Сумерки мира

СУМЕРКИ МИРА

… Ночи приходят, несущие снег

Вечную тьму в мою душу

Неперестающие черные холодные дни...

Darkseed, “Forever Darkness”

Пролог

Со вздохом ветра я слышу,

Как ты плачешь под мерзлым грунтом.

Обезумев от тоски,

Я преклоняю колени перед твоей могилой.

И воспоминания со временем умрут...

Evoken, «Quietus»

У широких стрельчатых зеркал в главном коридоре огромного здания стоял невысокий мужчина в потертой одежде. На вид лет около сорока, пепельно-серые волосы. Тусклые глаза, смотрящие в никуда, тяжелые мысли, затерявшиеся за серебристой гладью. Жесткость и отрешенность...

Что он видит за обманчивой поверхностью, покрытой рябью воспоминаний? Кто ждет его на задворках мечтаний?

Кожаная сумка стояла неподалеку от него и являлась причиной недовольства некоторых проходящих мимо людей. Все необходимое для плотника лежало в ней: молоток, гвозди и прочие инструменты. Что-то заколдовано, что-то нет. Что-то являлось чистой магией.

Недолго он стоял у врат в никуда, что тревожили потусторонней силой. В последний раз прикоснувшись к плоскости, словно желая пройти сквозь нее, человек отвернулся и пошел в сторону ярких сверкающих коридоров.

Все жило в ожидании некого праздника. Навстречу шли женщины с яркими фальшивыми улыбающимися лицами; веселая молодежь, среди которых были хорошенькие девушки; важные старики, а также рабочие, как и он.

Но взгляд, подернутый туманом, не задерживался ни на чем. Человек проходил мимо необычных картин и залов, мимо цветущих людей, не слыша ничего. Его мысли были далеко.

Каждое утро просыпаясь, он слышал, как идет неумолимое время, уносящее все дальше и дальше от прошлого. Впереди пустота, позади пустота… Желать недосягаемой смерти он бы мог, если бы она выполняла желания… Но она рождала лишь новые вопросы.

●●●

Как мне отразить мое прошлое?

Я помню ночи в одиночестве

Когда моим единственным другом

Был кинжал в сердце

… и я действительно знаю

Что вся боль стоила того

Эти ночи черной агонии

Подарили нескончаемое рождение

Сути моего истинного я...

Nox Aurea, “Nights In Solitude”

Кто-то подарил ему мечту, мечту, что никогда не вписывалась в его реальность. Она была легкая, приходила с ветром и снами. Она была древняя, так как являла картины мира, которого давно не было. Она была огнем, сжигающим его сущность, а он всего лишь пепел, остаток великого пожарища. Но что было костром, что?

Афелеста происходил из семьи земледельца, его родители когда-то жили за пределами огромного города рядом с полями, на которых выращивалась рожь, рядом с зловещими лесами, откуда ветер приносил жуткие создания.

Детство стояло у него перед глазами. Родители верили в богов земли и неба, и Афелеста тоже поклонялся им, ведь не было иного выбора для него. Эти боги приносили дожди, берегли от засухи, дарили урожаи, хранили от хворей...

Он помнил, как тяжело со своим отцом и братьями трудился на поле, стирая руки в кровь, изнемогая от усталости. Мыслей не было в голове, ни на что не оставалось сил. Голод, который приходил в их края, забирал последние остатки разума, оставляя пустоту, что медленно выпивала жизнь. Трудно осознать, что ты в темноте, пока не выберешься на свет.

Он помнил, как смотрел на грязь, был ею. Он помнил ее запах, вкус, знал на ощупь. Она впилась в его сущность, и из нее приходили жуткие болезни, что охватывали людей и животных, Но Афелесту берегла судьба, ему суждено было лишь помнить то, что происходило с зараженными. Уродливое стало частью его жизни, и он стал стремиться к смерти, тайно поклоняться ее красоте. В своих мечтах он когда-то видел, как далеко на небе взорвалась звезда и, умирая, опалила невидимым светом его кожу. Может, это начало?

А потом настал день, когда мальчик опрокинул бадью с мукой, и отец сильно его выпорол. Афелеста помнил, как лежал на полу, пространство текло перед ним, боли не было… Боль ушла, она была в иной реальности, его реальности...

И тогда он впервые вспомнил имя. Руанна, Руанна, только не знал, что оно должно означать. Руанна, кто ты? Где ты? Что я должен сделать для тебя?

Потом пришли сны, и это был первый из них. Вздох, словно шепот призраков… Ветер, что касается его кожи. Темный лес, освещенный синим сиянием.

Паланкин… Люди в длинных одеждах, что закрывают лица, несут паланкин на руках, сквозь который просачивается слабый свет, выделяя нечеткий силуэт внутри.

Он слышит вздох, кажется женский. Кто-то лежит внутри, и она жива. Он протягивает руку, чтобы приподнять кружевную белую ткань и увидеть таинственную гостью. Но стоит прикоснуться к переливающейся поверхности, как сон исчезает, растворяется, оставшись в памяти таинственным воспоминанием, необычным знанием для смертного.

И он не сомневается, что снилась ему спящая богиня.

Руанна, звездное небо, кто ты? Кто ты, таинственная царица? Кто ты, повелительница небес? Руанна, воительница, ты должна снова вернуться в этот мир.

●●●

Из странных судеб монстров и людей состояло ожерелье, что Афелеста носил внутри себя, ярких жемчужин с безумным блеском. Над некоторыми он имел власть… Другие поработили его… Одни давно не существуют, живя в памяти, пуская корни… А кто-то изменился в форму, труднодоступную для понимания… Некто часть его самого… С кое-кем прочный союз… Иными люто ненавидим...

Одна из них была человеком, что жил в странные времена. Человек был мечтателем и исследователем, что страстно желал увидеть рассвет своего мира, увидеть власть разума над бытием. Он делал все для этого, но для получения некоторых результатов нужны были столетия. И стало препятствовать ему хрупкое тело, подверженное болезням, старости, разрушению. И был единственный выход: избавиться от его влияния, освободить душу от оков. Но в своих поисках он нашел знания, не предназначенные для смертного, что сломали его.

Он был одним из многих, кто прикоснулся к ним, но никого с тех пор не встречал. Он был жив. И он был мертв. Но он смог смотреть сквозь время.

Последние дни своей первой жизни, он провел в холодной тюрьме. Причудливые веревки стягивали его руки, стены сдавливали со всех сторон и выпивали жизнь. Он шептал одно имя, имя, следующее имя, которое должен был вспомнить, прежде чем умереть… Ведь он думал, что сгниет в холодных пещерах. Но лицо разрушенного мира однажды освободило его… И он смог восстать, чтобы увидеть смерть всего, что когда-либо знал. Руины им любимого мира, и это было последнее, что он помнил. И теперь никто не в силах представить вселенную, в которой он жил когда-то, вселенную безумца, что провел последние дни в клетке.

«Мечта сбылась, но… моя жизнь, как и мое прошлое, было стерто в прах, мои родные и друзья умерли… Мир был уничтожен, и я в нем словно прокаженный...

Однако за темными горизонтами, куда не следовало мне ступать, и откуда не суждено было вернуться, я смог принести тайное запретное знание, что было оставлено каким-то существом, попавшим в ловушку, и знания многих потерянных там.

Я, словно феникс, вновь восстану из пепла».

●●●

Афелеста помнил последнюю игру в прятки. Но он был не ребенком, а некромантом. Магия жизни текла в правой руке, а магия смерти переливалась в левой. За долгие годы ушли чувства, осталась лишь одержимость демоническими мечтами. Его имя Эрнест Веркентао...

… Она явилась ему посреди сюрреалистичного лабиринта, в котором он и его спутники имели несчастье однажды заблудиться. Вечер их ожидал в обычном лесу, а пробуждение среди туманных витражей. Эрнест потратил не один день, чтобы из него выбраться, находя истерзанные трупы тех, кто был рядом с ним. Но тревога и ожидание стоило того, что он вслед за этим увидел.

Все же… Как она прекрасна, когда светлым дождем падала с неба. Он нашел ее, наконец, на погибель себе, но она его не убила. Эрнест понял, что она кого-то ищет, и поклялся найти беглеца.

— Что он тебе сделал? — спросил Веркентао, стоя под сверкающим ослепительным небом в темноте. Со всех сторон его окружали призрачные замки и хрустальные деревья, что были частями витража.

Под дождем впереди лежало уродливое скрюченное слепое создание. Оно подняло свои белесые невидящие глаза и проговорило.

— Оно забрало у меня больше, чем я есть, больше чем моя жизнь… Убийца… — прохрипело с ненавистью последнее слово.

Эрнест прошептал себе под нос:

— Не просто убийца, но особенный.

— Оно… извратило мою веру, исказило мой мир, разбило мои надежды и уничтожило мою душу...

Существо выдержало некоторую паузу:

— Оно… оставило мне жизнь… и осознание того, что я было последним… Последним...

— Какое оно?

— Оно такое, как и я… — прохрипело уродливое создание, кашляя каплями крови на землю.

— Что же отличает его от тебя? Что-то должно быть в нем непохожее?

— Оно не господин… Оно раб, слуга… Оно сделало это под приказом, но у него был выбор… Его имя принесло откуда-то с черных берегов… И он сделал это сознательно, глядя мне в глаза...

Эрнест осознавал, что никого не найдет по предложенному описанию, но опасаясь, что она услышит мысли, гнал прочь все подозрения.

Много времени прошло с тех пор, и сейчас у него другая реальность. И о НИХ он узнал гораздо больше.

Создание сжало свою руку.

— Он… — пробормотал задумчиво Веркентао. — А кто же ты, скажи мне свое имя?

Создание подняло взгляд и встало на слабых подгибающихся ногах.

— Мое имя было Кхмара, но я его вырвало назад, чтобы оно было со мной до конца как напоминание.

Приблизив бледный палец, оно добавило:

— Ты дал клятву. Выполни уговор, иначе я заберу то, что тебе оставило.

Эрнест повернулся к ней спиной и пошел. Ее безумие, ее красота… Несомненно, она прекрасна… Не многие из них предпочитают своих жертв предавать истинной смерти. И в этом есть какая-то эстетичность.

Под темным умирающим небом он видел туманные блики мертвого рассвета, что долетали до него, пробуждая в нем силу… Заставляя сбросить оковы… Раскрашивая в мертвенный цвет кожу...

Афелеста проснулся, и иные измерения потухли перед взором. Пора возвращаться в свою жизнь, где он был всего лишь плотником. Каждый день он покорно выполнял все, что от него требовали: чинил мебель, окна, двери… Более того, делал иногда работу, что не являлась его основной, вроде чистки снега или уборки листьев. Нареканий никогда не вызывал, по кабакам не шатался, никому не грубил...

Так почему же он одинок? Разве так было всегда?

●●●

Так холодно

Так спокойно

Ты заставило меня плакать,

Воплощение ветра,

Воплощение тишины

Слова тишины

Слова смерти

Эти слова тишины,

Эти слова причиняют мне страдание

Твой образ горит в моем уме,

И я обнимаю мертвые воспоминания,

Воспоминания...

Depressed Mode, “Words Of Silence”

Девушка в немного растрепанной форме с полотняной сумкой поднималась по лестнице вверх. Ее русые волосы были завязаны в два длинных хвоста на голове. Ее лицо, покрытое веснушками, было уставшим, взгляд направлен вниз. Перед дверью, что вела во временную квартиру, она на миг застыла.

Здесь было три комнаты, и в каждой жило по четыре женщины. Но сегодня было что-то не так...

Немрис зашла внутрь, и увидел невысокого парня в неряшливой мужской форме студента факультета боевой магии, что о чем-то шутливо болтал с ее соседками.

— Илан! — воскликнула удивленно Немрис. — Что ты здесь делаешь?!

Илан отмахнулся рукой.

— Привет, прекрасно выглядишь!

— Ты что, издеваешься? — улыбнулась Немрис.

Илан наклонился, схватившись за живот, и мерзко засмеялся, показывая на нее пальцем. Немрис шутливо ударила его сумкой. Тот неумело пытался увернуться.

— Молчи, негодник!

— Пошли с нами сегодня в тир! Дари, Алина тоже идут, — предложил он.

Немрис посмотрела на своих соседок, что стояли неподалеку, и о чем-то перешептывались между собой. Услышав свои имена, они встрепенулись, и пытались вспомнить, о чем шел разговор.

Немрис хотела принять предложение Илана, но неожиданно ее лицо помрачнело.

— Нет, прости, не могу.

— Ну почему?! Ты же хотела? Отказ не принимается на этот раз, — Илан схватил ее за руку и потянул. Немрис пыталась вырваться.

— Нет, я серьезно, — сказала она немного опечалено. — Мне нужно сделать работу, я не успеваю по срокам.

— Давай я ее сделаю.

— Ты же совсем на другом факультете!

— У меня есть знакомый на старшем курсе медицины. Он тебе поможет, да не волнуйся ты так!

Немрис покачала головой.

— Ну, пошли ты с нами! Один день, он разве что-нибудь изменит!

Илан отпустил ее руку и упал на широкую кушетку в коридоре.

— Уходи, пока тебя не заметили, — сказала Немрис.

— Не уйду, пока ты не согласишься.

Дари стукнула его по голове ладошкой.

— Ты же видишь, она не хочет.

Немрис наклонилась к Илану.

— В следующий раз, — и схватила его за нос.

— Ай! — вскрикнул мальчишка, схватившись руками за пострадавший орган.

Немрис зашла в комнату, бросила сумку. Потом нагнулась над столом, на котором в беспорядке лежали ее вещи, и взяла прозрачную ампулу, внутри которой было семечко клена с двумя крылышками. На ампуле стоял номер «1267» написанный неровными цифрами синими чернилами.

Немрис переодеваться не стала и забросила ампулу в карман. Потом зашла в небольшую коморку, что была общей кухней, где, схватив кусочек черствого хлеба, быстро его съела и выпила стакан воды.

— Немрис, ты куда? — Немрис обернулась и увидела удивленное лицо Алины, направленное на нее.

— В библиотеку.

— Да ну тебя! Нельзя быть такой серьезной! Хоть раз позволь себе отвлечься!

Алина вскрикнула, так как Илан обнял ее за ноги, и она чуть не упала на него.

— Счастливо провести вам время! — сказала Немрис и помахала рукой. Лица девушек стали немного обиженными.

