Живописный край

В кабинете было очень душно. Поэтому Анна все время оттягивала ворот блузки и обмахивалась блокнотиком, что хоть и немного, но помогало спасаться от духоты. Настольный вентилятор, гоняющий воздух в небольшом тесном помещении практически ничем не помогал. Кроме того, атмосфера взаимных обвинений и бесчисленных споров вполне способствовала накаливанию воздуха. Анна присутствовала здесь по причине развода с мужем, Марком Оливиа, с которым она прожила всего два года. Ужасные, надо сказать, два года. Если не считать медового месяца, когда они единственно были по-настоящему счастливы, все остальное время супруги ругались. Повод находился во всем, даже, казалось, дыхание друг друга вызывало раздражение и желание закатить скандал. С чего все это началось, никто не знал. Бурные ссоры, конечно, перемежались страстным перемирием, однако ж, не способными предотвратить конца любви.

Анна родилась и выросла в обеспеченной семье. Никогда не испытывала особой нужды и всегда получала то, что хотела. Но не в силу своей избалованности, а благодаря твердому характеру и настойчивости, порой доходящей до откровенного упрямства. Девушка получила профессию дизайнера одежды и собиралась открыть собственный дом мод. Многие ее модели у огромным удовольствием носили подруги и родственницы. В общем и целом, все были в восторге от таланта Анны. Впрочем за ее обучение и некоторые другие прихоти платил отец. Он верил в способности дочери и всем сердцем желал, чтобы у нее получалось все. Так и с новым начинанием собирался помочь любимому чаду.

Марк же всего добивался сам. Он работал креативным директором в одной из ведущих компаний города. На фронт его действий также распространялась дизайнерская работа с той лишь разницей, что Марк занимался рекламными проектами и придумывал, как бы протолкнуть в массы тот или иной продукт. Марк воспитывался в весьма строгой обстановке. Его родители были религиозны, поэтому мальчик обучался в специальной церковной школе, что, разумеется, наложило определенный отпечаток на его дальнейшую жизнь, но не уберегло от неонового мира, поглощающего все и вся вокруг. Наблюдая по телевизору в редкие часы досуга рекламные ролики, Марк в один прекрасный момент понял, сколько он может сделать для данной индустрии. И не преминул поменять местожительство и даже город, чтобы мать с отцом не смогли противиться воле сына, а он тем временем смог бы им доказать способность выживать в обманчивом глянцевом деле.

Марк и Анна познакомились на одной из так называемых бизнес — вечеринок, где все блуждают по большому залу с бокалом коктейля в руках и выискивают необходимые связи. Анна желала найти спонсора, который мог бы заинтересоваться идеей дома мод. Она считала, что иметь спонсора престижно и, не смотря на то, что отец сам оплатил бы все ее расходы, пыталась обзавестись важным атрибутом будущего занятия. Марк присутствовал там по требованию своего начальства, поручившего ему заключить дорогостоящий контракт с владельцем текстильной фабрики. Анне уже порядком наскучило празднество, когда она, скользя взглядом по собравшимся, заметила, что на нее пристально смотрит миловидный молодой человек. Его взор мгновенно приковал ее внимание. Девушка понимала, что неприлично вот так пялиться на мужчину, даже если он очень хорош собой, но ничего не могла с собой поделать. Словно сама судьба заставляла их взирать друг на друга. Анна стояла возле шведского стола, держа в руках бокал с мартини. Воспользовавшись моментом, Марк подошел к ней. С тех пор они вместе.

И вот теперь, не имея возможности объясниться без скандалов, пара сидела в кабинете судьи и с пеной у рта доказывала служителю закона, почему должно их развести и отчего именно на таких условиях, которые, надо заметить, у каждого супруга были свои собственные и абсолютно непримиримые.

— Господин и госпожа Оливиа, — произнес судья, — я понимаю, что постоянные ссоры отнюдь не способствуют счастливой семейной жизни. Но чего я никак не могу понять, так это того, из-за чего, собственно, вы ссоритесь. Ибо ваши объяснения не укладываются в моей голове.

— Послушайте, Ваша честь, — устало сказал Марк. — Вам совсем необязательно понимать наши причины, просто разведите нас и все.

— Да как же я могу расторгать брак, заключенной по такой огромной любви? Ведь у вас была любовь. Я давно знаком с родителями каждого из вас и наслышан от них о глубине ваших отношений. Я и на свадьбе был, собственными глазами видел трепетные чувства, заботу. Так что же не дает вам покоя? Какие такие несуразности заставляют вас дать ход бракоразводному процессу?

— Мы не можем нормально разговаривать, — пояснила Анна. — Он срывается на крик через две минуты беседы.

— Потому, что ты вынуждаешь меня, — возразил Марк.

— А ты меня тем самым заводишь, — прикрикнула супруга.

— Вот как сейчас? — насмешливо осведомился супруг.

— Да, как сейчас. Как всегда. Как все то время, что мы женаты.

— Ты сама не понимаешь, почему вдруг начинаешь кричать.

— Я начинаю кричать потому, что ты меня не слышишь.

— Как я могу тебя слышать, если ты все время занята и ничего не хочешь обсуждать со мной?!

— Ты ничего не смыслишь в моих делах. Как я могу их обсуждать с тобой?!

— Не важно, смыслю или нет. Важен разговор.

— Разговора не получается, так как ты постоянно кричишь, а не разговариваешь. По-моему, я тебя попросту раздражаю.

— По-моему, и я тебя раздражаю.

— Вот именно поэтому я желаю с тобой развестись.

Марк не ответил, и тем самым поставил точку в назревшей ссоре. Хотя, собственно, ссора все равно уже случилась. Судья с сочувствием переводил взор с одного супруга на другого и обратно. Теперь он видел, как они на самом деле живут, как общаются между собой, и их мысли о разводе уже не казались ему совсем уж беспричинными.

Смерив жену презрительным взглядом, Марк демонстративно отвернулся к окну. Анна тоже перевела взор в противоположную сторону. Судья глубоко вздохнул и произнес:

— Да — а! Возможно, ваши разногласия не столь уж и беспочвенны. Вы просто не умеете разговаривать друг с другом… А может, просто не хотите… Тем не менее, я не в силах препятствовать вашему желанию расторгнуть брак.

Он взял бумаги и поднес ручку к графе подписи судьи. В эту секунду все замерло. Марк и Анна застыли в принятых позах, судья остался склоненным над прошением о разводе с ручкой в руке. Часы, мерно отсчитывающие минуты, перестали тикать. Чайка, пролетавшая мимо окна кабинета, в котором расположились собеседники, резко остановилась, словно невидимая рука удержала ее. Все выглядело так, словно кто-то щелкнул фотоаппаратом или написал картину, навсегда запечатлев этот момент. Даже рыбки в аквариуме, стоявшем на отдельном столике перестали деловито сновать туда — сюда по своим только им известным делам. И посреди всего этого появился человек. Его внешность нелегко поддается описанию. Вероятно, потому, что он сам желал оставаться лишь тенью во время появления. Насмешливым взором незнакомец оглядел присутствующих, подошел к столу судьи и, встав у него за спиной, внимательно прочитал бумагу, которую тот хотел было подписать.

— Эх, господин судья! — произнес он, обращаясь к застывшей фигуре. — Как же это можно так хладнокровно убивать настоящую любовь?

Покачав головой, пришедший поглядел на супругов, отвернувшихся друг от друга.

— А вы? То же мне влюбленные. Что же это вы делаете? Вы же так любите друг друга. Не стыдно вам сидеть здесь и отрицать сей факт? Ты, Марк, жизнь отдашь за нее. А ты, Анна, не мыслишь существования без сильного плеча возлюбленного. Так почему же вы тут?

Он еще раз пробежался взором по обстановке, по людям, собравшимся в помещении и, сделав глубокий вдох, достал из внутреннего кармана пиджака ключ, прикрепленный к брелку с изящным изображением буквы «Г». Кладя его на стол перед судьей, он сопровождал действие следующими словами:

— Придется мне опять вмешаться и преподать очередной урок. Вам двоим очень много предстоит сделать для меня, Великого и Справедливого Герцога, повелевающего всем магическим в этих краях. Но работать вам предстоит в паре, поэтому я не могу позволить этому олуху подписать разрешение на развод. — И, положив руку на плечо служителя закона, добавил: — Давайте, Ваша честь, поможем влюбленным осознать свои чувства.

С последним слогом он исчез, а время вновь запустилось. Часы затикали, чайка пролетела, рыбки понеслись в обычной своей суматохе. Марк и Анна по-прежнему избегали взаимных взглядов. И только судья переменился. Нахмурившись, он смотрел на бумаги и ощущал, что подписать их не может. Заметив его замешательство, Анна нетерпеливо осведомилась:

— Что-то не так?

— Да, что-то не так, — пробормотал тот.

Супруги с недовольством и удивлением одновременно воззрились на него. Он же решительно отложил ручку и, взяв со стола ключ, стал внимательно его изучать. Через какое-то время судья, наконец, понял, что должен сделать.

— Вот что, мои дорогие влюбленные. Я отдам вам прошение о разводе, дабы вы еще раз хорошенько обдумали свой шаг. А чтобы никто и ничто вам не мешало, вы отправитесь пожить в мой загородный дом. Вот ключ от него. Вернетесь в город тогда, когда почувствуете, что готовы вернуться. Придете ко мне и сообщите решение.

Говоря все это, он не отводил глаз от ключика, словно завороженный. На тот миг так и было, за него говорил заколдованный предмет, заговоренный таинственным Герцогом, везде и всюду сующим свой нос.

Зачарованность судьи перешла и на Марка с Анной. Кроме того, они и вправду не были уверены в правильности шага, который хотели предпринять. Поэтому с тайной радостью ухватились за идею.

— Я думаю, мы могли бы туда съездить, — предположил Марк, глядя на ключ. — Хотя бы на пару дней.

