Танец с огнем

Хороший был вечер, нежаркая погода, приятный летний ветер и необычная для этой пары свежесть, появившаяся после небольшого дождя. Все это в сумме создавало сильное ощущение уюта и спокойствия, которое так любил комендант Рехор. Он лениво осматривал границы своих владений, куря трубку и попутно наслаждаясь видом со своего наблюдательного поста. Милые узкие улочки, небольшая площадь в центре, таверна, где сейчас отдыхает много народу, а по соседству с ней парк, где играет красивая музыка, а пожилые жители медленно ходят, наслаждаясь природой. Удивительно, как это все не мешало друг другу, а наоборот, создавало цельную картину маленького рая. Даже высокая башня наблюдательного поста и военные укрепления на границе не портили атмосферу. Луна уже начала опускаться, и небо окрашивалось в розовый свет. Какое окончание рабочего дня могло быть лучше? Весь день комендант только и делал, что считал налоги и решал спор двух землевладельцев, которые не смогли поделить кусты крыжовника, разросшиеся за пределы фермы. Все это так утомляло, что под конец дня Рехор мечтал лишь об одном, как бы спрятаться от всех наверху башни, залезть на гамак и, полюбовавшись окружением, лечь спать.

Вечером же, когда он услышал мычание коров, возвращающихся с пастбища, на площади начала собираться толпа, ожидающая традиционного шоу — создание огня. Почти каждый вечер люди собирались посмотреть на творцов, создающих в руках пламя. Рехор никогда не понимал этой забавы, так как насмотрелся всяких чудес еще в академии комендантов, поэтому даже не обратил внимания на выступление и продолжил любоваться вечером. Вдруг он увидел фигуру, бредущую по дороге прямо в поселение. Это насторожило стражника, и он тут же бросился к увеличительному стеклу, чтобы осмотреть новоприбывших.

— Идет один, коня нет, одежда дешёвая, но целая. Пока. Только бедняков и бродяг мне тут не хватало, еще и птицу с собой несет. Она ж заразная, небось. Вот же невезение. Такой вечер испортили. — Проговорил полушёпотом комендант и только после этого потушил трубку и направился к укреплениям. Он шел быстрым шагом, желая не привлекать к себе внимание горожан, хотя те и так были сконцентрированы лишь на представлении. Рехор добрался до охранного поста, когда путник уже подошел к воротам и тут же понял, что еще было не так в незваном госте. От него воняло. Не так как воняет он пьянчуг и бездомных, нет. Это был другой запах, и, по мнению коменданта, лучше бы от странника пахло пивом и мусором. Это был запах крамолы, того самого зловония, что порождает в каждом коменданте ненависть к еретикам и им подобным. Вонь, которую не чуяли обычные люди, но которая доставляла Рехору неприятное жжение в носу. Это ни с чем не спутать.

— Чего ты хочешь? — спросил комендант, уже понимая, на что ему продеться потратить ночь.

— Пройти в город— ответил путник своим хриплым голосом— останусь на пару дней и продолжу путь.

— Пройдешь со мной, мне нужно все проверить. И птицу с собой возьми. — прокричал Рехор и про себя добавил— Отрепье. — после чего направился вниз.

Когда он спустился, перед ним престал нищий, на вид тридцати лет отроду, мужчина. Одет он был в темно-синюю рубаху и потертые рабочие штаны, поверх рубахи была одета легкая кольчуга. На спине у него была большая сумка, к боку которой был прикреплен длинный кинжал, а с другой стороны была прикреплена жердочка, на которой устроилась птица, чистящая изогнутым клювом свои серые перья. Странник сразу поклонился коменданту.

— Я готов пройти проверку и следовать инструкции. Я не несу с собой ничего запрещенного. Я не собираюсь убеждать кого-либо в правоте своей веры. Я принимаю законы того поселения, куда прошу впустить меня. — проговорил давно заученные фразы крамольный, после чего поклонился коменданту еще раз, демонстрируя свою покорность.

— Хорошо, иди за мной. — прохрипел Рехор и махнул рукой, приглашая еретика.

Через минуту они сидели в маленькой каморке для стражников, которая должна была исполнять роль комнаты допроса. Рехор сразу сел на кресло и вздохнул. Он уже проводил проверки, и ему это никогда не нравилось, как собственно и любые контакты с дурно-пахнущими представителями альтернативных учений. Сзади него стояло двое стражников, с любопытством рассматривая гостя. Путник же продолжал стоять, ожидая начала процедур. А вот птица, непонимающая происходящего тут же слетела с жердочки и приземлилась на стол, поцарапав его. И уже готова была открыть рот, как вдруг замолчала, почувствовав холодный взгляд хозяина.

— Давай начнем. Мое имя Рехор, я комендант и исполняю волю своего лорда в этом поселении. Я отвечаю за безопасность. По приказу своего лорда я проверяю всех еретиков прежде чем пустить их в город, поэтому я хочу убедиться, что ты не опасен. А теперь говори свое имя, крамольный.

— Яромир.

— Зачем прибыл в город?