Немрис выскочила на улицу. Несмотря на то, что сделала это бодро, усталость никуда не делась, что давила изнутри на сознание.

Студентка шла по улице вымощенной шестиугольными плитами среди серых домов, потом зашла в парк, где под сенями деревьев она наконец-то почувствовала вечернюю прохладу. Тяжело вздохнув, она пошла дальше, не обращая внимания на редких прохожих.

Библиотека было недалеко, и скоро Немрис была под ее дверями. Страж университета в желтой форме скользнул по ней быстрым взглядом, кивнул и пропустил внутрь. Она была частым посетителем, поэтому он не стал спрашивать документы.

В здании был полумрак, несмотря на лампы, тут и там развешанные на стенах. Немрис поднялась на второй этаж и зашла в парадную дверь слева. Женщина библиотекарь заполняла журналы и даже не подняла взгляд. Тихо, никого нет, хотя обычно здесь всегда довольно оживленно.

Немрис, пройдя вдоль стеллажей, взяла интересующие ее учебники и села за деревянный потрескавшийся стол. Неуверенно она открыла первую страницу, но вместо того, чтобы начать читать, ее унесло почему-то в воспоминания. Боги сновидений нашептывали зловещие видения, и сознание ничто уже не хотело воспринимать.

Немрис не сопротивлялась дурману, но ее левая рука сильнее сжала стеклянную ампулу.

Нужно его разбудить, но притом оно должно иметь несколько заданных свойств: листья с белыми пятнами и два ростка. Но если бы все было так просто: стандартные заклинания воздействия, описанные в учебнике, не оказывали никакого эффекта. Видимо, где-то она ошиблась...

… Да, ошибка была, но не ее. Семечко мертво. И внутри него мертва частичка, что должна стать основой будущей жизни. Может, она высохла, может, изначально была пустой. Может, ее сознательно убили. Знаний не хватало, чтобы судить об этом.

Часы, потраченные на поиски преподавателя, что заведовал факультетом магии жизни, ни к чему не привели. Его заместитель пожимал плечами и говорил, что ничем помочь не может. А время шло.

Если она ничего не сделает, встанет вопрос о компетентности. И если за нее возьмутся с пристрастием, она не выдержит, ведь у каждого студента есть белые пятна в знаниях о некоторых предметах, и никого не будет волновать, что с ней обошлись несправедливо, выдав задание, которое выполнить невозможно.

… Так как же его разбудить, если его сон — это вечность?

Воспоминания… Немрис вспомнила двух своих друзей, что были с ней на первом курсе, но потом исчезли из ее жизни.

Лилиана училась на факультете предметной магии и должна была стать мастером артефактов. Она любила рассказывать, что нужно изменить лицо мира, но никогда ни слова о том, во что его хотела превратить и как. Но потом она пропала после того, как закончились у нее занятия. Много ходило слухов. По одной версии у ее отца не было денег, чтобы оплатить обучение… По другой, она сбежала, потому что ее кто-то преследовал.

Но Немрис подозревала, что ее убили. Человек не исчезает просто так. И хорошо, если найдут ее труп, и смогут похоронить достойно.

Найхир… Она была боевым магом, но бросила учебу, так как вышла замуж за князя Новаля. И теперь Найхир обитает в шикарном особняке вместе с богатым мужем и успела забыть темный университет и что такое книжная пыль.

Так Немрис представлялась ее жизнь, так как она давно не получала никаких известий о своем друге. Она пыталась писать письма, как ей, так и своим родным, что остались в другом городе, но никто из них не отвечал. Она все понимает, караваны поджидают чудовища, голубей отлавливают мертвые летающие твари… Но так тревожно на душе, когда все люди из прошлого и настоящего внезапно исчезают.

Немрис поняла, что настроения больше не будет. Ее сердце пронзила тоска по дому, а по щеке скатилась слеза. Ах, пусть она когда-нибудь вернется домой и обнаружит, что ее родные живы. И с ними все в порядке… Чтобы обнять и перекинуться парой слов...

За окном светило потухающее солнышко. И по земле гуляли легкие тени облачков. Откуда-то из садов доносился запах цветов, а легкий ветер мешал концентрироваться мыслям. Окно закрыть не было возможности, так как была сломана рама и подоконник. Стекло было целым и лежало внизу. Но это не сильно мешало.

Немрис перелистывала книгу с мудреным названием «Модулярная цернитея», в которой описывались магические плетения без практического применения, что должны изменять свойства растений.

«Дура… — подумала она, — ты ничего не сделаешь… Оно мертво. Чего ты хочешь от этой книги? Кому ты что докажешь!? Профессор Эпилий, ну где же вы? Когда вы появитесь?»

Ей хотелось расплакаться.

●●●

Неслышно открылась дверь, в библиотеку зашел человек, который привык быть всегда незаметным. Невысокий рост, серые выцветшие глаза, усталый взгляд, направленный в никуда. Короткие аккуратно подстриженные волосы с проседью. На вид лет сорок. Одежда немного пыльная, старая, но каких-то приличий ее хозяин все же старался придерживаться. В руках он держал сумку с инструментами.

Ничего не сказав, словно не замечая никого, он пошел прямо к поломанному окну. После осмотра места повреждения, он аккуратно снял раму и принялся делать какие-то пометки на ней кусочком мела.

Все это время студентка не спускала с него глаз. Он был серым настолько, насколько не был серым этот мир, словно пытаясь скрыть от него свою истинную сущность. Немрис попыталась углубиться в свою книгу, но плотник стал забивать небольшие гвозди в деревянную раму, чтобы закрепить прозрачное синеватое стекло в ней. Раздражающий стук пробирался внутрь души, поднимая злость, что скопилась за последнее время.

Сидя за столом и проклиная мысленно рабочего, Немрис не удержалась от колкости, что сорвалась с ее языка.

— Забей свои гвозди в гроб… Мертвого разбудишь!

Мужчина удивился (а может, показалось?), что кто-то о нем вспомнил. Он оглянулся, и посмотрел на нее уставшим взглядом.

Немрис видела его раньше, но имени не помнила. И не хотела знать.

— Дамочка, не можете ли вы помолчать? Вы мне тоже мешаете.

— Шел бы ты отсюда. И придержи язык, думаю, на твое место есть много желающих!

— Да ну? Хоть бы раз кого увидеть! Из твоего списка!

И он с силой нарочно громко ударил молотком.

— Мог бы и завтра прийти… Вечер уже.

— Мне сказано — сделать сегодня.

Немрис сжала кулаки.

— Ладно, делай… Не думала, что в университете так же, как и везде, всем наплевать друг на друга.

— А разве есть места, где люди были бы другими?

Немрис подняла взгляд.

— Хамло, я бы тебя уволила.

Мужчина покачал головой.

— Я здесь не один год. Попробуй.

— Я сделаю проще, напишу жалобу. Скажи мне свое имя!

— Зови меня Афелеста...

— Хорошо, меня зовут Немрис. Я сегодня на тебя оформлю жалобу.

Афелеста не прекращал работу.

— Милости прошу!

С одной стороны очень хотелось нагрубить и обидеть вздорную девчонку. С другой, он был не из тех людей, что любили пререкаться. Поэтому он оглянулся:

— Не очень удачный день?

Девушка подняла удивленно бровь, приняв его слова за половину извинения.

— Да ладно, — ей стало неловко. — Собственно, и я должна понимать, что ты здесь не по своей воле.

Она замолчала и уткнулась в книгу. На это стоило бы закончиться разговор.

— Ты человек ученый, пусть и женщина, — серые глаза поднялись вверх. — Объясни мне неразумному одну вещь. Отчего университет существует десятилетиями, в него приходит множество людей каждый год, но книге, которую ты читала, больше тысячи лет?

Немрис вздрогнула и посмотрела на обложку.

— Не самой книге, а тому, что в ней написано?

Девушка скрестила руки.

— Возможно, исследовать больше нечего. Откуда тебе о подобном знать, ты же не учился магии?

— Может, и нет. Но веришь ли ты, что наш мир возможно познать до конца?

Студентка нахмурила бровки:

— Не пойму, куда ты клонишь? Ты намекаешь, что я очередное бесполезное создание, что пришло с куриными мозгами пытаться получать знания? А ты такой умный и тебя обидели и не замечают твоих поразительных талантов!

— Я не говорю о тебе, я говорю в общем, какую картину наблюдаю не первый год!

— Лучше бы помолчал! Будь в тебе хоть немного больше ума, не чинил бы ты это окно с тупым упрямством.

— Каждому свое...

Немрис поморщилась и больше не желала с ним продолжать разговор. Ее мысли направились в другое русло, и смотрела она снова на запаянную ампулу, что стоила ей много бессонных ночей. Как ненавидела она ее.

Афелеста отвернулся и ничего не видел. Он продолжил работу, но неожиданно застыл, словно услышав шепот… Знакомый голос смерти.

— Что у тебя в руках? — спросил наконец-то он.

— А тебя волнует?

— Да, — медленно проговорил он, не поворачиваясь, — Скажи мне, что у тебя в руках?!

— О ей-ей! Ладно, умник, — Немрис вздохнула. — Мне дали для взращивания мертвую семечку, которую я хочу обменять, но не могу найти преподавателя, что дал мне это задание. Сейчас не знаю, что мне делать. Ты доволен?

— В чем проблема, возьми другое семечко того же растения, например, в парке. И выращивай все, что хочешь.

Немрис не сразу среагировала на его слова. На некоторое время она застыла, разглядывая его недоуменно, пока до нее доходил смысл сказанного.

— Мне это в голову не приходило! — она оперлась на левую руку и хотела головой стукнуться об стол. — Ну, я и дура! А ты не так уж плох.

И она нервно засмеялась.

— Рад слышать хоть от кого-то… — мрачно добавил Афелеста, вздохнул и вбил очередной гвоздь. — Но если рассуждать о семечках, можно отметить одну вещь, на которую не все обращают внимание, — продолжил он. — Магия жизни и магия смерти стоят рядом, как разные стороны одной монеты. Изучая магию жизни, ты неизбежно столкнешься с ее обратной стороной.

Девушка посмотрела на него из-под челки.

— Мне послышалось слово «смерть»… Не намекаешь ли ты на некромантию? Как возможно то, о чем ты говоришь?

— Возможно, у каждого вида магии есть своя запретная сторона. Попробуй руну отреляции на своем мертвом растении, она практически аналогична малой руне воскрешения, и посмотри что будет.

Немрис похлопала глазами.

— Да ну, откуда ты можешь это знать? Я уверена, ты просто бахвалишься, чтобы немного возвыситься в своих глазах. Не пытайся рассуждать о том, что не понимаешь!

— Ученики старших курсов сталкивались с подобными проблемами, что и у тебя. Иногда у них довольно познавательные разговоры, из которых что-то можно и почерпнуть.

Девушка поморщилась. Она не знала рунной магии, но не хотела в этом признаваться. Афелеста добавил, немного улыбаясь про себя:

— Это семечко сломано в некотором роде, как и окно. Но, в отличие от предметов, жизнь, даже мертвая, знает, как себя починить. Нужно дать ему силы для этого. Дай ему силы, чтобы вернуться из-за завесы...

Немрис немного помолчала, и признала свое поражение.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

— А ты подумай! Ты же хочешь привнести в мир новое знание, так попробуй! Если получиться, опиши это в своей работе, и преподаватели это оценят!

Он улыбнулся, и девушка замолчала. Она собрала вещи, больше не было смысла здесь находиться, и покинула библиотеку. За дверью ее настигло смешанное чувство облегчения и досады. Хотя она и не пришла к соглашению со своим новым знакомым, иногда женщине так нужно с кем-то поспорить.

●●●

Обняв локти, Немрис понуро спустилась по лестнице вниз. Выйдя из здания, она обнаружила, что уже порядком стемнело. Комендантского часа не было в этом городе, улицу патрулировали стражи, ничего не должно приключиться. Но девушка не могла забыть, как однажды после занятий Лилиана покинула учебное здание ночью, и с тех пор никто не знает, где она. Немрис понимает кое-что в боевой магии, Лилиана тоже понимала. И ее не спасло.

Студентка так и не вышла под прохладный ветерок, и нерешительно закрыла дверь. Да, она знает, что до дома недалеко. Но по дороге мало фонарей, и почему-то она боится и не доверяет этому городу. Но не ей дано было выбирать, не ей.

Немрис поднялась обратно наверх. Библиотекарь дремала за столом, Афелеста почти закончил работу и сейчас проверял, как окно открывается и закрывается.

— Простите, сударь, — сказала Немрис, — здесь я знаю только вас. На улице стемнело, не могли бы вы меня провести домой?

Афелеста вздрогнул, обернулся, посмотрев удивленным взглядом, и наткнулся на ехидную улыбку.

— Не надо никаких условностей. Я человек простой.

— Ну, так что? Мне страшно, одиноко. А ты не похож на опасного мужчину...

— Там же полно стражи!

— Я им не верю. Они не любят неприятностей. И если на меня нападет монстр, вряд ли они придут на помощь.

Плотник усмехнулся, почесав затылок, не зная, что ответить.

— Я не думаю, что здесь водятся монстры. А ты уверена, что я тебя смогу защитить?

— Ты сможешь позвать на помощь, пока я буду отвлекать.

Афелеста усмехнулся и начал слаживать инструменты в деревянную сумку.

— Ладно, уговорила. Только я заскочу кое-куда, закину мой инвентарь. Надеюсь, ты недалеко живешь?

— Не очень.

Плотник задорно улыбнулся.

… Немрис ждала его внизу, задумчиво обняв локти, так как было ощутимо прохладно. Когда Афелеста спустился, они вышли через переднюю дверь, и пошли через парк, в котором при свете неверных фонарей кружили листья. Ночные создания пытались что-то петь, но их холодные голоса не разгоняли оцепенения...

Дорога из мелких шестиугольных плит была у Немрис перед глазами. Ей не хотелось говорить, только свалиться и уснуть, успокоить напряженное сознание.

— Постой, — услышала она голос.

Подняв голову, она увидела, что Афелеста застыл и наблюдал с тревогой за чем-то вдалеке.

— Смотри!

Пальцем он тыкал куда-то вперед, и Немрис проследила за ним взглядом.

Молодой охранник в желтой форме прогуливался среди деревьев. Собственно ничего особенного, один из выходцев факультета боевой магии, что окончил полный курс.

— И что ты хочешь сказать? Не вижу ничего странного, — сказала Немрис, всматриваясь в фигурку вдалеке. Лампы покачивались, поскрипывали, рождая тревогу… Свет качался вместе с ними туда-сюда.

