Демоны Анны

vk.com/polinamelnikpisatel

Полина Мельник

Демоны Анны. Книга Первая

Говоря честно, я никогда ни во что не верила. Еще с детства я научилась ставить под вопрос то, что говорили взрослые и проверять все самостоятельно. Наверное, поэтому заработала за девятнадцать лет своей жизни разнообразнейшими способами восемь шрамов, два перелома и катастрофическую неуверенность в счастливом «завтра». Где-то в пять лет я разочаровалась в Санта Клаусе, в зубную фею перестала верить с выпадением первого зуба, хотя мои родители старались сделать все по правилам. Будучи во втором классе, чтобы не расстраивать маму, которая любила Рождество, я даже научилась подыгрывать ей и делала вид, что с нетерпением жду прихода волшебного старика. Подрастая, я так же не нашла волшебного мужика на небе и с того момента всегда предпочитала отмалчиваться при вопросах набожной тетушки и окружающих о церкви.

Но однажды в моей жизни кое-что изменилось. История, которую я расскажу, может показаться невероятной, но… Хотя обо всем по порядку.

Глава 1

Анна-Агния Донаван

Мое полное имя Анна-Агния Донаван. Родителям показалось забавным назвать меня в честь обеих бабушек одновременно, и они с гордостью все детство представляли меня полным именем перед всеми своими (и моими, к сожалению) знакомыми, чем подвергали потоку шуток и прозвищ от сверстников. Может, именно из-за издевок и прозвищ типа «А-а Донаван» я и не оценила радужной задумки родителей. Так или иначе, но это длинное странное имя я никогда не любила, потому еще с детства представлялась просто — Анна, а когда мы переехали из России в США, на иностранный манер — Энн. Пожалуй, в Америке из всех знакомых и друзей мое полное имя знали всего несколько человек — родители, бабушка, тетя Бетти, жившая далеко в Грэнвилле, и подруга детства, моя дорогая Элен.

С Элен мы познакомились в школе, сразу после моего переезда из Москвы на восток штата Монтана. Маме и папе тогда предложили очень выгодный контракт с крупной адвокатской конторой, и мне ничего не оставалось, как повиноваться. Мне тогда было одиннадцать, и переезд в другую страну я переживала очень тяжело, не говоря уже о общеобразовательной школе в две с половиной тысячи человек, в которую попала из небольшой элитной московской гимназии. Тогда я плохо знала язык и потому медлила с ответом, а потом от волнения заикалась и путалась еще больше, из-за чего многие сверстники довольно долгое время искренно считали меня умственно отсталой. Стоит упомянуть и о прыщах, которые густо усыпали мое лицо как раз в том возрасте, отбивая все шансы влиться в общество и успешно социализироваться в новой школе. Не удивительно, что со мной никто особенно не спешил общаться — странная прыщавая заика из России, по мнению одноклассников — из какой-то дикой глуши, где никто не знает даже про холодильник, а никак не из красивого современного города.

Но мне повезло — по соседству жила Элен, красивая и бойкая девчушка, которая была президентом шахматного клуба и пользовалась популярностью в школе. Она меня заметила, хоть была старше на три года, первая заговорила со мной, и вскоре мы стали лучшими подругами. После знакомства с Элен жизнь пошла на лад, и со временем я привыкла к новой стране.

В то время моя семья жила в небольшом уютном домике на окраине Стокворда — города с почти пятидесятитысячным населением. Этот этап жизни я считаю одним из самых лучших — счастливый брак родителей, безоблачное будущее и верная подруга рядом.

Мне кажется, на момент знакомства с Элен мне было около двенадцати. Нашу дружбу не разбило ни время, ни жизненные трудности, навалившиеся на нас обеих.

Сейчас мне девятнадцать, и вот уже пять лет я живу без родителей. Они развелись и абсолютно не общаются друг с другом. Красивая история любви, начавшаяся с того, что смелый русский парень заступился ценой сломанной челюсти за девушку в американском баре, закончилась полным крахом с жуткими скандалами и обоюдной ненавистью.

Тетя Бетти, мамина двоюродная сестра, всегда говорила ей, что они с «этим русским» — а именно так она называла моего отца — не пара. Потому, когда почти пятнадцатилетний брак родителей с треском рухнул, мне казалось, что тетя была единственным человеком, который тихо радовался. Ведь теперь она с чистой совестью могла повторять свое прорицание и добавлять: «Я тебе всегда это говорила».

Скорее всего, она и впрямь оказалась права. Мать и отец — очень разные люди, и с годами это становилось все заметнее. Мать хотела большую семью, а отец вложил все силы в карьеру, разногласия росли с каждым днем, и в конце концов дело дошло до измен.

После развода родители не очень-то хотели заботиться обо мне, оба были в депрессии, а вскоре их поглотили новые романы. Да и я не горела желанием жить с кем-нибудь из них. Отец был слишком угрюм и строг, а мать наоборот — постоянно сюсюкала и забывала, что мне уже не пять лет. Потому моим опекуном по взаимному согласию назначили тетю Бетти, которая и стала жить со мной в старом родительском доме. Ей приходилось постоянно мотаться из Стокворда в родной Грэнвилль, чтобы ухаживать за своим садом, пятью кошками и цветами, но с обязанностями опекуна она справлялась вполне сносно.

Тетя Бетти была пухлой старой девой строгих правил, с немодной прической и кучей странностей. Не имея собственных детей, она с радостью обрушила на меня нерастраченный материнский инстинкт. В основном ее забота заключалась в тщательном контроле. Она следила за моей учебой, хобби, питанием, свободным временем, зубами и прической. Парни из-за строгого комендантского надзора тети не задерживались у меня больше месяца, хотя и считали симпатичной.

Я действительно недурно выгляжу: высокая, стройная, с идеальной осанкой — плодом тетиной дрессировки. Глаза светло-серые, «пепельные», как говорила мама. Правда, главное достоинство — густые и длинные русые волосы — уже несколько лет испорчены неудачной окраской, и приходится прятать их под шапкой или скручивать в тугую прическу. Тонкие темные брови, в правой — серьга-кольцо.

Еще у меня есть колечко в пупке, штанга в языке и тату на бедре — маленький лотос. Все эти «новшества» в моей внешности появились после окончательного отъезда тети Бетти в Грэнвилль, иначе бы ее точно хватил удар. Да и мои родители были очень недовольны такими переменами. Но после моего прошлогоднего провала в юридический институт, они, похоже, совсем махнули на меня рукой и только шутили по поводу пирсинга, когда я приезжала в гости.

Несмотря на бдительность тетушки, в шестнадцать лет мне удалось-таки закрутить с парнем, которого не одобрила бы ни одна нормальная мать. Тетя Бетти, конечно, тоже не одобрила, и потому я сбежала на две с половиной недели из дома, но потом с позором вернулась. Роман с Томи Дженсоном, так звали ту ходячую неприятность, закончился четким осознанием: я не хочу сидеть в тюрьме за мелкие кражи и угоны авто.

Тетя Бетти, то ли сочувствуя мне, то ли боясь испортить собственный имидж строгого опекуна, не рассказала о Томи родителям, за что я ей очень благодарна. После этого приключения, я не совершала подобных выходок, и наши отношения перешли в более доброжелательное русло, без тотального контроля и подростковых скандалов. К слову, я до сих пор созваниваюсь с тетей чаще, чем с родителями. У них давно новые семьи — и, кажется, более удачные.

Мать после развода выходила замуж трижды. Последний раз — за успешного адвоката Генри Пратчета, сразу родив ему близнецов — Филиппа и Остина, жутко непослушных блондинистых непосед. Они живут на южном побережье и редко меня навещают. Отец женился на своей коллеге и охотно удочерил ее дочку от первого брака. Хоть жил он всего лишь в соседнем городе, до которого всего полтора часа езды на поезде, видимся мы крайне редко.

Родители не навещали меня уже два года, чему я от души радовалась, так как даже в наши редкие встречи я успевала выслушать о себе очень многое и честно говоря, редко приятное.

Когда я провалилась в институт, отец перестал меня содержать, сказав, что я должна обеспечивать себя сама, раз не желаю учиться. Мать тоже расстроилась, но деньги изредка присылала — только совсем мало.

Чтобы платить по счетам, я работала официанткой в большом ресторане в, а по выходным подрабатывала нянечкой и еще успевала рисовать портреты, пейзажи и натюрморты на заказ. Вопреки мнению отца, считавшего, что я целыми днями мотаюсь по ночным клубам, я все свободное время посвящала Григори — двухлетнему сынишке Элен.

К сожалению, Григори рос без отца. Моей подруге приходилось много работать, чтобы прокормить себя, сына и свою полусумасшедшую бабушку Миранду. Иногда, когда у нас с Элен совпадали выходные, мы все вместе играли в покер, и тут бабуле не было равных. Но все же изредка у нас тоже появлялся шанс выиграть пару долларов, и мы могли ночь напролет играть, сидя на кухне за чашкой какао.

Этих троих я считала своей семьей.

В тот знаменательный день, а точнее вечер, все было как обычно. Я возвращалась с работы, моя смена была всего до семи, и я спешила к Григори. Решив сократить путь до автобусной остановки, пошла по мрачноватой улице, мимо старого, обанкротившегося еще лет десять назад завода пластиковой тары.

Дул холодный октябрьский ветер. Застегнув куртку и поправив шарф, я быстрым шагом пересекала улицу, засунув руки в карманы И вдруг в разрисованной граффити стене заброшенного здания что-то блеснуло.

Я остановилась и стала вглядываться в темноту. В серой грязной стене, за горой мусора и разбитых бутылок, светилось небольшое пятно. Неяркое — оно, скорее, отражало свет фонарей и лишь слегка усиливало его. Очертания пятна были размыты, и, к моему ужасу, оно немного двигалось. Я зажмурилась, потом вновь посмотрела в стену, но пятно никуда не исчезло, по-прежнему мерцало, пугая меня все больше. Я отвернулась, ускорила шаг, и едва не бегом добралась до автобусной остановки, ни разу не оглянувшись и решив, что просто переутомилась на работе.

Проведя пару часов с Григори и бабулей Мирандой, которая недавно увлеклась народной медициной и битый час донимала меня пользой семян чертополоха, я дождалась Элен и, поужинав, отправилась к себе. Мой дом находился в пяти минутах ходьбы, но Элен всегда настаивала, чтобы я обязательно звонила ей, когда войду в дом и удостоверюсь, что там никого нет. Подруга страшно боялась маньяков, и я постоянно твердила ей, что пора завязывать смотреть триллеры, иначе она станет бабулей Мирандой номер два.

— Элен, это глупо! Если маньяк охотится за мной, он знает мой распорядок дня и может похитить меня в любое время! — протестовала я, натягивая ботинок.

— А кто такой маньяк? — писклявым голоском спросил Григори, цепляясь за мамину ногу.

— Это такой дядя, который забирает непослушных детей, если те убегают далеко от мамы, — ответила я, и Григори серьезно посмотрел на меня карими глазами-бусинками.

— Анна, он еще маленький! — возмутилась Элен.

— Ничего, зато сообразительный, пусть знает правду, — сказала я, и Элен вздохнула, потрепав белокурую головку малыша.

— Пока, Григори! До свидания, миссис Тетчер! — крикнула я и услышала в ответ невнятное бурчание бабули.

— Когда ты еще придешь? — деловито поинтересовался Григори.

— В пятницу, — ответила я, прикинув свой график работы.

— Это скоро?

— Да, малыш, это через три дня, — утешила Элен. — Пока. И позвони мне!

— Ох! — вздохнула я, закатывая глаза. — Пока.

Ветер стал еще холоднее, скорее всего, зима наступит раньше обычного. Я запахнула незастегнутую куртку и, обхватив себя обеими руками, поспешила домой.

Вдруг один из фонарей часто заморгал, а потом вовсе погас, и передо мной на расстоянии около метра загорелось небольшое пятно размером с футбольный мяч. Я стояла как вкопанная и испуганно смотрела вперед, вспомнив жуткие истории о шаровой молнии и напрочь забыв, что нет ни дождя, ни грозы. Страшно было даже дышать, но фонарь опять моргнул и засветил как обычно, а светящаяся сфера исчезла.

«Похоже, кому-то надо чаще отдыхать и прекратить смотреть ужасы», — подумала я, тряхнув головой.

Добравшись домой, я сразу же легла спать. Но сон был тяжелым и очень странным. Я опять шла по той улице возле заброшенного завода, мимо странной блестящей штуковины в стене, и к своему ужасу отметила, что со вчерашнего дня она увеличилась раза в два и светилась ярче. Сон повторялся, я вновь и вновь проходила улицу, всякий раз пару минут постояв у стены с шевелящимся и растущим пятном.

