2 Глава. Обезглавленные рыцари.

Уткнувшись лбом в холодное стекло, я глядел в хмурое ночное небо из окна последнего этажа гостиницы. Неожиданно вспомнился разговор между мной и Лучьяной, на втором этаже салуна. Тогда голубоглазая красавица поведала мне свою тяжёлую историю о том, как Иные из Ордена Изменённых похитили её сестрёнку для опытов, и она не смогла их найти сколько бы ни искала…

Мне никогда не забыть, сколько боли было у неё в глазах… как она переживала, тосковала по любимой сестричке… как невыносимо страдала… как всем сердцем желала вновь встретиться с ней, крепко обнять и больше никогда, никогда НЕ РАЗЛУЧАТСЯ!!!

Я отлепился от стекла и повернул голову в сторону кровати. При тусклом свете догорающей свечи сладко посапывала Миранелла, лёжа на спине. Её нога в полосатом красно-белом гольфике торчала из под одеяла, а обе руки (без звериных лап-перчаток, которые я снял) были раскинуты по разные стороны.

Хвала небесам, что с ведьмочкой ничего страшного не произошло! Тогда, двумя часами ранее, когда я на площади держал на руках Миру и отчаянно за неё переживал. Ко мне подошёл Куня и ободряюще похлопал по плечу.

— Не волнуйся, Среброкрыл, она всего лишь потеряла сознание от чрезмерного усилия при использовании Силы Иного.

Я облегчённо вздохнул: «Слава богу!». Однако через минуту встревожился:

— Но она же человек! Откуда у неё эта Сила?! — повернув голову в пол-оборота, взглянул на друга.

Куня шагнул ближе и слегка обнюхал ведьмочку.

— Ты прав, она человек. Но вот её левый глаз… — он указал пальцем на белесый шрам у закрытого века. — Его явно ей пересадили и… это глаз Иного. Может быть, именно поэтому она способна использовать волшебную Силу.

От взрыва гнева я с силой стиснул зубы. Эти ТВАРИ всё-таки ставили над ней опыты!..

Звякая шпорами, к нам подошла Ириска.

— Среброкрыл, с ней всё в порядке? — обеспокоено спросила ковбойка-лиса, и в её золотистых очах виднелась тревога за Миранеллу.

За меня ответил Куня:

— Да, но ей не мешало бы поспать хорошенько, — друг взглядом указал на мои руки (мол, не на руках же!).

Я завертел головой по сторонам.

— Давайте, найдём гостиницу и там переночуем.

Друзья со мной согласились, и мы было направились её искать, как вдруг… позади нас раздался страшный грохот. Неприступные створки Врат, через которые наша команда протиснулись в город, взорвались массивными осколками…

С пылающими очами вовнутрь ворвалась Пламевласка, держа огромные палаши в руках.

— Ха! — издала мечница жуткий утробный рык. — Где моя добыча! Где монстры!!!

Куня по глупости брякнул:

— Нету их уже, опоздала ты!

Мечница взглянула на него, как на врага народа, …и налетела на бесшумного убийцу сплошным смерчем из стали.

Зеленоглазый друг с кошачьими глазами усмехнулся и, помахав нам на прощание ручкой, плюхнулся в собственную тень.

— Не уйдёшь!!! — взревела Пламевласка и промчалась мимо нас…

…Я вырвался из пучины воспоминаний. Надеюсь, Пламевласка и Куня найдут нас и переночуют в этой пустынной гостинице (а не будут носиться друг за другом всю ночь напролёт!).

Кстати, когда мы с ковбойкой-лисой только зашли в приёмный зал с лестницей на верхний этаж, то удивились полному отсутствию людей. Нам потребовалось минут двадцать, чтобы облазить всю гостиницу, но мы так и не встретили ни одной живой души. Может быть, этот город и вправду проклят?..