— Потому что не хочешь смотреть, — сказал Афелеста. — Ты чувствуешь ветер? Он шевелит твои волосы, треплет одежду, бросает листья и песок. Ты это чувствуешь; даже если не нравиться, ничего не можешь поделать...

А он хочет заставить поверить окружающих в то, что и для него это что-то значит. Но его иллюзия не совершенна, воображение всегда отличается от реальности. Ветер, песок проходят сквозь него местами, листья отлетают иногда под неестественным углом.

Скажи мне, что я не безумен, и ты тоже видишь это?

Немрис пристально смотрела вперед, сощурив глаза. Она ничего не заметила, но внутри разума родилась тревога. Страж остановился на секунду и обернулся. Немрис и Афелеста отвернулись и пошли в другую сторону.

— Ты увидела, что я говорил?

Немрис пригладила волосы.

— Я не знаю, что видела.

Афелеста пригладил волосы.

— Хочется понять, что за этим прячется.

Немрис улыбнулась и хотела сказать какую-то колкость. Но замолчала, так как сердце сжала тень страха, что присутствовал давно. Найхир, Лилиана… Что вы узнали такое, о чем не успели рассказать?

— А что ты будешь делать завтра? — спросила девушка, чтобы развеять тревогу на душе.

— То же, что и сегодня, — пожал плечами Афелеста. — Мне особенно не приходиться скучать.

— А можно я приду к тебе как-нибудь и помогу? Мне так интересно, чем вы плотники занимаетесь...

— Милости просим.

●●●

Тот, кто был Эрнестом, не любил существ, что поселились с людьми в их мире. Словно язвы на теле, они нечто чужеродное на лице его вселенной.

… Кто сказал ему о том, что нужно принести в жертву душу человека?

Эрнест помнил, как когда-то посетил храм боли посреди безжизненных равнин, и жрецы окружили его со всех сторон. Они развивали магию жизни и смерти в поисках познания совершенного разума и совершенного организма… Жизнь — великая загадка. И возможно ее сделать еще лучше путем экспериментов над ней с применением сложной магии.

Братья поклонялись смерти. Они находили смысл в ее бесконечном уродстве и непостигаемой загадочности… Эрнест не совсем поддерживал их убеждения, но и спорить не пытался. Каждый черпает вдохновение там, откуда привычнее.

Он пришел в их храм, чтобы найти ответы на вопросы. Он помнил их лица… Помнил голоса, что подобны шепоту призраков...

— Наши исследования показали, как порой важно использовать возможности души для сотворения ритуала… — шептал ему брат с бледной полупрозрачной кожей и красной рясой. Сама его сущность была как смесь потустороннего и мертвого.

— У каждого есть душа, — говорил Эрнест, полагая, что каждый черпает оттуда свою силу.

Зубы осклабились в мерзкой улыбке...

— Но порой важно использовать не свою, а чужую душу… Это приоткрывает некоторые неизведанные ранее возможности… Взять хотя бы эффекты тонеряции.

Эрнест вздрогнул и посмотрел на него. Тонерация… На самом деле его волновали другие миры, хотя не в его правилах было использовать живые тела. Мертвым все равно, а живые способны помнить долго.

Брат в рясе прикоснулся к холодной стене и предложил сделать то же самое. Потом достал причудливый магический рисунок, запечатленный на пропитанной воском бумаге.

— Взгляни сюда… Здесь мы сохранили полученный эффект от сотворения охранного заклинания. Сорок магов бросили на него свои силы, десять человек было принесено в жертву… И ты чувствуешь, что храм простоит не одно тысячелетие… Звезды погаснут в небесах, солнце взорвется, земля покроется вечным льдом, но храм будет жить...

Эрнест, взяв предложенный рисунок, долго его рассматривал.

— Невероятно...

— Ты можешь сам в этом убедиться.

Веркентао направил свой взгляд на камень. Потоки, берущие начало у истоков мироздания… Как красиво для того, кто способен уловить… Залюбовавшись сложнейшими плетениями, Эрнест пропустил смутную тревогу, родившуюся внутри.

После долгих дискуссий, также после некоторых проведенных исследований, Эрнест, наконец, решился на новый эксперимент, который мог захлопнуть невидимые врата. Днями напролет он со своими помощниками творил плетения, что должны стать основами будущего колдовства...

Но не давала ему покоя мысль, что будет присутствовать чужеродная магия души. И жертва перед смертью должна будет сделать что-то, к чему ее принудит магия воздействия на разум. Жрецы убеждают в том, что невозможно противиться, этому но отчего-то не хочется верить их словам.

Подчиняясь сомнениям, Эрнест изготовил магический капкан, ключ от которого была его зачарованная сущность. Он ничего не сказал своим помощникам, им не следует знать.

Говорят, душа никогда не рассеивается… Лишь может изменить свое состояние или уйти куда-то… И о том месте неведомо ничего.

… Голос брата шептал ему о жертве:

— Он был одним из нас, но этот человек — предатель...

— Мне не важно, кто это будет, — оборвал его Веркентао.

— Но все же посмотри на него...

… Холодные пальцы коснулись плеча, и Эрнест согласился. Почему, не знал… Может потому, что его предназначение лечить людей, а не приговаривать к смерти.

Неслышно ступая, приглушив свои чувства, Эрнест зашел в темницу. И увидел его впервые...

Молодой мужчина, пребывал в беспамятстве, медленно умирая от ран. Руки и ноги были искалечены, кожа покрыта порезами… Несколько костей переломано, но до сих пор тело хранило жизнь. Его переплетало несколько печатей, отсрочивающие смерть...

Эрнест подошел к пленнику. Приглушив его боль лечебной магией, он попытался позвать раненого на задворках сознания. Это вышло не сразу, но мужчина пришел в себя и смотрел вперед застывшим взором.

Пленник не стал его проклинать или умолять о пощаде. Видимо, это был необычный человек, возможно, в далекой жизни романтик.

— Я хочу, чтобы это было добровольно… — прошептал некромант.

В туманном взоре отразился мертвый рассвет, и скользнула искорка мысли.

— Разве для тебя это имеет значение...? — его голос был почти не слышен.

Эрнест с нажимом сказал.

— Имеет.

— Я думаю, нет смысла отказываться… — мучительная улыбка попыталась родиться на его лице.

— Я уверен, что у них найдется кто-нибудь еще в таком случае.

Немного помедлив, мужчина прошептал:

— Я вижу, ты был целителем… Значит, ты знаешь, что меня будет ожидать там.

Эрнест ухмыльнулся:

— Нет, я не знаю, что ждет человека за смертью и забвением… Думаю, ты это можешь называть как угодно в соответствии с твоими взглядами. Кого-то ждет рай, кого-то пиршество вместе с вечными богами...

— Я тебе не верю… Но почти не сожалею...

Он немного помолчал.

— Я согласен. Что бы ни ждало впереди.

Эрнест закрыл его глаза, заглушив сознание.

Веркентао не помнил деталей того, что они делали. Все смазалось в единую какофонию. Ничто не имеет значения, кроме цели. Было сделано много сложных плетений, вставлено много магических печатей, являющихся частями некого механизма, что должен разъединить несколько миров. Если бы только определенно знать, что такое другой мир, и где он начинается в этой реальности.

Не сразу Эрнест понял, что ошибся. Силой смерти одного человека темные врата не закроешь. Даже смертью дюжины. Потоки не сходятся. Должно быть что-то равноценное. А это совсем не равноценно.

Осознав эту ошибку, Эрнест допустил другие, но долго не хотел этого признавать.

Его сложные плетения дестабилизировались, элементы стали наползать друг на друга, из-за чего рисунок стал практически нечитаемым.

Братья-некроманты ничего не заметили. Они ошибочно полагали, что великий Веркентао всегда прав и так все задумано. Он не стал никому ничего говорить, лишь попросил наблюдать за тем, что происходит. А сам в это время покинул храм боли, чтобы обратиться к сохранившимся справочникам. Может, в них есть ответ. Может, не поздно что-то исправить, просто он не совсем понимает природу того, что они получили.

Однако достигнув прибежища, приоткрыв обложку тяжелой пыльной книги, Эрнест почувствовал, как нити внутри него завибрировали. Что-то пыталось вырваться изнутри магического капкана. Зажав страх в кулак, Эрнест попытался захлопнуть ловушку, даже не зная, что он поймал.

… На полу он долго рисовал руну, которая могла активировать далекие замки. И только после того, как включил ее, смог отереть пот со лба и попытаться утихомирить стучащее сердце. Он не стал возвращаться, ибо знал, что все в храме боли умерли от всплеска магической энергии истоков. В этот мир пришел новый бог, или же по своему невежеству он воскресил божество древности.

Много думая об этом Эрнест понял, что должен был перед ритуалом лучше узнать личность пленника. Возможно ли, что тот сознательно нарушил течения магии, несмотря на все меры предосторожности, не зная, к чему это приведет?

●●●

Немрис расчесывала гребешком свои длинные волосы перед овальным зеркалом, пока они под ее руками не приняли красный оттенок. Было нечто, что могло раскрасить серую реальность в яркие цвета. Магия иллюзии, магия фантазии… Для ее курса этот предмет был скорее ознакомительным, но он так завораживал...

Девушка недолго рассматривала результат своего колдовства. Завязав два хвоста, она резко отвернулась и стала собираться. Забросив в сумку толстые тетради и пишущие принадлежности, она выскочила наружу, бросив своим соседкам «Пока».

Нынешний преподаватель не явился в связи с болезнью. Сегодня его заменял профессор Ареска Эннерсия. Он оказался высушенным стариком, немного прихрамывающим и поэтому опирающимся на деревянную резную палку. Он был высоким, и кожа обтягивала все выступы на костях. На плешивой голове почти не было волос, несомненно, этот человек был очень старым, но нечто не позволяло сломаться его духу.

Ареска, понимая всю степень важности иллюзии для лекарей, рассказывал смешные истории из своей практики. Он упомянул и о своем предмете, но ненавязчиво, скорее, с познавательной целью. На экзамене обещал положительные оценки.

Немрис не заметила, как окончилось занятие.

— Тебя что-то беспокоит? — голос прозвучал, казалось, внутри ее сознания.

Подняв голову, девушка заметила, что преподаватель некоторое время смотрит на нее. В небольшую сумку он собирал какие-то бумаги со стола.

— Да так… Ничего, — растерянно ответила она.

— Трудно от меня что-либо скрыть. Может, у тебя есть проблемы с заданной работой?

Немрис поморщилась, одним движением стянув все свои вещи со стола.

— Нет, не в этом дело… Просто я устала от всего. Я не создана для магии, не создана для науки. Но я здесь. Родители отправили меня на этот факультет, преподаватели дают мне советы, друзья учат, как жить… Все знают, что для меня лучше, кроме меня самой.

Но… то, что вы рассказываете, просто потрясающе. И для меня навсегда останется несбывшейся мечтой магия иллюзии и карьера актера.

Ареска пожал плечами:

— Зато магия жизни не позволит тебе увянуть. Где бы ты ни оказалась и в каком времени, твои знания всегда пригодятся окружающим людям.

Немрис поморщилась.

— Люди меня не волнуют, а кусок хлеба я и так себе добуду.

Профессор покачал слабо головой.

—… Обман. Магия иллюзии — это обман.

Немрис покосилась на него:

— Моя цель не в обмане, а в ложном просветлении, что способно дарить искусство.

Ареска встал из-за стола, взяв в обе руки сумку.

— Звучит убедительно в твоих устах… но я способен распознать ложь, — сказал он, кинув быстрый взгляд.

— И где я солгала? — спросила Немрис, начиная раздражаться. Руки непроизвольно сжались.

Старик дружелюбно улыбнулся:

— Я прекрасно вижу, как ты на меня смотришь, как тебя пугает вид увядающего тела. Ведь ты знаешь, то же самое медленно происходит и тобой, и с каждым днем ты все ближе становишься к смерти. Близость смерти изуродует твое лицо, исказит сознание, а иллюзия — прекрасная обертка, за которой однажды ты спрячешь свою увядающую сущность...

Твои сверстники верят, что молодость — это навсегда… Но ты знаешь, что это не так. Не зря говорят, что старость убивает в нас душу.

— Я не совсем понимаю… — Немрис смотрела на Ареску во все глаза, но смысл его слов до нее дошел не сразу.

Старик опустил глаза:

— Я знаю тебя дольше, чем ты сама себя… Не надо меня убеждать, что ты не создана для магии и для науки. Найди то, что покажется тебе интересным, а остальное — дело времени.

Он улыбнулся, видимо, желая на этом завершить разговор.

— Скажите, а возможно ли обмануть смерть? — решилась спросить Немрис.

— Этот вопрос числиться среди десяти запрещенных наук, я не могу на него ответить.

Немрис встала из-за своего места, направилась к выходу и заслонила собой дверь.

— Почему оно запрещено?

— Ну, на это можно посмотреть с разных точек зрения. Может, это даже приглашение, ведь попробуй придумать нечто более притягательное, чем запретное знание или запретная любовь?

Немрис покраснела и отодвинулась в сторону. Но Ареска не замолчал:

— Трудно иногда понять то, что донесли до нас далекие тысячелетия. Люди тогда жили и мыслили по иному, для них существовала иная реальность. Так легко допустить ошибку, пытаясь что-то сотворить из тех книг.

И полагая, что описываемое в них явление работает неправильно, мы забываем, что магия имеет начало из истоков бытия, людей не было в те времена… А значит, она совершенна. И все, что ею порождено...

Некоторые явления природы неправильно истолковывают, а некоторые возможности неправильно применяют. И потом начинают искать виновных, а проще объявить что-то неправильным, чем признать, что ошибку допустили мы.

— А как сделать все правильно? И не допустить ошибку?

— Это сложно… — вздохнул Ареска. — Но если хочешь, я могу дать тебе почитать об этом из первоисточника. Ты ничего не делай, просто ознакомься. И я всегда готов ответить на твои вопросы.

Книга не совсем тебе по уровню, но тебе спешить некуда.

Немрис заволновалась.

— Давай зайдем в мой кабинет, я ее для тебя найду.

Ареска проверил, все ли вещи собрал со стола. Потом все так же прихрамывая, вышел из кабинета, Немрис последовала за ним, и закрыл двери на ключ. Потом они шли по коридору, Немрис семенила следом.