Проснулась я абсолютно разбитой. Болела голова. Я, зевая, поплелась на кухню, включила кофе-машину и отправилась в душ. Быстро умывшись, принялась красить черным карандашом глаза, стоя в ванной напротив запотевшего зеркала. Провела по нему рукой, чтобы очистить, и вдруг обнаружила вместо стекла светящуюся, колеблющуюся субстанцию, которую определенно видела вчера под фонарем и сегодня во сне. От неожиданности я испуганно вскрикнула, выронила карандаш и, отскочив, ударилась головой о вешалку. Когда я вновь посмотрела на зеркало, оно выглядело обычным. Быстро схватив из раковины карандаш, я вылетела из ванны и только на кухне сумела взять себя в руки, твердо решив сегодня же записаться на прием к врачу.

На работе жуткое пятно меня не преследовало, все было как обычно, и я решила повременить с визитом к врачу и даже ничего не стала рассказывать Элен. Закончив смену, пошла домой, не сокращая путь. Проклятый заброшенный завод, который мучил меня всю ночь, видеть совсем не хотелось.

Спокойно добравшись до автобусной остановки, я посмотрела на расписание. Ждать довольно долго. Решив перекусить шоколадным батончиком, я принялась усердно рыться в рюкзаке и вдруг уколола палец. Вздрогнув, посмотрела на алую каплю крови и с ужасом вскрикнула, зацепив взглядом светящееся пятно на асфальте. Оно колыхалось в полушаге от меня и выросло еще больше. Я затрясла рукой как сумасшедшая, будто к пальцу прицепилась змея, и завизжала. Молодая парочка на остановке посмотрела на меня с удивлением.

— Просто крови боюсь, — постаралась улыбнулась я и, переведя дух, вновь взглянула на асфальт. Ничего…

От испуга проступил холодный пот на спине и задрожали колени. Наконец, подошел автобус, и я быстро запрыгнула в хорошо освещенный салон, почувствовав себя в безопасности.

Дома я долго стояла под душем, вспоминая навязчивое видение, и думала, что всерьез начинаю сходить с ума. Но все же постаралась выбросить это из головы, и, набросив старый халат, принялась раскладывать краски возле своего мольберта.

Сегодня мне нужно было закончить портрет девушки, который заказали ее друзья ко дню рождения, но я даже и не начинала его, и потому предстояла бессонная ночь. Усевшись в бывшем папином кабинете, я принялась за работу, сверяясь с фотографией девушки, прикрепленной в уголке мольберта. Работа шла совсем медленно, и я решила заварить чашечку крепкого кофе.

Вернувшись с кухни, я с ужасом обнаружила, что весь лист исписан все тем же мерзким сверкающим пятном, словно я рисовала его вместо лица девушки! Выронив чашку, я подбежала к мольберту и принялась неистово срывать бумагу, а потом, стерев с лица проступивший пот, плюхнулась в кресло и взяла телефон. Набрала номер Элен, но оператор оповестил, что она не доступна. Вспомнив, что подруга сегодня на работе до четырех утра, я решила непременно рассказать ей обо всем позже.

Я скомкала испорченный лист, и, взяв новый, вновь принялась за работу. Окончила портрет только к пяти часам утра. Дико уставшая, я повалилась на кровать и уснула. Но выспаться мне не удалось. Проклятое сверкающее пятно преследовало меня — теперь на моей работе.

От кошмара спас будильник, но я едва открыла глаза. Еле переставляя заплетающиеся ноги, поплелась на кухню к спасительной кофе-машине и нажала кнопку. Было десять утра, и я не решилась позвонить Элен, зная, что она еще спит после ночной смены. Наспех позавтракав подгорелым тостом, кое-как накрасила глаза и, натянув на себя свободные джинсы с дизайнерскими дырками и черный широкий свитер, отправилась на работу.

Проведя ужасный бесконечный рабочий день на одном кофеине — есть совершенно не хотелось — я переоделась, аккуратно сложила форму в шкафчик в раздевалке и уже собиралась уходить, как вдруг вместо двери увидела сверкающее пятно, которое занимало собой уже почти половину дверного проема. Меня затрясло от страха, но проклятый преследователь быстро исчез.

Постаравшись успокоиться, я села на стул и набрала номер Элен. Она не взяла трубку. Тогда, я позвонила своему лечащему врачу и записалась на прием назавтра.

На остановку я шла быстро, не поднимая головы, стараясь ни о чем не думать, и щелкала по клавишам телефона, играя в какую-то глупую игру. Завершив очередной уровень, сунула телефон в карман, и вдруг… с ужасом обнаружила, что стою прямо напротив колышущегося пятна.

Каким-то неизъяснимым образом я свернула с главной улицы и очутилась возле заброшенного здания завода, где увидела пятно впервые. На лбу выступил пот, я часто задышала. Протянув руку, ощупала стену, убеждаясь, что она настоящая. Гладкая, холодная поверхность бетона оказалась вполне обычной. Я поднесла руку к «живому» пятну. От него тянуло холодом, будто из открытого окна, но я почему-то не остановилась и протягивала ладонь дальше. Хотя сердце сковал ужас, пятно тянуло к себе с необъяснимой силой. На мгновение рука погрузилась во что-то вязкое и холодное, тягучая субстанция липла к пальцам как желе. Затем последовала яркая, ослепляющая вспышка красного света.

Я опомнилась на слабо освещенной мрачной улице возле того же самого заброшенного завода. Вокруг ничего не изменилось — та же серая грязная стена, та же улица и те же деревья, правда, совсем стемнело. И никакого сверкающего пятна. Похоже, я простояла здесь довольно долго.

Бред какой-то. Кажется, у меня съезжает крыша, надо срочно идти к врачу. Хорошо, что я записалась на завтра и скоро все прояснится.

Поправив лямку рюкзака, я поспешила на безлюдную остановку. Автобус приехал довольно скоро. Усевшись на свободное место, я достала наушники и принялась распутывать их. Проклятые провода вечно запутывались в невообразимый узел, как бы аккуратно я ни старалась их закручивать до того, как положить в карман.

Наконец я воткнула наушники в уши и включила старенькую мелодию «Нирваны». Расслабившись, я откинулась на сидении и вдруг чуть не закричала во весь голос, увидев настоящий кошмар. Прямо передо мной стояло ужасное существо. Силуэт его отдаленно походил на человеческий, но вот все остальное… Кожа грязно-розового цвета, вся сморщенная, будто у столетнего старика, рот огромный, почти от одной скулы до другой, глаза впалые и абсолютно черные, но самое ужасное — руки, точнее то, что ими служило. Четыре огромных щупальца. Двумя существо держалось за перила автобуса, а два других торчали вертикально из-за спины и те мерно покачивались в такт движению автобуса. Существо было одето вполне обычно: синие широкие джинсы, серая толстовка, торчащая из-под нее голубая майка, на ногах кроссовки «Найк».

Все это было так нелепо, что я уже не сомневалась, что сошла с ума. Стараясь успокоиться, огляделась по сторонам — вокруг сидели и стояли обычные люди, с хмурыми, задумчивыми лицами офисных муравьев, едущих с работы. Ничего удивительного никто из них явно не замечал, они выглядели абсолютно спокойными. Вспомнив надоедливое светящееся пятно, я решила, что вполне закономерно и появление чудовища, сумасшедшие ведь и не такое видят. Подумав так, я решила, что сейчас и это пройдет.

Опустила глаза и принялась рассматривать свои ботинки. Выждав еще немного, вновь решила посмотреть на существо, и по спине побежали мурашки. Оно никуда не исчезло. Напротив, внимательно смотрело на меня немигающими впалыми глазами, похожими на черные дыры в черепе. Я сглотнула, но в горле встал ком.

Автобус остановился. Я не спеша встала и направилась к двери, оглядываясь, а существо вдруг открыло огромный черный рот с множеством острых акульих зубов, и пронзительно закричало. Все остальное произошло в считанные секунды.

Я успела выскочить на остановку, двери автобуса тут же захлопнулись, но существо бросилось за мной, с легкостью разжав дверные створки и продолжая мерзко орать. Я побежала вперед, не разбирая дороги, слыша за спиной топот. Впереди был парк, а значит, до моего дома осталось совсем немного.

В пустынных аллеях Гарден-сквер бешено моргали фонари, делая дорогу едва различимой. Начался сильный дождь. Неожиданно существо сделало рывок и оказалось передо мной, преграждая путь. Я не успела даже свернуть, как на меня обрушился удар мощных холодных щупалец, и я упала на мокрую дорожку парка как подкошенная. Существо издало пронзительный крик и замахнулось вновь, я испуганно закричала и заслонила лицо рукой.

Спас меня звук, похожий на выстрел. Существо развернулось и бросилось атаковать моего спасителя. В серой пелене дождя я едва могла различить силуэт подоспевшего на помощь человека. Существо яростно размахивало щупальцами и с неимоверной скоростью бежало на парня, стоящего впереди, но тот, даже не шелохнувшись, целился в него из странного на вид оружия, отдаленно напоминавшего пистолет.

Второй выстрел прогремел, когда существо было на расстоянии вытянутой руки от незнакомца и почти касалось его своими щупальцами. Оно рухнуло на землю. И тут я разглядела рядом со своим спасителем еще одного парня, который стоял чуть поодаль и спокойно наблюдал за происходящим, будто все это было самым обычным делом. Парень, спасший меня, пнул труп мерзкого существа и удовлетворенно глянул на свое оружие, пряча его в полах широкой куртки. А ко мне незаметно подошел второй и, улыбнувшись, подал руку, помогая встать.

— Я Лиам, а он Чарли, — представился парень так, будто в нашем знакомстве не было ничего необычного.

— А как зовут нашу прекрасную незнакомку? — немного насмешливо поинтересовался подошедший Чарли.

— А… Анна… — заикаясь, ответила я, нервно отряхиваясь от прилипших листьев, что в изобилии лежали в осеннем парке.

— Ты новенькая в Академии? — спросил Лиам. — Я что-то тебя не узнаю.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — смутилась я, и парни переглянулись.

— Сколько тебе лет? — серьезным тоном спросил второй.

— Девятнадцать, — еще больше растерявшись, ответила я. Парни вновь переглянулись.

— То есть, ты не знаешь, где находится Вторая Академия? — удивленно спросил Лиам.

— Да я, в общем-то, и про первую не в курсе, — пробормотала я, недоумевая, происходит ли это на самом деле или я уже в психушке.

— Этого не может быть! — удивленно произнес Лиам. — Как ты попала сюда?

— Э… Думаю, прозвучит не очень, но, наверное, если я куда-то попала, то через светящееся пятно, которое меня преследовало, — стараясь сохранять невозмутимость, ответила я. — Но я не сумасшедшая, по крайней мере, официально, — тут же добавила, чувствуя себя еще глупее.

Вдруг фонари вновь заморгали, и я увидела рядом с собой то самое плоское светящееся пятно. Оно зависло в воздухе, свет его заметно поблек, но оно все так же влекло меня к себе, и я протянула к нему руку.

— Вот, кстати, и оно… — сказала, ощущая холодную субстанцию на пальцах.

Все вокруг как-то странно замелькало, деревья и мокрые дорожки парка стали размываться и терять свои очертания. Потом мир словно запульсировал, и я едва уловила слова, которые крикнул мне один из моих спасителей:

— Отель «Брокс», спроси кросс-кош...

И все исчезло.

Я стояла напротив старого дерева, почти уткнувшись в него лицом, и ничего не понимала. Оглядевшись, увидела тот же скучный пейзаж Гарден-сквер. Я осторожно отодвинулась от дерева, пытаясь собраться с мыслями, но объяснить случившееся не смогла. И поплелась домой, чувствуя себя окончательно спятившей.

Глава 2

Отель «Брокс»

Три следующие недели я старалась забыть все произошедшее, каждый раз убеждая себя, что это было последствие какого-нибудь стресса, переутомления или что там обычно говорят в таких случаях. Жизнь текла вполне ординарно — работа в ресторане, дом, заказы и семейство Тетчер по выходным. Таинственные колышущиеся пятна больше не беспокоили меня.

Я сходила к врачу и настояла на обследовании, мне даже сделали МРТ, но так и не нашли ничего, что могло бы вызвать галлюцинации. Походив неделю к психологу, я окончательно успокоилась и начала жить как обычно. Мой врач диагностировал переутомление и стресс, выписал мне таблетки, и я вовсе успокоилась.

Больше чем все врачи, вместе взятые, за меня беспокоилась Элен. Она была очень напугана моим рассказом, хотя я, конечно же, предполагала это и опустила все жуткие детали — просто рассказала, что видела мерзкое существо в автобусе, но потом оно просто исчезло. Но подругу было не так-то просто успокоить, она теперь названивала в три раза чаще, чем всегда, спрашивая, как я себя чувствую и не видится ли мне что-то ужасное, чем очень доставала.

В очередной выходной я твердо решила разгрести кучу недоделанных заказов, которые висели надо мной грозной горой уже почти полмесяца. Проснувшись пораньше, я не стала тратить время на переодевания, и натянув старый пушистый халат поверх клетчатой пижамы, сразу отправилась к мольберту. Доработав один из самых старых портретов, решила позавтракать и уже собиралась на кухню, как вдруг вместо двери кабинета, откуда ни возьмись, возникло колеблющееся пятно. Я закричала и отскочила в сторону, будто оно могло меня укусить. Но вскоре настырный гость исчез, оставив только жуткие воспоминания. История повторялась. Я испуганно выглянула в коридор и, убедившись, что там ничего нет, пошла на кухню.