Ириска побоялась уснуть одной в комнате этой странной гостинице, и поэтому мы выбрали самые большие апартаменты, и устроились там втроём. Ковбойка-лиса на роскошном ложе справа, Миранеллу уложили на кровать с длинными резными ножками слева, а я устроился посередине. На ковру!!!

Итить, ну почему здесь нет третьей кровати! Эх, невезуха…

Снова попытался уснуть на полу, прилёг. Но сон никак не шёл. Ворочался, ворочался… а всё бестолку, сна ни в одном глазу! Эх, как я не люблю страдать бессонницей!..

Поднялся на ноги, подошёл к окну и вновь прилепился к стеклу.

Спустя какое-то время, когда уже пересчитал все фонарные столбы, что освещали всего лишь несколько метров вокруг… аккуратные домики с треугольными крышами, темнеющие в ночи мрачными силуэтами… и клумбы под окном гостиницы, неожиданно раздались тяжёлые шаги, которые сопровождались металлическим гулом… Из проулка, в сотни метрах слева, начала выходить толпа людей. Покамест были видны их тёмные силуэты, но, судя по мощным габаритам, можно догадаться, что это стражники в доспехах.

Но чего их так много? Да и ещё в пустынном городке. Боятся кого-то?..

Вот они достигли одного из фонаря, и неяркое сияние осветило цельнометаллические доспехи… БЕЗ ЩЛЕМОВ, БЕЗ ГОЛОВ!

Я обомлел. Ни хрена себе!!! Куда они головы-то девали?! И вообще, люди ли это?..

Присмотревшись, заметил, что у них всё-таки есть головы, но… они их держали в руках!!! А кто-то даже под мышкой…

Да что здесь происходит?! Это же люди, …но без голов!!! Вернее обезглавленные люди. Но как они остались при этом живы?! И до сих пор в здравии! Как такое возможно!!!

И тут я вспомнил надпись на ржавой, покосившейся табличке, прикреплённой к вратам при входе в город, — там ведь было приписано кровью: «в Проклятый город…».

Ё-моё, да что нас ожидает здесь!!!

Безголовые стражники в цельнометаллических чёрных доспехах с ярко-красным тюльпаном, изображённым на груди, вскоре собрались вокруг своего начальника. Они окружили его плотной группой и слушали приказы. Командир с пышными усами (которые настолько сильно выросли в длину, что были завязаны в бантик!) стоял прямо под фонарным столбом и грозно им что-то выговаривал. То ли подчинённые попались непутёвые, то ли командир быстро выходил из себя, но спустя минуту его голова в массивном шлеме, с витым рогом спереди, начала подпрыгивать от гнева на золотой тарелке, которую он держал обеими руками.

«Ну, всяко лучше, чем сжимать её под мышкой!», — подумалось мне.

Окно, к которому прижимался лбом, было круглым — с полметра в диаметре, и открывалось только полностью. Я потянул за гладкую ручку вверх и приоткрыл его, чтобы услышать, чем же так недоволен главный стражник (если, конечно, они действительно стражники…).

Зашевелились занавески, — в комнату ворвался тёплый ночной ветерок, который нёс в себе освежающий запах озона, предвещая дождь…

Теперь благодаря приоткрытому окну я смог расслышать гневную тираду командира:

— Болваны! Вы обошли целый квартал, но так и не нашли ни одного жителя. Совсем одурели! Как я смогу показаться с пустыми руками… перед НИМ! — командир указал пальцем вверх и опасливо обернулся, развернув корпус таким образом, чтобы голова, которая лежала на тарелочке на уровне пояса, смогла увидеть — нет ли кого-нибудь сзади.

Убедившись, что поблизости нет того, кого он боялся, развернулся обратно.

— Болваны! Чего уставились? Ищите очередную жертву! Иначе нам не видать своих тел! — рявкнул командир на окружающих его подчинённых и отвесил пендель ближайшему из них.

По улице прокатился звонкий гул пустых лат…

А в это время из ворот дома, что находился сотнях метрах от слева от группы чёрных латников, вышли двое неизвестных. Они покинули не просто дом, а настоящую загородную виллу, с изящной и просторной лоджией на втором этаже, красивой конусообразной крышей и с фонтаном во дворе, который нежно журчал в ночи.

