Проклятые, фрагмент романа

Проклятые.

« Будь ты проклят! Пропади ты пропадом! Господи, за что ты меня так наказал: вместо нормального ребёнка послал этого недоумка?» — эти слова отца всегда всплывали в памяти Смольского Андрея, когда он походил к вокзалу. И вот сегодня он снова подходил к вокзалу, и слова его отца всё громче и громче гудели в его голове. Прошло уже двадцать лет, как он ушёл из дома и больше никогда туда не возвращался. Вскоре после того, как его выгнал отец, умерла его мать. На похороны он не приехал, так как узнал об этом спустя две недели. Где он тогда жил, знала только его мать. Отцу она не говорила о местонахождении сына. Он так бы ничего и не узнал, если бы не встретил случайно в городе свою соседку, которая рассказала ему о смерти матери. Позже он побывал на кладбище, но домой не заходил. А через год умер и его отец. Но проклятия его остались, и они никогда не покидали Андрея. Смольский был ниже среднего роста, коренастый, с русыми волосами. Его маленькие карие глаза были глубоко посажены под ровными бровями. Нос с небольшой горбинкой и широкий подбородок придавали его лицу мужественность. И никто из окружающих не сказал бы, что у такого человека может быть уязвимое место. Знакомые тоже не знали о его уязвимости. Чёрный костюм, сшитый по последней моде: двубортный пиджак и широкие брюки безупречно сидели на Смольском. Чёрные итальянские ботинки на тонкой подошве шлёпали по небольшим лужицам на асфальтированной дорожке, ведущей к вокзалу. В одной руке у него был портфель, а в другой зонтик. С каждым шагом, когда он приближался к вокзалу, проклятия отца всё сильнее проносились в его голове: « Будь ты проклят! Пропади ты пропадом! Не ребёнок, а недоумок! Будь проклят!» Андрей знал, что слова будут утихать, как только он купит билет; так бывало уже не раз, вернее, всегда, когда он подходил к вокзалу. Поэтому он старался как можно реже бывать на вокзалах.

Мелкий дождь продолжал моросить, когда Андрей купил билет и вышел на перрон. Голос отца утихал и таял вдалеке, растворялся в его мозгу, чтобы потом снова вернуться, когда он будет подходить к вокзалу. Андрей достал сигареты и закурил. Теперь, когда проклятия отца утихали, он начинал слышать окружающий мир. Сделал небольшую затяжку и посмотрел на кислые облака, а потом посмотрел на восток, куда он собирался ехать. Над горизонтом появилась тоненькая голубая полоска неба. « Там, наверно, хорошая погода», — подумал Смольский и перевёл взгляд на поезд, стоявший на первом пути. « Это мой», — он пошёл к своему вагону.

Медведева Анна вышла на перрон, открыла зонтик и пошла к своему вагону. « Вот двенадцатый, следующий мой», — подумала Анна и пошла вдоль вагона. Не глядя на номер вагона, она протянула билет проводнице, которая что-то объясняла мужчине.

— Это не ваш вагон, ваш в конце поезда, — раздражённо сказала проводница и вернула Анне билет.

— Почему не мой? — недоумённо спросила Анна и глянула на номер, висевший на окне. «Действительно, четырнадцатый… Но ведь должен быть тринадцатый. Что они там, те, которые составляют поезда, считать не умеют?» — с этой мыслью Анна взглянула на мужчину в чёрном костюме, который улыбался ей. Улыбка его была слегка иронической.

— У вас тоже тринадцатый? — спросил мужчина.

— Да, — ответила Анна.

— У меня тоже, но почему-то вагон оказался последним. Но это нередко у нас бывает, такая уж у нас страна. Пойдём, — мужчина кивнул головой в конец поезда. Они молча прошествовали до последнего вагона — он, действительно, был тринадцатый. Анна показала проводнице билет и вошла в вагон. Андрей проделал то же самое и вошёл следом. Он отыскал нужное ему купе, в котором должно быть его место. « Может, и место окажется не в этом купе», — Андрей усмехнулся про себя.

