Визит

«Судьба — вещь загадочная

и разумом не постижимая»

Плутарх

В мрачном грозовом небе проявился идущий на посадку самолёт. Шквал холодного ветра с первыми каплями надвигающегося ливня яростно захлестнул здание аэропорта, когда шасси самолета коснулись взлётной полосы.

Взревев и содрогнувшись, серебристый гигант замер, распространяя вокруг жар моторов и ощущение длительного полета. Новый порыв ветра налетел на аэропорт, поднимая пыль в небо, хлынувший дождь тут же прибил её к земле. Из самолёта, по трапу вниз, застучала обувь пассажиров старавшихся поскорее укрыться от дождя в здании. Но спешили не все. Двое мужчин вышедших из салона с видимым удовольствием взирали на разыгравшуюся грозу. Высокий, худощавый мужчина с зеркальными стеклами в очках, одно из которых было разбито в виде латинской буквы "V" повернулся к стоящему рядом толстяку с зелёными, кошачьими глазами. Словно не замечая заливавшего стекла дождя, произнёс:

— Прекрасная погода, одно удовольствие — путешествовать в такую пору. Жаль, Амон иного мнения и предпочитает другой транспорт.

— Да уж, — неопределённо ответил толстяк. Двигаясь по трапу вниз, добавил: — Ему бы всё верхом, по старинке, не признаёт он нового.

Следуя за ним, худощавый мужчина с озабоченностью заметил:

— Но, похоже, испытывая новшества, мы несколько припозднились. И Дорн, будет недоволен нашим опозданием.

Толстяк весело, бархатисто рассмеялся:

— Сдаётся мне, ему уже стали привычными наши отлучки, и потом, сейчас у него гости.

— Да! — вспомнил худощавый. — Ты прав. Валентин и Катерина уже давно на месте. И нам Юм, тоже не следует задерживаться.

— Отлично, — согласился Юм. — Возьмём такси и как люди прибудем на место.

Худощавый фыркнул:

— Вот престиж: «как люди». Лучше сознайся, что не прочь просто поболтать:

— Ты прав, Барон, — снова рассмеялся Юм. — Мне действительно хочется перекинуться парой словечек.

Войдя в здание и поманив из толпы таксистов, осаждавших пассажиров, одного из них, направились к выходу. Проигнорировав сообщение о месте выдачи багажа, вышли на стоянку такси. Оберегая от конкурентов, таксист не отходил от них ни на шаг, мучительно борясь с желанием оговорить заранее цену и в то же время, опасаясь потерять клиентов, завысив её. Но мужчины успокоили. Вложив ему в руку стодолларовую купюру, Барон коротко приказал:

— В центр.

В полнейшем восторге таксист заботливо приоткрыл дверь машины, стараясь удобнее рассадить клиентов в салоне. Птицей влетел в водительское кресло, мгновенно заведя мотор, вывел машину, на трассу, ведущую в город. Сто долларовая купюра отличным образом подняла его настроение, теперь радостная энергия не давала ему покоя, требуя движения и беседы. Что касается первого, то таксист решил просто — надавив педаль газа. Второе же зависело от его клиентов, насколько разговорчивыми они окажутся.

Бросив взгляд в зеркало на пассажиров, водитель закинул удочку:

— Впервые в Бишкеке?

Толстяк немедленно отреагировал:

— Как-то пришлось погостить.

— Откуда прибыли? — продолжил разговор таксист, но тут же поняв свою оплошность, пояснил: — К сожалению, пропустил сообщение, откуда прилетел самолёт.

— А с Юга мы, — подключился к разговору худощавый мужчина и посмотрел на водителя через зеркало в салоне.

Таксист не видя глаз собеседника за зеркальными стёклами очков, растерялся. Его умение распознавать настроение собеседника по глазам и мимике тут оказались бесполезным.

Не оглядываясь, водитель сказал:

— Сейчас самолёт единственно доступный транспорт, чтобы добраться с Юга до Бишкека, если, конечно, не желаете сделать на машине большой крюк через Ташкент.

Толстячок поинтересовался:

— А что случилось?

Таксист удивлённо вскинул брови и глубоко вдохнул воздух в предвкушении долгого рассказа:

— Наверное, вы издалека, если не слышали о землетрясении.

— В самом деле? — воскликнул мужчина с зеркальными очками. — Когда?

— Вчера вечером. А в Бишкеке узнали сразу же, — как-то невесело усмехнулся шофёр. — В столице тоже порядочно тряхнуло, ощутимо. Баллов на пять. Довольно неприятные минуты. Страшно представить каково было живущим там.

Водитель замолчал.

Юм живо уточнил:

— В Толуке?

— Так вы слышали.

— Краешком уха, — улыбнулся Юм, обнажив острые клыки. От этого он ещё больше стал похож на кота. Прищурив зелёные глаза с вертикальными зрачками, Юм мягко, бархатисто добавил: — Говорят, всё поселение под землю ушло.

— Равно как и часть Токтогулской дороги, — не отрываясь от дороги, откликнулся шофёр. — А с нею легковые, грузовики, автобусы… Катастрофа!

— Ну, ну. Не всё так страшно, — повёл рукой худощавый.

— Да уж, — не согласился с ним таксист. — Погибли целые семьи… Сколько страданий! Ужасно!

Со скукой, поглядывая в окно, Барон равнодушно заметил:

— Всё произошло очень быстро. Я думаю, многие даже не поняли, что случилось.

— Откуда вам знать, — отмахнулся шофер.

Барон, не удостоив ответом, поглядывая за окно, пожал плечами. Шофёр продолжил:

— Теперь путь на Юг Республики заказан. А ещё гроза, как бы ни отменили рейсы самолётов, говорят, им опасно летать в грозу над горами.

Мужчины ничего не ответили. В салоне воцарилась тишина. Решив, что клиенты в некотором шоке от услышанного, водитель вежливо замолчал.

Тишина затягивалась.

Водитель решил начать разговор с другого края:

— Вы из России?

— Нет, иностранцы, — откликнулся худощавый.

Не поднимая головы к зеркалу, таксист устремил взгляд на дорогу, заметил:

— По-русски говорите без акцента.

— Мы много языков знаем, — счёл нужным сообщить ему Барон.

— А местный знаете?

— Киргизский, что ли? — уточнил мужчина.

— Угу… — промычал водитель, внимательно следя за перекрёстком.

— А то! — усмехнулся Барон.

К полному восторгу водителя добавил несколько слов на местном наречии.

— Здорово, — выдохнул таксист. — И на нём говорите без акцента. Специально изучали?

— Да нет, — пожал плечами Барон. — Просто знаю и всё.

— В Бишкек, с какой-то целью? — не надеясь на ответ, спросил таксист.

К немалому удивлению ответ пришёл от толстяка с кошачьими глазами.

— Вот решили тут собраться. Место, знаете ли, удобное, — промолчав несколько секунд, Юм поинтересовался: — Алмаз, не замечал, что-нибудь странное происходило в городе?

После секундного замешательства, Алмаз выдавил из себя:

— Откуда знаете, как меня зовут?

— Угадал, — беззаботно ухмыльнулся Юм и напомнил:

— Ты не ответил на вопрос.

— Я в растерянности от вопроса, — сознался таксист, — как неожиданно, и своевременно он задан. Словно вы в курсе что происходит...

— Что происходит? — уже потребовал Юм.

Таксист потёр рукой лицо, пытаясь собраться с мыслями. Не отрывая глаз с дороги, тихо проговорил:

— Что-то неладно, неспокойно. Над городом, словно смог, завис, тяжёлый, мрачный, удушающий. Стали чаще пропадать дети...

— Без вести?

— Не совсем. Иных находят. Но от этого ещё страшней. Над ними словно потрудился садист-хирург. Нет некоторых частей тела. Изуродованы. Вырезаны сердца. Обескровлены. Город в шоке. Никогда ещё такого не было.

— Значит, мы вовремя, — пробормотал Барон.

— Что? — поперхнулся Алмаз. — Как «вовремя»?

Проигнорировав вопрос, Барон, словно разговаривая сам с собой, заметил:

— Не с того конца начали… Придётся внести коррективы.

И повернувшись к собеседнику, сказал:

— Всё наладится. В городе вновь станет спокойно.

— Скорей бы, — уныло вздохнул Алмаз. — Не затянулось бы это на долгий срок.

— О нет, — усмехнулся Барон. — В ближайшие дни обстановка нормализуется.

— Говорите так уверенно, словно за всем Этим стоите вы, — волнуясь, сообщил свои подозрения шофёр.

Барон улыбнулся:

— Ошибаешься. Я к этому непричастен. Грубая работа. Любительская. Я найду виновников.

— И накажете? — с надеждой спросил Алмаз.

— Там видно будет, — неопределённо ответил Барон.

— Так вы сюда, по этому поводу?

— Да нет, — отмахнулся Юм. — Пирушка у нас тут намечается, небольшая такая… Тысяч этак… на десять.

— Ого! — с уважением протянул таксист. — И где же собираетесь? На стадионе?

Шофёр ухмыльнулся.

— Нет, — не замечая иронии, с готовностью откликнулся Юм. — На острове.

Таксист закашлялся, стараясь скрыть свой смех.

— Тут попали в самую точку. В центр континента. До ближайшего моря пару тысяч километров наберётся.

— Вот и отлично, — оживился Юм. — Значит у нас впереди интересное путешествие.

— И начнётся оно с Бишкека? — с иронией уточнил таксист.

— Именно с Бишкека! — воскликнул Юм.

Водитель промолчал. Выведя машину на проспект, поинтересовался:

— В центре, где остановиться?

— Возле Дворца Спорта, пройдёмся немного по парку, — откликнулся Барон.

Водитель посмотрел на ручьи дождя заливающего лобовое стекло и с заботой заметил:

— Намокнете же… Вон, какой ливень. Может я сразу, до места довезу?

— Мелочи, — отмахнулся Барон. — Сейчас дождь прекратится.

Недоверчиво хмыкнув, Алмаз повёл машину к парку. Предсказание Барона сбылось. Как только машина завернула к Дворцу Спорта, ливень стих и более того — в разрывах туч замелькали лучи Солнца.

— Здесь, — кратко приказал Барон.

К немалому удивлению Алмаза, подчиняясь, заглох мотор.

Открыв дверь, Барон направился к аллее. Таксист, обернулся, недоумевая, почему толстяк замешкался и в изумлении вытаращил глаза, заднее сиденье было пусто. Барон удалялся вглубь парка, а рядом с ним шёл неизвестно откуда взявшийся огромный чёрный кот.

Глава 1

«Есть дьяволы, которым благородство их

натуры не позволяет прибегать к некоторым

деяниям (...) они даже чувствуют к ним

отвращение».

Святой Фома

— Всё бежит, всё меняется, — вздохнула старушка, наливая в чашку чай.

— Да, время какое-то сумасшедшее, — согласилась с ней другая старушка, сидевшая напротив. — И люди пошли какие-то странные. Вот взять, к примеру, моих соседей по площадке...

— А что? — заметно оживилась её собеседница.

— Да вот, Галина, приехали несколько дней назад, и не увидишь их. Днём сидят, только ночью и выходят. Странные какие-то.

— Чем?

— Например, переехали без вещей. Один кот. Огромный такой, чёрный, сущий дьявол, — перекрестившись, сказала старушка.

— Ну и что? — отмахнулась Галина. — Знаешь, есть такие Сибирские коты, так они очень большие. Наверное, Настенька ты такого и видела. А что вещей нет, так они может, вместе с мебелью сняли квартиру.

— Сибирский, говоришь? — загадочно усмехнулась Настасья. — А что, все сибирские на задних лапах ходят?

— Почудилось, — мягко усмехнулась Галина. — На старости лет, что только не почудится. Вот я, к примеру, недавно иду по улице, а вдалеке через дорогу что-то непонятное перебегает, да живо так, быстро. Подхожу поближе, а это собачонка. У неё сердечной, хребет перебит и задние лапки парализованы. Так она что надумала, закидывает их наверх и на передних лапах бегает. Кто бы рассказал, не поверила бы, а я своими глазами видела. Жалко до слёз и жутко.

— Да, — сочувственно вздохнула Настасья Гавриловна. — Но у этого кота было всё в порядке. И потом, дело не только в коте. Они не пользуется электричеством. Несколько раз наблюдала, как у них горят свечи. Того и гляди, пожар устроят.

— Может что с проводкой, — предположила Галина Иванова.

— Не думаю, — с сомнением поджала губы Настасья. — А вечером к подъезду иномарка подъезжает, чёрная, с затемнёнными стеклами.

— Сейчас у многих такие, — равнодушно сказала Галина, потянувшись за печеньем в вазочке.

— Это еще не всё, — заговорщицким видом заметила Настасья.

— Да? — безо всякого удивления спросила Галина и посмотрела в окно. — Уже темнеет. Как ты думаешь, сегодня иномарка приедет?

— Наверное, — пожала плечами Настасья. — Но ты не дослушала. Сами жильцы странные, — перейдя на шёпот, заключила: — И то, что в городе неспокойно, похоже, их заслуга.

Галина, соглашаясь, закивала головой.

— В Бишкеке действительно что-то происходит. Ходят слухи, что появилась секта сатанистов. Впрочем, они и раньше были, но сейчас словно почувствовали силу, подняли голову, похоже, у них внезапно появился покровитель. Странно, не правда ли?

— Что странного?

— Странно то, что он появился здесь, а не в Европе или, скажем, в России. Киргизия относиться государствам, где религия — ислам. А тут — сатанисты.

Настя пожала плечами.

— А в чём разница? Разве, что в названии. Из сатанистов переименуются в шайтанистов, — весело фыркнула, — смысл останется. А вот насчёт покровителя, мне кажется, ты права. Сдаётся это мои соседи.

— Но почему ты решила, что виновники соседи?

— Странные они. Какие-то непонятные люди их посещают. И что интересно, всё началось после землетрясения. Помнишь его?

Галина вплеснула руками.

— А то! Конечно, помню! До сих пор Токтогульскую дорогу восстанавливают. А моя вазочка! Она разбилась вдребезги!

— Скажешь тоже «вазочка», тут сотни людей погибли! А её вазочка волнует! — возмутилась Настасья.