Есть совсем расхотелось. Наспех приняв душ, я накрасилась и надела удобный мешковатый свитер с открытым плечом и узкие темно-синие джинсы. Усевшись за компьютер, ввела в строку поиска «отель Брокс». Полистав кучу страниц, выдававших «магазин модных аксессуаров Брукс», «Брокерская компания» и прочую ерунду, я нашла лишь одну крошечную заметку в газете десятилетней давности, гласившую: «Отель «Брокс» закрыт из-за ущерба, причиненного ему в результате пожара, причины которого пока выясняются. К счастью, никто из постояльцев не пострадал, однако к пострадавшим смело можно отнести владельца здания, мистера Ван Генехена, который отказался давать комментарии по этому поводу».

Написав на клочке бумаги, вырванном из блокнота, адрес сожженного отеля, я решила отправиться туда, в надежде найти хоть какое-то объяснение происходящему со мной кошмару.

Набросив поверх свитера кожаную куртку, я воткнула в уши наушники и натянула черную шапку. Решив не дожидаться автобуса, вызвала такси.

— Стик-стрит, дом номер семнадцать, — попросила я, усаживаясь в машину, и пожилой водитель, коротко кивнув, завел двигатель.

Ехать пришлось довольно долго. Мы пересекли весь город, и теперь такси медленно двигалось по Стик-стрит в поисках нужного здания. Наконец, навигатор выдал команду окончания маршрута, и такси уперлось в высотное здание белоснежного цвета, с высокими готическими арками и изысканной лепниной на фасаде. Я удивленно осматривала отель, не веря своим глазам. Ведь я ожидала увидеть пожарище, а застала такое великолепие, и большая золотая вывеска давала понять, что я не ошибаюсь.

— Какая красота, — вырвалось вслух, и таксист удивленно посмотрел на меня, нахмурив брови.

— Мисс, вас ждать? — спросил он, пересчитывая деньги.

— Нет, спасибо, — ответила я, улыбнувшись, и вышла.

Проводив такси взглядом, я отправилась в отель. В холе оказалось не менее красиво, чем снаружи. Прекрасная мраморная мозаика на полу гармонировала с огромными хрустальными люстрамии позолотой на стенах и потолке. Я смутилась, подумав о своей внешности, так контрастирующей с роскошной обстановкой, но все же нашла в себе силы подойти к ресепшену, за которым сидела красивая молодая блондинка с ярко накрашенными розовыми губами.

— Простите, мисс, я ищу кросс-кош, — сказала я неуверенно, и девушка удивленно подняла голубые глаза.

— Извините, но я не понимаю, о чем вы, — ответила она.

— Ничего. Я, наверное, ошиблась, — улыбнулась я, отходя от ресепшена, и чувствуя себя полной дурой.

И надо же было выдать такую ерунду! Злясь на себя, я отошла от ресепшена и уже собиралась уходить, как вдруг меня окликнул приятный женский голос:

— Мисс. Возможно, я смогу вам помочь.

Я обернулась и увидела стройную светловолосую женщину средних лет в дорогом синем вечернем платье и крупными бриллиантовыми серьгами в ушах.

— Вы знаете, где находится кросс-кош? — удивленно спросила я.

— Возможно, — загадочно улыбнулась женщина.

— И… Где же?

— Знаете, я так голодна. Может, вы пообедаете со мной в ресторане отеля, а я взамен расскажу вам, куда идти? — предложила она.

— Спасибо. Но я не голодна, — соврала я, и вспомнила, что так и не позавтракала сегодня.

— Тогда составьте мне компанию, я не люблю есть одна, — настаивала женщина, и пришлось согласиться.

Грациозно ступая на высоких тонких каблуках, она пошла вперед, а я неуверенно поплелась сзади. Мы обогнули небольшую красивую галерею, сплошь уставленную цветами в горшках и, пройдя под высокой готической аркой, наполовину занавешенной бежевой портьерой, очутились в просторном помещении ресторана с классическим интерьером. За круглыми столиками, устланными белыми скатертями, сидело множество людей, но все говорили очень тихо. Моя новая знакомая села за стол в центре зала, я последовала ее примеру, и к нам тут же подошел молодой официант.

— Что будете заказывать, мадам Жовани? — учтиво улыбнувшись, спросил он.

— Принесите нам по бокалу шардоне, салат, телячью отбивную и на десерт… — Мадам посмотрела на меня и на секунду задумалась. — На десерт клубничное мороженое с шоколадной крошкой. И положите туда горсть свежей черники, — сказала она и подмигнула мне, а я едва не упала со стула от удивления.

Дело в том, что именно такое мороженое было моим любимым, и об этом знали только близкие!

— Мы знакомы? — спросила я, когда официант отошел.

— Кто знает! Мир не так велик, все мы знакомы, так или иначе, — улыбнулась мадам, но мне стало не по себе. — Не бойтесь, я никогда не следила за вами, — будто прочитав мои мысли, сказала она.

— Но… — промямлила я.

— Откуда я узнала про мороженое? — подсказала собеседница и рассмеялась. — У каждого ведь свои таланты, правда?

— У меня их нет! — запротестовала я.

— То, что они тебе не нравятся, не значит, что их нет, — усмехнулась мадам.

Тут подоспел официант и поставил перед нами два бокала с прозрачно-золотистым вином.

— Меня зовут миссис Анабель Ван Генехен, в девичестве Жовани, — представилась моя собеседница.

— Так вы жена владельца этого отеля?

— Да, — просто ответила она. — Обычно прибывших всегда встречает мой муж, но теперь середина года, мы никого не ждали, и он уехал в Норвегию по делам.

Она отпила глоток, любуясь цветными искорками, играющими в гранях бокала.

— Анна-Агния Донаван. Очень необычное имя, а вот фамилию я слышу впервые, — задумчиво произнесла она как бы сама себе.

— Я же не представлялась… — растерялась я.

— Иногда этого и не нужно, — ответила миссис Ван Генехен. — Выпьем за наше знакомство.

Я пригубила немного, вино и правда было чудесным — легким и в меру сладким. Принесли еду, все выглядело так аппетитно, что в животе предательски заурчало, и мне стало неловко. Миссис поймала мой взгляд и улыбнулась.

— Прошу, не волнуйтесь, обед за счет заведения, — сказала она, но мне не стало легче.

Невероятно, но, кажется, она умела читать мысли собеседника — иначе не смогла бы узнать, что я голодна и не могу расплатиться за такой роскошный обед.

Довольно быстро покончив с едой, к которой я старалась подойти с максимальной сдержанностью, миссис Ван Генехен встала из-за стола и той же изящной походкой направилась к выходу из ресторана, а затем к лифту.

— Спасибо за чудесный обед, миссис, — поблагодарила я.

— Ну что вы, это я благодарна вам за компанию!

Лифт прибыл. Роскошные позолоченные створки отворились, и перед нами возник лифтер в белой форме.

— Стиви, я поеду одна мы поедем одни, прогуляйся, — попросила миссис Ван Генехен.

Когда дверцы лифта за нами захлопнулись, миссис сделала нечто странное — сильно ударила рукой по боковой панели, покрытой зеркалами, и вдруг, вместо наших отражений, в зеркале возникли лифтовые кнопки. Она нажала цифру ноль, и лифт тронулся. Взглянув на мое удивленное лицо, миссис слегка улыбнулась.

— Сразу видно, что вы не здешняя. Пройдете коридор, и в холле вам нужна седьмая дверь справа.

— Хорошо. Спасибо.

Тем временем лифт остановился.

— Удачи. Седьмая! — повторила на прощание моя проводница, и створки закрылись.

Я очутилась одна в просторном коридоре с темными стенами, ведущем в холл с множеством одинаковых дверей. Все они были белые, и имели одинаковые серебряные таблички с надписью «Кросс-кош». Я тщательно отсчитала седьмую дверь справа, и, глубоко вздохнув, вошла, очутившись в таком же холле, но уже без дверей.

Не успела я сделать и двух шагов, как сильный удар сбил меня с ног, и я грохнулась на серый каменный пол. Кое-как сев, я увидела рядом двух девушек и двух парней. Все они были одинаково одеты — в черные брючные костюмы с золотыми значками «В.А.».

— Откуда ты здесь? — спросила белокурая девица.

— Вошла в дверь… — растерянно пробормотала я и тут же получила второй удар, еще больнее предыдущего.

— Отвечай четко, кто тебя послал? — зло сверкая голубыми глазами, спросила блондинка.

— Миссис… Меня перебила вторая девушка из странной компании.

— У нее оружие! — взвизгнула она, указывая пальцем на мой рюкзак.

Какое оружие?! Из рюкзака торчал тубус с портретом парня, которому я обещала сегодня привезти заказ.

— Это… — попыталась сказать я, но тут на меня навалилась вся компания. Стащили со спины рюкзак и в мгновение ока связали меня странными шевелящимися металлическими веревками, а к горлу приставили нож.

— Что здесь происходит? — услышала я мужской голос и подняла глаза. Строгий деловой костюм, синий галстук, кожаный портфель — передо мной явно кто-то важный.

— Она пробралась сюда! — выпалила блондинка, поднимая меня и толкая вперед, и я едва вновь не упала, но мужчина успел меня подхватить.

— У нее оружие! — добавила вторая девушка.

— Покажите, — приказал мужчина.

Один из парней выхватил тубус из моего рюкзака, и неловко открыв, уронил на пол портрет, выполненный в стиле импрессионизма.

— Ваша работа? — спросил их начальник, обращаясь ко мне, и я утвердительно кивнула. — Неплохо.

Он сделал пасс, и веревки, соскользнув с моего тела, молниеносно сжались в небольшой шарик в его руке.

— Откуда вы здесь? — спросил он, ловко спрятав шар в рукаве пиджака. Глаза у него были пристальные, ярко-зеленые.

— Миссис Ван Генехен провела меня, — растерянно ответила я, опасаясь новых побоев, но мои обидчики не двинулись с места.

— Ах, вот оно что, — задумчиво проговорил мужчина. — Это она рассказала вам про кросс-кош?

— Нет.

— Тогда кто же?

— Я… Я не уверена, что это прозвучит нормально… — замялась я. — Два парня, Лиам и Чарли, из моего… Сна.

Незнакомцы переглянулись.

— Пройдемте со мной, — сказал начальник. — А вами я займусь позже и объясню, почему я так недоволен, — бросил он потупившимся ребятам.

Очередной длинный коридор привел к огромному кабинету с аквариумом во всю стену.

— Подождите здесь, я сейчас приду, — сказал мужчина.

Я послушно замерла, стискивая в руках портрет своего заказчика. Через пару минут в дверь вошел тот же мужчина в строгом костюме, а за ним вошли Чарли и Лиам. Только теперь они были одеты в одинаковые черные костюмы и больше не казались мне галлюцинациями — вполне живые, симпатичные, высокие парни, Лиам — светленький, Чарли — темноволосый.

— Это же наша незнакомка! — воскликнул Лиам, увидев меня, и приветливо улыбнулся.

— Анна, — спокойно добавил Чарли.

— То есть вы ее знаете?

— Да, мистер Тринеган, — кивнул Лиам. — Мы спасли ее от касиня в парке Гарден-сквер в Стокворде, где-то месяц назад.

— А что вы там делали?

— У нас была парная вылазка. Мы тренировались перед экзаменом, — ответил Чарли, и мистер Тринеган недовольно поджал губы.

— Что ж. Похоже, у нас новая студентка. Осталось только выяснить, кто она. Вы можете идти, — сказал он парням, и те быстро вышли из кабинета, о чем-то тихо переговариваясь.

— Присаживайтесь, мисс.

Мистер Тринеган указал на стул около роскошного письменного стола с мозаичной столешницей, сел напротив в кожаное вращающееся кресло и надел очки.

— Ну что ж, а теперь расскажите о встрече со студентами нашей Академии Лиамом Ван Генехеном и Чарльзом Блэквелом…

Ван Генехен? Неужели сын владельца отеля и той очаровательной мадам, что привела меня сюда?

— …с самого начала. И учтите, умение миссис Ван Генехен читать мысли и рядом не стоит с моими возможностями, — предупредил он, пугающе сверкнув глазами.

— Я не уверена до конца сама, что верю во все произошедшее… — растерянно ответила я.

— Но вы уж постарайтесь рассказать так, чтобы я поверил.

И я начала говорить, стараясь не упускать ни одной детали. Мой слушатель не спускал с меня пристального взгляда и то и дело останавливал, уточняя какой-либо момент. Выслушав про существо из автобуса и светящееся пятно, он попросил изложить свою родословную и биографию. Интересовался всей семьей: родителями, тетями, дядями, бабушками, дедушками и даже прадедами. Спрашивал, где они живут и что вообще я о них знаю. Выяснял, чем занимаюсь я, то и дело прерывал меня и записывал что-то в блокнот с кожаным черным переплетом.