— Оказывается, и купе у нас одно, — сказал Андрей, открывая дверь. Женщина улыбнулась.

— Да, выходит так, — засунув сумку под полку, женщина села и стала смотреть в окно. Андрей закинул портфель на вторую полку и тоже сел.

— Я думаю, нам не мешало бы познакомиться, — предложил он.

— Давайте. Меня зовут Анна.

— А я Андрей, — он глянул на неё, потом перевёл взгляд на перрон. Сгорбленная старушка с клюкой в одной руке и небольшим саквояжем в другой медленно подходила к вагону. Она исчезла из поля зрения Андрея, а через некоторое время он услышал, как стукнула палка. Он посмотрел в коридор через открытую дверь. Старушка посмотрела на них и прошла мимо. Андрея поразили её большие зелёные глаза. Это были глаза молодой девушки; они никак не гармонировали с дряхлым морщинистым лицом. Андрей и Анна недоумённо переглянулись.

« Наверно, и Анну поразили эти глаза, — подумал Андрей, но заводить разговор о глазах старушенции он не хотел, — Может, и я таким буду, но это ещё не скоро: мне всего тридцать семь. Но глаза такие у меня точно не будут», — промелькнуло у него в голове. Больше думать об этом он не хотел. Сейчас он был занят другим. Он вкрадчиво смотрел на Анну и изучал её внешность. Ему нравились такие женщины, как она, но жениться он не решался. Отец часто говорил, что самую большую глупость он сделал тогда, когда женился. Андрей так не считал, но эти слова отца всегда всплывали в его памяти, как только он начинал серьёзно подумывать о женитьбе, и, всё взвесив, он избегал этого шага. Женщины у него были, и не надо было их уговаривать; иногда они сами предлагали ему, чтобы он на них женился. Но пока он не жалел, что не имеет семьи.

Смольский любил разглядывать женщин медленно и с наслаждением. Полные женщины нравились ему потому, что его первая женщина была полненькой и намного, почти в два раза, старше его. Та женщина любила мужиков, и те отвечали ей взаимностью. Даже его отец крутил с ней Шуры-муры, но Андрей этого не знал. А когда та женщина и его отец поругались, она и рассказала, что переспала с его сыном, вот тогда отец и выгнал Андрея из дома. И вот, сейчас он сидит и смотрит на полную соседку по купе. Женщины были у него разные, но такого наслаждения, как с полными, он больше ни с кем получить не мог.

« Анна… Хорошее имя, — размышления его текли медленно, будоража его воображение. Из-под серой юбки выглядывают полные коленки, интересно бы посмотреть, что там, дальше… Грудь высоко вздымается, большая, пышная. Кофточка застёгнута на все пуговицы до ворота. На шее морщинки, по которым можно судить, что она примерно моего возраста, ну, может, немного моложе, самую малость. Пухлые губы, слегка вздёрнутый нос, серые спокойные глаза. В их глубине притаилась печаль». Такую печаль он замечали в своих глазах, когда подолгу разглядывал себя в зеркале. Брови домиком, и рыжие волосы большими завитками до плеч, скорей всего, крашеные. Лицо ухоженное. « Да, с такой женщиной я бы не отказался поваляться пару деньков в постели!»

По перрону эхом покатился громкий приятный голос. Невидимая леди объявила отправление поезда. Донёсся гудок паровоза, и поезд тронулся.

— Погода сегодня скверная, — начал разговор Андрей. — Но, может, там будет лучше.

— Наверное, — безразлично сказала Анна и посмотрела на уплывающий назад вокзал.

— В командировку или в гости? — Андрей продолжал представлять, какая она в постели.

— В командировку, — она спокойно глянула на него. — А вы?

— Тоже. Но я даже рад: надоело сидеть в конторе и ругаться с рабочими.

— Вы правы, надо немного развеяться.

— А вы где работаете? — его интересовало, где может работать такая женщина.

— В одной фирме, инженером.

— Инженером? — переспросил Андрей.

— Давайте не будем о работе и перейдём на «ты».

