Висенна

Глаза девушки… прекрасные, изумрудные. В них хочется утонуть, остаться, где то там в глубине души. Забыть обо всём есть только она и больше ничего не нужно. Сложно поверить, но одно её присутствие способно заполнить бездонную пропасть, что так долго гнетёт тебя. Так хочется улыбнуться обнять её и сказать, что всё будет в порядке. Ты не дашь ее в обиду. Она в безопасности все беды уже позади.

Всего лишь сон ты это знаешь, но не желаешь поверить, река уходит вперёд, и ты где-то в этом тягучем потоке растворяешься навсегда. С тобой одно только имя «Висенна»…

Дремота рассеиваться туман уносит ветер и вокруг пламя страшные крики людей. Они бегут в разные стороны, пытаясь спастись. Всюду огонь, соломенные крыши пылают, полностью подавшись во власть ярких всепожирающих языков. Запах гари с отвратным привкусом палёной плоти не даёт сделать ни единого вдоха. Спасения нет, и те, кому не посчастливилось укрыться, от огненного проклятия в ужасе молят богов о милосердии. Но все слова четны боги не в силах, утихомирить демона, который вырвался на свободу.

Посреди всего этого ужаса девушка неторопливо подходит к пылающей фигуре отдалено напоминающей человека. Её губы дрожат, а сердце наполнено страхом. Монстр улыбается, смотря на неё, и протягивает свою руку. Девушка делает шаг назад и из-за всех сил кричит что есть мочи. Но во всём этом хаосе её слова понятны лишь ей.

Огонь легко дотрагивается до оголённого плеча. И по округе доноситься оглушающий вопль. Он помогает очнуться человеку, который находиться где то там, в глубине. Пламя стихает и у его ног лежит юная девушка. Одно желание помочь ей спасти и уберечь. Но каждая попытка оставляет лишь новый ожог на её теле. Она не способна больше терпеть этот ужас. Нет сил, выдержать эту пытку, даже крики не приносят никого облегчения.

Пламя страдает, смотря на неё, огненные капли стекают с бесформенного лица. Он не способен побороть свирепую силу. Внутри слишком много ненависти к самому себе буря взрывается и наступает покой. Человек вновь исчезает в мирном потоке своих сновидений, и только пламя остается рядом с ней. Душераздирающий стон разносится по округе.

— Висенна !!!

Тихую ночь прерывает жалкий стон. Мужчина открывает глаза и судорожно смотрит по сторонам. Снова он видел её, ни прошло не единой ночи, без девушки молящей прекратить её муки. Сущий кошмар, но он не желает отпускать её. Единственную радость в его проклятой жизни он и так всё уничтожил. Возможно, это и есть расплата, способность превращать в пыль все, что так дорого. Тяжело дыша, он посмотрел на чёрное небо, заполненное бесчисленным количеством звёзд. На цветущий луг, которому не было видно конца. Чудный пейзаж, который в него вселял ужас. Ведь перед ним частичка прекрасного мира. Такого, не защищенного, одна капля ярости и вокруг не останется ничего. Цветы разлетятся пеплом по округе. Трава превратиться в песок. Чёрно-серые краски сменят радужные оттенки жизни. И всё это возможно, зло совсем рядом. Где то внутри оно слышит его мысли, предвкушает безграничную силу. Он слаб, и не в силах сдержаться запереть своего демона как можно дальше. Выхода нет, даже смерть лишь освободит пламя. Ты всего лишь клетка, старая и дряблая. Прутья давно проржавели, засовы изогнуты и лишь благодаря какому-то чуду ещё держат пленника взаперти. Такое чувство, будто по тебе снова и снова наносят могучие удары. И насколько же тебя ещё хватит. Что же случиться, если огонь снова вырвется на свободу. И ты уже никогда не сможешь вновь запереть своего монстра, что живёт в твоём сердце.

Сколько можно искать то райское место? В котором ничто не пострадает от твоего присутствия. Жизнь всюду и никто не пожелает соседство с глупцом способным в мгновении ока. Превратить мир в кромешный ад. Два года бегства, два долгих года постоянной гонки. Слишком много времени потрачено впустую. Ты так и не научился контролировать свои чувства. А ведь каждое переживание малейшая слабость. Превратиться в трещину и тело захлестнет жар.

