Глава 2

Прошло много времени, как Люциус Нарвейн вылетел из библиотеки и Дифайнт больше не появлялся, но Ниташа всё также пряталась за стеллажами. Она не могла поверить собственным глазам! Ученик напал на директора, и тот обратился в волка! Люся — не человек! Он — оборотень! Он — не контролирующий жажду убийства зверь, готовый разорвать любого в любое мгновение! И вот тут неувязка. Люся отправлял учеников и подмастерий в лазарет, но не в подвал. Он никого не убивал. Неужели оборотни бывают… разумны?

Возможно, девушка так бы и простояла весь день, но появление библиотекаря Ирвинга заставило её выйти из транса. Сначала Ирвинг затормозил, в шоке оглядывая расцарапанный пол. Следом он заметил отожжённый угол стола и его затрясло от гнева. Опалённая стена и почерневшая от копоти дверь добили, и слабенький очкастый библиотекарь показался Ниташе гораздо страшнее десяти Люсь и Дифайнтов разом. Глаза Ирвинга пылали голубым огнём, глядя сквозь книжные стеллажи на единственного читателя.

— Это не я, подмастерье Ирвинг, — сглотнув и выйдя в проход, созналась Ниташа. — Мастер Нарвейн сцепился с...

Библиотекарь вмиг охладел, махнул рукой в сторону двери и направился к своему рабочему месту. Девушка, не теряя времени даром, ретировалась с места событий. Её как ветром сдуло: безобидный библиотекарь — подмастерье Ирвинг — видимо не такой уж и безобидный на самом деле. И если он закроет доступ в библиотеку — в студии больше делать будет нечего. А ей нужно знать, что за знания хранятся в книгах для управленческого направления. Нужно любым способом перевестись в спецгруппу! Любым.

До начала занятий оставалось не так много времени, едва-едва хватит на то, чтобы побегать по студии: сначала в комнату, больше похожую на чулан, а потом спуститься с четвёртого на второй этаж — там находится аудитория по целительству. Из библиотеки на спальную половину мастеров и подмастерий (туда подселили девушек) дойти быстро — всего ничего, но вот сами комнатки оставляют желать лучшего. От самого порога начинается возвышение с периной и одеялом, и такая небольшая кровать занимает всё пространство комнатки. Имеющиеся вещи складываются на полки, которые прибиты на все три стены в несколько рядов. Место только для сна и переодевания. Неудивительно, что мастерам дан отдельный кабинет. Для учеников — библиотека.

Радовало одно — каждой комнатке полагался ключ, а дверь надёжная, защищённая магией, неизвестной Ниташе. Пока неизвестной. Девушка, открыв дверь, плюхнулась коленями на одеяло, доставая с нижней правой полки конспекты по целительству и законам. Сегодня начинается новый захамар, а значит мастер Орофес будет проверять выученные формулировки законов и, судя по слухам, будет невероятно зверствовать. Конспекты по ННП и истории Валодара брошены на подушку, а нужные сегодня — в сумку и как попало, которая поэтому не пожелала застёгиваться. Времени оставалось всё меньше, а на месте следовало оказаться раньше, чем мастер Дисцер. Чуть не вывихнув шею, пока летела по лестницам вниз, чудом не навернувшись от поставленной одним придурком подножки, Ниташа всё-таки успела в аудиторию вовремя.

— О! Громовая Глотка! Смотрите парни, даже без ожогов! Вы должны мне трёшку! — загоготал один из представителей мужского пола.

— А чего это она запыхалась? Никак от Люси бежала? Это ты нам трёшку должен! Каждому! — вторили ему другие.

Ниташа раздражённо фыркнула и взглядом «метнула молнии» в парней. Потом представила, как отрывает им поочерёдно сначала ногти, потом пальцы… На душе сразу полегчало, но где-то глубоко остался неприятный осадок после упоминания Люси.

«Громовая Глотка» — это прозвище ляпнул один из мастеров на занятии, но как прижилось! И на оскорбление не потянет, так что никому не влетело.

— Бежала, бежала, — сказала она, вкладывая в свои слова как можно больше яда. — Хотела посмотреть, как он будет вас в уголёчки за оскорбление девушек превращать!