— Эта книга — историческое достояние нашего университета, но за ее сохранность я не беспокоюсь. Ее листы переплетает магия, что не позволяет веществу распасться. На нее наложено два слоя иллюзии.

Один был наложен давно, когда эти книги повсеместно уничтожались. Он маскирует данное издание под сборник детских сказок. В этом варианте мы мало что понимаем, так как язык искусства оказался для нас потерян, но зато там полно довольно интересных изображений. Второй слой иллюзии наложили мы, чтобы все могли понимать эту книгу… Это перевод с салифернского языка науки на антейлский диалект.

Ареска остановился у дверей своего кабинета и с некоторым усилием повернул ключ в замке. Потом открыл дверь и пригласил Немрис войти. Он долго рылся по пыльным книжным шкафам, пока не достал довольно увесистый том.

— Я тебе верю, Немрис. Храни ее, пока не прочитаешь, потом вернешь мне.

— Хорошо, спасибо...

Немрис не знала, куда деться.

— Постарайся потратить отведенные тебе годы не зря, и ты узнаешь о нашем мире много чего, что находится за гранью воображения… — сказал Ареска. — Скажи честно, Немрис, тебе никто не причиняет боль? У людей за маской притягательного таится много мерзостей.

Немрис не ответила ему, взяла книгу непослушными руками и на негнущихся ногах пошла прочь.

●●●

В своей комнате Немрис долго боялась посмотреть на книгу, так как чувствовала переполняющее душу волнение. Потом осмелилась приоткрыть страницу. Точно, сказки, хотя ни буквы не понятно, что там написано.

Немного полистав, своим тонким бледным пальцем Немрис провела по корешку. Тема сразу сменилась, и Немрис увидела почти те же символы, только повествовали они о чем-то другом. Она еще не видела перевода, но почувствовала тревогу человека, что много столетий назад вложил столько труда. И он не знал, не был уверен, правильно ли то, что делает...

Буквы состояли из неровных вьющихся друг вокруг друга символов, что спускались вниз строки ветвящимися хвостиками… Они словно сочились сквозь страницу в душу читающего. Что бы ни было в этой книге, сколько слое иллюзии не наложили на нее, человек никогда не забудет написанного здесь… И даже сказки пронзят его сны изводящими душу кошмарами.

Немного испуганно Немрис провела пальцем у корешка еще раз, и руны-символы сменились на язык, понятный ей.

— Искусство бессмертия… — пробормотала она и прочитала несколько слов, что унесли ее в немного непривычные дали теории магии.

Немрис читала ее, забросив остальные занятия. В книге было много теории, с магией жизни связанной косвенно. Немрис почти ничего не понимала, утешая себя, что при втором прочтении будет все понятнее. Странно, почему книга о бессмертии переплетается с магией перемещений...? И не в этом пространстве, а через него в другие миры… Миры, что открываются за гранью снов. Об этом она, кажется, раньше никогда не слышала...

— Я ничего не понимаю… — Немрис чувствовала себя жалко. Бессилие, что переполняло ее, перемешивалось с досадным чувством отчаяния.

Закрыв глаза, она легла на кровать, и сознание стало пытаться интерпретировать то, что она прочитала, в понятную форму...

… другие миры могут подарить человеку свои силы и покровительство. И там человеческое тело может быть сильнее… А если удаться связать их с реальностью, то власть его распространиться и сюда… Не это ли ключ к вечному существованию?

… то, что за гранью снов, может быть создано таким, каким его хотят видеть… И это позволит изменить реальность.

… человек совершает ошибки, а боги нет… Тем дольше человек живет, тем больше становиться подобным богу...

Немрис не могла выдохнуть воздух. В конце книги она нашла описания странных ритуалов, основанных на рунной магии. Она не совсем поняла их цель, но немного было интересно узнать, что они означают.

●●●

Были места в университете, куда заходили все: и профессора, и простые рабочие, и студенты… В разных частях города были расположены столовые, где часто работали первокурсники и второкурсники, ведь за работу полагались бесплатные обеды.

Было темно, шумно, немного грязно.

В одной из них Немрис, Дари и Алина сидели за большим столом рядом со своими одногруппниками. В воздухе витало много непристойных шуток, но они не оскверняли ушей девушек. То и дело они прыснули от смеха.

Но что-то не давало покоя Немрис, кого-то взглядом она искала среди присутствующих. Потом сказав, что скоро вернется, она встала со своим подносом и пошла к столу, где сидели рабочие по обслуживанию здания.

Немрис безо всякой совести втиснулась между мужчинами в рабочей форме и села напротив Афелесты. Ничего никому не сказав, она сразу принялась за еду. Едкие замечания, что коснулись ее слуха, не изменили невозмутимого выражения лица.

Разговор, который вели рабочие, постепенно смялся, и вокруг стало свободнее. Афелеста, тем не менее, никуда не ушел.

— Я помню, что ты мне сказал в библиотеке… — сказала Немрис вместо приветствия. — Ты не представляешь, как меня задели твои слова! Я приложу все усилия, чтобы занять лучшее место в пантеоне сильных магов этого университета. И ты не сможешь этому воспрепятствовать!

— Я разве возражаю?! — удивился Афелеста.

— И не надо иронизировать и меня унижать! Я только не пойму другого… Ты же простой плотник, откуда ты столько всего знаешь? И где ты научился так разговаривать?

— Я всему научился здесь.

— Так кто ты на самом деле?

— Теперь никто...

— А раньше кем был?

— Тоже никем...

— А почему все остальные рабочие не такие, как ты? — спросила Немрис с нажимом, начиная уже раздражаться.

— Может, я такой потому, что мне всегда хотелось прикоснуться и увидеть что-то прекрасное, что не дозволено обычному глазу. И я стал мечтать. И мечты меня изменили, изменили мое лицо, взгляды на жизнь. Теперь полагаю, что я безумец, ведь как можно думать о прекрасном в таком жутком мире, как наш?

— Так и хочется тебе поверить… — выдохнула Немрис. — Но трудно.

— И пусть я мало что могу менять в своей судьбе, никто не закрывал пределов, что открываются за границами разума.

Немрис задумалась.

— А есть ли, по-твоему, способ обмануть смерть?

Афелеста потряс головой:

— Таких способов не существует.

— Но ты говорил, что нужно дать силы существу, чтобы вернуться из-за завесы?

— Вышесказанное применимо лишь к простым созданиям, к которым люди не относятся, — грустно ответил Афелеста.

Немрис с сомнением пожевала губу. И решила сменить тему.

— А вообще ты такой старый… У тебя есть дети?

Плотник помедлил с ответом.

— Нет.

— А жена?

— Сбежала...

Немрис не знала, насколько серьезно воспринимать его слова. Но потом позволила себе засмеяться.

— А знаешь, я ее понимаю. Всю жизнь слушать подобные рассуждения и видеть рядом с собой всего лишь плотника, думаю, не каждому под силу.

— Не думаю, что и ты пользуешься популярностью, наглая самоуверенная девчонка.

— Да ну, у меня был парень… Только я не сразу разобрала, что он тупой как пробка.

… А ты любил свою жену?

— Любовь — обман...

— И что это значит?

Он не ответил, усмехаясь своим мыслям.

— Обеденный перерыв закончился, и у меня много работы. Тебе надо возвращаться к своей учебе и при этом хорошо себя вести.

— У нас сейчас будет не очень важный предмет. Можно я пойду с тобой?

Афелеста опустил голову и засмеялся.

— Ну, почему вы все такие надоедливые!?

●●●

Афелеста показал Немрис незапертый кабинет, где было много поломанных столов и стульев. Взяв молоток в зубы, он стал по очереди пытаться привести их все в нормальный вид, давая девушке незначительные поручения.

Немрис подавала ему инструменты, сидя на подоконнике, и наблюдала. Все это время она молчала, пока он, обескураженный этим фактом, не направил на нее свой взгляд.

— Ты что-нибудь знаешь о рунной магии? — спросила она с тревогой, пока еще не решившись сказать о запретной книге, что дал ей преподаватель.

Афелеста, не доставая изо рта инструмента, отрицательно покачал головой, но она знала, что он врет. Она слезла с подоконника, и, обойдя с другой стороны, заглянула в глаза. Потом с нажимом сказала:

— Ты говорил о малой руне воскрешения. Я не понимаю, как эту рунную магию задействовать!

Афелеста хлопнул пару раз глазами, и уронил молоток на пол.

— Я не понимаю, почему за таким пикантным вопросом ты обращаешься ко мне? Здесь полно ученых людей, посвятивших этому всю жизнь!

Немрис улыбнулась и сказала, не задумываясь, первое, что пришло в голову.

— Я уверена, ты — лучший...

Афелеста немного напрягся.

— А в книжках тоже ничего не написано? — спросил он.

— Я читала, но ничего не поняла...

— Да неужели?

— Ну, вообще-то я ничего не читала, — призналась Немрис, сделав самое наивное выражение лица, на которое только была способна.

Афелеста махнул рукой.

— И что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

— Не знаю… Ты попытайся. Я постараюсь изо всех сил.

Афелеста вздохнул, напрягая непослушную память.

— Ну, так что? — переспросила девушка.

Невысокий мужчина положил эфелет, вспомогательный магический инструмент, на пол.

— Так значит, ты не можешь понять, как задействовать рунную магию?

Немрис кивнула головой.

— Это на самом деле похоже на сотворение обычных заклинаний, только плетения состоят из готовых наработок. И основаны на внешней магии...

Немрис слушала его и улыбалась.

— Думаю, лучше сразу перейти к практике, иначе все будет бесполезно. До малой руны воскрешения ты еще не доросла, я покажу тебе транспортную руну. Она не очень простая, зато поморгает понять многие принципы.

И еще один несомненный плюс. Неправильно ее задействовав, ты не убьешься.

— Давай начнем прямо здесь, — сказала Немрис и протянула ему кусочек мела, что достала из его сумки.

— Прямо здесь?

— Ты мне нарисуй на полу. Я потом все вытру, — сказала Немрис, скромно поморгав глазками.

Афелеста взял в руки протянутый кусочек мела и стал неуверенно рисовать символы. Что-то внутренне подсказывало ему, что надо вспомнить. Это для чего-то пригодиться.

— Смотри и запоминай, как она выглядит… Я сейчас расскажу, откуда в нее приходят силы. А пока… попытайся представить ее в своем воображении.

Немрис, прикрыв глаза, попыталась нарисовать руну перед своими глазами. Изображение терялось, расплывалось, но, приложив некоторое усилие воли, ей удалось его запечатлеть в своей памяти.

— Везде в книгах используются условные обозначения… Пожалуй, начнем с них и создания и активации заготовок.

Афелеста стал сбивчиво объяснять, наблюдая за тем, как она немного корявый рисунок превращала в настоящую магию. Как хотелось бы присутствовать в тот момент, когда она действительно решит воскресить крохотное живое существо.

Немрис почти собрала транспортную руну. И хотя ее колдовство было всего лишь бледной копией настоящих рун телепортации, кое-что сделать все же было способно.

— Так-так, что мы здесь наблюдаем? Неразрешенное колдовство, а может и запретную магию?

Они не слышали шагов. И не заметили, как в комнате появился кто еще. Худой мужчина в немного забавной форме стражей университета, бледная прозрачная кожа, легкая сутулость. Явно в детстве он много болел. На лице равнодушие и отрешенность. Один из безликих, что сторожат стены университета...

И, кажется, это тот страж, за которым они наблюдали в парке. Сердце старого плотника коснулся страх.

— Я объясняю некоторые принципы рунной магии на примере безобидной руны, — не поднимая глаз, тихо сказал он, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

— Да ну? А откуда ты знаешь об этой магии, тебя же никто этому не учил? Ты даже читать толком не умеешь.

Афелеста встал.

— Даже при моей работе некоторые инструменты невозможно использовать, не владея магией. А рунная магия — один из путей к ним.

— И транспортная руна относится к их числу?

— Нет, но на ней просто учиться.

— Хорошо, ты выкрутился. Но учти, я глаз с тебя не спущу. Магия воздействия на реальность имеет много побочных эффектов. Со смертельным исходом тоже...

— Только попробуй что-нибудь сделать ему, об этом узнает весь университет… — поднялась немного испуганная, но разозленная Немрис. — Костей своих не соберешь, козел.

Взгляд бархатных глаз направился на Немрис, и она заметила, что они были глубокими и черными. И почему она там не видит злости, агрессии и в них словно растворилась ее сущность? Где-то в глубине она увидела свое отражение...

— Я просто должен был проверить, — ответил тусклым голосом незваный гость.

— Скажи свое имя, чтобы знать, на кого писать жалобу. А, может, ты действительно не человек?

— Может, мы все давно уже не люди, — развел руками страж. — Доброго вам дня.

И начал отступать спиной вперед в коридор, растворяясь в окружающей его тени.

— Я напишу на тебя жалобу, даже не зная твоего имени, — добавила Немрис.

Афелеста подавил тревогу, нарастающую в душе. Немрис, растерявшись после встречи с охранником, пыталась что-то сделать, но ее вдохновение было безнадежно испорчено.

— Ничего не получается. Я не понимаю, что ты от меня хочешь...

— Здесь ничего понимать и не нужно… Делай, как я тебе говорю, все придумали до тебя давно. Даже думать не надо, только делать по схеме активирующие печати. Представь, что это костыли, о которых не надо знать, как они работают, только использовать, чтобы зайти с помощью них еще дальше...

Вытянув руку вперед, Афелеста стер рисунок перед носом Немрис.

— Давай начнем сначала. Нарисуй руну по памяти с закрытыми глазами. Может, так будет проще понять, как все происходит… Вот тебе мел.

Немрис некоторое время сидела, застыв, рассматривая пустой пол.

— Иди ты к черту...

Немрис встала и вышла из комнаты. Афелеста ей улыбался вслед, потом принялся за свои стулья.

●●●

Немрис поднималась по лестнице в свою маленькую квартиру. Но нечто изменилось в ее облике с последнего раза, когда она делала это. Она улыбалась, на ее лице было победное предвкушение. В своих тоненьких пальчиках она держала маленькое крылатое семечко клена, что она взяла тайком из университетского гербария. По дороге она уже успела проверить: оно живо, следовательно только что и стоит его выдать за изначально выданное.

Незаметно она оказалась у двери. Вскоре была в своей комнате. Было что-то не так...

— А что это за старый пень, с которым ты разговаривала в столовой? — спросил Илан, развалившись на ее кушетке. Алина сидела неподалеку от него.