Неспешной походкой два тёмных силуэта шли по улице.

— Хэй, и почему там не оказалась принцессы?! — прорычал недовольно один из них.

— Найдём! Не сегодня так завтра, — ушёл от вопроса второй, говоря низким вибрирующим голосом.

Они миновали фонарь, который их осветил.

Итить-колотить, да это же Джа-Джанг! И его …товарищ?

Рядом с волком-копейщиком шёл некто, укутанный в тёмный плащ-дождевик, однако облегающая ткань не могла утаить его крупную фигуру. На голове у незнакомца была соломенная шляпа, широкие поля которой отлично скрывали лицо.

Ты смотри, какой скрытный тип!..

Эти двое шли так, словно и не замечали группу чёрных латников впереди них, а вот они их сразу же приметили.

Командир отряда обвёл взглядом подчинённых.

— Болваны! Вот наша возможность не попасть в немилость к Повелителю!.. Вперёд, схватить их!!! — рявкнула голова, лежащая на золотой тарелочке.

Когда те умчались, громко топая ногами, он стал нервно кусать один из кончика уса, завязанного в бантик.

Группа безглавых чёрных латников быстро достигла «невезучих».

Джа-Джанг изумился, словно только заметил. Но затем улыбнулся радостным оскалом хищника…

— Хэй! Теперь-то я понял смысл выражения «внезапно свалившегося счастья»! — он снял солнцезащитные очки с чёрными стёклами и бросил их своему попутчику.

Мелькнуло тёмное очертание мощной нечеловеческой руки из-под плаща-дождевика, и очки исчезли в недрах непромокаемой ткани.

— Йори-йори… — вздохнул тот с таким тоном — мол, он опять за своё! — Давай не затягивай! Нас поиски ждут.

Но Джа-Джанг его даже не слушал, он вынул из внутреннего кармана белоснежного плаща охапку леденцов и вместе с палочками засунул в рот.

На ночной улице раздался громкий хруст…

Когда Джа-Джанг доел леденцы вместе с палочками, то он тотчас сузил жёлтые волчьи глаза, глядя на группу опешивших чёрных латников.

Внезапно вокруг волка-копейщика забушевало почти видимое дикое пламя жажды боя, и он громовым голосом приказал:

— Хэ-эй! ОБНАЖИТЕ КЛЫКИ, ПОВЕСЕЛИМСЯ… — Джа-Джанг по-хищному оскалился, и его шрам, пересекавший правый уголок губ, не предвещал противникам ничего хорошего…

Волк-копейщик в меховой безрукавке и белом плаще крикнул: «Ха-ча!» и с хлопком соединил ладони перед грудью.

Земля дрогнула, пошла трещинами… и из глубинных недр наружу показались острые костяные копья, которые мгновенно вытянулись в два человеческих роста и оградили Джа-Джанга полукругом — угрожая всем, словно ощерившиеся клыки…

Один из чёрных латников обернулся к командиру.

— Это… а можно мне пойти домой?.. — и, точно стеснительная девочка, стал ковырять острым железным носком землю.

Все обалдело на него уставились…

Командир громко рявкнул:

— Болван! Нет, конечно! — и его пышные усы, завязанные бантиком, гордо качнулись несколько раз.

Джа-Джанг счастливо рассмеялся:

— Хия-ха-ха!!! — и, высунув язык от безумной радости, начал швырять в них костяные копья, один за другим…

Вскоре в ряду противников образовалась прореха, в которую волк-копейщик тут же ворвался.

