Жизнь коротка

"Все воруют, да убивают, режут друг друга, да вешают… в общем, идёт нормальная человеческая жизнь". © Гоблин

Ночью было холодно, сыро, кто-то постоянно шуршал в кустах, а птицы заливались на все лады, пока не взошла луна.

Само собой, луна взошла гораздо раньше. Ещё утром её можно было различить на небе. К вечеру небо затянули тучи. Всё шло к дождю, но внезапно поднявшийся ветер расчистил небо, утихомирил пернатых пожирателей червей и чуть не сдул сонно бредущего путника в кусты, ветки которых раскачивались и размахивали колючками.

Путник сжался, пытаясь плотнее закутаться. Под порывами ветра плащ превратился в залатанный шерстяной парус. Он раздувался, унося своего хозяина в сторону от дороги, цеплялся за ветки и громко хлопал. Шнурок затягивался на тощей шейке странника, узелки на концах норовили ударить в глаз или в нос.

Огромное, тёмное, покрытое шипами пронеслось над головой легковесного путешественника, земля дрогнула, какое-то недальновидное животное принялось бурно возмущаться. Плащ отцепился от куста и взмыл вверх, на этот раз влекомый не стихией, но огромной зубастой пастью.

— Пусти, — пискнула жертва плаща, вцепившись руками в шнурок на шее. — Ты, зверюга, немедленно поставь меня!

Дракон недовольно фыркнул, но пасть раскрыл. Добыча шлёпнулась на мокрую траву. Под руку попался слизняк, и лес огласился душераздирающим визгом. Если бы дракон всё-таки решил закусить гоблином, получилось бы гораздо тише. И быстрее.

Великолепный в своей нереалистичности монстр состоял в основном из крыльев, по строению напоминающих крыльями летучей мыши. Кроме того, имелся длинный тонкий хвост и пасть, больше похожая на зубастый чемодан. Тьяша мог бы поместиться в этой пасти целиком. Ноги только поджать…

— Что тебе от меня опять надо? — спросил гоблин, с остервенением счищая останки слизняка пучком травы.

— Сссокффофиссссе, — прошипел дракон. Драконы всегда шипят, когда разговаривают с мелкими тварями. Друг на друга они могут орать так громко, что у гуманоидов барабанные перепонки лопаются.

— Вернул я тебе твоё сокровище, вернул! — завопил Тьяша. — Ещё зимой вернул! Чтоб я ещё хоть раз с вашими сокровищами связался!

Как и все гоблины, он был маленьким, слабым, легко простужался, и предпочитал интеллектуальный труд всякому другому. Но жизнь — штука сложная, и желающих стать писцом или счетоводом гораздо больше, чем желающих их нанять. А на большее Тьяша и претендовать не мог. Не было у него ни талантов особенных, ни денег на образование. Так что зарабатывал гоблин себе на жизнь сбором трав, корешков, насекомых, лягушек и прочей гадости, что в ходу у алхимиков. Дело-то несложное, только разве полезет уважающий себя алхимик, пусть даже и низшей ступени, в муравейник за личинками? Тьяше выбирать не приходится. Всё лучше, чем батрачить на ферме.

Само собой, в городе самые полезные травки и жучки не встречаются, так что Тьяша почти всё время проводил в лесах, в болотах, на пустошах. Осенью двигался на юг, весной возвращался на север. Время от времени ему перепадало почтовое поручение, что-нибудь недостаточно ценное, чтобы платить почтальонам. Но иногда и контрабанду пытались подсунуть. От контрабанды Тьяша решительно отказывался, потому что кого-кого, а гоблина всякий обидеть может, и досмотрщик на городских воротах в первую очередь.

Тем оркам трудно было отказать, и гоблин успокаивал себя тем, что, во-первых, боевой трофей — это всё-таки не ворованное. А, во-вторых, досмотрщики ещё могут побрезговать ковыряться в сушёных гусеницах, а орки — вот они, сразу четверо. И все очень серьёзны. Как-никак, подарок домой отправляют.

