Тень в подземелье

Тень в подземелье

Некоторое время все стояли и молчали. Даже Одноухий на время заткнул свой неиссякаемый фонтан красноречия и просто топтался на спине Волка, потирая правой лапой нос. Усы у кота стояли так, словно ожидалось нечто, вроде потасовки.

— Большущий! — тихо сказала Хвост и потянула себя за ухо. — Даже не думала, что они бываю такими.

— Ну вообще-то бывают и больше, — откликнулся Волк. — Но этот да, немаленький. Ух, не помнишь, как он называется?

— Что-то, связанное с холмами, — Одноухий продолжал тереть нос. — Франс что-то эдакое говорил, из головы вылетело. Даже не помню, в положительном смысле или отрицательном.

И все вновь замолчали, рассматривая огромный город, который занимал сразу три холма. Других возвышений на обширной равнине не было, так что город точно нависал над всем вокруг. Четырёхпалому вспомнилась сказка про город в облаках, которую когда-то рассказывала ему мама. В летающем городе жили волшебные существа, способные исполнить любое желание гостя. Вот только, как попасть в это место не знал никто.

Впрочем, город на холмах смотрелся вполне себе материально: высокие коричневые стены с зубцами поверху, сторожевые башни, выступающие округлыми боками за ограду и шпили построек, почти упирающиеся в облака. Путники стояли на дороге, которая петляла по равнине и вела к закрытым деревянным воротам, блестящим на солнце металлическим крепежом.

— Странно, — вдруг сказал Волк и замолчал, точно обдумывал некую мысль.

— А почему на дороге никого нет? — подал голос Четырёхпалый. — Такой большой город и никого?

— Мы откуда явились, маленькая бестолочь? — сварливо прогундосил Одноухий. — Со стороны паучьего леса и той чёртовой башни. Почему-то мне кажется, что у местных это направление не пользуется особой популярностью.

— Так-то оно так, — протянул Волк. — Однако же, кое в чём парнишка всё же прав.

— В чём же? — кот и не думал сдаваться.

— Обычно вокруг таких крупных селений жизнь бьёт ключом. А тут и на дороге пусто и под стенами — никого. Хоть вон там, смотри: это же определённо пшеничные поля.

— Ну вот, — тут же принялся ныть Рыжий. — Явно опять какая-то неприятность. Давайте просто обойдём стороной.

— А жрать ты тоже стороной обойдёшь? — Рябой с трудом удерживался, чтобы не отпустить нытику подзатыльник. — У нас, если что, остался крохотный кусок колбасы и четвертушка хлеба. Охотиться умеешь?

— Вот он умеет, — Рыжий ткнул пальцем в Волка и тот удивлённо дёрнул ухом. — Он же волк, в конце концов.

— Я пробовал, — начал Волк и Одноухий тут же принялся хохотать. Да так, что скатился с серой спины на землю. — В общем — это не совсем моё.

— Точнее — совсем не твоё, — сквозь мяуканье выдавил кот. — Как она тебя по зубам, а? А тот заяц?

— Какой заяц? — заинтересовалась Хвост.

— Никакой заяц, — отмахнулся Волк, старательно отводя взгляд. — Главное, что охотой мы не пропитаемся.

— Может в городе просто какой-то праздник? — предположил Четырёхпалый, которому стало жаль смущённого спутника. — В Мечах, когда наступала Большая Ярмарка, у стен оставалась только стража.

— Разумно, — согласился Волк, а Одноухий прекратил смеяться и принялся отдирать репейник, прилипший к хвосту. — В любом случае никто на заставляет нас сразу лезть внутрь.

— Ага, если нас вообще туда пустят, — подал голос Рябой и поправил изрядно отощавший мешок. — С вами как быть? На собаку, должен сказать, ты не очень похож.

— А я знаю! — Хвост сняла шапку и подбросила в воздух. — Скажем, что мы — бродячие циркачи с дрессированными животными.

— Па-апрашу! — тут же вступил Одноухий. — Согласно определению, животными являются все живые обитатели нашего мира, а стало быть именовать высокоразумного кота животным…

— Помолчи, — прикрикнул Волк. — Отличная идея. Можно будет организовать уличное представление и заработать денег. Честно заработать, заметь.