— У нас закончилась еда, и денег осталось немного, я и мой спутник решили остановиться здесь на несколько дней. Мы планируем купить провизии и по возможности заработать.

— Каким именно образом планируешь заработать?

— Я являюсь вольным наемником с большим опытом, но так как вы живете в очень спокойных землях, то, скорее всего, мне придётся помочь по хозяйству.

— То есть, никакого рабочего плана у тебя нет?

— Да.

— Это плохо, для тебя, конечно. Что это за спутник, о котором ты сказал?

— Вот он, на столе. — Яромир указал на попугая, сидевшего на столе.

— Оно разумное? — комендант пристально посмотрел на птицу.

— Да, и меня зовут Лот, и я гражданин Республики, поэтому я требую объяснений, почему нас держат в этой глупой комнате! — сразу же прокричало пернатое, после чего расправило крылья, то ли угрожая, то ли пытаясь подчеркнуть свой статус, но его выходка не вызвала почти никакой реакции.

— Яромир, у тебя есть знаки регистрации?

— Да, вот они. — крамольный закатал рукав рубахи, обнажая страшные клейма. На обгоревшей коже были выведены символы. Лот и стражники резко ахнули, испугавшись вида мяса, а Рехор подвинулся поближе и начал внимательно осматривать руны, попутно сверяя их с надписями из книги.

— Здесь написано, что ты был в Зернове, во время резни пятьдесят второго. Это так?

— Да, я тогда находился в городе, но если вы посмотрите на это клеймо, то увидите, что я не был на стороне восставших, а наоборот, помогал войскам остановить распространение крамолы.

Комендант осмотрел клеймо, вздохнул, и кивнул головой. Большое количество рун сильно упрощало проверку, но в тоже время, без должного опыта можно было запутаться и неправильно понять смысл клейм. Рехор проверил еще несколько надписей, и убедившись, что в остальном все в порядке, продолжил.

— По инструкции мне следует предупредить тебя, что у нас в поселении нет крамольных храмов, но у нас есть храмы других учений, а население может проводить обряды, принятые в нашем обществе. Вызывает ли это у тебя недовольство? Могут ли возникнуть конфликты на этой почве?

— Нет, я отношусь к другим учениям вполне справедливо, а традиционное создание огня является одним из красивейших обрядом, по моему мнению. Я бы хотел посмотреть на представление. С вашего разрешения, конечно. — ответил Яромир и закашлял.

— Ну-ну, в общем, так, достаточных оснований, чтобы тебя не пускать я не вижу. Но и не думай, что ты сможешь чувствовать себя как дома. Я заберу твое оружие и осмотрю содержимое мешка. Сейчас ты заполнишь анкету, потом отдашь ее мне и пройдешь осмотр. А вы, господин — комендант обратился к попугаю — так как представились гражданином, тоже должны заполнить анкету и пройти осмотр. Чуть не забыл, вы двое должны заплатить пошлину, если неудобств вы не доставите, вам ее вернут. Все понятно?

Путники кивнули и Яромир начал заполнять обе анкеты. Лот поначалу пытался воспользоваться ручкой, но только пролил чернила и чуть не испортил бланк. Рехор в свою очередь взял сумку и небрежно вытряхнул из нее все содержимое. Несколько листков фольги, пару пустых банок и мешочек лекарственных трав. Ничего примечательного, обычный набор путешественника. Но в рюкзаке осталось кое-что еще. Комендант открыл еще одно отделение и вытащил оттуда черный футляр. Он открыл его и вздохнул еще раз, в шкатулке лежал самострел. Небольшое устройство, похожее на арбалет, но стреляющее кусочками металла с большой скоростью. Штука довольно редкая в их землях, к тому же на самостреле была красивая гравировка, явно сделанная на заказ, должно быть орудие стоило очень дорого. Конечно же, носить с собой столь интересное изобретение, не было запрещено, но то, что крамольный, у которого почти нет денег на еду носит самострел в сумке, насторожило коменданта. Он забрал ружье вместе с кинжалом и медной пылью, обнаруженном в еще одном кармане. Больше не было ничего интересного, и Рехор решил выйти на улицу. Выйдя из здания, он приказал двум часовым караулить путников, а сам сел на лавку и достал трубку. Уже стемнело, луна давно ушла за горизонт, а свет звезд был столь слаб, что без фонаря нельзя было увидеть ничего дальше пары метров. Представление уже давно закончилось и люди разошлись по домам, даже из таверны ушли почти все, на улице царила тишина. Поэтому курящий начал бездумно смотреть в пустоту, наслаждаясь прохладой.

Когда все формальности были соблюдены, уже начинало светлеть. Теперь путники могли оставаться в городе сколь им угодно, и даже если пришедшие оказались бы разбойниками, мошенниками, разносчиками болезней или другими вредоносными личностями, коменданту бы ничего не было. Он свою задачу выполнил. Напоследок Рехор попросил Яромира не вмешиваться лишний раз в жизнь города, после чего, наконец, пустил их в город.

