Музыка миров: пролог

Пролог 

Лорд Эрикард Колдуэлл возвращался домой. В тот день, один из последних тёплых, он ехал на вороном коне. Держал путь на восток, к колыбели всех гильдий, первому среди Верхних городов, столице Фросентила — Вороньему Гнезду.

Мужчина тридцати восьми лет от роду, носил медальон в виде шестерни. Отлитый из чистого серебра он служил символом, причислявшим своего хозяина к лордам гильдии Изобретателей.

Лицо мужчины кололось пятидневной щетиной, а его конский хвост колыхался по ветру. Эрикард сверкал красным камзолом с золотистыми заклёпками и одной жёлтой перчаткой, натянутой на правую руку, в то время как левая была совсем голой. На спине у него болтыхался потупившийся стальной меч. С правой стороны на поясе привязан бурдюк, а с левой — фляга, наполненная родниковой водой.

Компанию в пути ему составил друг — серый четырёхметровый великан по имени Бронни. Торс существа был раскрыт, гигант носил только плетёные штаны коричневого цвета и с десяток браслетов из голубых камней.

Вдоль всего тела у великана вздувались вены. Они мерцали палитрой множества цветов, каждый из которых отвечал за эмоцию. Так ярко-красные показывали злость, тускло-синие — горечь, жёлтые или оранжевые означали радость, а чёрные ведали об усталости.

Бронни был весельчаком, любил много пить и слушать людскую музыку. Называл её нелепой, бессмысленной, но прекрасной своей детской невинностью.

Неподалёку от Нижнего города Вороньего Гнезда расположились тринадцать великанов из рода каменных. Они были первыми заселившими ту долину и первыми, кто вошёл в контакт с людской расой. Случилось это пять лет назад. Тогда король Фросентила Норберт Дилейн приказал Эрикарду покинуть Верхний город. Бросить все свои изобретения и поселиться подле великанов, начав их изучать. С тех пор утекло много воды. Они сдружились, гиганты заменили ему семью.

Постепенно, королевский тракт разделился на ответвлённые дороги. В основном они вели в деревни и фермы местных Свободных, но одна из них проходила сквозь Пьяный город — обиталище сотен таверн и борделей. Здесь исполинские девяностометровые дубы защищали его жителей от дождливых вечеров. Пока весь остальной Фросентил тонул в грязи, Пьяный город окружало тепло домашнего очага. По крайней мере таким его помнил Эрикард перед своим отъездом.

— Здесь всё изменилось. — Нарушил долгое молчание изобретатель.

В самом центре города возвышалась статуя Карлина Мэльтона, облачённого в чёрный плащ. По улицам бродили Чёрные Капюшоны — солдаты Карлина, а часть старых заведений было заброшенно.

— Думаешь она ещё сердиться? — Продолжил Эрикард.

— Хоудер вон-арт. — Ответил Бронни на своём языке.

Лорд заметил мерцающую синеву на венах друга. — Ты прав. Мне следует тщательно обдумать слова перед нашей встречей.

Лорд Колдуэлл проехал три улицы и остановился у таверны Малышки Рози. Она тоже изменилась. Её отреставрировали, покрасили красными и белыми красками. Теперь она представляла из себя двухэтажное чудо для капиталовложений. Даже с улицы он понимал, что дела идут в гору: в окнах толпы народу, а конюшня забита лошадьми. Группа бардов, сидящих на бочках у входа, пожирала изобретателя взглядом.

Эрикард спешился, бросил две серебряные монеты в бурдюк одному из певцов и попросил сыграть что-нибудь лирическое для его друга. Бронни с грохотом повалился на пень, чем прогнал стаю ворон, сидевших на ветках.

— Куа Бел Ар — Воскликнул он громогласно.

— Он просто шутит. — Заверил Эрикард дрожащую от страха толпу.

Великан расплылся в жёлтых тонах, смеясь на весь город. — Тоа, Тоа де нутте Эрикардэ.

— Как всегда приятель. — Махнул рукой лорд-изобретатель и направился в таверну.

Все столы были заняты пьяными мужами, а кушетки куртизанками из Янечного Брода. Эрикард признал их по татуировкам на левых щеках в виде слезинок. Чем больше было слёз, тем качественнее и дороже считалась шлюха.

Барышни расхаживали полураздетые словно на дворе лето, а не начало сезона дождей. Впрочем, жар от камина и готовящихся рёбрышек на вертеле, отставлял все вопросы.

— Милорд изобретатель не хочет немного расслабиться? — незнакомка обвила его своими горячими руками. Она игралась с его медальоном.