Галина смущённо потупила глаза. Настасья снова понизила голос:

— Сами жильцы странные.

— Чем?

— Один длинный, худой. Нескладный какой-то. Зеркальные очки носит. Другой еще хуже, рыжий...

— Вот удивила, — то ли рассмеялась, то ли закашляла Галина. — Мало ли рыжих на Земле?

— Но не таких. Чёрные глаза. Клыкастый…

— Ты ему в рот заглядывала? — развеселилась Галина.

— Да, и заглядывать не нужно. Эти клыки так и сверкают, стоит ему ухмыльнутся. А ухмыляется он как-то зло, словно сам Сатана. И вооружён.

— Пистолетом?

— Не видела. А вот нож или кинжал висит на боку.

— Может он кавказец?

— Это рыжий — то? — скривила в сомнении рот Настасья.

— Ты меня заинтриговала. Задержусь, посмотрю, что за соседи. Тем более темнеет. Увидим ли мы их темноте?

— Сейчас полнолуние. Светит, дай Боже! Всё увидим.

Но им не пришлось дожидаться ночного светила. Едва солнце скрылось за горизонтом, как к подъезду дома, подъехала машина. Услужливый шофёр, распахнул дверцу, и из машины вышла очаровательная девушка. Лёгкое платье идеально подчеркивало совершенство её тела.

— Ты гляди! — воскликнула Галина, подталкивая локтем подругу. — Интересно к кому это особа?

— Знамо, к соседям, — отозвалась Настасья, по-прежнему не отрывая глаз от окна. — Что я тебе говорила? Какие люди к ним ходят!

Девушка скрылась в подъезде. Подруги, оставив пост у окна, ринулись к входной двери. Там чуть ли не отталкивая друг друга, прильнули к глазку. Девушка не заставила долго ждать, быстро поднявшись по лестнице, скрылась в таинственной квартире. В коридоре состоялось маленький военный совет. Настасья, предлагала подождать, пока девушка не покинет дом и проследить за ней. Галина, настаивала на немедленном посещении квартиры. Дескать, подруга здесь живёт… А заодно и в комнаты заглянуть.

Прежде чем ночь окончательно вступила в свои права, решение было принято.

Выйдя на лестничную площадку. Робкими шажками приблизились к двери таинственной квартиры и постучались в две руки. Дверь распахнулась. Галина набрала воздуху в грудь, чтобы спросить о несуществующей подруге, как вылетевший из-за дверей мужчина радостно воскликнул:

— Ну, наконец-то! Галина Иванова и Настасья Гавриловна пожалуйте к нашему скромному столу. Признаться, заждались мы вас. Пройдёмте.

Он вежливо втолкнул оробевших старушек в коридор и мягко затворил дверь. Щёлкнул замок. Подчиняясь, старушки вошли в освещённую свечами комнату.

— К нам гости.

Пропел за спиной Гали и Настасьи, разбитной мужской голос. Все, кто находился в зале, повернулись на его голос. Рыжий обернулся к мужчине, расположившемуся на диване. На вопросительно взгляд рыжего тот кивнул. Рыжий снова повернулся к старушкам, и, вогнав в дрожь клыками, которые были чуть длиннее и чем у обычного человека, гнусавя, сказал:

— Садитесь. Чего стоять, раз пришли. Барон помоги дамам сесть.

Длинный мужчина, галантно взяв подруг под руки, подвел к диванчику, что стоял в другом конце зала. Там развалившись, во всю длину, лежал огромный чёрный кот, бандитской наружности.

— Юм, уступи дамам место, — с укоризной сказал Барон, подталкивая старушек к дивану.

Те не понимали ровным счетом ничего. Было ощущение, что их здесь ждали. На диван они сели не потому, что их так заботливо усаживал мужчина с зеркальными стеклами, внезапно ослабели и подогнулись ноги, когда кот подняв мордочку, внятно сказал:

— Следопыты, почему сразу не зашли? Выжидали что?

Барон, подхватив его тон, весело заметил:

— Зато вовремя. Магистр, — он выжидающе посмотрел на мужчину, что сидел на диване.

Тот, молча, склонил голову приветствуя. Барон продолжил:

— Магистр приглашает вас на нашу небольшую пирушку, которая состоится именно сегодня. К нам ещё присоединятся Валентин и Катерина. Они придут с минуту на минуту, а пока позвольте вам представить: Дорн — хозяин. Амон, — он указал на рыжего мужчину лет тридцати. — Меня вы уже слышали, как зовут — Барон, но это скорее псевдоним. Этот толстый кот — Юм (кот услышав столь нелестный отзыв о своей фигуре, возмущённо фыркнул, спрыгнул с дивана и вразвалочку подошел к низенькому столику, ломившемуся от яств).

— Барон, заканчивай выкаблучиваться, — Амон, недобро прищурил глаза.

Галина с непонятным ей страхом убедилась, что глаза рыжего действительно чёрные, и это почему-то бросало её в дрожь. И они как будто светились мягким, жёлтым светом. Отбросив мистический ужас, Галина приписала это непонятной игре свеч. Возможно, именно огонь создавал иллюзию светящихся глаз.

Амон продолжал:

— Дай им выпить. Выглядят не лучшим образом.

— Что верно, то верно, — быстро согласился с ним Барон и, не теряя времени, протянул Галине и Настасье по рюмке коньяку.

Те неуверенно, не желая обидеть хозяина, взяли предложенные рюмки. У остальных сидящих тоже в огне свеч блеснул хрусталь. Подруги вертели рюмки, любуясь искрящими гранями, не решаясь выпить содержимое. Низкий голос Дорна, заставил их вздрогнуть:

— Пейте.

Огоньки свеч отразилась и его в глазах. Словно под гипнозом Настасья поднесла рюмку к губам. Глотнула. Тёплая волна прокатилась по телу, согревая каждую клеточку, наливая мышцы давно забытой энергией юности.

— Как? — склонился к её лицу Барон. — Хорошо?

Настасья вдруг почувствовала, как её покинула усталость, уступая место необузданному веселью. «Начинаю, пьянеть», — подумала Настасья и вслух добавила:

— Превосходно! Никогда не было так хорошо! А тебе нужно особое приглашение? — вдруг накинулась она на Галину, которая всё ещё держала полную рюмку. Себя она чувствовала совсем молодой, лет на двадцать. — Пей, не отравишься!

Галина, наконец, хлебнув из рюмки, прошептала ей:

— Слушай, я, словно помолодела!

Подняв руку к лицу, онемевшая, наблюдала, как разглаживаются морщины. Исчезают старческие веснушки. Кожа становиться гладкой и упругой.

— Я действительно помолодела! — тихо, простонала в священном экстазе Галина. — Да вы сам Бог! — сказала она, обращаясь к Дорну.

Тот, насмешливо скривившись, сказал:

— Вот не ожидал, что когда-нибудь, меня будут называть Богом, — покачав головой, добавил: — Вот и думай, оскорбление или похвала. Что скажешь Амон?

— Я думаю, сир, они не хотели оскорбить вас, — прогнусил Амон, недобро посмотрев на подруг.

— Нет-нет, конечно нет, — поспешно заверила Галина. — А долго мы будем такими молодыми?

Барон, низко склонившись, шепнул, подсказывая:

— Говорите «сир» обращаясь к хозяину.

Галина поспешила поправиться:

— Извините, сир.

— Пока будет продолжаться наше путешествие, — удовлетворил её любопытство Дорн. — И оно уже начинается.

Дорн поднялся с дивана. Остальные последовали его примеру. Из соседней комнаты вышла девушка, которую Галина и Настя видели входящей в эту квартиру.

Барон, тут же подскочив к девушке, галантно подал ей руку, повернувшись к Галине и Насте, представил:

— Катерина, — и обращаясь к Катерине. — А это Галина и Настя — наши первые гости. Кстати, где Валентин?

— Он сейчас присоединиться, — весело ответила Катерина, кивая приветливо подругам.

Дорн направился к двери, распахнув её, впустил в зал запах океана и шум прибоя.

Галина изумлённо ахнула. Неизвестным образом, в квартире находящейся в третьем этаже, за дверью оказался океан. Подчиняясь рукам Барона подруги едва передвигая ногами, переступили порог. Оглянулись, но… Зал исчез, и за спиной была полоса берега да океан. Высокие пальмы, а дальше крутые горы стремительно вздымались ввысь, под облака.

Вся компания, пройдя немного по песку, остановилась. Волны прибоя лишь чуть-чуть не дотягивались до их ног. Поражала полная тишина. Не пели птицы, и ветер замер, запутавшись в ветвях деревьев. Лёгкий шум прибоя подтверждал, что всё это реальность.

К Галине и Настасье, лучезарно улыбаясь, подходил Барон.

— Заранее предупреждаю: не пугайтесь и не удивляйтесь тому, что сейчас произойдёт.

Еле заметно поклонившись, покинул их.

Всё замерло в немом ожидании. Несколько томительных секунд и вдруг внезапный порыв ветра, прилетевший со стороны океана, донёс глухой, тревожный звон колокола. Ударив по лицам, унёсся дальше в горы, качая деревья.

На горизонте появилось белое пятнышко, с каждой секундой увеличиваясь в размерах, оно приближалось. Но тут случилось нечто такое, от чего подругам стало не до приближающего судна. Из воды, группами и по одному начали выходить люди, направляясь к стоявшим на берегу.

Дорн внимательно следил за идущим из воды потоком людей. Они как по лестнице поднимались со дна океана: сначала голова, плечи, тело, и, наконец, ступали на берег совершенно сухими, будто не из воды. Но ещё до того как выйти, эти люди порядком менялись. Вынырнувший, из океана полуобъеденный рыбами и разложившийся до костей труп, начинал преображаться. В пустых глазницах засветятся живыми блеском глаза, разом опустятся на плечи волосы и кости обретут плоть. Возникает изысканная одежда или наоборот нищенское рванье, в котором проглядывалось что-то морское. Сверкнёт металлическим блеском шпага или пистолет с затейливой рукояткой. И новоявленный человек, пиратского вида, упав на колени, приветствует раболепно Дорна. После, поднявшись, уходил куда-то за спину к пальмам, что росли в сотне метров от берега. Люди прибывали нескончаемым потоком.

Подруги затруднились бы сказать, сколько времени продолжался этот «прием». Но окончился он так же внезапно как начался. Вышел последний пират, и волны океана, наконец, смогли продолжить свой бег не обременённый, больше ничьим появлением. Галина со страхом оглянулась, боясь увидеть скелеты или призраки, но с удивлением обнаружила пёструю толпу, весёлых и симпатичных людей. Правда, были отдельные личности с угрюмыми взглядами или даже страшные видом, но они не портили радостного настроения присутствующих.

Шёпот Настасьи донёсся до Галины.

— Боже! Тут, похоже, одни пираты, корсары, бандиты, убийцы всех времён. Куда же мы попали?

Но её услышала не только Галина. Стоявший рядом пират, удивлённо подняв бровь, сказал:

— Мадам не знает где она? Мадам не знает, что она на рауте Люцифера?

— Ой! — схватилась за голову Настасья. Потянула за руку Галину. — Нам нужно отсюда уходить.

— Вот ещё! — фыркнула Галина. — Неважно, что у Люцифера, зато посмотри как весело… И могу поспорить, что этот белый трехмачтовый корабль держит путь сюда!

Заговоривший с ними пират бросил восторженный взгляд на Галину.

— О! Мадам разбирается в кораблях! Она любит океан?

— Всю жизнь мечтала увидеть океан, — созналась Галина, покоряя вежливостью и неприкрытым восхищением собеседника. — Но, к сожалению так и не довелось.

— Ну что ж, теперь наверстаете упущенное.

Оскалив в улыбке зубы, заметил пират. Стянув с головы шляпу с широкими полями и украшенную пером страуса, в низком поклоне повертев её у ног, сказал:

— Разрешите представиться: Морган.

Галина улыбнулась, протянув руку, ответила:

— А меня можете называть Галиной, а рядом моя подруга Настасья.

— Польщён… — начал было раскланиваться Морган, когда его грубо оборвали.

— Ха! Морган уже кем-то обзавёлся! — прорычал громила стоявший неподалёку от них.

Несколько пиратов оглянулись на голоса, с интересом приблизились. Громила продолжал говорить, раздув ноздри с кровожадным блеском в глазах:

— Чую кровь! Как живые оказались на острове?!

Зазвенели, обнажаясь, клинки. Пираты, наблюдавшие за громилой, услышав его последние слова, вытащив из ножен шпаги и кинжалы, направились к подругам.

Побледнев, Галина и Настасья прижались друг к другу, с испугом озираясь вокруг. Настасья что-то забормотала, осеняя крестами приближающихся к ним пиратов. Те остановились, и недоумение отразилось на их лицах, они явно не ожидали здесь молитв. Громила, слегка отпрянув, злобно прошипел, указывая на Настасью пальцем:

— Пустить кровь… Здесь нет места Богу!

С отчаянием Галина повернула голову, обращая взгляд к Дорну, и с радостью заметила, что про них не забыли.

Припадая на ногу, к ним шёл Амон. Толпа спешила уступить ему дорогу, открывая широкий проход к пиратам и подругам.

Он подошёл. Недобро посмотрел на громилу и вооружённых пиратов.

От его взгляда они вздрогнули, сникли, отступили назад. Амон был среднего роста, но чтобы посмотреть на возвышавшегося над ним громилу, ему приходилось задирать голову. Это не придало смелости гиганту, он со страхом взирал на рыжего.

Прищурив глаз, Амон тихо спросил:

— В чём дело Крэддок? Проблемы?

Галина почувствовала, как мурашки поползли по коже. Этот тихий голос был гораздо страшнее криков и ударов. Он таил в себе силу. Огромную силу и власть. Громила, по-видимому, тоже ощутил это. Судорожно сглотнув, мотнул головой в сторону сжавшихся подруг.

— Живые, — только и смог выдавить из себя Крэддок,

Амон осклабился, демонстрируя клыки, сказал:

— Хозяин позволил им присутствовать.