Когда он достиг центра группы, то на секунду остановился… а затем, нанося грады ударов, закружился бушующим ураганом…

Тяжёлые чёрные латники разлетались от него, словно щепки…

Вот один из них стремительно вылетел из гущи сражения, словно ядро из пушки, и воткнулся в крошечное чердачное оконце ближайшего дома. Латник забавно стал болтать ногами в воздухе, пытаясь освободиться…

Другого по дуге закинуло на крышу соседнего дома, где он застрял в дымоходе…

Пузатый «счастливчик» воткнулся в стену, так что наружу остались торчать лишь его ноги…

Джа-Джанг веселился долго… пока пространство вокруг него, радиусом в метров пять, не опустело. Все стали избегать бешеного берсерка.

Волк-копейщик усмехнулся, крутанув копьё в руках.

— Хэй, вы что — испугались?!

Заместитель командира чёрных латников выдвинулся вперёд и, важно держа свою голову обоими руками перед грудью, ответил:

— Да что мы испугались?! Что за чушь! Мы просто это… — он оглянулся на своих подчинённых.

Они медленно-медленно отступали назад.

Зам. командира, с красным гребешком на шлеме, как у петушка, развернулся обратно и бесстрашно взглянул в жёлтые волчьи глаза Джа-Джанга.

— Мы отдыхали, вот! Но сейчас мы тебе покажем! — он закинул руку за спину, со щелчком освободил массивную рукоять боевого топора от держателей и направил широкое полукруглое лезвие на Костяную Маску Джа-Джанга

Видя прекрасный пример для подражания, все остальные воспылали духом и с металлическим лязгом встали на изготовку. Кто с мечом в руках, кто с боевым молотом, а кое-кто отважно сжал кулаки, решаясь биться в рукопашку. Хотя почти все видели, как лезвия мечей ломались о голую шею волка-копейщика, а его удары основанием копья, оставляя чудовищные вмятины, почти пробивали толстую броню.

Зам. командира оглядел всех, довольно погладил свой гребешок на шлеме …и стал медленно пятиться назад. Мол, воевать — не командирское дело!

Чёрные латники ошарашено выпучили на него глаза… а кое-кто даже выронил оружие из рук.

Немую сцену прервал Джа-Джанг:

— Хэй! Кильки в банке, продолжим веселье! — радостно оскалился волк-копейщик и, припав на одно колено, прижал руки к кирпичной мостовой.

От такого резкого движения белоснежный плащ у него за спиной встрепенулся и мягко опал на землю.

Волчьи глаза сверкнули в ночи жёлтым холодным отблеском, и Костяная Маска Джа-Джанг проревел:

— «Лес копий!»

Пронзая кирпичную мостовую, словно бумагу, сотни костяных копий устремлялись ввысь, прорывались наружу. Они вырастали из-под земли под разными углами, и выглядело это так, будто вся мостовая встопорщилась острыми иглами.

Кого-то пригвоздили к зданию… и те в порыве бессилия, оттого что не могли освободиться, били изо всех сил по стене… Кому-то пришпилили к земле ступни, и те не могли сдвинуться с места, сколько бы не пытались…

А вот кое-кому совсем не повезло… снизу вверх — под прямым углом, белое костяное копьё попало в зад!

— А-а-а!!! — смуглый воин, по прозвищу Шоколадка Дэни, от страха побледнел, как девушка, которая увидела приведение, и стал БЛЕДНОЛИЦИМ!..

Его голова в шлеме, которую он выронил, лежала на земле и рыдала кровавыми слезами!!!

— Только не на кол, только не на кол!!! — в ужасе кричал несчастный Дэни и, отдав команду телу, изо всех сил пытался вынуть инородный предмет из… но у него не получалось!!!

Чёрные латники, увидев такую жестокую расправу, запаниковали…

Кто-то, схватив свои головы под мышки, умчался вдаль… улепётывая со всех ног, обгоняя ветер и поднимая столб пыли…

Другие, самые умные, попадали на землю… и старательно изображали мёртвых.

У остальных же подкосились ноги, и они с лязгом бухнулись на колени.

— Сдаёмся!!! — кричали «бесстрашные» латники, подняв руки вверх.