У орков, если подумать, жизнь тоже не сахар, размышлял Тьяша, глядя вслед удаляющимся наёмникам. Прирождённых бойцов не так чтобы много. Так же, как и среди альвейев — прирождённых торговцев, среди людей — прирождённых земледельцев. И у эльфов, будь они неладны, полно никудышных художников и безголосых певцов. Что уж о гоблинах говорить. Хорош тот гоблин, который родился с техническим складом мышления. И называют их уважительно, гремлинами. Только мозгов на всех не хватает. Вот и орки. Хороший боец тот, кто доживёт до тридцати. А кто до сорока, тот и вовсе непобедим. Но с этими он, скорее всего, больше не встретится.

Так что можно было бы и не тащить аж до самого Орочьего Острова гроздь золотых побрякушек, нацепленных на тонкую медную цепочку, а выкинуть в ров сразу за городскими стенами. Но нет ведь, совесть, сволочь инородная, грызла. Обещал — делай, взялся — тащи…

И потащился Тьяша к Кривому Мысу, откуда до Орочьего Острова корабли ходят. И не дошёл Тьяша даже до Лесного Перевала, потому что нашёл его истинный хозяин великих сокровищ. И не съел только потому, что был невероятно удивлён.

— Тыыысссссс? — грозно вопросил шипастый летающий звероящер. — Тыыыссс ссссаффалил фффысссаля?

Драконы не только шипят. Они ещё и букву Р не выговаривают. К тому же трясущийся всем своим дистрофичным тельцем гоблин и нормальную речь вряд ли понял бы. Скорее, помогло ассоциативное мышление: дракон, золото, сами знаете. Совесть, задавленная тяжёлой лапой инстинкта самосохранения, больше не настаивала на выполнении обещания. Тьяша вытащил из мешочка с гусеницами всё наличное золото и потряс им перед пастью-чемоданом.

Дракон подцепил цепочку с висюльками когтем передней лапы — очень маленькой лапы для почти семиметрового монстра, ну они и требуются им нечасто.

— Кххххак сссты ссссуффил фффыссаля? — снова произнёс Дракон. — Исссси тыссс ссукхал сссэто сссоххофффисссе?

— Ничего я не крал, — обиделся Тьяша, разобравшись с шепелявым акцентом. — Меня отнести попросили. Если это твоё, так забирай.

Ответ вышел немного невежливый, потому как страх у гоблина прошёл, а вот раздражение из-за такого бесцеремонного с ним обращения осталось. Если Тьяша — гоблин, так что, можно его вот так хватать и трясти в воздухе? Чемодан с крылышками.

— Ххххашшшш, — высказался Дракон и улетел.

Некоторое время спустя Тьяша сообразил, что хвостатые чемоданы с крыльями не выговаривают не только букву Р. А попробуйте с такой пастью поговорить на языке двуногих!

Второй раз Тьяша и шепелявый монстр встретились на пустоши в Чернотопье. Да, это как раз был год Топлой Черепахи. Гоблин ловил в болотистых лужах местных черепах. В алхимии они не применяются, но мясо вкусное, а почти плоские панцири в том году оказались в моде. На них рисовали, натягивали вышивки, наклеивали всякую хрень из цветов и ленточек. В общем, боролись с удвоившимся поголовьем топлых черепах. Дракон, как ни странно, тоже прилетел полакомиться.

— Офффятттты, — прошипел он, делая над гоблином круг почёта. Гоблин цеплялся обеими руками за единственное в округе кривоватое деревце, чтобы ветром в воду не сдуло, и в то же время пытался прикинуться ветошью.

— Яссс тефффя фффишшшшу, — хихикнул Дракон. — Эссто сссты укхххаф ффаё сссокхххоффиссссе.

— Ничего я не крал! — Тьяша не мог махнуть рукой, поэтому лягнул воздух ногой. — Мне его дали, чтобы я отнёс.

— Кххахх ссстакххой фффефффкий сфффафффиффссся с фффысссафем? — издевался летающий чемодан. Потом ему это наскучило, и он полетел дальше, вглубь Чернотопья, где водились черепахи метра по полтора в диаметре.

И вот, пожалуйста, оно снова здесь, и снова про свои сокровища. А ведь до ближайшей крепости осталось идти часа три, не больше. Как бы ещё скляночки с заспиртованными гадами от такого обращения не побились.

Если опустить драконье шипение и фырчанье, история получалась следующая.