Когда странники пришли к единственной гостинице в городе, та оказалась еще закрыта на ночь и странники устроились на лавке неподалеку. Крамольный достал флягу, отпил воды, отпил немного в маленькую миску и протянул ее попугаю. Тот изобразил недовольство и демонстративно отказался, после чего уставился на еретика. С минуту они молча смотрели друг на друга, не решаясь начать диалог.

— Ладно, давай, высказывай. — наконец сказал Яромир.

— Что происходит? Почему какой-то толстый солдат допрашивал нас всю ночь? Что это за шрамы у тебя на руке? И главное. Почему ты ему отвечал как тряпка. Когда на нас напали по дороге сюда, ты был в разы решительнее. А ведь там было шесть разбойников. А тут один ленивый мундир с глупой бородкой.

— Я же тебе объяснял, что не везде жалуют таких как я, и ты вроде был не против. Любезничал я с ним, чтобы он впустил нас. Если бы я начал «борзеть» как ты, шли бы мы сейчас в другой город, а это три дня минимум. И если бы ты не начал хвастаться своим гражданством, то анкеты нам бы, возможно, заполнять не пришлось. И пошлину не надо было бы платить.

— Так это я еще и виноват? Когда ты меня покупал, мне обещали хорошего хозяина, а не размазню, не способную даже объяснений потребовать.

— А мне обещали представителя одного из умнейших видов и уверяли, что ты говоришь только по делу. А ты не затыкаешься.

— Мой бывший хозяин нас обоих надул. — пробубнил пернатый и опустил голову.

— Ага, так что пей и готовься к новому дню. Сегодня твоя помощь мне не пригодиться, но тебе все равно не помешает походить со мной.

— Хорошо. И все-таки скажи, почему нужен был тот допрос, это же зверство какое-то. У нас к крамоле относятся намного лучше. Живем в столице все дружно, и никаких шрамов на руках не ставим— сказав это, Лот наклонился к миске, набрал воды в клюв, а поднявшись увидел ухмыляющегося Яромира, готового чуть ли не рассмеяться.

— Слушай. Ты сейчас полный бред сказал. Никто никогда к крамоле хорошо не относился. Все еретики в столице живут в отдельных районах. Ты же видел эту огромную стену отделяющую треть города. Думаешь, она там для красоты? И батальон лучников, наверное, тоже? А эта липкая жидкость, как ее там?

— Мед Идеса?

— Да. Бочки с ним ведь так дополняют пейзаж. Этих бедных рабочих, живущих за стеной, терпят только потому, что запрещать жить в столице стольким людям невыгодно. Я сейчас серьезно. У меня один знакомый работал помощником парламентёра. Стена и лучники стоят намного дешевле, чем выгонять столько народу с рабочих мест. Сам удивился, когда услышал. Да и эти районы вроде как достоинство Республики перед другими государствами. Видите, у нас крамольные живут рядом с нормальными, мы такие гуманные.

— Ох, я… я как-то не думал об этом.

— Извини, дружище, но, боюсь, такой допрос будет ждать нас на всех постах. С другой стороны, ты к этому быстро привыкнешь. Главное приходить в город не вечером и не ночью, а то видишь, как неудобно получается. О, а гостиницу то уже открыли. Пойдем, Лот.

Хозяин таверны был достаточно мил и не проявлял никакой враждебности, не считая завышенной в три раза цены за комнату, но такую «враждебность» он проявлял ко всем посетителям. Комната действительно не стоила потраченных на нее денег, старая кровать, скрипящая при каждом движении, небольшой шкаф, повидавший даже больше чем кровать, деревянная тумба со стоящей на ней лампе. За этот номер можно было требовать максимум половину имперской монеты, но торговец утверждал, что она стоит никак не меньше монеты за ночь, а учитывая, что Яромир будет жить с птицей, ему продеться доплатить еще половину, за клетку и создание условий для комфортного проживания живности. В чем заключались эти удобства странники так и не поняли, а клетка, которую предоставили Лоту, оказалась набором медных прутьев, воткнутых в картон и сплетенных между собой. В клетке не оказалось двери, вместо этого крамольный должен был расширять расстояние между прутьями, сгибая и разгибая их. Попугай хотел начать возмущаться, но вспомнив разговор со своим товарищем передумал, побоявшись, что их выставят на улицу, и решив обсудить проблемы позже.

— Не, ну это ужас. Даже в самые голодные годы я жил в клетках в разы, да нет, в сотни раз лучше. — начал жаловаться пернатый, как только они остались вдвоем в номере.

— Не нравиться, можешь ночевать на улице, а мне тут хорошо. Уютно, не грязно, да и цена завышена всего в три раза.

— Ты серьезно! Я конечно понимаю, что не стоило ожидать хоромы, но как же тут все бедно. Посмотри на эту лампу, да у нее масло закончилось уже давно. И никто его не поменял.

— Когда мы вчера ночевали под открытым небом, ты что-то не жаловался, а в ту ночь, когда мы покинули столицу, пялился на небо, периодически подмечая, как же красивы звезды, и все тебе нравилось.