Хохотуны скривились.

— Ты на нас не наговаривай, Громовая Глотка! Думаешь, если ты девчонка, тебе теперь всё будет сходить с рук?

Конфликт грозился закончиться грандиозной дракой, но тут в аудиторию вошёл мастер Дисцер, и обе стороны притихли. На занятии Ниташа никак не могла сосредоточиться и под монотонный булькающий голос мастера, практически не обращавшего внимание на учеников, без зазрения совести пустилась в раздумья. Что она собственно видела?

Все в студии знали, что директор Нарвейн обладает очень редким и нестабильным даром — огненной магией, подпитывающейся таким же характером. Но Дифайнт! Почему с ним ничего не произошло? Мало того, какая муха его укусила? Почему он напал на директора? Не менее важно, кто такой директор? Оборотень? Ниташа нахмурилась. Судя по всему — да. Но он… в своём уме. Просто так ни на кого не кидается. Только после вызова в канцелярию.

— Расиин! — Ниташа подскочила на месте.

— Я!

— Знаю, что ты! Будешь почётным больным на практическом занятии!

Изучали виды желудочно-кишечных заболеваний и записывали их классификацию. В зависимости от вида требовалось разное лечение, а ошибки могут привести к неожиданным результатам. Зная усвояемость теоретических знаний одногруппниками, быть "почётным больным" не хотелось совсем. Так и до смерти замучить могут и все не при чём.

— Простите, меня к директору Нарвейну вызывали! — воскликнула Ниташа, подорвавшись на ноги. — Я совсем забыла!

Памятуя о недавнем вызове директора в канцелярию, Дисцер удивился, но не посмел ни продолжать отчитывать, ни задерживать на занятии. Если что, Ниташа потом перепишет лекцию у Фелуны, единственной девушки кроме неё в группе. Гордо выйдя из аудитории под заинтересованные взгляды одногруппников (нужно быть самоубийцей, чтобы по собственному желанию пойти к директору, да ещё и после его возвращения из канцелярии), Ниташа подошла к центральной комнате второго этажа.

Там, по идее, не только приёмная и кабинет директора, но и его личные апартаменты. Думать о плохом не хотелось, но плохие мысли в голову лезли. Так и не собравшись с духом, Ниташа отошла от массивной двери в приёмную и подошла к той, что ровно напротив — к аудитории Старого и Нового законов, где будет проходить следующее занятие у мастера Орофеса.

На Новый и Старый законы к мастеру Орофесу приходят все ученики студии вне зависимости от года обучения. За первый захамар, состоящий из четырнадцати дней, ученики первого года обязаны вызубрить стандартный текст законов, а все оставшиеся до окончания студии одиннадцать захамаров наизусть учить поправки и разбирать типичные и нетипичные ситуации. Всё занятие у Орофеса, обладающего нечеловеческим внешним видом, Ниташа вынашивала план. Подбирала слова, репетировала в про себя, отказывалась от них и снова подбирала. В конечном счёте, было решено действовать по обстоятельствам.

Но всё равно внимание обращалось к хвосту, когтям и звериному облику в целом. Какой-то парень не из группы Ниташи, сидящий рядом, объяснил, что все особо рьяные противники Влаад превращены в это, названное чертами. Орофес стоял на своём до последнего, пока его не обвинили в сущности оборотня и родная жена, прожившая много лет рядом с ним в одном доме, не попыталась задушить во сне. С тех пор Орофес сопротивляться перестал. И в этот момент девушка, глядя на смешливое лицо парня, рассказавшего историю мастера, задумалась: а оправдывает ли цель такие жестокие средства? Можно же было… погуманнее.

Вытерпев Орофеса и его законы, Ниташа всё-таки отправилась в директорский кабинет, чудом не столкнувшись с Дифайнтом. Его перехватила какая-то светловолосая девушка, но неизвестно, о чём она его так беспокойно спрашивала. Остановившись перед самой дверью в приёмную, Ниташа шёпотом произнесла слова на удачу и, откинув волосы назад, постучала. С той стороны послышалось что-то невнятное, но одобрительное, и ученица вошла. За лаконичным столом из красного дерева сидел помощник директора — мастер Аларчес. Он вытянул своё и без того длинное лицо, чтобы посмотреть кто вошёл.