— Давайте, не будем о работе и перейдём на «ты», — Андрей хотел сделать их разговор теплее. И это ему удалось — она улыбнулась. В купе к ним никто больше не заходил, и Андрея это радовало. До следующей большой станции было далеко, и у него был шанс неплохо провести время, если, конечно, она не окажется слишком верной. Ему даже нравилось, что города в Сибири так далеко друг от друга, а на маленьких станциях в купе никто не сядет. В крайнем случае, он уговорит проводницу, и та никого не подселит к ним, но всё зависит от того, как на это посмотрит его попутчица.

— Может, попьём чайку? — предложил Андрей. — У них, наверно, есть, они едут издалека, — он кивнул в сторону проводников, которые находились через купе от них.

— Да, я хочу пить и буду благодарна тебе, если ты и мне принесёшь.

— Какой разговор, с удовольствием! — Андрей вышел.

Он обратил внимание на то, что в первом купе нет пассажиров; дверь там была открыта. В сердце закралась тревога, в голове, очень далеко, вспомнились проклятия отца. « Будь ты проклят…» Он поспешил в купе проводников, и голос отца растаял. Когда он возвращался с чаем, то помимо воли он снова глянул в пустое купе, и тревога усилилась. Но, не давая всплыть словам отца, он вошёл в купе, где его ждала Анна.

— Спасибо! Я так хочу пить! — Анна заглянула в карие глаза Андрея. Он понял, что она заметила в них тревогу.

— У меня есть коньяк, может, выпьем?

— А почему бы и нет? — с улыбкой согласилась Анна. Она подумала, что тревога в его глазах появилась из-за того, что он не знал, как предложить выпить, и успокоилась. Анна выложила огурцы, как сказала она, со своего огорода, копчёную курицу, тоже своего приготовления, помидоры и хлеб. Они выпили по четверти стакана.

Андрей вышел в коридор. Третье купе, которое находилось за ними, было закрыто, и он не решился заглянуть туда. Следующее — тоже. Он даже выругал себя за то, что выпал такой шанс отдохнуть, а его посещает тревога. В пятом купе. Дверь была открыта, и он заглянул туда. За столиком сидела старуха в цветастом платке, болоньевой фуфайке, в руках её были чётки. Длинные худые пальцы перебирали их, а синие, как у мертвеца, губы шевелились. Она не посмотрела на него — глаза её были устремлены в окно. В купе, кроме старушки, никого не было. « Куда едет эта карга? Что ей дома не сидится?»

Он заглянул в следующее купе — никого. Ещё одно — опять пусто. Его тревога нарастала, слова отца всё громче гудели в его голове: « Будь ты проклят! Пропади ты пропадом!». У него ещё не было такого, чтобы эти слова преследовали его в поезде. На вокзале, да, но не здесь… Это произошло впервые. Когда он выскочил в тамбур, всё внезапно исчезло. Он слышал, как ритмично постукивают колёса, видел, как мелкие капельки дождя задерживаются на стёклах дверей. И это, и запах прокуренного тамбура — всё было настоящим, и никаких отцовских проклятий. Андрей выкурил сигарету и вернулся в купе. Когда он шёл обратно, его уже не пугали пустые полки в купе, и он не почувствовал тревоги, когда проходил мимо старушки с молодыми зелёными глазами.

— Покурил? — спросила Анна. Она уже успела принести себе бельё и переодеться в халат. Андрей глотнул слюну, когда увидел её в домашнем одеянии. Из-под халата местами выглядывала грудь.

— Да, покурил. Я, пожалуй, тоже принесу себе бельё, — он вышел. На этот раз он не стал заглядывать в первое купе, чтобы не спугнуть возбуждение.

— Пошли в восемнадцатый вагон пить чай, — сказала одна проводница другой, подавая Андрею бельё.