Он обвёл холодным взглядом окружающих, заставив их невольно отступить на шаг назад. Голосом, наводящим ужас, тихо спросил:

— Ещё проблемы будут?

— Нет! Нет! — уверяя, вскричали в один голос Крэддок и пираты. Кинжалы возвратились в ножны. Кровожадный блеск исчез, уступая место страху и… обожанию. Они боготворили его.

Амон ещё раз медленно обвёл взглядом гостей и подруг, едва заметно кивнул, словно, принимая заверения пиратов. Повернувшись, хромая направился к Дорну по коридору, который создала разошедшаяся в стороны толпа.

— Бр-р-р. — поёжилась от внезапного холода Настасья. — Вот человек! Кто он? И почему его все слушаются?

Крэддок, оторвав глаза от Амона, перевёл их на Настасью.

— Прошу прощения мисс, погорячился… — с видимым усилием произнёс Крэддок.

— Ничего, — сказала Настасья, примирительно махнув рукой. В свою очередь оглядела гиганта, и детский восторг отразился в её глазах. Ей ещё не приходилось видеть таких больших и сильных мужчин. Эта сила чувствовалась в его теле, руках. С долей кокетства, протянув ладонь, сказала: — Надеюсь, мы будем друзьями? Меня зовут Настя.

Гигант широко улыбнулся, и крепко пожав протянутую руку. Что-то одел на её палец.

— Крэддок.

Настасья с восхищением посмотрела на перстень. Крэддок довольно ухмыльнувшись, при виде её реакции на подарок добавил:

— Примите подарок, в знак моей дружбы.

Остальные пираты, которые норовили влезть в стычку, теперь расшаркиваясь, бормотали извинения, и были великодушно прощены. Галина вздрогнула, когда за спиной раздался мягкий баритон.

— Не потрудится ли мадам принять от меня подарок на память?

Морган протягивал Галине браслет, изображающий затейливую змею с рубиновыми глазами. Увидев, что Галина не решается принять такой дар, Морган сам надел золотой браслет на её запястье.

— Спасибо, — растерянно пробормотала Галина и, оторвав глаза от браслета, перевела их на Моргана.

Пират вежливо взял её под руку:

— Корабль уже вошёл в бухту, скоро будет спущен трап.

— А он не сядет на мель? — заволновалась Галина, стараясь рассмотреть приближающееся судно.

— О нет, — позволил себе улыбнуться Морган, — «De Vliegende Hollander» может и по «земле ходить», но это ему не потребуется. Здесь гавань достаточно глубокая, чтобы киль корабля не коснулся дна. Хозяин всё предусмотрел.

— Хозяин — это Дорн?

— Да.

— А кто он? Что за человек?

— Вы так и не поняли кто это? Дорн, Барон, Амон?

Отступив на шаг, удивлённо воззрился на Галину Морган.

— Нам говорили, что-то про пир Люцифера. Но как-то не верится.

— Напрасно, — с укоризной покачал головой Морган. — Наш хозяин — Люцифер. Но не пугайтесь, вы здесь только гости. Я думаю, хозяин отпустит вас, после.

Корабль подошёл почти к самому берегу. С его борта спустили трап. Первым ступил на корабль Дорн, за ним потянулись остальные. Галина, вскинув глаза на улыбающегося Моргана, волнуясь, спросила:

— Но как там поместиться такая толпа?

— Не беспокойтесь, — снова улыбнулся Морган. Протянул руку. — Позвольте, сопроводить Вас на корабль?

— Позволю, — весело кивнула Галина, опершись о руку пирата.

Морган торжественно повёл к трапу. Оглянувшись через плечо, Галина убедилась, что и Настасья в сопровождении Крэддока следует за ними.

Оставив за собой пустынный берег, «Летучий голландец» подняв паруса, гордо задрав над волнами нос, устремился в открытый океан.

Его путь лежал на Юг, к экватору, и, дальше.

«De Vliegende Hollander» нёсся на всех парусах, и встречные суда в испуге меняли свой курс, едва завидев его на своём пути. Слава этого судна было известна всему Миру.

В каюте огромных размеров собрались избранные гости. (Остальные пировали на палубе судна, расположившись прямо на полу, на коврах, что щедро покрывали палубу). За длинным столом уместилась довольно большое количество гостей. Здесь были свита Дорна, и Катерина со своим другом и подруги с Крэддоком и Морганом, и, даже те пираты, что участвовали в стычке на берегу.

Дорн восседал во главе стола в кресле с высокой спинкой. Выглядел он величественно и грозно.

В прозвучавший тост во славу «Властелина Тьмы и Теней», кубки Галина и Настасья подняли неуверенно, им ещё не приходилось пить за Сатану. Но вино имела чудесное свойство, немного захмелев, подруги почувствовали себя на вершине счастья, а Дорн самым лучшим кого они встретили за всю свою жизнь. Его же гости были просто замечательным. А что захватили в плен рыбаков на лёгком парусном судне повстречавшееся на пути «Летучего голландца», так это были мелочи. Правда, Галине и Настасье пришлось ещё выпить вина, чтобы более спокойно наблюдать, как рыбаков подвесив за руки на фок-мачте, поджаривают на огне. Пираты ещё долго издевались над пленниками, но подруги скрывшись в каюте, поспешили заглушить вопли несчастных, новой порцией вина. Галина заметила, что Катерина пыталась выразить свой протест Дорну, но Барон что-то шепнул ей и она, сникнув, предпочла больше эту тему не поднимать. Свита и пираты с удовольствием прислушивалась к агонии моряков, похоже, негласный этикет мешал, сорвавшись, кинуться на палубу и с наслаждением наблюдать за расправой.

Впрочем, как отметила про себя Галина, кот покружившись возле стола, исчез и не появился в каюте, пока не стихли стоны подвешенных на мачте.

Дорн, с еле заметной улыбкой окинув взглядом каюту, растягивая слова, сказал:

— Моим поданным нужно повеселиться, эти двое только раззадорят их. Амон прикажи править корабль к берегу. На материке найдём, что нам нужно. Уже много лет мы не присутствовали в этом мире, пора исправить упущенное.

Выискивающий что-то под столом кот, вынырнув оттуда, вредным голосом сообщил:

— В отличие от остальных, Амон довольно часто сюда наведывается. И смею заверить появляется он не только для того чтобы выполнить указания сира.

— Фискал, — с ненавистью прошипел Амон. — Сейчас заткну твой рот. Размажу по стене…

Юм, оббежав стол, завопил с другого конца:

— Магистр! Вот награда за правду! Где справедливость? — последнюю фразу он особенно просмаковал, по-видимому, она пришлась ему по душе. И снова повторил: — Где справедливость, я спрашиваю?!

Движением руки Дорн остановил Амона, наклонившись к коту, сказал:

— Юм, несправедлив ты. Амон выполняет мои распоряжения. И у него есть свои дела на Земле.

— О чём я и говорю, — неожиданно ввернул Юм, разряжая обстановку.

Пирующие весело рассмеялись. Амон, мгновенно встав спокойным, и холодным, только криво усмехнулся на его заявление.

— Вот и отлично! — с довольным видом сказал Барон, потирая ладони. — Оставьте свой пыл до материка.

— Скорей бы уж… — тихо проворчал Крэддок. — Уже несколько дней в плавании, а развлечений всего два моряка.

— Капитан ведёт корабль недалеко от материка. Судя по всему, параллельно берегу, — заметил Морган. — Очень много птиц.

— Без тебя знаю, — огрызнулся Крэддок. — Всю жизнь провёл в океане.

Морган примиряющие вскинул руки:

— Я ни хотел никого обидеть, — слегка пожал плечами. — Просто, если мы недалеко от берега, то всего несколько часов хода и мы на материке… Амон, когда корабль повернёт к земле?

— Капитан уже меняет курс, — откликнулся Амон. — К ночи будем на месте.

— Отличная новость! — оживился Крэддок. — Магистр знает, что нужно его рабам.

— Да, я знаю, — склонил голову Дорн. — Я знаю, что вам становится скучно. Но я не дам грустить. Маленькое путешествие будет весёлым.

— Сир! — восторженно воскликнул Морган, Крэддок и ещё дюжина пиратов сидевших за столом.

Настасья не совсем поняла предыдущий диалог, но услышав главное: скоро будет земля, воспрянула духом. Несмотря на плавный ход корабля её укачивало. Или, это было самовнушением при виде могучих волн океана. Страх не оставлял её ни днём ни ночью. Она с радостью ждала момента, когда сможет ступить на что-то более устойчивое, нежели палуба судна. Постоянный пир и пьяное веселье, сделались утомительными, возникла необходимость к переменам.

В отличие от неё, Галина с радостью участвовала в плавании. С восторгом проводила всё своё время на носу корабля в компании Моргана, который казалось, был очарован ею. Они оба с наслаждением обозревали океан, а Морган попутно, рассказывал ей всякие морские байки о походах и сражениях, которые Галина с жадностью впитывала.

Галина, услышав разговор Моргана и Крэддока, задала вопрос, который внезапно возник в голове:

— Морган, вот ты говоришь птицы, — Настасья заметила, что они уже перешли на «ты». — Я их видела. Но они не приближаются к кораблю как будто возле него мёртвая зона. Почему так? Единственное кто появляется возле «Летучего голландца» так это дельфины и то не всегда, чаще всего он идет в окружении акул.

— Меня вообще удивляет, почему здесь дельфины, — сознался Морган. — Акулы ещё понятно.

— То есть? — растерялось Галина.

— Не забывай, на каком мы корабле. Конечно, вокруг будет мёртвая зона. Более того, сам хозяин на его борту.

— Но мы высадимся на берег? — обеспокоено влезла в разговор Настасья.

— Обязательно, — улыбнулся Морган. — Как сказал Амон, к ночи будем на месте. Значит, утром, как взойдёт солнце, мы двинемся пешим ходом вглубь материка.

Утром Настасья убедилась, что Морган оказался прав. Корабль тихо покачивался на волнах в маленькой бухте. С двух сторон окружали острова с зеленеющими деревьями. С третьей стороны — земля, тянулась по обе стороны, насколько хватало глаз. Это был или очень большой остров, или обещанный материк. Его берег круто взмывал вверх, откуда тянулись вниз свисавшие со стволов и веток деревьев лианы.

Настасья, сгоравшая от нетерпения ступить на берег, была чрезвычайно удивлена тем, что часть пассажиров отказалась покидать корабль. Но, не смотря на это, собралась приличная группа. Ещё Настасья заметила, как все преобразились. Теперь люди стали походить на военную группу. В рубашках и брюках цвета хаки с зелёнными пятнами более светлых тонов. В такую спецодежду были одеты все, начиная с Катерины, заканчивая пиратами. Исключение составляли Дорн, который предпочел цвета тёмного золота. А Амон угольно-чёрный цвет.

Вооружена группа была чрезвычайно. У всех, на поясе висели ножи, и огнестрельное оружие. Словом, вооружены были до «зубов».

За порогом каюты, одежда Настасьи преобразилась. Самым неожиданным образом на ней оказались та же рубашка и брюки, что и у остальных. Нож в ножнах непривычно тянул ремень вниз.

Крэддок, находившийся поблизости, жестом выразил своё восхищение её новому облику.

Барон, приблизившись, предупредительно сказал:

— Мы, позволили себе, немного побеспокоится о вас, решив, что не откажетесь от милой прогулки по джунглям.

— Нет… я, — Настасья замялась, выискивая глазами Галину. Та уже примкнула к «группе дисантников» и весело болтала с Морганом о чём-то, звонко от души посмеиваясь. Переведя взгляд на Барона, закончила фразу: — Не откажусь.

— Великолепно! — вскричал в восторге Барон. Повернувшись к Дорну, сообщил: — Сир, все готовы и ждут сигнала.

Дорн указал рукой на джунгли.

— Вперёд.

Он сошёл на берег, за ним потянулись остальные. Настасья поспешила за Галиной и Морганом. Заметив, что Крэддок не выпускает её из виду, держится поблизости. Она ступила на землю, оглянувшись, посмотрела на корабль. Он был полон людей, казалось, их стало больше, словно никто не покидал корабль. Ещё раз, подивившись, как такая толпа смогла уместиться на судне. Настасья повернулась к нему спиной, отметив про себя, что Барон с капитаном остаётся.

Взмывающий вверх откос, внушал, Настасье какой-то суеверный ужас.

— Я в жизни не поднимусь по нему! — с отчаянием прошептала она. — Эти восхождения не для моих лет.

— А сколько мадам лет? — полюбопытствовал не отходящий от неё ни на шаг Крэддок.

— Что-то около восьмидесяти, — созналась Настасья.

— Мелочи, — отмахнул пират. — Тело молодое, справится.

Он первым пошёл по еле заметной тропе. Настасья, глубоко и безнадежно вздохнув, последовала за ним. Преодолев несколько шагов, обнаружила протянутую ей крепкую руку, предлагавшую помочь обрести более устойчивое положение. Оторвав глаза от земли, Настасья посмотрела вперёд, на опасных участках, Крэддок скаля в усмешке зубы, протягивали ей руку, помогая удержаться на крутом склоне.

В очередной раз, подтягивая Настасью наверх Крэддок улыбаясь белоснежной улыбкой, без тени одышки, спросил:

— Мисс, давно не совершала пешие прогулки? Давно не была в горах?

— Давно, — тяжело дыша, согласилась Настасья. — Лет пятьдесят, восхождений не делала.

— Мисс теперь наверстает упущенное, — пообещал пират.

— Похоже на то, — не сдержала улыбки она. Глубоким вздохом выразила радость, что, наконец, добралась до вершины. — А теперь куда?

— Туда, — кивком указывая на прорубленную просеку в хаосе зелени, потянув за собой, сказал Крэддок: — Выйдем на посёлок, обзаведёмся мулами, а там видно будет.

— Согласятся ли местные жители их продать? — с сомнением пробормотала Настасья, с восторгом оглядываясь вокруг, кто-то идущий впереди колонны изрядно постарался.

— Согласятся, — уверенно сказал Крэддок, с яростью рубанув ножом по лиане пересекавшей путь. — Ты давай не отставай, всё-таки джунгли.

— Садись, отдыхай. — Настасья немного отодвинулась, давая место Галине.