Мы проговорили не меньше трех часов. Казалось, что никто в мире не знает теперь больше обо мне, чем мистер Тринеган, оказавшийся, кстати, деканом таинственной Второй Академии.

— Что ж, думаю, на сегодня достаточно, — наконец сказал долгожданную фразу мой неутомимый собеседник. — Я сообщу о вас ректору и преподавательскому составу. Завтра вы расскажете свою биографию им. Также будут заслушаны рассказы Блэквела и Ван Генехена. Далее будет принято официальное решение, но я думаю, это лишь формальность. Я попрошу профессора Пинклтона проводить вас домой, он как раз сейчас свободен. Попросить пока принести вам чаю? — вежливо поинтересовался мистер Тринеган, снимая очки и аккуратно складывая их в футляр.

— Нет, спасибо. Лучше просто домой, — попросила я, чувствуя смертельную усталость.

— Хорошо. Подождите здесь, за вами зайдут, — сказал декан и покинул кабинет, прихватив свой блокнот.

Я просидела еще полчаса, пока в дверь не вошел мужчина средних лет, крепкого телосложения и небольшого роста — на полголовы ниже меня. Он был одет в плащ до колен цвета кофе с молоком и черный шарф грубой вязки.

— Мисс Донаван?

Я утвердительно кивнула.

— Приятно познакомиться, я профессор Пинклтон. Идемте со мной.

Я встала, подхватила рюкзак с тубусом и отправилась за профессором. Мы вышли тем же путем, что я попала сюда. В лифте мистер Пинклтон быстро нажал на зеркальное отображение кнопок, и вскоре я вновь оказалась в белоснежном холле отеля «Брокс». Профессор подогнал к входу весьма скромный автомобиль — потертый «ниссан» — и, усадив меня, спросил адрес.

— Декан, наверное, вам не сказал, но завтра я заеду за вами. Будьте готовы часам к девяти утра, — оповестил он, не отрываясь от управления.

— Простите, но это невозможно! У меня завтра рабочий день! — запротестовала я.

— Можете сегодня смело увольняться. Работа, как и жилье, вам не пригодятся, по крайней мере, ближайшие полгода.

— Простите, но я не очень понимаю… — растерялась я.

— Мистер Тринеган не сказал и того, что вас зачисляют на первый курс во Вторую Академию? — спросил профессор.

— Нет, — удивленно ответила я.

— Что ж, вполне в его стиле. Мисс Донаван, с завтрашнего дня вы официально становитесь студенткой Второй Академии и переезжаете на три года в наше общежитие. Студентов выпускают во внешний мир только после первого полугодия обучения, причем первокурсников — лишь на крупные праздники. Но вы попали к нам в не с начала учебного года, потому придется заниматься дополнительно каждую свободную минуту. Так что вряд ли вы поедете домой на Рождество, хотя кто знает.

Я машинально присвистнула, и профессор засмеялся.

— Дурная привычка.

— Согласна, — смутилась я. — Простите, что спрашиваю вас об этом, но больше некого. Скажите, э… Сколько стоит проживание и обучение в Академии?

— О, абсолютно бесплатно! Вас будут полностью содержать, кормить и даже одевать, если, конечно, студенческую форму можно назвать одеждой… Деньги вам нужны будут только на личные нужды. Кстати, наряды с собой брать не советую. И в общежитии, и в учебном корпусе действует строгий дресс-код, — сказал мистер Пинклтон и остановил машину.

Я и не заметила, как быстро мы добрались до моего дома.

— Не забудьте, завтра в девять я заеду за вами, — напомнил профессор.

— Скажите, а я могу отказаться от обучения? — осмелилась, наконец, спросить я.

— Теоретически — да, но, мисс, это для вашего же блага, поверьте.

— Мистер Пинклтон, но ради чего все-таки мне нужна эта Академия? Я получу какую-то странную профессию типа экзорциста? — не унималась я, и мой собеседник слегка улыбнулся.

— Не совсем так, мисс. Это обучение проходят все, кто имеет способности видеть демонов. Вас просто обучат самообороне и необходимым навыкам. Многие из странников — обычные люди, с обычными профессиями, и, возможно, вы даже знаете пару-тройку из них, — терпеливо пояснил профессор. — Я удовлетворил ваше любопытство?

— Вполне. Спасибо, — ответила я.

— До завтра, мисс, — попрощался профессор.

Серый автомобиль профессора быстро заскользил по улице и вскоре скрылся за поворотом. Я стояла посреди улицы, крепко задумавшись. Жизнь так быстро и кардинально изменилась всего за несколько недель, что я не успела даже окончательно поверить в происходящее, не то, что осознать.

Постояв еще немного, я набрала номер Элен, она сегодня работала до обеда и скоро должна была придти домой. Подруга пригласила меня в гости. До посиделок у семейства Тетчер оставалось полчаса, и я позвонила парню, чей портрет провозила с собой весь день. Объяснила, что свой заказ он должен забрать завтра у моей подруги и передать ей деньги. Парень согласился, и я, продиктовав адрес Элен не спеша отправилась к дому Тетчеров.

Увидев за поворотом Элен, нагруженную пакетами, я помахала ей. Она весело замахала в ответ, едва не уронив свои покупки.

— Привет! Что-то вкусненькое несешь? — полюбопытствовала я, помогая подруге и ощущая приятный сладкий запах.

— Ага, зашла в пекарню Тода и нарвалась на свежий пирог с малиной, всем взяла по кусочку.

— И мне? — спросила я, и она укоризненно взглянула на меня.

— Ну конечно!

— Элен, я завтра уезжаю на полгода, — вырвалось у меня, и подруга удивленно всплеснула руками и все же не удержала один пакет, из которого посыпались на тротуар апельсины.

— Куда? Зачем?

— Я и сама не очень знаю. В другой город… Просто так надо пока, — соврала я, и Элен озабоченно посмотрела на меня.

— Не хочешь мне рассказывать? — спросила она обиженно.

— Пока не могу, но позже, через полгода все обязательно расскажу, до мельчайших подробностей, — пообещала я, и Элен вздохнула.

Мы вместе принялись собирать апельсины.

— Это что-то серьезное, типа программы защиты свидетелей, или работы в Интерполе?

— Нет. Это учеба в закрытом заведении. Очень закрытом, — немного помолчав, ответила я.

— Но сейчас уже зима на носу, разве в это время зачисляют? — Удивилась Элен.

— Да, но мне надо будет много работать, чтобы догнать сокурсников.

— Это все твой отец, да? Все-таки дожал тебя со своей адвокатурой? — сочувственно спросила она.

— Да, — согласилась я. Врать лучшей подруге было противно, но правда прозвучала бы слишком глупо.

— Я догадывалась, что он добьется своего, — вздохнула она. — Но ничего, зато ты скоро будешь много зарабатывать, будем ходить с тобой по дорогим бутикам, выставкам и картинным галереям, правда?

— Конечно.

Элен поставила на тротуар пакеты и обняла меня. Я не стала сопротивляться, хотя и не любила этот ритуал.

А потом мы пошли в дом, где нас уже ждал, с любопытством глядя в окно, малыш Григори, прильнувший к стеклу губами.

Вечер прошел прекрасно. Элен испекла кокосовые кексы и напоила всех до отвала своим фирменным какао. Позже, когда мы уложили спать Григори, она откупорила бутылку вина, которую хранила на Рождество и мы, налив по бокалу, сели на диване в гостиной. Я попросила подругу сдать в аренду мой дом и забирать себе деньги. Немного поколебавшись, Элен согласилась с условием, что будет брать только половину. Я оставила у нее портрет своего заказчика и отправилась домой только за полночь и слегка навеселе от выпитого вина.

— Бедный Григори, через пару дней устроит истерику, когда поймет, что меня не будет долго, — грустно сказала я, надевая куртку.

— Ничего, дети быстро приспосабливаются, не переживай за него, — заверила Элен. — Постой, я сейчас…

Порывшись в комоде, она достала альбом и вынула фотографию двухмесячной давности, где мы стояли рядом в парке, с сахарной ватой в руках, и Элен, смешно скривившись на пролетающую мимо осу, держала на руках Григори.

— Вот, возьми. Ты тут такая красивая, и это фото тебе нравилось. Помнишь, как ты смеялась, когда увидела мою физиономию тут? — спросила она, хихикнув.

— Ты тут тоже красивая, такая, как всегда, — улыбнулась я, принимая снимок.

— То есть, по-твоему, я всегда такая перекошенная?

— Нет, ты всегда такая милая и веселая! — ответила я и Элен бросилась ко мне на шею.

— До скорого, милая! Надеюсь, ты будешь хорошо учиться, и тебя отпустят на Рождество! — сказала она, едва не плача, и к моему горлу тоже подступил ком.

— Перестань, Элен, я ведь вернусь!

— Пока! — сказала она, разжимая объятия. — Звони и пиши мне, как только появится возможность.

— Хорошо, — пообещала я.

Я брела домой долго и рассматривала все вокруг, будто вижу впервые. Было тяжело расставаться с местом, в котором я прожила всю жизнь, и оставлять людей, которых люблю.

Спать совсем не хотелось, и, зайдя в дом, я принялась складывать вещи в дорожный чемодан на колесиках. Положила косметику, средства гигиены, нижнее белье, пижаму в розовую полоску и тапочки с помпонами, электронную книгу с доверху забитой памятью, рамку с фото Элен, толстый альбом для рисования, краски, несколько кистей, коробку грифеля, карандаши и ластик. Немного подумав, я упаковала, рубашку в клетку, пару джинсов, нарядное платье и длинные серьги-цепочки со звездочками на случай, если жизнь в студенческом общежитии предполагает не только учебу, но и вечеринки. Оглядев свой багаж еще раз, я решила, что этого вполне достаточно.

Только я легла, чтобы немного поспать, как прозвонил будильник. Я подскочила с кровати, наспех заправила ее и побежала в ванную. Приняв душ и подкрасив, как обычно, черным карандашом глаза, я натянула синий свитер с абстрактным рисунком на груди и узкие светлые джинсы. Покрутившись немного перед зеркалом, выбрала украшения: серьги в виде дельфинов и черное кольцо на безымянный палец. Не успела я обуть любимые черные сапоги, как снаружи послышался автомобильный гудок. Выглянув в окно прихожей, я увидела у крыльца машину мистера Пинклтона.

Как ни странно, но от вчерашней меланхолии не осталось и следа, напротив, настроение было просто прекрасным. Надев шапку, длинный тонкий шарф и кожаную куртку, я взяла чемодан и выпорхнула из дома навстречу новой жизни.

Глава 3

Вторая Академия

Мистер Пинклтон по дороге до отеля «Брокс» ответил на мои вопросы о предметах, которые я буду изучать, чем ввел меня в полное недоумение. И если слова «демонология», «психология демона», «религиоведение» и «экзорцизм» еще хоть что-то говорили мне, то «манускриптография», «руноведение» и что-то вроде «cogitatione videre» — просто испугали.

Погруженная в раздумья, я не заметила, как очутилась в холле отеля. Профессор катил мой чемодан, и вскоре мы, найдя нужную дверь с неизменной надписью «кросс-кош», смысла которой я так и не узнала, вошли в уже знакомый просторный серый коридор Второй Академии.

В коридоре торчала целая толпа студентов, бессовестно на меня глазевших, и я чувствовала себя неловко.

— Сейчас перерыв между лекциями, мы неудачно попали, — объяснил профессор, останавливаясь возле одной из дверей. — Подождите здесь, вас позовут.

Мистер Пинклтон вошел, а я осталась стоять в коридоре с чемоданом в руках.

— Привет! — послышался бодрый голос, и, обернувшись, я увидела своих спасителей — Лиама и Чарли.

— Привет, — слабо улыбнувшись, сказала я.

— Что, снова на дознание? — хмыкнул Лиам. — Милый рисунок! — сказал он, разглядывая мой свитер.

— Спасибо, — смущенно поблагодарила я. — То есть меня опять будут допрашивать три с половиной часа?

— Нет, не думаю. Скорее всего, пару вопросов и проверку с порталом, — ответил Чарли.

— А что за проверка? — не унималась я.

— О, это что-то жуткое, многие даже умирают! Я сам не знаю, как ее пережил… — драматично сообщил Чарли, и я испуганно посмотрела на него.

— Он шутит! — засмеялся Лиам, легонько толкая приятеля в бок.

— Не смешно, — немного обиженно ответила я.

— Вот поэтому у него и нет девушки, — улыбнулся Лиам, а Чарли фыркнул и пробормотал что-то неразборчивое себе под нос.

— А у тебя есть парень? — неожиданно спросил Чарли, сверля меня карими глазами, и я покраснела.

— Господи, Чарли, ну кто так спрашивает! — воскликнул Лиам, вскидывая руки к потолку. — За что мне достался такой нерадивый ученик?!

— Ты не ответила, — напомнил Чарли, и Лиам демонстративно закрыл лицо ладонями.

— Нет, — сказала я и отвернулась.

— Ну теперь давай, спроси ее, девственница ли она, и она точно с тобой разговаривать не будет! — прокомментировал происходящее Лиам, и я невольно засмеялась.