— Пойдём. Остановок скоро не будет, и все пассажиры уже взяли бельё, — они уже разговаривали между собой, словно Андрея не было. Он остановился возле окна около купе проводников, словно увидел что-то интересное за окном. Но там только убегали взад деревья, а на небе висели кислые облака. Он стоял, словно мальчик, и ждал, когда уйдёт из дома мама, и он останется один. Такое бывало с ним в детстве, и он хорошо помнил своё тогдашнее состояние. Так и сейчас. Ему казалось, что, если проводницы уйдут, то он будет испытывать такой же страх, как и в детстве. Тогда он боялся, что может прийти отец и снова без причины его проклинать, и ему придётся ждать маму на улице, несмотря на то, день на улице или ночь.

« Но почему теперь я думаю, что испытаю тот же страх, что и в детстве. Отец мой не может сюда прийти. Или может? Даже если это и так, я теперь всё равно сильнее его». Проводницы закрыли на ключ своё купе, весело переговариваясь и не обращая никакого внимания на мужчину, одиноко стоявшего возле окна, вышли из вагона. Да, он почувствовал себя одиноким и беззащитным, как и в детстве. Андрей пошёл к своему купе и заставил себя не заглянуть в первое пустое купе. Ему казалось, что за открытой дверью ничего нет, а то, что он видит — это обман зрения, и стоит только туда ступить, как ты исчезнешь.

— С проводницами заболтался? — с иронией в голосе спросила Анна.

— Нет. Они ушли, — и он не узнал свой голос. Он был какой-то детский, испуганный.

— Что-то случилось?

— Нет, они ушли пить чай, — спокойно ответил Андрей.

— Ну и пусть, тебе-то они зачем?

— Нет, ни за чем, просто… — он налил коньяка в два стакана и один протянул Анне.

— А за что теперь будем пить? — у неё явно было хорошее настроение.

— За любовь, — Андрей с трудом выговорил эти слова, но после того, как он их сказал, вся тревога рассеялась, и он снова был настоящим мужчиной, а не испуганным ребёнком, которого оставили ночью дома одного.

— У меня такое ощущение, что вагон почти пустой. Тебе так не кажется? — настороженно спросила Анна.

— Да, я выходил покурить и заметил, что, кроме нашего купе, ещё только в двух закрыты двери, а ещё в одном сидит старушка. Есть ли люди в тех купе, мне не известно, так как я туда не заглядывал, но думаю, что есть, так как проводницы говорили при мне, что бельё пассажирам раздали.

— Это тебя тревожит? — спросила Анна.

— То, что мало людей? Понимаешь, на улице лето, и люди обычно ездят в это время года, причём немало.

— А мне показалось странным, что наш вагон оказался последним, и в нём очень мало людей.

— Ерунда всё это, давай лучше ещё выпьем, — он хотел скорее убедить себя, что это всё чушь. Он чувствовал, как на него наваливалась тревога, и тут же исчезала. Даже спиртное не помогало ему — внешне он был спокоен, но внутренне беспокоился. Правда, это накатывало на него волнами, и он, как мог, отгонял от себя наплывающие страхи. Он заставлял себя думать об Анне и представлять себе, как всё будет дальше, но его воображение плохо работало в эту сторону. Оно больше рисовало неизвестную картину, и краски той картины были враждебные и неизвестные ему. В голове проносилось: « А вдруг что-нибудь произойдёт? Но что? Ничего не может произойти! Ты просто сегодня слышал голос отца, на этот раз громче, чем обычно, вот и всё. Не забивай голову глупостями и лучше думай, как найти правильный подход к этой женщине. Какая у тебя внешность, ты прекрасно знаешь; далеко не всем женщинам она нравится, так что надо работать умом. Это-то понятно… Ну, а вдруг? Нет, не надо было ехать в эту командировку… Опять ты за своё. Думай о женщине. Она, наверно, ждёт твоей решительности, а ты думаешь о каких-то глупостях»…

Вагон покачивало, а мелкий дождь бился об оконное стекло, мокрый лес убегал назад. Голубой полоски на востоке больше не было видно. Теперь всё небо было в серых облаках. За окном начали сгущаться сумерки.

— Андрей, о чём ты задумался?

— Кто, я? Да так, ни о чём, — он оставил свои размышления и вернулся в купе. Он посмотрел на Анну: она лежала, прикрытая простынёй.

