Слово второе – «Когда обратное неизбежно»

Какой ещё глупости нам ждать от судьбы? Что значит все, что мы делаем, что пытаемся делать?

В один прекрасный день я стану ничем. Понимаешь — ничем.

Меня оторвут от земли, меня лишат её, и она будет крутиться без меня. Какой кошмар!

© Франсуаза Саган. Волшебные облака

Несколько дней спустя я пошёл на дело — совершать налёт на квартиру, которую мы снимали на пару с другом — Владом Шепсовым. Нужно было взять кое-какую одежду и деньги. Гостить у родителей было приятно, но я справедливо полагал, что как настоящий взрослый сын не могу снова сесть им на шею.

С утра пораньше выскользнул из кровати, стараясь не разбудить Джазза, и наскоро одевшись, на цыпочках покинул отчий дом. На улице стояла приятная прохлада, как бывает летом в предрассветные часы. Минут через пятнадцать начнется такое пекло, как… жарко, в общем, будет. Но пока мир спал, и моё семейство в том числе, включая Распределителя Джастина. Я постарался на славу замести следы, подражая шпионам и ниндзя. Даже в метро несколько раз ехал с пересадками — так, на всякий случай, чувствуя, что у меня постепенно развивается паранойя и мания преследования.

Мне всего-навсего хотелось немного развеяться. Одному. И открывая дверь съемной квартиры, я уже был готов поверить в чудо.

На полу в зале царил бардак, ещё с того доброго времени, когда мы всей шумной компанией гуляли тут последний раз. Сами понимаете, гуляли — не виды из окна смотрели. Влад уехал на лето за границу, а я убраться пока не успел. Но...

В квартире я был один. Совершенно. Осознание нахлынуло лавиной, не давая опомниться, эмоции захлестнули меня с головой.

Да! Да! ДА! Я вскочил на ноги, ощущая в теле необыкновенную лёгкость. Спасибо тебе, Всевышний, за возможность наконец побыть в одиночестве. Моя благодарность не знала предела настолько, что я даже слегка навёл порядок: собрал мусор и бутылки, свалил в раковину посуду. Потом уже было шагнул обратно к сумке, валявшейся у входа, как взглядом уперся в чьи-то босые ноги, невесть каким образом очутившееся передо мной.

Чуда не произошло.

Джазз стоял в моей старой пижаме и больших ему по размеру сланцах, явно отцовских, и удивлённым взглядом осматривал всё вокруг. Мне же хотелось расплакаться. Я не задавался вопросом — как он меня нашел — следил ли от самого дома или мистическим образом телепортировался. Главное, в эту самую минуту он был тут и рушил все мои планы. А небесный Распределитель явно не понимал моего расстройства. Да что говорить, попав на землю, он вообще, похоже, расслабился. Дела свои не творит, души не определяет — заняться ему явно нечем, вот он меня и преследует. За что мне это?

— Слушай, Джазз, — как бы издалека начал я, — не понимаю, ты чего здесь забыл?

Распределитель судеб укоризненно перевёл на меня взгляд.

— …аа-х… — почти неслышно произнёс он. Вот, шевелит же губами, значит, пытается что-то сказать, а не получается. Думается мне, виной всему шрам, пересекающий его горло от уха до уха. Но если он небесный служитель, почему рана не зажила? Вроде как должны же все грехи после этого дела светлым отпускаться: Джазз на истинное зло не похож, как я понимаю. И чего Бог голос-то вернуть ему не может?

— Давай уже, говори, что ли, — моё предложение было чисто риторическим, я не ожидал, что от этого будет какой-либо эффект, — а то я вообще не понимаю, что тут творится. Если бы ты мне хоть немного объяснил, что происходит, мне бы было гораздо легче, поверь.

Он мне, конечно же, не ответил. Стало как-то грустно от этого, и так, чтобы скрасить печальные мгновения, я начал осматриваться вокруг. Собственно, ничего нового я так и не увидел — бутылки, коробки, пакеты и прочий мусор составлял основную категорию декора в нашем мужицком обиталище. И посреди всего этого великолепия двое — я и Джазз.

Ну и ладно. Аккуратно перешагивая через бутылки, я уверенно направился в прихожую. Генеральная уборка в мои планы не входила, но даже у меня сердце от общего вида квартиры екнула, и проснулась совесть. Джазз, вроде бы, тоже был не против — ему вообще было всё равно, что делать.

— Ладно, — хлопнул я в ладоши, — если Магомед не идёт к горе, то гора сама пойдёт к нему… или как-то оно так. Пошли вынесем мусор.