Эрикард невооружённым глазом мог видеть её чёрные соски, но взгляд он перевёл наверх к её карим глазам и одной слезинке. — Нет! Милорд не хочет. — Он перехватил её руку и грубо отставил в сторону.

— Ох, прошу прощения. — Девушка опустила глаза.

— Бъянка! — Заверещала пожилая женщина в голубом облегающем платье. Она влепила пощёчину той, что младше. — Сколько раз тебя учить находить подход к мужчине? Никогда не используй отрицание. «Не хочет немного расслабиться?», чтоб больше такого не было. — Дама обратилась к Эрикарду. — Простите её, милорд, девочка не опытная, больше вам докучать не будет. Позволите составить вам компанию?

— Нет! — Твёрдо ответил Колдуэлл.

— Ох. — Огорчилась дама. — Что ж, тогда…

— Мне нужна Роуз Колпенди, или же Малышка Рози.

— Боюсь мисс Роуз сейчас занята. — Уведомила женщина. — Она прибудет чуть позже.

— Передайте ей, что дядя Эрикард вернулся. Я пока подожду…— он окинул взглядом всю таверну и отыскал добрую компанию возле окна. — … среди друзей.

Членов гильдии Исследователей выдавали их медальоны с изображением всадников, держащих газовый фонарь. У лордов они были серебряные, у мастеров бронзовые.

— Милорды, сиры, позволите присоединиться? — полюбопытствовал Эрикард.

Лорд пригляделся к серебру на шее мужчины и тут же выпалил. — Изобретателю всегда будем рады.

Пятидесятилетний, на вид, исследователь, был одет в белый плащ с узорами в виде треугольников. Он представился. — Я лорд Аскель Нударий, но все называют меня Твёрдые Яйца. Прошу, не спрашивайте по какой причине.

— Не буду. — Эрикард сел за свободный стул.

Лорд Твёрдые Яйца представил ему своих собеседников: мужчина по младше, с бронзовым медальоном, в пурпурном плаще и в коричневом кожаном жилете — мастер-исследователь сир Данко Хоут, девушка с белыми кудрями, в тонком чёрном плаще из щёлка — Сборщица мисс Шани Кейн, а трое молодых парней с головы до пят в красных одеяниях из сыромятной кожи — рекруты Лидьен Дой, Сэмюэль Хилл и Гордон Тук.

— Я лорд Эрикард Колдуэлл. Но друзья называют меня… лордом Эрикардом Колдуэллом.

Твёрдые Яйца улыбнулся.

— Тот самый? — возбудилась девушка.

Эри тяжело вздохнул. — Зависит от того какие слухи вы слышали.

— Вы ведь живёте с великанами?

— Вам серьёзно на это ответить, мисс, или вы посмотрите в окно? — проговорил он с кислой миной.

— Ох, изящно парируете. — Завидев хохочущего Бронни, ответила мисс Кейн.

— «Ох». — Повторил Эрикард. — Сегодня вы уже третья леди, что говорит мне это «ох». Хоть золото ставь на такую удачу.

— Я не леди! — Рассердилась Шани.

— Прошу прощения, «мисс» Кейн. Я долго не общался с прекрасным полом, уж тем более со Сборщицей. Признаться честно, за последний год я вообще мало с кем говорил, не обессудьте.

— Ваши извинения приняты. — Гордо молвила девушка.

Повисла мёртвая тишина. Она продолжалась секунд тридцать пока лорд Твёрдые Яйца не развеял её.

— Мой дорогой друг, мы празднуем. Эти трое парней наши лучшие ученики. Они прошли весь курс подготовки и на следующей неделе отправятся в Общий лагерь. Выпейте с нами за их сохранность в пути.

Колдуэлл помялся. — Я бы с радостью лорд Аскель, но сегодня у меня встреча, очень важная. Однако, мысленно я конечно же выпью за них.

— Вы дерзите, отказываетесь разделить с нами эль. В чём причина того, что вы всё ещё за нашим столом? — Отозвался грубый сир Данко.

— Данко! Следи за языком. — Бросил Аскель.

— Ничего милорд, ваш друг задаёт правильный вопрос. За две минуты нашего знакомства я уже оскорбил вашу Сборщицу и ваших рекрутов. Опять же приношу свои глубочайшие извинения, но я правда долго ни с кем не общался. Я всего лишь хотел убить немного времени в доброй компании, перед тем как решится моя дальнейшая судьба.