— Интересно, есть ли люди в тех двух купе?

— Если тебе так интересно, сходи и посмотри, — в её голосе слышались нотки раздражения.

— Я схожу, покурю, — он встал и вышел в пустой коридор. Быстро темнело. Он постоял возле купе, которое находилось рядом с ними, но заглянуть не решился. Возле следующего тоже остановился и услышал женские голоса, доносившиеся оттуда. « Их там две, не больше, и, судя по голосам, они не старые», — Андрей почувствовал облегчение и двинулся дальше. « Если что-то и случится, то мы здесь с Анной не одни». Он глянул в купе, где сидела старушка. Она по-прежнему смотрела в окно и перебирала свои чётки, еле заметно шевеля губами. Остальные купе всё так же пустовали. И каждая следующая открытая дверь наводила на Андрея страх непонятной пустоты. Когда он оказался в тамбуре, страх исчез. Он закурил и посмотрел в окно двери, выходившей в другой вагон. Но поскольку их вагон был последний, он смог увидеть только тянувшиеся до горизонта рельсы, где они сходились в одну точку, и мелькающие шпалы. По обе стороны железной дороги тянулся лес, окутанный сумерками. Он выкурил сигарету и пошёл обратно. Проходя мимо открытых дверей, он ощущал тот же необъяснимый страх. « Нет, ночью я не решусь пойти покурить. Мне придётся проходить мимо этих пустынных полок, на которых никого не будет. А может, будет кто-то? Нет уж, в коридор до утра я больше не выйду. Но что это сегодня со мной? Мне кажется, что в этих пустых купе едут невидимые твари. Быстрее к Анне!» Он резко открыл дверь.

— Андрей, что с тобой? За тобой кто-то гнался? — она хитро прищурила глаза.

— С чего ты взяла?

— На тебе лица нет. Может, тебе плохо оттого, что ты выпил?

— Нет, всё в порядке. Тебе показалось, — он сел и снова налил обеим одинаково.

« Стоп, а почему я не заметил бабушки, когда возвращался? Куда она делась? Её точно не было на месте. А может, я не обратил внимания?»

— Андрей, о чём опять ты думаешь?

— Ни о чём, — он мельком глянул на неё и перевёл взгляд в окно. — Куда делась старушка? А может… Схожу, посмотрю, — он поднялся и снова вышел в коридор. Свет не горел, а ночь продолжала заползать в вагон. Он немного прошёл и заглянул в то купе, где раньше сидела старушка — там её не было. Он пошёл дальше, но и в других купе он не нашёл её. Заглянул в туалет — пусто. Зачем она ему понадобилась, он и сам не знал. Он только знал, что она не могла сойти с поезда. « А может, она в другой вагон перешла?» Когда он возвращался, то заглянул в первое купе. Там сидела старушка точно так же, как раньше она сидела в пятом, а в руках мусолила свои чётки. « Но когда я проходил мимо купе проводников к туалету, её там не было. Это точно. Так, возвращайся на своё место, а то Анна точно подумает, что ты ненормальный. И будет права, если так подумает», — с этими мыслями Андрей вернулся и сел на своё место.

— Андрей, с тобой всё в порядке? — озадаченно спросила Анна.

— Не знаю.

— Что-то случилось? — настойчиво спрашивала она.

— Я не знаю.

— Ты толком можешь сказать что-нибудь? — она села, и её ноги показались намного выше колен. Но она не прикрыла их. Андрей тупо смотрел на них.

— Мне кажется, что мы не случайно оказались в этом поезде. Тебе так не кажется? — Андрей оторвал глаза от колен Анны и посмотрел ей в глаза. Она снова заметила в его глазах ту тревогу и растерянность, которую уже видела, когда он предложил ей выпить. Это её насторожило.

— С чего это ты взял?

— Эта странная старушка…

— Что — старушка?

— Когда я покурил и шёл обратно, её не оказалось на месте. Потом я вспомнил об этом и вышел посмотреть — её действительно нигде не было. В туалетах я её не нашёл. Туалеты оба были открыты, вот я и заглянул. Когда я шёл обратно, она почему-то оказалась в первом купе. Но, когда я шёл в ту сторону, её там не было. Ты понимаешь, о чём я?