— Ну, так и ждать было нечего, а сейчас мы платим, я хочу комфорта.

— Я плачу. И мне достаточно и того комфорта, что я имею. — с этими словами Яромир закинул сумку на полку шкафа, та издала неприятный треск, после чего рухнула вниз, ломая по пути все оставшиеся полки. Крамольный посмотрел на своего спутника и тихо произнес — ладно, в этот раз ты прав.

— Идем ругаться?

— Ты идешь, и не ругаться, а вежливо попросишь предоставить номер лучше этого. Я хотел бы закупиться едой, пока на рынке мало народу, да и работу стоит искать уже сейчас. Так что возьми нам номер и не доплачивай. Я приду уставший и сразу лягу спать. Договорились?

— Договорились.

Они быстро взяли вещи, и пошли к двери. Открыв ее, они увидели парнишку лет восемнадцати, всего красного и дрожащего. Увидев крамольного, он громко ахнул и уставился на Яромира. В глазах его был и страх, и удивление, и неподдельный интерес, все эти, давно знакомые еретику, признаки сразу выдали в мальчишку, выросшего на дешевых романах о всемогущих героях и наслушавшегося баек из таверн, решившего посмотреть на «бич общества» собственными глазами.

— На диковину поглазеть пришел? У вас тут похоже с гостями прям беда. Раз на бедняков смотреть ходят. — усмехнувшись прохрипел еретик и закашлял.

— З-здравствуйте, будьте здоровы. — промямлил юноша и опустил голову.

— Говори зачем у двери стоял или проваливай! — крикнул Лот, предвкушающий ругань с трактирщиком и оттого уже успевший разгорячиться.

— Спокойно, Лот. Но, правда, малыш, ты зачем подслушивал?

— Я— я не подслушивал. Я хотел бы вас нанять.

— Вот дела! Лот, вот и работка появилась. Прям все по маслу. Ну и чего тебе надо? Хулигана отмутузить? Помочь девку охмурить? А может пива купить? Только учти, за пиво я беру большие проценты.

— Н-нет. Я по более серьезному делу. О-опасному.

— Ах, опасное значит. Ну давай тогда зайдем внутрь, а то кто-то может подслушать наши заговоры.

Они зашли в комнату и Яромир уселся на кровать, продолжая ухмыляться. Паренек несколько секунд собирался с мыслями, после чего сказал.

— Мне нужно, чтобы вы сопроводили меня в Мизбург и помогли достать одну книгу. Она находиться в библиотеке.

— Кратко и по делу. Но ты прав дело опасное. А у тебя есть чем платить?

— Д-да, у меня много денег, точно хватит. — парень пытался показать уверенность, но голос его дрожал.

— Тебе обязательно идти с нами? Думаю книгу мы и сами найти сможем

— Я знаю, как выглядит книга и знаю где она, а также я изучил карту города. Это должно б-быть именно сопровождение. — на этот раз голос прозвучал еще увереннее.

— А мы тебе тогда зачем? Раз ты все знаешь.

— Защита.

— Нет. Не думаю, что оно того стоит. — прохрипел крамольный и отвернулся от «работодателя»

— Я плачу два дублона…

— Выйди на минутку малыш, нам надо кое-что обсудить. — резко вмешался попугай. Юноша послушно вышел за дверь, а Лот обратился к крамольному.

— Два дублона! Да мы на эти деньги недели сможем жить. Давай возьмем парня.

— А если он помрет по дороге? Не знаю, как ты, а мне проблемы с мертвым ребенком не нужны.

— До Мизбурга четыре часа пешком, сам посмотри на карте. Не успеет помереть. Он по деревне больше за день наматывает. Легкие деньги.

— Да знаю я. Просто не люблю я это все. Даже за несколько часов пути успеем проблем с ним обрести. Не помрет, так натрет себе что-то. Болезнь может подхватит. Ну ты понимаешь, по нему же сразу видно, что он из дома только в церковь ходит, да в школу, если он действительно так богат. Будет ныть всю дорогу. А если, тварь-какая нападет? Да и в городе может быть небезопасно. Он же заброшен. Вдруг кто приглядел.

— Да кому он нужен? Тем более вспомни про мой нюх. Если будет опасность, то повернем назад. А нытье его я сам буду слушать. Давай… соглашайся. Ты же за день максимум три-четыре монеты заработал бы, а тут такой шанс. Надо брать.

— Хорошо. Эй, ты, я знаю, что за дверью ты прекрасно нас слышишь. Входи. Слушай сюда. Мы брать тебя не хотим. Спокойно, Лот. Но так и быть возьмем. Сейчас ты даешь мне дублон, потом идешь на рынок и покупаешь за свои деньги эти продукты. Приносишь в наш номер вечером, куда мы переедем, спросишь у хозяина гостиницы. Завтра утром мы выходим. Как только луна взойдет, и не минутой позже. В дороге ты не ноешь. Делаешь все, что мы скажем. Самодеятельность не приветствуется. Если в городе слишком опасно мы поворачиваем назад. Дублон я тебе не верну. Второй отдаешь по прибытию обратно. Уяснил?