Видя заинтересованность мужа, Анна согласилась.

— Пожалуй, ты прав. Давай съездим.

В этот же день, после обеда, чемоданы были упакованы, необходимые дела сделаны, супруги сели в автомобиль и направились в имение судьи, чтобы попытаться спасти свой брак. Марк уверенно вел машину по шоссе, Анна же сидела рядом и созерцала проезжаемые ими просторы. Никто из них не произносил ни слова. Во многом потому, что ссоры за рулем могли печально кончится. Можно даже сказать, что всю их семейную жизнь салон автомобиля являлся единственным местом, где между мужем и женой царили покой и согласие.

Покинув пределы города, супруги выехали на автостраду и постепенно пейзаж начал меняться. Излишнюю загазованность сменил свежий воздух, беловатые от выхлопов листья стали зеленеть, птицы запели еще громче и радостнее. Казалось, перед глазами предстал совсем другой мир, кардинально отличающийся от того, к которому они так привыкли. Анна начала с интересом рассматривать эти удивительные места. Она даже забыла о своем плохом настроении, поселившемся в ее душе из-за размолвки с мужем. Марк тоже чувствовал себя неспокойно из-за очередной ссоры, так как любил жену. Но каждого из них отличало невероятное упрямство, по причине которого ни один не желал уступить.

Завидев развилку впереди, Марк обратился к Анне с просьбой:

— Посмотри по карте, куда сворачивать.

Анна со вздохом взяла план и какое-то время усиленно в него всматривалась. Однако разобраться в крючках и закорючках так и не смогла. Наконец Марк недовольно выхватил у нее бумагу, остановил машину у самой развилки и вгляделся в рисунок.

— Ну что? Я не умею читать карты, — огрызнулась Анна.

— Я так и понял, — буркнул муж, отложил карту и, нажав на газ, свернул направо.

Анна с сожалением посмотрела на супруга. Она с таким рвением ухватилась за эту поездку в надежде, что это им и вправду поможет, и, когда Марк согласился без особых уговоров, обрадовалась, решив, что и он мечтает наладить отношения. Но, похоже, что глава семьи на самом деле не горит желанием спасать брак. А поехал, наверняка, только для того, чтобы судья успокоился, осознал, что помогать здесь бессмысленно, и дал делу о разводе должный ход.

Однако Анна не была намерена терпеть кислую физиономию Марка, поэтому приняла решение расставить все точки над «i» сейчас, пока они еще не приехали на место.

— Зачем ты поехал, если уверен, что это ничего не изменит? — спросила она.

Марк тяжело вздохнул.

— Судья ведь не отвяжется, — ответил он, подтверждая опасения супруги. — Он почему-то считает, что нам еще можно помочь.

— Почему-то? Значит, ты так не считаешь?

Марк помедлил с ответом, что дало Анне слабую надежду.

— А ты? — перевел стрелки на нее он.

— Я первая спросила.

Марк заскрипел зубами.

— Пара недель на подобном «курорте» может и помирит нас, — предположил он. — Но лишь только мы вернемся домой, все опять начнется сначала. Ты же не можешь жить без скандалов.

Анну неслыханно возмутили эти слова.

— Что?! Я не могу жить без скандалов? Да это ты всегда их провоцируешь. — Она смерила его презрительным взором. — Одно твое присутствие раздражает меня.

— Что ж ты тогда со мной поехала? — возмутился Марк.

Анна не стала отвечать. Она отвернулась к окну и постаралась успокоиться, любуясь окружающей красотой.

А красота, меж тем, была неописуемая. Мало кто мог бы оторвать глаз от подобной прелести. Автострада осталась далеко позади. Машина супругов ехала по настоящей сельской дороге с ухабами, выемками и ямами, которые Марк, постоянно замедляя ход, пытался объехать без последствий. Преодолеваемая ими местность напоминала неплотный лес с изумительной красоты деревьями, насыщенно-зелеными полянами, разнообразными цветами. Через них пролегали реки и озера с прозрачной чистой водой и белоснежными лебедями, плавающими по водной глади. Среди зелени Анна заметила гордо выступающего фазана, а с другой стороны — шикарного павлина, распушившего свой потрясающий хвост. Над ним, в нескольких метрах от земли, пролетела райская птица, издавая приветственные звуки проезжающим, и скрылась в кустах. Далее восхищенному взору предстали яблони, с некоторой грустью замершие в изящной позе и стеснительно опустившие спелые плоды. В их пышных прическах суетились два голубя, затеявшие спор. Видимо, из-за голубки, сидящей на соседней кроне, лениво чистящей свои перышки и не обращавшей никакого внимания на сражающихся за ее расположение самцов. С противоположной стороны тянулись благородные кедры, щедро делившиеся орешками с деловито снующими белками, считающими себя хозяевами этой территории и всем видом показывающими, что они ни с кем не собираются ее делить. Неподалеку от них, у двух больших камней, копошились самые настоящие… гномы. Впрочем, Анна посчитала их обычными карликами, подивившись лишь тому, что их так много в этих краях. Приглядевшись, она заметила, что они склонились над небольшой ямкой между камнями и что-то усиленно оттуда тащили. Но что именно, Анна так и не рассмотрела. Вскоре показалось широкое озеро. Его поверхность была идеально гладкой. Но лишь до тех пор, пока в воде не мелькнуло нечто, едва уловимое взглядом. Анна присмотрелась, и ее любопытство вознаградилось. Из воды показалась девушка, всем телом тянувшаяся к солнцу, ярко палящему в небе. У нее были длинные волосы, блестящая кожа и очень красивые руки. Однако, помимо этого, Анна заметила кое-что странное в ее облике. Полную грудь девушки обтягивала чешуя, а пальцы на руках соединяли перепонки. В следующую секунду она вновь скрылась в воде, и Анна могла поклясться, что в воде после исчезновения незнакомки мелькнул рыбий хвост. От такого девушка широко открыла рот.

— Что это за место? — приходя в себя, спросила она.

Но Марк не ответил. Он внимательно следил за дорогой и, кроме того, все еще был под впечатлением от недавней ссоры, так что пропустил слова жены мимо ушей. Анна же не обратила внимания на то, что ее вопрос остался без ответа. Она продолжала восхищенно разглядывать происходящее за окном автомобиля.

За озером последовал странный участок леса, весь покрытый льдом. По толстой заледенелой корке каталась на коньках девушка в вишневом платье до колен, украшенном стразами, шапочке и варежках. Она делала сальто, кружилась на месте, отклонившись назад и изящно выставив вверх руку, и высоко прыгала, изображая в воздухе шпагат. На одной из веток, покрытых инеем, сидела, насупившись, ворона и безостановочно тряслась от холода, устремив зоркий глаз в одну точку. Видимо, она застряла в этом ледяном царстве отнюдь не по своей воле. Проехав чуть дальше, Анна заметила прячущегося за белыми деревьями юношу в широких штанах и ватнике. Он наблюдал за девушкой, удивленно ахал при каждом ее прыжке и безнадежно вздыхал, с тоской глядя на красотку. Улыбнувшись, Анна подумала, что он, наверное, влюблен в эту «фигуристку».

Опустив окно и положив голову на сложенные руки, Анна просматривала предстающие ее глазу сказочные картинки и удивлялась, откуда в обычном загородном месте могут встречаться подобные чудеса. Но задумываться об их странном появлении не желала, искренне веря, что сказки, столь любимые ею, оживают в изумительной красоте и свежести, которыми наполнена эта местность.

— Как называется деревня? — спросила Анна у мужа.

— Ла Кабо Пинтореско[1], — ответил тот.

— Вполне соответствующее название, — удовлетворенно вздохнула Анна, прекрасно знавшая испанский.

— Приехали, — прервал ее сладкие думы Марк.

Анна оторвалась от созерцания местных красот и посмотрела вперед, где показалась подъездная дорожка, усыпанная гравием, а вскоре и двухэтажный дом, ожидающий приезда двух упрямых супругов.

Впрочем, здание заслуживает отдельного описания. Прибывших поразил его обветшалый вид. Резная входная дверь покосилась, хоть и была заперта на огромный висячий замок, грязные окна печально взирали на окружающую природу, ставни грозили вот-вот отвалиться, а плющ, властно увивающий весь дом, казалось, грозно приказывал гостям убираться восвояси и не трогать чужие владения, чтобы потом не пожалеть.

Припарковав машину неподалеку от входа, Марк с омерзением оглядел строение.

— Неужели такая обстановка способствует примирению враждующих? — насмешливо осведомился он.

— С милыми рай и в шалаше, — парировала Анна и, решительно выйдя из автомобиля, направилась к дому.

Марк быстро последовал за ней.

— Стой! — выкрикнул он, захлопывая дверцу.

Анна от неожиданности повиновалась и вопросительно взглянула на мужа.

— Ступеньки могут обвалиться, — предупредил тот и, оглядев здание еще раз, мрачно добавил: — Если не весь дом.

Анну насмешило и возмутило поведение супруга. Дом ему, видите ли, не понравился. Надо же, какие мы нежные.

— И не подумаю тебя послушаться, — отрезала она. — Ведь скоро у меня вообще не будет для этого причин.

С этими словами девушка пошла ко входу. Марк с усмешкой посмотрел на нее, позвякивая в кармане брюк ключами, затем, когда она в нерешительности остановилась у двери, величественным и победным шагом приблизился к крыльцу.

— Можешь не слушаться, но стоять тут будешь до бесконечности, — произнес он и потряс связкой перед ее носом. — Ключи-то у меня.