Задумчиво оперяясь подбородком о сложенные на коленях руки, Настасья смотрела на трепетное пламя костра. Долгожданный привал, наконец-то состоялся уже ближе к вечеру. Она с ужасом представляла продолжение путешествия. Крэддок, лёгким намёком дал понять, что знакомство с местностью ещё продолжится.

Для стоянки выбрали широкую, ровную поляну, которая, по-видимому, была редкостью в этих местах. Развели несколько костров. Пираты тщательно чистили оружие, перебирали патроны.

Галина примостившаяся было рядом, заметно оживились, когда Морган, держа винтовку на сгибе локтя, крадучись, приблизился к ним:

— На охоту не желаете?

— Охоту, — переспросила она. — На кого?

— А кто попадётся, — беспечно махнул рукой пират. — Нужно подстрелить кого-нибудь. Ребята хотят крови, чьей, значения не имеет.

— Даже если это будет крокодил? — лукаво уточнила Настасья.

Крэддок, сидевший тут же, возле костра, поднял голову:

— Да, хоть человек.

— Будете, есть сырое мясо? — ужаснулась Галина.

— Жареное оно слаще, — ухмыльнулся Крэддок. — Но можно и так. Сырая печень и сердце отличное лакомство.

— Каннибалы, — рассмеялась Галина, не принимавшая слова пирата всерьёз.

— Извольте, — развёл руками Морган. — Ну, как идёшь?

— Пожалуй… нет. Посижу у костра.

— И я тоже, — согласилась с ней Настасья. — И много «охотников» набралось?

— А все кто хочет, — откликнулся Крэддок, вставая на ноги.

— Кому в удовольствие убивать, — щёлкнув затвором, добавил Морган. — Вон та группа, — он указал на отряд, включавший в себя человек пятьдесят, — идёт на охоту.

— Разве Амон не идёт? — бросив взгляд на мужчину в чёрном, спросила Галина. — Сдаётся мне, он неплохой стрелок.

— Ты права, он мастер по части убийства, — сказал Морган. — Но это не его охота. Не его трофей.

— А кто его жертва?

— Двуногие, — бросил Крэддок, вскидывая винтовку на плечо. — Пойдём Морган.

Отряд скрылся в зарослях джунглей.

Настасья наклонилась к Галине, которая сидела с испуганным видом.

— Я не поняла… на кого он охотится?

Галина перевела взгляд на подругу и тихо сказала:

— На человека. Мало того, что он демон, он ещё и демон — убийца.

Тихо ахнув, Настасья с испугом уставилась на Амона. Он находился на другом конце поляны и вместе с Дорном наблюдал, как устанавливают огромные палатки. Казалось, они покроют всё пространство не оставив место для костров. Работали пираты, как-то сосредоточенно, было очевидно, что разбивка лагеря для них дело непривычное.

В отличие от Дорна и Амона, стоявших в стороне, Юм извертелся, стараясь быть сразу в нескольких местах одновременно. Его дельные и недельные советы сыпались как из «рога изобилия». Игнорируя старания кота, пираты делали своё дело, подчиняясь сухими и короткими указаниями Амона.

Весёлые голоса привлекли внимание Настасьи. К костру, возле которого сидели она и Галина, выйдя из джунглей, подошли двое. Из-за одинаковой одежды, Настасья не сразу сообразила кто это. Лишь, когда, расстояние сократилось до нескольких метров, она узнала пару, которая, по-видимому, состояла при свите Дорна.

— Разрешите присоединиться? — мелодичным голосом спросила подруг Катерина, не ожидая ответа села рядом потянув за собой мужчину.

— Пожалуйста, — запоздало откликнулась Галина.

— Смотрите, разве это не замечательно? — продолжала Катерина, указав рукой на палатки. — Признаться, я опасалась, что придётся спать под открытым небом.

Мужчина с отрешённым видом, рассеяно посмотрел на суетящихся пиратов, перевёл глаза на пламя костра и заметил:

— Надеюсь, нас не оставят голодными? В этом мире, в чём-то мы стали уязвимы.

Галина поспешила успокоить:

— Отряд уже ушёл на охоту, думаю, кого-нибудь подстрелят.

— Великолепно! — обрадовалась Катерина. — Такое путешествие!

— О чём веселимся? — подскочил к костру Юм, оставив в покое пиратов.

— Да так, — пожала плечами Катерина. — Просто хорошо здесь.

— Я всегда знал, что на моей Родине великолепные джунгли, — с гордостью заявил кот.

— Какие там джунгли! — махнул рукой Валентин. — Вырубили все твои джунгли. Двадцать первый век не признаёт леса, или, признаёт только в качестве топлива. Я вообще удивляюсь, как мы набрели на такие заросли, вот не ожидал увидеть первозданный уголок природы…

Катерина, не дав Валентину договорить, прищурив глаза, с ехидством поинтересовалась:

— Юм, а с каких пор, джунгли стали твоей Родиной?

— С тех пор как я стал котом, — вскинув голову, заявил Юм.

— Когда встретишь своих тёток, не зови на помощь, — с иронией улыбнулась Катерина.

И словно отзываясь на слова, где-то вдалеке прозвучали оружейные выстрелы.

Джунгли затаились. Притихли птицы, до этого оглушавшие своими криками. Замерли кроны деревьев, прекратив качаться на ветру. Замолчали пираты, разбивающие лагерь, выпрямившись, они с напряжением вслушивались в тишину.

Снова выстрелы, теперь уже ближе. Через несколько секунд грациозным прыжком на поляну выпрыгнул пятнистый леопард. Сделав по инерции ещё несколько шагов замер, уставившись жёлтыми глазами на оцепеневших людей.

— Какой красавец, — тихо прошептала Катерина, с восторгом разглядывая царственное животное.

Леопард напрягся, обнажив в немой угрозе клыки. Позади, в джунглях, снова раздались выстрелы, они словно подстегнули хищника. С вызовом, посмотрев, он крадучись, вышел на середину поляны. Зашипел, топорща усы, показывая оскал в ужасающей красе. Хвост нервно хлестал по бокам. Пираты словно проснулись. Защёлкали затворы винтовок. Блеснули лезвия ножей. На поляну вышли ещё люди, держа наперевес ружья с настороженными лицами. Они вышли с того места, откуда появился леопард, возможно пираты преследовали его. Увидев хищника, они остановились на краю поляны. Вскинули все разом ружья, прицеливаясь.

— Нет, — чёткий голос прозвучал над поляной. — Нет, он мой.

Леопард, вздрогнув всем телом, резким движением развернулся к говорившему. Припал к земле, прижав уши, зашипел. Юм, важно задрав хвост, шествовал к хищнику. Леопард заволновался, отпрянул назад, туда, где горели костры. Схватив горящие ветки, пираты криком попытались отпугнуть его в центр поляны. Леопард заметался по периметру, явно избегая сближения с Юмом. Наконец, по-видимому, сообразив, что выбор у него нет, развернулся, угрожающе рыча.

Хвост подобно гибкому кнуту хлестал воздух. Юм не шевелился, молча, ожидая нападения. И оно последовало. Взвившись в воздух, расставив когтистые лапы, леопард летел на него. Легко уклонившись в сторону и избежав когтей, Юм отступил. Дорога, ведущая в джунгли, открылась, но леопард, опьяненный жаждой крови, круто вывернувшись, снова кинулся на кота. Юм извернулся и невредимым ушел в сторону. Дикая пляска продолжалась. Зрители в немом восхищении наблюдали за представлением. Похоже, сам Юм получал удовольствие, играя с пятнистой кошкой, которая была гораздо больше его, соревнуясь с ней в ловкости и скорости.

— Отлично Юм, — пронёсся низкий голос Дорна над поляной.

Этот голос странным образом повлиял на леопарда. С глухим рёвом, не разбирая дороги, он ринулся в джунгли, перелетев через костёр, сбив на пути, не ожидавшего такой прыти пирата, исчез в зарослях. Юм с гордостью направился к Амону. Зашевелились пираты, опуская ружья. Кое-кто скрылся в джунглях, чтобы через пару минут вытянуть на поляну несколько убитых и уже освежёванных туш. Спросить, кто это у Настасьи не хватило смелости. Уж лучше есть мясо, не зная, чьё оно, нежели, узнав, вообще остаться голодной.

— Амон, — окликнул Юм, — почему не убил леопарда? Такая шкура, загляденье! Зачем позволил уйти?

— Предпочитаю чёрных кошек, — сухо ответил Амон.

Отвернулся, наблюдая за пиратами, ставившими палатку.

К костру, где устроились Настасья и Галина в компании Катерины и её друга, подошли Крэддок и Морган. Один нёс несколько длинных, заострённых прутьев, другой, солидный кусок мяса. Отрезая от куска, Морган нанизывал кусочки мяса на прутья и раскладывая их на камнях над огнем. Костёр немного поутих, но жар, исходящий от углей был достаточным, чтобы поджарить мясо.

Сев с остальными возле костра, и поглядывая, как Морган периодически переворачивает импровизированные шампура, Крэддок сказал:

— Знаете, когда мы охотились, вдалеке я слышал ржание лошадей.

— Почудилось, — откликнулся Морган. — Откуда здесь лошади? Муха цеце их быстро бы прикончила. Другое дело, ослы.

— Скажем, цеце не повсеместна, — огрызнулся Крэддок. — И ты забываешь, какой сейчас век. Я думаю, лошадей в Африке хватает. Может, поблизости селение… Тогда повеселились бы…

— Посмотрим, что решит Дорн. В конце концов, у нас есть время, можем и подождать. Но селение навестить было бы неплохо.

— А я о чём говорю! — подхватил Крэддок. — Как давно я не смотрел умирающему в глаза и не чувствовал его кровь в руках.

Крэддок с озлоблением вонзил нож в кусок мяса.

Галина с Настасьей испугано переглянулись и с преувеличенным интересом принялись разглядывать поджариваемое мясо. Катерина переменила тему:

— А как Юм сражался с хищником! Глаз не оторвать!

— Сражался, скажешь тоже! — фыркнул Крэддок. — Развлекался. Впрочем, леопард ему не смог бы навредить.

— Да, я знаю, — кивнула Катерина, — и всё-таки это было впечатляюще.

— Будь эта кошка чёрной, она бы так просто не ушла, — заметил Морган. — Амон не дал бы скрыться в джунглях, и представление было бы гораздо короче.

— Кто знает, — загадочно протянула Катерина. — Смотрите, крыша над головой готова. И мясо тоже, — бросив взгляд на костер, добавила она. — Значит, скоро сможем отдохнуть. А завтра, возможно, мы и навестим этот посёлок. Интересно, какие там мужчины?

— И женщины, — добавил Крэддок, блеснув глазами.

— Настасья вставай! — прокричал весёлый голос Галины

С трудом раскрыв глаза, Настасья оглянулась с лёгким недоумением. До неё не сразу дошло, где она находится. Вспомнив, что они в джунглях полных хищников, змей, пауков и прочей нечисти, тихо простонала, укрываясь с головой одеялом. Ей не позволили слишком долго переживать, ровно через пять секунд, одеяло было сорвано и Галина, повелевая, произнесла:

— Хватит валяться, через час выходим, за это время нужно позавтракать и свернуть лагерь.

— А где умываться? — с раздражением спросила Настасья.

— 3десь недалеко ручеёк, отличное местечко.

— С крокодилами? — с гримасой проворчала подруга.

Заметив сарказм, весело рассмеявшись, Галина сказала:

— Не заметила, но если боишься, прихвати кого-нибудь.

— Ты одна ходила? — с внезапным подозрением полюбопытствовала Настасья и с удовольствием обнаружила, что подозрения не беспочвенны.

Галина, слегка покраснев, смущённо уводя глаза в сторону, нервно теребя висевший на поясе нож, ответила с вызовом:

— Да, не одна. Со мной был Морган

Настасья вскочила на ноги и попыталась заглянуть Галине в глаза.

— И вы там только умывались?

— Что за вопросы? — возмутилась Галина. — Тебе-то, какое дело? — с непонятным озлоблением проговорила она.

Резко повернувшись, покинула палатку.

Настасья, недоумённо пожав плечами, принялась одеваться. У входа в палатку её поджидал Крэддок. Склонившись в поклоне, сказал:

— Галина просила присмотреть за вами.

— Зачем? — резко спросила Настасья. Ей не понравилось, что её опекают.

На заданный вопрос Крэддок ответил, не скрывая самодовольства, он явно был горд своим положением:

— Вам мисс ещё жить, а значит, кому-то нужно побеспокоиться об этом. Ваша нить жизни ещё тянется, тогда как моя и всех остальных уже оборвалась. Итак, разрешите мисс вас сопровождать?

— Сопровождайте, — обречённо согласилась Настасья.

Вернувшись, они обнаружили, что лагерь уже свёрнут и на кострах поджаривается новая порция мяса. Подивившись такой организованности, Настасья присоединилась к остальным завтракающим на траве, возле костра.

Покидая поляну, предоставившую ночлег, Настасья с удивлением посмотрела на всё ещё горевшие костры. Но опасения о пожаре, были напрасными.

Как только последний человек скрылся в зарослях, пламя костров исчезло. Оно втянулось в землю, уйдя в недра, втягивая за собой весь жар. Ветер разнёс пепел по поляне, удобряя землю. Тем же вечером кости, мясо, оставшиеся после охоты и пиршества, были растащены ночными хищниками, и только ямки от колышков говорили, что тут кто-то был.

С трудом пробираясь по прорубленной просеке Настасья озадаченно сказала:

— Знаешь, Галина, мне всё это кажется таким нереальным, что даже и не удивляюсь. Как будто, так и должно быть. Вот сейчас проснусь в своей кровати и мне восемьдесят лет, а не двадцать. Не могу поверить, в случившееся со мной.

Галина вздохнула:

— То же самое, боюсь проснуться. Но знаю, что рано или поздно это произойдёт. Уж пусть лучше меня растерзает хищник, чем снова ощутить тяжесть старости. — Галина мечтательно посмотрела по сторонам. Её взгляд остановился на Моргане, потеплел, стал нежным. Не сводя глаз, добавила: — Не знаю, как мы понимаем, друг друга, ведь всё же разные эпохи и национальности, но лучше я уйду с ним, чем возвращаться назад.