— Честно зарабатывают только трусы и дураки, — мяукнул кот.

— Ну всё, идём, — Рябой первым пошёл вперёд. Следом — Хвост и Четырёхпалый, а последним из ребят — Рыжий. Одноухий запрыгнул на спину товарищу, а тот прибавил шагу, чтобы не отстать.

Чем ближе к городу, тем лучше становилась дорога. Появились даже столбики по обе стороны пути. На белых каменных стойках чернели непонятные знаки: то ли оберег от злых духов, то ли какие-то обозначения пройденного расстояния. Тем не менее было заметно, что трактом пользуются достаточно редко. Кот не преминул обратить на это внимание, чтобы лишний раз показать, насколько он умён.

— А может — это город-призрак? — Рыжий несколько раз дёрнул Рябого за рукав. — Помнишь ту историю, где купцы пришли в город и заночевали в таверне, а наутро проснулись посреди болота. Не хотелось бы спать с жабами в трясине.

Рябой только вздохнул и отвечать не стал.

Вдоль дороги росли грабы, некоторые с такой большой кроной, что за ней впору спрятаться великану. За одним из деревьев как раз и спрятался, но не великан, а большой деревянный столб с прибитой к нему прямоугольной табличкой. На жёлтом фоне чернел треугольный щит, где из-за трёх холмов пробивались лучи светила. Над щитом зелёными буквами шло название: «Трихолм». Теперь стало ясно, как называется город впереди.

— Трихолм. Трихолм, — бормотал себе под нос Одноухий. — Но ведь вертится в башке что-то эдакое…Это не там, где чокнутый мэр сыпал отраву в городские колодцы?

— Нет, — спокойно отозвался Волк. — Это было в Ковшах. А вообще, перестань пугать детей. Гляди, как Рыжего трясёт.

— Хе-хе, — зловеще замурлыкал кот. — Теперь вспомнил. Это же здесь имеется прямой ход в преисподнюю, откуда непрерывно ползут полчища демонов, чтобы жрать маленьких рыжих мальчиков.

— Да, только перед этим они сжирают всех рыжих котов! — Хвост показала Одноухому язык. — Ври больше, хвостатый.

— Уела она тебя, — констатировал Волк, а Одноухий тут же надулся.

Путники перешли по небольшому мосту узкую болтливую речушку и начали подниматься вверх, по склону холма. Издалека подъём казался не очень крутым, но теперь выяснилось, что придётся поднапрячься. Вспотели все, даже постоянно мёрзнущий Четырёхпалый, а волк вывалил язык. Один Одноухий весело подбадривал спутников, называя их лентяями, пока Волк не пригрозил сбросить наглую скотину на дорогу. К счастью, скоро крутой подъём сменился пологим участком, а по обе стороны дороги всё стало жёлтым от колосьев пшеницы.

— А пшеницу-то уже жать пора, — сказала Хвост, стряхнув шапкой пот со лба. Когда все повернулись к девочке, та оскалилась. — Чего вылупились? Когда у бабки в деревне жила, та всё рассказывала и показывала. Она ещё и с колосьями разговаривала.

— Чокнутая что ли? — тихо спросил Рыжий и тут же получил подзатыльник от Рябого. — Да ладно тебе, уж и пошутить нельзя.

Деревню, в которой Хвост жила с бабкой, сожгли степняки, пришедшие с далёкого запада. Дикарям удалось стереть с лица земли три посёлка, прежде чем подоспел отряд из Двуреченска. Пленных дружинники не брали, раненых докалывали на земле и бросали в огонь. К сожалению убитых селян, к жизни возмездие вернуть не могло.

Хвост до сих пор иногда снились приземистые пегие лошадки, скалящие зубы и такие же оскаленные жёлтые лица убийц. Тогда девочка вскидывалась и долго сидела, таращась во мрак и щипая себя за тощие ляжки. Про нападение она рассказала один единственный раз и больше не вспоминала.