Анна бросила на него испепеляющий взгляд. Марк отпер дверь и осторожно шагнул внутрь. Супруга последовала за ним. В холле было весьма просторно. Несмотря на пыль, неотступно следующую за ногами ходивших, и паутину, свободно болтающуюся практически в каждом уголке, стены и внутреннее устройство дома выглядело вполне крепким. Пораженные привлекательностью убранства, Марк и Анна отправились осматривать дом, не откладывая. Прямо напротив входа располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Под ней — спуск в темный подвал. Слева — большой зал, предназначенный, видимо, для каких-нибудь пиршеств или балов. Под потолком, в центре, висела огромная люстра, выполненная в форме подсвечников со стеклянными свечами. По краям помещения стояли стулья, обтянутые дорогой кожей. Паркетный пол скрипел от шагов и напоминал о своем отнюдь не молодом возрасте. С почтением к нему Анна ступала аккуратно, прощупывая половицу, прежде чем ступить на нее. В конце зала поджидал желающих опробовать на себе искусство композитора рояль необычной формы. Он был будто вырезан изо льда и грозил вот-вот растаять, не позволив мелодии доиграть до конца. Клавиши под прозрачной крышкой поигрывали «бицепсами», завораживая и настаивая сыграть. Налюбовавшись залом, Анна шагнула к кухне.

Марк тем временем поднялся наверх, где располагалось восемь комнат, четыре хозяйских и две гостевых. Еще две комнаты оказались запертыми, так что он не мог узнать, что в них. В одной из гостевых с гостеприимно распахнутой дверью, благоухали свежие цветы. Марк немного удивился, увидев их. Кто бы мог таким образом приветствовать приезжих? В этой комнате находилась кровать с пологом, большой круглый стол с резными стульями, гардеробная со старой, но очень красивой одеждой, как женской, так и мужской, туалетный столик с запыленным зеркалом и кресло-качалка, мерно покачивающееся в углу. Это также выглядело странным. То ли кто-то совсем недавно сидел в нем, то ли оно живет собственной жизнью и раскачивается всегда… или тогда, когда хочет. Ванная, прилегающая к спальне, поражала белизной. Все сверкало, словно чья-то заботливая рука успела надраить ее к прибытию гостей. Из крана медленно капала вода, в мыльнице томился кусок мыла, а на кронштейне висели чистые полотенца. Душевая кабинка сияла, приглашая незамедлительно воспользоваться ее услугами, а из окна был виден сад с яблонями деревьями и кустами роз.

Анна же изучала кухню, которая выглядела по сравнению со всем прочим великолепием дома уж слишком обычной. Более того, современной. Шкафчики из вишневого дерева с узорчатыми дверками и витражными стеклами, мойка из нержавеющей стали, поверхности столов, обтянутые самоклеющейся, бесцветной пленкой — все говорило о том, что хозяева приобрели эту красоту не так давно. Над мойкой располагалось окно с видом на подъездную дорожку, где стояла машина супругов. Вдруг заработал холодильник. Анна прямо подпрыгнула от неожиданности. Немного отдышавшись, подошла к агрегату и, распахнув дверцу, заглянула внутрь. Полки ломились от разнообразных продуктов. Здесь были чуть ли не все виды фруктов, сыры, колбасы, другие мясные изделия, йогурты, кувшин молока, пакет кефира, масленка внушительных размеров и много чего еще. Анна задала себе вопрос, кто же мог снабдить их всем необходимым? Ведь они привезли кое-что с собой, не ожидая подобного пиршества.

Пока супруга изумлялась нежданному чуду, муж пытался проникнуть на веранду второго этажа. Балконную дверь, ведущую туда, что-то удерживало снаружи, и он предпринимал тщетные усилия открыть ее. А терасса представляла глазу весь сад, как на ладони, была снабжена двумя шезлонгами и маленьким столиком. Над ней чей-то пытливый ум догадался натянуть тент, защищающий от палящего солнца и дождя. Лелея мысль, что там можно наслаждаться прохладой, удобно устроившись на кушетке с бокалом чего-нибудь холодненького в руке, Марк бился со стекляшкой, преграждающей путь к простому человеческому счастью. В конце концов, не добившись результата, он сдался, решив разобраться с ней позже.

Анна как раз выходила из зала, когда Марк спускался вниз.

— Что там наверху? — спросила его супруга.

— Гостевая комната, которую кто-то заботливо приготовил для нас, четыре хозяйских спальни, еще одна гостевая и два запертых помещения, — ответил он.

— Запертых? — нахмурилась Анна.

— Да. Я не успел осмотреть чердак, и дверь на терассу не открывается. Позже заберусь туда по приставной лестнице и посмотрю, в чем там дело. У тебя что?

— У меня огромный зал для банкетов с хрустальным пианино и недавно отремонтированная кухня. Вот, собираюсь осмотреть, что в другой части дома.

— Хорошо. Не возражаешь против моей компании?

— Нет. Буду даже рада. Мне как-то не по себе тут.

Плечо к плечу супруги пошли в гостиную. Они и сами не заметили, как впервые за историю своего брака нормально разговаривают и испытывают симпатию друг к другу, хоть и тщательно ее скрывают.

В центре гостиной величественно занимал место большой диван. Перед ним, с его особого разрешения, проживал журнальный столик, по шику и стати не уступающий соседу. Ножки их обоих оказались настолько изящными и хрупкими, что пришлось установить их на мягкий ковер, прибывший несколько лет назад из самой Индианы, страны нежных тканей и ворсяных покровов. По бокам дивана, словно слуги, несли свой дозор две высоких тумбочки. На одной из них стоял старинный телефон с изогнутой буквой «Г» трубкой и диском с цифрами. Далее находился обеденный стол на двенадцать персон с двумя подсвечниками и сервант с дорогой посудой. С противоположной стороны стоял секретер с вращающимся креслом, множеством выдвигающихся ящичков и старинной шкатулкой на нем. Анна подошла разглядеть ее получше. Шкатулка была деревянной, с резными рисунками, кропотливо выведенными талантливым мастером и огромным рубином в самом центре крышки. Она оказалась надежно заперта, о чем, впрочем, говорило отверстие для маленького, почти крохотного ключика, которое возможно заметить только при внимательном рассмотрении. Окна в гостиной тянулись от пола до потолка и украшались тяжелыми бархатными портьерами.

Марк заглянул в библиотеку, служившую хозяину дома кабинетом. Его поразило несметное количество книг. Полки в книжных шкафах, казалось, вот-вот рухнут под напором хранящихся сведений. Современные, старинные, научные, художественные, развлекательные, серьезные, энциклопедические и прочие, прочие, прочие. Оставалось только завидовать познаниям человека, которому это все принадлежит, или же смеяться над его стремлением к показному величию. Сбоку, лицом к шкафам, широкий дубовый стол с письменными принадлежностями проводил свои дни, тяжко вздыхая и вспоминая былые времена, когда за ним кипела работа, рождались и воплощались в жизнь гениальные, великие или просто хорошие идеи. Лампа, покрывшаяся слоем пыли, тосковала по былой яркости и верному служению чьим-то начинаниям. Совладать с собой она не всегда могла и изредка пускала скупую слезу, опасаясь замыкания, но уповая на милость судьбы. В кабинете было темно из-за плотно задернутых штор, а в воздухе повисла тоска от безнадежного одиночества. Проникшись этим чувством, Марк поспешил покинуть сие помещение и плотно затворил за собой дверь.

Анна продолжала с интересом разглядывать шкатулку.

— Что такого интересного нашла? — поинтересовался Марк.

— Потрясающая красота, — ответила супруга. — Антиквариат. Наверно, бешеных денег стоит.

Марк приблизился и тоже взглянул на коробочку.

— Да. Симпатичная вещица.

— Что-то есть в ней притягивающее. Словно, она содержит какую-то тайну.

— Может, так и есть. Вообще, по моему мнению, все в этом доме весьма странно. Имение судьи совсем не похоже на обычную загородную резиденцию. Мебель и пол покрыты пылью, паутина везде, а ванная блещет чистотой и новыми полотенцами.

— Холодильник на кухне забит продуктами, — подхватила Анна. — Будто кто-то позаботился о том, чтобы мы ни в чем не нуждались.

Марк сощурился.

— И не покидали пределов имения, — загадочно произнес он.

Анна поняла, что имел в виду муж.

— Хочешь сказать, что судья и вправду отнесся серьезно к своей миссии примирителя?

Марк улыбнулся.

— А у него, кажется, получается. Мы впервые за долгое время нормально общаемся… Я… даже чувствую твою… теплоту.

Однако супруга поспешила замять этот разговор.

— Надо перекусить и устроиться в спальнях. Надеюсь, ты согласишься, что мы займем разные спальни?

Муж заметил резкую перемену в поведении жены и чрезвычайно пожалел о ее принципиальности.

— Да, разумеется, — коротко ответил он.

Анна отправилась на кухню готовить ужин, а Марк решил залезть на терассу снаружи и попытаться открыть дверь. Лестница нашлась в сарайчике, располагавшемся чуть поодаль от главного дома. Ключ же от него висел на общей связке, так что Марк без труда туда проник. Между досками, из которых сооружение было сколочено, имелось довольно большое расстояние, вследствие чего освещение там достигалось путем естественного дневного света. Но все-таки, видимо, для глубокого вечера или ночи, под потолком находилась лампочка с выключателем у входа. В сарае царил беспорядок. Повсюду разбросаны бумаги, старые вещи, в дальнем углу, на низкой табуретке, валялся рваный кафтан. Внимание Марка привлек деревянный стол возле широкого окна. На нем лежали древние книги — одни раскрытые, другие — нет, стояли склянки, наполненные темноватыми жидкостями, а посреди всего этого хлама была разложена карта. Углы ее придерживались четырьмя большими спичечными коробками, а в центре, на ней, пылилась лупа. Марк прислонил к стене уже взятую им стремянку и подошел к столу, желая рассмотреть рисунок. Карта представляла собой кусок пергамента с нарисованными пальмами, песчаными холмами и прочими непонятными значками. Один из холмов обозначался крестиком. Марк посмеялся над находкой.

— Карта сокровищ? — вслух предположил он.