— Тьфу, ты меня напугал! — Немрис вздохнула. — Этот пень помог мне сделать работу!

— Ну раз так… Но что-то он не похож на всезнающего человека.

— Он давно тут работает, — пожевала губы Немрис, — и он мне кое-что подсказал, что мне не пришло сразу в голову.

— И чем ты с ним будешь расплачиваться?

— А вот это тебя не касается… — улыбнулась ехидно Немрис.

— Мы с ребятами хотим завтра сходить к реке… Пойдешь с нами? — спросил Алина.

— Думаю, да, — ответила Немрис, разлаживая свои вещи.

В комнату заскочила счастливая Дари.

— Невероятно, я сегодня сдала экзамен по теории магии. Это нужно отметить, ребят?!

●●●

Немрис сидела за столом в пустой библиотеке и листала книгу с завораживающими рисунками, что уносили ее куда-то за край сломанных горизонтов. Кто написал эти сказки, среди которых легко заблудиться? Листая страницу за страницей, студентка все не могла найти в них знакомые черты… Где те истории, что в детстве ей рассказывали отец и мать?

Девушка отвлеклась, и взгляд скользнул в сторону ближайшей книжной полки, губ коснулась слабая улыбка. Незаметный щелчок пальцами, что позволяет сконцентрировать волю. Этому не учат в университете, это показали мальчишки-студенты. То, как делать не надо.

Полка не выдержала, треснула и книги с оглушительным грохотом посыпались вниз. Сверкнуло что-то в воздухе. Все было просто: много лет минуло магическим плетениям, вложенным в мебель. Мимолетное воздействие в нужном месте и времени, и...

Немрис вздрогнула, посмотрела на гору книг, образовавшуюся недалеко от нее. Библиотекарь ругнулась и стала их собирать. Спустя некоторые время здесь оказался управляющий, ухоженный старичок, что быстро оценил урон и куда-то скрылся.

Но преступницу ненадолго это отвлекло, и она продолжила свое занятие. Ах, почему она не может понять эти символы? Как бы хотелось хоть на секунду окунуться в их мир, такой холодный и недружелюбный.

Немрис смотрела на замороженную крепость, что оживала под ее взглядом. Стоит только протянуть руку, как чувствуешь ветер и снег на коже… Она видела, что крепость стояла когда-то далеко на севере, но там было постоянно лето, и была зима, что сменяли друг друга. Летом люди запасали много дров и угля, и печи, работающие на магии, согревали камень и обитающих в нем. Но однажды лето ушло, и пришла зима, что принесла с собой вечные холода. Закончилось тепло, оно ушло из сердец, все обитатели уснули в ожидании чего-то, в надежде, что они проснуться...

Холод, вечный холод поглотил их души… В последнем движении застыли их тела… Вечно на замороженной земле будет стоять крепость, наполненная трупами...

Немрис перелистнула несколько страниц, надеясь согнать наваждение. И увидела полуразрушенный храм, наполовину затопленный в болоте. Изломанные темные коридоры, потерянная реальность, искаженные законы природы… Когда-то в нем жили люди, что поклонялись единому богу. Они верили, что их единственный бог есть носитель порядка во всем мире, остальные лишь рождены безумным разумом лжепророков. Но у бога было два лица, об этом не знали люди. И втайне их повелитель желал смерти собственным созданиям, страстно жаждал уничтожения своего творения… Он находил тропы для сонмов демонов, рвущихся в чужие миры, чтобы сделали бы это за него...

Немрис с тревогой всматривалась рисунок, и казалось, что она ощущает запах тины.… Есть всего лишь один выход из храма, что уводит на тайную узкую тропинку. Легко оскользнуться, легко оступиться, и очутиться в невылазных недрах.

Почему не оказалось никого, кто попытался противостоять злу? Кто и когда сочинил жуткие истории, что находят тропу в сердце даже сквозь невзрачные иллюстрации?

… Распахнулась дверь, Немрис вздрогнула и подняла голову. Зашел Афелеста, быстро поздоровался. Вид у него был немного растерянный, вызвали его в библиотеку внепланово.

Немрис обрадовалась его появлению, и стала улыбаться, немного разогнав темный туман, скопившийся в воздухе.

… Годы ожидания для одного человека прошли впустую, но он не захотел этого осознать. Он все молился, когда придет его мессия, не зная, что бог, которому поклонялся, давно его предал. И этот человек теперь всего лишь камень, всего лишь тень, всего лишь маяк для заблудившихся в кромешной тьме...

… Увидь его свет, последуй за ним, ведь больше незачем вам следовать, создания света, кроме как за слепой верой! Идите за лживой мечтой, пустыми словами, в темный лабиринт, признав свою слабость, оставив за собой мир, превращенный в руины!

Легкая грусть настигла Немрис, почему-то ей стало немного больно, и слеза скатилась по щеке, застыв на подбородке. Рукой она коснулась рисунка, словно желая найти этого человека и вывести из холодной ловушки наружу.

Девушка, встряхнув головой, встала и подошла к Афелесте, положив ему под нос книгу со сказками.

— Что ты о ней думаешь? — быстро спросила она.

Афелеста прекратил свою работу, и некоторое время смотрел с недоумевающим видом на обложку.

— Не знаю...

Немрис поморщилась и провела пальцем у корешка. Загадочные рисунки сменились витиеватыми символами и короткими схемами с пояснениями. Это был язык науки Салиферна, непонятный для обоих.

Афелеста не знал, что это за книга, и довольно равнодушно отнесся к тому, что увидел. Но о ней знал безумец, что до сих пор лежал костями в лечебнице, где провел последние годы своей жизни. Нечто побеспокоило могильный мрак, и он изогнулся, протянув руку с гниющими пальцами. Сломанными безумием видениями он старался предупредить...

… Не надо!… Не надо! Нет!..

Нечто знакомое, может родное, но скорее похожее на оживший кошмар. Хаотичные видения потерявшего разум создания настигли сознание. Что там прячется, никогда не хочешь знать… Никогда не хочешь вспоминать, возвращаться, но оно часть жизни… Для кого-то это проходит незаметно, но для него незаметным не было… освобождение...

И все началось с этой книги, всего лишь с одного прочтения… как спрятанное за страницами отпускать уже не хотело… Оно стало приходить к нему в видениях, во снах, открывая шире врата… Протянув когтистую лапу, оно сжимало его… Оно преследовало его сквозь время, столетия, помрачая рассудок других существ...

Он смеялся, смеялся, протянув гниющие кости. Счастье… Его не существует, и кошмары из прошлого настигнут всегда.

Афелеста взял книгу и сжал ее в руках. После нерешительно спросил:

— Ты ее читала?

— Да, — ответила Немрис, сделав шаг назад.

— И ты поняла, что в ней написано?

— Эта книга называется «Искусство бессмертия». Здесь есть перевод.

— Кто дал ее тебе? — попытался проговорить Афелеста как можно спокойнее.

— Профессор Ареска Эннерсия.

Немрис смотрела на него растерянно, она не ожидала, что его испугает такая безобидная вещь. Афелеста встал, закрыв книгу.

— Я ее забираю, профессору отдам сам.

И быстро спрятал в сумке для инструментов. Немрис скрестила руки на груди, внутри всколыхнулась злость. Она же обещала, обещала...

— Так не пойдет. Откуда мне знать, что ты ее не потеряешь?

— Не потеряю, не сомневайся.

— А почему я не могу ее вернуть самостоятельно?

— Ты еще не доросла. Не стоит иметь дело с одним из десяти запретных видов магии.

Немрис прищурила глаза.

— Ага, значит, некромантия разрешена, а это запрещено? Неужели профессор, который здесь работает не один год, станет мне давать что-то опасное?

Ты какой-то странный сегодня!

— Возможно. Но книгу назад ты не получишь.

Немрис перевела дыхание. Как он смеет себя так вести? И она приняла решение. Полминуты ушло на его обдумывание.

— Люди делают ошибки, и в магии в том числе. В этой книге описываются возможности, что были созданы до появления людей, а все созданное природой совершенно. Люди могут лишь открывать в ней новые возможности, но не в их силах создавать новые виды!

И это тоже дар природы, доселе пока не познанный!

Она протянула руку вперед, но ее испугал безумный огонек, что увидела в глазах Афелесты. Изнутри него словно смотрел другой человек.

— Мы не знаем, кто это создал! И в мире павших цивилизаций не можем быть уверенными ни в чем...

Афелеста не договорил, Немрис, связав магию жизни с боевой магией, невероятно быстро оказалась рядом с ним, оттолкнув его и следом забрав книгу из сумки. Вернув себя в нормальное состояние, она отошла назад, прижимая том к своей груди. Найхир успела ее чему-то научить до того, как покинуть это место...

Афелеста упал на пол от неожиданности, мысли хаотично бурлили внутри него.

— Я тебе постоянно задавала вопрос, кто ты такой, но ты ни разу на него не ответил. Все, что я знаю, ты не тот, за кого себя выдаешь. Я тебя боюсь и не хочу иметь с тобой никаких дел.

Афелеста попытался встать, но наткнулся на новое препятствие: влияние потусторонней магии. Вмешался кто-то третий, и он не заставит себя ждать.

Немрис, отступая, наткнулась на книжный шкаф, который закачался, потом отошла в сторону, чтобы выйти из библиотеки.

●●●

… На нерожденных звездах

Все началось

В тени солнца

В бреду

На трагической высоте

Звезд она висела

Реквием играл

В сломанном сердце

В гниющем сердце...

Moonspell, “At Tragic Heights”

Афелеста не был боевым магом и не умел защищаться. И поэтому жалел, что на шум не прибежала библиотекарь, так как немного надеялся на ее помощь. Плотник вытер рукой лоб, другой осторожно коснулся ушибленного затылка. Кажется, он отделался только парой синяков… Как бы ни так!

Но здесь он был не один. И Афелеста застыл в тревожном ожидании.

— Не пытайся ничего делать, ты арестован, — послышался тусклый голос.

Откуда-то из-за стеллажей вышел страж, словно находился там все время, ожидая своего часа. Истинный демон ночи, вне всякого сомнения… Теперь Афелесте представилась сомнительная возможность убедиться в этом. Уверенность в себе, магия и агрессивная аура… Власть над собственным сознанием и подавление того низменного, что прячется на дне… И...

Страж не скрывал свои намерения. Если он и не собирался убивать своего пленника, то покинуть университет точно не даст. Скорее всего, отведет в подземную тюрьму, откуда никто никогда не выходит на свет земной.

— Кажется, я раньше советовал тебе не высовываться.

— Как долго ты в этом университете? — спросил Афелеста, попытавшись встать, таинственная потустороння магия его отпустила.

— Дольше, чем светят звезды в небесах, — был спокойный ответ.

— А что собственно я сделал? — спросил Афелеста.

Брови подпрыгнули вверх:

— Ты так быстро успел забыть? Подойди ближе, я напомню...

Молодой мужчина улыбнулся и протянул что-то лежащее на его ладони. Оно светилось, словно маленькая звездочка, и приковывало к себе внимание. Афелеста подозревал, в руке стража нет ничего, это простая иллюзия, но не мог противиться приказу. И протянул руку к таинственному предмету, не в силах отвести завороженного взгляда.

Кто-то тихонько сказал над его ухом:

— Ты помнишь безумие, множество жутких смертей, и вновь обречен умирать. Но, может, ты будешь последним, кто вспомнит лицо этого мира, ведь где-то внутри себя ты уже знал иные реальности...

Время для Афелесты растянулось в бесконечность. Он растворялся в окружающем пространстве, для него стирались стены, расстояния переставали иметь значение. Сейчас он становился вратами для существа, что мыслит другими категориями, что блуждает вечно во тьме в поисках мести, сохранив какие-то крупицы себя. Слепое, одинокое, потерянное, оно могло возбудить жалость, если бы не жуткая малопонятная сила, наполняющая его сущность.

Подняв глаза в потолок, Афелеста видел черное звездное небо, что светит над долиной, в которой изгибается прозрачная река… И дождь, дождь, призрачный дождь… Кхмара, Кхмара, ты… Ты где? Я нашел… Я нашел… Приди...

— Кхмара? Я слышал это имя, оно принадлежит чудовищу… Кого ты призываешь? — в черных глазах мелькнуло удивление, или это показалось.

Легкая рябь размазала окружающий мир… Медленно из пола выросли синие полупрозрачные свечи, покрытые белыми рунами наподобие салифернской магии. Причудливой неровной спиралью они поднялись до самого потолка, испуская волны темно-синеватого сияния.

Эта магия рождалась из сущности Афелесты, но мастером был некто другой. Черные пальцы тянулись откуда-то из другого мира. Плотник позволил зачерпнуть этому существу у себя немного сил… Все что угодно… Он почувствовал запах темной вселенной, которая была недоступна для его понимания...

Из деревянного окрашенного пола встала мертвая девочка, утонувшая когда-то в глубоком озере. Бледная синеватая кожа, стекающая вниз вода… Ветхие лохмотья расползающейся на ней слизкой одежды… Она кашляла, но была давно не жива.

Все произошло за краткий миг, и Афелеста не успел ухватить всего.

Страж забыл о его существовании. Используя свою магию и встроенные механизмы в стенах университета, он пытался обезвредить противника и телепортировать того в другое место. Глупец, он еще не осознал, что был в плену сложной магии свечей.

Афелеста направился прочь отсюда. У него есть еще немного времени, пока охранники разберутся с новой невзгодой. И за это время нужно сбежать отсюда. Он слился с пространством и его мысли были неотличимы от мыслей окружающих стен.

… Хлопок.… Убийство.

Афелеста не хотел признаваться себе, что страж мог быть и невиновным. Но он подходил под предложенное описание, поэтому существовал удобный способ от него избавиться.

●●●

Немрис шла по освещенному холлу, смутные тени скользили по ее коже. Вокруг ходило много людей, но она боялась, что среди них увидит Афелесту. Но что гнело ее больше, его безумные глаза или ее совесть?

Несмотря на теплую погоду, холод не выветривался. Девушка пыталась кутаться в теплую одежду, но нигде не могла спрятаться, словно он рождался из глубины каменных стен.

Почему она уверена, что права? Может, он хотел предупредить о том, чего она не понимает? Хотя теперь все равно...

Ноги ее занесли в безлюдный коридор. Ни души, хотя в кабинете Арески, кажется, горит свет. Немрис немного посомневалась, но решила зайти к нему. Она несмело постучалась.