— Всё в порядке лорд Эрикард. Мы исследователи хоть и не любим жителей Верхних городов, но насколько мне известно, вы тоже оставили жизнь в Вороньем Гнезде позади. Так что, сидите в нашей компании сколько вам понадобиться.

— Благодарю. — Эрикард достал наполненную родниковой водой флягу и залпом осушил её. — Прошу прощения. В горле пересохло от этой парилки. Удивляюсь как у вас всё не запрело, лорд Твёрдые Яйца.

В этот момент даже суровый Данко изобразил подобие улыбки.

Немного подумав, изобретатель добавил, — надеюсь, я не был бестактен?

Твёрдые Яйца сменил тему, так и не ответив на вопрос. — Мы обсуждали последние вести. Вы слышали что-нибудь о пропаже отряда Уилла Харлингтона?

— Не довелось.

— О, ходят разные слухи… хотелось бы прояснить сразу, вы суеверный человек?

— Я не суеверный, но сторонник того, что ни одна теория не должна остаться без внимания. Иначе в чём смысл науки?

В разговор вторглась Шани. — Вы когда-нибудь слышали Лесные Струны, милорд? — Девушка постукивала пальчиками по столу и глядела на мужчину хищным взглядом, играя с ним.

— Только однажды. — Уклончиво ответил Эри. — Я не забредаю в леса и тайные тропы.

— Услышать истинную мелодию природы это как девственности лишиться. — Добавила мисс Кейн. — Её рука плавно передвинулась под стол, затем к его правой ноге.

— Мисс Кейн, вы смущаете нашего гостя. — Вступился лорд Аскель.

— Полно милорд. — Мягко, будто кошка, мурчала Сборщица Шани. — Я вам не подчиняюсь, и могу смущать того, кого захочу.

— Кхм-кхм, и всё же, мисс Кейн… ради приличия.

Прежде чем её рука коснулась паха, Эрикард перехватил её. — Вам стоит прислушаться к совету.

— Ты пыталась, Шани. — Подал голос первый рекрут. За время разговора Эрикард успел позабыть их имена, не предавая этому большого значения.

Второй и третий разразились хохотом, сир Данко продолжил кривить лицо, а Шани разочарованно, сложив руки на груди, облокотилась на спинку стула.

Лорд Аскель вернулся к теме разговора. — Лесные Струны не редкость. Они могут быть до безумия прекрасными, что услышь их однажды и больше ничего в жизни тебе радости не принесёт…

— Или бесконечно ужасными, сводящими с ума, — продолжил сир Данко, — ведь человеческий мозг слишком юн, чтобы слышать тайные ноты.

— Верно. — Согласился старик. — На что была похожа ваша Струна, Эрикард?

Изобретатель покопался у себя в мозгах. В Струнах он не видел ничего величественного, считал простой музыкой. — Кажется она напоминала орган. — Без энтузиазма ответил он.

— Чтобы понять всю трагичность вестей про группу Уилла Харлингтона нам придётся рассказать вам историю о Нойе Весельчаке.

Эрикард огляделся по залу: Малышки Рози было не видать, из чего он заключил, что может послушать одну-две байки.

— Нойе был настоящим гением. — Молвил лорд-исследователь. — Он не просто был бардом, понимавшим язык Музыки. Он жаждал познать саму её суть. — Аскель хлебнул эля. — Весельчак говорил с деревьями, с ветром, с водой. Люди судачили, что мол в погоне за своими теориями у него крыша поехала. Каждый раз возвращаясь из очередного похода он твердил: — «Я уже близко. Ещё немного и я её услышу.» Нойе полагал, что есть песни, которые потеряли свой дом. Они приходили к нам из иных миров, как и всё остальное, сквозь Блуждающие Долины. Он называл эти мелодии Оборванными Струнами.

— Барды разделились во мнениях. — Переняла внимание Шани — Одни полагали, что Нойе прав, другие нещадно клеймили его безумцем.

— Со временем Оборванная Струна стала его навязчивой идеей. — Продолжил Аскель. — Он пробовал её найти, пытался приманить. Но всё было тщетно. Пока в один прекрасный день, Нойе не сел медитировать рядом с лесом. Бард пел у себя в голове. Пел до тех пор, пока лес не ответил ему тем же. В песне было место, куда ему стоило направиться. Нойе взял с собой небольшой отряд, и они побрели по направлению, куда вёл шёпот.

— Полагаю, раз о Нойе мало кто знает, закончилось всё провалом? — Полюбопытствовал Эрикард.