— Да. Тогда до встречи вечером.

— Угу. Как тебя звать то?

— Давид

— Хорошо. До вечера, Давид.

Юноша быстро дал дублон и взял список продуктов, после чего опять выскользнул за дверь, а тишину нарушили хлопанья Лота крыльями.

— С продуктами это ты славно придумал. Да и какой серьезный был, я тебя даже побоялся немного.

— Раз уж платит, то пусть платит по полной. Зато будет потом деньги ценить, когда его отец узнает, что за книгу пацан отдал два дублона. Пойду к коменданту. Нужно уточнить, что завтра я возьму малыша из города и то, что я бы хотел на выходе получить свое оружие. А ты иди ругаться Лот, нам сегодня надо хорошенько выспаться.

Вечером Давид действительно принес продукты и дублон, после чего уже собрался уйти, но его остановил попугай. Яромир уже спал в новой кровати, и пернатому было скучно. Тогда юноша пригласил его на выступление создателей огня, куда они вдвоем и направились.

Сцена, на которой проходило все представление, находилась на центральной площади. Каждый день люди приходили посмотреть на создание огня из ничего. Слухи об этом искусстве достигали столицы, и Лот иногда представлял, как все это происходит. Попугай устроился на первом ряду импровизированного зала, представляющего из себя дюжину скамеек. Как только птица устроилась, Давид рассказал ей, что будет одним из артистов сегодня, и поэтому вынужден уйти за кулисы.

На площадь пришло очень много людей. Там были старые и молодые, бедные и богатые, одинокие и семьянины. И вся эта толпа мирно распределилась по площади. Каждый занял свое место и ждал начала. Рядом с Лотом сидела богатая, судя по одежде, женщина, которая обсуждала с соседями свою новую породистую кошку. Соседи выглядели беднее ее и, должно быть, были обычными рабочими, но это никак не мешало их общению.

— А в столице они бы даже на километр бы друг к другу не подошли. Странно тут все. — подумал пернатый перед тем, как на сцену вышли артисты, и зал резко замолк.

Пять человек распределились по кругу. Все они были одеты в странные зеленные одежды, которые закрывали все тело, за исключением ладоней, поэтому никто не знал, какой артист стоит перед ними. Начали играть барабаны, набивая медленный ритм. Мастера одновременно выпрямились и прижали руки к груди, после чего так же одновременно выставили из вперед показывая огонь, появившийся над их ладонями. Пламя было размером с ранетку, если не меньше, но публика уже была полностью сосредоточена на происходящем. Актеры медленно опускали руки, но огонь продолжал висеть в воздухе. Ритм стал быстрее. Вдруг пламя начало двигаться по кругу, от одного артиста к другому, постепенно становясь больше. Когда оно стало размером больше яблока, ритм стал еще быстрее и один из артистов выбежал в середину сцены, держа огонь над своей головой. Остальные четверо встали вокруг него и передали ему свое пламя, а тот, что стоял в центре начал ими жонглировать, потом одним движением передал весь огонь второму создателю огня. Ритм стал быстрее. Второй передал третьему. Ритм стал быстрее. Третий четвертому. Еще быстрее. И наконец, когда пламя попало к последнему, он объединил его и запустил все в небо, где огонь бесследно пропал. После чего группа забежала за кулисы и на смену им вышла другая…

— Ну как, вам понравилось? — спросил Давид, когда они с Лотом уже направились в гостиницу.

— Неплохо, но я ожидал большего. Кроме объединения огня у первой группы и того низкого в середине, который искры выпускал, ничего по настоящему масштабного. Уж, извини. Говорю как есть.

— Это правда, мы не самые сильные создатели и это все, что мы можем. А насчет низкорослого не обманывайтесь, он только и умеет эти искры выпускать, а само пламя и секунду поддержать не может. Но нам выносливости не хватает, вот я выступил и полностью истощен. Раньше завтрашнего вечера ничего не смогу.

— А завтра ты с нами за книгой, где тебе создание и не понадобиться.

— Да оно вообще нигде кроме сцены не нужно. Светит плохо, почти не обжигает, даже согреться не получиться. Не то что раньше.

— А что раньше?

— Дед рассказывал, раньше люди умелые были и огонь у них был подходящий. Большой и сжигающий все, что нужно.

— Звучит впечатляюще, но у вас не так.

— Да. Со временем в создании пропал смысл, ибо проще было костры с факелами самим разжигать. А как солнце померкло, о создании вспомнили, да только никаких знаний и умений не осталось.

— Печально.

— Кроме той книги, за которой мы завтра идем.

— Ого. Так значит мы в великом деле участвуем, а я и не знал.

— Я это уже несколько месяцев планирую, с тех пор как дед по секрету рассказал. Но раз вы здесь. Я решил воспользоваться шансом и надеюсь вы мне поможете.

— Поможем. Только ты бы поменьше болтал о всем этом, а то ведь вдруг мы плохие наемники и заберем книгу себе.