Волчий клык Джа-Джанг недоумённо приподнял правую бровь

— Хэй, кильки в банке, вы совсем ополоумели?! Мы ж только начали! — он возмущённо пошевелил кончиками волчьих ушей, что стояли торчком, пронзив чёрную широкополую шляпу.

Чёрные латники от ужаса чуть ли не попадали в обморок… всей толпой!

— Помилуйте нас! Пощадите!!! — крикнул один из железнобоких (который всё просился домой!) и на коленях просеменил вперёд. — Пожалуйста, отпустите нас… мы больше так не будем! — жалобно прохныкал чёрный латник, самый «маленький» среди них… размером со шкаф!!!

Только после слов латника, я вспомнил, что это они напали первыми… искали какую-то там жертву. Но Джа-Джангу на это плевать. Он сам на всех нападает! Чтобы «повеселиться»…

Тем временем чёрные латники громко били поклоны, прося пощады…

Волк-копейщик озадаченно чесал затылок, и широкополая шляпа потихоньку съезжала ему на глаза. По его лицу было отчётливо видно, что ему мало! Хочется ещё! Но и противников ему стало …жалко!

Его желания, чувства хаосом роились, меняли полярность… И он — то злобно ухмылялся и выпускал изогнутые когти… то задумчиво поднимал лицо к ночному небу и чесал подбородок… то расстроено взмахивал рукой — мол, глаза бы мои вас не видели, и когда они вскакивали на ноги, он неожиданно вспоминал, что это его добыча! И негоже их так просто отпускать!

Вот так вот Джа-Джанг метался в поисках верного решения, а чёрные латники то бухались на колени, то радостно, что их отпускают, вскакивали на ноги…

Неизвестно сколько бы это длилось и чем в итоге закончилось, но неожиданно послышался шум от топота множества ног…

Из проулка выбежала очередная «партия» чёрных латников.

Бедняги, что стояли на коленях перед волком-копейщиком, облегчённо вздохнули… Теперь-то их оставят в покое! На какое-то время…

Джа-Джанг, когда увидел ещё одну группу безголовых, аж подпрыгнул от радости! Веселье продолжается!!!

Новоприбывшие не успели и глазом моргнуть, как их пришпилили к стенам домов, словно бабочек…

Один из них, раскинув руки в раскорячку, застыл в нелепой позе.

— За что!!! — возмущённо воскликнула голова в рогатом шлеме, висевшая у него на поясе, точно брелок. — Мы же ещё ничего не сделали!

Послышались гулкие шаги. Неизвестный, что был укутан в плащ-дождевик, проходя мимо Джа-Джанга, на миг остановился и осуждающим тоном произнёс:

— Хватит забавляться, пошли. Нам надо найти принцессу, — отдал ему чёрные очки и медленным шагом направился по брусчатой дорожке вдоль длинной улице.

Волк-копейщик напоследок обвёл взглядом всех латников, и звериные жёлтые глаза скрылись за солнцезащитными очками. Неспешным шагом он последовал за незнакомцем.

Неожиданно Джа-Джанг остановился и почесал затылок.

— Хэй, а ведь битва с Среброкрылом была горазда веселей, чем с этими «консервными банками»! Повторить бы… — он обернулся через плечо и посмотрел на моё окно.

Да ну тебя на фиг!!! Не надо мне больше такого «веселья»! Я резко отошёл от окна и простоял так несколько минут, а когда снова подошёл и взглянул на улицу, то Джа-Джанга там уже не было. Фу-у-ух… слава богу, ушёл!

Чёрные латники начали освобождаться от копий. Тем, кто был пришпилен, помогали те, кто не пострадал или уже освободился.

Какое-то время я за ними понаблюдал, но потом зевая во весь рот отправился спать. Улёгся на тёплый и мягкий ковёр (кровати-то были заняты!) и вскоре уснул.