— Иди сюда, — поманил я Джазза к себе, — бери, — и сунул ему в руку мусорный пакет.

За три подхода мы все вынесли, и я частично помыл посуду — на большее меня просто не хватило.

А теперь займемся непосредственно тем, за чем пришли. Я открыл гардероб. Да, да, средства существования хранились, что у меня, что у Шепса, как в нашем окружении звали Влада, в самом что ни на есть, тривиальном месте — шкафу, в обувной коробке на верхней полке.

Это не шутка, а очень даже суровая реальность, и нас это «тайное место» не раз спасало.

— А-ааах… — почти неслышные шаги Джазза убедили меня в том, что он пока никуда не делся.

Это напомнило, что Джазз оставил на мне след своих рук. Я легко ощупал спину — чувствуется ужасно, конечно. Я почесал лопатку. «Крылья — тяжёлое бремя…» — всплыли в голове слова того мужика. Глупость-то какая! Крылья! Я что — ангел им, что ли?

На самом деле не смешно. После выхода из больницы стал замечать, что мир изменился. Или же, лучше сказать — меняюсь я? То, что интересовало раньше, теперь непривлекательно, а ведь ещё пару дней до того я с самым ответственным видом развлекался, насколько хватало фантазии. В чем причина? Сказался опыт бытия на том свете?

Я оттянул футболку немного вниз и снова опустил взгляд на цифры на моей груди. А они изменились, число уменьшилось. Что же оно значит?

Хочу, чтобы всё это прекратилось, наконец. Я просто не готов ничего этого понимать.

В момент, когда происходит в душе перелом, чудо просто обязано совершиться. Похоже, я не исключение — стоило закатить кратковременную истерику, как оно себя тут же явило.

Форточка тихо распахнулась, впустив в комнату летний ветер, в комнате запахло чем-то сладким. Меня охватило приятное волнение, тело стало легким, даже, я бы сказал, невесомым. Я услышал неясный шепот, похожий на шелест листьев, призыв. «Сюда…. Посмотри сюда…» — звал он. Я огляделся, но никого не увидел. Шепот повторился, он исходил откуда-то сверху. Я поднял голову и замер.

Зрелище предстало моим глазам поистине невероятное. За свою недолгую жизнь я наблюдал разное, но такое — никогда. Видел ли ещё кто другой монументальные сияющие ворота, обвитые цветущим плющом? Да, возможно, сами ворота увидеть и можно, но вот в потолке ли собственной квартиры?

Они как будто были там всегда, мощные, из бело-серого мрамора, и сияли легко и нежно. Сердце сразу наполнилось теплотой и одухотворённостью, сомнения покинули душу — меня неудержимым магнитом потянуло наверх, туда, пройти через них. Я поманил Джазза к себе, счастливо улыбнулся.

Я словно был под кайфом, под самой крутой наркотой. Тогда мне казалось, будто я достиг просветления в высшей степени. Только бы переступить порог, и наступит нирвана.

Дрожащей рукой я потянулся к светлому чуду, чувствуя, что готов даже взлететь, как меня настигла кара.

— А-ах! — вскрик Джастина не отвлёк меня, настолько я был очарован. Мальчишка-рок, мой личный изменитель судьбы, взбрыкнул что было сил и… Замах я пропустил, но каков был удар! Я упал, а следом тяжесть, сравнимая разве что с твердью земной, опустилась на моё бренное тело.

— Джа-азз… — прохрипел я, отчаянно пытаясь выбраться из-под стальной хватки с виду хрупкого ребёнка, который со всеми удобствами расположился на мне верхом, — отпусти, ты тяжелы-ый!

Он долго всматривался в мои глаза, наклонившись надо мной так близко, что я почувствовал себя неуютно. Джастин выглядел испуганным настолько, что я мигом пришёл в себя. Парень шевелил губами, повторяя что-то снова и снова. «…трее… — наконец разобрал я движения его губ. — Быстрее»!

Только в голове пролетел вопрос — почему я его вообще понимаю, как глаза мои закатились, и я со вздохом успокоения погрузился в темноту обморока.

Не знаю, сколько я так пролежал. Когда сознание ко мне вернулось, вставать я не торопился. Собравшись с духом, последние силы я потратил на то, чтобы добраться до туалета. Божественная макака прыгала рядом, нетерпеливо перескакивая с одной ноги на другую. Кажется, Джазз был чему-то рад, лицо его прямо светилось радостным выражением, хотя обычно особой эмоциональностью он не отличался. Меня же мутило, да так сильно, что я не выдержал и, едва подтянувшись к унитазу, выблевал туда всё, что не успел переварить мой желудок. Дышать было тяжело, глаза заливал пот, жизнь постепенно опускалась в пучину депрессивного состояния.