И тут заметил под коробком листок, сложенный вдвое. Движимый любопытством, Марк развернул его и прочитал:

Тот, кто был сумраком навеян,

Самой судьбой преподнесен,

Кто для других навек потерян,

Волною ветра унесен,

Навек во мгле пускай томится,

Навек пусть будет побежден,

И тайна страшная таится

Там, где навек он погребен.

В нижнем углу листка мелкими буквами сверкала подпись: Марибель. Марк снова улыбнулся, положил бумажку на место и, взяв лестницу, вышел из сарая.

Взобравшись на терассу, он стал тщательно осматривать балконную дверь, силясь разобраться, почему же она не открывается. И вскоре увидел причину. Между пазами застряла какая-то вещица, завернутая в носовой платок. Марк осторожно вытащил платок и извлек из него крохотный ключик, выполненный из золота. Внимательно разглядывая находку, он увидел, что на ней выцарапаны два слова: LA CABO PINTORESCO.

— Название поместья? — спросил сам себя Марк. — Странно.

Между тем из дома вышла Анна. Подойдя к стремянке, она обратилась к мужу:

— Все почти готово. Можем садиться за стол.

— Да-да, я уже иду, — пробормотал тот, не отрываясь от своего занятия.

— Что ты там нашел? — осведомилась Анна.

— Нечто очень странное, — буркнул себе под нос Марк. Жене же сказал: — Я сейчас приду… И все тебе покажу.

— Так это же, вероятно, ключ от шкатулки! — воскликнула Анна, когда за ужином Марк показал ей то, что мешало двери на терассу открыться.

— От шкатулки?

— Ну да.

Не вытерпев, Анна встала и подбежала к секретеру.

— Сейчас проверим.

— Стой, подожди, — остановил ее Марк. — Ты уверена, что нам стоит совать в это свой нос? Мы здесь в гостях, и неудобно рыться в вещах хозяина без его ведома.

— Да ладно, Марк. Никто не узнает. Мы потом опять все запрем, и судья даже не подумает, что туда влезали.

Однако супруг все не решался.

— Ну, послушай, вспомни, сколько всего странного в доме. Неужели тебе не хочется разгадать хотя бы некоторые загадки? — продолжала настаивать Анна.

В конце концов, Марк сдался. Ему тоже было интересно разузнать тайны имения. Анна перенесла шкатулку на стол, за которым они ужинали, и решительно вставила ключик в замочную скважину. Повернула его и откинула крышку. Любопытным взглядам супругов предстали лишь бумаги, письма и блокнот. Марк пролистал блокнот, Анна просмотрела письма. Записи в блокноте ассоциировались с картой, найденной в сарае, письма же содержали в себе деловую переписку какого-то Крадивариуса с Герцогом и были датированы 1624 годом.

— Ничего себе! — воскликнула Анна. — Да этим письмам почти четыреста лет!

— О чем там идет речь? — поинтересовался Марк.

— Да так, не особо понятно. О строительстве какого-то корабля, о некоторых дворцовых делах и о замужестве девушки по имени Марибель. Некий Герцог пожелал выдать ее за этого самого Крадивариуса. Что за имя такое странное?

— Марибель? — переспросил Марк. — Ты сказала Марибель?

— Ну да. Ты что, о ней слышал?

Марк вспомнил о стишке, обнаруженном в сарае. Рассказав о находке супруге, он повел ее туда, где нашел карту. Анна с любопытством оглядела помещение и взяла листок со стихотворением. Перечитала его несколько раз и остановила взгляд на подписи внизу.

— Как интересно. Что же эта Марибель хотела сказать этим стишком?

— Не знаю, — ответил Марк. — Но, похоже, что в имении «Живописный край» обитает какая-то тайна.

Ночью Анне не спалось. Она лежала в одиночестве в огромной комнате на огромной кровати и ловила взглядом тени от колышущихся деревьев на стенах. Ветер завывал за окном, было довольно холодно, да вдобавок ко всему к двум часам разыгралась гроза. Анна куталась в одеяло и старательно жмурила глаза, пытаясь отвлечься от грома и молний, и, наконец, заснуть. Однако Морфей решил обойти девушку стороной и никак не посылал столь желанного сонного зелья. Так что, в конце концов, Анна встала и отправилась в спальню напротив, где ночевал Марк. Осторожно заглянув в темную комнату, она пригляделась к фигуре на постели и тихонько спросила:

— Марк, ты спишь?

Супруг зашевелился и сел.

— Нет, — ответил он совсем не сонным голосом.

Анна облегченно вздохнула и поежилась от холода.

— Можно я побуду с тобой?

— Конечно, глупенькая, — улыбнулся тот. — Я вообще не воспринимаю твое решение спать раздельно всерьез. Не смотря на все ссоры, мы как-никак женаты и в таком месте можем спать вместе.

Анна забралась на кровать и удобно устроилась сидя, завернувшись в одеяло.

— Я не могу уснуть, — сказала она. — Честно говоря, вообще, не представляю как тут можно спать. Такое странное… имение. Не удивлюсь, если здесь есть… привидения.

— Привидения? Нет, что ты, — усмехнулся Марк. — Тайны — да, а вот привидения… не думаю.

Он потянулся к тумбочке и зажег светильник.

— Так лучше? Или посидим в темноте?

— Оставим свет… если он не мешает тебе спать.

— А я не буду спать. Тоже не могу уснуть… Давай лучше поговорим. Странно, но судья, словно глядел между строк, мы способны нормально общаться.

Взор Анны похолодел.

— Возможно… но это не изменит ситуации.

Марк скрыл от нее разочарование и поспешил сменить тему разговора.

— Что ты думаешь о наших вечерних находках?

Супруга пожала плечами.

— Не знаю. Но очень хочу разгадать эту тайну.

— А у меня есть другое подозрение.

— Какое?

— Судья мог все подстроить. Чтобы мы забыли, зачем приехали. Чтобы общее дело сплотило нас и заставило отбросить мысли о разводе.

Анна опустила глаза.

— Ты, действительно, так думаешь?

— Это вполне правдоподобно.

Внезапно послышался грохот. Анна и Марк вздрогнули.

— Что это? — испуганно спросила Анна.

— Наверно, ветер. — Марк старался говорить спокойно, чтобы не волновать жену еще больше. — Я посмотрю, подожди здесь.

— Нет! — быстро возразила Анна и вскочила с постели. — Я с тобой пойду.

Он увидел в ее глазах неподдельный страх.

— Хорошо.

Выйдя из спальни, супруги подошли к перилам и глянули вниз. Шум не повторялся, и не было видно его последствий. Все же Марк решил спуститься и взглянуть, не распахнулось ли где окно. Анна шла за ним следом, не отступая ни на шаг и касалась ладонями его широкой спины. В душе Марк наслаждался моментом. Она всецело доверяла ему и искала защиты, которую он не преминул предоставить. Кроме того, с тех пор как они приехали сюда, у него появилась уверенность, что распадающийся брак можно сохранить и вернуть былую страсть в их отношения. Посему обещал себе делать все, чтобы добиться этого. Анна же была слишком испугана, чтобы думать о чем-то еще, помимо своего страха.

В следующую секунду что-то резко хлопнуло. Пара остановилась на пятой ступеньке сверху. Сердца обоих бешено стучали. Супруги замерли, старательно вслушиваясь в любой звук. Но слышен был лишь гром и шум дождя, беспощадно хлещущего по всему, что попадалось на пути. Анна почувствовала, как при очередной вспышке молнии позади мелькнула тень. Медленно обернувшись, она увидела, как что-то болтается в двух шагах от нее. Она пронзительно закричала и вцепилась в мужа до боли в пальцах. Он в ужасе повернулся и, увидев напугавший супругу предмет, сделал шаг вперед, заслоняя собой любимую. Одновременно с этим новый отблеск осветил надпись на стене, начертанную красными косыми буквами: ПОСЛЕЗАВТРА. Вслед за этим Анна отпрянула назад, оступилась и потянула за собой Марка. Они кубарем скатились с лестницы и, оказавшись на полу, потеряли сознание в результате сильного удара.

Когда Анна ощутила, что возвращается из забытья, за окном уже снова сияло солнце. От ночной неистовой бури не осталось и следа, даже лужицы все высохли. Птицы вновь радостно голосили, а мелкие зверьки затеяли обычную утреннюю возню. Анна осторожно пошевелилась, проверяя, не сломано ли чего в теле. Потом открыла глаза: голова не кружилась, все вроде было в норме. Медленно девушка перевернулась на живот и приподнялась на локтях. Марк лежал рядом, без сознания. На его руках виднелись ссадины, а правое предплечье «украшал» внушительный синяк. Анна подползла к мужу и коснулась его щеки.

— Марк! — позвала она. — Марк, очнись.

Он начал приходить в себя после того, как она его немного потормошила. Застонав, он первым делом ухватился за правую руку.

— Осторожно, — предупредила Анна. — Ты сильно ударился. Надо встать и приложить лед.

— Хорошенькое дело! — пробурчал Марк, открывая глаза. — Что этот судья нам придумал? Ты в порядке?

— Да, кажется, — ответила Анна. — Прости, я, упала на твою руку. Она случайно, не сломана?

Марк пощупал ушибленное место, покрутил рукой, немного поморщился и сообщил:

— Нет. Только сильно ударился. Ты тут ни при чем, это ступенька. Я упал на ее край… кажется. Вроде помню об этом.

Анна посмотрела в его глаза.

— Я рада, что с тобой все хорошо, — серьезно сказала она.

— Я тоже рад, что ты в порядке. Иди сюда, — произнес он и, приподнявшись, обнял ее.

Анна прижалась к нему, радуясь, что опасное падение обошлось. Тут взор Марка упал на стену возле лестницы.

— Эй, надпись исчезла, — воскликнул он.

— Исчезла? — Она высвободилась из его объятий и взглянула туда же. — И странный предмет тоже. Кстати, что это было?