— Он сам хочет, чтобы ты шла с ним? — нахмурилась Настасья.

— Не знаю. Я стараюсь не думать о будущем. Там видно будет.

— Да, — согласилась подруга. — Галина, а ты заметила, что мы идём в том направлении, где вчера была охота, мы круто свернули к Северу.

— И что?

— Сдаётся мне, направляемся туда, где Крэддок слышал ржание лошадей. Похоже, пираты хотят набрести на какой-нибудь посёлок. Как бы они ничего не натворили.

— Да брось ты! — возмущённо всплеснула руками Галина. — Что они сделают? И потом, жители слышали выстрелы, может, ушли в джунгли, на всякий случай.

Привлечённый разговором, Морган оглянулся.

Галина спросила:

— Морган это правда, мы идём к поселку?

Морган, попридержав шаг, поравнялся с подругами. Идти рядом, ему было довольно трудно, вырубленного пространства хватало только на двоих. Настасья, по достоинству оценив попытки Моргана вести светский разговор, отступила на шаг, давая возможность Моргану идти рядом с Галиной. Но она не осталась в одиночестве. Крэддок, идущий сзади, догнав, пристроился по её левую руку. Было очень кстати, спотыкаясь о корни деревьев и упавшие ветки, Настасья не один раз воспользовалась его твёрдой рукой, чтобы обрести равновесие. Она слышала, что ответил Морган Галине. Он сказал громко, по-видимому, для того, чтобы его услышали и остальные:

— Да, мы идём к поселку, — недобро усмехнувшись, чего никто не заметил, Морган добавил: — Нужно же всё-таки повидаться с местными жителями.

— Разве вы никогда не видели негров? — удивлённо воскликнула Галина,

Морган зло улыбнулся.

— Мадам, конечно видел. И не только видел, но даже делал на них хорошие деньги, «большие деньги».

— Как это «делал»? — не совсем поняла Галина.

— Продавал. Конечно, не только негров, другие темнокожие расы тоже хорошо покупались. Загонишь, так, целое селение в трюм и вперёд, на рынок. А чтобы к продаже, они в цене повысились, мои люди работали во всю, — жёстко улыбнувшись, добавил: — И не скажу, что они были недовольны.

— Как работали? — несколько ошарашено пробормотала Галина.

— Как? — переспросил Морган, замявшись, сказал: — Женщины, ждущие ребёнка, больше ценятся на рынке, — помолчав, еле заметно усмехнувшись, спросил: — Я доступно объяснил, как они работали?

— Вполне, — слегка отшатнувшись, отрезала Галина. Не в силах смотреть ему в глаза, Галина отвернулась, словно выискивая что-то в зарослях, и невольно ускорила шаг.

Но Морган не отставал. Он, молча, шёл рядом, тихо, про себя посмеиваясь. Его развлекло выражение ужаса, что промелькнуло на лице попутчицы. Решив больше не шокировать, он не стал вдаваться в подробности. Лучше всё вспомнить в кругу друзей, там он может ещё, и приукрасить, заслужив завистливые взгляды тех, кому не довелось так повеселиться, или просто, не догадаться как можно. Морган вдохнул воздух, пропуская через лёгкие. Как приятно снова чувствовать тело, его усталость, энергию, словом, жить. И, хотя, в царстве Хозяина совсем даже неплохо, но желание ощутить, почувствовать, что тебя любят и смотрят с пониманием и поддержкой, преследовало его постоянно. Он существовал те краткие мгновения, когда хозяин, оказывая им своё внимание, устраивал пирушки, приглашая на них и живых людей. Жаль что простого человеческого тепла не найдёшь в тёмном царстве.

Морган с наслаждением вдохнул всей грудью, сжал пальцы в кулак. Сегодня, да именно сегодня он увидит кровь, ощутит её запах, её пьянящий алый цвет, и глаза. Глаза умирающей жертвы. Как давно он этого не видел! Хозяин действительно велик, если в его силах возродить в нас жизнь и дать то, чего нам так не хватало. Только… Морган обречённо вздохнул. Только любовь, чистую и светлую, только её нет в царстве теней.

По веренице пробежал возбуждённый гул: они вышли из джунглей. Группа столпилась у опушки, дожидаясь остальных. Настасья и Галина осмотрелись. Селения не было видно, возможно, оно было за деревьями и кустами, которые росли тут в избытке, но джунгли явно закончились. Пираты, собравшись в большой кружок, что-то обсуждали, и спорили. Низкий голос Дорна заставил всех замолчать и с почтением выслушать.

Подчиняясь его приказам, из общей массы отделились две группы, вооруженные ружьями и ножами. Держа оружие наготове, крадучись, они скрылись в двух направлениях: на восток и на запад. Дождавшись, когда они скроются из виду, Дорн дал сигнал выступать. Оставшиеся, и самая большая группа двинулась по-прежнему на север.

Пролетевший ветер принёс с собой запах дыма, ржание лошадей. Донеслись людские голоса, шум стоянки.

Пираты замерли прислушиваясь. Ноздри Крэддока расширились, глаза загорелись азартом. Его рука потянулась к поясу и крепко сжала рукоять ножа. Крэддок что-то тихо прошептал, хриплым голосом отдавая приказы окружавшим его пиратам и те, бесшумно ступая, двинулись к зарослям, за которыми, судя по доносившимся оттуда звукам, располагался посёлок. Катерина жестом подозвала стоявших поодаль подруг, те, поколебавшись пару секунд при виде Дорна и Амона, что стояли возле Катерины, всё же приблизились.

Дорн сказал:

— Пусть ребята разомнутся, — усмехнувшись, добавил: — Они очень удивятся, не обнаружив на стоянке местных жителей. Амон не хочешь к ним присоединиться?

— Нет, сир. Я предпочитаю один на один, а не массовую бойню, — покачал головой Амон. — А вот Юм, по-видимому, желает быть в гуще событий.

Настасья с удивлением оглянулась, действительно, кота нигде не было. Должно быть, он ушёл с первой группой на восток. Крэддок с пиратами уже обходил заросли. На мгновение Настасье показалось, что она смотрит боевик «Группа людей, в спецодежде штурмуют врага». Только, враг ли там? Внезапно воздух разорвался многочисленными выстрелами. Слышно было грохот ружей, стрекот пулеметов. Взрыв, а затем поднявшийся вдали столб дыма, наталкивал на мысль, что сражение разыгралось не на шутку. Где-то там, проходил настоящий бой.

Крэддок своей группой скрылись за зарослями, а через секунду воздух огласился криками людей. Они звучали по-разному, от ликующего крика победы, до агонии умирающего человека.

Настасья оглянулась. Галина стояла бледная, растерянная, Катерина с расширенными глазами вцепилась в руку Валентина, который тоже выглядел неважно. Лицо Амона, выражало полнейшую скуку, а Дорн с видимым удовольствием прислушивался к шуму битвы. Она продолжалась недолго, всего несколько минут, возможно, кому-то эти минуты превратились в часы.

Выстрелы стихли и только крики людей всё ещё звучали в воздухе.

Дорн пошевелился:

— Пора и нам посмотреть, — сказал он, направляясь туда, где совсем недавно проходило сражение.

Амон следовал на шаг позади Дорна, беспечно заложив пальцы за пояс. Секунду поколебавшись, и остальные двинулись вслед за Дорном.

Панорама сражения открылась сразу за зарослями. Просторная поляна с мелководным ручьём в центре. Несколько хижин из тростника и… тела. Они были повсюду. Первое тело они увидели тут же, под ногами, и то, что это мертвец сомневаться не приходилось, достаточно было взглянуть на рану. Она как широкая улыбка раскинулась по горлу от уха до уха. Пираты, обходя селение, стаскивали тела ближе к зарослям, не утруждая себя долгими захоронениями.

Галина, несмотря на весь ужас, тем не менее, замерла порядком удивлённая. Этот покойник не был негром! Он вообще не был темнокожим. А светлые волосы льняного цвета и такая же бородка указывали на его европейское происхождение. Приглядевшись, Галина убедилась, что и остальные трупы неграми не являлись. Это были европейцы и метисы. Ещё бросилось в глаза оружие, убитые были вооружены не хуже пиратов, а может даже и лучше, о чём свидетельствовала пара воронок между хижинами. Такие ямы могла сотворить только гранаты, чего Галина у пиратов не видела.

Все пираты собрались в центре посёлка возле ручья, они с почтением ожидали приближающегося к ним Дорна. Галина и Настасья, стараясь не отставать, следовали позади. Им не терпелось узнать, что же тут произошло, и почему здесь был вооружённый отряд.

Крэддок выступил вперёд, из общей массы, навстречу Дорну. С лёгким поклоном сказал:

— Сир, у нас есть пленные. Что с ними делать?

— Допросить, — с безразличием сказал Дорн.

Амон до этого, молча созерцавший окрестности, повернулся к Крэддоку.

— Обыщите все хижины, здесь есть ещё люди, — приказал он.

Крэддок отправил по три человека в каждую хижину, а так же нескольких более внимательно осмотреть окрестность селения.

Пираты расступились, образуя кольцо, Дорн шагнул внутрь него, жестом подзывая Катерину и подруг. Валентин остался возле Амона, рассматривая произведённые опустошения.

Последовав за Дорном, Галина вступила в круг. Два пленных европейца со связанными руками стояли на коленях в залитой кровью пыли. Дорн подошёл к ним.

Из воздуха возник походный складной табурет, на него в нескольких метрах от пленников сел Дорн и подозвал Моргана.

— Узнай кто такие, и что они здесь делают. Почему вооружёны?

Морган подошёл к пленным и тихо с ними заговорил. Европейцы ничего, не утаивая, живо стали отвечать на все вопросы. Допрос прервался, когда пираты, посланные Крэддоком в хижины, вернулись с трофеями в руках. Это были шкуры зебр, тигров, львов, и бивни слонов. Галина услышала, как фыркнул Амон, с презрением пробормотав:

— Браконьеры.

Сложив добычу у ног Дорна, пираты отошли в сторону. Тот, кинув мимолётный взгляд на разложенные шкуры, посмотрел на Моргана. Уловив Морган тотчас, оставив пленников, подошёл к Дорну.

— Они решили, что мы спецназ. Ловим браконьеров. Стрельбу подняли, в надежде отпугнуть представителей закона, — Морган жёстко усмехнулся и с иронией добавил: — А сейчас они полны раскаяния и предлагают забрать всё добро в обмен на их жизни и свободу.

— Это всё? — спросил Дорн, сверля взглядом.

Тот смутился.

— Нет, он ещё заикнулся о девчонке. Она видела их в работе. Пришлось её прихватить с собой, чтобы не донесла властям. У них есть транспорт, но оставили в зарослях, в полумиле отсюда.

— Что за девчонка?

— Не знаю, — развёл руками Морган. Оглянувшись на прокричавшего что-то ему пленника, сказал: — Хотели продать её кому-нибудь на севере Африки. Они и её отдают. Утверждают, что не трогали.

Глаза Моргана при последних словах алчно полыхнули. Пираты оживлённо загудели.

Послышался шум. Оглянувшись, Галина увидела торжествующего Крэддока ведущего за собой связанную девочку лет тринадцати-пятнадцати, со светлыми волосами, опускающимися ниже плеч и очень милым личиком (если не сказать красивым.). Голубые глаза смотрели по-детски доверчиво, обезоруживая удивлением, любопытством и страхом. У Галины защемило сердце. Она казалась испуганным ангелом, и хотелось её защитить, успокоить. Одета девочка была в шорты стального цвета и белую рубашку с короткими рукавами, впрочем, рубашка уже была далеко не белого цвета. Локти содраны, колени в синяках и ссадинах, но, в общем, выглядела вполне целой.

Пираты восхищенно засвистели, зацокали, прозвучало несколько выстрелов. Вопреки всяким ожиданиям Галины, девочка спокойно отнеслась к выстрелам и с интересом посмотрела на окружающих её людей. Должно быть, она ещё не совсем поняла, к кому попала. Прозвучавшие слова подтвердили опасения Галины.

— Как вы вовремя пришли, развяжите меня, пожалуйста, — попросила она Крэддока.

Галина ахнула, услышав русскую речь. Катерина восторженно всплеснула руками.

— Что она здесь делает? — спрашивая, Катерина обернулась к Дорну.

Тот, усмехнувшись, сказал:

— Морган, уже ответил на твой вопрос. Это та девочка, которую собирались продать браконьеры.

— Невероятно! — выдохнула Катерина.

Оживлённо разговаривая, пираты медленно сближались, смыкая кольцо.

Выхватив нож, Крэддок толкнул девочку за свою спину. Пираты остановились, из толпы раздался голос полный угрозы:

— Крэддок ты забыл закон. Наш закон: женщина для всех! Если бы тут были, ещё пленные женщины, её бы оставили тебе. А так — делись!

— Она моя, — прорычал Крэддок, хватая удобнее рукоять ножа. Пригнулся, готовясь отразить атаку.

Девочка, уловившая смысл разговора с испугом смотрела на окружавших её людей.

Катерина обратилась к Дорну:

— Сир! Неужели вы позволите?!

Дорн повёл рукой:

— Пусть ребята разомнутся. Им давно не приходилось выяснять между собой отношения.

Один из пиратов обнажив нож, ринулся на Крэддока. Со звоном столкнулись клинки, злобно поглядывая друг на друга, пираты закружили по поляне.

Галина в стремлении помочь этому очаровательному созданию с отчаянием оглянулась вокруг. Морган с живым интересом наблюдал за схваткой и, судя по его виду ввязываться, у него не было никакого желания. Тут взгляд Галины остановился на Амоне. Безразличие с лица Амона исчезло, уступая место заинтересованности. Проследив за его глазами, Галина убедилась, что смотрит он не на дерущихся, а на девочку. Та растерянно оглядывалась вокруг. Вот испуг мелькнул на её лице, в нём ещё было и сострадание, беспокойство и участие.

Пират с глубокой раной в боку, оставляя за собой кровавый след, отползал в сторону. Галина заметила, что именно на него с жалостью смотрела девочка.