— Да ну вас всех… — я сполз по унитазу обратно на пол, с содроганием понимая, как приятно ощущать щекой прохладную гладь кафеля. — Когда в этой жизни я что-то сделал не так?

Это был сон. Кошмар, фильм ужасов, иллюзия. Только точно не реальность. Похоже, я просто отключился, предоставив своему подсознанию творить шедевры фантастического кино. Правда, оно подсказывало мне, что моё предположение в корне ошибочно. Джазз сел возле меня на корточки, самым внимательным образом изучая моё состояние.

— Что смотришь, макака, — выдохнул я тяжело, — вали отсюда. А я… ещё немного полежу.

Рок, или как его там, не двинулся с места. Потом сморщил смешную моську и потянул меня за руку. Сначала я не понял, что он хочет, и только спустя пару мгновений до меня дошло — Джастин пытается поднять мою довольно тяжёлую для него тушу. Когда я это осознал, захотелось плакать. Во что превратилась моя жизнь всего за пару недель? Прямо MMORPG* какая-то, ни дать, ни взять.

Джазз бросил безуспешные попытки помочь мне и прохрипел что-то очередное непонятное.

— Да вякни хоть что-нибудь членораздельное! Твои хрипы меня… усыпляют… — я вырубился, не дождавшись ответа.

Я не почувствовал, как макака пристроилась рядом, потрепав меня по волосам. Даже, кажется, что-то сказала. Да, хотя вряд ли, она же говорить не умеет, эта божественная лохматая обезьяна…

***

Обратное неизбежно, когда оно циклично. Раз за разом мы повторяем одно и то же, понимая, что делаем это, но продолжаем, как попугаи, выполнять ставшие привычными действия. Вернулся я к родителям только вечером, вымотанный и уставший. Я стал задумываться, в чём причина того, что со мной происходят совершенно невероятные вещи. Родителей не было, зато на столе лежала противовоспалительная мазь с запиской от мамы — «для спины». В полной тишине я размышлял о том, как же мне намазать спину самому. Джазза попросить? А вдруг опять шарахаться начнет?

Желудок противно заурчал. Вспомнив, что недавно расстался со всем его содержимым, я поспешил опустошить холодильник. С этим надо что-то делать — подумал я, с нетерпением ожидая, пока согреется курица в микроволновке. И срочно.

Я не имел в виду утоление мучившего меня голода, а конечно, чудесами, которые мне ни капли не сдались. Но тут пикнула микроволновка с горячим обедом, и я переключил своё внимание на более важные аспекты моей жизни.

— Ты можешь поговорить с Богом, — услышал я дельное предложение, уже сидя за столом. Напротив меня, подобрав под себя ноги, уселась моя ручная зверюшка, непонятно почему притворяющаяся подобием человека.

Еда застряла у меня в горле. Макака заговорила, мне это не кажется?!

— А ну-ка повтори, — мой голос был грозным, а выражение лица зверским. Я с трудом проглотил кусок курицы, норовя подавиться.

Лохмы Джастина закрывали его лицо, и я не мог разглядеть выражение на нём.

Он сидел, дёргая всё ту же пижаму, в которой был утром. Понятное дело, после глубокой очистки моего организма идти по магазинам у меня не было желания. А в данный момент голодный — я не в форме, и желудок ясным летним деньком молил о том, чтобы в него опустили кусочек чего-нибудь — без разницы чего.

— Если не поговоришь с Богом, Макс, ваш мир превратится в Хаос. Уже сейчас происходят странные вещи, и души людские не достигают ни Рая, ни Ада, — Джазз потянулся к помидорчику черри и с превеликим удовольствием съел его.

Я ошарашенно буравил его взглядом, не в силах ответить что-то членораздельное. Какого черта здесь происходит? Макака сидела с умным видом и, продолжая поглощать томаты, вещала о Боге.

Остановите планету, я сойду.

— Ты больше не хрипишь, как умирающий кабан, — я не сводил с него глаз и пытался переварить новую информацию. — Всевышний услышал мои мольбы и даровал тебе язык?

Джастин подобрал под себя босые ноги, недовольно тряхнув волосами.

— В том нет вины Господа, — ответил он. — Только сила твоей светлой души. Хотя в последний момент ты едва не совершил ошибку, но я был рядом и вовремя тебя остановил.

Я напряг память. Ошибку? Какую? Это он совершил ошибку, не дав мне попасть… попасть… куда? Память блокировала последние куски утра, не давая вспомнить произошедшее.

