметила Риата.

— В правильном направлении мыслишь. — Чересчур радостно улыбнулся Кеол, напугав свою избранницу — улыбка больше походила на хищный оскал, а в купе с бурыми пятнами (мужчина пытался стереть кровь с лица, но добился лишь того, что размазал её) походил на чудовище из страшилок, пожирающее людей. — Вот потому у нас есть шанс переиграть их.

Риата не стала больше задавать вопросов, боясь отвлечь мужчин от… от чего, собственно? Она поняла, что ничего не знает ни о планах мужчин, ни о том, что происходит.

— Куда мы бежим? — Волчица решила, что самое время всё узнать. — И что вообще происходит?

— Если коротко: на нас напали маги и хотят убить. — Ответил почему-то Дирк.

— "Нас"?

— Если уж орден решил "вычистить" Саэри, то вскоре фанатики возьмутся и за нас. — Пояснил Кеол. — К тому же, оборотни своих в беде не бросают, даже если это другая стая.

— А куда мы направляемся? — с одним разобрались более-менее, хотя вопросов осталось ещё много.

— К входу в тайные тоннели. — В этот раз ответил Ремир. — Пришли. — Облегчённо выдохнул, когда стена отъехала в сторону, открывая взорам уходящую вниз узкую лестницу.

— Хвост мне в глотку, они не отстали! — выругался Диркан.

— Что будем делать? — моментально отреагировал Рем.

— Придерживаемся изначального плана.

Ремир кивнул, порывисто обнял сестру и сказал, в каком направлении должна бежать.

— Ты не идёшь со мной? — опешила Риата.

— Нет. — Грусть отразилась на лице брата. — Я не могу, Ри.

— Но почему? — недоумённо спросила женщина. — Ты ведь можешь убежать сейчас со мной. Ты же этого хотел, я знаю.

— Хотел. — Вздохнул он. — Но не сейчас. — Ремир жестом приказал промолчать, дать ему высказаться. — Сейчас там, — указал он кивком головы, — сражается и гибнет моя семья, и я не могу их бросить и трусливо сбежать.

Риата хотела возразить, сказать, что оборотни никогда не были им настоящей семьёй, с семьёй не поступают так, как поступили с ней. Однако, взглянув в такие же янтарные, как у неё самой, глаза брата, не смогла это сказать. Она прочла там его ответ: какими бы они не были, они остаются его семьёй, и Ремир останется с ними не потому, что должен клану. Он — сын Свирепых Волков Сарианской степи, таким родился и вырос.

— Время вышло. — Жёстко прервал их Диркан, не перестававший следить за тем, что происходит. — Ремир, они приближаются, будь готов.

— Стой, Рем, не уходи! — Риата схватила брата за руку. — Не надо. — Она позорно разревелась, зная, что обоим мужчинам это причиняет боль, но не в силах прекратить. — Ты ещё можешь...

— Прости. — Ремир попытался ободряюще улыбнуться. Не вышло. — Я тебя обязательно найду, как в детстве, помнишь? — Конец фразы — "если выживу", повис в воздухе.

Риата, закусив губу, мелко кивала. Она была согласна, согласна сейчас на всё, лишь бы получить подтверждение тому, что они ещё встретятся. Пусть это обман, но ей нужна призрачная надежда, нужно надеяться и во что-то верить — она просто не готова потерять брата.

— Хорошо. Я буду ждать тебя. Береги себя.

В этот раз Ремир смог улыбнуться искренне. В следующий момент он перекинулся в волка и стрелой метнулся вперёд, чтобы отвлечь врагов, увести от тайного хода.

— Мне бы тоже не помешало напутствие. — Дирк неожиданно обнял Риату, крепко прижав к себе.

Женщина хотела огрызнуться, вывернуться из объятий. Сделать хоть что-то, лишь бы он не прикасался, но не смогла: Диркан с самого начала знал, что не нравится своей избраннице, видел это человеческой половиной, в то время как зверю было наплевать. Он стремился подчинить, его не волновали чувства других, существовало только его мнение. Из-за этого мужчина разрывался — от желания и совести. Ему, как человеку, хотелось знать, что он будет любим, а как оборотню — всё равно, ведь рано или поздно человеческая часть подчинится инстинктам, заложенным природой, и остальное станет неважно. И всё это Риата прочла по его лицу, глазам, по тому, как он касался её.

— Место в твоём сердце занято? — прозвучало одновременно как утверждение и предположение.

Риата отвела взгляд. Разбивать сердце мужчине, который является заложником природы, она не хотела, даже если придётся это сделать.

— Поцелуй меня. — Попросил Кеол. В голосе было столько всего намешано… больше всего — сожаления. Он жалел о том, кто он, жалел, что не может изменить свою судьбу, жалел, что зависит от избранницы целиком и полностью.

— Зачем?

— Я хочу знать, ради чего пойду умирать. — Без ужимок ответил Диркан.

Глаза в глаза несколько мгновений, и Риата потянулась к мужчине.

Он прав. Во всём. И должен знать то, чего лишается, ради чего пойдёт на смертный бой, ради чего стоит жить и умереть. Поэтому, закрывая глаза, Риата представляла на месте Дирка другого, желанного мужчину. Она вспоминала каждый его поцелуй, прикосновение, ласку, и передавала ощущения Диркану, всего на миг утонувшего в них. Вынырнув из грёз, где представлял, как наяву Риата целует его, но уже как любимого и дорогого мужчину, он часто дышал, пытаясь очнуться от чудесного видения.

— Как бы я хотел когда-нибудь оказаться на его месте. — Срывающимся шёпотом поведал Дирк, и, подарив себе ещё один поцелуй на прощание, перекинулся. Он убежал, так и не оглянувшись, боясь, что не сможет оставить ту, что поселилась в его мыслях.

Риата быстро пришла в себя, заставила собраться с мыслями, и нырнула в потайной ход. Ей предстоял долгий путь — она надеялась как можно скорее добраться до Анрэйта, но для начала необходимо выбраться из этого злополучного места. Волчица усмехнулась: если замок служил ей тюрьмой, то сеть тайных ходов вполне могла стать последним пристанищем. В этой жизни. Могло, но не станет — слишком многое нужно сделать, и она сделает, потому что обещала.

Дирк оказался крепким орешком. Он убил уже семерых магов, не в одиночку — Ремир помог, однако расслабляться ещё рано, — врагов осталось ещё очень много.

Оборотень надеялся на смерть — её хладные объятия должны стать спасением от той, что никогда бы не ответила взаимностью. А смерть… она всегда облегчала страдания. И в этот раз должна помочь.