— Вы же так не сделаете? — на лице юноши появилась гримаса страха.

— Не сделаем. Но все же будь осторожен. Так. Вот и гостиница. Спасибо за представление. До завтра.

— До завтра.

Наутро, когда луна только начала восходить все уже были готовы к дороге. Рехор контролировал выход из города лично, и перед выходом за город спросил юношу, хочет ли он идти в путь. Получив утвердительный ответ, комендант выдал крамольному его кинжал, а самострел отдавать отказался, сославшись на то, что самострел является залогом. Странникам это не понравилось, но они послушно кивнули и вышли из города.

Дорога до Мизбурга была довольно несложной, три часа по имперской дороге и вдалеке уже начали виднеться крыши Колодцев. Увидев их, группа сразу же свернула с дороги и напрямик через поля и небольшие рощи пошла, ориентируясь на крыши. Примерно через полчаса ходьбы они оказались около желоба, появившегося на месте давно высушенной реки. Яромир начал рассказывать, как с полторы сотни лет назад эта река была важным торговым путем. Благодаря глубине и отсутствию опасных участков по ней могли ходить даже более-менее крупные корабли. Город процветал. Еретик с восторгом описывал порты, шумиху на рынке, зажиточных горожан, бродящих по берегу и наслаждающихся пейзажем, будто сам когда-то видел все это своими глазами. Особое внимание крамольный уделил Колодцам, огромным зданиям по форме напоминавшим ствол приспособления, откуда брали воду, из-за чего и получили свое название. В годы рассвета в Мизбурге было построено целых пять колодцев, один из которых поднимался выше облаков. К несчастью, именно самое высокое из этих монументальных зданий, не прошло проверку временем и упало, оставив на земле лишь груду камней и стекла. Потом Яромир рассказал о семье хозяина порта, столь богатой, что могли бы купить небольшую страну. У них был огромный особняк на утесе, который им пришлось покинуть, когда река резко пересохла, оставив семью без главного источника доходов. В одном из своих путешествий еретик посетил этот особняк и даже остался в нем ночевать. Крамольный клялся, что даже после того, как из дома вынесли все, что считали ценным, а само здание было покинуто на десятки лет, оно все еще оставалось лучше всех усадеб, что могут позволить себе приближенные к королю лорды. Однако в этот раз никто не планировал остаться в городе на ночь.

Бродя по узким улочкам города, путники не встретили практически ни одного живого существа. Это было хорошим знаком, но в тоже время настораживало наемника, помнящего, что в прошлый его визит город был наполнен дикими животными, осмелившимися заново заселить город. Группа даже наткнулась на гнездо шалашника, однако самого архитектора застать не удалось.

Библиотека находилась почти в самом центре города, слева от нее была небольшая заброшенная мясная лавка, а справа крамольный храм, посвященный одному из сотен богов. Увидев храм, Яромир тут же предложил разделиться и подождать его в лавке. Все единогласно согласились и пока Лот вместе со своим работодателем засели в здании, еретик направился внутрь пагоды.

Храм был почти пустым, и в нем не было практически ничего, кроме большой статуи ящера. Из спины рептилии торчали щупальца, на концах которых находились маленькие копии головы ящера. Главная голова же была увенчана короной, сделанной не из камня, а из мрамора и будто сливалась со статуей. Еретик упал на колени, достал из сумки пучок лекарственных трав, после чего начал читать давно заученный текст. Обращение было на фиванском языке, которых крамольный не знал, и лишь отчасти понимал смысл слов, которые он говорил. Спустя несколько минут он сложил руки в странном жесте и закончил свою речь. Тогда он сел удобнее, и достал из сумки бутылку воды. Отпив немного, он направился к выходу, напоследок взглянув на статую и произнеся еще одно выражение на фиванском. После чего закашлял и выпил еще воды.

Придя в лавку Яромир увидел, что Лот с юношей устроились за столиком и активно обсуждают происходящее.

— То есть когда у тебя будет эта книга, ты не будешь ей пользоваться? — спросил пернатый удивленным тоном.

— Нет, буду. Просто вместе со всеми, какой смысл возрождать культуру создания огня, если я один буду владеть им на уровне мастеров.

— Ты же сам говорил, что они бездари. Так зачем тебе трудиться, чтобы они научились создавать более крупное пламя.

— Это сейчас они бездари. Дед говорил, что в прежние времена даже самый слабый мог создать столб пламени высотой с человека. Главное научить их, а там ты и оглянуться не успеешь, как пойдет молва о создателях огня, вернувших древние традиции.

— Это если книга там будет— вмешался Яромир— а теперь пойдем.

Библиотека представляла собой трехэтажное здание, окон в нем практически не было, а светильники должны были отсыреть за все это время. Это могло создать трудности, особенно если в корпусах не было отдельного отдела, посвященного созданию огня. Но неприятные сюрпризы на этом не кончились. Когда группа уже стояла около дверей, Лот резко захлопал крыльями и закричал.