— Добрый день, к вам можно?

Ареска сидел за столом, выражение лица было не очень довольным. Но услышав ее голос, он сухо улыбнулся.

— Добрый день, хотя начался он не очень благоприятно...

Он быстро поднял взгляд.

— И что случилось? — сглотнула слюну Немрис, думая, что ее накажут за небольшой разгром в библиотеке.

— Сегодня мы потеряли одного из наших охранников. Не будь он столь самонадеянным, может, все обернулось бы и к лучшему… Что от тебя хотел Афелеста?

Немрис застыла, не в силах пошевелиться.

— Он убил охранника?

— Не совсем так. Но был причастен.

— Он хотел, чтобы я вернула вам книгу. И я, наверное, так и сделаю. Спасибо, было на самом деле интересно с ней ознакомиться.

Она осторожно положила книгу на стол, хотя не могла выдохнуть воздух. Убил стража университета?! Как такое возможно?! Тошнотворный страх подскочил к горлу… Что здесь творится!?

А сказанные слова означают, что плотника будут держать в заточении, а потом казнят. Ей уже и не представиться возможности попросить у него прощения. Останется лишь воспоминание...

Бледные тонкие пальцы Немрис судорожно сжались.

— Скажи мне, тебе хотелось бы следовать за нами? — голос Арески прорезал реальность.

— Да, — ответила Немрис, не задумываясь. Да, несмотря на все, она хочет продолжить обучение, и стать лекарем или некромантом.

— А вы действительно верите в то, что он убил стража? — спросила она неуверенно. — Он никогда не знал боевой магии, ничего, кроме своих инструментов… Он не мог этого сделать!

Она сжала кулаки.

— Все не так просто… — вздохнул Ареска и внимательно посмотрел в ее глаза. — Я хотел поговорить о другом.

Тебе не кажется иногда, что ты одна, а близкие люди, которых ты знаешь в своем прошлом, навсегда тебя покинули? Или они мертвы, и ты сейчас в другом мире?

К чему он клонит? Немрис неохотно признала, проглотив слезы:

— Может быть… Я написала столько писем домой. Но никто мне на них не ответил… Я не знаю, что с ними, где они! И я не понимаю, как такое произошло!

— Это происходит оттого, что твои родители оставили тебя здесь.

— Не может быть! Они же платят за мое обучение!

— Нет, никто давно не платит, — Ареска встал; несмотря на немощное тело, он был довольно высоким. — Но я не мог отпустить на произвол судьбы такой сияющий бриллиант, как ты. Поэтому ты осталась здесь на правах талантливого ученика магии.

— Что!? — Немрис почувствовала, как задрожали руки.

Ареска улыбнулся почти виновато.

— Тяжело это слышать, я знаю. Скажи мне правду, Немрис, ты ненавидела когда-нибудь?

Немрис промолчала.

— Настоящей ненависти не было в твоем сердце, как и горя. Ведь те, к кому оно коснулось, меняются под ним навсегда. Мир для них теряет капли света, и в нем рождаются темные демоны. Постепенно одиночество смыкает их со всех сторон, и им кажется, что они в клетке, в своей безумной клетке. Пытаясь вырваться, они сражаются и умирают.

Немрис сглотнула ком. Ареска продолжил:

— Я не хочу, чтобы для тебя осталось что-то, о чем ты могла бы сожалеть. Ты должна пойти на это добровольно, не задавая вопросов. Так согласна ли ты следовать за нами?

— Я… хорошо. Я согласна, — робко сказала Немрис. — Только не понимаю, что вы предлагаете?

Ареска высушенными длинными пальцами взял Немрис за руку.

— Ты знаешь, что я тебе предлагаю. И давно знаешь ответ, только прячешь от себя. Заглуши разум, все, что ты знала раньше. Попробуй поверить в невозможное, в то, о чем давно мечтало твое сердце.

Немрис нахмурила брови, всматриваясь в старика перед собой. Догадка пришла, пусть и не сразу.

— Ты...? — спросила она, но непослушный язык не мог выговорить ни слова.

— Да, — ответил старик, прочитав остальное по ее губам и глазам.

— Сколько лет...? — она немного задумалась, потом добавила. — Докажи...

Вместо ответа он сильнее сжал ее руку, и переместил на рукоять чего-то металлического на поясе. Он достал из ножен кинжал, который был зажат в его и Немрис руке, и направил между своих ребер прямо в сердце. Ареска спокойно вонзил его в плоть, и крови не показалось из раны. Внутри словно была пустота...

Немрис задрожала, подумав, что убила его. Старик отпустил ее руку и вытянул из сердца металл, немного виновато улыбаясь.

Девушка не могла поверить своим глазам. Бессмертие не должно быть таким… Ей всегда казалось, что бессмертное тело должно быть вечно цветущим и молодым, но уязвимым для обычного оружия и воздействия. А здесь было нечто иное, и оно вселяло тревогу и не укладывалось в привычное понимание.

— Все имеет свою цену, — пожал плечами Ареска. — Не просто было мне достигнуть этого, как будет непросто и тебе. Так ты согласна?

Немрис немного испуганно кивнула. Его рука коснулась ее предплечья.

— Следуй за мной, и пусть я буду для тебя единственным солнцем в твоем мире… — это были последние слова, которые она помнила. Реальность вокруг нее покачнулась и стала оплывать, исчезая, растворяясь вместе с воспоминаниями...

… Когда-то в детстве она дожидалась полночи, но устала, и очень хотела спать. И тогда не выдержав, под действием сонного дурмана она свернулась калачиком на полу.

«… Я постараюсь не заснуть...»

●●●

Немрис проснулась оттого, что изо всех сил держала что-то в руках, с чем не хотела расставаться. Своими тоненькими пальцами она намертво вцепилась в теплый шершавый предмет, хранящий в себе остатки жизни. Кто пытался это забрать, зачем, она не пыталась осознавать. Оно должно остаться с ней...

Девушка чувствовала, что лежит на твердой, шершавой, влажной поверхности. Она слышит, как по стенам куда-то стекает вода, чувствует ее пресный вкус во рту. Немрис открыла глаза и увидела себя в полутемном коридоре рядом с колодцем. Стены были мокрыми от тысяч ручейков...

Пошевелив непослушной затекшей шеей, Немрис попыталась посмотреть на то, что было зажато в побелевших руках. Всего лишь деревянный брусок, и она удивилась, что хотела сохранить столь бесполезную вещь. Поморщившись, она отбросила его в сторону.

Немрис попыталась встать на негнущихся ногах. Прохладно. На стенах висели тусклые светильники, работающие на магии. И их неверный свет лишь незначительно разгонял скопившийся мрак.

Что ей остается? Лишь ждать, что за ней кто-то придет. Либо самой искать дорогу… Видимо, ей надеяться не на кого. В кармане Немрис нашла немного размокший, но еще на что-то годный кусочек мела.

●●●

Немрис, тревожно оглядываясь по сторонам, пыталась вспомнить, как рисовал транспортную руну Афелеста. Ах, и почему она за ним не захотела повторить...?

После некоторых мучений она смогла воспроизвести рисунок. Потом стала использовать заготовки, чтобы активировать печать. Что-то получается, хотя не уверена, что правильно наложила пентаграмму.

Девушка понимала, это слабая надежда, никто ей не рассказывал о том, как путешествовать с помощью подобной магии. Но оставалась небольшая вероятность, что кто-то может постучаться с другой стороны. Немрис задумалась.

Мысли увели ее в другую сторону… А, возможно ли, что он ее простил? Он так же, как и она, не всегда умеет проявлять уважение или заботу, а за грубостью он мог неумело прятать свое беспокойство… Он убил охранника после того, как тот его обвинил в небольшом погроме в библиотеке. И теперь его казнят, точно казнят!

О, небо!

Девушка вздрогнула, подняв взгляд вверх, но наткнулась на каменный потолок, по которому стекали ручейки воды.

Пожалуй, если они еще раз встретятся, она не будет просить прощения, не будет извиняться, она просто притворится, что ничего не произошло. Она просто подойдет к нему, положит голову на плечо и просто улыбнется. Они будут говорить много о чем, но только о ерунде, только о несерьезном. Если они встретятся...

Обняв колени, Немрис сидела у руны пару дней, но никто к ней не пришел.

●●●

… С разбитыми глазами

Я обращаюсь в камень,

Покинутый, растворенный

Я исчезаю, в одиночестве

Видение умирает

В пустоте недозволенного,

Неосвобожденного

Дряхлого, разрушенного храма всех удовольствий...

Dark Fortress, “Analepsy”

Афелеста бежал в очередной раз от своей судьбы. Но не было спокойно на его душе. Куда теперь идти, что делать? Все трудности нынешнего положения стояли перед глазами, и он злился на себя.

… Много-много чудовищ обитает внутри городов среди людей, откуда ведут тайные тропы в глубокие подземелья, а невидимые астральные тропы соединяют самые далекие и странные уголки этого мира.

Афелеста не относился к существам, что могли шагнуть сквозь неведомые расстояния… Чувство бессилия захлестнуло его, и он закрыл лицо руками. Стоит, наверное, отвернуться, чтобы идти дальше, не оглядываться, постараться забыть...

Но он не забудет, старая ненависть шевельнулась в нем, которая была не его и его одновременно. Афелеста обернулся, зная, что за спиной никого нет.

… В заброшенном доме царила сырость, скрипели серые половицы, гуляли в разные стороны сквозняки, висели на стенах грязные рваные тряпки… Сколько лет прошло с тех пор, как хозяева его покинули?

Паутина свисала из темных углов… Это место еще помнило радость прошедших дней. Помнило детский смех и солнечные дни, помнило теплые вечера и треск огня в печи… До Афелесты это донесли призраки, пришедшие из глубины его сознания и изнутри деревянных стен.

Никто сюда не придет… Афелеста взял в руки мел, не совсем понимая, что хочет сделать. Он начал неуверенно рисовать, попеременно то стирая, то дополняя рисунок. Потом стал пытаться превратить его в магию, активируя невидимые печати и наполняя их силой. Далекие талисманы, что хранили в себе стабильность на протяжении многих дней, дарили свое покровительство. Так одна статуя в заброшенном городе… Пещера, в которой лежит кулон… Высокий остроконечный камень в лесу… Звезда в небосклоне… Затонувший корабль на дне глубокого океана...

Теперь остался ключ, его собственная кровь, пропитанная особой магией, кусочек субстанции некросущества… Достав из кармана маленький ножик, Афелеста сделал небольшой порез на руке и подождал, когда капелька крови упадет на рисунок. Ничего не происходило поначалу, красное пятнышко застыло на белом орнаменте. Но некая сила заставила его разрастись, пока оно не накрыло всю пентаграмму, открыв нематериальные замки… Вибрировала магия внутри сущности колдуна.

Афелеста упал, не в силах стоять на ногах, чувствуя, как по мере разрастания красного пятна жизненная энергия истощалась. Он был на коленях, опершись ладошками на пентаграмму, хрипло дыша. За окном менялась погода, и небо зарастало черными тучами. Другие горизонты, где никогда не светит яркий солнечный свет, влияли на это место. И он чувствовал стража, что держит пальцы, закованные в черную броню, на эфесе ржавого меча.

Что-то не так...

— Я вижу, ты заметил изменения со времени нашей последней встречи, — ухмыльнулось создание вместо приветствия. Но лица его не было видно под темным шлемом.

— Говори, что с тобой случилось? — Афелеста тоже не хотел любезничать.

— Ты меня оставил, создатель, в магическом капкане, и время для меня не имело смысла тогда. Оно было как река, бесконечная и чарующая… Но ничего не суждено длиться вечность.

Потом пришли они, и не забоялись меня. Они сняли с меня магические оковы, пробудили мое сознание. Они приказали мне охранять место моего погребения и освобождения, я не мог ослушаться их приказа, ведь тому, что спрятано внутри, не суждено никогда увидеть солнечного света.

— Ты никому ничего не должен, так как никому не служишь! — прохрипел Афелеста. — Ты — восставший из мертвых бог!

— Я не могу ослушаться их, но могу ослушаться тебя. Ты не представляешь, как долго я лелеял грешную мечту, что однажды кто-то прикоснется к той стороне печати, и я увижу, кто ты есть, мой создатель. Если бы ты мог стать прежним хоть на миг, я бы отомстил тебе, но это не имеет смысла теперь. Ведь ты принял грех, никогда не совершая его.

Неси свое бремя, стань тем, кем тебе не предначертано быть!

Темная рука протянулась к сознанию Афелесты, и сжалась в кулак.

— Я дал тебе силу поверженного Бога! А так бы ты просто умер, замученный и преданный своими же собратьями!

— Не ты мне дал, и ты… Вместе с моим пробуждением вы мне подарили воспоминания этого человека, что выжигают каждый день мою душу. Мне не вернуться назад, а горшая боль — не физическая...

Но тебе этого не понять, ведь чувства свои ты давно вырезал из своего сердца!

— Неправда… — сказал Афелеста.

— Тебе все равно, что станет с миром, наплевать на людей, что когда-либо тебя окружали. Ты похоронил всех, кто был с тобой в твоем прошлом, и ты будешь делать это снова в своем будущем!

— Ладно, ладно… Только помоги мне кое-кого найти, мои сил и знания не хватает!

— Хорошо, я помогу тебе… — сказал далекий бог. — Скажи мне, что за существо, которое я должен увидеть?

— Человек!

— Я вижу его в твоем сознании, но мне нужна магия, чтобы сказать что-то точнее… Может, на его душе тоже есть печать? — из-под шлема послышался глухой смешок.

Сердце Афелесты похолодело. «Неужели ты знаешь больше, чем хочешь сказать, поверженный бог?» Собрав остатки своей воли, бывший плотник начертил схематично транспортную руну.

— Ты видишь эту руну? Что ты можешь о ней сказать?

Страж молчал. Афелеста активировал ее.

— Я чувствую, что ей резонирует такая же, но в другом месте… Она наполнена потухающей энергией.

— Где? Где она?

Под черным шлемом уничтоженный бог улыбался.

— Это место не естественно… Похоже на разрушенный храм… Я могу провести тебя туда, но ты не знаешь, какие тебя будут поджидать сюрпризы. Может, тебе стоит, как всегда, отвернуться и уйти?

— Я хочу последовать туда, что бы там ни было.

— Правда?! Ну, если так, я окажу тебе последнюю услугу...