На вершине могучего и высокого утёса темнела мрачная цитадель. От неё исходили такие волны непередаваемого ужаса, что мелкие грызуны, пытавшиеся приблизиться к ней, умирали от разрыва сердца, от страха… Своего часа ожидали многочисленные стервятники, что кружили в вышине… но и они держались на расстоянии, подлетая лишь к хладным трупикам.

Непроницаемая, тяжёлая туча, накрыв вершину цитадели, словно покрывало из тьмы, не давала ни единому лучику света пробиться и попасть на каменные округлые стены. Из узких оконцев, заделанных толстыми прутьями решётки, раздавались крики, полные боли и отчаянья… Узники, которых держали в подвалах цитадели Ордена Изменённых, не выдерживали непереносимых мук от этих бесконечных опытов, проводимых на них. Они кричали во всё горло от боли… бились затылком о твёрдое, железное изголовье… пытались вырываться из стальных оков, но всё было тщетно…

ОТЧАЯНЬЕ… ОТЧАЯНЬЕ… ОТЧАЯНЬЕ царило в цитадели Ордена Изменённых для тех, кого поймали из различных городов, деревень и стран, которых выбрали не случайно, а по воле Профессора Горыныча, чей злой, непредсказуемый и дьявольски гениальный ум, работал лишь на то, чтобы осуществить ранее невозможное, но путём запрещённых опытов, причиняя непередаваемые страдания людям, которых поймали. Его жертвы под острым скальпелем желали смерти, как избавление от мук, но он им этого не давал, а достигал своей цели…

Глубоко в недрах цитадели, на одном из самых нижних этажей — под землёй, в одной из лабораторий Горыныч проводил очередной опыт.

— Не надо! Прошу… умоляю!!! — с ужасом на лице жертва — полноватый мужичок средних лет, слёзно взывал к милосердию, стоя на пороге лаборатории. Он, растопырив руки, упирался в дверной проём, сопротивлялся помощникам профессора, которые толкали его в спину, чтобы тот зашёл во внутрь помещения.

Горыныч в ответ на просьбу жертвы лишь улыбнулся змеиной улыбкой… а толстячка кто-то сзади очень сильно толкнул, так что он влетел в лабораторию и распластался холодном кафельном полу. К нему подошли два здоровых помощника в тёмных балахонах, лица которых скрывали накинутые капюшоны, и одновременно, рывком подняли того на ноги.

— Прошу, отпустите! Не мучайте меня!.. Я больше не выдержу этой боли!!! — закричал толстячок и начал вырываться из цепких, сильных рук.

Помощники в балахонах, на спинах которых изображался знак Ордена Изменённых — фруктовое дерево, растущее на вершине холма, и множества человеческих костей, черепов, что были обильно усыпаны на земле над вспученными корнями, без особых усилий тащили сопротивляющуюся жертву к операционному столу.

Толстячок в полосатой робе упирался пятками в скользкий кафель, вырывался изо всех сил… кусал помощников, но те из-за толщины балахонов совсем не ощущали укусов и непреклонно вели его к прямоугольному столу.

— Стойте, не надо!!! — заорал он во всё горло, когда они уложили его на операционное ложе и защёлкнули на руках и ногах круглые стальные фиксаторы, тем самым крепко приковав к плоской поверхности.

Яркий свет прожекторов над операционным столом слепил глаза… Толстячок в полосатой робе с трудом разглядел, как над ним кто-то наклонился.

Тёмный силуэт, рассматривая его, поправил очки, и белый свет отразился на стёклах.

— Тро-ло-ло… чего ты так трясёшься?! Боишься? Зря! Ведь благодаря мне ты получил силу Иного! А незначительная боль во время опытах — ерунда, по сравнению с возможностью получить способности Иного! И стать равным им!

Толстячок хотел что-то сказать, но тёмный силуэт заклеил ему рот клейкой лентой.

— И не надо тут кричать, — я и так почти оглох, — пожаловался профессор в белом халате и погладил лысую голову толстячка, на которой после первого опыта начали расти рога, и сейчас они походили на маленькие рожки козлика. — Тро-ло-ло, какой я молодец! — похвалил он сам себя. — Искусно пересадил, и даже жертва в живых осталась!