Крэддок потрясая окровавленным ножом, утирал лоб, размазывая по лицу кровь, с вызовом повернулся к толпе.

— Кто следующий?! — проревел он.

Прозвучавший насмешливый голос заставил Крэддока содрогнуться.

— Я! — сказал Амон, сделав шаг вперед.

Крэддок сник. Бравада улетучилась. Недоумение и страх отразились на его лице. Нервно утерев лоб и опустив нож, он полувопросительно сказал:

— Амон. Вы бросаете мне вызов? — получив подтверждающий кивок, Крэддок совсем растерялся. — Господин, я не знал, что она вам нужна… — он судорожно сглотнул. Повернулся к девочке, ухватил за веревку, подтолкнул к Амону. — Она ваша, — только и смог выдавить из себя Крэддок. Пятясь назад, пытаясь улыбнуться. Улыбка вышла жалкой, вымученной.

Пираты, до того стоявшие тесно друг к другу, отпрянули назад, тем самым, давая понять, что инцидент исчерпан.

Амон вытащил из ножен кинжал.

Воцарилась полная тишина. Все ждали, как он поступит. Девочка отшатнулась назад, насколько позволяла верёвка. С немым вопросом уставилась на человека с кинжалом.

Галина затаила дыхание, с ужасом представляя, что сейчас может произойти, она чувствовала, как замерла Настасья. Услышала как, умоляя, Катерина тихо прошептала:

— Амон, не надо...

Амон взмахнул рукой, и разрезанная веревка упала на землю. Оцепенение спало. Пираты зашумели, разговаривая между собой. Девочка, потирая запястья, посмотрела на Амона, словно не замечая, ни его странных клыков, ни стали глаз, улыбнулась, заглянув в лицо, с обезоруживающей искренностью сказала:

— Спасибо. Признаться, на мгновение я мне показалось, что вы меня убьёте. Как вас зовут?

— Амон, — сказал он, прихрамывая, отошёл к пострадавшему пирату.

Тот лежал у ручья без сознания. Девочка подскочила к раненому, неуверенно сказала:

— Амон, его нужно отвезти в город, — помолчав, добавила: — Если он ещё не умер.

— Умер, — коротко бросил через плечо Амон, нагибаясь к пирату.

Девочка не увидела, что он сделал. Была вспышка света, яркая, как молния и такая же мгновенная. Амон выпрямился, отошёл от пирата. Девочка изумлённо вытаращила глаза. Пират, только что лежавший при смерти, спокойно, не торопясь, поднялся на ноги, отвесил низкий поклон своему исцелителю, смешался с остальными пиратами. Девочка восхищённо посмотрела на Амона.

— Чародей, — выдохнула она. Застенчиво протянув руку, спросила: — Я могу считать вас своим другом?

Амон молчал долго, словно раздумывая над этим вопросом, и, когда девочка уже отчаялась услышать ответ, криво усмехнувшись, сказал:

— Можешь.

Круто развернувшись и оставив девочку одну, подошёл к Дорну.

Катерина, опередив подруг, подбежав к девочке, заботливо склонилась к ней:

— Бог мой! Как же ты тут оказалась без родителей? Где они?

Устало, опустившись на камень, девочка, растерянно улыбнувшись красивой женщине, сказала:

— Я в Африке со своим отцом, он писатель.

— Как тебя зовут?

— Светлана, — представилась девочка.

— А меня Катерина, — Катерина по очереди представила подруг и своего друга.

— А где твоя мама?

— Она умерла четыре год назад.

— Извини, — опешила Катерина, — значит твой отец вдовец?

— Нет, — покачала головой Светлана. — Он мой опекун.

— Но как ты тут очутилась?

— Решила верхом покататься. Там где мы остановились, есть конюшня. Увлеклась и заехала слишком далеко. А там браконьеры с животного шкуру обдирали. Было ужасно. Они увидели меня, были на машинах, вот и догнали. Это они после пересели на лошадей.

— Они тебя били? — заволновалась Катерина, указывая на ссадины.

— Нет, — покачала головой девочка, — Это я с лошади упала, ну и… протащило немного. А браконьеры, если не считать, что связали, обращались со мной вполне прилично. Сдаётся, у них были какие-то планы насчёт меня.

— Ну, да, — усмехнулась Катерина, — в рабство продать хотели.

— Не может быть, и это в двадцать первом веке!

— А что, — пожала плечами Катерина, — люди-то не изменились, мир по-прежнему держится на трёх китах.

— Тебя, наверное, уже ищут, — предположила Галина.

Девочка грустно улыбнулась.

— Ещё нет, я думаю, забеспокоятся только этим вечером. Была без телефона, он всё равно тут не ловит сигнал. А выезжая, я отцу сказала, что переночую у археологов, они в нескольких километрах раскопками занимаются. Так, что ночь для отца прошла спокойно. Будут искать вечером. Но благодаря вам я появлюсь вовремя. Вы дадите лошадь?

— Да, наверное, Дорн разрешит, — пробормотала Катерина не совсем уверено.

Услышав новое имя, девочка спросила:

— А где он, Дорн?

— Амон стоит рядом с ним, — откликнулась молчавшая до этого Настасья. — Он, как скажет, так и будет.

— Я слушаю тебя Амон, — сказал Дорн, отрывая взгляд от пленных, и поворачиваясь к Амону. — Пройдёмся, — предложил он, медленно двигаясь вдоль ручья.

Пираты предусмотрительно освободили пространство, разошлись по хижинам, оставив связанных, пленников без присмотра. Впрочем, пленники и не думали сбегать, решив, что сделка с пиратами заключена, они получат лошадей, провизию и будут отпущены с миром. Вот только их удивляло, почему до сих пор связаны. Браконьеры, запасшись терпением, молча, ждали своего освобождения.

Амон последовал за Дорном, выглядел он озабоченным.

— Сир, — сказал Амон, — я выполнил ваши указания. Я нашёл.

— Ты уверен, что сделал правильный выбор? — мягко спросил Дорн.

Помолчав несколько секунд, Амон, оглянувшись на стоянку, сказал:

— Уверен Сир. И прошу вашего разрешения взять на корабль.

Дорн, резко обернувшись, внимательно посмотрел на Амона.

— Ты меня удивил, — сознался он. Помолчав немного, добавил: — Позволь узнать, чем ты руководствовался, спрашивая разрешения взять на корабль? Окончательно выполнить задание, или из личных соображений?

— Сир! — озадаченно воскликнул Амон. — Я высоко ценю ту честь, которую оказали мне, возложив на меня эту миссию, но мне нужно время.

— И? — поощрительно добавил Дорн, прищурив глаз.

Замявшись, Амон сказал:

— И, наверное, из личных соображений. Всё-таки я слишком долго гонялся, выискивал, выслеживал. Я уверен, это тот, кто нам нужен. Но он ещё не готов принять истину.

Дорн вздохнул. Устремив полыхающие огнём глаза на Амона, положил руку на его плечо:

— Хорошо, Аамон, я разрешаю взять на корабль, с такими пассажирами и плавание станет приятней. И сдаётся мне, это начало интересной истории.

Амон ещё что-то хотел сказать, но лёгкий, звонкий смех, прозвучавший позади, заставил его изумлённо оглянулся. Кто же мог среди гостей Дорна так чисто, от души смеяться?

Смеялась девочка. Она весело смотрела на ползущую через всё поселение шкуру тигра, заливалась заразительным смехом. Невольно хотелось присоединиться к её веселью.

Амон быстрым шагом, хромая, направился к шкуре. Рванув её вверх, обнаружил сидящего под ним чёрного кота. Девочка взвизгнула от восторга. Катерина и подруги, поддавшись очарованию девочки, тоже смеялись. Пираты, ухмыляясь, прятали свои улыбки. Крэддок хмуро посмотрев на девочку, скрылся в хижине, что-то, пренебрежительно проворчав под нос и демонстративно опустив плетёную циновку, исполняющую роль дверей.

Амон, опустив шкуру на кота, спросил:

— Зачем?

— Разве я не похож на тигра? — донёсся глухой голос Юма из-под шкуры. — Смотри, какая грация! Такая сила!

Девочка, оставив Катерину и подруг сидеть на камнях, вприпрыжку подбежала к Амону. Сев на корточки, аккуратно, за один край, приподняв шкуру, заглянула под неё. Подняла голову и, посмотрев сияющими восторгом глазами на Амона, спросила:

— Амон, а как зовут эту очаровательную кошечку?

Возмущенное фырканье послышалось из-под шкуры. Юму явно не понравилось определение кошечка.

— Эта кошечка, — Амон тщательно выделил слово «кошечка», — носит имя Юм, — помолчав, добавил: — Он говорящий.

— Ну, да, — не поверила девочка. Снова заглянула под шкуру, попросила: — Юмчик, скажи что-нибудь.

Из-под шкуры раздалось капризное ворчание.

— Не буду, — буркнул Юм.

— Ой! Говорит! — вскочила на ноги девочка и восторженно уставилась на Амона.

Тот, молча, развёл руками, мол, говорит, зараза такая… Девочка, внезапно став серьёзной, опустила шкуру, которую всё ещё держала за уголок, встав, посмотрела в лицо Амона.

— Мне пора возвращаться, — сказала она. — Вы дадите мне лошадь?

— Дорогу-то помнишь? — полюбопытствовал Амон безо всякого дружелюбия. — Тебе придётся добираться пешим ходом.

Девочка задумалась.

— Не совсем, — созналась она. — Но думаю, найду.

— У меня другое предложение, мало ли кто бродит по джунглям… — хитро прищурившись, мягким, изменившимся голосом сказал Амон. Почти мурлыкая предложил: — Присоединяйся к нашей компании. Здесь тебя защитят и накормят.

Девочка с лёгким испугом посмотрела на Амона. Хоть он и освободил её, но его вид оставлял желать лучшего. Эти невероятные клыки, которые сверкают, отражая солнце. Они хоть не сильно отличались от обычных человеческих зубов, чуть длиннее и чуть острее, но всё же заставляли задуматься действительно ли он спаситель? Настораживала его привычка хвататься за кинжал, что висел на боку, в ножнах. И остальные бандиты (как она их мысленно окрестила) которые делили её между собой, тотчас уступили свою добычу, стоило только Амону сделать шаг вперед. Может она, как говорится в поговорке «из огня да в полымя»?

— В каком направлении идёт группа? — полюбопытствовала она.

— В нужном, — сухо отрезал Амон.

— Нам не по пути, — решила девочка.

Развернувшись, направилась к сидевшим на камнях женщинам. Она не услышала, как Юм насмешливо сказала Амону:

— Что, не убедил? Не доверяет она нам. И правильно делает.

— Убедим, — сквозь зубы процедил Амон, провожая её взглядом.

Находясь в стороне, они смотрели как девочка, попрощавшись с Катериной и подругами, пожав руку Валентину, пошла прочь из поселка. На окраине поляны девочка растеряно оглянулась, посмотрела в небо, по-видимому, ориентируясь по солнцу. Постояв в раздумье, смело шагнула за деревья, взяв направление на северо-восток. Юм, оставив шкуру тигра, вышел на солнце. С ехидцей сказал:

— Смотри-ка, направление выбрала правильно.

— Далеко не уйдёт, — пообещал Амон, оборачиваясь на подходившего к нему Крэддока.

Тот крадучись приблизился, с почтением, вежливо поинтересовался:

— Господин, что будем делать с пленниками? — кивком указал на связанных браконьеров.

— Что делать говоришь? — задумался Амон. В его глазах блеснул озорной блеск. — Подданных Хозяина, необходимо доставлять на место без проволочек. Прокатите их четвёркой лошадей, несчастные, так заждались. Крэддок выслушавший приказ Амона, покинул его с восторгом и благоговением на лице. Подошёл к пиратам, которые с явным нетерпением ожидали результата разговора с Амоном. Последний, наклонившись к Юму, с заговорщицким видом подмигнув ему, сказал:

— Юм, покажи-ка нашим дамам, где здесь отличный водоём. Сдаётся мне они не прочь уединиться.

— А я успею? — засомневался Юм. — А то всё веселье пропущу.

— Бегом! — прикрикнул Амон.

— Ну, вот спасибо, удружил, — заворчал Юм, с неохотой направляясь к Катерине. — Бегать-то придётся мне.

— Давай, давай, — ухмыльнулся Амон. — Тебе полезно побегать и так толстый.

Фыркнув, Юм, нарочито замедлил шаг, степенно подошёл к Катерине. Она встретила его упреками, мол, нехорошо, отпускать девочку, одну в джунгли да ещё не дав коня. Юм обернулся:

— Амон, у нас тут проблемы.

Амон, посмотрев на Дорна, который сидел возле ручья на складном стуле, сложив руки на эфесе шпаги воткнутой в землю. С недовольным видом подошел к Юму.

— В чём дело? — сухо спросил он.

Юм заявил:

— Требуют, чтобы для девчонки выделили лошадь.

— Будет ей лошадь, — ухмыльнулся Амон. — Через несколько минут я сам приведу. А, теперь скажи, что хотел им сообщить.

Оставив кота с дамами, направился к Дорну.

— Сир, — сказал с почтением Амон. — Я распорядился насчёт пленных. Может магистр иного мнения?

— Нет, — покачал головою Дорн, его глаза мягко засветились жёлтым светом. — Пусть последуют за своими товарищами, они заслужили шикарный въезд в мои владения. На их счету не одно убийство.

Встав позади Дорна, Амон махнул рукой Крэддоку, приказывая ему заняться пленниками. Пираты разделились. Одни направились к лошадям, чтобы взнуздать и надеть седла, а другие, чтобы развязать пленников. Освобождённые, наконец, смогли встать на ноги, растереть затёкшие руки. Взгляд браконьеров устремились туда, где пираты, взяв лошадей под уздцы, вывели на поляну. Их глаза изумлённо распахнулись, обнаружив, что вместо двух животных, ведут — восемь. Но удивление длилось недолго, оно сменилось страхом, когда пираты стали привязывать к седлам длинные и крепкие веревки.