— Ученица Расиин. Чем могу быть полезен? — всех девушек в студии, можно по пальцам пересчитать и то, что помощник директора знает её имя, нисколько не смутило Ниташу.

— Мне нужно к директору Люциусу Нарвейну, — чётко сказала девушка, глядя Аларчесу в его непонятного тёмного цвета раскосые глаза.

— Директора Нарвейна нет на месте, — сообщил Аларчес. — И не сегодня не предвидится, — добавил он, видя решительный настрой ученицы.

— Но мне, правда, очень нужно, — делая ударение на третьем слове, произнесла девушка.

— Ничем не могу помочь.

— Но, можете вы хотя бы передать, что это связано с… происшествием в библиотекой и с одним студентом в первый день нынешнего захамара? Ничего больше, я думаю, он поймёт.

Аларчес прищурился словно размышляя.

— Пожалуйста! — Ниташа едва-едва выдавила из себя слова вежливости.

Всё ещё хмурясь, помощник директора поднялся со своего места и вошёл в директорский кабинет. Ниташа нетерпеливо переступала с носков на пятки. Алчерс через некоторое время заклинанием вылетел из кабинета директора и кивнул головой.

— З-завтра! Сегодня он не принимает! — выкрикнул помощник директора, пытаясь потушить белое одеяние мастера.

Ниташа мысленно приказала себе держаться и поспешила уйти.

***

Нестабильная дисциплина "Новый и Старый закон", пополняемая новыми данными ежедневно, мучает учеников студии ежегодно: одна и та же теория спрашивается каждый захамар, и лучше бы провалиться сквозь землю тому, кто не сможет дословно зачитать текст одноимённой учебной дисциплины. Мастер Орофес, много потерявший от всех социальных и политических нововведений, делает всё, чтобы поделиться своей трагедией с как можно большим количеством учеников, подмастерий и мастеров. Толстые и густые, как у оборотня, брови мастера Орофеса полностью закрывали верхние веки, делая взгляд ненавидящего всех вокруг черта еще страшнее. А в купе с его резкими движениями, хлёстко бьющим хвостом со стрелой на конце и скрипящими о доску когтями во время записи мелом… "Новый и Старый закон" не был любимой дисциплиной ни у одного студийца.

Гимн студии с упоминанием золотых вестимо оповестил о конце занятия. Домашняя работа по "Новому и Старому закону" всегда одна — учить тексты очередных поправок Нового Закона. Ученики стремительно собирали в сумки вещи, желая как можно скорее покинуть огромную аудиторию, рассчитанную на всех учеников студии. Изучение Старого закона (точнее того, что осталось после чистки, то есть пункты, которые не перечат Новому закону) не происходило с такой жестокостью. В коридоре сразу же возобновилось обсуждение вопроса дня: "Когово во время второго занятия отправил в лазарет Люся?" О жертве никто ничего не знает, а просто так мастер Нарвейн явно успокоиться не мог. Или мог? Шепотки не утихали, имя директора никто не смел произносить, а вот заменитель "Люся" — на каждом углу.

— Ди, — тихо и боязливо окликнула Дифайнта златовласая грацильная девушка, придержав его за рукав драной на боку шемизетки. — Ты же был в библиотеке в то время, как по тем коридорам ходил мастер Нарвейн. Что произошло, Ди?

Дифайнт снисходительно взглянул на девушку.

— Марва, если что-то и пострадало, то только деревянный стол в библиотеке, — Дифайнт мягко отстранил нежную руку низенькой девушки от себя. — Ничего более. Мой любимый стол… Мне нужно спешить на работу, — надавил он.

Придерживая сумку, Дифайнт пробрался сквозь толпу из порядка сотни учеников к выходу. Сначала пришлось закинуть сумку в спальную комнату и только после этого направляться на работу. На улице стремительно темнело, сгущались сумерки. Золоченное сияние ночного светила скудно освещало дорогу, но полярные огни до сих пор не зажжены. На улице тихо, и редко когда кто-нибудь попадается на пути. После жертвы Влаад одним из параграфов Нового закона является запрет распития спиртных напитков вне разрешённых заведений. Заведения, входящие в список разрешённых, обязаны гарантировать, что никто не выйдет из их пределов в нетрезвом состоянии, поэтому такие места предоставляют комнаты на ночь. Именно в подобное заведение направлялся Дифайнт.