— Ага, так они и пшеницу не собирают, — Одноухий призадумался. — Нет, как я и говорил, дело тут нечисто. Понятно, что ни о каких праздниках и речи быть не может, разве что все жители ушли в долговременный запой.

— Вспомни Гусаки и Неделю Урожая, — подал голос Волк. — Правда…

— Вот именно, Гусаки гудели так, что за три мили слышно было. А тут?

А здесь только свистел ветер, да лениво чирикали какие-то невидимые птички. А ведь путники уже почти добрались до городских ворот. Стал виден большой чёрный щит над воротами, вроде того, на дорожном знаке. Только на этом холмы выглядели выпуклыми, а лучи светила — золотыми. И ещё тут имелся девиз, который прочитал кот: «Трихолм — три пути к удаче».

— Удача — капризная кошка, — мурлыкнул кот.

— Смотрите, — Четырёхпалый остановился и указал направо. — Это же как могилы, только большие.

Все остановились, рассматривая то, что показал мальчик. Часть пшеничного поля сжали, но срезанные колосья не забрали, а просто бросили на землю. Посреди освобождённого пространства возвышались четыре, явно недавно насыпанных, земляных холма. Кроме того, в земле чернели ещё две большие глубокие ямы.

— Могильники, — Волк фыркнул. — Такие роют во время войны и если в городе приключилась…

— Эпидемия, — закончил кот. — Ну что же, теперь всё сходится.

— Что сходится? — не понял Рябой. — Так что, стоит нам идти дальше?

Кот открыл было рот, но ответить не успел. Большие окованные металлом городские ворота внезапно громко заскрипели и начали медленно подниматься. Послышались отрывистые возгласы, напоминающие армейские команды. Чуть позже стало ясно, что так оно и есть.

Ворота поднялись и из города выступила процессия из пяти десятков лошадей, впряжённых в длинные узкие повозки. На каждой лежало не меньше десятка продолговатых свёртков, в которых угадывались человеческие тела. Было вполне очевидно, какой груз везут лошади.

Печальный караван сопровождали солдаты в лёгких доспехах. У каждого на поясе вместо привычного оружия висело что-то вроде факела, а лица всех воинов скрывались под матерчатыми масками. Впереди отряда шагал коренастый широкоплечий мужчина с лысой головой и длинными вислыми усами. Судя по тому, что доспехи усача отличались от остальных — это был какой-то начальник.

Ошарашенный появлением жуткого каравана Рябой не сразу сообразил, что их четвероногие друзья куда-то исчезли. Судя по тому, что слева от дороги колосья пшеницы качались не по ветру, Волк и Одноухий спрятались именно там.

Кони свернули с дороги, направляясь к ещё пустым ямам. Шедший впереди усач провёл ладонью по лысине и размашистым шагом направился к незадачливым путешественникам. Рыжий немедленно спрятался за Хвост, а Четырёхпалый ощутил, что его знобит пуще прежнего.

— Эй, крысята, какого чёрта тут забыли? — усач говорил, растягивая слова, как это делают все южане. — Валите прочь: в город хода нет.

— Почему? — выдавил Рябой. — Мы же ненадолго.

— Да хоть и надолго — хода нет. Карантин, — лязгнуло непонятное слово. Однако солдат видимо сам понял, что его не поймут и решил объяснить. — В Трихолме объявилась смертельная хворь: Серая Погибель. Как лечить никто не знает, волшба не помогает, а людишки дохнут за одну ночь. Магистрат обосрался и порешал никого не впускать и не выпускать, пока не одолеют хворь, — усач внезапно злобно сплюнул. — Ну или пока мы тут все к чертям не передохнем!

— Так что, внутрь никак нельзя? — пролепетал Четырёхпалый.

Хвост обратила внимание, что среди колосьев пшеницы, из тех, которые рядом с дорогой, появилось серое пятно. Потом показались два стоячих уха. Поднялся рыжий хвост. Парочке очевидно было крайне интересно.