— Дохлая летучая мышь, — ответил Марк. — Может, все это нам просто привиделось? Гроза, грохот, испуг… И в результате воображение разыгралось.

— Не думаю. В этом имении явно есть что-то необычное. И ночным приключением нас то ли хотели предупредить, то ли напугать.

— Может, ты и права. Надо залезть в Интернет, поискать что-нибудь о Марибель, Крадивариусе и особняке «Живописное место». Возможно, нарою интересное или нападу на след к разгадке тайны.

— Не раньше, чем мы обработаем твой синяк и ссадины, — безапелляционно заявила Анна и стала подниматься на ноги.

Через два часа, после оказания медицинской помощи и завтрака, Марк достал ноутбук и отправился в Интернет, а Анна пошла изучать сарай с необычной картой и стихотворением некой Марибель. Тщательно рассмотрев карту, девушка заметила внизу пергамента крохотную надпись. Вооружившись лупой, она всмотрелась в буквы, пытаясь различить слова. Наконец, с большим трудом Анна все же разобрала мелкие закорючки:

— Навек во мгле пускай томится, там где навек он погребен, — прочитала она и нахмурилась. — Строчка из стишка. Только, по-моему, между ними было что-то еще.

Вознамерившись разгадать тайну имения, Анна придвинула к столу старый деревянный стул, положила рядом с собой листок с поэзией Марибель и стала прорабатывать ее, переставляя слова, буквы, строки — все, что могло помочь, а получившиеся названия сравнивала с указаниями на карте.

К полудню Анна сдалась, так и не придя ни к чему конкретному и мало-мальски подходящему. Отложив лупу, она потерла глаза руками и, бросив последний взгляд на предметы, с которыми так долго работала, вышла на свежий воздух. Сделав глубокий вдох, увидела, как из дома выглянул Марк и, заметив ее, направился к ней. Анна пошла навстречу.

— Ты еще тут? Что-нибудь нашла? — поинтересовался супруг.

— Ничего особенного. Кроме того, что на карте внизу мелким шрифтом сияет надпись — две строчки из стихотворения Марибель, — я так ничего и не обнаружила. Попыталась переставлять слова и найти что-то общее между стишком и картой, но бесполезно. Единственное, что могу предположить — карта была нарисована после стихотворения и на его основе. Но так и не ясно, к чему рисунок ведет… А у тебя что?

Марк пожал плечами.

— Да тоже, в принципе, по нулям. Правда, я выяснил, что будет послезавтра.

— Правда?

— Да. Вернее, что было. В тот же день 1624 года в одном из замков, принадлежащих некоему Герцогу Грецлавскому, состоялся бал в честь помолвки особы по имени Марибель. Ее прочили в жены Крадивариусу, верному помощнику Герцога. Однако, во-первых, Крадивариус предал своего ненаглядного господина, а во-вторых, свадьба не состоялась, потому что Марибель погибла при невыясненных, весьма странных, обстоятельствах. Официально заявили, что она покончила с собой, так как ее обручали с ненавистным ей человеком, а не с тем, в кого она была страстно влюблена.

Анна с интересом выслушала мужа. А когда он закончил, от удивления ахнула.

— Ничего себе! Страсти-то какие! А говоришь, по нулям. Это уже кое-что… Только вот при чем тут мы?

Марк загадочно улыбнулся.

— Полагаю, при том, что замок некогда стоял на этом самом месте.

Супруга широко раскрыла глаза.

— На месте имения «Живописный край»?!

— Абсолютно верно. За исключением названия… Тогда оно называлось «Райское местечко». А вместо теперешнего природного затишья тут возвышался город, между прочим, в то время бывший столицей Англикании… Еще там был какой-то заговор, в результате которого короля свергли, и вся Англикания перешла в подчинение… Герцогу Грецлавскому.

— Поразительно! Значит, мы в эпицентре исторических событий, грозящих переплестись во времени?

— Я думаю, с нами ничего не случится… если мы не будем совать в это дело наши носы.

Анна прищурилась.

— Ты хочешь отказаться от разгадки тайны?

— Милая, я не хочу играть в эти игры. Ты что, не понимаешь, что нам их навязывают? То, что случилось — случилось. И точка. К чему нам лезть, куда не следует?

— Но возможно, нас просят о помощи, — возразила Анна.

— Кто? — закатив глаза, вопросил Марк. — Все, кто тогда участвовал в заговорах и тому подобном, давно мертвы. А мы, слава Богу, живы. И приехали сюда не за тем, к чему нас призывают.

Анна промолчала. Она не желала переубеждать супруга. У них сейчас не такие отношения, чтобы он стал ее слушать… А с другой стороны, и она может не слушаться его. Тем временем Марк решил сменить тему.

— Хорошо бы чего-нибудь поесть. Уже время обеда на подходе. Я проголодался.

С этими словами он вопросительно взглянул на жену. Она кивнула.

— Ладно, пойду приготовлю еду… Но разговор еще не закончен.

Чтобы отвлечься от ночных приключений и навязчивых мыслей, Марк решил помыть машину. Раздобыв в кладовке шланг для поливки лужаек, он достал из багажника тряпки и средство для мытья. Приготовив в ведерке раствор, Марк снял майку, чтобы не было так жарко и, оставшись в одних джинсах, принялся за работу.

Солнце, и правда, нещадно палило в тот день. Спасал лишь прохладный легкий ветерок, разгоняющий зной и облегчающий жару. Анна, меж тем, занялась обедом. Все уже было почти на мази, и, споласкивая под краном руки, она заметила Марка. Окно в кухне выходило как раз на подъездную дорожку, где он занимался автомойкой. Невольно Анна залюбовалась рельефом литых мышц на торсе мужа. На ее лице появилась улыбка, а на память пришло время медового месяца. Тогда они были по-настоящему счастливы, ссоры не обременяли их общение каждый день, а огромная любовь и страсть не давали покоя ни днем, ни ночью. Марк заворожил Анну с первого взгляда, радости ее не было предела, когда этот красавец подошел и заговорил с ней. А в момент осознания, что их чувства взаимны, оба в долгом поцелуе взлетели до небес. Куда все это делось? Почему вдруг им стало невыносимо находиться рядом? Что за кошка пробежала между влюбленными, безжалостно разорвав прочную нить?

Анна продолжала наблюдать за Марком, не в силах отвести глаз. На какой-то миг ее любовь к нему вновь вспыхнула с невероятной силой, и она горько пожалела о том, что позволила скандалам ворваться в их жизнь и нарушить покой. Ей захотелось побежать к нему и рассказать об этом. Но внезапно позади раздался голос:

— Да — а! Впечатляющее зрелище!

Анна резко обернулась и увидела девушку. Незнакомка сидела на кухонном столе… Хотя, вернее, она порхала над ним. Ее полупрозрачность поначалу напугала Анну, а потом заинтересовала. Гостья восседала в воздухе, скрестив ноги, в паре сантиметров от поверхности стола. Поборов приступ страха, Анна постаралась успокоиться, ощущая, что эта персона не причинит ей вреда.

— Кто ты? — спросила она слегка дрогнувшим голосом.

— Я? — переспросила девушка, словно удивляясь, что ее тут не знают. — Привидение. А тебе не страшно?

— Было… поначалу, — ответила Анна. — Но после безумной ночи я почему-то подумала, что вы придете… Тебя как-нибудь зовут?

— Ну конечно, — недовольно фыркнул призрак. — А ты что, считаешь, что у привидений и имен-то не бывает?

— Вообще-то, до недавнего времени, я считала, что и привидений не бывает, — резонно заметила Анна.

Незнакомка отвела глаза, задумавшись.

— Справедливо, — наконец сказала она. — Меня зовут Франческа. Приятели… при жизни звали Ческой.

Анна смутилась. Призрак это заметил.

— Что-то не так?

— Нет. Я просто думала… что ты...

— Марибель? — помогла та.

Анна нахмурилась.

— А ты знала Марибель?

Ческа недовольно поджала губы, показывая, что ей не по нраву объяснять такие простые вещи.

— Милочка моя, все, кого тут можно встретить, будут из того времени, в котором жила Марибель. То есть из 1624 года.

Анна кивнула в знак благодарности за объяснение.

— Ты можешь что-нибудь о ней рассказать? — попросила она.

— Нет, — безапелляционно заявила Ческа. — Я тут не за этим… И вы тут не за этим.

Анна засмеялась.

— Мой муж говорит также.

— Я знаю. Я знаю все, что у вас происходит.

— И значит, можешь сказать, к чему весь этот ваш… спектакль?

Ческа состроила гримаску, понимая сарказм собеседницы.

— Послезавтра, вернее, уже завтра, состоится бал, на котором ты и твой муж должны присутствовать… на котором вы должны ПОМИРИТЬСЯ.

— Анна! Что там у нас с обедом? — раздался голос Марка из гостиной.

Анна вздрогнула и глянула в окно. Автомобиль сверкал на солнце, а все принадлежности для его мытья были убраны.

Ческа спрыгнула со стола и зависла над полом.

— Ладно, мне пора идти, — быстро сказала она. — Мужу ничего не говори о нашем разговоре… А то хуже будет.

Произнеся это, привидение исчезло. В ту же секунду Марк вошел в помещение. Заметив растерянность супруги, он с беспокойством спросил:

— Что-то не так?

Анна постаралась взять себя в руки.

— Нет, все в порядке. Обед уже почти готов. — И вновь завозилась с приготовлениями.