Профессор Горыныч начал присоединять к нему различные провода, которые тянулись к большой трансформаторной будке возле стены.

— Ты знаешь, Молненосцы — Иные с такими рогами, которые я тебе пересадил, в схватках генерируют электрические разряды и превращают их в смертельное оружие! — просвещал жертву дьявольский доктор. — И конечно же, эти рога дают хозяину полный иммунитет к электрическим разрядам!

Дьявольский доктор присоединил последний провод к телу жертвы и улыбнулся холодной улыбкой.

Толстячка обуял ужас… он задёргался, засучил ногами по белой простыне…

Зрачки змеиных глаз Профессора Горыныча в предвкушении опыта довольно сузились. Он тряхнул головой, и крохотные колокольчики на кончиках его волос звякнули.

Толстячка стало колотить от страха… холодный пот градом покатился по лицу… а глаза от ужаса начали вылезать из орбит… Услышав пугающий звон колокольчиков, он понял — спасенья нет!

Профессор Горыныч с шумом дыхнул, и из его рта вырвались язычки пламени.

— Ну что ж, начнём! — он на секунду в экстазе закрыл глаза со змеиными зрачками… а когда открыл, то опустил рычаг.

Трансформаторная будка загудела… запахло палённой изоляцией и с треском снопы электрических разрядов стали вырываться наружу. Именно в это мгновенье профессор опустил второй рычаг, и смертельно опасное электричество помчалось по проводам к жертве.

Человек, прикованный к операционному столу, выгнулся дугой, сжав руками белоснежную простынь, и из прокушенной губы, заклеенной лентой, потекла кровь… Он кричал от боли, но из-за заклеенного рта раздавались лишь заглушённые вопли…

Профессор Горыныч задумчиво смотрел на агонию жертвы и изредка выдыхал язычки пламени. Ему было не понятно почему эксперимент не удаётся. По идеи, разряд не должен был подействовать на толстячка.

Забывшись, Горыныч задумчиво почесал голову, когда выдыхал, и искры пламени, что вырвались при этом у него изо рта, перескочили на рукав халата.

— Вот же чёрт! Опять?! — изумился Горыныч, глядя на горящий рукав в нескольких местах. — Ай-ай-ай… — затряс он обожжённой рукой.

Спустя несколько минут ему удалось потушить пламя. Но теперь его рукав, прожжённый в нескольких местах, представлял собой жалкое зрелище.

Профессор деловито полез левой рукой в широкий и глубокий карман халата, вытащил оттуда иголку с нитками, ножницы и ткань от бывшего халата. Положив всё это на рабочий стол, возле которого стоял, он привычными движениями начал пришивать заплатки на рукав. И судя по халату, щедро усыпанного разноцветными заплатками, делать ему это явно не впервой.

— Уже всё? — удивился Горыныч, глядя на рукав, на котором более не осталось ни одной прожжённой дырки. — Тро-ло-ло! Хочу ещё чего-нить заштопать!

От усердных поисков дырявых вещей в стерильно-белой лаборатории, наполненной колбами и ретортами, профессора отвлёк громкий и даже какой-то панический стук в дверь.

— Терли-терли-бом! Гость пришёл в мой дом! — от радости Горыныч заговорил стихами. — Входи, входи… дорогой! — по-змеиному прошипел он.

С лёгким скрипом белоснежная дверь, которая полностью сливалось со стеной, раскрылась, и в лабораторию вошёл в тёмном балахоне испуганными мелкими шажками подчинённый профессора.

Горыныч очень внимательно осматривал его с головы до пят. Искал взглядом на балахоне …дыры, которые можно было бы заштопать! А лучше всего пришить заплатку.

Ощущая на себе пристальное внимание змеиных глаз профессора, подчинённый затрясся от страха.

— М-м-мастер, — дрожащим голосом обратился тот к дьявольскому доктору, — образец номер 5874… — его голос сорвался и он на минуту замолчал, — с-с-сбежал!