— Парень, ты совсем дурак? — усач постучал себя кулаком по лбу. — В городе, мать его, Серая Погибель! Что ни ночь так пару десятков горожан находят серыми и скукоженными, чисто тебе выжатая тряпка. В город! Наоборот, паникёры рвутся наружу. Уже нескольких поймали и вздёрнули, чтобы остальных приструнить. Вну-утрь! — передразнил усач и вновь плюнул. Достал из кармана куртки маленькую металлическую флягу, снял крышку и сделал большой глоток. — Забудьте и топайте прочь.

— Так нам жрать нечего, — заскулил Рыжий. Временами его нытья оказывалось достаточно, чтобы разжалобить собеседника и тот мог чем-то поделиться. — Мы три дня не емши, аж пузо подтянуло!

Усач закрыл крышку, неторопливо спрятал флягу и поднёс сжатый кулак к конопатому носу. Рыжий испуганно попятился.

— Проваливайте, — рыкнул солдат. Обвёл детей тяжёлым взглядом. — И помните: страже на стенах велено стрелять во всех подозрительных без предупреждения. Есть мнение, что шалят какие-то залётные маги. Шастал тут один такой, покуда местные ему под зад не дали. Может он и обозлился, да порчу какую навёл.

Пока шёл этот разговор, солдаты успели сбросить с повозок все тела и теперь лениво переругивались, засыпая покойников землёй. Усач повернулся и направился к своим товарищам.

— Что будем делать? — спросила Хвост. — Надежда была раздобыть еды в этом распроклятом Трихолме.

— Так там же — Серая Погибель! — однако же, судя по взгляду Рыжего, его скорее впечатлил огромный кулак солдата. — Сами слышали: десятками мрут.

— Пара десятков за ночь — не так много, для такого большого города, — рассудительно заметил Четырёхпалый, но всё же поёжился. — Ежели бы как-то, всего на пару деньков, чтобы еды раздобыть и уйти.

— Отойдём, — Рябой кивнул в тут сторону, где активно шевелились колосья пшеницы. — Обсудим всё сообща.

— Ну да, — согласилась Хвост. — Карнаухий хоть и редкое трепло, но всегда дело говорит.

— Па-апрашу! — тихо мяукнул кот, стоило путникам воссоединиться. — Не Карнаухий, а Одноухий и не трепло, а личность с активным разговорным навыком.

— Как поступим? — Рябой сел на землю, сорвал колос и начал медленно разгрызать налитые зёрна. Смотрел мальчик на Волка. — Может ну его, а? Поищем какую-нибудь деревушку в округе.

— Карты у нас нет, — волк лёг рядом с Рябым, — а значит, чтобы найти эту самую деревушку придётся долго блуждать по окрестностям.

— И не факт, что вообще что-нибудь найдём, — вставил Одноухий. Судя по его горящим глазам и вздыбленному хвосту, кот определённо жаждал что-то поведать. — Но я уже знаю, что делать. Эх, что бы вы делали, если бы не ваш мудрый спутник! Я просто поражен глубиной собственной мысли и обширностью воспоминаний, где можно отыскать любую необходимую информацию.

— Мяв, мяв, мяв, — тихо сказала Хвост, а Четырёхпалый хихикнул. Кот немедленно выпустил когти в ногу каждому. — Ой!

— Не перебивай! — прошипел Одноухий. — Так вот, я вспомнил, что Франс рассказывал про Трихолм. В своё время один из градоначальников решил бороться с выпивкой и приказал запретить изготовление, доставку и продажу спиртного. В результате торговцы объединились и прорыли секретный тоннель за стены города. Потом глупец умер, всё вернулось на круги своя и про секретный ход забыли. Со слов Франса, в обороне города имеется постоянная незакрытая дыра.

— А чего это вообще вашего колдуна заинтересовало? — спросил Рябой. — Не к нему же в подвал эта дыра?

Кот и Волк переглянулись. Казалось, если бы звери умели улыбаться, эти бы точно улыбались.

— Франс был, как бы это сказать, — Волк хмыкнул. — Немного жаден до денег. А такую информацию всегда можно продать, иногда — дорого.

— Но Франс не успел, — кот потёрся оборванным ухом и колено Рыжего. — А у нас появился шанс проникнуть внутрь города, раздобыть провиант и незаметно удрать. Я ли не гений?