Вспыхнули полярные огни, как всегда неожиданно и резко. Дома и маленькие, узкие улицы раскрасились лазурью и свежей зеленью, закрытые на ночь магазинчики — бледной охрой, а неподалеку впереди, много левее и два позади — яркие алые огни четырёх разрешённых заведений. Студия, плац, корпус закрытого направления и спальные корпуса — вся территория — огорождены от города темно-синим штормовым занавесом. Штормовым он выглядел из-за слепящих глаза маленьких белых полярных огней. Только ученики, подмастерья и мастера могут пройти через штормовой занавес беспрепятственно. Гигантское золотое ночное светило блекло, оставаясь фоном для, кажется, бесконечного множества освещающих всё вокруг ярких цветных полярных огней.

Небольшой гостиничный двор на четыре общих спальных комнаты. Также на первом этаже главный зал со множеством квадратных столиков на четыре места, рабочие помещения (включая кухню) и две широкие лестницы. Над рабочими помещениями расквартировалась лана, а над общими залами — комнаты ланеток. На целый город всего несколько подобных разрешённых заведений, а потому здесь всегда многолюдно и шумно. Не сидит на месте гиперактивная малолетняя хозяйка Вита Шушей, по обычаю называемая ланой, являющаяся младшей дочерью скончавшегося предшествующего хозяина. Её лицо помимо выдающейся вперед травмированной челюсти искажено, как и все тело, язвами от перенесенной яшневой болезни. И эти язвы настолько противны, что, даже выпив лишнего, любой мужчина побрезгует лечь с ней. Только смена общественного режима два года назад позволила ей сохранить жизнь.

Лана Вита Шушей среагировала мгновенно: только-только Дифайнт переступил порог запасного выхода, используемого для доставки продовольствия, как она сразу же взяла наёмного работника в оборот. Перед тем, как позволить Дифайнту забрать прошедшую смену и встать у плиты, его нужно привести в порядок. Точнее её. Схватив студийца за локоток, лана потянула её в личную комнату: смыть противный запах мужской воды, применяемой только в качестве защиты от существ с особой чувствительностью к человеческому запаху, подготовить страшно лохматые волосы к укладке и лицо к макияжу. То, что Дифайнт является кухаркой, не является достаточной причиной, чтобы в заведении ланы Виты выглядеть неподобающим её эстетическим пристрастиям образом.

— Вита, заштопаешь шемизетку? — спросил студиец, позволяя усадить себя перед зеркалом. — У нас Люсьен зверствует. В прямом смысле слова.

—… — лана Шушей дёрнула за сжатые в кулак волосы, заставив наглеца поморщиться. — Лада, я тебя кормлю, пою, стираю тебе, всю облизываю. Может, еще спать уложить? — возмутилась лана, взяв в руку гребень.

— Нет, уж. Я предпочитаю спать одна, — положив ладони на поверхность столика, сказала Лада, намекая на интимную составляющую бизнеса ланы Шушей. — Так что, заштопаешь?

— Что с тебя взять, девочка? — вздохнула лана. — Лицом несколько не вышла, фигурой тоже, зато все упруго и подтянуто. А уж с юной-то каждому интересно. С твоей выносливостью...

— Хватит, — тихо остановила девушка. — Я умоюсь и приведешь меня в порядок. И… принеси, чем рану перевязать можно, — попросила Лада.

Дифайнт поднялась, оставляя маленькую лану позади. Ей всего четырнадцать лет, по крайней мере, на вид, но ведь в Валодаре истинно чистокровные люди являются большой редкостью, а полукровки запрещены и, если найдутся, то будут казнены… Последствия яшневой болезни не позволяют определить возраст ланы, а спросить на прямую как-то даже не интересно. Но эта маленькая девочка (скорее всего маленькая, ведь даже старые работники заведения, знавшие ещё её отца, ведут себя с ней как с ребёнком) уже в полной мере управляет крупным заведением, став такой ланой, имя которой произносят с благоговением. Именно она, как никто другой, нашла идеальный вариант для тех, кто не привык и не хочет подчиняться Новому закону — плати! И будет тебе тогда всё, что пожелаешь. Кроме убийства, естественно.