— Не девственница. Иначе бы не смеялась от такого вопроса, — простодушно ответил Чарли, даже не глядя на меня.

— Я предупреждал тебя, — вздохнул Лиам, глядя на мое обалдевшее от такой наглости лицо.

Неизвестно, чем бы закончилась наша перепалка, но тут из двери выглянул мистер Тринеган и пригласил нас войти.

Мы очутились в большом светлом кабинете. За прямоугольным столом сидело около двадцати женщин и мужчин разных возрастов, судя по всему, преподавателей. Стояла гробовая тишина, и все они внимательно смотрели на меня. Нас троих усадили в торце стола и начали спрашивать.

Пришлось повторить, на сей раз кратко, кто я, как встретила чудовище под названием «касинь» и откуда знаю о «кросс-кош». Меня еще раз расспросили о местах проживания и даже захоронения ближайшей родни. Потом обратились к парням, и расспросили о нашей первой встрече, попеременно спрашивая то одного, то другого — видимо, их словам не очень доверяли.

Когда вопросы закончились, мистер Тринеган велел Лиаму и Чарли подождать за дверью, и в помещение внесли небольшую серебристую коробку. В ней оказался прозрачный шар, размером с мяч для гольфа. Профессор Пинклтон взял его, и шар тотчас же заработал бледно-голубым. Протянув руку, профессор велел мне тоже взяться за шар, и я послушалась.

Ослепительно вспыхнул голубой свет, и мы очутились в мрачном, слабо освещенном помещении с оборванными наполовину обоями в цветочек, единственным ветхим стулом и бархатными синими, полинялыми шторами на грязном окне. Мистер Пинклтон выглядел немного смущенным. Быстро оглядевшись, он улыбнулся мне, и в доли секунды мы вновь очутились перед коллегией преподавателей.

— Ну что ж, мисс Донаван, вы успешно зачислены во Вторую Академию, поздравляю, — сказал пожилой мужчина со строгим взглядом, сидевший во главе стола. — Мистер Пинклтон, проводите новую студентку.

В коридоре стояли Лиам и Чарли.

— Молодые люди, я освобождаю вас двоих сегодня от занятий, — сказал профессор, и лица парней прямо-таки засияли. — Но вы проведете для мисс Донаван экскурсию, получите с ней учебники и поможете устроиться в общежитии. До завтра.

Лицо Чарли стало крайне недовольным. Лиам же, наоборот, улыбался.

— Ну что, вот ты и попала под мою опеку, — сказал Лиам, похлопывая меня по плечу и заговорщицки прищуриваясь.

— И что, мне стоит этого бояться? — улыбнулась я.

— Поверь, стоит, — пробубнил Чарли.

— Ты всегда такой? — поинтересовалась я, но он ничего не ответил.

— Не обращай внимания, всегда! Жуткий зануда. Лет за пятнадцать к этому привыкаешь, — отмахнулся Лиам и взял мой чемодан. — Тяжелый, однако! — заметил он. — Ты что, тоже книжек туда наложила, как Чарли?

— Нет, я пользуюсь электронной книгой, — засмеялась я. — А вы что, так давно знакомы?

— Да. С детства, — ответил Чарли. — Пошли!

Он был таким угрюмым, и к тому же не особо вежливым, что мне не очень-то хотелось с ним разговаривать. Хорошо, что все это компенсировал улыбчивый и более галантный Лиам.

— А куда мы идем? — спросила я, когда мы оказались в старом парке с жухлой осенней зеленью и деревьями без листьев.

— А что, тебе страшно? — спросил Чарли, лишенным эмоций голосом.

— Ну, ты же сказал, что с Лиамом опасно! — съязвила я.

— Я и не шутил.

— Не обижайся, конечно, но думаю, это ты вообще вряд ли умеешь, — не сдержалась я. Чарли недовольно хмыкнул, но промолчал.

— Гляди вон туда, — отвлек меня Лиам, указывая вправо, где стояло большое старое здание в готическом стиле. — Это библиотека. А за ней общежитие. Сейчас мы быстро бросим там твои вещи и пойдем за книгами. А потом, если захочешь, погуляем по городку. Можем даже Чарли не брать, — предложил Лиам, и я поняла намек.

— Думаю, Чарли мы все же возьмем, он так очаровательно бубнит, — улыбнулась я.

— Между прочим, я здесь, и я тоже это слышу, — сообщил Чарли, идущий чуть позади.

— Вот видишь, — сказала я Лиаму. — Милашка!

И Чарли фыркнул, словно скаковая лошадь на старте.

Мне не хотелось заводить ни с кем роман. Это могло повлиять на отношение ко мне, ведь я прекрасно знала, что такое быть новенькой. К тому же Лиам не производил впечатление надежного человека и порядочного кавалера, и встречи с ним определенно могли бы подпортить репутацию девушки. Я знала таких, как он, — смазливых и нахальных, и они мне нравились, но не настолько, чтобы потом страдать от бывших подружек, которых наверняка, была не одна сотня. Потому я решила сразу показать свою позицию и остаться по возможности друзьями, которые нужны мне гораздо больше, чем любовники.

Пока я прикидывала в уме дальнейшие комбинации, мы обогнули здание библиотеки. Оно было построено из серого крупного кирпича, а на фасаде лепнина с какими-то ужасающими картинками. Я остановилась, чтобы лучше их рассмотреть. На одной разглядела сцену массового сражения, на другой мужчина пронзал копьем чудовище со щупальцами, походившее на то, из автобуса.

— Касинь. Ты правильно думаешь, — проследив за моим взглядом, сказал Чарли. — А вон то, — он указал на сцену сражения, — охота на ведьм. Жуткое было времечко.

— Даже картина жуткая, — согласилась я, сглотнув.

— Ну что ты ее пугаешь? — вмешался Лиам. — Не все так страшно, теперь чудовищ стало гораздо меньше, а охотников больше. Скоро вообще некого убивать будет!

Я передернула плечами при его последних словах.

— Пойдем, у нас еще много дел, а твой чемодан тяжеленный, хоть и на колесах! — пожаловался Лиам, и мы отправились дальше по заросшей каменной тропе — к зданию общежития.

На общежитии, к счастью, не было жуткой лепнины. Оно вообще выглядело очень скромно, по сравнению с помпезными зданиями библиотеки и Академии. Четырехэтажное серое здание из крупных блоков, с довольно узкими окнами и массивными резными дверями, выкрашенными в черный цвет. Рядом со зданием росли два высоких дерева с толстыми стволами, а под ними стояли четыре изящные кованые скамейки. Недалеко от здания располагался не очень ухоженный парк, более напоминавший обычный редкий лес.

— А почему сейчас никого нет на улице? — спросила я. Мы вообще никого не встретили по пути сюда.

— Все на занятиях до вечера, а потом разбегаются кто куда. В общежитии скучно, потому развлечения все в городе. Ну а самые большие зануды посещают после занятий библиотеку, комнаты самоподготовки или спортзалы, — ответил Лиам.

— Думаю, к тебе это не относится, — предположила я, и Лиам самодовольно улыбнулся.

— Зато к тебе относится, — напомнил Чарли, и тут я впервые увидела, как замечательно он улыбается.

— А что будет, если я не буду хорошо учиться? — спросила я, вспоминая длинный список предметов Академии, которые перечислял мне профессор Пинклтон.

Лиам засмеялся и легко хлопнул меня по плечу.

— Я смотрю, ты не относишься к хорошим девочкам, — заметил он.

— Тебя будут оставлять на второй год снова и снова, пока ты не запомнишь наконец сорок две дисциплины и не закончишь учебу хотя бы на тройки, — серьезно ответил Чарли.

В моей голове бурлила сотня вопросов.

— Почему Академия так странно называется? Вторая — а где первая? — спросила я, и Лиам с улыбкой глянул на меня.

— Ну, ты же не думаешь, что наша Академия одна на весь мир? Вторая потому, что была построена она после первой, кажется, испанской, — пояснил он.

— А чем обычно занимаются после Академии, в чем смысл обучения? — поинтересовалась я.

— Это в основном нужно только для получения права на личный портал, — терпеливо пояснил Чарли.

— Это тем самым светящимся пятном? То есть, мне нельзя пока им пользоваться? — удивилась я. — Но оно само меня преследует!

— О, это был природный портал, Чарли говорил об искусственном. Скоро природный перестанет тебя навещать, — пообещал Лиам.

— Если нельзя пользоваться своим порталом до окончания обучения, как тогда вы очутились в том парке и спасли меня? — недоумевала я.

— Ш-ш-ш, это тайна, — приложив палец к своим красивым губам, ответил Лиам, и Чарли демонстративно закатил глаза.

— Как же много я не знаю! — расстроенно проговорила я.

— Ничего, в библиотеке все есть, — утешил Чарли.

— Читать столько книг вредно для красоты, — улыбнулся Лиам. — Я бы мог тебе все рассказать гораздо быстрее.

— Только если тебе ничего не захочется взамен, — уклончиво ответила я, и Лиам засмеялся, ничего не сказав.

Мы подошли к зданию общежития. Внутри оно было таким же строгим, как и снаружи. Довольно узкие, плохо освещенные коридоры, множество жилых комнат. Справа размещалось женское крыло, слева — мужское. К нам вышла комендантша, пожилая женщина с черными волосами и такими же глазами, и сразу же взяла ключ с вахты.

— Пойдемте, мисс Донаван, я расскажу вам вкратце правила проживания, — сказала она и повела нас на второй этаж по красивой лестнице с коваными черными перилами. — Как вы заметили, мисс, женское крыло справа. Мужчины могут приходить к вам в гости только до восьми вечера и только с согласия вахтера и вашей соседки по комнате. Категорически запрещается шуметь, это мешает другим студентам учиться. Никаких вредных привычек и вечеринок, разумеется, мы не приветствуем. Тишина, чистота и аккуратность во всем. По любым вопросам можете обращаться ко мне. Я миссис Вонкс, комендант этого заведения, — представилась женщина, остановившись у деревянной двери. — Вот ваша комната — двести одиннадцатая. Соседка, мисс Бедфорд, порядочная девушка из хорошей семьи, — известила комендантша, многозначительно посмотрев на меня. — Нарушения дисциплины строго караются.

— Понятно. Спасибо, что все объяснили, — улыбнувшись, ответила я, и миссис Вонкс удивленно подняла бровь, очевидно, думая, что я очень расстроюсь или испугаюсь ее слов.

Дверь отворилась, и все мы вошли в небольшую комнату с обоями в мелкий золотой цветочный рисунок, множеством книг на полках, вычурным пейзажем в громоздкой, сложно выполненной раме и небольшим плакатом смазливого современного певца современности, абсолютно не вписывающегося в роскошный и совершенно безвкусный интерьер. Плакат висел над одной из двух кроватей с пурпурным атласным покрывалом и очень меня развеселил. Глянув на этот кошмар, я сразу поняла, какой характер у моей соседки. Ну что ж, могло быть и хуже.

— Это ваша кровать, вон там ваша тумба, а там шкаф для вещей, — сказала комендантша. — Располагайтесь и помните про правила общежития.

— Спасибо, обязательно! — ответила я, и миссис Вонкс, отдав мне ключ, удалилась.

— Зови, если понадобится грубая мужская сила, — улыбнулся Лиам, проведя рукой по своим белокурым, слегка вьющимся волосам.

— И для чего же она может понадобиться? — поинтересовалась я, отодвигая чемодан подальше от прохода.

— Мало ли, например, мебель переставить…

— Спасибо, конечно. Но полагаю, моя соседка уже продумала обстановку.

— Если это та самая Бедфорд, о которой я думаю, то поверь, она даже твою жизнь уже продумала, — улыбнулся Чарли.

— Все так плохо? — спросила я, глядя на претенциозную картину над рабочим столом соседки.

— Ну неспроста же она в середине года живет одна, — хмыкнул Чарли, и я сморщилась.

— А на каком вы курсе?

— На втором, — ответил Лиам. — А ты еще малышка.

— Не думаю, что ты меня старше, — усмехнулась я.

— Дело в опыте, а не в цифрах, — уклончиво ответил он.

— Ты предпочитаешь пользоваться словом «опыт», потому что цифру уже стыдно оглашать? — засмеявшись, спросила я, и Лиам снисходительно улыбнулся, глядя на меня блестящими голубыми глазами.

— Ты прямо в точку попала! — захохотал Чарли, толкая приятеля в бок.

— Да ладно вам, нужно еще в библиотеку идти, — перевел на другую тему разговор Лиам.

Мы действительно отправились в библиотеку, и Чарли, быстро пройдясь между стеллажей с надписью «Учебная литература первого курса», набрал две огромные стопки книг, которые парни едва дотащили до моей комнаты. Оставив книги на полу возле кровати, мы с Лиамом решили немного пройтись по окрестностям, Чарли, немного побурчав, тоже отправился с нами.