Преодолев разделяющее их пространство, страж коснулся бывшего плотника закованными в железо пальцами. Его прикосновение было крайне неприятным, словно бы он заморозил кровь внутри жил. Но Афелеста смог прогнать боль.

— Я отведу тебя туда, куда ты хочешь. Но уверен ли ты, что найдешь того человека, даже если он будет находиться рядом с тобой?

Бывший плотник промолчал.

— Подумай о том, сможешь ли ты выбраться назад! Посмотри в мои глаза.

Глаз не было, но Афелеста чувствовал провалы шлема. Чувствовал, как со всех сторон его схватили тиски. Реальность исчезла вокруг него… Холодно, как же холодно… Нигде не спрятаться, так легко заблудиться...

Внутри проснулся безумец и стал смеяться беззвучным смехом. Он почувствовал мир, где сломанное сознание может восстать из руин, место, где растворяются желания и исчезают мечты...

Страж отпустил Афелесту своей магией, закрыв за собой все пути назад. Где-то за ним исчезали последние врата. Пространство захлопнулось, и возможно это всегда была его реальность.

Темно. Не имеет смысла твоя жизнь, если перед тобой лежит вечность.

… Кто-то коснулся плеча. Афелеста обернулся и увидел старика, гнилые кости и кожа, что стоял у него за спиной. Остатки одежды хлопьями свисали с него.

— Позволь мне… — начал беззвучно странный гость.

— Ты же заперт в тюрьме своего сознания, навсегда замурован в лечебнице! Как ты оказался здесь?!

Костлявые пальцы вошли в тело Афелесты.

— Лечебница — это мост между мной и реальностью, а это — мой родной мир...

Белесые глаза смотрели в никуда.

— Ты… Ты сделал это со мной! Зачем?

— Если б я только мог вспомнить… — горько улыбнулся старик. — Слушай свое сердце, ступай тропой некроманта, а я помогу тебе найти Руанну. Она должна снова вернуться в этот мир!

Здесь ты ничего не найдешь, только боль и всепоглощающий ад… Впусти меня, это должно было случиться давно.

Руанна… Сказанное имя было знакомо Афелесте, и его сущность охватил ужас, но он не стал сопротивляться и позволил непрошеному гостю захватить себя. Он не знал, не хотел думать, что, возможно, однажды слившись, эти две личности не смогут существовать по отдельности.

●●●

Болящие глаза не видят,

Разорванный ум не может размышлять,

Холодное сердце не может быть…

Aktivehate, “Sore eyes don’t see”

Немрис бродила по каменным тоннелям, подернутым черным туманом, и вышла к лестнице, что вела куда-то на один из верхних этажей. Но, попытавшись подняться, девушка обнаружила, что та резко обрывается и ее выступ торчит посредине следующего коридора, словно врываясь в него.

Она вышла наверх и попыталась выглянуть в огромные пыльные окна, закрытые длинными грязными остатками штор, что находились в ближайших залах. Непроницаемая мгла за ними вселяла тревогу, и что-то подсказывало, не стоит пытаться их разбить.

Неяркие магические светильники на стенах питались от магии, что со временем стала слабее. Но этот слабый свет разгонял тьму, и, глядя на него, хотелось верить, что однажды он станет ярче и сможет осветить безнадежный мир, что простирается где-то за пределами стен. В неясном мерцании казалось, что по коридорам ходят призраки, и изначально зло не было заложено в них. Оно пришло позже.

Здесь кто-то прячется, она уверена. Бесчисленные столетия бессмысленного ожидания превратили его сущность в камень, но он все так же ждет. Но чего?

Немрис пыталась постоянно сворачивать в одну сторону, чтобы найти однажды выход, однако поняла, что обойти здание не получиться никогда. Его непонятная планировка путала сознание. Подвалы, уводящие куда-то вверх, сводили с ума. Лестницы, что заканчивались складами со сломанными плавающими в воздухе предметами, пугали ее сущность. А разбитые на много отдельных частей огромные залы навевали мысли о потусторонних мирах. Не изменяется ли во времени окружающее ее пространство?

Бесконечные комнаты сменяли друг друга, уходя во мглу. Коридоры заканчивались тупиками. Немрис стояла в одном из них, глядя на потрескавшиеся картины, что висели на стенах, на которых было ничего не разобрать. Что ей делать?

Вдруг из ближайшей двери, находящейся сбоку, выплыла молодая женщина. Длинные пышные темно-рыжие волосы, карие искрящиеся глаза украшали ее лицо. Солнечным ароматом знойного южного солнца веяло от ее платья, сделанного из яркого сверкающего бисера. Бесчисленные браслеты из огромных бусин красовались на ее руках. Смуглая гладкая кожа хранила в себе воспоминания о далеких пляжах бескрайнего моря.

Красивые сверкающие узоры обвили ее ноги, оттеняя неестественную красоту.

Немрис отступила назад, увидев это существо.

— Кто ты? — спросила она.

— Добрый день, — промурлыкала незнакомка.

Она не была испугана, не была обеспокоена, ей было, словно, скучно и хотелось немного поиграть. Странная девушка немного тревожила, но она могла оказаться ключом к спасению.

— Кто ты? — спросила Немрис еще раз.

Женщина ответила:

— Меня зовут Шаарам.

— Что ты здесь делаешь?

Женщина подняла глаза в потолок, словно еще не придумала, что сказать.

— Я здесь живу, — на ее губах играла кокетливая улыбка.

— Может, ты знаешь, есть ли отсюда выход? — спросила Немрис.

— Выхода нет или я его не знаю… Зачем уходить?

Немрис немного испуганно и растерянно стала смотреть на Шаарам.

— Ты точно не знаешь отсюда выход?

— Нет, — сказал Шаарам, — я здесь хожу и жду новых гостей.

— Здесь есть кто-то и еще?

— Они были, но теперь их нет.

Немрис отчего-то не нравилась эта особа. И, несмотря на темноту и одиночество, не хотелось быть рядом с ней. Шаарам улыбалась, но ее чары отдавали фальшью. Создавалось впечатление, что с ней не все в порядке.

— Я пойду, — сказала Немрис полуутвердительно-полувопросительно.

Шаарам кивнула.

●●●

В одной из пыльных комнат Немрис села на пол и устало прислонилась к стене. Размышляя, она незаметно уснула. И снилось ей, что из глубины черного лабиринта искриться свет, что освещает весь мир. И раньше храм был другим. Когда-то он стоял на поверхности и был надежным пристанищем для тех, кто искал утешения в вере.

Сияние, далекое и потерянное, наполняло его залы, водило в нем хороводы, пока не явилось нечто, что его сломало.

Полумрак… Можно потерять счет времени. Немрис не знала, день сейчас или ночь, но это не имеет значения. Ощущая древний холод, она чувствовала себя не очень хорошо. Только никто не мог этого заметить. Ее странная знакомая исчезла, и Немрис подумала, не привиделась ли она вследствие воспаленного воображения.

Она попыталась вспомнить, что предшествовало ее появлению здесь. Ничего, пустота. Просто она была где-то в ином мире, и однажды оказалась здесь, случайно. Кем она была в своей прошлой жизни, что она делала? Почему в ней остались воспоминания только об одном человеке?

У нее должны быть родители, должны быть братья и сестры, только о них она ничего не помнит.

Еды не было, зато было много воды, что в некоторых коридорах стекала по стенам. Она имела пресный вкус и запах тины, но это было лучше, чем ничего. Немрис знала, что такая вода может быть опасна для жизни, но пока с ней ничего не происходило.

Девушка начала дремать, и сквозь сомкнутые веки она увидела высокого человека, что стоял напротив окна в пустой комнате. Она знала, что это воображение, ей нечего боятся.

— Вы очень бледны. И у вас под глазами круги, словно вы всю ночь не спали, — сказал этот человек размеренным голосом.

— Мне приснился страшный сон, — ответила Немрис.

— Я думаю, что вряд ли вы думаете и делаете то, что хочется вам.

— Вас это не касается, даже если и так.

Мужчина показал пальцем на свой висок:

— Стоит иногда открыть глаза, что всегда были слепы, что находятся в нашем сознании. И посмотреть ими на реальность, что тебя окружает.

Немрис покачала головой.

— Внутри нас нет ничего, кроме разрушенных надежд и мечтаний. А окружающий мир я всегда видела таким, какой он есть.

— Неужели? Но ты все же взгляни на него изнутри своей сущности, и может оказаться фантазией все то, что ты полагала реальностью. И мечты могут обратиться злой иллюзией...

Как не тебе теперь об этом знать?

Незнакомец зловеще улыбнулся.

Немрис вздрогнула, словно что-то кольнуло сердце, и проснулась. Неожиданно она со всей ясностью поняла, что ей никогда не вырваться из лабиринта. Но остаточные мысли о том, что стоит бороться, заставили встать. Только надолго ли хватит ее сил, и даст ли это результаты?

●●●

Немрис выглянула осторожно в коридор. Вдалеке появилась чья-то фигура, что касалась кончиками пальцев стены. Раздавался легкий скрежет, словно чем-то металлическим водили по камню.

Девушка узнала почти неразличимый силуэт. Это была Шаарам, что теперь напоминала привидение. Светлое перышко-платье, расшитое бисером, скрывало точеную фигуру, сандалии на ногах сверкали в темноте, а темно-рыжие волосы украшала вьющаяся диадема на них.

Немрис почему-то испугалась, но страх добавил сил.

— Добрый вечер, Немрис. Как у тебя дела? — промурлыкала Шаарам.

Она опиралась рукой на край стены и закрывала собой проход коридора.

Не сразу Немрис обратила внимание на одну маленькую деталь: Шаарам улыбалась и ее красные губы обнажали огромные острые белые клыки. А на руках вместо ногтей были металлические когти, что крепились за кожу, пронзая ее.

Немрис не верила в существование кровососущих созданий, но, несомненно, Шаарам проявляла агрессию. Может, она не вампир, но им притворялась.

Прогулочной походкой существо стало приближаться. Немрис попятилась назад, лихорадочно обдумывая отступление. По дороге схватила что-то деревянное и тяжелое, похожее на тумбочку. Шаарам не останавливалась и Немрис уронила его на голову противнице, когда та оказалась достаточно близко. Но когти вампирессы неожиданно обняли за талию, и приступ боли пробил сознание.

Девушка сжала зубы, чувствуя саднящееся копошение невидимых червей в боках. Запах собственной крови заставил бежать вперед по коридору...

●●●

Запыхавшись, Немрис спряталась за поворотом. Она стала осторожно оглядываться, но вампирессы не было нигде. Девушка вздохнула с облегчением.

Как ни странно, царапины на боках не были серьезны, скорее просто доставляли неудобства, но отчаяние поднималось со дна души, поглощая иные чувства.

Немрис не знала, что дальше предпринять. И решила спрятаться в одной из бесчисленных комнат. Она нашла тяжелую палку и заперлась в месте, похожем на чулан, задвинув засов. Потом села у противоположной стены. Осталось только ждать, осталось только следовать своей интуиции.

Здесь было сухо, почти уютно… Незаметно шло время. Откуда-то из коридоров слышались шумы. Вечная ночь захватила храм. Здесь нет света, его не будет никогда. Рассвет в этом мире не наступит.

Спина затекла, болела немного поясница. Может, ей это снится? Она видит, как медленно сдвигается засов, словно подчиняясь приказу извне. Потом тихо приоткрывается дверь.

В комнату заходит туманный силуэт. Сверкающая прозрачная ткань покрывала голову ослепительной красавицы. Загадочный взгляд, в котором нет злости, успокаивал, ведь такой может быть только у фей. Гостья наклонилась и стала шептать:

— Немрис, это всего лишь сон. Твой хозяин ушел, меня здесь нет. Ты совсем одна и хочешь спать, — зачарованно сказала она.

Своими руками она коснулась головы Немрис, и ее прикосновение не было неприятным. Пальцы были нежными и теплыми, не хотелось противостоять чарующей магии. Ее запах, запах духов из далекой страны, что находится за морем, навевал сказочные мечты о волшебниках, что исполняют желания.

Невыносимо хочется спать, и, пожалуй, она не будет сопротивляться. Лицо таинственной гостьи оказалось напротив глаз Немрис. Оно принадлежит призраку или богине. Прекрасное и нереальное, как мечты в темном жутком мире, о которых рассказывал раньше Афелеста.

Она все еще помнит его лицо...

●●●

Немрис проснулась, ей хотелось плакать. Но слезы высохли, остались бессилие и фатальная обреченность. Она вдохнула воздух, и скользнув рукой по шее, ощутила что-то шершавое и липкое на ней. Это были две болящие корки.

Сердце наполнилось злостью. Несомненно, эта тварь слишком ее презирает, чтобы убить сразу. Шаарам хочет поиздеваться...

Немрис пыталась концентрировать мысли на решении проблемы, однако поняла, что не сможет сделать это. Что-то твориться с ее сознанием. Шумы в коридоре доносились более отчетливо, но разумом понимала, там никого нет. Скрип половиц пронзил сознание, скрежет открываемых дверей эхом отдавался во всех углах, чьи-то шаги, шепот были над самым ухом. Пространство поглотили эти звуки, и не хотелось думать над их причиной.

Рассудок туманился, в него проникали новые мысли, которые были не совсем ее. Попытка остановить их усилием воли провалилась. И Немрис чувствовала страх, чувствовала одиночество. Окружающее пространство не было пустым, оно было живым.

Обняв колени, девушка застывшим взглядом смотрела в противоположный угол.

Ее воспоминания — это яркие огоньки, что падали в бездонный колодец. Где-то внизу потухал их свет, и не было слышно, как они разбились о воду. Остается пустота, но это не все. Из зияющего мрака обратно что-то возвращается назад… Не это ли она недавно потеряла?

Немрис видела мерцающие серо-голубые пятнышки, однако то, что вернулось, никогда не принадлежало ей. Оно — что-то чужое, что заменило кусочек потерянной сущности.

Девушка вздрогнула и огляделась вокруг. Она, кажется, снова задремала. Свет магических светильников притух, стало темнее. Видимо ночь пришла в замурованный храм. И она была не одна… Напротив что-то было.

Присмотревшись, девушка узнала свое собственное лицо и тело, только бледное, обескровленное, покрытое воспаленными царапинами. Голова на вытянутой шее была наклонена вперед под каким-то неестественным углом. В своих бледных исцарапанных руках существо держало светящуюся сетку. Так примерно в воображении мага отражались потоки силы. Оно что-то плело, не обращая ни на что внимания.