Обед прошел в мирной и спокойной обстановке. За столом царила тишина. Анна была поглощена мыслями о встрече с привидением и, не имея возможности обсудить ее с мужем, старалась в одиночку обдумать все. Почему Франческа появилась и рассказала ей о том, к чему стремятся призраки? И по какой причине нельзя Марку говорить об этом? Хотя это, в общем-то, ясно: он вряд ли воспримет идею примирения посредством потусторонних сил всерьез. Кроме того, шанс, что все происходящее в имении повлияет на их отношения, весьма невелик. Марк уверен, что брак не спасти, как, впрочем, и сама Анна. Даже если они примут решение не оформлять развод, постоянные ссоры вспыхнут вновь в первый же день по возвращении домой. Так, может, и на бал не ходить? Да, собственно говоря, какой бал? Кто его устроит? Призраки?

Марк тем временем размышлял обо всем, что творилось в особняке «Живописный край». Он, конечно, сказал Анне, что о разгадке стоит позабыть раз и навсегда, но сам, определенно, горел желанием найти ключ к секретам. И уже замыслил ночью, когда Анна уснет, отправится в сарай и приступить к изучению любых материалов, что там есть. Разглядеть карту в мельчайших подробностях, запомнить названия, места расположения, подсказки. Покорпеть над стихотворением и порыскать в Интернете. Наверняка, остались ниточки, связывающие прошлые события с настоящими. А Анне вообще не стоило рассказывать того, что он узнал. Она слишком легкомысленна и не умеет сосредотачиваться на мелочах, стремясь к вершине по большим выступам. Жена в таких делах шагает семимильными шагами, решительно отвергая всякие незначительные детали, на которых порой и зиждется самое главное. Поэтому в расследовании Анна будет лишь мешать. Один Марк куда быстрее дойдет до конца без потерь и с максимальной выгодой. Мечтая о перспективах, Марк не заметил, как начал улыбаться, и не услышал, как супруга к нему обратилась.

— Марк! — позвала она. — Марк!.. Марк!

При последнем выкрике он оторвался от своих мыслей и взглянул на супругу.

— Ты чему улыбаешься? — спросила благоверная.

Он моментально посерьезнел.

— Да так, анекдот вспомнился.

— Может, расскажешь?

— Да нет… Это… мужские истории.

Анна смотрела на него с укоризной, давая понять, что ни на грош не верит его словам.

— А ты случайно не о здешних тайнах думал? Решил, что ли, без меня ими заняться?

Марк всегда ценил в супруге чрезвычайную проницательность. Но сейчас она была отнюдь не на руку.

— Да ты что?! — отмахнулся он. — Я ж сказал, что не хочу лезть не в свое дело.

Анна просто-таки испепеляла его взглядом, но он стоически держался. Наконец она сдалась.

— Ладно… возможно, ты прав. Это не наше дело… да и приехали мы сюда не за этим. А действительно нужным делом совсем и не занимаемся.

Марк нахмурился.

— Ты о чем?

Анна отвела на минуту взгляд.

— Я о нас, Марк. Что мы будем с нами делать?

Он внимательно посмотрел на нее.

— А ты сама как думаешь?

Анна не была готова дать ответ на этот вопрос. Марк подождал пару минут и медленно поднялся.

— Я так и думал… Иди отдохни, я помою посуду.

Анна отправилась в сад. Со всеми приключениями она совсем позабыла о том, что нужно решать семейные проблемы. И когда Марк задал ей вопрос, загнавший ее в тупик, Анна поняла, что Ческа права. Бал, если только он и, вправду, состоится, может помочь им. Возможно, загвоздка именно в том, что супруги все время заняты скандалами, вместо того, чтобы отправится куда-нибудь вдвоем и просто порадоваться жизни. Наверно, такой ответ и надо было дать Марку. Это бы заставило и его задуматься о причинах желания развестись.

Позади дома, в необыкновенно красивом саду находился фонтан. Вода в нем была настолько чистая, что поверхность в небольшом озерце казалась зеркальной и твердой. Бродя по окрестностям, Анна увидела фонтан и решила ополоснуть в нем лицо. Опустившись на колени, она коснулась глади ладонью. Ощущение при прикосновении были неописуемы. Вода словно нежно ласкала руку, омывая ее и скользя по коже. Анна закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Тут же перед глазами возник образ Марка. Она вспомнила, как когда-то таяла при одном его касании. Почувствовала поцелуи на шее, услышала, как бьется сердце любимого. Зачерпнув в ладони воды, Анна прыснула ее в лицо. Такого удовольствия от простого умывания она не испытывала давно. Да и вряд ли люди замечают подобные мелочи. В вечном движении, второпях, обычные житейские дела не привлекают к себе внимания. Откинув длинные волосы назад, она продолжила приятное занятие.

Марк, к тому времени закончивший с мытьем посуды, поднялся наверх, в свою комнату, и, подойдя к окну, увидел Анну у фонтана. Наблюдая за ней, он залюбовался ее фигурой, четкими грациозными движениями, и память нарисовала ему картины былого счастья, напоминая любовь, согласие и безмерную страсть, некогда царившую между супругами. И в сердце возродилось чувство. Оно всегда жило в нем, в самом отдаленном уголке. Череда бесконечных словесных перепалок на повышенных тонах загнало его туда. Но теперь, когда после стольких дней, супруги, наконец, смогли нормально общаться, чувство решило перестать прятаться и осторожно показалось наружу. Марк не мог отвести глаз от красавицы — жены. Она словно заворожила мужчину, он готов был подхватить ее на руки и никогда больше не отпускать, чтобы нежные ножки не касались грешной земли.

Вскоре Анна покинула фонтан и направилась в дом. Поднявшись на второй этаж, прошла к себе в комнату. Марк тут же возник на пороге.

— Привет, — ласково сказал он.

Анна обернулась.

— Привет. Что-нибудь не так?

— Да нет, наоборот. Все приходит в норму.

Она нахмурилась.

— Ты говоришь загадками.

Марк вошел в помещение и приблизился к жене.

— Прости, я не специально… Видимо, место так влияет.

— Да. Место действительно оказывает на нас определенное влияние. Только не могу понять, как к этому относится.

— Это зависит от того, хорошо или плохо влияет.

Возникла пауза. Марк находился так близко к Анне, что она невольно поддалась его обаянию.

— Я тут подумал… В тайнах есть своя прелесть. — Он окидывал ее вожделенным взором. Со стороны могло показаться, что нечто странное вдруг стало руководить его действиями и словами. Но Анна не хотела размышлять об этом. Она принимала ситуацию. — И имение это… способствует сближению.

Анна взглянула на него, прищурившись.

— Послушай, Марк… Может, все же… займемся разгадкой секретов особняка… Нам ведь не зря оставили послание.

— Да брось, Анна. Не в том наша задача сейчас. — Он сделал шаг вперед и прикоснулся к ее руке. — Возможно, судья прав, и еще не все потеряно между нами.

Она порадовалась его словам. Кроме того, близость возлюбленного заставляла забыть обо всем. Муж снова интересовался ей как женщиной, они нормально разговаривали, даже допускали мысль о примирении. Сей факт приводил девушку в неописуемый восторг.

Марк тем временем сокращал расстояние, стремительно увлекая Анну в свои объятия. Вот уже жаркое дыхание сводит с ума, горячие губы пылко целуют. Она отвечает на поцелуй и запрокидывает голову, подставляя шейку. Голос разума постепенно заглушают чувства. Вот уже невозможным кажется сопротивление. Но внезапно Анна открывает глаза и замечает Ческу, порхающую возле секретера и довольно улыбающуюся. И тут девушка понимает, что этот сюжетный поворот ее рук дело.

Анна словно просыпается и резко отстраняется от мужа.

— В чем дело? — тяжело дыша, осведомился Марк.

Анна глянула в сторону Чески — та уже успела исчезнуть. Затем перевела взгляд на супруга.

— Дело в том, Марк… что все это нереально… Ты говоришь и поступаешь… под действием магических чар.

Марк нахмурился.

— Что? Какие еще магические чары?

Она закусила губу, понимая, что надо рассказать ему про Франческу. Но, с другой стороны, призрак наказал молчать.

— Я должна тебе кое-что сообщить, — наконец, приняв решение, пояснила Анна.

Марк сложил руки на груди и внимательно посмотрел на жену.

— Я слушаю.

Анна раздумывала, как начать.

— Пока я занималась обедом… на кухне появился призрак.

Супруг расширил от удивления глаза.

— Призрак?

— Да… Это была женщина… Я думала, что Марибель… но она представилась по-другому… И сказала, что на завтрашнем балу… мы должны помириться.

Как только она закончила говорить, раздался страшный грохот. Супруги подскочили на месте.

— Что это? — в ужасе спросила Анна.

— Не знаю. Но мне уже очень хочется убраться из этого… чудного домика, — пробурчал Марк.

Они осторожно вышли в коридор. Все было тихо. Но вдруг послышался какой-то странный звук, похожий на хлопанье крыльев. Марк и Анна тщательно прислушивались. Звук постепенно нарастал, словно птицы стремились к дому, внутрь него. Анна повернулась туда, откуда он доносился… и увидела черный рой, летящий прямо на них.

— О Господи! — вскрикнула она. — Летучие мыши!

Марк посмотрел, куда указала жена, и его глаза расширились от ужаса.

— Матерь Божья!

Через секунду животные соприкоснулись с ними. Анну толкнули очень сильно, она повалилась на перила и, перегнувшись через них, повисла в нескольких метрах от пола.

— Марк! — прокричала девушка. — Помоги!

Однако супругу тоже было несладко. Летучие мыши мешали ему поспешить на помощь жене. Они нападали, толкая и царапаясь. Ему казалось, что он попал в логово кровожадных зубастиков. А еще представлялось, что все это просто дурной сон. Но крики Анны мигом привели его в чувство. Она могла упасть и разбиться насмерть. Продираясь сквозь шипящий и шелестящий рой, Марк маленькими шажками подходил к перилам. Когда он добрался туда, мыши отлетели на некоторое расстояние, благосклонно позволяя ему помочь любимой. Но вместе с тем изредка подлетали и оставляли на его теле отметины от своих когтей. Марк крепко ухватил Анну за руки и крикнул:

— Держись!