— Ну и дура! — под нос буркнула Вита, глядя в зеркало и расчёсывая свои тёмные волосы. — Рану? — спохватилась она.

За её спиной Лада, сняв рваную шемизетку, повесила ту на стул, на котором восседала слегка удивлённая поворотом событий лана: где и как её кухарка умудрилась порвать форменную куртку и пораниться самой? Никак полярный огонь взорвался и чуть не убил её! Схватив повешенную шемизетку, Вита повертела её в руках и сделала неутешительный вывод: предположение вполне могло оказаться правдой — рваные края были подпалены. Пробурчав что-то нелицеприятное в адрес тех, кто обязался следить за порядком, лана принялась любоваться своей любимой куколкой. Лада не только имела созвучное с названием её профессии имя, но и являлась нескончаемым запасом вдохновения, ведь из этой мальчикоподобной девчонки действительно сложно сделать привлекательную девушку.

К этому моменту Дифайнт успела снять тёмно-синий батник и расшнуровать штаны, сбросив их на пол, оставшись в телесных шортиках. Под батником, судя по всему, она принципиально не носила никакого топа, который мог бы хоть как-нибудь увеличить грудь. Лада, действительно, высокая, пожалуй, излишне худая, но наращённые мышцы добавляют упругости её телу, а не мужеподобности. Копну коротких каштановых волосы вполне можно привести в хороший вид, прилизав гелем, а лицо… красивую форму губ выделить ярко-красной помадой и глаза обвести дымчатыми и чёрными цветами. Небольшие несовершенства лица легко скрываются такими незамысловатыми действиями, а нижний ряд зубов с двумя симметричными, выросшими чуть позади других не заметен вовсе.

Из личной умывальни ланы доносился шум льющейся воды. Гораздо проще пускать девчонку к себе в комнату, нежели всю ночь вдыхать разящий конкретно от нее запах мужского парфюма. Лана поднялась и, собрав все вещи Лады, сбросила их на кровать, прежде чем идти за тканью для перевязки. На руках осталась густая коричневая с красным оттенком слизь, от вида и ощущения на руках которой Виту замутило. Подавив тошноту, она с трудом оттерла эту мерзость с рук и вышла в рабочие помещения за тканью для перевязки. Думать о том, что это за слизь и откуда она взялась, не хотелось. Почему форменный батник оказался испачкан в этой слизи, а шемизетка нет — тоже.

— Вот, — вернувшись к себе в спальню, лана положила светло-серую ткань на столик с вертикальным зеркалом. — Лада! У тебя осталось всего ничего до рабочей смены. Мне еще нужно привести тебя в порядок!

— Успею, — из умывальни Дифайнт вышла абсолютно обнажённой, но взгляд Шушей остановился на рваной ране на боку. Как зверь когтями. — Мне не в первой...

— Оборотень?! — воскликнула лана до того, как успела обдумать мысль и закрыла ладонями рот.

Появление очередного оборотня с той стороны Штормового занавеса означало очень и очень многое. Как минимум, сами оборотни — дикие существа, монстры, пожирающие сырую человеческую плоть… разрывающие её длинными когтями… гигантские мохнатые чудовища с толстой шкурой и длинным мехом… с красными глазами… острыми желтыми когтями… одной лапой они способны снести целый дом… Мысли путались. Лада села рядом с дрожащей на кровати девочкой, обняв её и прижав к груди. Лицо Лады оставалось спокойным, хотя беспокоил раненый бок. Когда Вита бессознательно прикоснулась к ране, на ее пальце остался отпечаток коричнево-красной слизи.

— Заклинание сгущения крови из курса целительства, — пояснила Дифайнт, отстраняясь от Виты. — Это лучше, чем если бы я умерла от потери крови, верно?

Вита кивнула. И, принявшись приводить Ладу в должный вид, она рассказала о странном клиенте, который вчера отказался от обслуживания из-за отсутствия Лады. Он приходил будто бы только ради неё. Заказывал что-то поесть, но никогда не обращал внимание на приглашения ланеток.