Подчинённый испуганно сжался, после сказанного.

Всё благодушное настроение Горыныча испарилось вмиг. Он взглянул на вестника вертикально сузившими змеиными очами, и из его рта с дыханием начали вырываться язычки пламени…

— Что ты сказал? — навис он над ним. — один из удачных образцов — сбежал?!

Его огненное дыхание прошлось по накинутому на голову капюшону подчинённого, и тот затлел… Но бедняга боялся даже шелохнуться.

— Немедленно поймать беглянку!!! — рявкнул Горыныч, и если бы не спасительный капюшон, то пламя непременно бы опалило лицо бедняги.

Подчинённый задом попятился к выходу… И когда он, приблизившись, не глядя нащупал рукой дверь, профессор :

— Хотя постой! Нельзя доверять это дело таким болванам как вы! Передай Черепу, чтобы этим занялась его команда. И ещё, если он посмеет вернуться в цитадель без неё, то адский жар покажется всем вам теплым ветерком, по сравнением с моим пламенем! — и он выпустил струю огня.

Подчинённый успел выскочить в дверь и отпрыгнуть в сторону.

Огненный таран с лёгкостью прожёг и дверь, и несколько стен, которые попались по пути… Но парень в балахоне этого не видел, он со всех ног мчался к капитану команды Цербер, чтобы передать приказ.

…По очень крутому и опасному склону утёса, на вершине которого стояла мрачная цитадель, второпях спускалась испуганная до смерти девочка. На лице у неё был ужас, и до сих пор ей не верилось, что удалось сбежать из лап дьявольского профессора.

В изорванной одежде, босая… она, стиснув зубы от боли, спускалась вниз, наступая на острые камни и оставляя за собой кровавый след, который смывал дождь. Девочка на миг остановилась, убрала намокшую прядь с лица и, подгоняемая страхом, чуть ли не бегом продолжила спускаться.

Узенькая тропинка, на которой острыми клыками торчали камни, порой резко изгибалась, меняя направление. На одном из таких крутых поворотов девочка поскользнулась на плоском мокром камне и, упав, прокатилась вниз несколько метров. Она с трудом встала сначала на коленки, потом и на ноги, держась рукой за валун, который её остановил.

Из расшибленного лба у неё потекла кровь… всё её тело было покрыто мелкими ссадинами, порезами. Девочка дрожа от холода и от страха быть вновь пойманной продолжила опасный спуск…

Девочка содрогалась от ужаса, когда вспоминала, как проклятый профессор в белом халате вырезал ей глаз. В ту минуту боли не было, тот ей что-то вколол, но она оставалась в сознании!..

Неосознанно девочка потянулась рукой и коснулась нового левого глаза. НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОГО! Это профессор Горыныч пересадил ей его, после того как лишил родного…

На приличной высоте я словно призрак висел в воздухе. Как я здесь очутился? Почему? Зачем?.. Вопросы роем загудели в голове. Почему-то даже капли дождя проходили сквозь тело, словно кто-то заставлял меня быть просто зрителем. Внизу, на вершине утёса стояла цитадель, окружённая скалами. Она была неприступна, и лишь узенькая тропка вела к ней. Мрачная цитадель, будто лик смерти, притягивала взгляд и пугала до чёртиков.

Вот оттуда выбежала испуганная девочка в изорванной одежде и, с трудом отыскав узенькую тропку, начала спускаться вниз по опасно крутому склону…

Почему-то девочка показалась знакомой. Она словно почувствовала моё присутствие, поднял взгляд вверх. В её левом нечеловеческом глазе, в багрово-красном зрачке вспыхнула пятиконечная звезда… Спустя секунду девочка вновь опустила взгляд вниз и пригляделась в темноте к мокрой, резко изгибающийся тропинке.

Она меня не видит! Однако того краткого мига хватило, чтобы разглядеть её лицо. Мира?!