— Последнее, что слышали о барде, то, что выжил один мальчик. Он рассказал, о некогда гениальном Нойе Весельчаке, в одночасье обезумевшем, принявшимся вырезать людям глаза. Мальчик и выжить то смог только потому что волки прибежали на крики и сожрали Нойе. Спустя неделю скитаний, парень, с окровавленными ступнями добрёл до одного из Нижних городов.

— В чём смысл этой легенды? — Спрятав правую руку, покрытую жёлтой перчаткой, проговорил Эрикард.

— Мы Исследователи, — уведомил сир Данко, — не силимся убедить людей в ложности этой истории, наоборот, мы искренне верим и надеемся, что Нойе существовал и обезумел от пения обычной Лесной Струны, забредя в одну из неизученных Блуждающих Долин.

— Причём здесь пропажа Уилла Харлингтона?

Все молчали. Рекруты опустили глаза, Шани уставилась в окно, Данко цокнул языком.

Аскель протёр пот со лба и заговорил. — Из всей его группы выжил только один человек, Лег Вейсмут. Его нашли под сугробом неподалёку от Общего лагеря. Ещё немного и та Блуждающая Долина закрылась бы, а Лег, исчез навсегда.

— Что он сказал?

Глаза Аскеля горели желанием рассказать всё сразу, но трясущиеся руки замедляли темп повествования. — В той Блуждающей Долине на них напала стая волков-фантомов. Группа Уилла терпела поражение, братья Лега, пали, Картографу сиру Грэму перегрызли горло, их мечи пронзали зверей насквозь, словно они были дымом. Когда Лег, был готов умереть, он услышал только одно — музыку. Она прогнала Фантомов и исчезла сама. Лесные Струны не передвигаются. — Закончил Аскель, убрав трясущиеся ладони под стол.

— Сказать, что я об этом думаю, милорд?

Аскель кивнул.

— Когда человек умирает, он может видеть и слышать галлюцинации. В своё время многие принимали за чистую монету, что к людям по ночам приходят бесы, но, по правде сказать, всё оказывалось обычным сонным параличом. Я скептик, тем не менее открыт для разного рода гипотез. А именно, я открыто заявляю, что гипотеза Оборванной Струны, которую вы так страшитесь, сегодня не была доказана. Иначе, о ней уже говорили бы тысячи людей. Однако до сегодняшнего дня эту байку передавали из уст в уста только Исследователи. Я вас успокою, Оборванных Струн не существует, а слова Лега Вейсмута ещё стоит проверить. Вдруг это он обезумел и вырезал всю свою группу?

— Мне нравятся слова этого изобретателя, милорд Нударий. В них есть смысл. — Скользко выпалил мастер-исследователь Данко.

— Пускай. — Согласился Твёрдые Яйца.

— А я вот думаю, что это правда. — Подала голос мисс Кейн. — Если отбросить идею безумия Лега, то куда подевались Фантомы? Почему не довершили начатое?

— Так или иначе, сегодня мы этого не узнаем. — Заключил Эрикард.

Он услышал стук двери позади себя. Изобретатель обернулся и увидел её. — Милорд Аскель, прошу простить, но мне пора вас покинуть. — Эрикарду что-то отвечали вслед, но он этого не слышал.

Малышка Рози в платье из лоскута, разрисованного ромашками, пробежала к барной стойке. Эрикард подходил к ней медленно. Разговор с ней волновал его пуще чем сплетни про Оборванные Струны.

Прежде чем он успел что-то сказать она обернулась. Всё такая же, милая девушка. Рыжеволосая, с веснушками и самой светлой улыбкой в мире.

— Эрикард?! — Ей было тяжело дышать, он это понимал.

— Роуз. — Мужчина приблизился, протянул руки.

Малышка бросилась к нему в объятия, не проронив ни слова. Изобретатель прижал её к себе, и больше не хотел отпускать никогда.

— Я дома. — Заключил Эрикард.

Малышка Рози провела его к себе на второй этаж. Распорядилась, чтобы им налили вина, и не беспокоили. Он сел в кресло, стоящее над картиной трёх оленей, она села неподалёку от чучела волка. Здесь делили ложе её родители Дэвид и Диана Колпенди. Дэвид был Эрикарду хорошим собутыльником, а Диана, той, что относилась к посиделкам с пониманием. Вместе они были славной парой и хорошими друзьями. — «Эта комната, Рози и здесь всё поменяла, сделала лучше. Откуда она взяла деньги?» — задавался вопросом блудный дядя.

Эрикард не знал как подступиться к ней, чтобы завести разговор. Но Рози взяла это бремя на себя.