В парке возле Академии на этот раз было много людей, парни и девушки в одинаковой форме спешили с занятий с книгами в руках. Все оживленно болтали между собой, некоторые, особенно девушки, с любопытством смотрели на нас. Я заметила, что многие из них не сводят взглядов с Лиама, очень, к слову, красивого на мой и, кажется, не только мой, вкус. Светлые, немного вьющиеся волосы, правильные черты лица и ровный нос, голубые, немного раскосые кошачьи глаза и обаятельная улыбка. Чарли тоже симпатичный парень, но он не умел себя подать и абсолютно терялся на фоне Лиама.

У Чарли была довольно бледная кожа, большие темно-карие глаза и черные слегка взлохмаченные волосы, которые, как ни странно, совершенно не портили его и даже придавали некий шарм. Лицо миловидное, с прямым носом, мужественной челюстью и тонкими губами, но постоянно угрюмое выражение все портило на корню. А вдобавок резкая манера общения, и я могла смело сказать, что успеха у девушек он не имел, в отличие от своего уверенного, обаятельного друга. Лиам прекрасно знал о своей привлекательности и, пока мы шли, то и дело провожал взглядом симпатичных девушек.

— Твоя фамилия Ван Генехен? — спросила я, обращаясь к Лиаму, и тот утвердительно кивнул. — Значит, это твоя мать Анабель Ван Генехен?

— Да, а что? — спросил Лиам, улыбнувшись проходившей мимо высокой брюнетке.

— Хочет удостовериться, что ты достаточно богат и владеешь отелем «Брокс», — язвительно прокомментировал Чарли, но я сделала вид, будто не услышала.

— Очень красивая женщина, — ответила я, и Лиам гордо улыбнулся.

— Не хочешь теперь спросить, кто мои родители? — подняв бровь и слегка поджав губы, спросил Чарли.

— Нет. Думаю, это семейство аристократов. Людей крайне воспитанных и образованных, которые имеют высокое, благородное происхождение и уделяют этому моменту очень много внимания, — предположила я, и лицо Чарли вытянулось от удивления, а Лиам засмеялся.

— На cogitatione videre ты определенно будешь иметь успех, — сказал Лиам. — Родители Чарльза такие аристократы, что я чувствую себя рядом с ними нищим плебеем, — наклонившись ко мне, сказал он полушепотом, и Чарли недовольно посмотрел на друга.

— Представляю, кем бы я себя чувствовала… — растерянно произнесла я.

— А твои родители кто? — простодушно спросил Лиам.

— О, они оба адвокаты. Правда, мама уже давно не работает. Графов и герцогов у нас в роду точно никогда не было, потому я искренно надеюсь, что никогда не встречусь с родителями Чарльза и их окружением, — призналась я, и Лиам хохотнул.

— Какая разница, что они думают, — нахмурился Чарли. — Важнее иметь свое мнение.

— Согласна, — сдержанно улыбнулась я, не желая больше продолжать эту тему.

Болтая, мы добрались до небольшого поселения, к которому вела дорога через редкий лесок. Это место гордо именовалось городом, но было скорее городком, который не составило бы особого труда обойти пешком. Улочки, мощенные камнем, были довольно узкими, а в зданиях располагались в основном небольшие магазины, кафе и пара скромных ресторанов. Лишь вдалеке стояли жилые одноэтажные каменные дома с небольшими окнами. На аккуратных участках росло множество плодовых деревьев.

— Наверное, летом здесь много цветов, — предположила я.

— Да, сейчас здесь не очень красиво, — согласился Лиам. — Я очень голоден, давайте зайдем к «Старому Вуди» перекусить? — предложил он.

Немного пройдя по улице, мы очутились у небольшого кафе с деревянной вывеской «У старого Вуди», и я остановилась как вкопанная.

— Постойте, здесь, надеюсь, принимают доллары? — спросила, подумав о том, как буду расплачиваться.

Парни прыснули от смеха. Лиам вообще чуть не лопнул,, а я надулась.

— Ну откуда мне знать? Может, здесь в ходу волшебные бобы?

Мои спутники разразились новой волной хохота.

— Не переживай, доллары вполне сойдут, — утешил Лиам, отсмеявшись. — Ну ты выдала. Сразу видно, чем именно ты отличаешься от всех нас.

— И чем же? — спросила я с вызовом.

— Если вкратце, то всем, — ответил Чарли, открывая дверь и пропуская меня вперед.

— А если немножечко подробнее? Ну, правда, расскажите хоть что-нибудь о своей жизни! — не унималась я.

— Только после еды! — умоляюще сказал Лиам.

— Хорошо. Но я не отстану! — предупредила я, и Чарли вздохнул.

В кафе оказалось очень уютно. Деревянная грубая мебель, белые стены с милыми деревенскими пейзажами в простых рамках, каменный пол и сушеные травы в пучках, висевшие под потолком, придавали заведению особое очарование. Столиков здесь было немного, всего около десятка.

Мы расположились у окна, за которым иногда проходили студенты или горожане. Официант в белом переднике быстро раскрыл перед нами меню, но Лиам и Чарли, очевидно, бывали здесь часто и потому сразу сделали заказ. Мельком глянув на цены, кстати, не такие уж сказочно маленькие, я решила ограничиться овощным салатом, запеченным картофелем и мятным чаем.

В окне промелькнули две девушки, одетые в форму Академии, они шли, держа друг друга под руки. Лиам резко схватил со стола меню и прикрыл им лицо, делая вид, будто усиленно вчитывается.

— Лиам, что случилось? — почему-то шепотом спросила я.

— Это его бывшая пассия, Мириам Балленштрем, ну… у них сложные отношения. О, Лиам, они с Бертиной, кажется, вошли сюда, — спокойным голосом сказал Чарли, и Лиам вжался в кресло.

— Балленштрем? Какая странная фамилия, — заметила я.

— Не странная, а старинная. Графская и французская, — пояснил Чарли, не отрывая взгляд от меню.

— Ах, ну что ж это я. Конечно! — съязвила я, и Чарли взглянул на меня, слегка приподняв бровь, а потом опять погрузился в изучение меню.

— Только не это! Она меня заметила? — прошептал Лиам, нелепо прикрываясь ладонью.

— Кажется, да, — ответил Чарли, спокойно листая меню и не глядя в сторону девушек. — Идут сюда, — добавил он.

— О нет! — простонал Лиам.

— Здравствуй, Чарльз! Здравствуй, Лиам! — сказала подошедшая к нашему столику хорошенькая белокурая девушка. Она держала под руку, похожей некрасивую, рослую подругу, похожую чем-то на медведя. — Как здорово встретить знакомые лица! Вы не против, если мы сядем с вами? — спросила она и, не дожидаясь ответа, села на свободный стул. — Бертина, возьми себе стул у свободного столика, возле Чарли есть место.

Ее молчаливая подруга подтянула стул к Чарли и послушно села рядом с ним.

— Как вас зовут? — спросила блондинка у меня и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Я Мириам, а это моя подруга Бертина.

— А я Анна. Рада знакомству, — улыбнулась я, но блондинка уже не смотрела в мою сторону, объектом ее внимания был Лиам.

— Мириам, мы уже собирались уходить, — ответил Лиам, собираясь вставать, но Чарли поднял бровь.

— Ничего подобного, мы только что сделали заказ и хотели поесть! — запротестовал он, и Лиам с обреченным взглядом опустился на свое место.

Подошел официант с нашим заказом и быстро расставил блюда.

— Нам вообще когда-нибудь подадут меню? — откинувшись на стуле, спросила Мириам, не глядя на него.

— Извините, сейчас принесу, — вежливо сказал официант и удалился.

— И зачем мы пришли в это захолустное кафе с мерзкой деревенской едой вроде печеной картошки? — сказала блондиночка, и я посмотрела на свою порцию картофеля. Однозначно вкусную. — В «Мирабель» кормят гораздо лучше, и обстановка там тоже приличней.

— Вы пришли сюда только потому, что мы сюда пришли, — ответил Чарли равнодушным голосом, и я чуть не засмеялась, но Мириам даже не взглянула на него, будто его и вовсе не существует.

— Бертина, ты случайно не помнишь, много ли нам дали заданий на эти выходные? — спросила Мириам, обратившись к своей угрюмой подруге.

— Нет, не много, на выходных только надо выучить сто строк латыни, — ответила Бертина, уткнувшись в меню так старательно, будто именно сейчас учит эти сто строк.

— Ах, как говорится, ex parvis saepe magnarum rerum momenta pendent[1], ничего не поделаешь, — ответила Мириам, изящным движением откидывая прядь белокурых волос. — Лиам, значит, в выходные я абсолютно свободна.

— Мириам, я занят. У меня полный завал по учебе и… И декан поручил нам с Чарли подтянуть Анну… — начал отнекиваться Лиам, и лицо Мириам вытянулось от удивления.

— Какую такую Анну? — вскинув бровь, спросила она.

— Ее зовут Анна, наша новенькая.

Лиам кивнул на меня, и я было раскрыла рот, чтобы начать возмущаться, но Мириам обдала меня таким холодным взглядом, что я забыла, о чем вообще собиралась говорить.

— Я думаю, что с ней вполне может позаниматься один Чарли или даже Бертина, она ведь хорошо учится. А если у тебя трудности по учебе, я с радостью помогу, — сказала она, и я посочувствовала Лиаму.

От таких, как Мириам Балленштрем, почти невозможно отвязаться. Они так уверены в своей неотразимости, что просто не понимают отказа, списывая все на скромность партнера, который находится в немом восторге от своей божественной пассии и забывает правильные слова, едва ее завидев.

Но я как раз уже поела и решила не задерживаться. Вдруг все же мешаю давно сложившейся компании, и они просто неловко чувствуют себя в моем присутствии. Я встала и, сняв с вешалки куртку, быстро набросила на плечи.

— До свидания, спасибо за экскурсию! — сказала парням и поспешно вышла из кафе.

На улице уже начинало смеркаться. Дорога, ведущая из городка в общежитие, была только одна, и я решила, что не заблужусь.

Вдохнув полной грудью холодный влажный воздух, я отправилась по улице, с любопытством разглядывая товары, выставленные на витринах разнообразных магазинчиков. В основном, это были книги со странными названиями, диковинное оружие, склянки, с загадочным содержимым и спортинвентарь. Но присутствовали и будоражащие воображение непонятные предметы. Я остановилась напротив одной такой витрины и стала всматриваться в экспонаты. На черной бархатной ткани хозяин магазинчика выложил шары различной конструкции, материала и размера. Табличка под ними гласила: «Цепи и кандалы на любой вкус».

«Странно, — подумала я, — эти шары вообще не похожи на цепи». Но тут вспомнился момент, когда студенты академии связали меня змееподобными шевелящимися веревками. Очевидно, это были именно они.

— Энн! — окликнул меня кто-то, и я вздрогнула от неожиданности. — Я провожу тебя, ты ведь можешь заблудиться, — сказал подошедший ко мне Чарли.

— Хорошо, — согласилась я, и мы молча побрели дальше.

— Ты не против, что я назвал тебя Энн? — вежливо поинтересовался Чарли.

— Нет, — ответила я.

Идти вдвоем по вечерней городской улочке и молчать как-то неуютно, к тому же я опасалась, что кто-нибудь из проходящих мимо студентов академии подумает лишнее, и силилась придумать тему для разговора.

— А где Лиам? — нарушила неловкое молчание я.

— Что, уже соскучилась? — вопросом на вопрос ответил Чарли, изучающе глядя на меня.

— Нет, просто спросила, — удивившись такому ответу, сказала я.

— Мы же с ним не сиамские близнецы, — буркнул Чарли. — Может, это покажется невероятным, но мы не всегда ходим вместе.

— А я то-уж подумала, — хохотнув, ответила я.

— Он, наверное, пойдет с Мириам на свидание, — пояснил Чарли, игнорируя мой сарказм.

— У него не было шансов, — засмеялась я, вспомнив напористость блондиночки. — А ты почему не остался?

— Я? — изумился Чарли. — Вот уж спасибо! Не хватало мне еще провести весь вечер в ослепительной компании мисс Балленштрем и слушать, как она снова пытается свести меня со своей подругой!

— И чем она тебе не нравится? — простодушно спросила я и получила укоризненный взгляд.

— Хотя бы тем, что мне ее подсовывают.

— А я, честно говоря, думала, что в аристократических семьях так и принято, — сказала я, но Чарли промолчал.

Мы довольно быстро добрались до общежития. Дорога заняла около часа, не больше. Остановившись в холле, я попрощалась:

— До свидания. Было интересно провести с вами день. — Сказала, и уже собиралась уходить, но Чарли неожиданно остановил меня, легонько потянув за руку.

— Энн, можешь обращаться ко мне, если нужна будет помощь. В учебе или так, — вежливо предложил он.

— Спасибо большое! Надеюсь, я не сильно тебя достану своими вопросами. Пока!

Я помахала ему и пошла по лестнице, ведущей в женское крыло.

Поднявшись на второй этаж и отыскав табличку «211», я достала ключ из кармана и уже хотела его воткнуть в замок замочную скважину, как дверь передо мной отворилась. На пороге стояла темноволосая высокая девушка в черной форме, с темно-зелеными глазами и довольно милым лицом.