Никто не знал, что одно лишь согласие принесёт столько бед. Возможно, всё бы сложилось иначе. «Возможно», слово, преследующее всех неудачников. Это был мой выбор, моя жизнь, моя вина. Я это принял, да только слишком многие пострадали по моей вине. Их больше нет, а я всё волочусь по этой земле пытаясь укрыться от всех. Их больше нет, они страдали, в мучениях валились наземь. Пока не утихали вовеки. Я всё это видел, и ничего не мог изменить…

Серый силуэт странника, усталой походкой шёл по равнине усыпанной всевозможными оттенками зелени. Далеко в дали на каменистых горках он видел разбросанные по округе виолы. Иногда ему встречались одинокие деревья, которые провожали путника, вдаль. Прямиком туда, где горизонт держался на верхушках высоких холмов. Постепенно земля начинала темнеть, и яркие краски понемногу

тускнели при встрече с надвигающейся тучей. Мир словно поделили надвое, и тёмная сторона всё стремительней заполняла каждый уголок, который совсем недавно ласково пригревало солнце. Трава под ногами резко приклонилось к земле, поддавшись буйным порывам ветра. И вдруг послышался нежный шёпот листвы. Чернота полностью заполнило небо, и путник уже ощутил надвигающийся холод. В этот самый момент он понял, что ему совершенно негде укрыться от надвигающейся бури. А лохмотья ни как не уберегут его от приближающегося дождя.

Раздался затяжной раскат грома, напоминающий рычание дикого зверя из старинных легенд. И вдруг по щеке человека ударила ледяная капля. Путник поднял голову, и натянул свой капюшон. Прекрасно понимая, что это вряд ли чем-то поможет. После ещё одного небесного удара, на землю нахлынул ливень. И укрыться от него было негде.

Дождь не переставая, лил уже не первый час. Человек шёл, пытаясь не думать о холоде который сковывал его тело. Стараясь не замечать бесчисленные капли, сводившие на нет, любые попытки согреться. Совершенно один, словно где то на самом краю его обречённого мира. Ночлег, похоже, не входил в его планы сегодня. Перспектива провести ночь в мокрой траве, и в объятиях везде сущего ливня. Радовала куда меньше чем бессонная ночь в пути. Одна лишь надежда, что за теми холмами, очертание которых, ещё кое-как можно было разглядеть впереди. Будет ждать хоть какое-то укрытие. Оставалось лишь как можно глубже закопаться в промокшие обноски, и идти, не оглядываясь назад.

Утро наступило довольно не радужно. Совершенно ни как, не меняя картину минувшего дня. В данный момент всё казалось пустым, чёрно-белым мокрые камни всё та же равнина. С довольно знакомыми виолами, которые не радовали как вчера, а вселяли печаль своим тусклым окрасом. Дождь не закончился, и сил идти дальше почти не осталось. Внутри зарождалось тепло, и бороться с ним, не было никого желания. Совсем немного только бы согреться и набраться сил. Странник вздохнул, горячим потоком выпуская пар из своего рта. Его силуэт испускал тягучую дымку. Новые капли в момент исчезали при первом же прикосновении к лицу. Ещё немного совсем чуть-чуть. В глазах зарождался огонь, который на сей раз ничего дурного не нёс. Пора прекращать, но зачем? Нет страха, усталости одна боль. Жар охватывал тело, на ладонях проблескивали вспышки огня. Мужчина сжал кулаки в попытке прекратить это. Но пламя не желало так просто его оставить. Человек упал на колени, вопя от безысходности. Его тихие стоны сменились рычанием, мир угасал, закроешь глаза, и всё начнется сначала. Тихие всхлипы девушки не желающей умирать. Она до последнего верила, что ты не монстр. Лишь её имя приносит спокойствие Висенна …

Туман укрыл деревушку, которая находилась у самых гор. Хвойные деревья окружали это место, в котором на удивление было совсем тихо. Большинство жителей слонялись без дела и с угрюмыми лицами вглядывались ввысь по тропе, которая вела к руднику. Неожиданно в небо поднялась стая птиц и тишина закончилась. Череда глухих стуков непрерывно начала разлетаться по округе. Над деревушкой пронеслась волна бурчания. И больше всех возмущался глава этой общины. Ему было уже давно за сорок, тёмные волосы украшала седина. Он был крепок в плечах и никогда не выходил из дома без своего кортика, который получил лично от Лорда этих земель. Бывший вояка был сослан, бог знает куда. И беспрекословно принял на себя обязанности, рудащёта как он любил с усмешкой себя называть. Крепкая рука его правления никогда не давала ремесленником скучать без дела. Но всё прекратилось …