— Я пытаюсь, — ответила та. — Но скоро соскользну.

Летучие преследователи снова стали атаковать, и каждый раз, как Марк почти уже втаскивал жену обратно, налетали, толкая и заставляя обоих расцепить хватку. Возле стены, в суматохе Анна заметила Ческу, мирно порхающую над полом, и с интересом наблюдавшую за происходящим. Создавалось впечатление, что она пытается угадать, кто одержит победу: животные или люди.

— К чему все это, Ческа? Зачем так над нами издеваться? — громко осведомилась Анна.

— Потому, что вы никак не можете понять своего предназначения, — ответил призрак. — Это не кончится, пока вы не поймете, зачем вам приходить на бал.

— Да какое вам до нас дело?! — вмешался Марк. Помогая жене, он не мог видеть Франческу, находившуюся за его спиной, но прекрасно слышал ее слова. — Ну не будем мы вместе, так вам-то что?!

В этот момент одна из мышей больно царапнула Марка за плечо, и он вновь чуть не выпустил Анну.

— Ты обещала ему ничего не говорить. И за это расплатишься тоже, — не обращая внимания на его слова, сказала Ческа и исчезла.

Тут рой кинулся на бедных супругов с такой силой, что Марк не только не смог удержать Анну, но и полетел вместе с ней с площадки второго этажа.

Когда супруги пришли в себя, за окном уже наступил вечер. Темнота потихоньку опускалась на дом, в котором развивались ужасающие события. Еще даже луна не успела скользнуть отсветом по лицам измученных супругов, а они почти одновременно открыли глаза и немного пошевелились, пытаясь оценить характер повреждений. Вокруг царила тишина. Летучие мыши пропали, будто их и не было. Поразительно, как быстро магия заметает за собой следы. Но так и должно быть, чтобы о ней не узнали все.

— Мы живы? — спросила Анна.

— Кажется, да, — ответил Марк. — Просто каким-то чудом.

— Да нет. Чудо тут ни при чем. Это они не хотят пока нашей смерти.

Марк усмехнулся.

— Что ж, хотя бы это радует.

Они медленно сели и посмотрели друг на друга. Все в синяках, поцарапанные, словно побывали в дремучих джунглях.

— Да — а! — протянул супруг. — Вид у нас — хоть сейчас на бал.

— Кстати, о бале, — проговорила Анна и устроилась на полу поудобнее, придвинувшись поближе к мужу. — Может, нам и правда, стоит там появиться?

— Анна, ты с ума сошла?! — возмутился муж. — Они нас со свету сжить пожелали, а ты хочешь подчиниться.

— Но ведь они творят все это именно потому, что мы отказываемся прийти. Что, если сходить? Хуже ведь не будет. И потом, призраки нас помирить хотят.

Как только Анна закончила фразу, тут же вся засветилась, а когда свечение исчезло, на ней не было и царапинки. Марк вытаращил глаза, оглядывая ее.

— Ты как это сделала?

Она осмотрела себя и ощутила, что боль и жжение ушли вместе с ранами.

— Я — никак. Наверно, привидения исцелили. Я же согласилась с ними.

— Ну, если это и мою боль снимет, то я тоже соглашусь.

Марк закрыл глаза и замер в ожидании. Ничего не произошло. Взглянув через пару минут на себя, мужчина недоуменно взглянул на Анну.

— Почему не подействовало?

Та поджала губы.

— Потому, что ты был неискренен, — сказала она и поднялась на ноги.

Марк заскрежетал зубами и пошел за женой на кухню.

— Что ты так привязалась к этим призракам, а? С чего ты взяла, что мы должны им верить?

— Я вовсе не к ним привязалась, Марк, — возразила Анна и налила себе стакан воды. — Да и дело тут не в призраках… Дело в нас. В том, что мы потеряли друг друга и блуждаем в потемках, не видя, что находимся совсем рядом… А призраки только хотят нам помочь.

Марк фыркнул.

— Хороша помощь — со второго этажа сбрасывать и насылать порчу в виде летучих мышей.

— Никто на тебя порчу не насылал… Они пробуют достучаться до нас… А я до тебя.

Он смотрел на нее некоторое время, затем сложил руки на груди и сказал:

— Хорошо. Давай забудем на время о призраках и всем прочем… Поговорим о нас. О том, как мы умудрились потеряться… и где. Скажи мне все, что хочешь сказать. Почему все время срываешься? Почему кричишь? Почему скандалишь постоянно?.. Хочешь начистоту — давай начистоту. Я слушаю...

Анна глядела на дно стакана, который держала в руках, стараясь отыскать там истину и нужные слова.

— Я просто… пытаюсь привлечь твое внимание, — коротко ответила она.

Марк нахмурился и резко посерьезнел. До этого он считал, что жена отмахнется и не станет говорить.

— Привлечь мое внимание? — переспросил он.

— Да. — Она перевела взгляд на него. — Ты все время работаешь… и мне кажется, что на меня у тебя уже не остается времени.

Выражение его лица смягчилось.

— Да что ты говоришь, милая. У меня всегда есть на тебя время… Только желание пропадает, когда ты начинаешь кричать… и… пилить меня.

— Я очень хотела быть идеальной женой… А когда… думала, что ты относишься ко мне как… к мебели… как… к необходимому атрибуту жизни… сильно злилась.

Марк шагнул к ней и притянул ее к себе.

— Детка, ты идеальная жена… Всегда — всегда… Мы всего лишь перестали понимать и слышать друг друга… И теперь я понимаю, что, когда возникает ссора или… отчуждение, надо садиться и разговаривать… вместе ища причину того… Наша ошибка в том, что мы этого не делали.

После последней фразы и Марк засветился, освобождаясь от боли, синяков и ссадин.

— О, вот теперь ты был искренен, — улыбнулась Анна. — Так мы пойдем на бал?

Он сморщил нос, но потом расплылся в улыбке.

— Да… Но это уже, скорей, так… закрепление материала.

И, сказав это, поцеловал жену.

Вопреки ожиданиям бал начался в три часа ночи. Собственно, это и было завтра, ведь следующий день наступает уже в полночь. За полтора часа до этого Анна проснулась оттого, что услышала негромкую суматоху, доносившуюся из зала на первом этаже. Она немного испугалась, но интуиция подсказала ей, что тревожится не о чем. Тихонько встав, боясь разбудить мужа, девушка вышла из комнаты и направилась к лестнице. Однако по пути ее перехватила Ческа с пятью сопровождающими ее девицами — привидениями.

— Подожди, тебе туда еще рано, — сказала она. — Надо хорошенько подготовиться. Доверься мне и моим служанкам.

С этими словами призраки отвели ее в другую комнату и заперли дверь на ключ.

— А Марк? — спросила Анна.

— Не волнуйся, им тоже займутся.

Как ни смешно выглядела ситуация со стороны, но, тем не менее, Анну заставили принять душ, сделали ей маникюр, педикюр, стильную прическу, идеально накрасили и нарядили в невероятно красивое платье. Дополнили комплект дорогими украшениями и изящными туфельками. Когда пришло время отправляться вниз, Ческа напутствовала подопечную:

— Ты будешь самой красивой из всех присутствующих. Все, что увидишь в зале на балу, запечатлей в своей памяти, как самый чудесный день… вернее, ночь, в своей жизни. Ведь сегодня ты помирилась со своим возлюбленным супругом.

Зал производил невероятное впечатление. Его пышному убранству позавидовал бы любой королевский дворец. Разноцветные гирлянды, воздушные шары и много-много цветов. Люстра в центре освещала пиршество, с умилением наблюдая с высоты за тем, что происходит внизу. За хрустальным роялем сидел молодой паренек и наигрывал медленную мелодию. Ему вторил оркестр, расположенный на достаточно маленьком пространстве. Музыканты даже изредка задевали друг друга, однако, это не мешало им восхитительно играть. Каждый услышавший их, забывая обо всем на свете, застывал на месте, с упоением ловя нотки, несущие радость. Ничего не существовало в мире прекраснее музыки, аккуратно и четко выстраиваемой прочной и хорошо согласованной командой. Дирижер находился здесь, казалось, только потому, что так положено. Он лишь довершал картину, мерно взмахивая палочкой и выражением лица рисуя нужную интонацию. Его брови то сходились вместе, накаляя звук, то осторожно расплывались по лбу, обозначая нежность и сентиментальность. Инструменты вступали поочередно, в соответствии с настроением мелодии. В самый напряженный, наполненный страсти момент вступал саксофон, призывая покориться зовущей любви, в минуту безмолвного плача — скрипка, оплакивающая безнадежную тоску. Рояль звучал всегда, безостановочно, вне зависимости от направления музыки. Его дивные ноты, обволакивающие слушателя подобно загадочному туману, расползались по залу, словно дымка, желающая утянуть в свои сети зазевавшуюся жертву.