— Здравствуй. Я думаю, это ты Анна-Агния Донаван — моя новая соседка? — деловито спросила она, и я, понимая, как глупо выгляжу в полусогнутом виде и ключом в руке, выпрямилась и утвердительно кивнула.

Девушка протянула руку, и я пожала ее. Стоит сказать, что рукопожатие у моей соседки было крепче, чем у двухметрового мужа моей мамы.

— Я Фелиция Бедфорд, — представилась девушка.

— Здорово. Можно я теперь все же войду? — улыбнулась я, и девушка хмуро посмотрела на меня, но все же освободила проход.

— Зови меня просто Анна, или Энн, мне так больше нравится, — попросила я, открывая свой чемодан, чтобы разложить вещи. — А тебя так и звать, Фелиция?

— Да. А что в этом плохого? — удивилась она, закрывая дверь и усаживаясь за свой стол.

— Да нет, просто спрашиваю.

— Миссис Вонкс принесла тебе форму и постельное белье. Все лежит в шкафу, — сообщила Фелиция и, взяв книгу в красном переплете, принялась читать.

— Спасибо. Скажи, пожалуйста, а в форме надо обязательно ходить и здесь, в общежитии?

— Конечно. В пределах своей комнаты можно носить что угодно, и в выходные дни тоже, но больше нигде. Когда выезжаешь, скажем, на каникулы, тогда нужно переодеваться — за стенами Академии надевать форму запрещено, — ответила моя соседка, не отрываясь от чтения.

— Можно я задам тебе странный вопрос? — спросила я.

— Давай.

— Где мы сейчас находимся? В смысле, Вторая Академия… она находится в этой реальности или в какой-то другой? — подбирая каждое слово, спросила я.

Фелиция посмотрела на меня строго, будто это был вопрос неразумного ребенка, и очень напомнила этим взглядом бабушку Миранду.

— Вторая Академия, как и все остальное здесь, находится в одном измерении, нашем. Портал во второе измерение можно открывать только с преподавателем или после успешного окончания Академии, так как это небезопасно. Можно заблудиться там и остаться навсегда или умереть от лап демонов, — терпеливо пояснила она.

— Но почему тогда я вошла сюда через странную дверь в отеле, ведь Академии нет на карте Стокворда? — не унималась я.

— Порталы ведут не обязательно во второе измерение, они могут вести куда угодно. Например, в другую часть света, — ответила моя собеседница. — Еще будут вопросы?

— Только если тебя не затруднит на них ответить, — улыбаясь, сказала я, и Фелиция вздохнула, отложив книгу.

— Хорошо. Но только немного. Мне еще нужно учить видере.

— Расскажи, что это за предмет? — спросила я.

— Этот предмет учит читать мысли других людей. Ну, конечно, не совсем так, скорее, нас учат читать невербальные знаки, подаваемые телом во время общения, но у некоторых есть к cogitatione videre[2] талант, и они могут гораздо больше, — пояснила серьезным тоном Фелиция.

— Как, например, миссис Ван Генехен? — спросила я, застилая свою постель.

— Лично мы с ней не знакомы, но она одна из талантливейших чтецов нашего времени. Кстати, мне сказали, что видели тебя сегодня в компании с Лиамом Ван Генехеном и Чарльзом Блэквелом, это так?

— Да, они единственные мои знакомые здесь, кроме тебя.

— Что ж, не лучшая компания, — строго сказала соседка. — Более того, плохая компания.

— Почему же? Они кажутся довольно милыми…

Фелиция взглянула на меня, подняв бровь.

— Я, конечно, не берусь судить, какие компании для тебя хороши, но эти молодые люди — плохи, по крайней мере, для меня. Они оба из хороших семей, это не оставляет сомнений, но, определенно, не лучшие представители, — сказала она, поджав губы.

— Поделись со мной, почему ты так считаешь? — спросила я.

— Ну что ж. Хорошо. Ты человек новый, и этого не знаешь. То, что Лиам Ван Генехен распутник и повеса, а Чарльз ходит за ним как подельник, это еще ерунда, это видят все. Но есть у них грехи и посерьезней. В прошлом году он, Чарльз Блэквел и их друг Тробери Фрайгель, которого, ты, естественно, не знаешь, были пойманы профессором Пинклтоном во втором измерении на тайной вылазке. Так вот, во время этой самовольной вылазки на Тробери напал касинь третьего уровня и едва не убил парня. Лиам и Чарльз звали на помощь, чудом спас Тробери находившийся рядом во втором измерении профессор Пинклтон, но теперь Тробери инвалид, и он ушел из Академии. А причина — их самовольные вылазки ради развлечения и хвастовства.

Я села на кровать, задумавшись.

— Какой ужас… — пробормотала, вспоминая, как на меня напал касинь и сопоставляя это с услышанным. Ведь тогда парни спасли меня, но вот только что они делали во втором измерении? Декан, когда узнал об этом, был очень недоволен, и теперь я поняла почему.

— Да, это ужасно, — согласилась Фелиция. — Тробери был из довольно простой семьи и очень дорожил дружбой с ними, не удивлюсь, что они его толкнули на поединок с касинем, которому он, студент-первокурсник, конечно же, проиграл. Говорят, что у него сильно обезображено лицо, и он не может ходить. Его мать уволилась из библиотеки, чтобы ухаживать за сыном. Вот так заканчивается дружба с плохой компанией, — закончила разговор моя соседка и, взяв книгу, принялась за чтение.

Больше в тот вечер мы не разговаривали. Я распаковывала свои вещи, а после взяла одну из книг, которые Чарли советовал мне прочитать в первую очередь. Толстенная книга в синем переплете, золотистыми выцветшими буквами на ней было написано: «История создания Второй Академии от истоков до наших дней». Шрифт оказался такой мелкий, что, через несколько десятков страниц устали глаза, и я отложила книгу.

Может, произошедшее с Тробери Фрайгелем было случайностью? Но это явно ничему не научило парней. Они по-прежнему делали самовольные вылазки, и, судя по тому, как спокойно стоял Чарли перед несущимся на него касинем, такие приключения были совсем не редкостью. То, что во время моего спасения Лиам не помогал Чарли, тоже мне очень не нравилось. Выходит, ни моя жизнь, ни жизнь Чарли, стоявшая на кону соревнования, не особо их заботила. Куда важнее было убийство касиня в одиночку, ведь это так весело.

Я передернула плечами. Стало не по себе от таких мыслей. Лучше прислушаться к совету моей не по годам серьезной и строгой соседки и, по возможности, держаться от них подальше.

Раздался звонок колокольчика в коридоре.

— Что это?

— Это значит, что пора нам отправляться на ужин в столовую, — ответила Фелиция. — Ты еще успеешь переодеться, я могу подождать.

— Спасибо. Да, я совсем забыла про форму, — согласилась я и взяла с полки в шкафу аккуратно сложенный комплект черного цвета — немного зауженные брюки со стрелками и свободную женскую рубашку, на которой красовалась золотая вышивка «В.А.». К форме прилагались кожаные сапоги, напоминавшие армейские, но только более легкие.

— Рубашка должна быть заправлена в брюки, и ты забыла пояс, — сказала Фелиция, оглядев меня. — И еще: краситься на занятия запрещено. Но в общежитие можешь оставить косметику.

— Хорошо, — ответила я и, заправив рубашку в брюки, втянула в них кожаный ремень с черной, почти незаметной пряжкой. — А волосы?

— Волосы можно носить как угодно, но на боевых тренировках они не должны мешать, — пояснила Фелиция, стоя у дверей. — Пойдем, на первый раз я провожу тебя.

Столовая находилась на первом этаже общежития, но Фелиция сказала, что обед проходит во второй столовой, в Академии. Мы вошли в большой зал со множеством длинных столов. В углу стоял обычный стол раздачи, с подносами. Три поварихи накладывали выбранную студентом еду. В общем, помещение не особо отличалось от обычных школьных столовых, выбор был гораздо богаче.

Фелиция взяла свой поднос и ушла, подсев к компании каких-то девушек, а я решила просто найти хорошее место и пристроилась у одного из огромных арочных окон. Я видела, как в столовую вошли Лиам и Чарли в компании каких-то двух брюнеток, они сели за центральным столом и даже не заметили меня, хотя я сидела не так далеко.

Поужинав прекрасным овощным рагу и двумя яблоками, я отправилась к себе. Немного запутавшись, сначала пошла не в ту сторону, но вскоре сориентировалась и нашла свою комнату. Фелиция еще не пришла, и я спокойно принялась за чтение.

Книга, хоть и была написана до безобразия скучно, все же оказалась довольно полезной. В ней говорилось о первых странниках, которые в возрасте восемнадцати-двадцати лет обнаруживали в себе странную способность проходить сквозь порталы во второй мир. Так как демоны очень опасны, многие из странников погибали быстро, потому было решено создать Академию, где странников могли обучить самообороне и борьбе с демонами, которые, как говорилось в этой книге, жили на оба мира и имели в первом, нашем измерении обычный человеческий облик.

И лишь во втором измерении можно было увидеть их истинную сущность. После создания Академии поголовье странников стало расти, а демонов наоборот, убывать. Ген, дающий возможность переходить во второй мир, передавался из поколения в поколение, но бывали и редкие случаи, когда ген обнаруживался и у ребенка обычных родителей. Последним из известных странников с таким происхождением числился декан первого курса, профессор Тринеган. Далее книга уводила читателя в дебри архитектуры учебного комплекса. Я решила, что больше ничего интересного книга дать мне не сможет, и захлопнула ее.

Попробовала посмотреть, есть ли связь на моем мобильном телефоне, но не обнаружила ни одной полоски. С сожалением я положила бесполезный телефон обратно в чемодан. Потом взяла свой альбом и грифель и принялась рисовать. Рука работала сама, и вскоре я обнаружила, что рисую момент нападения касиня на Чарли, который стоит с поднятым оружием и ждет приближения монстра. Оглядев эскиз, я нехотя отложила его, с меня более чем достаточно на сегодня и касиней, и Чарли.

За окном стемнело окончательно. На часах было ровно одиннадцать, когда на пороге появилась моя соседка. Она закрыла дверь на ключ и, взяв свою пижаму, отправилась в ванную переодеваться. Я поняла намек и принялась собирать карандаши, разбросанные по кровати. Проведя очень странный и насыщенный событиями день, я тут же уснула, пожалев перед сном, что не могу связаться с Элен и все ей рассказать.

Глава 4

Поцелуй

На следующий день, в субботу, занятий в Академии не было. После завтрака в полном одиночестве, я решила отправиться в парк, чтобы порисовать там или почитать. Фелиция, накрасившись, на мой взгляд, чересчур ярко, куда-то отправилась со своей подругой, Ирионой Дженкинс.

Собрав в рюкзак все необходимое, я побрела по парку, ведущему к городку, в поисках уютного местечка для чтения. Немногочисленные лавочки были заняты парочками и компаниями отдыхающих студентов. Погода стояла прекрасная, выдался солнечный и на удивление теплый осенний день. Свернув с дороги и немного пройдя вглубь леса, я обнаружила небольшую реку с пустыми лавочками на берегу. Выбрав лавочку поближе к деревьям, я села, поджав под себя ноги, и принялась дорисовывать вчерашнюю работу.

— Красиво…

Услышав голос за спиной, я вздрогнула и выронила карандаш в песок.

Рядом стоял непонятно откуда взявшийся Чарли.

— Ты меня напугал! — призналась я, захлопнув альбом.

— Просто хотел посмотреть, что ты рисуешь, ведь ты могла и не показать.

— Да, думаю, что не дала бы, — согласилась я.

— Почему? Ты же рисовала меня, — хмыкнул Чарли, и я удивленно уставилась на него, не зная, как реагировать на такую наглость.

— Твоего лица там нет, может, меня спасают не в первый раз, — ответила наконец, и Чарли улыбнулся.

— У всех свои тайны, — сказал он, и я мгновенно вспомнила случай с Тробери. — Ты чем-то напугана? — спросил Чарли, уловив мое смятение.

— А ты, наверное, хорош в cogitatione videre?

Он утвердительно кивнул.

— Тогда, наверное, ты видел, о чем я подумала.

— Не настолько хорош, — беззаботно улыбнулся Чарли.

— Может, оно и к лучшему, — ответила я.

Тут на поляну возле реки вышла шумная компания, в центре которой я заметила Лиама. Завидев меня, он улыбнулся, приветливо махая рукой.

— Не хочешь присоединиться? Мы идем на пикник, — вежливо предложил Чарли.

— Пожалуй, я останусь. Мне нужно много читать, ты сам понимаешь, — отказалась я. — И без меня вам будет весело.

— Как знаешь, — пожал плечами Чарли. — Пока, Энн. И на следующей картине нарисуй мне, пожалуйста, лицо! — добавил он и направился к компании, так быстро, что я даже не успела остроумно ответить на такую вопиющую манию величия.