Этот вновь начавшийся стук ужасно раздражал, хотя староста очень давно успел к нему привыкнуть, но в данный момент. Казалось ещё чуть-чуть и волосы полетят с его головы от малейшего щелчка. Скрип повозки проезжающей мимо отвлёк его, и он с удивлением произнёс.

— Гарольд, а ты куда собрался?

Человек, который управлял повозкой, раздражённо ответил:

— Прости Фридрих здесь мне делать нечего.

— Да и что тебе не хватает? Вон полные тюки добра набил, плохо ему…

— Набил и что? Всё трудом своим честным и куда мне это? Здесь торгашей днём с огнём не сыщешь. А если придут так обдерут не за что. Я вот что скажу, бегите все отсюда гиблое место.

Люди неподалёку завопили в знак согласия. И Фридрих с сожалением понял, что дело плохо. И громко в своей манере командира завопил.

— Я Фридрих Брон обещаю каждому из вас, что всё наладиться, повторяю ещё раз, в шахтах нечестии ни какой нет. Рабы разбушевались, это да. Бойцов осталось мало, и рисковать ими не стоит. Помощь к нам уже идёт. Немного осталось, уверен день на день и всё вернется на круги своя.

В этот момент вдали показался силуэт человека в невзрачных лохмотьях он медленно подходил к собравшемуся столпотворению. И те, кто заметил его, мигом оторвали свой взор от оратора и начали перешёптываться. Фридрих также заметил проходимца. И тут же воскликнул:

— Подмога!

Староста быстро выскочил из толпы и крепко ухватил странника за плечо. В одно мгновение он завалок человека в лохмотьях в дом и закрыл дверь. Люди оцепенели на мгновение, а после послышались шушуканья: вы видели его шрамы на лице, такой страшный. Народ приободрился и с упоением принялся обсуждать нового гостя. Лишь один человек молча, смотрел на запертую дверь.

— Не к добру: сказал он и повёл свою старую кобылу прочь.

Фридрих нервно метался по комнате, а человек в серых лохмотьях сидел за столом, недоумевая, о том, что твориться в этом поселении. Староста пытался придумать всё что угодно, лишь бы поскорей успокоить толпу, собирающуюся у его дома. Но глядя на нового гостя в голову ему ничего путного придти, не могло.

— Так говоришь, подзаработать хочешь на любую работу готов?: спросил Фридрих

— Да, путь мой лежит далеко. Припасов почти не осталось, да и одежду поменять было б не плохо: прохрипел человек.

— Да одёжу бы поменять не помешало: задумчиво проговорил староста. Да только не повезло тебе здесь у самих дела ни к чёту. Слышишь, народ злиться, а знаешь от чего, тоже работать хотят. Пришёл бы пару недель назад вот тогда бы может и договорились. А сейчас тут только горя нажить можно: удручённо закончил Фридрих.

— Так случилось то что?: пробурчал незнакомец

Фридрих взглянул на человека, которого видел впервые в своей жизни. И мягко говоря, доверие, к которому не было ни капли. Уставший от всего капитан достал из ящичка бутыль поставил на стол и налил две чарки чего-то отвратного. Выпив свою, он поморщился и начал свою историю.

— В один спокойный вечерок, ворвался ко мне надсмотрщик из шахт, взъерошенный весь такой слова вымолвить не может, бунт говорит. А ты представь, дюжина человек их там была. Не остолопы с дубиной, бойцы лично выбирал. А в шахте та той чернь военнопленная мразь одна. Лишь те, кого в бою не добили не соперники, в общем. Что ж делать, собрал с деревни вояк, народ успокоил и пошли мы. Стемнело уже сильно, когда к шахтам подошли. Никого…

— Не рабов не охраны. Сбежали что ли? Да как только толпа людей сквозь деревню прошла? Странно всё это мне показалась. Вот тогда мы в шахту вошли.