Смертельно побледнев, браконьеры с ужасом наблюдали за приготовлениями, они, увы, были очень знакомы. Один из пленников упал на колени, протянув в мольбе руки к Дорну, спросил:

— За что? Почему вы не отпускаете нас? За что такая жестокость?

Дорн рассмеялся и страшным был его смех. Низкий голос стелился над землёй, и заставил содрогнуться обречённых, крупная дрожь прокатилась по их телам.

— Люди, — с пренебрежением сказал Дорн, — что вы понимаете в справедливости, счастье? Счастье никогда не может быть полным, человеку всегда чего-то не хватает. Справедливость в ином. Только то, что совершено и идеально основа справедливости, страдание — вот это идеал Мировоззрения. Только страдание может быть великим, чего счастью и радости не достичь никогда. Люди, вы пошли по правильной тропе. Почему же хотите свернуть, так и не дойдя до конца? Там вы постигнете истину царства Ночи — царства Тьмы и Теней. Поймёте, насколько мелочны земные радости, когда моё царство, покажет вам всю силу ночи. Страдание — это самое сильное чувство, которое может ощутить человек.

Пленники оцепенели. Не сопротивляясь, подставили руки и ноги под верёвки. Крупная дрожь всё ещё сотрясала их, проходя по телу волнами. Капли пота выступившие на лицах, сверкали под лучами солнца, блестящим бисером. Они что-то шептали трясущими губами, с отчаянием цепляясь глазами за безоблачное, голубое небо.

Кони рванули, расходясь веером в разные стороны. Длинные верёвки, позволили им набрать скорость, прежде чем два, последующих друг за другом, крика, пронзили тишину. Разорванные тела упали с верёвок, орошая землю кровью. Всадники возвращались, волоча за собой разорванные куски тел.

Амон пошевелился:

— Сир, — сказал он, — разрешите вас покинуть?

— Иди, — согласился Дорн, наблюдая, как пираты стаскивают в кучу останки и обкладывают хворостом для сожжения.

Амон, отойдя в сторону, свистнул. Из джунглей как сгусток мрака, беззвучно вынырнуло огромное животное, не приминая травы, лёгким галопом подскочило к своему хозяину.

Это был конь вороной масти и гораздо больше обыкновенного коня. Лучи солнца проходили сквозь него, не оставляя тени. Конь был без седла, только тонкая, чёрная уздечка, перекинутая на шею, сливалась с ней в единое целое.

Амон, легко вскочив на круп не трогая поводьев, дав шенкелей, помчался прочь.

Конь нёсся, казалось, по воздуху, не оставляя следов тяжёлых, стальных подков, не приминая травы. Кустарник, деревья, убирая ветки в сторону, освобождали дорогу чёрному всаднику. Ничто не препятствовало, и не вставало на его пути, задерживая движение.

Чёрной молнией, пролетев мимо хижин, всадник скрылся в джунглях, держа направление на северо-восток. Деревья сомкнулись за его спиной, лианы снова сплелись в причудливый узел.

Не разбирая дороги, конь смело нёсся вперед, рассекая пространство. Но на этот раз вороному не дали насладиться скачкой, его резко осадили, как только он вылетел из-за деревьев на поляну. Там, испуганно оглянувшись, стояла девочка, пытаясь рассмотреть, кто же так лихо вылетел из джунглей.

Медленным шагом Амон направил коня на девочку. Та облегчённо улыбнулась, узнав всадника, с немым вопросом посмотрела на Амона.

Конь, приблизившись к Светлане, угрожающе захрапел, огромные копыта взбили воздух. Успокаивающе похлопав его по шее, Амон склонился к девочке.

— Он не любит людей, — словно оправдываясь, сказал он.

Светлана, молча, ждала, что он скажет по поводу своего появления. Хитро улыбнувшись, Амон предложил:

— Подвезти? Он быстро домчит до нужного места.

Девочка отступила назад, отрицательно покачав головой, уж больно страшны были на вид всадник и его конь.

Повернувшись спиной, ускорила шаг, стараясь поскорее уйти с поляны и скрыться среди деревьев.

Шум удара тяжёлых копыт о землю заставил её обернуться. Поляна было пуста, но кто-то явно приближался, а убыстрившийся топот копыт, говорили, что коня пустили галопом. Задохнувшись от охватившего ужаса, девочка бросилась к деревьям, но не успела. Донеслось горячее дыханье коня и чьи-то сильные руки, схватив в стальной капкан, подняли в воздух и кинули на круп. Тихо вскрикнув, девочка потеряла сознание.

Вороной мчался сквозь джунгли, неся чёрного всадника и бесчувственную девочку, направляясь на запад, вслед уходящему солнцу.

— Катерина! — весело прокричал Юм, выходящий из зарослей девушке. — Почему так долго?

— Не хотелось так быстро покидать озеро. Вода просто замечательная!

Откликнулась Катерина и подруги, идущие следом, дружно закивали, подтверждая слова.

— А у нас новости, — сообщил Юм, — возвращаемся на корабль.

— Вот как, — удивилась Катерина, — признаться, я ожидала, что мы здесь заночуем.

— Нет, снимаемся прямо сейчас и пешим ходом до океана, — сказал Юм и гордо добавил: — Дойдём в два раза быстрее.

— Почему не верхом?

— Животные останутся здесь.

— Что ж, мы готовы, — вздохнула Катерина.

— Отлично! Через несколько минут выходим.

Юм живо смылся.

Катерина оглянулась на Настасью. Дергая её за руку, та пыталась что-то сказать. Увидев, что Катерина её слушает, тихо сказала:

— Нет пленников и Амона. Что произошло в наше отсутствие?

Катерина беспечно пожала плечами:

— Наверное, отпустили. Амон сказал, что даст девочке лошадь. Должно быть он там, в джунглях, разыскивает её. Признаться, я устала от путешествия по зарослям и с радостью вернусь на корабль. — Катерина озадаченно оглянулась. — Где же мой Валентин? — пробормотала она, выискивая его среди пиратов.

К ним приближался Морган.

— Морган, ты моего друга не видел?

Морган на секунду задумался, потом махнул рукой в сторону тростниковых хижин.

— Отсыпается, — сказал он с еле заметной насмешкой.

— Побегу будить.

Катерина направилась к хижинам.

Галина, обращаясь к Моргану, весёлым голосом сказала:

— Возвращаемся на корабль? Жаль, что скоро придётся расстаться.

Бросив на неё острый взгляд, Морган после паузы сказал:

— Да, придётся.

Волнуясь, Галина почти шёпотом произнесла:

— Вы не могли бы взять меня с собой?

Настасья тихо ахнула, услышав слова Галины. Морган, нахмурившись, уставился на женщину.

— Но ты же живая, — удивлённо сказал он ей.

— Но ведь можно что-то сделать? — растерялась Галина.

На лице Моргана появилась улыбочка, насмешливая, глумливая. С иронией посмотрев на Галину, он, растягивая слова, сказал:

— Сделать-то можно. Человек может добровольно уйти в царство ночи. И там он будет желанным гостем. Даже не гостем, а господином, как Амон или Изер, но, — тут Морган жёстко сверкнул глазами и с презрением добавил: — ты не тот человек. И ты не заслуживаешь этого. Отправляйся в свой мир и доживай свой век, пока Местр не явится за тобой. Может, потом мы и увидимся. Время покажет.

Галина сникнув, отвела глаза. Настасья же наоборот, обрадовалась отказу Моргана. Услышав новое имя, спросила:

— Морган, а кто такой Местр?

Морган повернулся к Настасье и немного с пафосом сказал:

— Когда Местр придёт к тебе и заглянет в глаза лишь на самый краткий миг, и в этот миг ты поймёшь — к тебе пришла смерть.

Отвесив дамам насмешливо-вежливый поклон, Морган, развернувшись, направился к толпе пиратов. Громко смеясь, и перебивая друг друга, они вспоминали что-то весёлое, что вероятно совсем недавно здесь произошло.

Вскоре они повернули назад. Юм оказался прав. Солнце ещё не скрылось за горизонтом, когда они вышли на берег океана. Вышли совсем в другом месте. Здесь склон был пологий и ровный. Деревья подходили почти к кромке воды, и прибой нежно шелестел, набегая на берег. Там, в темнеющем океане, горя огнями стоял белоснежный корабль. Оставленный в бухте «Летучий голландец» стоял теперь здесь, дожидаясь своих пассажиров. На этот раз судно находилось довольно-таки далеко от берега и шлюпки, подчиняясь мощным гребкам весел, уже были в пути, чтобы отвезти на корабль вышедших из джунглей путешественников.

Шлюпкам пришлось сделать несколько рейсов, прежде чем все очутились на судне. Прибывших приняли криками восторга и оружейными выстрелами. Настасья порядком удивилась, увидев на судне Амона. Когда же он успел догнать и перегнать их?

Подняв паруса, корабль устремил нос на запад, туда, где небо было светлее, отливая нежным, розовым цветом ещё не совсем канувшего в воду солнца.

Над кораблем пронёсся голос Дорна:

— Путешествие продолжается. Сегодня замечательная ночь, не будем терять время.

Открыв глаза, девочка окинула взглядом помещение, мучительно пытаясь вспомнить, как она очутилась в просторной комнате полностью завешенной коврами. Здесь не было ни окон, ни дверей. Удивительно, как вообще воздух проникал сюда, а уж тем более человек. Последние воспоминания были о чёрном всаднике на вороном коне. Безумные скачки по джунглям.

Девочка снова посмотрела вокруг на этот раз медленнее и внимательней. В комнате стояла кровать, на которой она лежала укрытая шкурой с чёрным мехом. Проведя рукой, ощутив его мягкость и нежность, решила, что это реальный мех какого-то животного, вероятно пантеры. Приподнявшись, посмотрела, что за кроватью. За ней стояли два кресла обитые красным шёлком, низенький столик с кривыми ножками, и ковры на стенах и полу, они все имели красный цвет от розового до густо бардового. Высокие напольные канделябры стояли по углам, но свечи не горели, тем не менее, в комнате было светло как днём. Скинув шкуру заменявшую одеяло, Светлана вскочила на ноги.

— Вот так история! — негромко сказала она после долгого молчания. — Интересно, дверь здесь есть? А если есть, то где она?

— Есть, Светлана, есть. Но ведёт в другие комнаты.

Голос, прозвучавший за спиной, заставил её вздрогнуть от неожиданности. Резко обернулась. Это был Амон. Девочка уставилась на него, пытаясь сообразить, как он здесь появился, ведь комната-то была пустой. Амон прищурившись, наблюдал за растерявшейся и испуганной девочкой.

Первой заговорила Светлана, прервав затянувшееся молчание:

— Значит, это ваших рук дело?

— Как тебе апартаменты? — спросил Амон, игнорируя вопрос.

— Шикарные, нечего сказать, — созналась девочка.

— Хорошо, что понравились. Здесь ты пробудешь некоторое время, — сказал Амон. Кончиком пальца, приподняв подбородок, заглянул в глаза. — Не бойся. Тебе никто не желает зла.

Девочка отшатнулась, отступила на несколько шагов назад, пока не коснулась спиной стены.

— Зачем вы так, — сказала она с упрёком.

Амон снова подошёл к ней. Вытянув руки, оперся о стену позади девочки на уровне её лица, наклонился и мягко, доверительно сказал:

— Зачем на «вы»? Мы друг друга давно знаем.

— Так ли это, — засомневалась Светлана. — И откуда знаете моё имя? Я его не называла, по крайней мере, вам. А на «вы» я буду говорить. Вы мне, похоже, не друг.

— Воля ваша, — пожал плечами Амон. — Имя твое знаю и всё тут. Я с предложением к тебе.

— Нет, — твёрдо заявила Светлана. — Никаких предложений. Я не хочу иметь с вами никаких дел.

Холодно улыбнувшись, Амон убрал руки, оставив прижимающуюся к стене девочку, пройдя через комнату, опустился в кресло. Закинув ногу на ногу, откинулся на спинку кресла.

— Светик, — снова мягкие нотки зазвучали в его голосе, — ты забываешь, что находишься полностью в моей власти. Я волен, поступить с тобой так, как сочту нужным.

Светлана, отойдя от стены, тяжело опустилась на кровать. Проведя ладонью по шкуре, подняла глаза на Амона.

Он продолжил:

— То, что я говорю, не предложение, а действительность. Ты будешь находиться здесь, и кто бы ни спросил, отвечай, что здесь по доброй воле. Тебе предложили — ты согласилась.

— Какой мне интерес это говорить? — нахмурилась девочка.

— Интерес-то большой, — прищурился Амон. — Ты ведь не хочешь прекословить мне?

— Это ещё почему? — фыркнула Светлана. — Какой-то бандит, и на тебе, слушайся. Не выйдет.

Лицо Амона перекосило злобой.

— Я вижу, не совсем понимаешь ситуацию, — почти прошипел он. Тут же улыбнувшись, продемонстрировав клыки, более миролюбиво добавил. — Ты ведь не хочешь просидеть здесь несколько месяцев. Ты не выйдешь отсюда, пока мы не придём к согласию.

— Меня будут искать, — хмуро предупредила Светлана.

— Как же, как же, — ухмыльнулся Амон. — Теперь я — твой опекун.

— О! — девочка удивлённо распахнула глаза. — Откуда вы знаете?

— Я всё знаю. Ерасов сделал своё дело, привёз тебя сюда, в Африку. Это значительно всё упростило. Не нужно никуда мотаться. Достаточно промчаться на коне.

— Я вас не понимаю, — созналась девочка.

— После, всё поймёшь, — с иронией пообещал Амон.

— И какая вам от этого выгода? Что будете с этого иметь? Вы хотите, чтобы я была в этой комнате, но я не думаю, что это всё, что вам нужно.

— О, отнюдь не всё, — заверил Амон, и бесовские огоньки заплясали в его глазах. Жёстко произнёс, чеканя каждое слово: — Можешь не искать дверь, её здесь нет. Тебе не будут докучать посетители. Единственным твоим посетителем буду я.

Амон, отвернувшись от Светланы, обвёл взглядом комнату. Девочка молчала, ожидая, что ещё скажет. Он не заставил долго ждать. Не оборачиваясь, разглядывая ковёр на стене, дружелюбно сказал:

— Ознакомься с комнатой, здесь есть всё необходимое. Пришлось внести некоторые изменения.