— Главное, чтобы до нас в это время не добралась Серая Погибель, — Четырёхпалый вздохнул. — А то, с нашим-то везением.

— Ты чего? — спросил Одноухий у Рыжего, который несколько раз стукнул коленом кота по голове.

— Может всё-таки поищем какую-нибудь деревню? — мальчик щёлкнул зубами. — Там и люди добрее.

— Иди, ищи, — Хвост почесала у кота за целым ухом. — Ну и где этот ваш секретный проход?

— Недалеко, — Волк посмотрел на небо. — Подождём до темноты, чтобы со стены не заметили.

Очень хорошо, что в группе имелся проводник, способный видеть даже в кромешном мраке. Очень плохо, что это проводник оказался таким маленьким. Да и ещё, там, где Одноухий спокойно обходил ямки и бугорки, остальные спотыкались, едва не ломая лодыжки, а иногда даже падали.

К счастью, идти действительно оказалось недалеко. Достаточно скоро кот остановился, повернул голову в одну сторону, после — в другую и принялся бормотать что ориентировка на местности не относится к его сильным качествам. Волк молчал и смотрел в сторону городской стены, где перемигивались факела городской стражи. Отсюда они казались не больше, чем звёзды на небе.

— Ты что, заблудился? — громким шёпотом спросила Хвост и подтолкнула Одноухого под зад. Кот зашипел. — Может и нет никакого хода?

— Пойдёмте отсюда, — Рыжий дёрнул Рябого за рукав, но тот только отмахнулся. — Дурная же затея.

Четырёхпалый сделал несколько шагов в сторону, туда, где среди покачивающихся колосьев имелось нечто, вроде проплешины и присел. Мальчик запустил руки в землю и ощутил, под тонким слоем почвы что-то твёрдое. Вроде, как камень. Четырёхпалый повернул голову к товарищам и тихо свистнул. Спутники тут прекратили свою вялую перебранку и подобрались ближе к другу.

— Что там? — испуганно спросил Рыжий, державшийся за хвостом волка. — Змея?

— Дракон, — презрительно бросил Одноухий и медленно прошёлся по участку, где пшеница выросла редкой и чахлой. — Ну точно! Да я бы и сам нашёл, без помощи всяких сопливых. Осталось отыскать секретный рычаг. Франс говорил, что он выглядит как…

Волк подошёл к старой сухой ветке, торчавшей из земли и нажал на неё передними лапами. Заскрипело, захрустело и внезапно в земле появилась дыра, куда немедленно с мяуканьем улетел Одноухий. К счастью для остальных, все они находились достаточно далеко и больше под землю никто не провалился.

— Интересно, — сказал Четырёхпалый, — рассматривая стены воронки. — Земля не ссыпается и колосья продолжают торчать. Не иначе — какая-то магия.

— А какой смысл в секретном ходе, если его можно обнаружить после первого же открытия? — проворчал Волк и подступил к краю дыры. — Ух, ты там цел?

— Цел, — прогнусавили снизу. — Рискую своей жизнью и здоровьем ради всяких…Неважно. Спускайтесь, тут неглубоко и есть кое-что интересное.

Удивительно, но колосья на склоне не выдёргивались даже тогда, когда ребята при спуске держались за них руками. И земля не торопилась ссыпаться вниз. Видимо Четырёхпалый был прав и в своё время торговцы— контрабандисты действительно наняли какого-то мага.

Внезапно в глубине чёрного провала вспыхнул небольшой жёлтый огонёк. Сразу стало понятно, что яма не такая уж и глубокая — в рост среднего человека. А горела масляная лампа, рядом с которой топтался Одноухий. Как коту удалось поджечь фитиль — одному ему было известно, но спускаться стало много удобнее.

Стоило Рыжему, спускавшемуся последним, спрыгнуть на каменный пол, кот хлопнул лапой по блестящему в стене металлическому пятаку и выход наружу закрылся пятью большими треугольными плитами.

— Воздух не зхатхлый, — Волк потянул носом. — Но запах странный.

— Это — от него, — кот мотнул головой в сторону прохода. — Сдаётся мне, он хотел удрать, но не успел.