Фридрих вновь наполнил чарки и продолжил

— Направились вглубь и кровь всюду, куда не глянь. А тел нет, зверство какое-то. Махнул своим, в стену построились и дальше направились. Не возьмете, думаю, проход та узкий, числом не задавят, и сбоку не подойдут. Дальше вонь ужасная, слёзы с глаз, расплывается всё. И тут впереди огоньки замаячили и слышно как цепи по земле волокут. Вот они голубчики, приготовились и ждём. А из мрака на нас парнишка безоружный вышел, ослабший такой еле тащиться. Смотрю я на него и чувствую, как ноги держать меня не хотят. Знаю я его, лично видел, как башку его дурную дубиной оприходовали. И вот он передо мной, пригляделся, и правда голова пробита из раны гной хлещет. А он всё идёт, посапывает, из глаз свет горит, и клянусь, прямо на меня смотрит. Остановился он и как заверещит до дрожи. И за спиной его ещё огоньки показались, и тут понимаю тьма их там упырей проклятых. Выскочили мы оттуда, и в рассыпную все, стоять заорал я. Шахту завалить надо, некоторые сбежали, но большинство осталось, всю ночь камни таскали, вход замуровывали.

К утру вернулись мы в деревню, а там паника уже. Люди обозы собирают, еле успокоил, кто сбежал той ночью с шахты, выгнал, к чертям собачим. Мне тут трусы не нужны особенно с мечом в руках. Людям сказал, что замуровали мы рабов в шахте, что можно не волноваться с голоду подохнут. Вошёл в свой дом сел за этот стол и начал о случившемся лорду писать. Всё как есть написал, печать поставил и думаю. Чтоб я сделал, если б мне в руки такое же письмо попало. Посмеялся да в огонь бы выбросил. Так я и поступил и другой призыв о помощи отправил, мол, беда у нас людей потеряли, рабы бунт учинили. Помощь поскорее нужна да тока ответа до сих пор не слышно. Видимо решили, что и сами справимся, да только как? С живыми то понятно, а тут…

Слышишь, стучат из шахты всё. Народ думает, пытаются выход наружу пробить, да только бред это всё.

— Скоро от этой деревни ничего не останется. Вот сейчас пойду, расскажу им всё. Устал я, ночами не сплю, думаю, как бы уберечь тут всё. Да только чувство уже такое, что напрасно это, руины удержать пытаюсь, а без толку…

Фридрих тяжело вздохнул и сказал

— Ну что путник, надеялся, придумаю, что из тебя. Чтоб время ещё сдержать, да видимо оно уже прошло. Ступай своей дорогой, дам я тебе припасов переночуй если надо. А я пойду, пусть люди наконец-то правду узнают…

Странник, молчал, полностью погрузившись в свои раздумья. Фридрих встал и направился к двери. Он шел медленно, предвкушая недоверие и усмешки со стороны общины. А после опустошение деревушки у самых гор. Бывший военный командир, нашёл в этом месте дом, о котором всегда мечтал. Маленькую часть мира, где он был нужен, никак головорез, а человек, который заботиться о том, что ему дорого. И как бы он не старался, настало время всё вновь потерять. Люди разбегутся, шахту забросят, а виноват, останется он один.

— Стой, я помогу вам: прохрипел человек

— Спасибо конечно, но сомневаюсь, что тут помочь вообще можно: удручённо ответил командир

Фридрих взглянул на бродягу в изношенных лохмотьях. В его глазах читалась боль, а лицо было изуродовано огнём. Странник протянул ладонь, поднятую вверх, и в одночасье на ней вспыхнуло пламя. Староста, который был точно уверен, что в этой жизни его уж точно ни что не способно удивить. Широко разинув глаза, Фридрих стоял как будто завороженный и не мог оторваться от языков пламени испускающихся из рук незнакомца.

Когда Староста, наконец, вышел из своего убежища. Возле его дома собралась уже вся деревня. Люди быстро притихли при виде его и чужака. Побледневший Фридрих после долгого молчания, произнёс.