— Какие? — поинтересовалась девочка, ещё раз, с любопытством оглядывая комнату.

— К примеру, за тем ковром, — он указал рукой на самый тёмный ковер, — находятся ещё две комнаты. Там всё, что нужно человеку.

— А раньше этому человеку не нужно было?

— Кому?

— Тому, кто здесь жил. Ведь она была занята кем-то?

— Это моя комната, что касается разговора о человеке, то все новшества, которые здесь произошли, только для новой пассажирки. — Амон обернулся и указал на Светлану. — То есть для тебя.

Девочка опешила.

— Вы хотите сказать, что человеком не являетесь? — озадаченно посмотрела на Амона.

— Вот именно, это я и хотел сказать. Я — не человек.

— Псих какой-то, — тихо пробормотала девочка, с испугом посмотрев на Амона. С иронией заметила: — И согласно вашим утверждениям можете проходить сквозь стены? Я не заметила дверей.

Амон пренебрежительно махнул рукой.

— О! Это такая мелочь, что даже не замечаешь.

— Ну да, — не поверила Светлана.

— Натурально, — снова ухмыльнулся Амон.

С искренним любопытством Светлана поинтересовалась:

— А как я очутилась здесь? Я — человек и мне нужны двери.

— Поместить сюда кого-нибудь, или наоборот, вытащить, не составит никакого труда — мне. А тебе отсюда не выйти, пока я не позволю. Не пытайся искать люк, или ещё что-нибудь в этом роде, для человека это препятствие непреодолимо.

— Вы сказали, что не человек, тогда, кто вы?

Светлана с любопытством оглядела Амона. Если не брать во внимание невероятные клыки, то всё остальное в нём было вполне человеческое. Правда, движения его напоминали движения хищника. Мягкие. Стремительные. Но разве мало на Земле людей с атлетической фигурой?

— Кто вы? — повторила Светлана, пристально вглядываясь.

— Нечистая сила.

— Это ваш имидж? — нахмурила брови девочка, пытаясь понять что, он этим хотел сказать.

Рожу Амона перекосила насмешливая ухмылка. Он покачал головой.

— Нет, не имидж, я дьявол в прямом смысле слова. Я не буду демонстрировать дешёвые фокусы, чтобы доказать. Убедишься со временем.

— И вам нужна моя душа, — усмехнулась Светлана, не поверив ему. — Во всяком случае, так считается: дьявол искушает, человек продаёт душу.

— О, нет. Чтобы забрать душу, совсем необязательно похищать. Отвозить на корабль. Такие хлопоты ни к чему.

— Я на корабле? — поразилась девочка.

— Да. Но мне нужна не только душа, но и всё остальное.

— Остальное? — озадаченно переспросила Светлана, пытаясь вспомнить, что ещё нужно, обычно, дьяволу, помимо души. Этот человек был явно не в себе.

— Да, остальное. Вся. Целиком.

— Как долго буду на судне?

— Достаточно долго, чтобы узнать о тёмной и светлой стороне жизни. Находясь рядом, постигнешь истину мироздания.

— Зачем она мне? Лучше отпустите. — Светлана с надеждой посмотрела на Амона и вздрогнула, столкнувшись с ним взглядом.

Амон смотрел жёстко, сурово.

— Не надейся, девочка моя, не надейся. Пока будешь рядом. Так я решил. И никуда не убежишь, а убежав, далеко не уйдёшь. На Земле тебе не скрыться от меня. Об отце забудь, — жёстко усмехнувшись, заверил: — Уж он-то забудет точно. Я позабочусь об этом. Все кто знал тебя, забудут о твоём существовании, — помолчав несколько секунд, спросил: — Может и ты, хочешь всех забыть?

Светлана задумалась. Она уже не сомневалась, что попала в руки к сумасшедшему. Его уверенность в том, что он дьявол была непоколебима. Решила не злить и поддержать его безумную фантазию.

— Нет, я хочу помнить всех, с кем встречалась за свою жизнь.

— Воля ваша, — сказал Амон, пожав плечами.

Уловив его иронический взгляд, Светлана заподозрила, что он догадывается какую «игру» она ведёт, и, похоже, его это забавляло. Ей стало страшно. Одно дело если человек безумен, другое, если возомнив себя кем-то, действует разумно. Не зря же его боялись бандиты.

Амон продолжал:

— Уверен, мы быстро придём к согласию. Я постараюсь обращаться с тобой по возможности мягче, — словно утверждая, — ты будешь покорна, и не будешь прекословить, иначе...

Он многозначительно замолчал. В немой угрозе его взгляд предвещал ничего хорошего. Содрогнувшись от внезапного ужаса, девочка отвернулась. Оглядела комнату. Когда её взгляд вернулся к стоящему напротив креслу, в нём сквозила грустная ирония.

— Можно считать — мы договорились?

— А как же иначе? — встав с кресла, Амон подошёл к ней. — Вижу тебе необходимо всё обдумать и принять. Я оставлю тебя. Если что-нибудь будет нужно, просто скажи вслух. И ещё, будучи силами тьмы, мы стоим гораздо выше людей. Подобно императорам имеем свои принципы, этикет, законы. Находясь рядом, тебе не подобает носить всякую одежду.

— Голой прикажете ходить? — возмутилась девочка.

— Неплохая идея, — усмехнулся Амон, но тут же став серьёзным, поправился: — Одежда только чёрных цветов. Это наш цвет — ночи, мрака. Я позабочусь об этом, — холодно улыбнувшись, уточнил: — Позабочусь об экипировки, — последнее слово он особенно подчеркнул.

Прихрамывая, Амон отошёл к стене, завешенной коврами, и оглянулся. Светлана заметила как чёрные, мёртвые глаза загорелись, словно жёлтые звезды засверкали в бездонных колодцах. Внезапно испугавшись, она закрыла глаза. Открыв, обнаружила, что осталась одна. Сжав пальцами виски, она глубоко вздохнула и, выдохнув, пробормотала:

— Это сон. Это мне снится. Этого просто не может быть. Меня разыгрывают. Дьявол не существует. Это всё сказка.

Но сама не верила тому, что говорила. И сердце подсказывало, что как бы невероятно не было, всё реально. Амон действительно не человек, но и дьяволом она его страшилась назвать.

Золотя поверхность океана, Солнце скрылось за янтарными облаками. Небо переливалось всеми красками: чёрное на востоке, оно нежно отливало, зелёным на западе. Ещё немного, и солнце ушло за горизонт. Вдруг новая звезда появилась над океаном, за ней ещё одна, и ещё. Затем целый каскад ярких искр взметнулось в небо.

На белом корабле в океане веселье только начиналось. Лилось шампанское. Мелодичная музыка. Множество прекрасных полуобнажённых женщин с элегантными кавалерами. Огромные вазы с диковинными цветами. И свечи, свечи, свечи, удивительно как из-за них не возник пожар.

Всё это только для пассажиров корабля. Окажись здесь случайно человек, да что там человек, любое живое существо, увидело бы только тихую гладь океана и темнеющее небо с лёгкими облаками на западе.

Пассажиры вышли на верхнюю палубу. На носу судна расположился Дорн со свитой, капитаном и особо приближёнными гостями. Справа от Люцифера находились Барон и Амон, слева сидели Юм и Катерина, рядом устроились подруги, Крэддок и Морган затерялись среди гостей.

Пировали по-восточному, не было стульев. Мягкие подушки на полу, очень низенький стол, накрытый пёстрой скатертью заставленный фруктами, сладостями и напитками. Гости корабля наслаждались танцами невесть откуда взявшихся прекрасных танцовщиц. Под звуки бубнов и необычных барабанов они изумительно танцевали, не выпадая из быстрого ритма. Заклинатели змей и шпагоглотатели с огромным количеством взмывающих вверх ракет, всё это создавало зрелище достойное любого императора.

Валентин, блаженно растянувшись на ковре, используя ноги Катерины как подушку, лениво открывал рот, но не для того чтобы сказать что-нибудь, а положить кусочек фрукта или виноградинку, так заботливо предлагавшей ему Катерины.

— Прямо как римляне, — подала голос Настасья, — лежим и пируем.

Галина возразила:

— Мне кажется, римляне были культурными людьми и пировали за столом.

— Настя права, эти «культурные» люди пировали так же как мы сейчас, — присоединилась к разговору Катерина, немного помолчав, добавила: — Но и сидели тоже, когда например, поминали своих усопших, в знак уважения.

Катерина подняла голову, осмотрелась вокруг. Перевела взгляд на Дорна и Барона, о чём-то оживлённо беседовавших между собой. Юм как всегда был в своем амплуа, вставлял реплики, часто не по делу. Сидевший рядом Амон только ухмылялся, но молчал. Пираты, сопровождавшие их на материк, валялись в прямом смысле этого слова неподалеку от борта корабля в полнейшей эйфории. Прислуживающие девушки то и дело спотыкались о них, несмотря на всю свою ловкость. Но это не мешало им оставаться приветливыми и вездесущими.

Чувство тревоги охватило Катерину. Наклонившись, прошептала:

— Не пойму, почему Дорн прекратил поход и вернулся на корабль. Это не соответствовало его планам. Похоже, он что-то искал, а быстрое возвращение наталкивает на мысль, что уже нашёл.

— Катерина, любовь моя, — подал голос Валентин, торопливо дожевав яблоко, продолжил: — Мало ли что придёт в голову Люциферу, сам Люцифер только знает.

— Может ты и прав, — с сомнением покачала головой Катерина. — Я бы много отдала, чтобы узнать, что они замышляют.

— Хорошенько повеселиться, — зевнул Валентин, покрутил головой, устраиваясь на коленях подруги.

Галина потянула Настасью за руку, привлекая внимание.

— Смотри, сейчас Дорн будет говорить.

И действительно Дорн поднялся над пирующими. Все взгляды устремились на нос судна, где фигура хозяина сливалась с ночным небом. Рядом с ним уже стояли Барон и Амон. Над притихшим судном пронёсся низкий голос Дорна:

— Близится рассвет. Пора моим гостям расходится по каютам. Через несколько часов мы снова соберёмся встретить Солнце последний раз.

После его слов всё пришло в движение. Гости расходились. Когда последний пассажир исчез с верхней палубы, на носу остались лишь Дорн, Барон и Амон. Склонившись в почтительном поклоне, Барон сказал:

— Сир, я позабочусь об остальном.

Всё исчезло. Пропали девушки и оркестр, всё, что было для увеселения гостей. Лишь ковры с густым ворсом по-прежнему покрывали палубу корабля.

Барон исчез. Дорн повернулся к Амону.

— Теперь мы одни, — Дорн сел в кресло, возникшее из ниоткуда, — говори, Аамон.

— Сир, могу ли я надеяться на вашу милость, если попрошу предоставить одного пассажира лично мне.

— Интересно, кто ж тебе не угодил, с кем жаждешь расправиться? Не завидую тому, кто попадёт в твои руки. На кого имеешь виды?

— Девочка… Я уверен, что сделал правильный выбор. Но если она не примет реальность, оставьте её мне.

Дорн задумчиво посмотрел на почтительно замершего в ожидании ответа Амона. Глубоко вздохнул, размышляя. Резким движением поднялся с кресла. Его глаза вспыхнули пронзительным жёлтым светом, отвечая им, глаза Амона сияли не меньшей яркостью. Дорн снова вздохнул.

— Неожиданно, — признался Дорн. — Вот только не знаю хорошо это или плохо. Не стану заглядывать в будущее, пусть будет, как ты просишь. Она твоя. Барон и Юм будут почтительны с ней. Можешь идти.

Склонившись в поклоне, Амон исчез. Дорн задумчиво смотрел в темноту.

— Мой «Летучий голландец», когда обретёшь покой? — прошептал Дорн. Подошёл к борту судна, устремив горящие глаза вдаль, сказал: — Нет, вперёд, только вперёд. Мой корабль ещё полон энергии и жаждой существования. Он будет плыть вечно по волнам, с попутным ветром человеческой жадности, злобы и жестокости. Он будет плыть вечно!

Вздрогнув, Светлана проснулась.

Что за чертовщина снилась? Город в развалинах. Гигантские трещины пересекают его улицы. Ощущение сильного ветра сбивающего с ног. Заброшенность. Пустота улиц. Ни одного живого существа. Должно быть здесь произошла катастрофа. Уничтожила город. Изгнала с обжитых мест людей. Отпугнула птиц и зверей. Даже вездесущих насекомых не было там. Мёртвый покой. Ветер резко стих. Тишина. Стук приближается. Кто это может быть? Шаги все ближе и ближе из-за полуразвалившейся стены появилось существо, закутанное в чёрное одеяние. Оно подошло. Остановилось.

— Хочешь, погадаю? — спросило оно, не дожидаясь ответа, кинуло горсть камней под ноги. — Камни говорят о переменах. Больших переменах. Твоя судьба возродить город. Слышишь вой? Думаешь ветер? Нет, ошибаешься. Это стонут души. Некому позаботиться о них. Возроди город, дай жизнь. Это твой крест. Ты можешь отказаться. Но что предначертано сбудется!

Существо в чёрном хмыкнуло. Брошенные камни поднялись в воздух и сложились в протянутой руке оракула. И я увидела, что это не рука, а кисть скелета. Оракул повернулся и медленно растаял в воздухе. И опять я одна, и, ветер воет всё сильней и сильней, разделяясь на голоса полные страдания и боли. Меня словно вытолкнули из сна.

«Странный сон», — подумала Светлана. Потянувшись, заметила, что находится в кресле. — «И как я в нём заснула? Не мудрено, что снились такие сны».

Разминаясь, прошлась по комнате.

«Здесь нет дверей, нет окон, откуда поступает воздух? И дневной свет. Откуда он?» — подумала Светлана: — «Амон говорил, если мне нужно будет что-нибудь, надо просто сказать вслух. А если я хочу выйти отсюда. Сработает? Может не так сложно как кажется»?

Светлана продолжала ходить по комнате, размышляя. Наконец, решив проверить эту мысль, громко сказала:

— Здесь душно. Я хочу выйти, — и замерла в ожидании.