— Ты жив. — Сказала она. — Не чаяла больше увидеть тебя. Что же произошло? Почему ты покинул меня, в ту минуту, когда был нужен больше всего?

Мужчина взглянул ей в глаза. — Прости, хотел бы я выдать всё как есть, но у меня правда не было другого выбора.

— Мы с Дымным Бобом остались совсем одни, без родителей и без тебя. — Казалось Малышка вот-вот заплачет, но она сдержалась.

— Не проходило ни дня чтобы я не корил себя за это. Я не жду твоего прощения, только шанс всё исправить.

— Что уже исправлять, Эрикард? Я всего добилась сама, без тебя.

— Это меня и тревожит. Ничего не достаётся легко. Скажи, чего тебе стоило вернуть к жизни эту развалюху?

— Шлюхи, конечно же. — Сменила тон мисс Колпенди. — Те, что из Янечного Брода, о них много слухов ходило, будто барышни так горячи, что между ног держат весь юг. Не знаю я что они там держат, но их щёлки мне послужили копилками для золотых монет.

— Прежняя Рози бы так не сказала.

— Так прямолинейно? — Выпалила девушка. — Ей пришлось умереть, а новой выживать. — Она едва не устроила ему скандал.

— Я понимаю, просто для меня непривычно слышать от тебя эти слова.

Малышка молча выпила бокал, а он отставил свой в сторону.

— Куртизанки не достались бы тебе бесплатно. Что ты сделала? — озаботился её судьбой Эрикард.

Скрестив руки на груди Роуз уставилась в окно. Она всё рассказала, не глядя ему в глаза. — Я одолжила нужную сумму. Исследователи привезли восемь девушек. Он сказал мне, что я могу расплатиться хоть через десять лет, это не важно, выгодные же условия. — Старалась убедить его Рози.

Правая рука Эрикарда горела от боли. Он прикрыл её, лишь бы Малышка ничего не заподозрила. Девушка тем временем бросилась к тумбе, схватила карманные часы и обронила ему, — тебе пора уходить. У меня важная встреча…

— Скажи всё как есть! — Выкрикнул Эрикард.

— Он имеет меня, ясно! — Закричала в ответ Рози. — Он велел мне делить с ним ложе до тех пор, пока я не выплачу всё сполна. — Девушка сжала кулаки. — Это не твоё дело, Эри, уходи, уходи пока…

— Пока он не пришёл? — продолжил изобретатель. — «В этом сраном городе только один человек выбивает долги таким образом. Ах, Рози, что же ты наделала.» — Он схватил её за плечи. — Я тебя защищу! — От обжигающей боли он сжал её до красна.

— Отпусти меня! — Закричала Малышка и оттолкнула его. — Что с тобой не так? Ты бросил меня тогда и сейчас не поможешь. Лучше бы ты вообще не возвращался.

— А Источника у тебя хватает для Дымного Боба? Или он уже тоже мёртв? — Не сбавляя темп напирал Эрикард.

— Нет. — Рози выдохнула. — Он всё там же, на заднем дворе. — Она прошла в другую часть комнаты, обратно к окну. — Я не показываю его остальным, это не их собачье дело. — Нехотя девушка согласилась с изобретателем. — Ему осталось шесть месяцев. Все деньги уходят на долги и содержание таверны. Для Боба ничего не остаётся.

— Я помогу хотя бы с этим. — Эрикард подался к ней, погладил по плечу. Роуз вздрогнула.

— Нет, ты не первый кто причинил мне боль. — Она больше не сдерживала слёзы. — Он делает всё чего пожелает. Заставляет целовать, где хочет, лизать, где я не хочу, моя боль доставляет ему удовольствие. Эрикард, я не знаю, что делать дальше.

— Я починю Боба, а Карлина Мэльтона сломаю. — Боль в руке пульсировала, но злость предавала ему сил.

— Всё изменилось, Эрикард. — Спокойным, безразличным тоном осведомила Рози. — Теперь этот город принадлежит ему. Тебе не победить. Помоги Бобу, а меня оставь. — Девушка подалась к шкафу. — Прошу Эрикард. Уйди пока не пришёл он. Не усугубляй всё.

— «Если сейчас я встречусь с ним, она права, я его не одолею. Зато он отыграется на ней.» — Эрикарда раздирали на части. Всё что ему осталось, только прислушаться к своей названой дочери. — Я понял, Роуз. Я уйду, но завтра вернусь вновь. Теперь я дома и что бы ни было, я расплачусь за всё.