— Я давно ждал помощи от нашего лорда и к счастью он про нас не забыл. Все мы долго ждали и не напрасно. Лично по поручению Эгона Тара из далёких земель к нам пришёл чародей. Чтобы, наконец-то избавить нас от напасти, что находиться в шахтах. Перед вами не какой-то там шарлатан из ярмарки. А истинный повелитель стихии человек способный изничтожить любого врага. Все наши беды уже позади сегодня же мы с моим новым другом отправляемся к руднику. Мы избавим его от проклятых рабов, не дающих нам жизни. А после у нас будет праздник, в честь очищения.

Люди с недоверием отнеслись к словам Фридриха, но его обещание оспаривать никто не пожелал. А предстоящее гулянье сумело поднять всеобщее настроение. Народ потихоньку расходился, с любопытством поглядывая на странника. И постепенно в деревню возвращалось уже давно позабытое спокойствие.

Опустевшие бараки со сложенными на скорую руку палатками встречали группу людей поднимающихся ввысь. Размахивая руками и иногда вскрикивая, Фридрих подгонял свой отряд. Одновременно объясняя чародею, как устроена шахта внутри и в какие её закоулки лучше, не попадать. Это место находилось не так далеко от деревни, но было ощущение, будто чародей попал в другой мир. Милая деревушка с чудными узорами на домах. Сменилась прогнившими сооружениями, ужасными конструкциями, состоявшими из облезлых шкур, возвышающихся над связанными между собой палками. В то время как деревня процветала, здесь царила жестокость и голод. Фридрих бесспорно заботился о своём поселении, но на это место его доброта явно не доходила.

— Здесь жили рабы?: спросил странник

— Да, отбросы и челядь. Поверь, лучшего они не заслуживали: уверенно сказал Фридрих

— Как вообще можно такое заслужить?: настороженно произнёс чародей

— Лишь грязь стекала сюда из-за всех уголков. Убийцы, да мародеры. Здесь они наконец-то послужили на благо. И глубоко пожалели о выбранном ими пути существования: сказал командир

Остальной путь отряд прошёл в полной тишине из рудника вновь начали доноситься глухие стуки. Люди Фридриха, начали перешёптываться, но лишь один пронзающий взгляд их командира мигом прервал разговоры.

— Пришли: прошептал Фридрих

Указывая на скалистую стену, посреди которой был вход, держащийся на огромных деревянных столбах. Который был завален грудой камней.

— А ну-ка ребятки, откроем проход: приказал Фридрих

Тяжёлые валуны, как и капли пота, медленно, но верно сползали вниз. Все как один, тащили камни, невзирая на усталость. Лишь странник стоял в стороне по просьбе Фридриха.

— Не трать попросту силы, мы тут сами справимся: сказал он

Завал был открыт и мрак показался из-под камней. Фридрих обтряхивал свою пыльную куртку, с тревогой всматриваясь в пустоту пещеры. Он подошёл к каждому солдату, приободряя, похлопывал по спине. После чего направился к чародею, который был в стороне.

— Мы готовы: с гордостью сказал он

— Я пойду один. Поверь, так будет лучше. Если я не вернусь на рассвете, завалите проход. В этом случае Фридрих пообещай мне, что ты соберёшь всех людей, и вы покинете это место.

Командир хотел возразить. Но странник неодобрительно махнул головой. И направился в подземелье. В одно мгновение тьма забрала его. Фридрих заметил вспышку света мелькнувшую изнутри. После чего чёрная мгла вновь завладела проходом.

Огромная тень переливалась по пещере обитой деревянными досками. Дубовые балки держали шахту, не давая камням обрушиться и завалить все, что создал здесь человек. Впереди было слышно, как кирка вновь и вновь вонзается в грунтовую плоть. И с каждым ударом на землю опадали частицы скалы, доносящие эхо. Яркий свет озарял путь странника. Огненная сфера, словно маленькая звезда, возвышалось над его рукой.

Обжигающий, живой комок силы всё ярче вспыхивал в темноте. Фридрих не солгал, кровь была всюду, засохшая, бурая доносящая зловоние смерти. Чародей миновал перепутье, пещера сужалась, и дышать становилось всё тяжелей. Клубы пыли поднимались из глубины, а металлический стук был всё ближе.