— Ох, мамочки! — Хвост спряталась за спину Рябом, а тот, невзирая на дрожь в коленях, сделал шаг вперёд. — Это же…

— Мертвец, — Волк взял в зубы светильники и поставил рядом с неподвижным телом в жёлто-красной хламиде. — Знакомые цвета.

— Я такие уже видел, — Четырёхпалый чесал нос. — Как у странствующих магов.

— Ага, — кот сел рядом с волком. — Балбесы у которых не хватило знаний и умений, чтобы вступить в гильдию магов. Отбросы волшебников.

Ребята обступили тело, с ужасом рассматривая серое, искажённое в жуткой гримасе лицо. Судя по всему, мертвец лежал в подземелье не так уж долго, но весь его вид…

— Сдаётся мне, — тихо сказал Рябой, — что его настигла эта самая Серая Погибель.

Рыжий тут же сделал несколько шагов назад. А Одноухий напротив, приблизился и принялся выцарапывать из сжатых пальцев мертвеца лист бумаги, свёрнутый в рулон. Пока кот этим занимался. Волк ткнул носом в ногу Рябому и указал на ещё один масляный светильник, который стоял возле стены. Как выяснилось, фитиль зажигался сам, стоило покрутить маленькое деревянное колёсико.

Теперь, когда стало ещё светлее, ребята смогли осмотреть секретный ход, как следует. Ну что же, не очень просторно, но два широкоплечих мужчины, могли запросто идти рябом. С потолка свисали полотнища паутины, но судя по всему, пауки уже давно покинули негостеприимное место.

— Пойдём, поглядим, что там дальше? Предложила Рябому Хвост и мальчик, чуть подумав, согласился. Оставаться рядом с мертвецом, возможно погибшим от неведомой хвори, не очень-то и хотелось.

— Осторожнее там, — сказал вслед Волк, когда четвёрка ребят медленно пошла вглубь тоннеля. — Если что — сразу зовите на помощь.

— Да что же такое, — ворчал Одноухий, которому уже почти удалось достать бумагу из руки мертвеца. — Что ты в неё так вцепился? Может это карта места, где он клад спрятал?

Рябой шёл впереди остальных и держал лампу над головой. Неяркий свет вынуждал отступать тьму на три-четыре шага, а дальше — продолжал царить абсолютный мрак. Темнота отступала очень неохотно, позволяя рассматривать осыпающиеся стены, покрытые плесенью и мхом; корни, свисающие с потолка и обломки деревянных ящиков, вперемешку с глиняными черпаками.

— Постойте, — Рыжий остановился. — Слышите? Вроде как кто-то вздохнул.

— Чепуха, — отмахнулась Хвост. — Опять у тебя с перепугу всякие видения начинаются.

Рыжий хотел возразить, но понял, что его никто не поддержит и только пожал плечами. Четырёхпалому показалось, что он тоже слышит некий звук, но мальчик не мог бы в этом поклясться. И ребята пошли дальше.

Внезапно относительно узкий проход закончился и стены разошлись, исчезнув в темноте. Потолок тоже стал заметно выше. Дети вошли в большой зал, где свод поддерживали четыре толстых каменных колонны. На них имелся крепёж для факелов, вот только самих факелов не было. Судя по ржавых ободьям и гнилым доскам, когда-то здесь хранились бочки.

Ребята нерешительно вышли на середину зала и Рябой поднял лампу повыше, чтобы понять, куда им идти дальше.

Именно в этот момент из мрака за колоннами послышался глухой сдавленный вздох, почти стон.

— Что это? — в голосе Четырёхпалого звучало напряжение. — Кто здесь?

В непроглядной темноте проявилось мерцающее бледно-голубым рваное полотнище. Казалось, будто в темноте плывёт кусок слабо светящейся ткани. Странная тень медленно, но верно приближалась к ребятам. И само по себе это выглядело жутковато, но ладно бы дети лишь видели непонятную штуку.

Начало очень быстро холодать, да так, что через несколько мгновений из ртов вылетали облачка белого пара. И вонь, омерзительная вонь разрытой могилы ударила в нос. Тень приблизилась и стало ясно, что она напоминает высокого тощего человека, одетого в рваное полотнище, вроде тех, в какие оборачивают покойников. Лицо с тёмными дырами на месте глаз, носа и рта повернулось к ребятам и тишину снова разорвал протяжный вздох.