— Я чую, там кто-то есть. Там кто-то прячется. Там…

Его клюв тут же был прикрыт рукой и крамольный, резко снял попугая с жердочки, начав трясти его, приводя в чувство. Запах, должно быть, принадлежал кому-то опасному, раз птицу приучили паниковать, учуяв его.

— Тише Лот, говори картинки, что у тебя вырисовывается. — прошептал Яромир доставая из кармана блокнот.

— Поле, огромное чистое поле.

Еретик начал листать страницы и вскоре произнес.

— Это обскура. Опасности большой нет, думаю можно попробовать войти, но будем осторожны. И еще, мне кажется, книга будет в не самом хорошем состоянии.

— Почему? — тихо спросил юноша.

— Эти существа не очень любят книги, скорее всего он приходит сюда, чтобы портить их и этим поднять себе настроение. Так что не удивляйся, если в твоем учебнике не окажется нескольких страниц. Сразу предупрежу, то, что оно ненавидит книги, не значит, что оно глупое. Стоит быть аккуратнее. Так. Вроде все важное сказал.

— А они нападут на нас?

— Он там, скорее всего один, так что если нападет то это не опасно, главное быть осторожным и не нервировать его, может и без конфликта выйдет. Будем держаться вместе и не провоцировать его, а еще не реагируйте, если он начнет вытворять что-то странное. Ну что, готовы?

Не дожидаясь ответа крамольный открыл дверь и почти сразу увидел обскуру. На книжном шкафу, рядом с окном сидело тощее абсолютно безволосое существо. Оно сидело на корточках, подобно человеку, однако длинные костлявые руки, которыми тварь рвала какую-то книгу, говорили, что с человеком оно имеет мало общего. Морда у обскуры была странной формы, верхняя часть напоминало человеческое лицо, разве что глаза больше, но нижняя была вытянута, подобно собачьей. Заметив еретика, обскура повернулся, хмыкнул своим собачьим носом и рассмеялся, то ли демонстрируя насколько ему весело, то ли показывая, насколько широко он может открыть свой рот, усеянный четырьмя десятками зубов. Закончив смеяться, обскура кинул в Яромира книгу и убежал куда-то вглубь библиотеки. Бросок был не сильный, обскура пока не хотел навредить гостям, но дал понять, что им в библиотеке не рады. Ожидаемая реакция. Наемник жестом приказал спутникам идти за ним и пошел вдоль рядов. Судя по знакам, раздел культуры находился на втором этаже. Группа медленно пошла по направлению к лестнице, в то время, как отовсюду в них летели книги и раздавалось рычание обскуры, смешанное с странным хриплым смехом. После того, как одна из книг сбила Лота с его жердочки, повалив попугая на землю, крамольный взял клинок в руки. Теперь существо проявляло, куда большую враждебность. Спустя несколько минут им все-таки удалось добраться до лестницы. Рычание стало еще злее, но обскура все еще не переходил к открытому нападению. Теперь он уже не бросался книгами, а следил за группой, выглядывая из шкафов. Крамольный уже готов был повернуть назад, но Лот остановил его, успокоив и напомнив, что обскура не должен быть по-настоящему опасен. Еретик вздохнул и согласился продолжить авантюру.

Когда искатели все-таки добрались до нужного раздела, то почти сразу нашли книгу, обернутую в синий переплет, ярко выделявший ее в этом царстве темных тонов. Однако как только юноша взял книгу, обскура решил перейти в открытый бой. Он набросился на мальчишку сверху, придавив его к земле, затем резко выхвалил книгу и попытался сбежать, но парень смог схватить существо за ногу. Оно упало и тут же попыталось наброситься на противника, но получило удар от еретика. Тогда обскура взвыл и схватился двумя руками за полку, Яромир понял план твари, когда было уже поздно. Человекоподобное животное резко дернулось и шкаф начал падать прямо на Давида. Крамольный подался вперед, пытаясь удержать тяжелую мебель. Он смог задержать падение лишь на пару секунд, но этого хватило, чтобы юноша успел выползти. Обскура же наблюдал за происходящим с еще одного шкафа, продолжая рычать, он держался за ушибленный живот и не принимал попыток атаковать группу снова. Как только все члены группы встали на ноги, обскура спустился на пол и демонстративно вырвал первую страницу книги. Разгоряченный крамольный бросился к нему, замахиваясь клинком. Вдруг тварь неожиданно увернулась и быстрым движением подставило нападавшему подножку. После чего начало медленно пятиться назад, уходя в коридор между шкафами. Яромир вскочил и направился за ней.