Чей-то силуэт показался впереди, измождённая плоть поднимала орудие и вонзала острие кирки в стену. Странник остановился, наблюдая за человеком с бледно-серой кожей, который раз за разом повторял одни и те же движения, и будто не замечал ничего вокруг. Чародей решился подойти ближе, и перед ним был мертвец. Мерзость с выбитой челюстью и с обвисшими кусками кожи на лице не обращала никакого внимания на свечение и человека стоявшего рядом. Странник прошмыгнул мимо, стараясь не как не задеть мертвеца, и направился дальше. В человеке не было страха, лишь жалость к этому существу. И ненависть к создателю, который поднял усопшую плоть. Чем глубже шахта уходила к недрам, тем чаще встречались безмозглые твари способные лишь копировать образ людей, тех, кем они, когда то были.

Тоннель подошёл к концу, и вместо вездесущего мрака показался свет. Чародей попал в огромный каменный зал, с пылающими факелами на стенах, державшийся на массивных деревянных конструкциях. Огонь, отражался в бледных глазах мертвецов, которых здесь были толпы. В центре всего этого ужаса сидел человек с белыми как снег волосами. Его можно было принять за одного из монстров находившихся тут. Бледная кожа, кости выпирающие на голом торсе. Казалось, будто бы на скелет натянули кожу, выглядело это довольно жутко. Он говорил, обращаясь в пустоту, смотря вокруг себя и прислушиваясь к чему то. Но слов было не разобрать, этот человек встал и накинул на себя плащ. После чего повернулся и крикнул сильным, уверенным голосом.

— Ты не здешний. Зачем пришёл?

Чародей еле сдерживал свой гнев. Он знал, кто стоит перед ним. Догадывался, что его ждёт, как только услышал историю об оживших мертвецах. И готов был обрушить всю мощь, на силу которую призирал больше всего. Наука смерти, то, что способно разрушить мир. Даже бесконтрольное пламя внутри, не в силах принести столько бед.

— Я пришёл успокоить их души: проревел странник

— Ты сам не знаешь, о чём говоришь! Ты ничего не знаешь! Тебя прислали люди живущие там? Ведь так? Но ты один. И ты ничего нам не сделаешь: завопил бледный человек

Чародей задрожал от гнева, его крик, разнёся эхом по шахте. И в глазах засияло пламя.

— Я уничтожу тебя, и всех кого ты породил!

Некромант отступил на шаг назад и сказал

— Благодаря вам, я скрываюсь во тьме. Как вы там говорите? Любой уважающий себя чародей обязан, убить, некроманта… Уверен, как только на тебя надели, капюшон адепта сразу же вбили в голову эти слова. Не так ли?.. Из-за тех, кто привёл тебя, эти люди мертвы. И эта гора хранит не одну сотню душ. И я их все слышу. Не я здесь злодей, а ты и те, кому служишь. Ты не слышишь их муки, не чувствуешь их боль. Не по своей воле я пришёл сюда не за наградой или уважением. Я пришёл сюда освободить их…

— И как же, подняв их пустые тела?: спросил странник

— Ты слеп и не понимаешь ничего. Ты думаешь это лишь пустые оболочки? Нет, они всё ещё здесь они повсюду я и есть они. Мне нужно лишь время, чтоб набраться сил, и они освободятся. А сейчас они со мной, они во мне.

Некромант подошёл к одному из мертвецов это был парень из рассказа Фридриха. Сгорбившийся юнец с омерзительной вмятиной в голове. Некромант дотронулся до лба мальчика, и пустой взор малыша наполнился зелёным светом.

— Как твоё имя? спросил некромант

Парень ответил блуждающим эхом, разлетевшимся по стенам.

— Мартин, Мартин из земель Франтов

— Покажи Мартин этому человеку свою жизнь: парень направился к страннику, который с недоверием следил за мертвецом.

— Не бойся, он тебе не навредит. Увидь мир нашими глазами.

Мальчик дотронулся до лба чародея. И странник увидел рыдающую женщину крепко обнимающую его. Мужчину удручённо стоящего рядом, который успокаивал жену и придавал храбрости сыну. Вот они уже в казармах и отец учит его крепко держать копье, наказывая отныне быть всегда вместе. Неравный бой, побоище и смерть, отец впереди. И не даёт его в обиду, но их слишком много. Отец погиб, а сын остался жить. Плен, унижение, страх, безысходность…

Затем рудник, рабы стоят вряд, и перед ними Фридрих принимающий за скот этих людей. Тяжесть, боль, усталость, голод. Сил нет, тело не выдерживает и спина хрустит от тяжести камней. Агония, боль, агония…

Слова Фридриха Брона он бесполезен, ты знаешь что делать. Глухая боль в голове, тягучая боль...