— Немрис, смотри и повторяй за мной...

Немрис не могла пошевелиться.

— Повторяй за мной… — сказало существо и угрожающе наклонило голову. Немрис испугалась, вызвала свою магию и стала творить то же, что и оно… Но эта новая магия была чем-то ей ранее неизвестным.

●●●

Это был сон… Сон… Страшный сон… Немрис проснулась. И в сердце закрался цепкий холодный страх. Руки задрожали. Она поняла, что скоро придется снова биться с Шаарам.

Ощущая беспокойство, девушка не могла оставаться на месте, осознавая, что нигде не спрячется от вампира. Собрав остатки своих сил, она встала, и начала бесцельно бродить, слушая, как бьется, вырывается из груди маленькое сильное сердечко. Непокорная дрожь в руках не желала проходить.

Немрис вышла в коридор, где стояло множество мраморных статуй, но их лица были размыты. Как ни старалась, она не смогла их рассмотреть и не смогла понять, мужчины это или женщины, а может, человекообразные монстры… Все для нее слилось в одну нелепую какофонию перед глазами. Но кое-что выделялось среди прочих.

Он был единственным, кого она могла разглядеть, воин в доспехах, что опирался на меч. Его пояс был увешан множеством кинжалов, засунутых в ножны.

Немрис попыталась сфокусировать взгляд. Однако не вспомнила и не смогла осознать, для чего это нужно. Она отвернулась и пошла дальше.

Сколько времени прошло, она не знала. Но почувствовала врага, стоило ему только появиться в конце бесконечного коридора. В этом было нечто предрешенное, поэтому Немрис не удивилась и не испугалась.

Шаарам ничего не стала говорить, понимая бесполезность слов, которых ее жертва все равно не услышит. Странная красавица пошла навстречу Немрис. Ее силуэт хорошо выделялся на фоне мерцающего света. Восточный наряд дивно переливался среди унылых стен. Лукаво пошевелив пальцами с короткими металлическими когтями, враг ускорил шаг.

Немрис чувствовала, как немеют руки, как все застывает внутри. Оставалось пятиться назад, не оглядываясь, не зная, куда идет. Краем глаза она старалась смотреть, может что-то попадется под руки, что можно использовать для своих целей.

Но Шаарам вдруг невероятный гигантский прыжок вперед, и оказалась совсем близко. Немрис отскочила, споткнувшись обо что-то. Она упала и почувствовала сильный удар в спину. Дыхание захватило, словно она сломала ребро...

Рука молниеносно скользнула вниз и ухватилась за что-то узкое. Потянув за предмет, Немрис вдруг увидела в руке узкий кинжал. Недолго думая, она его вонзила в плоть ненавистного врага. Когти Шаарам успели зацепить ее, но что это значит по сравнению с ненавистью.

Металл пробил пустую субстанцию, и неведомая магия сработала. Голос засмеялся от идиотского счастья, что наполнило его. Но цена подарка была слишком высока...

В воздухе летал черный пепел, хлопьям падая вниз. Шаарам исчезла, словно ненадолго отошла. Поняв, что это только отсрочка, Немрис поспешила с поиском выхода из лабиринта… Если бы только знать, куда идти...

Но она не смогла никуда уйти. Ее настиг дурман, и она на миг застыла. Стены оплывали перед глазами, словно были сделаны из воска, неодолимая усталость потянула вниз. Мысли не слушались, растекались в разные стороны. Ее сущность разрывала со всех сторон тень, что притаилась в углах.

И она не будет сопротивляться.

Она соизволила повернуться и посмотреть на то, что было позади. Почему не удивляется, что это опять он… Статуя воина, на которую она обратила свое внимание ранее — некто надежный, непобедимый, кто способен пройти сквозь смерть и боль. Откуда-то со дна души поднялся лучик света — благодарность, что неожиданно согрела душу. Зажатый в руке кинжал Немрис из последних сил вложила обратно в ножны статуи.

Еще раз, с нежностью посмотрев на неведомого защитника, Немрис отвернулась и попыталась забыть о нем. Ее стали переполнять другие чувства: обида, боль, затухающие огни ненависти, что успели посеять свои зерна.

Вечная ночь потопила коридор. Несносно болели кровоточащие бока. Невозможно унять дрожащие руки… Она опустилась на колени, чувствуя непреодолимую усталость. Ладони уперлись в пол.

Казалось, что она обезумеет...

●●●

— Я так много времени потратил, чтобы найти тебя… — услышала Немрис голос знакомый, но, кажется, не враждебный и принадлежал он существу, которое раньше к ней относилось хорошо. Хотелось пойти на него, но друзей у нее не осталось в покинутом мире.

— Кто ты и что ты от меня хочешь?

Сколько времени прошло после последнего пробуждения? Она не знала, или ей не хотелось ничего замечать. Тяжелый камень лежал на лбу, словно пробудили от сна, рожденного сильной усталостью. Немрис чувствовала раздражение, но оно было почти неосознаваемое. Кто она, зачем идет по жизни… Значения не имеет… Там ждут сны...

— Я ничего от тебя не хочу, кроме того, чтобы ты за мной последовала. Меня зовут Афелеста. Мы с тобой познакомились в библиотеке.

— Да, я тебя помню… — голос Немрис стал более хриплым.

— Есть выход из лабиринта, но ты должна следовать за мной, чтобы ты не почувствовала и не увидела. И не должна пугаться, когда выйдешь из него!

— Почему я должна за тобой следовать? Афелеста не знает пути сюда...

— Да, возможно я кое-что скрывал от тебя. Кое-кто был здесь когда-то, его имя Эрнест Веркентао...

— Он умер сотни лет назад… И никто не знает пути отсюда.

— Да, возможно, он умер. Но путь отсюда есть. Помнишь, ты мечтала стать магом, что перевернет магическую науку? Я столько всего узнал за короткий промежуток времени, в чем самостоятельно никогда не смогу разобраться. Я хочу, чтобы вместе со мной ты стала на путь некроманта и бросила этот странный университет.

— Тебе обо мне рассказал Афелеста?

— Я и есть он.

— Нет, ты не он, он меня никогда не простит...

Прошла некоторая пауза.

— Ты ничего ему не сделала… Немрис, ты очень больна, болезнь эта не из реального мира. Сделай хоть одно усилие в своей жизни!

Немрис не стала отвечать… Темная река понесла сознание куда-то к далеким снам, темным сломанным горизонтам.

●●●

На самом деле, немалого труда стоило Эрнесту найти ее среди долгих изломанных лабиринтов иной реальности… И он не хотел верить в то, что видел перед собой.

— Пойдем со мной! — пытался он позвать ее, — за тобой не последуют создания из твоих кошмарных видений.

Но Немрис, кажется, не слышала. Вытянув руку над лицом, он опять принудил ее сознание проснуться.

— Идем со мной! Первый шаг к избавлению — это осознание.

Кажется, он понял, почему не производиться новых открытий в университете. Все, кто приходит в него, либо рассеиваются на просторах огромного мира, либо получают «бессмертие», после чего их судьба неизвестна.

Бессмертие — нечто запретное, и оттого безумно привлекательное. А запретное знание есть самый сладкий плод, к которому будут тянуться человеческие существа. Интересно, что с ними происходит дальше?

Но если он смог выбраться, смог найти дорогу обратно в реальность, значит и она сможет.

— Идем со мной, — прошептал Эрнест снова.

— Нет, я не пойду с тобой… — ответила Немрис, подняв на него взгляд.

— Я уверен, не ты это говоришь, а что-то говорит в тебе… Немрис, услышь меня… Я тоже был во власти иллюзий, не обязательно быть частью их… Пойми же, наконец!

Эрнест схватил ее за плечо, чтобы попытаться вытянуть против воли, но что-то заставило отступить. Некромант отчетливо понял, что назад дороги нет. Есть стадии, после которых болезнь не вылечить.

Некоторое время он стоял, пытаясь побороть в душе нарастающий протест. Нет, ничего нельзя сделать, ничего. Она не живет, а существует под влиянием магии из других запредельных миров.

Здесь не было его привычных сил, они не находили сюда пути из реального мира, но было нечто, что могло ее заменить, нечто, что он нашел здесь. Прикрыв глаза, Эрнест швырнул проклятье. Смертельно магией он хотел заставить жизнь покинуть ее тело. Видит Бог, он не хотел этого. Все повторяется по проклятому кругу снова и снова, как в аду...

Неожиданно некромант почувствовал отвращение и сильнейшее презрение к человеческому роду, хотя и сам принадлежал к нему. Возможно, на своем пути в вечность он потерял человеческую сущность, и теперь он сам свое великое творение. А люди слабы, слабохарактерны, безвольны… И он разочарован.

И сильнейшие враги живого во всем правы. Эрнест отступал в тень, навсегда сливаясь с ней, и для Немрис это воспоминание растворилось в храме.

●●●

Немрис мысленно переживала свой бой много раз. В них Шаарам использовала самые зловещие заклинания, против которых девушка была бессильна… Вампиресса ранила когтями тело… подкрадывалась в тишине… Потом исчезала и появлялась вновь...

Храм принимал разные жуткие формы… Коридоры искажались, исчезали, уводили в никуда… По пустым залам танцевали мертвецы… В комнатах были следы праха… На ужасных кухнях чудовищные существа готовили человеческую плоть… Пожирали ее и сами падали в котлы...

Что бы тут не происходило, смысл оставался одним и тем же: Шаарам вернется, придет, и снова будет терзать душу.

— Ну, полно, полно беспокоится… — услышала Немрис знакомый голос. — Она ушла...

Кто-то наклонился над ней, Немрис не видела, кто это был, но почувствовала присутствие иного создания. Отчетливый голос врезался в сознание:

— Ты один раз победила… Она больше не придет.

Немрис попыталась успокоиться и открыть глаза. Не сразу они привыкли к мерцающему слабому свету, словно были закрыты много лет. Не сразу она ощутила руки и тело. Оно было непослушным и ослабленным, но стремление к существованию в нем осталось.

Постепенно она смогла рассмотреть все, что находилось вокруг, и поняла, что лежит в том же месте, где закончился последний бой. Почему она все еще здесь? Какой сегодня день? Сколько времени прошло?

Рядом с ней сидел на корточках высокий высушенный старик, имени которого она вспомнить не смогла. И весь мир был нереален, особенно тот, который относился к прошлому… Плохо, что-то не так… Что-то не так...

Незнакомец представился Ареской, в его взгляде не было удивления ее состоянием, не было страха, только беспокойство, нежность, даже сочувствие, хотя Немрис была уверена, что он — дьявол, который давно лишился своих чувств.

— Я убила ее, потому что она надо мной издевалась! — воскликнула Немрис. — И убью снова! И снова!

— Ничего страшного, — сказал с ласковой улыбкой Ареска и протянул ей руку, чтобы помочь встать.

Немрис схватилась за его руку, что оказалась неожиданно теплой. Изнутри ее, словно, перетекала энергия, что возвращала желание жить и бороться. Опираясь, девушка не с первой попытки поднялась.

Было ощущение, как после пробуждения из глубокого сна, когда выясняется, что куда-то надо скоренько бежать. Немрис стояла слегка покачиваясь. Ее осенила странная мысль.

— Вам ее не жаль?

— Нет, мне ее не жаль, — ответил Ареска. — Для нее смерть или жизнь не имеют значения...

Ареска не сказал, что она никогда не умирала, как и не жила.

— И вы меня наказывать не будете?

— Нет, я вам не враг.

— Вы нарочно подстроили эту ситуацию? — спросила Немрис, поеживаясь, оглядываясь на холодные подрагивающие стены. Что с глазами или то, что она видит, доступно не только внешнему зрению?

Ареска странно на нее посмотрел.

— Да, — был его ответ.

— Почему!? — спросила она удивленно. — Чтобы я никогда не смогла отсюда выбраться?

Ареска покачал головой. Немрис отступила на шаг.

— Вы зло? — спросила она тихо-тихо.

Ареска засмеялся.

— Нет… Я не зло, я всего лишь служитель других миров, что хотят стать частью твоей вселенной. Трудно сказать, что такое я по своей природе. И ты тоже поймешь, что совершенно не понимаешь себя. Долгие столетия тебя держали в смертной клетке, что называется жизнь и циклы перерождения. Свободы тебе не было дано, но я тебе принес надежду ее заполучить.

Немрис отвела взгляд.

— Больше вас никто беспокоить не будет. И вы можете никого не бояться, однако осталось сделать еще кое-что, но, поверьте, для вас это не будет неприятно.

— Что?

— Вы все увидите.

В сердце закрался непонятный страх. Когда все закончится, сможет ли она вернуться в свою жизнь? На дне души был ответ, что да… Но будет ли ее существование таким, каким было раньше? Хотя, что такое теперь ее прошлое? Но какой-то осколок остался возле сердца, не захотел уйти, она не дала ему сделать это, вцепившись в него остатками воли.

Немрис следовала за стариком, не оглядывалась. Она чувствовала лабиринт, как огромное живое существо. И теперь понимала, что он — вся ее жизнь. Он — вся ее вселенная...

И она не сказала старику, что чувствовала в лабиринте присутствие кого-то еще. Он — это камень, в который вдохнули жизнь. Он — ее слуга, ведь он поклялся ей служить, убив демона. Настанет час, когда он сбросит каменные оковы, в которых замурован. Придет в этот мир его мессия, и мрак будет повержен. А она будет ждать, ведь она очень терпелива...

●●●

По коридорам гуляли сквозняки...

Ареска привел Немрис в один из разломанных жуткой реальностью залов. На потолке голубоватым сиянием горел переливающийся огонь, а под ним были разбросаны разломанные предметы, что темными силуэтами вырисовывались в неверном свете.

— Наш мир как обломки. Нужно много труда, чтобы собрать их и вернуть изначальную форму. Не все понимают, что книга, которую я тебе показал и о которой ты уже, наверное, не помнишь, не путь к вечности, а ключ к самопознанию. Мы существа гораздо более древние, чем когда-либо полагали. И от нас всегда скрывали истинные возможности.

Ты нашла дорогу к свободе, но лежит она через саморазрушение!

Ареска резко к ней повернулся и сильно толкнул рукой. Беспомощно взмахнув руками, Немрис покачнулась и стала падать, реальность смазалась в черное пятно. Ноги оторвались от пола, и она падала, падала, так и не почувствовав земли, словно в колодец.

В колодец или другой темный мир...