— Врата Ада, — подсказал мне Распределитель судеб, понимая моё напряжённое состояние. — Нулевое испытание светлой души, прежде чем она пройдёт череду Кругов. Врата адские появляются, принимая наиболее приятный душе облик, чтобы соблазнить её своим лживым светом и отрезать путь истиный.

Мне кажется, или Джазз слегка поумнел? Может ли быть, что, побывав со мной у Врат, он мистическим образом «прокачался»?

Он смотрел по-иному: осознанно и серьезно.

— Джазз, ты… подрос? — неожиданно поинтересовался я, визуально пытаясь измерить изменения, произошедшие в нём. Дело не только во взгляде, Джастин стал выглядеть старше. Если ещё утром он выглядел белобрысым ребёнком, бездумно делающим всё, что придёт тому в голову, то сейчас вид его был более… нормальным. Осанка стала прямой, движения — уверенными. Голубые глаза смотрели прямо — сейчас Распределитель выглядел человеком больше, чем в нашу первую встречу.

Джастин оглядел себя и пожал плечами:

— Возможно. Пока я судьбы людские определял ко свету или тьме, мой разум совсем помутнел. Он был мне и не нужен — лишь суть Души представляла собой интерес. Бремя страстей давно меня покинуло, и разделял я души в очередь к райским и адским вратам, пока ты не явился.

Хоть пинайте меня, но замученным страданиями он не выглядел. Наоборот, с каждым новым словом он казался на каплю счастливее, чем раньше. К тому же, он заговорил, и это нереально возбуждало мой интерес:

— А… — но спросить напрямую об этом было как-то страшновато, поэтому я оттягивал этот счастливый момент, как только мог, — Джазз… но… — лохматый парнишка смотрел на меня с любопытством и искренним желанием ответить на мои вопросы, — ничего, что ты тут, со мной, а не там? — показал я пальце в потолок. — Ты же должен выполнять свои… эээ… обязанности, нет?

Глаза поумневшей неожиданно макаки задорно сверкнули.

— В этом более нет необходимости, — засмеялся он.

Я оторопел. Посудите сами — сидите вы на кухне, обедаете в компании райской птахи, не раньше, чем утром очнувшись с её помощью, и она, смеясь, говорит, что свои ангельские функции больше выполнять не будет. Круто, да?

Джастин резко оборвал смех и продолжил:

— Наверняка кто-нибудь хоть кратко намекал тебе, что душа, постигшая Рок, несёт бремя всей людской ненависти и невыносимых страданий. Сама по себе чиста, как слеза ангела. Заметь, говорю я — не младенца, как принято у вас. Для нас дитя, находящееся в утробе матери, отмечено грехом, потому что рождено в пороке. Ангелы же, попав на Небеса, становятся чисты — но далеко не всегда невинны. И только Божий Рок обладает обоими качествами. Тебе он известен как Распределитель судеб. Я не помню, как и за что получил свою роль. Но более её не выполняю. Когда ты, по стечению обстоятельств, утащил меня с собой на землю, суть моей души приняла реальное воплощение, запятнав себя грехом плоти. Я сижу с тобой, ем, пью и разговариваю, нарушая все мыслимые небесные законы. Какая я после этого невинная душа?

Понять это мне было сложно, до недавнего времени я вел легкую и беззаботную жизнь выпускника местного универа, и впереди маячили приятные летние каникулы, которые я самовольно решил себе сделать, прежде чем меня, скорее всего, заберут в армию. Заниматься белым билетом у меня не было ни сил, ни желания, а по сему я смирился с маячившей на горизонте железной койкой и «ротой-подъем». Но всё изменилось, когда я по глупости своей прыгнул с тарзанки. Сейчас я могу точно просчитать в голове простейшие математические уравнения, ответить разговорные задания по английскому языку, но усвоить ангельские понятия никак не получается. Тем не менее, основу мысли я уяснил — я что-то натворил, прихватив с собой Джазза и лишив его возможности быть тем, кем он являлся до сих пор. В довершение того, каким-то образом я сделал нечто, позволившее Джаззу болтать со мной, словно мы знакомы очень давно.

— Так что же я сделал-то? — этот вопрос волновал меня больше всего. — Ладно, я могу понять, почему ты больше не пускаешь слюни, глядя пустыми глазами, но когда ты научился снова говорить? До недавнего времени я был уверен, что ты глупее пробки и немее рыбы.