Крик, плачь, пустота…

— Скажи мне, в чём его вина? В том, что схватил заостренную палку не на той стороне? Или был слишком слаб и не выдержал здешних порядков? А может вина в самой жизни и мальчику следовала задушить себя, ещё в утробе матери!: воскликнул некромант

Чародей, глубоко погрузившийся в скоротечные видения. С трудом приходил в себя и с горечью смотрел на мёртвого паренька. А бледный человек всё кричал, требуя ответов.

— Они заслуживают упокоения. Ты не вправе распоряжаться несчастными душами. Огонь очистит здесь всё: произнёс странник

— Они желают отмщения, я обещал им, и сдержу свою клятву: сказал некромант

Из его плаща сверкнула сталь, и лезвие кинжала проникло прямо в сердце. Тело засияло зелёным оттенком, испуская сотни огоньков метавшихся вокруг. Свет вонзался в грудь мертвецов и вспыхивал в их глазах. Безжизненные силуэты, неуклюже вздрагивали, словно марионетки неумелого кукловода, пытаясь сделать шаг. Зелённое зарево прекратилось, а бледный человек остался лежать на земле. Сборище мертвяков окружили его бездыханное тело.

— Он мёртв, вся сила ушла на нас. Мы отомстим!: раздался страшный голос

— Отомстим: подхватили другие!

Каменный зал, наполнился этим словом, проникая во все закоулки рудника. Растерзанные твари зелёной рекой стеклись прямиком на чародея. Всепожирающий поток пламени испепелял мертвецов несущихся вперёд. Места павших трупов, занимали новые, валясь с ног, они превращались в прах. Огонь не угасал, а всё яростней погружался в толпу, которая приближалась ближе. Прямиком из огненной бездны обугленная рука, вцепилась в чародея, повалив его наземь. Пламя прекратилось, и ледяные пальцы вцепились со всех сторон. Человек взвыл от боли, и яркая вспышка отшвырнула недругов.

Пылающий силуэт бежал прочь по длинным коридорам рудника, за спиной был слышен топот и рычание тварей. Страннику казалось, что этот ужас длиться целую вечность, и укрыться от него нельзя. Неожиданно, впереди блеснули лучи утреннего солнца. Ещё немного и чародей покинет этот склеп оживших упырей, и вопреки всему он остановился.

Нельзя выпускать их на волю, хватит ошибок, внутри только боль…

Зелённые огоньки вновь поплыли в темноте. И чародей был готов, жар охватил стены, уничтожая новую волну мертвецов. Узкий коридор поглотило пламя, и огненная фигура загоняла трупы обратно. Пылающий человек, орал в жуткой агонии, и каждый новый вопль придавал стихии всё больше сил. Наконец странник вновь оказался там, где всё началось. Упыри наступали, четно пытаясь побороть разбушевавшееся пламя.

Дремлющий разум человека молил прекратить захлестнувший всё хаос. Странник из-за всех сил пытался вспомнить имя. Перед собой он видел рыжеволосую девушку с изумрудными глазами, которая пленяла своей красотой. Она даровало спокойствие, и пламя притихло. Но вдруг её очи наполнились слезами, огонь явился забрать её. Как твоё имя кричал чародей и слышал лишь её крики. Внутри ничего не осталось, только огонь, человек стал огнём, демоном которого не сумел удержать в себе.

Деревянные опоры слабели под натиском стихии. Они трещали от груза, который больше не могли удержать. Конструкция разваливалась на глазах, брёвна обрушились, прессуя всё, что находилось на их пути. Упыри были саженны, огненная фигура восторженно взвыла, и маленький камушек упал рядом с ней. Огненный демон устремил свой взор ввысь…

Неподъемные валуны с оглушительным звуком разбивались оземь. Погребая всех, кто находился в проклятом руднике, который отнял слишком много жизней. Вдали за не утихающим ропотом и клубами пыли, опустошённым взором наблюдал Фридрих.

— А как звали этого чародея?: спросил какой-то боец

— Он назвался Изгнанник: тихо ответил командир.