Компания пошла дальше в лес, а я вновь осталась в тишине и достала книгу под названием «Демонология». В ней говорилось об основных видах демонов. Каждой твари посвящалась целый раздел, в котором описывались повадки демона, ареал обитания, способы его обнаружения и убийства, история открытия данного вида и то, как эти демоны ведут себя в первом мире с людьми.

В самом начале книги говорилось о том, что каждый демон может применять свои способности в любом из измерений, и пусть в первом измерении всю силу имели только касини пятого уровня и стипперы, охотник не должен забывать об этом правиле никогда. Пролистав далее еще пару-тройку довольно слезливых стихотворений, посвящавшихся тем, кто пренебрег этой информацией, я перешла к описаниям демонов.

Всего оказалось шесть видов. Касинь считался самым опасным и сильным и имел пять уровней эволюции. На последнем уровне он был практически неуязвим, и найти его было невозможно. После третьегно уровня касини умели контролировать свой облик во втором измерении и проявлять его только при нападении. В остальном жили среди людей, питались как люди, вели себя как люди.

Но иногда они выходили на охоту, где сбрасывали напряжение, убивая, и порой очень извращенно, своих жертв. Дети-касини, как и остальные демоны-дети, до определенного возраста были вполне безобидны и не осознавали истинной сущности, но при стрессовых случаях рано или поздно она давала о себе знать. И тогда в маленьком теле могла таиться огромная опасность. Охотники убивали всех касиней, невзирая на возраст, так как их дети все равно становились монстрами. Еще, независимо от возраста, эти «прелестные» создания обладали даром телепатии и могли при желании общаться друг с другом, что делало охоту на них делом крайне рисковым.

Далее по степени опасности шли флогулы. Хотя они имели регистрацию, то есть оценивались Министерством Демонологии как вполне мирные, все же немало попортили крови охотникам. Флогулы не так сильны физически, как остальные виды, но очень страшны. Одинокий странник, вышедший на след флогула, вряд ли бы справился с ним. Флогулы вели уединенный образ жизни и питались в основном трупами, однако в случае удачи свежим мясом тоже не брезговали. Они обладали огромной психической силой и с легкостью создавали многомерные иллюзии, позволявшие годами водить за нос целые отряды охотников, и те часто терялись в дебрях второго измерения, не в силах отыскать дорогу обратно. Тогда флогулы охотно добивали потерявшихся и пожирали. И хоть теперь они вели довольно мирный образ жизни, подчинившись правилам Министерства, я сочла их «номером два» в списке демонов.

Были там и «командные игроки», такие, например, как стипперы. В нашем мире их называют вампирами, но это не совсем так. Стипперы были демонами низшего уровня. Высасывая кровь жертвы, они высасывали и ее жизненную энергию, можно сказать, душу, превращая тем самым человека в нового стиппера, который бродил по земле в поисках еды. Правда, чаще, забрав душу, стипперы просто убивали свою жертву. Эти демоны были не очень сильны физически, но обладали способностью к регенерации и огромной скоростью, абсолютно не сравнимой с человеческой. Когда охотники попадали в их нору, где ждало целое семейство, шансов выжить практически не оставалось. Раньше именно стипперы доставляли больше всего хлопот, прошло немало столетий, пока их поголовье значительно поубавилось, в основном за счет того, что удалось разработать тактику обнаружения их нор и освоить мощные гранаты.

Группами работали и бригоны. Пожалуй, именно они, на мой взгляд, были самыми мерзкими. Бригоны не имели в первом измерении телесной оболочки и поселялись в людях, на манер паразитов. Стоило человеку лишь раз впустить в себя эту тварь, и она оставалась в нем навсегда, до самой смерти. Бригоны обычно имели одновременно несколько тел и меняли их, когда хотели, позволяя жертве некоторое время пожить своей жизнью. Но, как правило, носитель бригона не жил долго, так как тварь не дорожила полученным телом и делала с ним все, что хотела. Впустить в себя эту гадость мог любой, кто отчаялся и потерял на мгновение связь с собственной душой. Тогда бригон быстро пробирался в него и пожирал душу, без которой человек уже не мог сопротивляться ему. Кроме того, бригоны отличались склонностью к садизму. В книге отмечалось, что многие из самых страшных серийных маньяков первого мира были именно носителями бригонов.

Имелись и более загадочные персонажи, такие, как демоны виноприи. Они считались довольно безобидными и в основном обитали на болотах, в глухих лесах или джунглях, питаясь животными и энергией растений, иссушая их. Но иногда некоторые из них выходили из-под контроля и начинали насылать на людей болезни, забирая их силы. В современном мире виноприи обычно находились рядом с больными, чтобы питаться. В нашем мире их можно было встретить в больницах, домах престарелых и прочих заведениях, где никто не заметит пары-тройки лишних смертей в год.

Последними по списку, но не по силе, шли фистироги. Они вели одиночный образ жизни и не отличались от людей в обоих измерениях. Фистироги заманивали жертв в ловушки, годами питались их душевной энергией, постепенно высасывая, и люди умирали от истощения. Как правило, фистироги были красивы и богаты в первом мире, так как несчастные жертвы, бывшие в их подчинении, привыкали к фистирогам и уже сами отдавали энергию, лишь бы те оставались рядом. Я задумалась: а не фистирог мой бывший начальник из ресторана? Он был порядочным поганцем, лоснящимся от достатка и хорошей жизни, и вокруг него всегда вились красивые молодые девушки. Но, конечно, такой же эффект привыкания могли вызвать и его деньги.

Новые знания настолько взволновали меня, что я не заметила, как пропустила время обеда и опомнилась, только поняв, что очень голодна. Положив книгу в рюкзак, я собралась пообедать где-нибудь в городке.

Уже почти добравшись до дороги, я услышала оживленные голоса и, обернувшись, увидела компанию, с которой шли Лиам и Чарли. Они тоже заметили меня и тут же окликнули. Я пожалела, что не ушла раньше, теперь высокомерный Чарльз точно решит, что я дожидалась его появления.

— Анна, привет! — крикнул Лиам, когда мы поравнялись.

— О, Энн! Ты еще здесь! — обрадовался Чарли и приобнял меня.

Я ошарашенно посмотрела на него и сбросила наглую руку с плеча.

— Чарльз, вы ничего не перепутали? — спросила возмущенно, но нахал улыбался.

— Правильно, давай лучше я, — смеясь, сказал Лиам и повторил действия друга.

— Да что с вами такое? Вы что, пьяны? — воскликнула я, сбросив его руку тоже, и вся компания рассмеялась.

— Как ты вообще такое могла О НАС подумать? — возмутился Чарли, напуская на себя серьезность и строгость.

— Первым вариантом вообще была травка, — наморщив лоб, призналась я.

— Плохая девочка, я так и знал, — улыбаясь, сказал Лиам и попытался меня ущипнуть за грудь, но, увидев мое злое лицо, захохотал и пошел вперед в обнимку с двумя девушками.

Компания, конечно же, направилась в городок. Идти вместе с ними не было никакого желания, и я с сожалением повернула в сторону общежития, но необычно веселый Чарли преградил мне путь.

— Пойдем, мне хочется поговорить с тобой, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.

— О чем же? — спросила я, удивленно подняв бровь.

— О чем захочешь, — просто ответил Чарли.

— Даже об учебе? — спросила я, ехидно прищурившись.

— Конечно. Тебе ведь некому объяснить, — согласился он.

— Ладно. Но приготовься к допросу, а не свиданию! — предупредила я, радуясь неожиданно возникшей возможности заполнить пробелы в знаниях.

— А у нас что, намечалось свидание? — удивился Чарли.

— Нет, у нас допрос! — сказала я, скрестив руки на груди. — Свидание я упомянула, чтобы ты ничего лишнего не подумал.

— Хорошо, — улыбнулся Чарли и выставил локоть, предлагая взять его под руку, но я, показательно проигнорировав галантный жест, свернула на дорогу в городок и сразу перешла в нападение:

— Скольких демонов ты убил?

Чарли задумался.

— По одному раз в месяц с первого курса вместе с остальной группой. А последнего — когда спас тебя, — ответил он наконец, и я пристально посмотрела ему в глаза.

— У меня почему-то сложилось другое впечатление. Думаю, что, изучая cogitatione videre, я добьюсь успехов, и потому лучше тебе сразу говорить правду.

— Пожалуй, я рискну и не стану тебе исповедоваться сейчас, — засмеялся Чарли и получил еще один укоризненный взгляд.

— А зачем каждый месяц группа убивает демона?

— Потому, что демоны делают тоже самое с охотниками и их семьями, в случае обнаружения. Хотя, благодаря рунам и разумному поведению, удается хорошо защиться в первом измерении и такое случается крайне редко. — рассуждал он, — К тому же, разве можно научиться бою, никого не убив?

— Тогда почему только раз в месяц? — спросила я.

— Вижу, ты не дочитала книгу об истории Академии, которую я посоветовал, — заметил Чарли. — Раз в месяц странника начинает преследовать портал, ты же сама знаешь это. Так почему заодно не убить демона, в качестве урока?

— Я дошла до архитектуры и уснула, — призналась я.

— Почитай после еще, там много про странников.

— Хорошо, — пообещала я. — А вылазка может быть только раз в месяц?

— Нет, конечно. Сколько угодно, но не реже. — улыбнувшись, пояснил он.

— Скажи, а почему в некоторых книгах термин «охотники», а в некоторых «странники»? — не унималась я.

— Терминов два. Потому что все сами выбирают свой путь. Кто-то просто раз в месяц бродит по второму измерению — это странники. Охотники ищут демонов.

— Я так понимаю, ты уже выбрал.

— Осуждаешь? — спросил он, и его карие глаза стали почти черными.

— Пока не знаю, — призналась я.

— То есть ты считаешь, что демоны могут быть невинны? — удивился Чарли.

— Я все ставлю под сомнение, — коротко ответила я.

— Это правильно, — согласился мой собеседник и заверил: — Но после пары-тройки вылазок вместе с охотой сомнений у тебя поубавится.

— Возможно да, а возможно нет, — хмыкнула я, и Чарли удивленно посмотрел на меня.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что не все демоны убивают. Например, демоны-дети или те же виноприи, — предположила я.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — отрезал Чарли, повысив голос, и я немного обиделась.

— Почему?!

— Я не хочу говорить об этом. — Чарли заметно помрачнел.

— Ладно, — согласилась я. — Расскажи тогда, а могут ли мои сводные братья также быть странниками?

— Теоретически все возможно. Но твой случай огромная редкость, ты же понимаешь.

— А в семьях, где оба родителя странники, все дети странники?

— Вероятность большая, но тоже, конечно, не сто процентов. Бывает, и у нескольких поколений странников внезапно рождается человек. Такие люди знают все о демонах, об измерениях, но не вправе разглашать это. Их называют «хранящие», — пояснил Чарли.

— Но ведь в нашем мире все равно все знают о демонах, значит, не очень-то они хранят свои тайны, — заметила я.

— Проколы, конечно, бывают. Но Академия и странники всегда пытаются замять эти разговоры, и довольно успешно. В основном люди считают, что это сказки. Тех хранящих, кто проболтался, не ждет ничего хорошего, поверь. И лучший вариант — это психбольница до конца дней.

— А как же тогда церковь, там ведь в открытую священник говорит и об ангелах, и о демонах?

— Демоны появились раньше церкви. А охотников на них церковь жгла на кострах. Но потом все же возникло взаимовыгодное сотрудничество — церковь получила орудие устрашение прихожан, а охотники обрели ее защиту, — ответил Чарли, засунув руки в карманы.

— А как вообще появились странники? — не унималась я.

— Точно никто не знает. Одни говорят, что это особый вид людей, и они были всегда, вот только гибли как мухи во втором измерении, и потому долго о них никто ничего не знал. Другие считают, что странники появились с первым порталом, построенным еще жрецами инков. Есть еще пара менее реалистичных версий, про инопланетян, например, или про ангела, который создал себе войско из людей. В общем, кому как нравится, тот так и считает, — улыбнулся Чарли. — Ну что, может, прервем допрос и зайдем выпить горячего шоколада?

— Хорошо, а то у меня от вопросов в горле пересохло, — усмехнувшись, согласилась я.

Мы добрели до маленькой уютной кофейни с тортами и пирожными на витрине. Запах там стоял умопомрачительный, и я почувствовала, как сильно проголодалась. Расположившись у барной стойки, тянувшейся вдоль всего помещения, мы взяли по куску пирога и чашке горячего шоколада. Пирог был с вишней и до неприличия вкусный....

Конец ознакомительного фрагмента — рада, что вы до сих пор с Анной! С 16 апреля 2018 года во всех крупных книжных магазинах и сайтах страны можно приобрести бумажную (очень красивую) одноименную книгу. Электронная версия будет доступна позже(месяц-два) — все новости/вопросы (и не только) в моей группе вконтакте: vk.com/polinamelnikpisatel

Не попадайтесь на пиратские предложение— книги в полном доступе не существует.

Обещаю — книга вас непременно удивит!

[1] Исход крупных дел часто зависит от мелочей.*(лат.)

[2] Сogitatione videre — видеть мысли (лат.)