Давным-давно прошлым летом могучий рыцарь убил дракона. Случается такое довольно редко, но в данном случае рыцарь был достаточно богат, чтобы притащить сотню голов пушечного мяса и два десятка отборных лучников в качестве прикрытия. А дракон был молод и, по мнению повествователя, туп как пробка. Сокровищ у него было мало, и единственной стоящей вещью была коллекция золотых побрякушек. Гораздо более ценная, чем Тьяше казалось. Металл не самый лучший, работа грубая, зато выковали их ещё в Первую Эпоху.

— Ну так я тебе всё отдал! — снова крикнул гоблин.

А вот хрен, Дракон продолжал шепелявить. Рыцаря кто-то всё-таки убил, когда тот возвращался в свои владения. Лучники куда-то делись, коня увели, всю броню с трупа содрали, но голову покойного дракона, которую везли на отдельной тележке, бросили. Сокровища, которые рыцарь вывез из логова своей жертвы, само собой, исчезли.

Крылатый звероящер, приобретший дурную привычку сваливаться Тьяше на голову, наследовал за убитым тупицей. Кажется, тот приходился ему каким-то кузеном. Прилетает, значит, этот чемодан с хвостом в осиротевшую пещеру, а там хоть шаром покати. Не понравилось это Дракону. Полетел он разыскивать похищенное наследство. То ли жадность им двигала, то ли азарт — не поймёшь этих монстров.

Металлы драконы чувствуют издалека. То ли по запаху, то ли по каким-то возмущениям в магических потоках, то ли излучение какое-то идёт, но с высоты в двадцать метров дракон может не только учуять драгоценную побрякушку, но и определить, кольцо это, например, или цепочка. За полгода наследничек собрал почти все побрякушки, осталось всего ничего. Пара колец, зеркальце и браслет с тремя рунами. Откуда такие точные сведения? Ну, даже самый тупой дракон сообразит завести опись своих сокровищ. Среди них, знаете ли, принято обмениваться безделушками или собирать коллекции сокровищ определённого периода или какой-то конкретной культуры.

— А на кой тебе эта мелочь? — сердито спросил Тьяша. Удивительно, всё-таки, как наглеют гоблины, когда их не ущемляют должным образом. Прямо на голову садятся.

— Ххашшш! — рассерженно выдохнул звероящер. Его собственность расхитили, неужели спустить это с рук?

— А зачем вам, драконам, вообще золото? — бродячий травник борзел на глазах. — Сколько его добывают, плавят, сколько из него побрякушек делают, всё к вам попадает в итоге. Вы его что, обратно в землю закапываете? Да у вас этого золота за тысячу лет уже тонны скопились! Из-за десятиграммового колечка суетиться?

— Сссссатхнисссссь, ссссфеххххтный, — нахмурился Дракон.

— Едите вы его, что ли? — почесал в затылке Тьяша. — Или в хвост втираете? Эльфы, вон, тоже бессмертные, сидят, цветочки скрещивают да выращивают. Потому что всё, что могли, уже нахапали. А вам всё не хватает? Значит, должен быть расход. Ладно, ладно, хватит клацать зубьями. Как я твоё сокровище опознавать должен? В городе полно людей с золотыми кольцами. И половину побрякушек сняли с какого-нибудь трупа. Ты же не потребуешь вынести тебе всё золото, которое там вообще есть? Тут целой армии не хватит.

Дракон переступил с ноги на ногу. Задние конечности у него были вполне соразмерными, хотя и слабыми. Основной вес всё равно приходился на хвост.

— Ссссты фффххаффф, ссфффеххххтный, — вынужденно согласился он. — Сссссты ффффне сссне ссснушшшшен.

И откусил гоблину голову. Потому что уж больно наглый.

Огромная чёрная тень взвилась в воздух, поднимая дорожную пыль и капли росы. Кусты и деревья на мгновение распластались по земле, хлестнули ветвями в воздухе, закачались, роняя листья. Пискнул снова перепуганный зверёк, и в тот же момент его позвоночник хрустнул в зубах существа более крупного и менее шумного. Приближался рассвет, как всегда, сырой и промозглый, и первые пташки уже завели свою несмолкаемую шарманку.