— Если честно, то нет. Причём тут старушка и то, что мы оказались в одном поезде?

— Ты видела, какие у неё глаза? Таких глаз у старух я не видал.

— Да, глаза у неё молодые, — согласилась Анна и задумчиво посмотрела в окно на наступающую ночь.

— Почему она пересела в другое купе? Вот что меня интересует.

— Ничего в этом плохого я не вижу, — Анна говорила немного раздражённо. Андрей понимал, что ведёт себя как капризный мальчик, и Анне это не нравится. « Она, наверно, думает, лучше бы другим заняться, а не глупой болтовнёй о старушке».

— Ладно, давай не будем говорить о старушенции, плевать на неё, — он с трудом пересиливал себя: ему как раз хотелось говорить именно о бабушке.

— Ладно, подожди меня, схожу, посмотрю на эту загадочную старушку, — Анна встала, поправила халат и вышла.

« Почему мне в голову лезут какие-то идиотские мысли? В глазах Анны я выгляжу полным идиотом. Подумает: ну и мужик…»

Минут через пять Анна вернулась. Из-за сумерек увидеть выражение лица Анны Андрей не мог. Но, когда она заговорила, он понял, что она взволнована.

— Почему-то свет не горит, — заговорила Анна. — Ты представляешь, её нигде нет! А в закрытые купе я не заглядывала. Купе проводников тоже закрыто. Насколько я поняла, наш вагон обесточен.

— Ты уверена, что её нигде нет?

— Нигде, — она с опущенными руками стояла у двери.

— Пошли, посмотрим вместе, — предложил Андрей.

— Угу.

Они вышли в коридор. Заглянули в первое купе — пусто. Прошли своё купе и ещё два закрытых, заглянули в пятое. Теребя свои чётки, глядя по-прежнему в окно, сидела старушка. Сумерки скрывали её лицо.

— Но её же не было! — громко сказала Анна. Старушка даже не пошевелила головой. Андрей и Анна переглянулись.

— Вернёмся в своё купе, — сказал он. Они сидели молча. Вагон покачивало. Сумерки ушли, и теперь уже была ночь. Свет не зажигался.

— Может, пойти в тот вагон, что впереди и спросить, где проводницы?

— Не знаю, — безразлично ответила Анна. Глаз её он не видел.

— Я пойду, — Андрей встал и помедлил, словно ожидая, что Анна предложит идти с ним. Но она молчала. — Ты закройся на всякий на всякий случай. Когда я буду под дверью, только тогда и открывай. Понятно? — он хотел придать твёрдость своему голосу, но он у него дрожал.

— Хорошо, я закроюсь.

Андрей вышел в уже тёмный коридор. За окном деревья, убегавшие назад, слились в одно тёмное пятно. Небо было ещё немного сероватым. Дверь за ним закрылась, и он медленно пошёл вперёд. С трудом удержался, чтобы не заглянуть в первое купе, дёрнул обе двери, ведущие в купе проводников — они не поддались. Он вышел в тамбур.

В тамбуре слышался громкий стук колёс. Откуда-то дул ветер тоненькой струйкой. Вагон сильно качнуло. Андрей ухватился за ручку двери, ведущей в другой вагон. « Осталось только открыть эту дверь, и я окажусь между вагонами, потом ещё две, и я буду среди людей, где есть свет. А Анна? Но я же потом вернусь, конечно, с проводниками, если найду их». Вагон снова качнуло. Он видел свет в тамбуре переднего вагона, и ему показалось, что он смотрит туда из другого мира. Этот переход между вагонами казался ему непреодолим. Вагон качнуло в третий раз, сильнее, чем в предыдущий. Андрею показалось, что вагон, в котором он стоит, швырнуло в сторону на полметра, а потом настолько же в другую. Он еле удержался на ногах. Андрей не хотел выглядеть испуганным мальчишкой, когда будет искать проводниц из своего вагона, поэтому он медлил и не открывал дверь. Наконец, он надавил на ручку. Вагон словно ударился о бетонную стену и замер на месте. Андрей лицом влип в стекло, но оно не разбилось, только сильная боль разлетелась по всей голове от носа и лба. Он почувствовал, как из носа хлынула кровь и коснулась его губ. Вагон, следовавший впереди, отдалялся. « Ну, вот и всё, произошло то, чего я боялся. И, наверно, это ещё не всё». Стук колёс отдалялся, и вскоре впереди идущий вагон растворился в темноте. С разбитого лба стекала на глаза тёплая жидкость. « Это кровь», — подумал Андрей и сполз по двери на пол тамбура. Больше он не слышал стука колёс: кругом стояла зловещая тишина. Их вагон стоял как вкопанный, словно прирос к месту; на него не действовала инерция. « Надо вернуться к Анне, она же боится одна», — он попытался подняться, но вдруг услышал голос Анны и ещё какого-то мужчины.