Помещение было переполнено народом. Бесплотные тени обрели на одну ночь былое величие, получив вновь тело, которым некогда свободно обладали. Правда, присутствовали тут и бестелесные духи, гордо и плавно проносящиеся мимо, обходя встречных, будто могли с ними соприкоснуться. Женщины, все до единой, поражали красотой и пышностью нарядов, громоздкостью и шиком украшений, изысканностью макияжа и блеском идеально уложенных причесок. Мужчины, в строгих смокингах с бабочками, держались галантно, без конца учтиво кланялись дамам, курили сигары и беседовали о последних светских новостях. Девушки с интересом оглядывали молодых людей и обсуждали, кому из них лучше отдать предпочтение. Вторые же смущенно мялись по углам, не решаясь подойти к понравившейся красавице и пригласить ее на танец. Они были столь юны, что щетинка, еще не успевшая властно расположиться на присущей ей территории лица, вызывала милую улыбку и олицетворяла детскую непосредственность. Трон, расшитый бархатом, скучающе поджидал хозяина на почетном месте возле оркестра. Все уже знали, кто почтит сегодня их своим присутствием, и с благоговейным трепетом посматривали на кресло, гадая, чем порадует важная персона. Тяжелые красные портьеры никто и не подумал задергивать, пусть все, оказавшиеся в эту ночь поблизости, знают, что балы вовсе не канули в лету, не превратились в пережиток прошлого, а с огромным успехом и таким же размахом проводятся и ныне. На подъездной дорожке к дому не стояло дорогих карет с кучерами и лошадьми, в прихожей не поджидал прихода очередного гостя дворецкий, не принимал с важным видом верхнюю одежду и дамские накидки лакей в белых перчатках — этих основных атрибутов грандиозного праздника не было нынче. Приглашенные просто появлялись здесь, из ниоткуда. Некоторые проникали в дом сквозь стены или влетали в раскрытые окна, но в зал все входили одинаково гордо, величественно и с большой помпезностью, присущей очень важным людям. По секрету сообщу, многие из них не хотели приходить сюда сегодня, но один знаменитый титулованный человек, которому нельзя было отказать, чрезвычайно настаивал, и, честно говоря, вряд ли нашлись бы мужчина или женщина, способные не явиться туда, куда Он повелевал прибыть.

Марк уже поджидал в зале прихода супруги. Окружающая обстановка производила на него невероятное впечатление. За всю жизнь он перечитал довольно много книг, посвященных священному действу под названием «королевский бал», но увидеть такое воочию даже мечтать не смел. И вот судьба преподнесла ему шанс. И не просто понаблюдать за всем со стороны, но быть чуть ли не самым главным на празднике. Когда он вошел сюда, почти каждый мужчина поспешил засвидетельствовать ему свое почтение, пожать руку и представиться. Марк из обилия информации запомнил лишь пару имен и родов деятельности, дежурно улыбаясь и постоянно твердя фразу: «Очень приятно!». Женщины же, перешептываясь, украдкой поглядывали на важного гостя и выказывали ему свою благосклонность кто как: одни соблазнительно поводили плечиками, другие, послав воздушный поцелуй, смущенно закрывали рот рукой, третьи, вообще, не сводили с него глаз ни на секунду, четвертые махали ладонью и пытались пригласить потанцевать. Те, что постарше, без конца, через официантов, посылали бокалы вина и наперебой подмигивали, демонстрируя пышные формы и шикарные драгоценности, надеясь купить внимание красавца. Марку все это доставляло неудобство, и он не мог дождаться появления Анны.

Вскоре в комнату вошла Франческа. Она тоже обрела плоть и выглядела весьма эффектно в бирюзовом платье с приспущенными бретельками. В руках у нее был веер, которым она беспрестанно обмахивалась, а в волосах перо неизвестной Марку птицы. Увидев его, девица довольно расплылась в улыбке и прошествовала через зал к нему. Остальные девушки проводили ее ненавистным и завистливым взглядом, не в силах пережить подобной наглости.

— Ну, как настроение? Уже со всеми перезнакомился? — осведомилась Ческа.

— По правде говоря, мне тут весьма неуютно, — ответствовал он. — Все наперебой торопятся побеседовать со мной, словно я чем-то очень примечателен.

— Разумеется. Не всякому улыбается счастье быть спасенным Герцогом и приглашенным к нему на бал.

— Герцогом? — переспросил Марк.

— Да. Это он позаботился о вашей безвременно увядающей любви.

— А зачем ему это?

Ческа не ответила. Она глянула на вход в помещение и проговорила:

— Кажется, твоя жена уже спускается по лестнице.

Марк в ожидании уставился на двери.

Анна, и вправду, была в паре шагов от залы. Сделав глубокий вздох и отбросив все сомнения, она шагнула к новой жизни. Марк изменился в лице, увидев ее. Анна выглядела просто ослепительно в длинном, струящемся ярко-красном платье, с высокой прической и бриллиантовым колье. Черные перчатки до середины предплечья дополняли туалет, производя неизгладимое впечатление на всякого, любовавшегося этой женщиной в тот вечер. Мужчины изумленно ахнули, мгновенно испытав сожаление оттого, что она принадлежит не им. Женщины не могли оторвать глаз от красоты гостьи, отлично понимая, что не в состоянии соревноваться с ней. Марк, естественно, забыл всех и вся, сосредоточив взор на возлюбленной и коря себя за то, что так долго не ценил находящейся рядом супруги. Даже если бы они не поговорили вчера и не смогли помириться раньше, он бы сделал это сейчас. Призраки оказались правы, на балу суждено было состояться примирению двух безмерно любящих сердец.

Зазвучала красивая медленная мелодия. Эта песня играла в день их свадьбы, оба об этом вспомнили. Разговоры мигом стихли. Присутствующие расступились, призывая влюбленных соединиться в чарующем танце. Марк протянул Анне руку. Она подошла к нему, и они закружились по залу, демонстрируя гостям огромную любовь, к которой они столь долго шли.

Ческа с чувством выполненного долга встала у окна рядом с одним из мужчин и сложила руки на поясе, чрезвычайно довольная собой.

— Молодец, Франческа! Ты поработала на славу, — произнес сосед. — Так приятно видеть их снова вдвоем, счастливых и влюбленных… Спасибо, что оказала мне эту услугу.

Ческа поджала губки, продолжая смотреть на танцующую пару.

— Да не за что, господин Герцог, — ответила она. — Люди просто не могут быть Вам должны. Вы придете стребовать долг, несмотря ни на что. Даже если должник уже умер.

— Ладно тебе, Франческа. У тебя такая загробная жизнь, которой любой живой позавидовать может. Так что уж на меня ты жаловаться не можешь.

— Конечно, не могу, сир. — Она повернула голову и посмотрела на собеседника. — Это чревато.

Герцог усмехнулся нахальству девчонки и с умилением вновь стал наблюдать за Марком и Анной.

— Что же Вы, господин Герцог, положенный Вам трон не займете? Пустует вон, в уголочке, — поинтересовалась Ческа.

— Мм… я сегодня, пожалуй, поприсутствую здесь инкогнито. Не хочу шумихи. Праздник-то ведь не мой.

Ческа, подавляя смешок, взглянула на него.

— Да что Вы, сир?! Любой праздник, приходящийся на Вашу империю, принадлежит Вам.

— Тише, тише, Франческа. А то, не ровен час, кто прознает про то, что я здесь.

— Ладно, сир. Сохраню Ваш секрет.

Марк и Анна, не замечая ничего вокруг, продолжали танцевать, глядя друг другу в глаза. Они не слышали и не подозревали о разговоре, состоявшемся между Ческой и Герцогом, да и им было все равно. В этот вечер они праздновали свое воссоединение.

— Я люблю тебя, миссис Оливиа, — произнес с улыбкой Марк.

— И я тебя, мистер Оливиа, — ответила Анна.

И они продолжили свой головокружительный танец.

Следующим днем, выспавшись после бурного ночного бала и, хорошо подкрепившись, супруги собрали свои вещи, решив, что пришло время покинуть гостеприимный особняк. Никто из призраков больше не появлялся и не оставлял никаких посланий. Зал стал таким, каким предстал перед ними в тот день, когда они приехали. То, что происходило несколько часов назад, казалось, было лишь счастливым сном, перемежающимся, тем не менее, с жизнью. Марк и Анна помирились, оправдав ожидания судьи, милостиво предложившего им свой загородный дом, и Герцога, навязавшего ему эту идею посредством колдовства.

Анна спустилась по лестнице, неся в руке последнюю дорожную сумку. Еще у нее в ладони был ключик от шкатулки с перепиской 1624 года.

— Все готово? Можем ехать? — спросил ее муж.

— Да… Вот только… — Она показала ему предмет. — Что будем с этим делать?

Марк взял ключ и повертел в руках.

— Я думаю, тайны этого дома не наша забота… И никогда ею не были. Просто, благодаря им, мы научились общаться без крика. Вот и все.

— Наверно, ты прав. Как бы не хотелось раскрыть все секреты, никто нам не позволит. Потому, что они нам неподвластны.

Сказав это, Анна вышла наружу и прошествовала к машине. Марк еще раз взглянул на таинственный ключ.

— Именно так и есть, — произнес он, положил его на тумбочку в прихожей и последовал за женой.

Когда дверь за ним закрылась, ключик тут же исчез. Равно как и шкатулка, которую он призван отпирать, и загадочное стихотворение Марибель, и карта, и многое другое, чего быть здесь не должно.

Анна закинула сумку на заднее сиденье автомобиля и повернулась к Марку.

— Надеюсь, мы ничего не забыли, — сказала она.

— Вообще-то, кое-что забыли, — неожиданно возразил он и достал с заднего сиденья машины документы о разводе.

Анна немного занервничала, когда увидела бумаги, но быстро пришла в себя, когда Марк медленно, с наслаждением их разорвал. Улыбнувшись, она обняла супруга, а он скрестил руки на ее талии.

— Как хорошо, что есть на свете такие люди, как судья, заботящиеся о любви, — сказал Марк.

— И высшие силы, помогающие влюбленным справиться с жизненными неурядицами, — добавила Анна.

Марк кивнул, притянул ее еще ближе и нежно поцеловал. Несколько раз на обратном пути они останавливались, чтобы насладиться уединением и в очередной раз озвучить друг другу три волшебных слова, объединяющих людей по всему свету.

А Герцог довольно наблюдал за ними из окна своего особняка, празднуя в душе новую победу и размышляя о том, какие великие дела ему помогут вершить эти двое. Ведь в его жизни не было и момента, когда бы он сделал что-либо бескорыстно. Великий и властный правитель четко и верно выстраивал необходимую ему линию, добиваясь своего любыми методами. Но, однако, и он не может предугадать всего. И посему случаются иногда незапланированные обстоятельства...

[1] От исп. «cabo» — край, «pintoresco» — живописный.