Преследуя обскуру, еретик очень часто терял след и путался в огромном количестве поворотов. Направо. Налево. Два раз направо. Затем небольшая пробежка по прямой и поворот налево. Только для того, чтобы свернуть на следующем перекрестке. Коридоры стали казаться настоящим лабиринтом, где легко потеряться. И как только крамольный терял след, или останавливался, чтобы отдохнуть и подождать своих спутников, еле поспевающих за ним, в него летели книги, и раздавался звук разрываемых страниц. Спустя полчаса беготни, показавшейся группе бесконечным, обскура все-таки остановился в небольшом тупике. Раздалось рычание, и тварь встала на четвереньки, готовясь к броску. Крамольный встал в стойку. Существо резко гавкнуло и бросилось навстречу своему противнику, а Яромир бросился ей навстречу, не обратив внимания, на то, что обскура держала в руке веревку. Веревка натянулась, и раздался треск досок, потерявших опоры и начавших падать прямо под ногами наемника, и он полетел вниз вслед за ними. Он упал в огромную яму, наполненную экскрементами обскуры, который начал истерично смеяться и показывать пальцем на попавшего в ловушку. Тварь смеялась так сильно, что начала задыхаться, а видя, как неудачных охотник пытается выбраться из огромной кучи отходов жизнедеятельности начинала смеяться еще больше. И в этот момент, Лот, все время пытающийся успеть за Яромиром, резко подлетел прямо к морде обскуры и клюнул его в глаз. Смех тут же сменился стоном, и животное бросило в птицу книгой, сбив его. Юноша успел поймать лота перед тем, как тот упал бы в яму, но книга полетела вниз.

— Беги, книга у меня. Беги! Чтоб тебя! — раздалось снизу и Давид пустился наутек.

Он плохо помнил, как бежал к выходу, рыдая от страха и боясь, что разъярённый зверь догонит их. Крики и рычания, раздававшиеся за спиной, только усугубляли его страх. Когда он выбежал из библиотеки и вместе с крамольным побежал прочь из города, по его лицу текли слезы. Но обскура так и не напал, дав странникам сбежать с книгой.

Они остановились только тогда, когда достигли имперской дороги. Юноша упал на колени, снял сумку и положил на нее Лота, кряхтящего от боли.

— На, выпей, и ты тоже, наш бравый солдат. — Яромир достал из рюкзака флягу и миску, налил в миску воды и протянул ее птице, а флягу юноше— Вдохни, выдохни и сделай глоток. Это поможет. Лот, ты в порядке?

— Да— прохрипела птица, после чего отпила из миски и повторила свой ответ, на этот раз без хрипоты.

— Тогда можно расслабиться, к дорогам обскура в жизни не подойдет, мы в безопасности. Ну что, орел, с боевым крещением тебя. Тебя тоже Лот, классно ты с глазом…не ожидал от тебя.

— Да…эта штука…она хотела убить нас…чуть не убила…и смеялась. — прошептал Давид и уставился на наемника глазами, в которых не было нечего кроме страха.

— Бывает, но не убила же. Ничего. Шок пройдет, ты еще смеяться будешь, как в нас книги кидали и как я угодил в, сам знаешь что. Я когда первый раз на дело пошел, потом тоже дрожал, но видишь, живой. Посчитай до сорока, отвлекись от неприятных мыслей.

Юноша отпил из фляги и поднялся, попугай занял свое место на жердочке, и группа отправилась дальше. Яромир пошел сзади, оставив Давида наедине с собой, так он быстрее придет в себя. Лот посмотрел на крамольного и заметил, что тот улыбается, смотря на небо и будто позабыв обо всем, что было в библиотеке.

— Один, два, три, четыре…— послышалось впереди.

На входе в город группу встретил комендант, который сразу обратился к юноше, интересуясь его здоровьем. После чего похлопал парня по плечу и впустил его в город, а вот крамольного впускать отказался до тех пор, пока тот не смоет с себя грязь и не станет выглядеть подобающе. Рехор показал, где находиться ближайший колодец и даже дал ведро. После водных процедур Яромира все-таки пустили в город, предварительно расспросив о произошедшем путешествии. Юноша к тому моменту уже ушел к себе домой, попросив стражников передать, что плату он занесет с утра. Но того дублона, что у них уже был, хватило, чтобы наемник и птица смогли поесть в таверне и прожить в гостинице еще ночь, на этот раз в еще более дорогом номере. Наутро парень зашел отдать деньги и как бы невзначай упомянул, что уже кое-чему научился и хочет это показать на обеденном выступлении. Странники поняли намек и пообещали прийти и посмотреть.

Когда собралась толпа, и люди уже начали требовать зрелищ, на сцену поднялся артист, которого мало кто ждал. Худощавый юноша, одетый в зеленые одежды, встал на колени и прижал руки к груди, начав шептать непонятные слова. Закончив речь, он выпрямил руку в сторону зрителей, после чего разжал кулак, и в его руке горело пламя. Небольшой огонек висел в воздухе, слегка дергаясь на ветру. …… поднес вторую руку и пламя медленно перелетело туда. По залу прошлась волна шепота, а кто-то даже похлопал. Но парень стоял и смотрел на пламя, не обращая на зрителей никакого внимания. Вдруг он начал легко дуть на огонь и тот, к всеобщему удивлению начал расти. Из маленькой лучинки пламя разрослось до размеров кулака, а потом и вовсе стало с голову юноши. Больше никто не хлопал. Все просто смотрели на чудо воскрешения старого ремесла. А представление только начиналось…