— Он живой, — дрожащим голосом говорила Анна.

— Занесём его обратно, — ответил мужчина, — там остановим кровь.

« Это, наверно, мужчина из соседнего купе», — эта мысль кружила в голове Андрея, пока его волоком тащили по коридору.

— Принеси воды, — сказал мужчина Анне, затаскивая Андрея на полку.

— Откуда?

— Ты что, сегодня родилась? Из туалета. Быстро! — голос мужчины был твёрдый и жёсткий.

— Я боюсь, — сквозь слёзы еле слышно выговорила Анна.

— Тогда держи полотенце, — он взял её руку и положил на полотенце, что лежало на носу Андрея. Схватив два стакана со стола, он вышел.

— Потерпи, всё будет нормально. Потерпи немного, — причитала Анна.

Вернулся незнакомый Андрею мужчина с водой и стал промывать ушибы. Андрей всё слышал, но сильная боль не давала ему пошевелиться.

— Нам нужно собираться и выходить из вагона, — говорил незнакомец. — Следующий поезд будет проходить не скоро, так что у нас есть время. Если они обнаружат, что один вагон отцепился от поезда, то вернутся за нами.

— А если нет? — спросила Анна.

— Большая станция далеко, но вы говорите, что проводницы вышли, значит, они увидят, что их вагона нет. Собирайтесь, а я предупрежу остальных, — мужчина вышел.

Анна торопливо переодевалась, не обращая внимания на лежавшего рядом Андрея. Он попытался открыть глаза; они подчинились ему, но он ничего не увидел. « Я, что, ослеп?» — подумал он, но потом вспомнил, что он не может ничего увидеть из-за темноты. Андрей сел. Голова гудела.

— Где старушка? — первое, что спросил Андрей.

— Ой! — вскрикнула Анна. — Ты жив? Не знаю, где твоя бабушка. Собирайся быстрее, нам надо выходить на улицу, а то, если налетит другой поезд, от нас ничего не останется.

— Мне не нужно собираться, я готов, — он вытер мокрым полотенцем свои ушибы и отшвырнул его в сторону. — А кто этот человек?

— Я не знаю. Он сказал, что он из соседнего купе, — Анна тоже была готова. — Пошли, — она вышла на коридор. Андрей взял портфель и вышел за ней. В коридоре были две женщины; они оживлённо переговаривались между собой.

— Ну что, готовы? — спросил незнакомец, выходя в коридор. — Нас в этом вагоне было только шестеро? Или нет?

— Бабушка ещё была, — отозвался Андрей.

— Да, она была, — подтвердила Анна.

— Я не видел никакой бабушки, — сказал незнакомец.

— Я тоже, — раздался голос ещё одного мужчины.

— И мы не видели, — почти хором залепетали два женских голоса.

— Как не видели? Была бабушка! — повысил голос Андрей.

— Я тоже видела её, но потом выходила, и уже не нашла её, — растерянно говорила Анна, — но я видела, как она заходила в вагон.

— Бабушка, надо выходить! — закричал в темноту вагона незнакомец. В ответ последовало

Если вы хотите дочитать роман до конца, пишите автору в личку!