За окошком чирикали птички, небо голубело до рези в глазах, но меня это вообще не радовало. Джазз посмотрел на меня, как на бездумного младенца, со взглядом человека, одарённого мозгами и логикой. Во конце концов поверив в мою искренность, он постарался объяснить:

— Адские врата, к которым ты так рвался, — всего лишь соблазн к лёгкой дороге, способный сломить многие неокрепшие души вроде твоей. Но сила крыльев, пока скрытых в тебе, породила желание услышать мой голос. Ты потребовал, чтобы я заговорил, и это исполнилось. Уникальны ангельские крылья и даются не каждому. Для демонов — наивысшая радость. Но что касается Рая — лишь самые чистые, богоугодные души сразу пересекают их врата и постигают высшее благо. Остальные же, прежде чем попасть туда, должны миновать семь райских кругов.

Вот оно что. Так, я получил ангельские крылья, но Рай мне пока не грозит? У Джазза был готов ответ и на этот вопрос.

— Небеса дают шанс каждой достойной душе. И если она не столь чиста, чтобы сразу пресечь врата, Небеса даруют ей испытание семью кругами.

Возмущение захлестнуло меня за всех ангелов разом:

— Хочешь сказать, святоши достигают Рая мгновенно, а кто-то должен ещё помучиться? Ты не находишь это несколько несправедливым?

Джазз неодобрительно покачал головой.

— Ты не понимаешь, Макс, — проговорил он не спеша, — достигшие Рая никогда оттуда уже не выбираются. У ангелов возможностей гораздо больше, но и обязанности, накладываемые на них, бесконечно велики. Перейдя Врата, ты потеряешь свои крылья и забудешь земную жизнь, чтобы когда-нибудь возродиться вновь человеком. Однако случай с тобой особенный — я определил тебя к ангелам, но душу твою вернуло на землю, и меня утащило вместе с тобой. Твоё тело не выдерживает бремени крыльев — отсюда раны на спине, а отнюдь не от пережитого падения.

— А голова страдает, не выдерживая нимб? — съязвил я. К новости о своей особенности я отнесся спокойно. Вот уж чего — а таким особенным мне хотелось быть меньше всего.

Распределитель судеб, бывший на данный момент, к моему юмору отнёсся спокойно.

— Ошибаешься, рана на твоей голове действительно от удара — прыгнув на мелководье, ты врезался головой о выступающий на поверхности дна камень и должен был умереть, но вернулся в своё тело. Земную оболочку сила полученных тобой крыльев подлатала, однако полностью спина в норму придёт вряд ли.

После его слов захотелось ощупать голову, что я, собственно, и сделал. Швов почти не осталось, и в целом ощущалось всё неплохо, не считая тупой боли, пульсирующей в месте удара, когда я грохнулся в обморок у себя на съемной квартире.

Ладно, суть я понял. Но проблема от этого никуда не исчезла. Я тут, Джазз тут, а с человеческими судьбами творится непонятное. Раз я виновник — надо исправлять ситуацию. За чем дело стало? Кажется, Джазз предложил поговорить с Богом.

— Где он, твой Господь?

Джастина аж перекосило от моего вопроса.

— Бог не может принадлежать никому лично, он мой так же, как и твой, даже если в его существование ты не веришь. Чтобы пройти райские врата, нужно постигнуть центр всего мира, — заученные слова Джастина полились дивной музыкой. — Ведь Господь — венец всего сущего, а слово его — дорога к тверди земной, предшествующей адскому пеплу. Семь кругов Ада для грешников и семь кругов Рая для праведников — и каждый из последующих, как я. По демону на каждый грех, но два архангела на каждый грех несовершённый. Наблюдают они незримо за ходом испытаний, наставляя душу на путь истинный. Ведь неведома ей радость без мучений, не постигнутых в жизни земной. Но ангелом не дано стать каждому. Только тот, в ком частица света особо сильна, способен обрести крылья, и увидит он Господа нашего, в то время как свет грешной души скроет лик его.

— Но Джазз, — кое-что мне было непонятно, — я даже в церковь не хожу. Откуда во мне свет? Вдруг ты ошибся, выбрав меня ангелом?

На что Распределитель ответил:

— Он просто есть в тебе, Макс. Ты оказался достоин свои крыльев, и я открыл тебе твой путь.

Я сидел и слушал. Мурашки блуждали по моему телу, порождая странное, даже приятное чувство.

Многое из слов распределителя осталось мне непонятным, одно же я понял — в Рай попасть очень сложно. Но необходимо, если я хочу вернуть всё на свои места. Для этого мне предстоит постичь, что стоит за кругами, обратными слову Бога. А остальное пока неважно.

* MMORPG — многопользовательская ролевая онлайн-игра (прим. авт.)