— Отходим, — цокая зубами пробормотал Рябой.

Но не успели дети сделать и пяти шагов, как жуткая светящаяся тень пропала из виду. Однако же, никто даже не успел облегчённо вздохнуть, как страшный сдавленный вздох послышался за спинами ребят. Тень оказалась уже там и гораздо ближе, чем прежде. Ребята тут же бросились в другую сторону, но жуткая тварь вновь исчезла и через мгновение объявилась на пути беглецов. Длинные высохшие руки поднялись. Ещё мгновение и костлявые пальцы коснулись бы головы Рябого.

Спасения не было.

Вроде бы.

— Мя-а-ау! — из темноты выскочил Волк. В зубах он держал светящуюся лампу, а на спине товарища громко вопил оскалившийся Одноухий.

Бледно-синяя тень повернула к новым пришельцам лицо с провалами глаз и в этот момент кот прыгнул. Казалось бы, что может сделать рыжий болтун такому жуткому созданию? Однако Одноухий явно знал, что делает. Он повис на груди монстра и вцепился зубами в какой-то предмет, спрятанный под саваном. Тихо хрустнуло и Одноухий спрыгнул на землю. Мотнул головой и что-то блестящее в тусклом свете масляных ламп откатилось к лапам Волка.

Страшная синяя тень завыла и сделала шаг. Но в тот же миг волк с силой придавил лапой блестящий предмет. Вновь захрустело, а тварь замерла на месте. Немного постояла и вдруг начала осыпаться, как будто тощее тело состояло из мелкой пыли. Мгновение и на полу остался лежать лишь кусок зловонной тряпки.

Потеплело и воздух очистился от смрада.

Рыжий упал на землю без движения. Четырёхпалый тут же приложил ухо к груди товарища и облегчённо сообщил, что с тем всё в порядке. Хвост обнимала Рябого и хлюпала носом.

— Какая мерзость! — Одноухий презрительно отбросил лапой грязный саван. Волк поставил лампу на пол и лязгнул зубами. — Дружище, как подумаю, сколько вокруг идиотов — оторопь берёт.

— Что это было? — сумел выдавить из себя Рябой. Потом обнял Хвост и погладил по голове.

— Серая Погибель, — фыркнул Волк. — У меня были подозрения.

— У тебя и подозрения? — иронично прогнусавил кот. — Брось ты! Тоже мне мыслитель. Для такого, приятель, ты слишком туп. Короче, бродячий придурок, считавший себя великим, но непризнанным магом, пришёл в Трихолм, чтобы вступить в одну из магических гильдий. Поскольку оказался чересчур глуп, получил везде от ворот поворот. И тут ему в голову пришла грандиозная идея: вернуться в город, как спаситель от смертельной хвори. Невесть где дураку удалось заполучить артефакт, поднимающий трупы из могил и делающий их гулями — смертоносной нежитью, которая питается жизненной силой жертв. Оставалось дождаться, пока в городе наступит паника, чтобы предложить свою помощь.

— Но он не успел? — — Четырёхпалый хлопнул Рыжего по щеке. Тот недовольно дёрнул головой. — Там, в проходе…

— Да, это он, — кивнул кот. Чёрт его знает, как это получилось. Может охранное заклинание оказалось чересчур слабым, а может придурок ещё где-то напортачил. В общем, гуль добрался до своего создателя и прикончил его. Хорошо, хоть остались записки, где дурень написал, что и как нужно делать, чтобы остановить мертвяка.

— Зато теперь мы можем спокойно отправляться в город. — сказал Волк. — С Серой Погибелью покончено.

— А нас прославят, как победителей мора! — провозгласил кот и вздыбил усы. Волк молча смотрел на товарища. — Ну, чего? Да ладно тебе, я просто пошутил. Настоящие герои всегда остаются в тени, эх!

— Вот и славно, — Рябой помог Хвост присесть и сам разместился на полу. — А пока мы немного посидим, ладно?